Мы переспали быть друзьями

Гарри точно помнил, что засыпали они здесь втроем, но, когда он разлепил глаза, увидел рядом с собой только Рона. Тот лежал с отсутствующим видом и пялился в потолок. Наверное, еще не до конца пришел в себя после встречи с родными… Гарри широко зевнул. — Г’рмион? — невнятно спросил он. — Ушла к родителям, — кисло отозвался Рон. — Решила попробовать еще раз. Гарри нахмурился. Вчера он пытался ей намекнуть, что это плохая идея, но… — Я пытался убедить ее, что не стоит туда лезть, — словно прочитав его мысли, произнес Рон, — но у меня уже не было сил с ней спорить. Или идти вместе с ней. Или… — Не к’ри сбя, — пробормотал Гарри, вновь зевнув. После этого его речь стала приобретать четкость: — Если она себя в чем-то убедила, ее не переспорить. — Все так не вовремя, — Рон сжал пальцами переносицу и перевернулся на бок. — Подождала бы хоть до завтра, чтобы я с ней туда метнулся… — Не кори себя, — повторил Гарри. — Просто я знаю, что она вернется оттуда уставшей и расстроенной. — Значит, мы ее обнимем и утешим, — рассудил Гарри, вспомнив, как вчера Гермиона готовилась к возвращению Рона, запасаясь вкусняшками. Он вдруг понял, что пакет так и остался лежать в коридоре, если только Кричер его не поднял. Ну, или сама Гермиона, когда уходила… Гарри встал и потянулся, разминая затекшие мышцы. В последнее время маленькие повседневные и рутинные действия стали даваться ему куда легче — он чаще стал принимать душ, умывался и чистил зубы уже после каждого пробуждения, не умирая при этом от усталости. Просто поднимался и делал, не уговаривая себя по несколько часов. Еще бы ввести в обиход привычку расчесываться… Или легче уже сразу все состричь, чем пытаться распутать этот кошмар? Гарри посмотрел на себя в зеркало и склонил голову. В мыслях всплыл тот эпизод из детства, когда тетя Петуния разозлилась и состригла все под ноль, оставив только челку. Тогда Гарри узнал, что… форма его головы не самая красивая на свете. — Как думаешь, может, мне побриться налысо? — спросил Гарри, вернувшись в спальню. Он плюхнулся на матрас. Как Гарри и предполагал, этот вопрос повеселил Рона. — Не смей, — фыркнул он, — иначе я тебя изгоню из нашего любовного треугольника. — Да ну путаются же! — Гарри намотал на палец одну прядь и дернул. — Ты посмотри, какой пиздец! — Пиздец у тебя в голове, а не на голове, — отозвался Рон и подкатился к Гарри совсем-совсем близко. — О да, внутри все куда запутаннее, — согласился Гарри. — Но я уже устал в этом копаться. Может, если я не буду этого замечать, оно само исчезнет? — Знаешь, иногда действительно стоит взять и забить, — согласился с ним Рон. — Жаль, что не всегда получается. — А иногда и не хочется на что-то забивать. Потому что это оно слишком важное, понимаешь? — спросил Гарри. — Например? — Ну, например, ты. И я, — сказал Гарри и поспешно добавил шутку, чтобы разрядить атмосферу: — И вопрос, стоит ли мне бриться налысо. Рон криво улыбнулся и потянул руку к волосам Гарри, запустил в них пальцы. — Что-то можно немного состричь, — признал он, — ты прав, все слишком запутано. И Гарри знал, что речь шла не о его волосах. Он зажмурился и набрал в легкие воздуха. Гермиона вчера сказала ему попробовать поговорить с Роном. Что ж, ну хоть кто-то в этом доме должен прислушиваться к чужим советам? — Рон? — М-м? — Мне нужно тебе что-то сказать. — Ну? Гарри открыл глаза и посмотрел на Рона. Тот выглядел каким-то… печальным? Обреченным? Уставшим? — У меня почему-то… не получается, — начал он. — В смысле… я знаю, что мы уже обо всем договорились и разложили по полочкам, но… такое чувство, что мне все еще нельзя. — Что нельзя? — Ну… трогать тебя и… — Гарри почувствовал, как к щекам прилила кровь, — целовать. — Льзя, — улыбнулся Рон, вновь протянув руку к волосам Гарри. — Да я… я знаю, — выдохнул Гарри. — Я словно бы… осознал это вот все как концепт, понял мозгом, а сердце… сердце в ахуе. Пальцы Рона скользнули за ухо Гарри, погладили там, а потом ладонь легла на шею нежным невесомым касанием. Гарри смотрел в глаза Рона, почти не моргая. А если сейчас?.. — Льзя, — снова повторил Рон и хмыкнул. Гарри тоже не удержался от улыбки. — Ты мысли читаешь, что ли? — спросил он, накрыв руку Рона своей. — Да нет, просто у тебя на лице все написано. — И что же там написано? — Что ты хочешь поцеловать меня, — Рон игриво подвигал бровями. — Хочу, — прошептал Гарри и сглотнул. — Но боюсь… — Тогда я тебя поцелую, — Рон тоже перешел на шепот. Его лицо приблизилось, и Гарри поспешил зажмуриться, не в силах выносить происходящее. Сердце и