***
В следующий раз, когда Пинг проснулся, тот же самый мальчик снова сидел в углу комнаты. Тот сразу отрапортовал: — С тех пор, как ушёл целитель, прошло всего полдня, — тот встал с улыбкой на лице и поспешил выйти из комнаты, напоследок сказав. — Ваш друг хочет Вас увидеть. Шанг? Он очень надеялся, что это был именно он. Целитель сообщил ему, что с тех пор, как Шань-Ю потерпел поражение, прошло уже более двух недель. Пинг не знал, какие между ними отношения теперь, но понял, что всё равно скучает по своему капитану. Ещё он хотел бы увидеть Мушу, но его хранитель не стал бы околачиваться там, где его могут увидеть другие люди. Оставалось надеяться, что дракон просто скрылся из виду. Пока он ждал, вошёл ещё один мальчик чуть постарше с подносом в руках. — Целитель сказал, что Вы должны выпить чай, который он приготовил. Ещё я принёс суп, так как Вам пока нельзя ничего другого, — пока он говорил, Пинг заставлял свои трясущиеся руки двигаться, чтобы сесть в постели. Опять же активные движения утомили его, но мысли о чае и супе было достаточно, чтобы не уснуть. — Спасибо, — пробормотал он, когда мальчик поднёс чашку к его губам. Он не стал говорить, что подержит её сам, руки слишком тряслись. Когда чай взбодрил его, взгляд переместился на тарелку с супом. Мысль о еде с каждым мгновением становился всё более заманчивой. И лишь вскрик: «Пинг!» знакомым голосом заставил его отвести взгляд от подноса с едой. Элегантно одетый, но без доспехов, Шанг был для него самым желанным зрелищем, и тот, войдя в комнату отпустил обоих мальчиков. — Как ты? — серьёзно спросил он. — Я слышал, что ты проснулся раньше, но упустил свой шанс увидеть тебя. — Я… — на мгновение Пинг колебался, прежде чем решил быть честным. — Мне больно. Лицо будто стянуто, а всё тело кажется невероятно тяжёлым. — Твоё лицо… — Сейчас я не сплю и очень хочу есть, — Пинг застенчиво улыбнулся, когда Шанг взглянул на тарелку. Он был очень рад видеть Шанга и благодарен, что его не оставили здесь одного, но просунувшийся аппетит давал о себе знать. — Нужна моя помощь? Я имею в виду… это не значит, что я считаю, будто ты сам не способен, но я просто… только сейчас… — Я был бы признателен за помощь, — перебил его Пинг с улыбкой. Однако спустя всего несколько съеденных ложек он снова задремал, задаваясь вопросом, куда подевался Мушу.***
Хранитель объявился только через неделю. И тем не менее, когда он всё таки пришёл, чванливый, это говорило о том, что он весьма доволен собой. — Привет, приятель, — дракон скользнул по кровати, вставая на грудь Пинга. — Ты выглядишь уже лучше. Юноша снял хранителя со своих рёбер, которые всё ещё болели, прежде чем мягко улыбнуться своему другу. — По-видимому так и есть. Всё, что я могу сказать — болит уже не так сильно, и сплю я меньше. — Тебе всё ещё больно? — Пинг слегка рассмеялся, увидев выражение лица Мушу. — Не все из нас исцеляются столь быстро. Мне ещё несколько месяцев нельзя будет делать сильный упор на лодыжку, и у меня… ну, осталось довольно много шрамов, которые уже не заживут. — Думаешь, кого-то волнует, что ты больше не безупречный красавчик? Потому что если да, тогда покажи мне на них, и у тех появится несколько ожогов, чтобы соответствовать тебе… и ниже тоже, — теперь Мушу стоял возле его головы, свирепо глядя сверху-вниз и защищая Пинга от воображаемых мучителей. — Где ты был, Мушу? — спросил Пинг, пытаясь скрыть боль в своём голосе, и посмотрел на дракона. Мушу широко улыбнулся, а всё его тело вытянулось в струну, когда он ответил: — Я привёл твою семью. Пинг вздрогнул, во все глаза уставившись на своего хранителя. — Мою семью? Как? — Скажу тебе так — это было нелегко. Боже, мне пришлось написать так много писем и обсуждать их с самим собой, а ещё не попасться на глаза стольким людям, устраивая это. — Моя семья приедет? Сюда? Кто? Когда? — Мулан и твоя бабушка… а ещё несколько местных жителей, которые, как мне кажется, просто хотят увидеть столицу. — Они что уже здесь? — В городе, не уверен, что они уже добрались до дворца. О, я подслушал ещё кое-что. Скоро ты встретишься