***
Театральный зал встречает привычным шумом и громким смехом Боры. Они с Юбин сидят на банках с краской, обсуждая новую серию «Бруклина 99». Бора говорит что-то о том, что умерла бы за Розу Диаз, пока Минджи с улыбкой думает, что умерла бы просто так. Тем более вряд ли эта Роза Диаз хороша настолько, чтобы умирать за неё. – Тео! – Бора кидается к ней, чтобы крепко обнять. – О, и Донги здесь. Привет! – Ага, решила, что вам, лузерам, нужна помощь. – Она хочет нанюхаться краски, – пожимает плечами Джию. Краем глаза Минджи замечает светлые волосы Юхён. Она сидит на первом ряду, читая сценарий, пока солнце красиво танцует на бледной коже. Джию хочет её нарисовать, пока момент не исчез. Оставить на бумаге янтарные отблески ноябрьского солнца, красивое лицо, оттенённое золотистым туманом лучей, то хрупкой выражение, которое она видит сейчас. Она выглядит такой беззащитной, что сердце сжимается от боли. Интересно, о чём она думает? О парне? О Боге? О том, чем займётся, когда вернётся домой? Часть Минджи хочет, чтобы Юхён думала о ней и только о ней. – Для того, кто вчера выпил флягу виски, ты выглядишь удивительно хорошо, – отмечает Бора. – Высокая терпимость к алкоголю. – Эй, постой, – Дон осторожно касается руки. – Ты снова пила? – У меня был повод. Третье ноября, помнишь? – Блять, – бормочет Донги. – Прости, я забыла. – Никаких проблем, у меня хорошо получается это переживать. А теперь, – она бросает кисточку, которую Дон легко ловит. – Помоги нам нарисовать эти идиотские кирпичи. Они хотят, чтобы это выглядело так же, как в Вероне. – Кто-то из них был в Вероне? – Нет, но они почему-то уверены, что точно знают, как всё это должно выглядеть. Просто рисуй что-то богатое, если ты понимаешь, о чём я. – Да, что-то в стиле домов тех религиозных фанатиков, – кивает Дон. – Почему они вообще строят такие особняки? Разве Бог не проповедовал бедность или что-то в этом духе? – Всегда можно найти лазейку, – отвечает Юбин. – Большинство из этих людей занимаются не слишком приятными для Бога вещами, но тратят кучу денег на благотворительность и думают, что это «возместит ущерб». – Да, мафия тоже тратила миллионы на религию, пока не поняла, что будет проще её возглавить. Священнику, как и клоуну, даже убийство может сойти с рук. – Тише, – улыбается Джию, замечая, как краснеют щёки Юхён. – Иначе эти милые детишки расскажут о нас своим родителям, и те сожгут нас на костре. – Хотя бы не придётся молиться каждую ночь. Они справляются с домом Джульетты как раз к тому моменту, когда учительница просит всех спуститься, чтобы обсудить сценарий. Палки, которые местный Ромео использует как меч, лежат совсем недалеко от брезентов, и Бора, взяв пару, даёт одну из них Минджи. Это звучит как вызов, а Джию не из тех, кто их избегает. Донги и Юбин, кажется, делают ставки, и это заставляет Бору рассмеяться. – Думаешь, что сможешь победить меня, Тео? – Ну, это, конечно, не волшебная палочка, но её достаточно, чтобы надрать твой маленький зад. – Почти оскорбительно. Минджи делает вид, что не видит, как пристально смотрит на неё Юхён. Она знает, что выглядит привлекательно, потому что чёрная водолазка отлично подчёркивает сильные мышцы рук и аккуратную грудь. Девушки смотрят на неё, когда она носит это, и Джию нравится, потому что… ну, всем иногда хочется знать, что они красивы, не так ли? В конце концов у Боры получается сильным движением выбить палку из рук Минджи и приставить к её горлу «остриё» своей «шпаги». Джию поднимает руки в знак того, что сдаётся, и Донги недовольно ворчит. – Она поставила на тебя пять баксов, – объясняет Бора. – Уверена, завтра она заставит меня их вернуть, – смеётся Минджи. – Определённо, – заявляет Дон. – Кстати, – она подходит к Джию почти вплотную, прижимаясь губами к уху, чтобы никто не мог их услышать. – Мисс святоша пялилась на тебя. Типа… очень пристально. – Ну, я сегодня выгляжу горячо. – Будь осторожнее, ладно? Такие девушки никогда не приводят ни к чему хорошему.***
