***
Средство связи в этом современном и инновационном мире умело будить, как ничто иное. Естественно Ли не выключал звук на ночь, даже мысли не было, что это нужно делать, потому пожинайте плоды своего отсутствия мыслительного процесса на данную тему, пожалуйста. Прикроватная тумбочка находилась далеко от его головы, но при этом трель уведомления ощущалась как некая сигнализация. Парень испуганно распахнул глаза, подскочил и взглядом начал искать источник звука. Сердце сжалось. И в темноте, хотя время утреннее, но плотные шторы прогоняли весь возможный свет, заметил легкое свечение. На экране отображалось:«Три новых сообщения от Хан Джисон»
— Точно! Хенджин же добавил его номер. — подумал Феликс. Настороженно разблокировал аппарат и стал читать сообщения.«Привет!» «Вы сегодня свободны? Мы тут все хотим сходить…» «Пойдете?»
Почему то сообщение оборвалось? Почему не написано, что за место?! Посидев с телефоном в руках, не собираясь печатать ответ, он откинул его в сторону. Утренний свет заставил морщиться, и, увы, спать уже не хотелось. Ли еще до сегодняшнего дня думал, что это за место могло быть. И все мысли сходились лишь к одной: лишенные. Дома лишенных. Лес, куда ходят лишенные. Но он отважно отгонял эти вряд ли верные почти предрассудки прочь, потому что доказательств этому было мало, но и не предположить такой вариант было бы странно. — М? Что написал? — чуть удивленно вскинул бровь. — Вот. — блондин протянул телефон, Хенджин со всей возможной внимательностью взглянул. — Я отвечу, что мы сегодня заняты… — стал печатать, но остановился и поднял глаза. — Хорошо? Ли кивнул. В один момент он понял, что старший захотел узнать и его мнение, потому так завуалированно спросил разрешения дать ответ за него. Такое вежливое и внимательное действие заставило сердце блондина заволноваться. Их близость стала невыносимой, ощущалось, что Хван знает все секреты Ли, но разве это было не так? Им не нужно было это обсуждать, ведь все было ясно по их уже менее смущенным взглядам. Старший положил свою руку поверх его. Приблизился и остановился у самых глаз, будто пробуя заглянуть глубже. Феликс тяжело сглотнул. Но никаких действий не последовало, они пристально смотрели в отражения своих глаз и держались за руки. Хенджин осторожно наклонился и оставил легкий, но звучный поцелуй на щеке. — Обожаю твои веснушки! — и вновь быстро удалился. Холодная вода помогла чуть успокоить смущение от сделанного. Долго прохаживаясь по дому оба не могли найти себе занятия, но при этом усердно делали вид, что заняты, думая друг о друге, как о чем-то священном. — А мы могли бы… сходить куда-то? — А! Да! — он отвлекся от своего «занимательного дела» так же быстро, как и приступил к нему, когда начался диалог. Во дворе лежал снег, кое-где были скользкие дорожки, а небо затянутое тучей, так и намекало взять с собой зонтик. Парни выбежали из дома, буквально застегивая куртки на ходу, но младший не стал интересоваться зачем они так торопятся, полностью доверившись Хенджину. В парке, напоминающем лес, темп вскоре успокоился, они оба выдохлись бежать, на что старший ответил, что физическая нагрузка полезна в такое время. — А я думал, что мы торопимся куда-то… — воздействие свежего и прохладного воздуха давали результат быстрой утомляемости и разговорчивости. — Может поедем к горам? — сказал, указывая в направление на север. Ли вновь лишь кивнул и они уже неспешно шли к автобусной остановке. Но по дороге планы дополнились и Хван предложил посетить ресторан, на что блондин попросился в маленькое кафе. Ему не хотелось присутствовать в обществе, в большом скоплении людей, ведь сегодня было особенно хорошо на душе, и это хорошо хотелось делить только с Хенджином. Продвигаясь к остановке, среди достаточно оживленной улицы, несмотря на будний день, они взялись за руки, чтобы случайно не потеряться, но при первой возможности расцепили, тем самым обезопасив себя от ненужных вопросов. Автобус уже был виден и до него оставались считанные минуты, которые были так приятны, после столь долгого ожидания. Старший улыбнулся младшему, и в этот момент в метрах двадцати за ними послышался голос. — Хенджин! Феликс! Хей! — то был Джисон, идущий совсем рядом с Минхо. — Вот черт! — Хван вновь хватает, уже собиравшегося помахать рукой парня, и утаскивает в автобус. Двери закрываются. — Я не планировал тебя делить еще с кем-то сегодня. — устало улыбнулся, устроившись достаточно близко. Дороги были невероятно ровными, казалось, что на них нет ни единого камушка, а если и есть, то они никак не почувствуются. Пару раз звучали грозные ноты грома, но старший усердно утверждал, что дождя не будет, ведь не передавали. Теплый шарфик то и дело пару раз развязывался и собирался упасть, пока Ли наблюдал за сменяющимися пейзажами, а Хенджин, замечая, аккуратно завязывал покрепче. Горные вершины, восходящие к самому небу неожиданно быстро оказались рядом. Покинув транспорт, парни в полном одиночестве прошли к мостику, который вел к длинной тропинке, позволяющей по итогу забраться почти на самую вершину. Самое время было завязать диалог. — Скажи… я так и не узнал, ты ведь работаешь кем-то? Но ты ни разу не уходил из дома… — О, да, это должно было вызвать вопросы… Прости, что не сказал. — стало холодать, подул ветер, он спрятал руки в карманы. — Я рисую картины на заказ. Не могу сказать, что это шедевры, но я доволен