Шах и Мат

В ушах стояла протяжная тишина, хоть и телевизор вопил на всю громкость. Йеджи находилась в главном холле на первом этаже, сидя на диване и смотря в одну точку. Дождь, идущий за окном, постепенно превращался в ливень. Он хлестал во всю мощь, и в голове проскальзывала мысль о двух ушедших девушках за продуктами. Интересно, они хотя бы зонтики взяли? Когда Хван была маленькой, ей казалось, что дождь — это слёзы природы. Теперь она каждый раз представляла себе, что таким образом природа смывает с себя пыль дорог и усталость серых будней. Он очищает весь мир от грязи и мусора. Но в такое безнадежное время, как сейчас, дождь больше обнажает ужас, чем скрывает его. Вокруг была слишком, казалось бы, шумная обстановка, но мозг словно отгораживал девушку от отвлекающих деталей, а все эмоции будто притупились. Она потянулась в карман за пачкой сигарет и, увидев, что они закончились, громко цокнула. — Твою ж мать… Что теперь делать без сигарет, которые являются единственным успокоительным для неё? Йеджи поднимается на ноги, достаёт из кармана телефон и открывает диалог с Миён, сразу же начиная печатать сообщение. YJ: Купите несколько пачек сигарет, пожалуйста. Она смотрит в телефон и нервно грызёт ногти, дожидаясь того, чтобы сообщение стало прочитанным. — Мы вернулись, — внезапно появляется Лиа из-за спины девушки. Как обычно, Йеджи не успела. — Вы не прихватили случайно какую-нибудь пачку сигарет? — она оборачивается, подходит ближе к ним и рассматривает их: с волос на одежду капает вода, штаны и юбка прилипают к ногам, а в руках несколько мокрых пакетов с продуктами. — А что, без них никак не можешь держать себя в руках? — усмехается Лиа, кидая ей пачку мармеладных мишек, чтобы хоть как-то подбодрить лидера. Если взглянуть в глаза Хван, то бегут мурашки по коже и пробивается холодок. Настолько опустошенным и безразличным был взгляд у неё. Словно он не от мира сего. — Это не сигареты, — Йеджи едва держится, чтобы не запустить в неё эту пачку мармеладок. — Эффект тот же, поверь, — отмахивается Лиа, широко улыбаясь, и смотрит на Миён. — Мы уже попробовали. Йеджи пристально смотрит на этих двоих и осмысливает то, что сказала Лиа. Чего они там уже успели попробовать? — Раз сигарет нет, я съезжу за ними, — спокойно проговаривает она. Йеджи выглядит слишком истощенной, уставшей и вымотанной. — И даже не смейте ходить к Рюджин, — злобно смотрит она на девушек, а те просто кивают в ответ. Миён, осмотрев холл, не находит младшей. — А где Юна? — Сидит и охраняет Черён, — утверждает очевидное Йеджи, а затем просит у неё ключи от машины и уходит, оставляя этих двух одних. Лиа смотрит на отдаляющийся силуэт лидера и щурится. — Тебе не кажется это слишком странным? — спрашивает Лиа, переключая взгляд на Миён. — Что именно? — Юна уж слишком много времени проводит с Черён, — выдыхает та, немного прикрывая глаза и мотая головой. — Нужно их проверить. — Я пойду, — мгновенно отзывается Миён. — Оставайся тут, — было заметно, как она запаниковала, но не было ясно от чего. Чо стремительно поднялась по лестнице и начала надвигаться к той самой спальне, где пребывают Шин и Ли. Только она намеревается открыть эту дверь, как отчётливо слышит какой-то разговор и пытается разобрать отдельные слова. Определённо, она различает голос своей помощницы и ещё один, который принадлежит пленнице. Слова начинают более менее отчерчиваться и та слышит: «Ты меня поняла, Черён? Я хочу тебе помочь». Она убирает ладонь с дверной ручки, глядит в проём и замирает, прислушавшись. — Делай всё так, как я скажу. Только так я смогу тебе помочь, — мягко звучит голос Юны. До Миён мгновенно всё доходит. Она приподнимает уголок губ и расплывается в какой-то ненормальной ухмылке. — Ты чего не заходишь к ней? — сзади раздаётся голос Лии. Она многозначительным взглядом смотрит на Миён, которая от внезапного появления подскакивает и вмиг оборачивается. — Собиралась зайти, — говорит Чо тихо, словно боится, что кто-то её услышит. Она распахивает дверь, и вместе с Лией входит туда, заставляя младшую вздрогнуть и замолкнуть. Устрашающие и почти чёрные глаза Лии медленно осматривают фигуру Юны с головы до ног, прожигая огромные дыры на её коже, но когда эта атака не производит нужного эффекта, то она разочарованно вздыхает и медленно переводит гневный взгляд в сторону пленницы. Младшая глубоко и устало прикрывает глаза, отворачиваясь к окну, и кладёт руки в карманы штанов, заранее готовясь к предстоящей моральной пытке по имени «Лиа». — Тебе не кажется, что пора оставить её в покое? — задаёт каверзный вопрос Лиа, постепенно приближаясь к той. — Не кажется, — бубнит младшая, пытаясь не смотреть на старшую. — Пойдем уже, — настойчиво просит Лиа, взяв ту за руку.