с Императором. — Я? — Пинг уставился на своего хранителя, удивившись на мгновение, прежде чем им завладела нервозность. — Он хочет меня видеть? Но я ещё не могу ходить. И я не… ты знаешь… Мушу возмущённо надулся, прежде чем Пинг успел договорить, правильно угадав, к чему клонит юноша по языку его тела и нерешительным жестам. — Если ты пытаешься сказать, что ты не важен, тогда у меня есть для тебя одна новость: ты спас Китай от армии гуннов. Разумеется, Император хочет встретиться с тобой. Он уже встречался с Шангом и другими, но хотел подождать, пока тебе не станет лучше. — Почему? — Разговоры хороши только тогда, когда собеседник не засыпает на полпути, — но что бы он ни собирался сказать дальше, его заставили замолчать, когда мужчина, вошедший в комнату, оказался сбит с пути юной девушкой. — Пинг! — закричала она, бросаясь к нему. — Пинг? — Шанг последовал за ней, заходя в комнату, а на его лице отразилось замешательство. Однако Пинг не заметил выражения лица Шанга, он был полностью сосредоточен на своей сестре, по которой так сильно скучал. Пока они цеплялись друг за друга, пожилая женщина, слегка прихрамывая, медленно вошла в комнату, и в этот момент, когда она остановилась, незамеченная остальными, на её лице промелькнули облегчение, гордость и любовь, прежде чем намёк на её обычную улыбку, вернулся на место. — Я всегда знала, что ты будешь проблемным, — объявила она, подходя к кровати. — Бабушка! — Пинг протянул к ней руку, не в силах больше двигаться, из-за Мулан всё ещё обнимающей его. — Ты же знаешь, что я не хотел доставлять неприятностей. — Но неприятности, кажется, всегда находят тебя, мой мальчик, — она крепко сжала его руку, ещё раз позволяя своей любви к нему появиться во взгляде. — Как у всех дела? — спросил Пинг, когда Шанг, развернувшись, вышел из комнаты незамеченным, но с улыбкой на лице. — Что я пропустил? Мулан откинулась назад, чтобы ответить, но бабушка опередила её. — Да кого это волнует? Я хочу услышать о том, каким героем стал мой внук! Пинг рассмеялся, но быстро понял, что его семья хочет услышать именно об этом. Он вздрогнул, опустил глаза и поднял руку, чтобы прикрыть шрам на лице. — Я не могу… — прошептал он, но едва исцелившееся горло тут же пересохло. — Не слушай её, Пинг. Нам достаточно знать, что ты в безопасности, — голос Мулан был твёрдым, когда она обхватила его плечи и подождала, пока он поднимет на неё глаза. — Ты преодолел столько трудностей, Пинг, — сказала бабушка, её глаза были полны нежности, а улыбка пропала. — Скоро мы будем дома, тебе просто нужно побыть сильным ещё немного. Пинг покачал головой, и на его глаза навернулись слёзы, когда он прижался лицом к шее Мулан. Её шёпот: «Я буду сильной ради тебя» был обещанием, за которое он цеплялся, усаживаясь удобнее, чтобы послушать, как женщины рассказывают о своём путешествии в столицу… путешествии, которое обернулось гораздо большими проблемами, благодаря полной уверенности бабушки в очередном «сверчке, приносящем удачу».***
— Так значит… бабушка и сестра, да? Следующим утром Шанг и Пинг сидели на балконе, завернувшись в плотную одежду, так как неожиданно тёплая погода, которая стояла накануне, испарилась, а в воздухе повеяло холодом. Шанг отправился к нему вскоре после рассвета, чтобы понаблюдать за Пингом, пока тот спал, а затем послал за чаем и завтраком, когда юноша проснулся. — Кто-то, должно быть, дал им знать, что я здесь, — попробовал объяснить он с весёлой усмешкой, тронувшей губы, когда он подумал о Мушу. — Думаю, они останутся здесь, пока я не буду готов вернуться домой. — Полагаю, это будет после того, как ты встретишься с Императором, — в голосе Шанга прозвучали нотки, заставившие Пинга обернуться и посмотреть на него. У того на лице было странное выражение, но юноша не мог понять, что именно оно означало. — Что случилось? — когда Шанг открыл рот, Пинг предупреждающе вскинул руку. — И только не надо говорить: «ничего». — Я живу здесь, в столице. Здесь живут моя мать и братья… — на мгновение он колебался, прежде чем протянуть руку и обхватить ладонь Пинга. — А ты