и когда есть желание, то беру заказы других совершенных, вроде таким мало кто занимается у нас. — Но я не видел ни красок, ни листов. — Ты наверняка не был в моем кабинете, я оставляю все там. — Можно будет посмотреть? Хван смутился. Немного подумав, выпалил короткое: — Можно. — Ликс. А ты бы кем работать хотел? Я могу помочь с этим. Он задумался, долгое молчание сопроводилось лишь: — Я не знаю. Живя в таких условиях долгое время, понятия не имел, что за границей есть такой мир, где все счастливы и могут посвящать себя кому-то и чему-то, а не каждый день спасаться. На это не нужно было что-либо отвечать, но брюнет в голове уже прикинул пару мест, которые можно было ему предложить, однако если он не захочет, то это не будет проблемой. — А где твоя семья? — неожиданно для себя самого спросил Ли. — Родители жили со мной, но… уехали. Они живут достаточно далеко, но в этом городе. Наши мнения разошлись, мы поругались и… так вышло. — они остановились у склона, желая узнать, как далеко и высоко забрались. — А твои? — Понятия не имею. Такие темы у нас редко подымаются, и маленькие дети, рядом с которыми есть их родители — редкость. Могу лишь подозревать, что они погибли, а все что оставили - это пару книжек. — Мне жаль. Правда. — Хван подошел ближе и тепло обнял. — Мне тоже жаль. — прошептал в прохладу, наблюдая как пар медленно испарялся, пропадая. Послышалось постукивание, а через мгновение на голове ощутились тяжелые капли. Спрятаться было негде, потому они натянули капюшоны. — Дождь идет? — Ага, то снег, то дождь. — старший засмеялся и собираясь оставить легкий поцелуй на щеке остановился. Заглянул в глаза, собираясь без слов попросить разрешения. Темные глаза Феликса заблестели от вызванных чувств и ощущение жара пронеслось по всему телу начиная от самых губ. Теплые касания друг к другу согревали лучше специальной одежды и непослушных шарфов. Разомкнув губы оба засмеялись. Дорога домой сопровождалась нежными, шепотом сказанными словами, долгими объятиями и мыслями, что они есть друг у друга. Из головы Ли не выходило то, что любовь так прекрасна, что он хочет сиять как звезда на небе. Ему хочется рассказать всем о своем счастье и помочь другим лишенным стать другими — людьми. Напрочь забылись все те злобные высказывания и отвращение к миру совершенных. Он стал чем-то новым и по-настоящему светлым в этом гнусном со всех взглядов мире. Ведь границы между двумя сословиями медленно стирались.***
Запах зелёного чая проник в комнату блондина, пока он рассматривал фотографии в телефоне. Особое внимание уделяя их совместным с Хенджином. Из-за каждой сердце пробивало такой удар, что хотелось взлететь и петь о своей радости. — Ты над чем-то работаешь? — М? С чего ты взял? — удивленно поправил очки. Хван всегда их напяливал, когда собирался читать, но они выглядели на нем невероятно красиво, будто это — та самая изюминка в нем. — Пару раз замечал на руках краску… и сегодня было что-то синее? — младший потянулся к руке, где красивые разводы скрывала белая ткань пижамной рубашки. Брюнет улыбнулся и замер. Потом этой же рукой махнул, зазывая за собой. В комнате стоял полный мрак, а сбоку находился большой мольберт со средним полотном, в темноте не получалось разглядеть рисунок, но фантазия Феликса, развившаяся за последнее время очень сильно, уже вырисовывала шедевры искусства. — Раз, два… три! — свет включился. Первым глаза увидели множество пятен на полу, в углу стояла специальная обувь для «художеств», чтобы не выносить это все из кабинета. У стен, облокотившись на них находились десятки полотен, одни с горами, другие с цветами, ни единого портрета или живой души на картине. Глаза медленно нашли мольберт. Картина казалась законченной, но старший утверждал, что она не готова. Синие, серые оттенки преобладали в фоне, формируя некую мебель, диван с серым покрывалом, но главной темой был блондин, сладко улыбающийся во сне. Веснушчатые щеки сразу выдали героя, Феликс обескураженно присел у мольберта. Раньше наблюдать свое отражение удавалось, лишь в воде, тут появились зеркала и телефоны, но не каждый мог увидеть себя спящим. Картина так и пылала спокойствием. — Это было в ту ночь, когда мы пришла сюда впервые… ты еще по дороге уснул. Я долго помнил твою улыбку, но для художника трудно не воплотить свое желание на полотне. Я бы хотел видеть тебя счастливым чаще. — раздалась трель телефонного звонка, но парень не глядя отклонил вызов. Но сейчас безмятежность наполняла обоих до краев. Теплые чувства к друг другу вырастали с каждой минутой. Влюбленные смотрели на картину, блондинистые волосы опустились на плечо старшего. Хотелось всегда быть рядом и вместе. Телефон вновь зазвонил, на что Хенджин вовсе выключил звук. Чашки были опустошены, как и заварочный чайник. В доме стояла вечерняя тишина, а по полу бежали лучи заходящего оранжевого солнца. На фоне шел какой-то фильм, который младший смотрел достаточно увлеченно, пока Хван наблюдал за его эмоциями. Они были как нечто другое, более живое, чем все в этом мире. В дверь протяжно позвонили. Вдвоем они подошли и им открылась неожиданная картина-встреча. На пороге стоял Лино и еще пара неизвестных парней, которых Феликс прекрасно помнил. В ноздри ударил сигаретный дым. — Сегодня ты не откажешься. — фиолетововолосый обращался к старшему. — Мы идём в лес к ним, иначе ты теряешь место главнокомандующего навсегда.