так колотилось, как ненормальное, и во рту пересохло, и ладони, блин, вспотели… И!.. Он почувствовал прикосновение к своему носу, а потом — тихий сдавленный смех. Гарри открыл глаза и пораженно уставился на Рона. — И все-е? — недовольно протянул он. — Ну прости-и! — Рон скопировал его капризный тон, но быстро перестал гримасничать и посерьезнел: — Я хотел поцеловать тебя нормально, но ты мне показался каким-то… испуганным, что ли? — Не испуганным, а взволнованным! — горячо возразил Гарри и толкнул Рона в плечо. — Можно подумать, для тебя это все не волнительно! — Волнительно. Но и боязно, — кивнул Рон. — Поэтому я и… Он запнулся и как-то слишком уж тяжело вздохнул. Гарри нахмурился. Что такое? Не время и не место? Рон еще не отошел после вчерашнего? Весь в своих мыслях и заботах, а тут Гарри со своими намеками? Или?.. — Я просто боюсь перейти не ту черту, — пояснил Рон, считав незаданный вопрос по выражению лица Гарри. — Ну, как тогда… Ах, вот в чем дело! — Я об этом уже и забыл, — честно признался Гарри. — Черт… Тот эпизод сильно впечатлил Гарри и точно занял бы собою все пространство в его голове, если бы не эта драма с изменой-не-изменой и полихренью. Но как только он обсудил нарушение границ с друзьями и понял, что они с Роном — идиоты, которые просто неправильно друг друга поняли и не догадались переспросить, все отпало и забылось. Как оказалось, Рона этот вопрос все еще беспокоил… — Я не знал, что можно… — Гарри неловко кашлянул и выдавил из себя: — Перенаправить тебя. Сейчас я это понимаю, и… ну, скажу, если что не так. Рон обхватил его руками и прижал к себе: — А вдруг ты опять застесняешься? А я увлекусь и не считаю это? — жарко зашептал он на ухо Гарри. Гарри недовольно зарычал, не зная, как выбраться из этой ситуации. Почему нельзя просто закрыть вопрос и пойти дальше?! Потому что Рон всегда ждал, пока страсти внутри Гарри улягутся. Ждал, пока Гарри все обмозгует. Ждал, пока Гарри все примет. Наверное, стоит ответить этим же?.. — Что мне сделать, чтобы ты понял, что тебе… льзя? — хотя Гарри начал говорить с серьезным тоном, к концу фразы он не смог сдержать смешка. Кажется, у них с Роном появилась новая локальная шутка. Их шутка. — М-м-м, я могу спрашивать обо всем, что собираюсь делать, — уже довольным и игривым тоном протянул Рон. — Например, можно ли мне?.. — Льзя! — выдал Гарри, не дослушав. Рон открыл рот, чтобы ответить, и Гарри предчувствовал, что это будет какой-то элегантно сформулированный вопрос из серии: «А если бы я предложил вылизать тебе задницу? Готов к такому приключению, Поттер?». Гарри не позволил ему ничего сказать и решился на все сам — навалился на Рона и прижался ртом к его губам. Мерлин, он и забыл, как это было сладко — даже слаще той химозной апельсиновости! Рон, до этого валявшийся на кровати ленивой тушкой, вдруг ожил, Гарри почувствовал, как тело под ним вмиг напряглось. Сильные руки обхватили Гарри, Рон прижал его к себе, отвечая на поцелуй. Внутри все скрутило, сердце счастливо трепетало, голова освободилась от всех загонов и страхов. Гарри оторвался от губ Рона, провел по его щеке тыльной стороной ладони. Светлые ресницы приоткрылись. — А сейчас веришь, что все можно? — спросил Гарри. Забавно, что изначально это все было дилеммой в его голове, а сейчас Гарри произносил вслух то, что желал услышать сам. Рон перевел дыхание и широко улыбнулся. — Верю. Теперь уже он потянулся вперед и коснулся губ Гарри. Гарри зажмурился и приоткрыл рот. Язык Рона проскользнул внутрь, а его пальцы вцепились в плечи Гарри. Коленки задрожали, да и не только они. Гарри почувствовал себя желе, которое кто-то пошатал и оставил стоять, а масса так и продолжила колебаться. Волоски на руках встали дыбом, внизу живота сладко заныло. Рон застонал в рот Гарри, и он понял, что не один тонет в этой волне нахлынувших чувств. — Ты как зубная паста на вкус, — прошептал Рон, когда они прервались, чтобы отдышаться. Гарри улыбнулся и протянул руку к волосам Рона. Отбросил пряди со лба, погладил бровь. — А что… а как обычно принято? — спросил он, аккуратно сняв пальцем ресничку с щеки Рона. — Ну, дальше?.. В тот раз Гарри так сильно охренел, что ни о чем не думал, просто позволял Рону делать с собой все, что могло бы взбрести ему в голову. Наверное, если бы Рон решил его по-настоящему трахнуть, не спросив и не уточнив, можно ли такое делать, Гарри все равно бы отдался ему. — А чего бы тебе хотелось? — Рон сдул ресничку с пальца Гарри. — Что тебе нравится? — Я… я не знаю, — вздохнул Гарри. Перед глазами почему-то возник вчерашний холодильник