«Эти Моргановы пизденыши!..»
И все — картинка, собирающаяся в голове Гарри, сразу приобретала особую выразительность и четкость. Судя по тому, как посмеивался Рон, читая свои письма, он тоже подмечал эту разницу в стилях. Но наверняка Гарри знать не мог, потому что… Потому что они почти не разговаривали. На дом словно шумоподавляющие наушники из теплицы мадам Спраут надели. Тишина резала уши, особенно последние дни, когда все окна пришлось закрыть из-за ухудшившейся погоды. Сентябрь принес с собой грозовые тучи, преобразив солнечный пейзаж за стеклом в серый и мрачный, еще сильнее подкрепляя угрюмость Гарри и Рона. Тоска просто сжирала Гарри изнутри, он не знал, куда себя применить. И, как назло, его сонливость ушла, он не мог как раньше завалиться в кровать и «выйти» из реальности в пододеяльный мир. Слишком бодрый, чтобы спать, слишком вялый и унылый, чтобы что-то делать. И Рон ходил, словно подушкой прибитый. Медленно таскался по дому, шаркая ногами, отводил в сторону свои большие грустные глаза, вздыхал… В ебучей тишине эти вздохи прослушивались даже, блин, через стены! И вот делать? Как помочь? Гарри соскучился по объятьям Рона, ему не хватало жарких поцелуев, его слегка неуклюжих движений во время их близости. Рон даже не приходил к Гарри, когда тот орал весь дом, просыпаясь от очередного кошмара. Как будто бы без Гермионы все сломалось, без нее не работали и их отношения… Нелепость какая-то! Они же изначально договорились: Рон мутит с Гермионой, пока Гарри валяется, придавленный тоской и одеялом. Рон мутит с Гарри, пока Гермиона занята своими делами или вообще отсутствует. Гермионы нет, мути с Гарри. И где?! Но как о подобном заявить? Как поднять эту тему? Будь тут Гермиона, она уже столкнула бы их лбами — и все давно бы разрешилось. Нет, Гарри понимал, что пора учиться справляться без нее, но… как? Почему это так сложно, просто открыть рот и сказать о том, что тебя волнует?! Когда надо было за кого-то вступиться, поругаться, отстоять справедливость, представить чьи-то интересы, Гарри ничего не боялся. И с драконами уж точно легче сражаться, чем заговорить о глубоких и сложных проблемах с человеком, в которого ты по уши влюблен. Дракон же максимум сожжет тебя заживо, ну, может, пожует, но уж точно не разобьет сердце… Пару раз Гарри почти решился заговорить со своим рыжим драконом, моменты казались подходящими. В первый раз он сжег ужин, залипнув в своих мыслях и позабыв о времени, а вместе с ужином заодно чуть не спалил и всю кухню. Рон пришел его спасать, потому что Гарри совершенно затупил — просто смотрел на пламя и кашлял от дыма, а в голове ни единой мысли, даже панической. Его инстинкт самосохранения умер в лесу вместе с лучом Авады Кедавры. — Что случилось? Ты чего? — эмоционально вопрошал Рон, размахивая руками. — Какого хера, Гарри?! Вот он — просто идеальный момент заговорить, ответить, какого хера это вот самое все, и переадресовать: какого хера они не это и без всякого там?! — Ну, ой, — вместо этого ответил Гарри, хлопая глазами. Рон фыркнул и сказал, что «ну ой» у Гарри в штанах. Комментарий вызвал у обоих улыбку и… все. Поругались, улыбнулись, разошлись. Потенциальный пожар не разжег беседу. Второе столкновение случилось в ванной. Гарри задремал, забыв выключить воду. Ему было тепло и уютно, глаза слипались, и он прикрыл их всего на секундочку, а когда открыл… Рон стоял над ним, уперев руки в бока. Гарри сначала не понял, что происходит, а потом неудачно шевельнулся, и!.. Выплеснул на пол, как ему показалось, океан воды. Хотя едва ли этот всплеск сильно поменял картину. Вода, судя по всему, давно лилась через бортик и уже добралась до коридора. Гарри заметил, что Рон подвернул штанины. — Мог бы просто сказать, что устал поддерживать гигиену, чего топиться-то сразу? — пошутил он. Гарри сел, подтянув колени к груди. — Да я просто… — начал он и осекся. Просто что? Гарри еще не до конца проснулся, чтобы придумать остроумный ответ. — Дурак, напугал