Nevermore

Вид его семейного дома, честно говоря, наполнил Пинга искренним облегчением, стоило им приблизиться. Казалось, они ехали целую вечность, и юноша был более чем готов остановиться. Они уже миновали центр деревни, где их эскорт остановился, позволяя добраться до дома самостоятельно. — Это здесь? — тихо спросил Шанг из-за спины Пинга, держа поводья лошади (юный солдат всё ещё был слишком слаб, чтобы справиться самостоятельно). Пинг кивнул, а Мулан пришпорила свою лошадь, набирая скорость, из-за чего вокруг поднялась пыль, пока его бабушка хихикнула на собственной лошади поменьше размером. — Да, это здесь. Когда они въехали в ворота, а Пинг соскользнул с лошади, прислоняясь к её боку, появились его родители. Шанг спешился, прежде чем уйти, но Пинг не успел сказать ему вернуться, как руки матери сжали его в крепких объятиях. — Я думала, ты погиб! — прошептала она дрожащим голосом, прижимая его к себе. — Ты ушёл, а позже до нас дошли слухи, что войска генерала Ли были… — она оборвалась на полуслове, а её голос дрогнул, когда она тихо всхлипнула. — Мама… — Пинг погрузился в тёплые материнские объятия, а его глаза закрылись, стоило прижаться лицом к её шее. Он не ожидал внезапного прилива эмоций, которые наполнили его: облегчение от того, что он увидел свою семью в целости и сохранности, что-то внутри него успокоилось, стоило ему увидеть свою мать, хоть они и никогда не были особо близки. — Кого ты привёл к нам? — заговорил его отец, и Пинг поднял голову, чтобы посмотреть на мужчину. Он выглядел старше, чем помнил Пинг, юноши не было почти год, а отец, казалось, постарел сразу на несколько… — Это капитан Ли Шанг, — Шанг поклонился, когда Пинг добавил. — Он мой друг. Его отец принял объяснение и пригласил Шанга остаться на ужин. Пинг улыбнулся, когда, прихрамывая, проходил мимо, но рука на его плече, пока остальные члены семьи заводили Шанга внутрь, заставила остановиться. Юноша долго смотрел своему отцу в глаза, пока тот, казалось, искал в них ответы, прежде чем кивнуть и улыбнуться. — У меня есть запасная трость, можешь её взять, — сказал он, предпочитая объяснить, что именно искал в глазах своего сына. — Я не хочу забирать её у тебя. Я довольно быстро поправляюсь. — Прошу, — мужчина протянул свою большую ладонь, чтобы провести пальцами по шрамам, оставшимся на лице Пинга, а выражение его лица стало более открытым и уязвимым, чем юноша когда-либо видел. — Пожалуйста. Пинг кивнул. — Спасибо. — А теперь идём поедим, — сказал его отец, выпрямляясь и протягивая сыну руку, чтобы тот мог опереться на неё. Медленно они подошли к остальным, где Мулан уже разливала чай. Остаток вечера был слегка сюрреалистичным, невероятно отличаясь от той жизни, к которой привык Пинг. Было странно контролировать свои жесты по отношению к Шангу, поскольку родители уделяли ему гораздо больше внимания, чем когда-либо в жизни. — Как долго Вы пробудете здесь, капитан Ли? — спросила его мать чуть позже, когда они закончили есть. — Мы останемся здесь на неделю, а потом вернёмся, — ответил за него Пинг, заставив обоих родителей вздрогнуть. — Ты… снова уходишь? — спросила его мать тихим, неуверенным голосом. — Да. Мне предоставили должность, и я хочу обустроиться в нашем доме прежде, чем приступить к работе, — сказал Пинг, стараясь звучать уверенно, хотя явно нервничал, сообщая им, что уезжает. — Работе? — спросил его отец, прежде чем заговорить успела мать. — Какую должность тебе предоставили? Ты всё ещё ранен. — Я буду учеником Чи-Фу — он советник, — Пинг усмехнулся, глядя на свои руки, лежащие на столе. Старший советник вступился за Пинга, когда тот потерял дар речи перед Императором и не смог озвучить свою просьбу, несмотря на доброжелательный настрой главы Китая. — Значит, ты будешь в безопасности? — спросила его мать, а выражение её лица стало странно обеспокоенным, когда она наблюдала за ним. — Чи-Фу советник, инспектирующий армию, он работает не во дворце. Тем не менее, я проходил тренировки и знаю, как сражаться, — указал Пинг. Мгновение он наблюдал за противоречивым выражением лица матери, прежде чем та снова заговорила. — Ты так повзрослел, — она переплела пальцы. — Возможно, ты был ребёнком, когда уходил, но вернулся к нам уже взрослым мужчиной. Теплота и нежность в её голосе почти ошеломили юношу, и Пингу пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы сохранить спокойное выражение лица. Когда он убедился, что голос не дрогнет, Пинг прошептал: — Мама… — Где ты теперь будешь жить? — спросила она, выпрямляясь и не обращая внимания на вскипевшие в уголках глаз слёзы. — У нас есть небольшой дом недалеко от столицы. За ним присматривают, пока мы в отъезде, — Император был великодушен и понял, что Пингу не нравится то внимание, которое привлекает герой, живя в городе. Тем не менее, он предоставил Пингу и Шангу покои во дворце на случай, если они захотят навестить его. Его мать улыбнулась и кивнула, но её глаза были на мокром месте, пока она пыталась сдержать слёзы. — Лучше бы в вашем доме было достаточно места, чтобы я могла приехать и навестить тебя, — тихо сказала ему Мулан, а выражение её лица было слегка печальным, поскольку она полностью осознала, что Пинг в самом деле перешёл на новый этап своей жизни. — Конечно. И если ты будешь тянуть с этим слишком долго, я вернусь и украду тебя! — ответил юноша. — Ты моя сестра и не сможешь сбежать от меня. — Никогда такого и не хотела! — улыбнулась она в ответ.