* * *

Рюджин сидит посреди громадной постели, стоящей в центре вместительной комнаты, которая могла бы втиснуть в себя всю её квартиру целиком. Она смотрит в одну точку перед собой, больше не ощущая, как солёные прозрачные капли продолжают течь по щекам, впитываясь в ткань серо-черной обширной футболки, в которой она практически утопает. В себя прийти детектив всё никак не может. Она хотела бы сбежать из этого дома, вот только в нём шастают ещё несколько девушек с полной боевой готовностью и выполняют приказы Йеджи. Рюджин тошно до невыносимого. От всего, что её окружает и кто окружает. Только добрая и заботливая Хван никак не гармонирует со всем этим мраком, и Шин может лишь догадываться о том, почему она такая по отношению к ней. В голове уйма мыслей, от которых не терпится спрятаться, зарывшись головой в песок. От них хочется плакать, хотя куда ещё больше. Слёзы бегут ручьём, а легче не становится. Она думает о Джи Хве, которая, наверное, сейчас очень волнуется за неё и звонит ей уже который час. Мысль о ней начинает овладевать сознанием всецело: хочется вновь услышать её теплые слова, узнать, чем она занимается, и просто смотреть на нелепые и смущающие слова, которые она периодически отправляет. Это заставляет её немного улыбнуться и одновременно завыть от внутреннего отчаяния, потому что, вероятно, этого больше никогда уже не будет. «Ты красивая, ты это знаешь?» «Чёрт, ты точно существуешь?» «Я готова делать тебе шоколадный латте каждый день, лишь бы ты была моей» «Я люблю тебя» В голове мелькает воспоминание, как Йеджи крепко схватила её в объятия на кровати, что казалось совсем неуместным. Она чётко помнит то мгновенье, как по телу прошёлся приятный разряд. Эти объятия нужны были им обоим. Рюджин даже смогла немного успокоиться и утихомирить свою внутреннюю бурю, поэтому и чувствовала себя значительно лучше. Было хорошо. Так, стоп. Какого хрена это ей сейчас пришло в голову? Какого хрена она вообще так думает об убийце? Нельзя, Рюджин. Прекрати. Прошло около пяти часов с того момента, как она увидела Черён. За это время она успела понять весь график прихода лидера: каждые тридцать минут та приходит к ней, проверяет, мозолит глаза и уходит. И так по кругу. В дверном проёме появляется уже знакомый силуэт. Рюджин отрывает взгляд от окна, метнув его на Йеджи с небольшим испугом. Она опять бесцеремонно врывается в комнату, ничего не говорит, лишь смотрит детективу в глаза, отчётливо видя в их отражении боль. — Мне надо в уборную, — нагло врёт Шин, смотря на только вошедшую Хван. Она замечает, что лидер какая-то задумчивая или даже грустная. Та, почти не моргая, смотрит вглубь карих глаз детектива. На её лице периодически появляется какое-то смятение или растерянность, а глаза такие печальные, что Рюджин даже пугается. Чем она может быть так сильно расстроена? Независимо от того, что её так огорчило, это было слишком заметно. Написано на лице тонкой линией чернил. На самом деле причина такого состояния — Шин Рюджин. Она последняя единственная настоящая любовь в её жизни. Единственный свет, единственная причина карабкаться дальше, единственный повод раздирать кулаки в кровь, борясь за своё счастье. Неважно, сколько времени потребуется для того, чтобы детектив всё осознала. Неважно, сколько детектив принесёт ей моральной и физической боли. Она этого заслужила. И