Счастливы вместе

Рынок в Дортмунде занимает целую площадь. Он представляет собой гремучую смесь запахов, цветов и звуков, от которых, если долго здесь находиться, может заболеть голова. В самом дальнем углу площади двое хендлеров продают лошадей, в нескольких шагах от них стоит женщина с клеткой, полной кур, у ее ног, а рядом с ней темнокожий иностранец продает пестрых птиц. Есть прилавки, где можно купить одежду, выделанную кожу, расписную посуду или кованые медные украшения, а в основном цветы и еду: вяленые помидоры, оливковое масло, всевозможные специи, травы, соленый сыр, овощи и фрукты, свежую рыбу, хлеб, медовые лепешки... Несмотря на то что они пришли сюда после обеда, у Марко сразу разыгрался аппетит. — Мы могли бы купить одну из этих птиц, — предлагает Марко. — Вместо петуха. Роберт фыркает: — Зачем тебе попугай? — Он умеет говорить. Я мог бы научить его некоторым словам. — Я представляю, что это за слова, — мотает головой Роберт. — Скажи мне, если увидишь яйца. Марко раздраженно что-то мямлит. Мгновение спустя он тянет Роберта за рукав: — А давай купим одинаковые подвески или что-то в этом роде? Левандовски поворачивается к Марко и смотрит на него в молчаливом вопросе. Марко пожимает плечами. — Я не знаю... Ну, одинаковые украшения, чтобы все знали, что мы принадлежим друг другу. — Я не хочу, чтобы кто-то сейчас знал, что ты принадлежишь мне, — отрезает Роберт. — А еще нам нужно масло. Когда он направляется к киоску, где продаются основные товары, которые им необходимо купить, то замечает, что Марко опять куда-то ускользнул. Он какое-то время колеблется, но затем решает, что хоть он и ведет себя как ребенок с тех пор, как они вышли на рынок (кого он обманывает? — Марко всегда ведет себя, как ребенок!) на самом-то деле он не маленький и не потеряется. Он покупает яйца, масло и банку меда, затем еще одну, на всякий случай, так как Марко уже съел большую часть их запасов, и возвращается к местам, где они уже были, предполагая, что найдет Марко где-то там. Он не ошибается. Марко выходит из-за одной из палаток, улыбаясь Роберту. — Что ты здесь делал? — Ничего, — быстро отвечает Марко. Слишком быстро… — Просто смотрел. Роберт не верит ни единому его слову, но ничего не говорит. — Отлично. Пойдем домой, мы уже взяли все нужное. Вечером, когда Марко вытаскивает кожаный шнурок с медной подвеской в форме сердца, Роберт все понимает. — А это?.. — уточняет он, когда Марко вешает подвеску ему на шею. — Символ нашей любви, — гордо отчеканивает Марко, показывая ему точно такой же, висящий у него на шее. — Символ нашей любви, который ты украл? — Роберт круглыми глазами таращится на него. — Просто потому, что все деньги были у тебя, а мне ты их не дал, зануда, — оправдывается Ройс. — Потому что ты бы купил попугая вместо еды! — Хорошо, если не понравилось, отдай! — рявкает Марко. — Я верну их на рынок. — Я не говорил, что он мне не нравится, — молвит Роберт, засовывая кулон под рубашку. — Просто прелесть, правда. Я сохраню его. Но он украден. — Как и мое сердце. С минуту они играют в гляделки, Марко не выдерживает взгляда небесно-голубых, в которых видится упрёк, и закатывает глаза: — О, черт с тобой! — восклицает он. — Я знал, что ты все испортишь. Я больше никогда ничего тебе дарить не собира… Роберт не дает ему договорить, внезапно прильнув к его губам. И, прервав нежный, но настойчивый поцелуй, усмехается: — Мне правда очень нравится. Но завтра мы вернемся и заплатим продавцу за них, хорошо? Марко согласно кивает. — А теперь моя очередь дать тебе кое-что. — Что-о-о? — загорается любопытством Марко. — Неужели попугай? Роберт сжимает его ладонь и ведет за собой в задний двор. Остановившись, кивком головы указывает на маленькую, накрытую тонким полотном клетку, стоящую на деревянных досках. Глаза Марко горят. — Леви, серьезно? Он подбегает к клетке, садится на корточки и снимает с нее ткань, внутри сидит крохотная сине-желтая птичка и забавно виляет головой. — Ха! — радостно визжит Марко. — Когда ты успел? Вау! — Наш сосед птицевод, а я умею вежливо попросить, — цокает языком Роберт. — Я люблю тебя! — Марко прыгает на него, почти роняя его на землю, и Леви обвивает сильными руками его торс, удерживая равновесие. — Или попугаев. — ухмыляется Роберт.