с напитками. — Я… мне кажется, я отвык спрашивать самого себя, что мне нравится. Это казалось неважным, надо было… надо было совершать подвиги. Рон потянулся губами к руке Гарри, поцеловал костяшки с шрамом: «Я не должен лгать». — Значит, будем открывать это вместе, — шепнул он. — Если надо будет, я тебя с ног до головы оближу, чтобы это выяснить. Гарри смутился от такой решительности и… откровенности. Чувствуя, что опять краснеет, он переадресовал вопрос: — А тебе что нравится? Рон широко улыбнулся. — О-о-о, уверен, что хочешь открыть этот ящик Пандоры? — он подвигал бровями. — Я люблю тискаться, вот прям лежать в обнимочку, водить пальцами по коже, хватать, сжимать, могу часами это делать! Люблю целоваться. И целовать. В смысле, не только губы, но еще и шею, ключицы… — Мне понравилось, — вставил Гарри и прокашлялся. У него пересохло во рту, пока он слушал Рона. — Ну, тогда… когда ты, ну… — Целовал тебя? — с улыбкой спросил Рон. — То есть, так с тобой можно? — Льзя! — усмехнулся Гарри. Рон фыркнул. Он повалил Гарри на матрас и перекатился на него сверху, при этом не придавливая, удерживая вес на локтях. Это… неожиданно успокоило Гарри, хотя он даже не думал, что переживает. Но так он вдруг почувствовал не только душой, но и телом, что его не прессуют, не принуждают. Гарри запустил пальцы в рыжие волосы, зачесал назад отросшие пряди, погладил затылок. Рон чуть ли не замурчал и довольно прищурился. — Хочу тебя раздеть, — поделился он. Гарри вспомнил, что сказала вчера Джинни. Да и не только она, Рон и Гермиона тоже пытались его откормить, говорили, что он сильно похудел. Сам он долго этого не видел, смотрел в зеркало и видел привычного себя. Гермиона как-то сказала, что это могла быть защитная реакция, чтобы психика не охренела из-за степени истощения. Она еще привела в пример девушек с анорексией, которых уже ветром сносило, а те все равно не видели, что их тело чуть ли не просвечивает — и дело не только в загонах и нелюбви к себе. Гарри долго отфыркивался, а в один день у него словно шоры слетели, и он прям убедился, что Гермиона была права. Впрочем, как и всегда… — Я тощий и стремный, — нахмурился Гарри. Рон закатил глаза. — И что теперь? Твое тощее и стремное тельце не заслуживает, чтобы его целовали? — в лоб спросил он. — Оно не заслуживает прикосновений, ласк и объятий? Гарри поджал губы. Если ставить вопрос так, то… — Я уже видел тебя голым, — напомнил Рон, наклонившись к уху Гарри. — Переодевал тебя, — он поцеловал висок Гарри. — Трогал. — Коснулся губами щеки. — Целовал. — Жаркое дыхание опалило шею. Гарри всхлипнул, не в силах выносить этот рой мурашек наслаждения, бегающих по его телу. — Я хочу тебя раздеть, — повторил Рон, ткнувшись губами рядом с воротом футболки Гарри. — Можно? — Льзя, — ответил он тихим голосом. И хотя Рон был очень убедительным, все равно Гарри чувствовал себя ужасно неловко под его пристальным взглядом. И поежился он не столько от холода, сколько от нервозности, когда Рон стащил с него футболку. Рон выдохнул и провел руками по бокам Гарри. Гарри не сумел поддержать зрительный контакт и закрыл глаза. Он прекрасно понимал, как выглядит со стороны. Ребра можно пересчитать, кожа бледная, просвечивающая, на груди овальный шрам от медальона, живот чуть ли не прилипает к позвоночнику, руки как тростиночки, а на плечах еще и прыщики эти, блин!.. Но Рона, кажется, все… устраивало? Гарри решился приоткрыть ресницы и подсмотреть за ним. Отросшие рыжие пряди падали на глаза, выражение лица плохо считывалось. Рон шумно дышал, как будто… что?.. — Теперь хочу зацеловать тебя еще больше, — тихо сказал Рон, наконец подняв глаза на Гарри. — Ты как птенчик! Птенчик? Гарри фыркнул. — Не надо со мной нянчиться, — проворчал он, закатывая глаза. — И никакой я не птенчик! — Я не нянчусь, я… проявляю заботу! — заявил Рон, положив ладонь на грудь Гарри. Теплые пальцы обвели шрам от медальона. — Я не хочу заботу, я хочу… — Гарри запнулся, не сразу сообразив, что ему нужно. — Я хочу, чтобы ты меня хотел. — Ух-х, какой грозный птенчик! — проворковал Рон, но поймав неодобрительный взгляд Гарри, дал заднюю: — Понял-понял, это — нельзя! По сравнению с прошлым разом все шло слишком неторопливо, тянулось, как нитка горячего сыра от ломтика пиццы. В эти паузы между одним действием и другим успевали вскакивать самые дурацкие и неуместные мысли. Однако эта маленькая перепалка дала Гарри возможность пересобрать себя. Ему все еще было немного не по себе, что Рон его так внимательно разглядывал, но уже не хотелось спрятаться под одеялом или вовсе