не допустит, чтобы это единственное счастье у неё забирали. Остальных у неё забрали и подавно. Йеджи спокойно отводит Рюджин на второй этаж, где, собственно, находится туалет. Она снимает с неё наручники и открывает дверь в уборную, держа в другой руке автомат. Детектив застывает на несколько секунд со сникшей головой. «Она что, только что сняла с меня наручники?» — Чего стоишь, как вкопанная? — спрашивает Йеджи, зная ответ на этот вопрос. — Да, я сняла наручники. Иди уже, пока не передумала. Иначе сейчас я буду держать тебя и помогу сходить в туалет собственноручно, — бубнит она, отвернувшись в сторону. Да уж, это было неожиданно. Рюджин даже не пришлось ничего придумывать, чтобы с неё сняли наручники. Шин быстро входит в уборную, закрывая за собой дверь на замок. Теперь у неё есть немного времени для обдумывания дальнейших действий. Она замирает в тот же момент, а затем несколько секунд растерянно бегает взглядом по сторонам, быстро думая, что делать. Будет ли правильным начать действовать сейчас? На глаза никаких нужные предметы не попадаются, видимо, Йеджи всё рассчитала до её прихода. Но самое главное теперь, что её руки свободны. Даже если она ничего не сможет найти, то будет действовать и нападать. Будет бороться. Лишь бы выбраться. Рюджин — слабость Йеджи. А значит, лидер ей не навредит. Значит, что сможет попытаться испытать шанс на удачу. Она смывает воду в туалете, делая вид, что уже совершила все свои «дела», и идёт на выход. Рюджин аккуратно открывает дверь, около которой стоит вроде бы ничего не подозревающая Йеджи, и начинает действовать. Болезненный и унизительный удар получает лидер в лицо от тяжелой руки детектива, что та чуть отлетает в сторону, а оружие непроизвольно выпадает. Шин молниеносно подхватывает автомат и несётся в сторону спальни Ли, пока Хван беспомощно лежит на полу и видит перед собой помутневшие летающие звёздочки. На удивление, когда она забегает в комнату, второй убийцы Юны нигде не было. Была только спящая Черён, которая не прикована, что было очень странно. Разве для убийцы характерно оставлять жертву не прикованной? Вдруг Черён сбежит? Но всё-таки это стало на пользу Рюджин. Судорожно подбежав к подруге, она начинает её будить. Черён, приподнимая немного веки, кажется, не верит своим глазам. — Черён, вставай! Быстрее, бежим! Подруга не контролирует своё тело и быстро встаёт с кровати, полностью отдаваясь приказам Рюджин. У неё в глубине души зарождается неприятное предчувствие, а сердце бешено колотится от паники, пока она быстро переваривает новый поток мыслей о происходящем. Они пробегают мимо лежащей Йеджи, мимо множества комнат, мимо Юны, Лии и Миён, которые, увидев их, стали бежать за ними. Каждую секунду детектив ждала выстрела в затылок, но не собиралась так просто сдаваться. Они бегут по коридору, судорожно оглядываясь, и резко сворачивают, чуть не поскользнувшись на кафельном полу. Если и суждено умереть, то сопротивляясь. Играть со смертью в догонялки страшно и опасно, ведь исход ясен в любом случае. Тело постепенно парализует страх, заставляя остановиться, но сознание отчаянно борется до конца. Рюджин сшибает плечом кучу деревянных стульев у стены и мысленно ругает себя за поднятый шум. Они уже на первом этаже, в главном холле. Рюджин смотрит по сторонам в поисках выхода, надеясь, что убийцы их не застанут.