***

Несмотря на то, что возвращение домой принесло облегчение, а осознание, что родители не сердятся на него было просто замечательным, и к концу недели Пинг был более чем готов к отъезду. Путешествие обратно было замечательным шансом снова успокоиться, когда они с Шангом отправились к себе домой совершенно наедине. Как бы сильно Пинг не любил свою семью, даже свою сестру, было что-то расслабляющее в том, чтобы оставить их позади. Вечером после их возвращения домой Шанг пошёл принять ванну, а Пинг бродил по их новому дому, опираясь на трость, которую подарил ему отец, он осматривал комнаты и строил смутные планы, как всё переделать и сделать этот дом их. Он был небольшим, но в нём было более чем достаточно места для двоих влюблённых мужчин, способных жить вместе, не мешаясь друг другу. — Надеюсь, здесь найдётся комната и для меня, — заявил Мушу со своего места на плече Пинга. — Я не хочу делить её с вами двумя, когда вы соберётесь заняться своими любовными делами. Пинг почувствовал, как щёки снова залило румянцем, когда он споткнулся. — Мушу! — прошипел он. — Я не хочу видеть вас голышом, спасибо большое! — Знаю, — Пинг ухмыльнулся своему хранителю. — Я думал, ты собираешься остаться дома. Я имею в виду, в доме моих родителей. — Ну, ты ещё не ушёл из армии. Так что моя работа ещё не закончена, — Мушу запрыгнул на стол в центре комнаты, одаривая Пинга важным взглядом, и вытянулся, чтобы казаться выше. — Спасибо, Мушу. Но если у тебя будет своя комната, мне придётся как-то объяснить это Шангу. — Ты хочешь рассказать ему обо мне? — Мушу вовсе не выглядел раздосадованным, скорее заинтересованным. — Вы оба важны для меня, понимаешь? Если ты собираешься остаться здесь, Шанг должен знать. — Я подумаю об этом, — ответил Мушу, но Пинг знал, что в конце концов добьётся своего. — Пинг? Я закончил, если ты готов пойти принять ванну прямо сейчас, — Шанг появился в дверях, и Мушу тут же скрылся из виду. — Спасибо. Я более чем готов привести себя в порядок, а потом лечь спать, — юноша, прихрамывая, подошёл к мужчине и поднял лицо для поцелуя. Шанг усмехнулся. — Я предлагал пропустить тебя вперёд. Пинг не ответил, просто проводя рукой по горячей груди, прежде чем наклониться вперёд и поцеловать то место, где остановилась ладонь. Шанг провёл рукой по его распущенным волосам и поцеловал Пинга в лоб, пропуская того в ванную. В ванне Пинг расслабился, лёжа в прохладной воде, и его охватило чувство полного удовлетворения. У него был дом, возлюбленный, работа и жизнь, превосходящая ожидания его родителей, даже лучше… он полностью поменял их ожидания, и они приняли его выбор. Закрыв глаза, Пинг откинулся на мягкий подголовник, защищающий голову от жёсткого деревянного бортика ванны. Он с нетерпением ждал того дня, когда подготовит своё тело для Шанга прямо здесь, но пока старался не заснуть прямо в ванне, этот день казался таким далёким. Шанг сказал, что не возьмёт его, пока нога не заживёт, а сам Пинг был доволен тем ожиданием, пока они полностью не освоятся и не будут готовы.