выскочить куда-нибудь за дверь. — Я хочу тебя, — понизил голос Рон, перестав заигрывать и дурачиться. — Просто опять боюсь поспешить. Гарри приподнялся и дернул Рона за край его кофты. — Хватит уже из-за этого переживать. Было и было. Рон тоже снял верх. Гарри отметил, что из всей их троицы только Рон и выглядел нормально. Его худоба не казалась болезненной, а привычка заедать стресс сыграла на руку. По Рону уже и не скажешь, что целый год он шлялся черт знает где совсем без еды. Гарри потянулся к нему, провел тыльной стороной ладони по руке Рона, где россыпи веснушек делились спиралевидными линиями шрамов. Они аккуратные и графичные, как будто бы их нанесли специально с хирургической точностью. Только одна полоса рваная, возле самого плеча — результат неудачной аппарации. Кожа Рона покрылась мурашками от прикосновения Гарри. — Вроде как не в первый раз уже, — произнес он, — а такое чувство, что никогда ничего подобного ни с кем не делал. Гарри польстило, что Рон тоже волнуется. У него-то что-то было с Гермионой, он опытнее Гарри, но... оказывается, от переживаний никто не застрахован. Гарри обхватил его руками, прижал к себе и откинулся на спину, утягивая Рона за собой. — Говоришь, любишь тискаться? — спросил он с смешком в голосе. — Давай тискаться. Рон фыркнул и сполз ниже, боднув головой плечо Гарри. Потом поцеловал ключицу, чуть прикусил... Гарри тихонько застонал, ощутив, как влажной от слюны кожи коснулся прохладный воздух. Рон вдруг зашипел, и Гарри понял, что поцарапал его, когда впился ногтями в его спину. — Прости, — шепнул он. — Я не против, — откликнулся Рон с широкой ухмылкой. Как он и обещал, Рон всерьез занялся зацеловыванием Гарри. Шея, ключицы, грудь... Рон нежно-нежно поцеловал шрам от медальона, словно пытался залечить или снять боль, испытанную в прошлом. Гарри вспомнил, как Рон уже так делал. Просто в прошлый раз мозг настолько отключило от впечатлений, что Гарри не различал, чем один поцелуй отличался от другого. Ему было важно только то, что его в принципе целуют, и что это делает Рон. Хотелось по привычке сказать, чтоб Рон не нежничал, не носился и не нянчился, но и... не хотелось. Гарри погладил Рона между лопатками, надавливая на позвонки, скользнул пальцами вверх к плечам. Рон опускался ниже, Гарри втянул живот, когда теплое дыхание щекотнуло кожу. И вот губы приблизились к поясу штанов, а уверенные пальцы схватились за пуговицу… — Тебе понравилось? — спросил Рон, подняв глаза. — Ну, тогда?.. В смысле, ртом?.. Гарри сглотнул и спрятал лицо в изгибе локтя. — Угум, — нервно выдал он. В прошлый раз, когда Рон не спрашивал, было как-то… легче? Сейчас, когда нужно было озвучить свое желание, выразить свое отношение, Гарри почувствовал себя… уязвимее, что ли?.. Рон стянул с него штаны и уже коснулся резинки трусов, но, наверное, заметил скованность или нервозность Гарри. — Все в порядке? — спросил Рон. И этим вопросом он только добавил масла в огонь. Гарри страдальчески застонал. Ну вот… как?! — Не знаю, — выдавил он. Рон подтянулся к нему, оказавшись лицом к лицу. — Слишком рано? Быстро? — выдохнул он Гарри в ухо. — Я… ар-р-ргх! — зарычал Гарри, отняв руку от лица. — Когда ты спрашиваешь, я слишком много думаю! А когда ты не спрашиваешь, то… — …То уже я порю чушь, — продолжил за него Рон и усмехнулся: — Да-а уж! Гарри тяжело вздохнул. — Просто хочется… чтобы оно само собой как-то шло, понимаешь? Рон положил руку ему на живот, погладил. Гарри поежился от щекотки. — А если?.. — задумчиво протянул Рон и замолк, никак не развернув свою мысль. Гарри немного подождал для приличия, и спросил сам: — Если?.. — А если ты будешь управлять процессом? — предложил Рон. — Меня толком спрашивать не надо, делай, что хочешь. Я — личность широких взглядов. Гарри прыснул. Идея Рона одновременно отозвалась в нем, и… нет. — Я хочу… не знаю. А вдруг я?.. Теперь уже недовольно зарычал Рон. Он дернул Гарри за руку и потянул на себя. — Просто залезь на меня! — потребовал он, дернув Гарри уже под коленом. Гарри поднял ногу и перебросил ее через Рона, а спустя пару секунд решился забраться на него полностью. Не успел он спросить, что дальше, а его тело уже само все поняло. Серьезно, в него словно засунули это знание, как кассету в магнитофон. Гарри во все глаза уставился на Рона, вопросительно поднял брови. — М-м? — Угум-м-м! — утвердительно промычал Рон с широкой улыбкой. Гарри прижался к паху Рона и повел бедрами, проверяя свою задумку. А так точно делают? Это... считается? Судя по тому, как защекотало в низу живота, судя по тому, как довольно