Ghostly Kisses — Empty Note

Ли резко останавливается, отчего Шин поворачивается к ней. — Ты чего, Черён?! — испуганно восклицает детектив, потянув её за руку, но та не поддаётся. — Я не хочу, — негромко говорит Черён, отводя взгляд в сторону. — Не хочу сбегать. Рюджин смотрит с широко распахнутыми глазами на Черён и не может подвинуться, как будто весь мир вокруг неё рушится на части. В это мгновение всё вокруг будто остановилось и потеряло какое-либо значение. Она была в полном недоумении. Не понимала, что будет после этого. Одна мысль мгновенно заменяла другую, в голове творилось нечто. И она никогда не могла подумать, что такое может произойти в её жизни. У неё было такое чувство, словно слова «Не хочу сбегать» оглушили и погрузили её под воду. — Я… т-тебя не… понимаю, — дрожащим голосом спрашивает она, заикаясь и сглатывая ком в горле. Черён с дистанции несколько шагов заметно, как часто та моргает и так же часто дышит, как нервно сглатывает. И как бегают у неё глаза, — наверное, от страха перед тем, что Черён может сейчас озвучить. — Я не вижу смысла жить без сестры, — она отворачивает от Рюджин лицо, которое уже полностью мокрое от слёз. — Иди без меня. Фразы Черён, беспрестанно повторяющиеся в голове, селят внутри панику и одновременно бессилие — две несочетающиеся друг с другом эмоции. Рюджин плевать и на первое, и на второе. У неё бьётся сердце в нездоровом ритме, дерёт горло и сбивается дыхание. — Очнись, Черён! — она переходит на беспомощный крик, который делает больно и ей, и подруге. Как Рюджин должна с этим справиться? Как ей жить без Черён дальше, осознавая, что она оставила её в этом плену? Просто как? — Ты должна жить! Идём, пожалуйста… В это время со второго этажа прибегают все остальные, в том числе и пробудившаяся Йеджи. У всех оружие в руках, кроме неё. Девушки молчат, не говорят ни слова и лишь наблюдают за этими двумя, пытаясь постепенно к ним приблизиться. Неожиданно на экране, недавно включенного одной из девушек телевизора, включаются новости, которые стали для Рюджин клеймом на всю её оставшуюся жизнь. — Жестокое убийство известной Ли Чеён повергло в шок всю Корею, — спокойно говорит телеведущая, и все девушки мгновенно поворачивают головы на телевизор. — Вчера утром около двенадцати часов утра на мероприятии в честь её дня рождения внезапно включилась сигнализация, — продолжает она, складывая в руках стопку папок. У Рюджин онемевает всё тело, Черён начинает захлебываться собственными слезами, а Йеджи, поджав губы, смотрит в пол, понимая, каково сейчас им двоим. Во всём виновата Йеджи. Возможно, детектив права — лидер единственная, кто ведёт её к смерти. Она как кошка, острыми когтями терзает душу, оставляя рваные раны. Но она пытается исправиться. Хван не хочет и не желает им смерти, как этого хотят её помощницы. Она всё осознает, и внутри как будто что-то рушится, падает один за другим, как игральные костяшки. — Сигнализация включилась из-за пожара, и все люди выбежали, кроме именинницы и двух человек. После предотвращения пожара, Ли Чеён уже нашли мёртвой с пулевым ранением, — продолжает ведущая. — Полиция пыталась понять, кто убил миллионершу. Они прочистили список гостей и начали подозревать только двух человек: детектива Шин Рюджин и близкую сестру Ли Черён, — она немного откашливается, перед тем как назвать имена подозреваемых. — Был только один свидетель, который запечатлил момент убийства. Мы встретились с ним, чтобы взять у него интервью. Сейчас вы сможете увидеть его на экране. Рюджин не верит своим ушам. Слова ведущей врезаются острыми лезвиями в самую душу, рвут безжалостно. Она едва удерживается на подкашивающихся ногах. У Черён по щеке скатывается хрустальная слезинка, и она начинает выть. В доме творится полный хаос и, смотря на этих двух девушек, потерявших надежду, до невыносимого болит сердце. Лиа оборачивается