Гахён просит у Минджи побыть в зале примерно через неделю, когда дядя с тётей уезжают на очередной религиозный семинар где-то в трёхстах километрах от города. Шиён почти до ночи задерживается на репетиции оркестра, а Гахён, – хоть и не признаётся в этом, – но очень боится быть одна. Джию просто не может ей отказать, поэтому, накупив в ближайшем магазине кучу сладостей, тащит её с собой на репетицию. – Просто посиди здесь, хорошо? – Гахён уже достаточно взрослая, но Минджи не может не видеть в ней трёхлетнюю девочку, которую она носила на руках, потому что та слишком боялась упасть с высокого крыльца. – Твои любимые конфеты и газировка в рюкзаке и… – Не рассказывать Шиён, я помню. Кстати, у тебя есть сейчас время? – Ну, около десяти минут. В любом случае, я всего лишь рисую, это не так важно. – Отлично, потому что мне нужна помощь с математикой! О, и ещё рисование, я вообще не представляю, что делать с этим идиотским натюрмортом. – Натюрморт… – Джию хмурится. – Идём со мной. На сцене достаточно места, поэтому Минджи ставит на краю стол и пластиковый стульчик. Она никогда не занималась живописью профессионально, но пару лет назад читала достаточно, чтобы помочь десятилетке с домашним заданием. Требуется несколько минут, чтобы расставить на столе газировку, шоколад и фрукты, которые ей удаётся выудить из рюкзака. – Вот, смотри, ты просто должна нарисовать это. Чтобы было легче, я поставила в центре самый большой предмет. Но он не яркий, поэтому, чтобы дать цвета, я положила перед ним упаковку мармеладных мишек. Справа хорошо смотрит «Ментос», потому что… почему бы и нет, верно? – Почему бы и нет, – соглашается Гахён. – А яблоко? – На всех натюрмортах должны быть яблоки, – пожимает плечами Минджи. – Ты хотя бы раз видела натюрморт без яблок? – Нет. – Вот видишь. Она уже собирается уйти, когда Гахён вдруг поднимает голову и смотрит на кого-то в дверях. Её губы растягиваются в широкой улыбке. – Она похожа на Барби! – Она? А, Ким Юхён. Да, есть немного похожего. – П-привет, – Юхён нерешительно делает пару шагов вперёд. – Я мешаю? – Нет, – отмахивает Минджи. – Это моя сестра, она останется со мной, пока репетиция не закончится. – Ты красивая, – замечает Гахён, заставляя Юхён стремительно краснеть. – Сп-спасибо. – Она твоя девушка? – Нет, Гахённи, – качает головой Минджи. – Но разве у неё не самые красивые глаза в мире? – Да, определённо самые красивые, – соглашается Ли. – Ты должна нарисовать её. Или я могу её нарисовать, когда закончу этот дурацкий натюрморт. – Только спроси разрешения, малышка. – Я… я не против. На самом деле я по выходным помогаю детям в церковном классе живописи. «Конечно», – думает Минджи. – «Ещё бы ты этого не делала». Она легко спрыгивает со сцены, чтобы подойти к Юхён, заставив её покраснеть ещё сильнее, чем раньше. – Такая милая, – смеётся Джию. – Нет, это определённо преступление. – Твоя сестра смотрит. – Я ничего не делаю. Видишь, мои руки в карманах, я просто смотрю на тебя. К тому же ей полезнее видеть, как девушки восхищаются девушками, чем как они соперничают, верно? Минджи соврёт, если скажет, что ей не нравится внешность Юхён. Эта девушка красива, мила и, не будь она гомофобкой, Джию, наверное, влюбилась бы в неё. Но Юхён – это Юхён, она гомофобна и религиозна, как и большинство в этом городе, и это злит Минджи настолько, что она хочет прижать эту девчонку к стене и просто высказать ей в лицо всё, что она думает о её папаше и его церковных друзьях. – Я не знала, что ты рисуешь, – бормочет Юхён. – Ты вообще очень многого обо мне не знаешь, – замечает Джию. – В церкви есть группа для художников… – Серьёзно? Без обид, но твой папа вместе с людьми из этой же церкви желали мне сдохнуть, а я просто приду к ним с краской? Пошёл он нахуй! – П-прости… – Прощаю, – отмахивается Минджи. – Нет, серьёзно, как можно быть такой красивой, Юхён? Это почти грех, чёрт возьми! И почему тебе нравятся парни? Или нет? – Я… я… – Можешь не отвечать, – улыбается Джию. – Дай мне шанс, и ты больше никогда не будешь думать о парнях, обещаю. Подумай об этом. Минджи хочет, чтобы это выглядело как шутка, но дыхание Юхён на секунду прерывается, а пальцы дрожат. Язык снова проходит по нижней губе, будто маня к себе, и Джию не может не чувствовать желания послать всё к чёрту и сжать руками её бёдра, впиться губами в шею. Кажется, Юхён была заинтересована больше, чем Минджи представляла. – До встречи, красавица. Удачной репетиции.