застонал Рон, судя по тому... — Хорошо же? — спросил Рон, положив свои ладони на поясницу Гарри. Ниже не опускался, но крепко прижал к себе. Гарри чувствовал, что пальцы касались резинки белья. Захотелось снять все с себя и раздеть Рона. Гарри не сумел произнести этого вслух и потянулся к ширинке на его джинсах. На какое-то мгновение он замер, испугавшись то ли своего желания, разлившегося горячей волной внутри него, то ли того, что такое же желание испытывал не один Гарри. У Рона стоял, это было видно и через плотную ткань джинсов, и стало еще очевиднее, когда Гарри стянул их с бедер. Помогая себе ногами, хотя со стороны, наверное, это больше походило на шуточную драку, они сбросили джинсы с Рона. Оставался только последний рубеж. Гарри сглотнул и зажмурился, когда Рон схватился за резинку его трусов. — М-м? — тихо протянул Рон. — Угум-м, — кивнул Гарри, и чуть приподнялся. Рон прав — он уже много раз видел Гарри голым. А один момент — очень даже близко. Нечего стесняться. Широкие ладони на пару мгновений легли на ягодицы Гарри, а потом Рон словно опомнился и сдвинул их обратно на поясницу. — Почему ты... Мне было нормально, — нахмурился Гарри. — Хорошо, — улыбнулся Рон, прищурившись. — Не сердись. Гарри кивнул. Он уже начал примиряться с мыслью, что как в мокрых снах и порнографических журналах не будет: первые разы всегда неловкие, нужно время, чтобы изучить, привыкнуть и… Он не смог сдержаться и хохотнул. Рон, кажется, офигел от такой резкой смены настроения, и Гарри поспешил озвучить вслух: — Я подумал, что все первые сексы нужны, чтобы… притереться друг к другу. Рон захихикал так, словно ему снова стало лет двенадцать, и он только что разглядел в учебнике по Травологии писюн мандрагоры. В этот момент Гарри понял, что его сердце выбрало правильного человека. Гарри немного скатился в сторону, привалившись к боку Рона, и дотронулся до резинки его боксеров. — Хочу тебя раздеть, — повторил он слова Рона. — Льзя? Гарри уже знал ответ, но как же ему нравилась эта тупая и дурацкая шутка!.. — Льзя! Хотя именно Гарри стягивал трусы с Рона, все равно он не мог заставить себя посмотреть на его пах. Там словно отвлекающий барьер наколдовали, взгляд Гарри перепрыгивал с точки на точку, игнорируя… главный элемент. Самая низкая планка, куда он все-таки смог взглянуть — рыжая дорожка волос, идущая от пупка. И то, блин, Гарри и пары секунд не выдержал, поспешив уставиться на смятую простынь рядом c ладонью Рона. — Почему я так волнуюсь? — спросил он с досадой. — Гарри? — позвал его Рон, Рука в поле его зрения перестала сжимать простынь, скользнула к Гарри, пальцы вдруг оказались под его подбородком. Гарри повернул голову. — Я тоже беспокоился. И сейчас беспокоюсь, — поделился Рон. — Оно просто… такое, какое есть. Нервное, трепещущее и с потными ладошками. Губы растянулись в улыбке. Гарри погладил Рона по щеке. — Мне кажется… я до сих пор не могу поверить, что это происходит на самом деле, — прошептал он. Рон ничего не ответил, только подхватил Гарри под мышками, подтягивая его обратно на себя. Это был очень прямой намек, и Гарри решился вновь забраться на Рона сверху. Только теперь… Охренеть! Оба охнули. Если недавно у Гарри еще были какие-то сомнения, что так делать можно, то эти ощущения разбили все загоны вдребезги. Он повел бедрами, член снова проехался по члену. Перед глазами заискрило, а потом Гарри услышал хриплый стон Рона и, кажется, от этого звука ему окончательно снесло башню. Все волнение ушло, теперь Гарри знал, что ему делать. Уже не надо было ничего спрашивать, ни у Рона, ни у самого себя. Никаких уточнений, только действия. Гарри стал раскачиваться. Сначала не торопясь — пробуя, пытаясь раскусить, что в этом всем ему нравится больше всего. То, как Рон шипел сквозь зубы из-за каждого движения? Как дрожали его ресницы, как тяжело вздымалась его грудь? То, как короткие ногти легонько царапали спину Гарри? То, как кружилась голова, как внутри разливалось тепло, а низ живота сладко сводило? — Гарри-и, — простонал Рон и попросил: — Быстрее... Гарри подтянулся, ткнулся губами в его щеку. Рон повернул голову и втянул Гарри в поцелуй. Веки опустились. Вот этот поцелуй точно был сырым. Точнее, влажным. Но в хорошем смысле. Очень и очень хорошем. Не отрываясь от губ Рона, Гарри выполнил его просьбу и задвигался быстрее. Рон громко застонал ему в рот, и от этого звука у Гарри кровь в висках застучала. А это вообще законно: испытывать такое наслаждение? Или за все, что они тут делают, к ним сейчас ворвется полиция уныния? Рон разорвал поцелуй и