живёшь так далеко. Я не хочу прощаться. — Тогда не делай этого, — Пинг встал на ноги, слегка подпрыгнув, прежде чем опуститься на колени Шанга. — Мне не нужно покидать армию. Я могу остаться здесь и работать с тобой. Шанг обнял его, закрыв глаза и наслаждаясь близостью. — Но твоя семья… — прошептал он. — Они справятся и без меня. Мулан сможет позаботиться о ферме, — Пинг приподнял голову мужчины так, чтобы их глаза встретились. — Моё место не там, оно здесь. И, как я надеюсь, рядом с тобой, но ещё и там, где я могу быть собой. Признаю, я хотел бы более простую работу, чем у солдат, но даже она подходит мне больше, чем попытки помогать на ферме родителей. — Значит, ты вернёшься сюда? — Да. Пинг наклонился, чтобы прижаться своими губами к его, наслаждаясь ласковыми руками на своей спине и покорностью губ Шанга, пока сам он исследовал его рот. Мягкое скольжение губ, когда Шанг разомкнул их навстречу исследующему языку Пинга, заставило дыхание юноши участиться, а желание окутало его мысли туманным облаком, когда ладони на его спине опустились ниже. — Ай! — внезапно вскрикнул Шанг, дёрнувшись вверх. Он поймал Пинга до того, как тот упал, но только один из них мельком увидел ускользающее длинное красное тело. — Меня что-то укусило! — О, — ахнул Пинг, а его возбуждение прошло так быстро, что закружилась голова, и он подумал, что падение с чужих коленей точно бы не помогло. — Наверное, какое-то надоедливое насекомое, — многозначительно заявил он, снова прижимаясь к Шангу ближе и бегая глазами по сторонам, чтобы понять, куда подевался его надоедливый опекун. Шанг криво улыбнулся, но не стал пытаться продолжить то, что они делали. — Не волнуйся. Я пообещал себе, что возьму тебя по-настоящему только когда у нас будет общий дом, где бы он ни был. — Значит, ты всё ещё хочешь жить в деревне и учить местную детвору сражаться? — спросил Пинг, вспоминая разговор, который, казалось, был целую вечность назад. Тот кивнул. — Со временем. Но сейчас я доволен службой в армии. А чем бы ты хотел заниматься? — Я бы хотел быть советником, как Чи-Фу, — даже после всего эта идея казалась довольно далёкой целью, однако возможность путешествовать и записывать не только то, что происходило в армии, но и разные жизни тех, с кем они сталкивались, было чем-то вроде мечты. — Я поговорю с кем-нибудь. Конечно, после того, что ты сделал, ты можешь начать откуда захочешь, — заявил Шанг, его взгляд смягчился, когда руки поднялись, чтобы погладить чужое лицо. — Что ты будешь делать сегодня? — Ты имеешь в виду, много ли у нас времени, чтобы побыть вместе? Я не уверен. Однако, скоро я собираюсь принять ванну, чтобы привести себя в порядок и скорее всего мне понадобится некоторое время, чтобы снова стать чистым, — он ухмыльнулся покрасневшему Шангу, хоть и его собственное лицо пылало жаром. — Принять ванну? Хмм… если тебе нужна помощь… нет, я имел в виду, я и правда хочу подождать, пока мы не окажемся в своём собственном доме, и тогда я уложу тебя на кровать, чтобы полностью завладеть твоими телом, разумом и душой. Пинг счастливо рассмеялся и поцеловал Шанга в лоб, в его мыслях стремительно формировался план, по вине которого он начал вязнуть в возбуждении. — Конечно. Сначала ванна, потом встреча с Императором. После этого я решу судьбу своей будущей карьеры советника или солдата, повидаюсь с семьёй, а после вернусь, чтобы начать новую жизнь с тобой. — Идеально, — прошептал Шанг, снова целуя юношу. Пинг отстранился, когда ему в голову пришло кое-что ещё. — А ещё нужно будет проверить, не пошла ли моя бабушка в армию. Она отпустила парочку замечаний о прекрасном молодом мужчине, — добавил он с нежной улыбкой на лице, представив, какой хаос та может учинить. — Перед этим я бы предпочёл, чтобы ты честно рассказал мне свои мысли касательно нашего будущего дома. Мне нужно так много деталей, чтобы я чётко мог представлять эту картину даже во сне. Пинг снова рассмеялся, и на его лице появилось дерзкое выражение. — Всё, что тебе нужно знать — так это то, что там будешь ты, я и постель, которую мы будем делить на двоих.