на Юну и видит, что та плачет, закрыв глаза. Она не замечает, как у неё самой на глазах выступает влага, а в горле образуется горький ком. Чертовски противно и больно. Вспоминая то, как она поскорее хотела убить детектива, неприятная вина скреблась в горле. На экране появился уже давно знакомый и самый противный для Рюджин человек, которого она хотела бы видеть сейчас в самую последнюю очередь. Начальник Пак Джун Со. — В тот день… Я просто хотел провести время с Чеён. Мы пошли с ней в её комнату, но я понял, что мне необходимо сходить в уборную, — наигранно грустно проговаривает Джун Со. — Когда я вернулся из уборной, то услышал странные голоса, доносящиеся из комнаты Чеён. Я почувствовал запах гари, и вдруг включилась сигнализация! В разговоре за дверью было что-то вроде «Теперь я смогу забрать твои деньги, Ли Чеён», и после произошёл выстрел. Я в страхе спрятался и увидел, кто оттуда вышел, — пускает слезу он, отворачивая голову в сторону, а корреспондент протягивает ему руку с платком, поддерживая. — Это была моя коллега по работе — детектив Шин Рюджин. Шин очень ошибалась, когда думала, что хуже не будет. Вот оно, происходит с ней сейчас. Рубит её по живому, переламывает вместе с костями, а потом лепит заново и начинает всё сначала. Как он такое может говорить? Рюджин невыносимо слышать это. От слов, пропитанных ложью и несправедливостью одновременно, становится так тяжело, так больно. Ей хочется верить, что это сон, самый странный и безумный сон в её жизни. Она мотает головой в отрицании, начинает отходить назад, не контролируя своё тело. Оно само движется, само отпускает ружьё из руки, само дрожит от боли. Хочется кричать, хочется визжать, хочется прекратить слышать его слова. — Есть ещё доказательства того, что убийцей была Шин Рюджин? — спрашивает репортёр у Пака. — Да. Я знаю, что у неё дома всегда хранился пистолет «Berette M9». И в тот момент, когда я заметил выходящую Рюджин из комнаты, увидел, что она несёт в руке именно этот пистолет, — начальник изображает шок и немного заикается. — Что… что за бред?! — выкрикивает Рюджин изо всех сил. У неё внутри буря разных чувств, которые сменяют друг друга за один короткий миг и вводят детектива в замешательство ещё больше. Что он несёт? Такого не было. — Это не я! Точно не я, нет… Её ноги ведут назад, не зная куда сейчас они приведут. Она плотно примыкает спиной к чему-то твердому, что оказывается холодильником. Все девушки за собственными эмоциями различают борьбу внутри Рюджин, буйство чувств в её сверкающих из-за слёз глазах. Она в такой путанице, в такой огромной растерянности, что даже забыла, как дышать. — Значит, личность подозреваемого уже удалось установить. Вы тогда не видели Ли Черён? — Нет. Скорее всего, так как Шин Рюджин и Ли Черён провели большую часть жизни вместе, то и действовали в этом убийстве вместе, — проговаривает Пак, нервно кусая губу. — Но зачем Ли Черён убивать свою родную сестру? Ведь она до инцидента так благодарила её за всё, что казалось, словно она готова сделать для Чеён всё, — удивлённо утверждает репортёр. — Это был отвлекающий манёвр их двоих. Чтобы люди поверили, что они не могли так поступить, — совершенно бессовестно лжёт Джун Со. Корреспондент благодарит его, прощаясь, и картинка снова переключается на телеведущую. — Следователями и экспертами-криминалистами проведен осмотр места происшествия, в ходе которого был изъят тот самый пистолет, имеющий значение для следствия. Проведены допросы, назначены экспертизы, — быстро говорит ведущая. — Пуля, найденная в теле Ли Чеён, соответствует пулям от пистолета «Berette M9». Полиция подтверждает информацию, что убийца — двадцатичетырёхлетняя Шин Рюджин. На этих словах у детектива, кажется, перекрывается поток воздуха. Рюджин хватается за горло, и нечеловеческий крик срывается изо рта. Нет, этого просто не может быть. Черён лежит