запрокинул голову. Кажется, он уже был на грани… Гарри припал ртом к его шее. Рон громко сглотнул, его кадык перекатился под губами Гарри. Пальцы, царапавшие Гарри спину, пропали. Краем глаза он увидел, что Рон хлопает рукой рядом с собой, как будто что-то выискивая. Палочка. Рон крутанул запястьем, и Гарри ощутил, как между ними разлилось что-то прохладное и влажное. Он немного приподнялся на локтях и понял, что… — Смазка, — хриплым шепотом пояснил Рон. — Так будет… удобнее. До Гарри не сразу дошел смысл сказанного, потому что он увидел то, на что совсем недавно стеснялся посмотреть. Хотя… это же так странно? Он уже видел Рона без одежды, например, в квиддичной раздевалке, или там в душевых, или… И все-таки контекст решает. — Член, — почему-то произнес он вслух. — Рад, что мы это выяснили, — фыркнул Рон. Гарри мотнул головой, пытаясь прогнать это неуместное оцепенение. Но Рон уже успел считать его реакцию как-то по-своему: — Хочешь остановиться? Мы слишком?.. — Нет-нет! — запротестовал Гарри, наконец сумев отвести глаза от члена Рона. Увидев перед собой вытянувшееся лицо, поспешил добавить: — В смысле, не хочу останавливаться! — Фух, — Рон выдохнул и вытер рукой пот, выступивший над губой. — Я уже испугался, что опять перегнул. Кажется, Рон еще долго будет за это переживать и переспрашивать о каждом своем действии… Гарри решил снять с него этот груз. Глубоко вздохнув, он просунул руку между их телами и обхватил оба члена. Рон шумно втянул в себя воздух. Сам Гарри тоже потерялся в ощущениях. Со смазкой все и правда оказалось… удобнее. Трение больше не причиняло дискомфорт, и Гарри успел подумать, что должен выпытать у Рона это заклинание. А потом мысли выдуло из его головы. Все акценты сместились вниз — там, где их члены соприкасались, а ладонь торопливо скользила по всей длине. Невероятно! Поразительно! Охренительно! И этого всего он так боялся? Вот из-за чего беспокоился? Рон накрыл его руку своей, схватил за запястье и отвел в сторону. Гарри зарычал от негодования — да почему?! Что не так? Ответ последовал незамедлительно. Гарри почувствовал, как сильные пальцы стиснули его бока и надавили. Он последовал этому неозвученному указанию Рона, снова навалившись на него и задвигался быстрыми короткими толчками. Голова страшно кружилась, тяжелые вздохи рядом с ухом вгоняли в дрожь. Локти затряслись, Гарри больше не мог на них опираться. Но Рон, кажется, не возражал, что его придавили к матрасу, наоборот, он сильнее прижал Гарри к себе и обхватил ногами, сокращая все эти несчастные остатки расстояния между ними. Гарри прижался щекой к грудной клетке Рона и зажмурился. И вдруг все случилось. Словно водой из ведра окатили — резко и внезапно. Гарри дернулся и что-то проскулил. Волна тепла разлилась по телу, пальцы на ногах поджались, а глаза под закрытыми веками закатились. Тело под ним тоже задрожало. Гарри почувствовал, как короткие ногти впились в кожу на спине. Звон в ушах ненадолго перекрыл все звуки. А потом все включилось словно бы на увеличенном уровне громкости: тяжелое дыхание Рона, его ускорившееся сердцебиение, его… всхлипы? Гарри замер, решив, что ему показалось. Но тут Рон шмыгнул носом и приложил ладонь ко рту. Гарри уже не был уверен — это сердце Рона так колотится у него под щекой, или его собственное так сильно застучало, что отдавало уже не только в груди, но и в ушах? — Р-Рон?.. — неуверенно спросил он. — Что случилось? Ожидалось, что послевкусие у этого всего будет другое, если не такое же сладкое, как вчерашняя химозная апельсиновость, то что-то близкое к ней, но нет. Гарри словно под нос Оборотное зелье подсунули… Рон отвернул от него лицо и зажал пальцами переносицу. — Да я… не знаю, — выдохнул он хриплым голосом. — Накатило вдруг… Гарри поджал губы и подтянулся вверх, приблизившись к лицу Рона. Протянул руку, погладил его по щеке, скользнул чуть ниже, стараясь вложить в этот жест всю нежность, на которую был способен, и взял Рона за подбородок. — Что такое? — тихим голосом спросил Гарри и сглотнул: — Что тебя расстроило? Рон посмотрел на него красными опухшими глазами. — Наверное, я… слишком расслабился, — пояснил он и снова шмыгнул носом. — Прости, я… со мной такое впервые. Он закрыл лицо руками, но это не скрыло тот душераздирающий скулеж, который вырвался из его рта. В горле встал ком, Гарри почувствовал, как у него в носу защипало, а уголки глаз зачесались. — Ох, Рон, — выдохнул он, запустив пальцы в его волосы. Что сказать? Как помочь? Если бы Гарри сейчас стоял, почва точно ушла бы у него из-под ног, так что хорошо, что