***

Полностью обжиться и подготовиться получилось спустя несколько недель. Пинг уже мог ходить без хромоты, если шёл достаточно медленно, а боль в других местах тоже прошла. Его лицо всё ещё было покрыто шрамами, но ожоги уже зажили, и Пинг успокоился, обнаружив, что Шанга не беспокоила его внешность. На самом деле, когда Пинг спросил, Шанг указал на то, что Пинг получил ранения, защищая их отряд и самого Шанга. По-видимому, большую часть времени он на самом деле не замечал их, кроме того, что задавался вопросом, причиняют ли они боль самому Пингу… но иногда их вид наполнял его такой гордостью, что сжималось сердце. Слова того серьёзного разговора часто звучали в голове юноши. Было бы трудно признаться самому себе, что Шанг любил его таким, какой он есть, независимо от его внешности, если бы это не было реальностью, которой он жил каждый день. Однако Шанг никогда не выказывал ни малейшего намёка на отвращение, когда целовал лицо Пинга, и на стыд, когда они вдвоём бродили по городу, ловя взгляды других людей. — Пускай смотрят, — сказал он просто, когда Пинг прокомментировал взгляды и шепотки, преследовавшие их. — Они знают, что ты герой, спасший Китай, поэтому и смотрят. — Мулан будет раздражаться независимо от причины, — ответил Пинг. Мулан собиралась приехать к ним, когда снова потеплеет. — Не думаю, что тебе нужна защита в моём лице, — ухмыльнулся Шанг, а его взгляд сильно намекал на желание, которое он испытывал. — Нет. Мне потребовалось некоторое время, чтобы научиться делать это самому, — не то, чтобы он хоть немного любил споры, но больше он не позволял другим переступать через себя. А теперь Пинг, закутавшись в полотенце, наблюдал, как Шанг приближался к нему уверенными шагами, а его широкая грудь уже начала вздыматься от взгляда на Пинга, обёрнутого только во влажный кусок ткани и раскрасневшегося после ванны. Они обсудили само действо гораздо более подробно, чем Пинг хотел, но Шанг был непреклонен в том, что должно произойти и как. Теперь, слегка приоткрыв рот и сосредоточившись на перекатывающихся мышцах груди своего возлюбленного, Пинг был рад, что точно знал, чего ожидать. Во всяком случае, всё это заставляло его тело вспыхнуть от желания ещё до того, как они прикоснулись друг к другу. Шанг разделся догола, а Пинг сбросил полотенце, ложась на одеяла. — Можем мы? — спросил Шанг, а его взгляд был обжигающим, но осторожным, что намекало на контроль над собственным телом. Пинг кивнул и подавил всхлип, когда их плоть слилась в обжигающих объятиях, и Шангу потребовалось время, чтобы взять себя в руки. Пальцы Пинга царапали широкие плечи, пока он терялся в ощущениях, которые терзали всё его существо, в тяжести чужого тела, вдавливающего его в одеяла, в трении кожи, пока они цеплялись и тёрлись, а их совместные покачивания вызывали пот, в нежных стонах, которые продолжали срываться с губ Шанга, когда он исследовал подрагивающее тело Пинга. К тому времени, как влажные губы Шанга достигли его сосков, мысли Пинга полностью растворились, и он, казалось, был не более чем инструментом, который Шанг мог использовать, как захочет, но Пинг знал, что тот будет придерживаться их договорённостей — никаких опрометчивых решений, когда их мысли были где-то далеко. — Единственное, чего я не учёл… — заговорил Шанг хриплым от желания голосом, когда его дыхание коснулось эрекции Пинга. — Так это то, что ты достаточно молод, чтобы кончив один раз, с небольшим промежутком снова быть готовым продолжать. — Шанг… — застонал юноша, а его ноги поднялись, вжимаясь в подмышки мужчины, когда тот приподнялся. Разговоры об оргазме, в то время как кожу покалывало от желания, только усиливали его жажду. — В следующий раз, — пообещал он, и Пинг широко раскрыл глаза, чтобы увидеть, как Шанг жадно смотрит на член, гордо стоящий перед ним. — В следующий раз… Шанг снова приподнялся, впиваясь в чужие губы, и громко застонал, когда их эрекции столкнулись, а Пинг тут же крепко обвил ногами его талию. — Пожалуйста, — прошептал Пинг, крепко зажмурив глаза и борясь с желанием кончить. — Ты… после ванны ты… — Да. Несколько недель назад Шанг дал ему баночку с густой мазью и посоветовал попробовать вводить пальцы в своё тело. Сегодня вечером Пинг тщательно подготовился, не торопясь с этим, а знание того, что должно было произойти, наполняло его предвкушением. А теперь он позволял Шангу перевернуть себя, подтянув колени к груди, в то время как мужчина громко застонал от развернувшегося перед ним зрелища. В мгновение ока чужие скользкие пальцы проникли в его тело, и он заставил себя расслабиться. Сам Шанг тихо поскуливал с каждым выдохом, осторожно толкаясь пальцами, и исследовал узкий проход, который собирался заполнить своим членом. — Ты готов? — выдохнул Шанг, когда Пинг с энтузиазмом кивнул, вскинув бёдра выше. Проникновение причинило большую боль, чем ожидал юноша, но ослабление его возбуждения принесло достаточно ясности в разум для собственных действий. Сделав глубокий вдох, он толкнулся назад, а затем вскрикнул, когда Шанг скользнул внутрь быстрее. — Всё… хорошо? — Пинг чувствовал дрожь возлюбленного вдоль своего позвоночника. Схватившись за чужую руку, Пинг поцеловал костяшки пальцев Шанга и кивнул. — Хорошо… хорошо, что ты не слишком большой. Шанг фыркнул, и Пинг обнаружил, окружённый надёжными объятиями другого мужчины, что они идеально подходили по размеру. Он на пробу сжал мышцы, наслаждаясь возбуждением, охватившим его, когда Шанг застонал. Первый толчок, как отметил Пинг, оказался совершенно не болезненным. Он чувствовал себя заполненным, и хотя это было не слишком привычно, это чувство полностью исчезло, когда Шанг убрал свою руку от ладони Пинга, чтобы потереть его грудь. Движения не были равномерными, но прикосновения Шанга заставляли кожу гореть от желания, его пальцы пробежались по соскам и редким волоскам, дорожка из которых привела ко вновь окрепшей эрекции Пинга. Ощущение горячего скольжения сзади и неуклюжей, но восхитительной хватки на его члене вскоре заставило Пинга стонать от желания, осознание, что Шанг потерял голову, бесконтрольно толкаясь в тело Пинга, и случайные толчки, вызывающие чистое удовольствие, которое они посылали по его нервам, вскоре оказались слишком сильными, и Пинг взвыл, когда нахлынувший оргазм накрыл его с головой. Движения позади становились всё более беспорядочными, пока Шанг продолжал толкаться в него, не в силах произнести ни слова, когда его губы приоткрылись возле уха Пинга, и мужчина позволил громким стонам эхом отдаваться в голове своего юного любовника. Потянувшись, Пинг нарушил равновесие Шанга, потянув за руку, покрытую его собственной спермой, тот всем своим весом лёг на Пинга, пока юноша начал осторожно слизывать семя с его руки. По-видимому, большего выдержать тот не смог, этого оказалось достаточно, чтобы бёдра Шанга дёрнулись, и он кончил глубоко внутри Пинга. Если бы у него оставались силы, он бы ухмыльнулся, но чувствовал лишь стремительное приближение надвигающегося сна. Вздрогнув, Пинг повернулся, чтобы посмотреть на Шанга, он сонно отметил, что его собственные сверкающие глаза соответствовали глазам мужчины, с которых сорвалось несколько слезинок. Он хотел что-то сказать, утешить или успокоить, но всё, что мог сделать Пинг — тихо вздохнуть, закрыв глаза, и прижаться к груди Шанга. Жар казался почти невыносимым, он всё ещё потел, и вскоре ему придётся отодвинуться, но пока было так приятно чувствовать это твёрдое тело, прижимающееся к нему. Он издал ещё один вздох, за которым последовало тихое, но совершенно неизящное фырканье, и быстро задремал.