на полу, ударяя кулаком по кафельной плитке, из-за чего на костяшках появляется кровь. Младшая подбегает к Черён, наплевав на все правила, которые ей говорила Лиа, и крепко обнимает, чтобы та не убила себя окончательно. Хван начинает медленно двигаться в сторону детектива, не делая никаких резких движений, чтобы не спугнуть. — Не подходи ко мне! — невыносимо кричит Шин. Она в панике, не знает, что делать. Хочется просто покончить со всем этим. — Это не я убила Чеён! Нет, это совсем не я! — она продолжает проговаривать одну и ту же фразу, словно сумасшедшая, а лидер пытается приблизиться. Внезапно Рюджин бросается в сторону, где находятся столовые приборы, и берёт оттуда кухонный нож. Йеджи прекращает двигаться и замирает. — Почему?! Почему Джун Со так говорил?! — она размахивает нож в разные стороны, а Лиа уже готовится нажать курок втихую от лидера. «Рюджин перешла все границы», — думает она. Но Миён это замечает и кладёт руку на автомат, опуская его и не давая выстрелить. — Вы испортили мою жизнь! Вы всё разрушили… вы… жалкие никчемные твари! — срывая голос, кричит детектив. — Ты права, Рюджин. Мы во всём виноваты, и это мы такие бездушные твари. Пожалуйста, убери нож, — с мольбой в голосе произносит Йеджи. Иногда люди жалуются на свою боль. Иногда они ненавидят за эту боль. Иногда они кричат от боли. А иногда им так больно, что у них нет сил ни жаловаться, ни ненавидеть, ни кричать. И со стороны про таких людей говорят: «Посмотрите, как невозмутим и равнодушен этот человек». — Зачем мне его убирать?! Я же теперь убийца номер один в Корее! — на неё смотрят все со страхом. Непонятно, что она сейчас хочет сделать, размахивая этим ножом. — Я потратила целый год ради справедливости, ради своих родителей. Я боролась, вставала на ноги и каждую ночь плакала в подушку из-за сложностей в работе. Пыталась быть лучшей. И ради чего эти старания?! — она захлебывается в своих слезах, обращаясь ко всем присутствующим. — Ради того, чтобы меня считали убийцей? За что мне всё это? Разве… я заслужила? Йеджи не может произнести ни слова. — Почему вы меня не убили? — восклицает Рюджин, а потом откидывает голову назад и смеётся. — Может, мне самой это сделать? Йеджи вздрагивает, а Черён прекращает плакать, посмотрев на подругу. Ей безумно страшно. — Отбрось нож в сторону! — повышает голос Хван, отчеканивая каждые слово, в надежде, что та послушается. — А если не отброшу, что ты мне сделаешь? — с ненормальной улыбкой спрашивает Шин. У неё действует защитная реакция психики, отчего она лыбится как ненормальная. — Зачем ты меня так отчаянно пытаешься спасти? У Йеджи не получается сохранять спокойствие. Внешне она, может быть, и выглядит той, кого паника отпустила, но внутри её разъедает ядовитым страхом. Йеджи осознает, что если Рюджин узнает сейчас правду, то она либо неадекватно отреагирует на неё, либо, ещё того хуже, впадет в ступор и начнёт винить себя. Будет проще, если ей она сообщит об этом более тактично и в более спокойной обстановке. — Я не могу тебе сейчас ответить, — уверенно бросает Йеджи. — Сначала успокойся, пожалуйста. Стоять на месте она больше не может. Чувствовать расстояние уже невмоготу. Лидер делает к детективу шаг, затем ещё один, и ещё. Рюджин смотрит на неё тяжело, обессилено, молчаливо роняя слезинки на холодный кафельный пол. — Поздно, лидер Хван Йеджи. Я больше никогда не смогу успокоиться, — она с чувством полной обречённости, стараясь освободиться от вечных внутренних осуждений, прижимает поблескивающее лезвие ножа к своим недавно взбухшим венам и проводит вдоль предплечья. Обильные струи крови норовятся выйти на волю, стекая по ладони и беззвучно капая на пол. В глазах всё постепенно темнеет, оставляя ощущение полного отсутствия контроля над телом, отчего Рюджин тут же громыхается на пол. Она думает, что таким способом сможет избавиться от всех мук.