он лежал. Когда его разъебывало, Рон всегда знал, что делать, мгновенно включался, подбирал правильные слова. А Гарри что? Застыл, словно Василиском проклятый! Может, тоже начать болтать о всякой ерунде? Когда Рон с ним такое проделывал, Гарри помогало… — Мы с Гермионой вчера в магазин выбрались, — сиплым голосом начал Гарри и, прокашлявшись, продолжил: — Я немного боялся без тебя идти, но все прошло… неплохо. Правда, потом я завис перед полками… — Гарри! — перебил его Рон и практически прорычал: — Ты можешь помолчать? Гарри умолк и поджал губы. Легкие скрутило от напряжения и… досады? Обиды? — Мне уйти? — он старался говорить спокойно, но холод все равно пронзил его голос. Рон громко шмыгнул носом и повернулся на бок. Отнял руки от лица и схватился за Гарри. — Н-нет, — выдал он несчастным голосом. — Просто… п-просто голова раскалывается. — Ладно, — вздохнул Гарри, позволяя Рону втянуть себя в объятья. Он нерешительно поднял руки и приобнял Рона в ответ. Не почувствовав никакого сопротивления, Гарри прижался к нему ближе. Рон немного съехал вниз и уткнулся мокрым носом Гарри в ключицу. Его нижняя губа дрожала, а слезы так и продолжали катиться по щекам. — Извини, я… не хотел грубить, — объяснил Рон свою вспышку. — Я… я просто перегружен всем этим, не справляюсь. Хочется сбежать ко всем Моргановым ежам, и я н-ненавижу себя за эти мысли, но я б-больше не могу!.. Рон тяжело и хрипло задышал. Гарри погладил его по спине, но не решился сказать что-либо в ответ. — Это так невыносимо: видеть, как твоим близким плохо, а ты ничем не можешь помочь. Н-не можешь забрать их боль, не можешь успокоить, не можешь… да нихера, ты, блин, не можешь! — уже практически выкрикнул Рон. Гарри прикрыл глаза. — Понимаю, — прошептал он. Рон что-то проскулил и вцепился пальцами в плечо Гарри. — П-прости, я… я не з-знаю, откуда это, — заикаясь выдавил из себя Рон. — С-столько всего, и я п-просто… Он умолк, наверное, не в силах подобрать себе оправдание. Но Гарри оно и не было нужно. — Ты устал, — сказал он за Рона и уткнулся носом в рыжую макушку. Гарри понятия не имел, что там произошло в Норе и что именно заставляло и Рона, и Джинни бежать оттуда. Они не говорили, что конкретно там не так, что настолько выводит их из равновесия. Он знал, что Рону дома нехорошо, но в таком состоянии еще никогда его не видел. Это потому что Рон сам по себе крепче и долго продержался? Или все это время он берег Гарри и не показывал ему своих истинных чувств? — Я хреновый утешитель, — признал Гарри, — но ты все равно можешь рассказать мне все. Рон шмыгнул носом. — Угум, — кивнул он. — Если бы еще я сам знал, что со мной… сам от себя не ожидал такого… Гарри стал перебирать пальцами волосы Рона, почесывая и массируя затылок. — Может, что-то триггернуло? — спросил он. — На меня вчера напали банки с газировкой… Рон сдавленно хихикнул и вытер нос рукой. — Да вроде нечему, — сказал он. — Ты как раз… ты не как они. Гарри выждал какое-то время, пока Рон продолжит. Когда он понял, что пауза затянулась, спросил: — Они? — Ты не живешь в отрицании, — громким шепотом пояснил Рон. — Ты честно живешь в той херовой реальности, которая у тебя есть. Гарри с трудом проглотил ком в горле. Вот оно что. — Они до сих пор не… не осознали? — Угум. Честно, уж лучше бы мы все собрались, мощно прорыдались и пошли дальше. Я п-понимаю, что это жестко звучит, но… — Лучше ужасный конец, чем ужас без конца, да? Когда-то этот афоризм казался Гарри смешным и шуточным, а сейчас он по-настоящему осознал, что прячется за этими словами. — Именно, — вздохнул Рон. — И отстой еще в том, что дома никого. В смысле, мама и папа предоставлены сами себе, а мы все… Мерлин, чувствую себя такой скотиной, но я просто… Он не смог закончить фразу, вырвавшийся вой закрыл собой все смыслы. Сердце Гарри просто разбивалось от этих звуков, от образов, которые вставали перед глазами, от того… От того, что он сам остался в стороне. — Ты хотя бы бываешь там, — выдавил из себя Гарри. — Ты стараешься. — Недостаточно, — прошептал Рон. — Как всегда — недостаточно. Гарри поджал губы и быстро заморгал, пытаясь остановить приближающийся поток слез. — Твое «недостаточно» уже раз в сто больше, чем делаю я, — горько усмехнулся он. — После всего, что твоя семья сделала для меня… — Все всё понимают, Гарри, — перебил его Рон. — Никто тебя не винит. Гарри вытер слезу, застывшую в уголке глаза. — Тогда почему они должны винить тебя? — спросил он. — Они не… они… — Рон стал хватать ртом воздух. Ясно. Как всегда, Рон оказался для себя самым строгим и требовательным