***

Следующим утром Пинга разбудил испуганный вскрик и глухой стук, когда мужчина, рядом с которым он лежал, свалился с кровати и прижался спиной к стене. — Шанг? — он быстро сел в постели, адреналин моментально хлынул в тело, когда он начал оглядывать комнату в поисках угрозы. — Я думал, ты собираешься рассказать ему обо мне! — Мушу лежал на подушке возле Пинга, а его лицо выражало досаду, когда он смотрел в стену прямо перед собой. — И ты подумал, что сейчас самое лучшее время это проверить? Мушу! — закричал Пинг, смущение захлестнуло его, когда он ощутил боль в теле, понял, что они оба голые, и ему срочно понадобилось в туалет. — Я думал, что вы двое поговорите об этом, прежде чем начнёте. — Нет! Мы обсудим всё это, когда сядем завтракать, — ответил Пинг, выбегая из комнаты и прихватив с собой одеяло, он оставил позади слегка разгневанного дракона-хранителя и обнажённого Шанга. Оставшись позади, эти двое посмотрели друг на друга, прежде чем поспешить разобраться. Мушу вышел из комнаты, громко ворча о красавчиках и пьедесталах, но Шанг лишь счастливо вздохнул и оделся, пытаясь сдержать ухмылку. У него было отчётливое ощущение, что жизнь с Пингом никогда не станет скучной, и он не мог дождаться совместной работы, удовольствия и всего того, что будет происходить между ними.

— end —