критиком. — Я думаю, что ты молодец. Мы с Гермионой без тебя совсем бы расклеились, — поделился Гарри. — Серьезно, Рон! Если б не ты, я так бы до сих пор и валялся в кровати! Рон фыркнул сквозь слезы. — Ты и сейчас валяешься в кровати. — Ты тоже валяешься в кровати, — заметил Гарри, сжав Рона в кольце рук. — Ага. А хотелось бы в гробу. Гарри выругался в ответ на эту смертельно несмешную шутку, и Рон поспешил загладить вину: — Прости, я забыл. Я… спасибо тебе. — Было бы за что, — выдохнул Гарри. На него опять накатила усталость, от которой Гарри уже устал уставать. Его день слишком хорошо и бодро начался… Вот и расплата, Поттер! — Да есть за что, — ответил Рон после долгого молчания. — Ты меня выслушал. — Тебе это… помогает? Может, вот он — ключ к душевному спокойствию Рона? Гарри нужен был какой-то бубнеж на фоне, чтобы не сходить с ума в потоке собственных мыслей, Гермионе — прикосновения и объятья, а Рону… выплескивать всю ту боль, что в нем скопилась? — Ну, хотя бы уже не так тошно, — устало выдохнул Рон. Он попытался вытереть нос рукой, но у него не вышло — нос все еще хлюпал, полный соплей. Гарри нащупал рукой свою футболку и дал ему, чтобы Рон нормально высморкался. — Надеюсь, следующий раз обойдется без драмы, — сказал Гарри. — В прошлый раз я плакал после секса, сегодня ты… — Ты плакал? — Неправильно все понял и накрутил себя, — Гарри уже пожалел, что ляпнул про это. Не хотел подкидывать Рону новый повод для загонов. — Забей, все в прошлом. — Ладно, — он громко высморкался. — Думаю, нам просто надо снизить планку на… не знаю, на какое-то время. Или… ай, хер знает! Гарри согласился с этой мыслью мозгом, но не сердцем. Иронично, что самая раненая часть его тела не желала признавать свою уязвимость, не могла смириться с тем, что вся жизнь теперь словно в заморозке на чертовой паузе. Бесит! Как же бесит! Почему зализывать раны оказалось труднее, чем охота за крестражами и все дуэли с Пожирателями вместе взятые? Почему они должны жить вот так? Когда-то Гарри мог не спать всю ночь, готовясь к экзаменам, перерывая кучу материалов, потому что в течение года вел не самый структурированный и логичный конспект на свете — и ничего, прыгал потом весь день, как лунтеленок по полю. Не говоря уж о каких-то более масштабных и серьезных событиях, вроде схватки с василиском, драконом или русалками. А сейчас что? Радовался, что начал принимать душ и чистить зубы? Ебать, достижение! Героический герой магического мира встал с кровати! Рон весь этот проклятый год мучился от того, что не виделся с родными, сходил с ума от беспокойства. И вот теперь, когда все тихо и спокойно, можно не волноваться, не переживать, а хрен там — держи триггер! О, этот недостаточно добил тебя? Держи следующий, только теперь он ударит внезапнее, больнее, там, где ты никак не ожидал. Раньше Гермиона могла спрогнозировать все возможные последствия своих действий, предвидеть все до мелочей, подстелить соломку себе, да и еще вытянуть за шкирку двух своих друзей-идиотов. Ей на все хватало сил, она успевала все на свете, достаточно было просто следовать своему плану и расписанию. И вот мы здесь: в полной неизвестности и непонятности. Чтобы жить по расписанию, нужно сначала составить себе расписание, а сил и концентрации на это нет. От этих тяжелых размышлений Гарри отвлекли шаги за стеной. Гермиона вернулась. А они тут голые!.. Гарри сглотнул и дернул на себя одеяло за секунду до того, как дверь распахнулась. — Ой, простите, я не… Конец ее фразы утонул во всхлипе. Гермиона спрятала лицо в ладонях и затряслась в беззвучных рыданиях. Внутри все сжалось. — Ох, милая, — с нежностью в голосе протянул Рон, приподнявшись на локте. — Иди сюда… Гермиона еле-еле преодолела оставшиеся два-три шага и присела на краешек кровати. Рон подобрался к ней, приобнял и положил подбородок на ее плечо. Гарри замотался в одеяло, чтобы не смутить подругу своей наготой, и тоже пододвинулся к Гермионе, прислонившись к ней лбом. — Н-не знаю, на что я н-надеялась, — заикаясь, проскулила Гермиона. Гарри прикусил губу. — На лучшее, видимо, — предположил он. Гарри поймал на себе взгляд Рона, дёргано улыбнулся его едва заметному кивку. — Если не на что надеяться, зачем вообще жить, — продолжил его мысль Рон. Его глаза еще были красными и опухшими, но голос уже звучал бодро: — Разве что ради вкусной еды, но вы двое не жрете же нихрена! Гарри прыснул, а Гермиона фыркнула и опустила руки на колени. — Люблю вас, балбесов, — выдохнула она еще дрожащим печальным голосом. — И мы тебя, — в один голос выдали Гарри с Роном.