меня, — проворчал Рон и сел на бортик ванны, игнорируя тот факт, что тем самым он намочил джинсы на заднице. Вот он — второй шанс. Надо просто протянуть руку, погладить Рона по спине, подождать, пока он повернет голову и переведет взгляд на Гарри, улыбнуться ему, может быть, даже пригласить его присоединиться… Но… Но! А так вообще можно? Как-то это неправильно. И не только потому что еще одно тело в ванне вытеснит воду и зальет к чертям вообще все… Он правда может предлагать что-то Рону такое? Может что-то просить или предпринимать, пока Гермиона не здесь? Гарри словно холодной водой окатило, что смешно, ведь он сидел в теплой ванне. Вдруг и правда все дело в нарушившихся границах? Одно звено выпало и порвало это цепочку, звена нет, у звена не спросишь, звено не посоветует, звено не очертит смытые волной паники линии на песке их отношений. И пока Гарри тонул в горячей воде и ебанутых метафорах, Рон, видно, устав от долгого молчания, встал и вышел из ванной, оставив дверь приоткрытой. — Если всерьез вздумаешь топиться, позови хоть! — крикнул он уже из коридора. Гарри застонал и стукнулся лбом о свои коленки. И вот… вот как?! Может, все-таки пересилить себя и написать Гермионе? Это же логично: если в уравнении что-то сократилось, просто отсократи это обратно! А нет, стоп, не тот случай… Но Гермионе написать все же надо. И Гарри собирался, и настраивался, и подбирал слова, пока ждал сову с гермионовским вестником. Обошел весь первый этаж, половину второго и еще квартал, выловив промежуток, когда дождь наконец-то вышел на перекур. Свежий воздух немного проветрил мысли и помог найти правильные смыслы. Запах мокрого асфальта и выглянувшее из-за большой черной тучи солнце даже подняли Гарри настроение. Он почувствовал прилив сил, чтобы совершить задуманное. И, казалось бы, все, вот школьная плешивая сова, вот пергамент, вот чернильница — пиши. И Гарри бы все сделал, но попал в ловушку джентльмена: сначала он открыл и прочитал письмо Гермионы. Тревожные новости из Хогвартса перехватили все его намерения, теперь Гарри не чувствовал, что имеет право ныть и плакаться Гермионе, пока она занята успокаиванием других. Дело было в Парвати, хотя на самом деле в Лаванде. Шрамы, непрошено дарованные Фенриром, вновь открылись — и она попала в Мунго.«Парвати сильно переживала, что поехала в Хогвартс без Лаванды, а сейчас просто…»
Гермиона не дописала, наверное, не сумев передать в словесной форме всю ту бурю чувств, разнесшую комнату семикурсниц. Зато это смогла сделать Джинни:«…Эмоциональными качелями пиздануло прямо в челюсть».
Это было одновременно и горько, и емко, и смешно. Если бы сердце Гарри было свободным, он влюбился бы в Джинни снова только за эти ее формулировочки. При том, что он помнил, как одним летом еще из прошлой жизни она неосторожно ругнулась, и Молли едва ли не заставила Джинни полоскать рот с мылом. В общем, дергать девчонок не вариант, у них своих проблем хватает. Мало ли, вдруг Гермиона так загонится, что впряжется в решение их проблем не на расстоянии, а примчится сюда, нарушив свою спасательную рутину? Ведь в основном учеба и правда помогала ей… За стеной опять вздохнул Рон. Громко-громко, даже вновь начавшийся дождь, барабанящий по стеклу, не заглушил, а, казалось, только усилил всю степень несчастья и тоски в этом вздохе. Гарри пожевал губу. Наверное, он тоже читал письмо от Гермионы, переживал за нее и… Да, не стоит, наверное, его трогать. Гарри откинул голову на спинку кресла и уставился в потолок. С недавних пор там появилось большое пятно — результат потопа, который он устроил на днях. А вдруг случайный случай никогда не случится? Что, если все на свете собирается отвлекать Гарри от его замыслов? И все всегда будут не в том настроении, состоянии или нужном месте? Или, ну, например, кому-то снова эмоциональными качелями прилетит прямо в челюсть? Ведь как-то же люди разговаривают, умудряются дать ход сложной мысли? — Да Левиосой я это все вертел! — воскликнул Гарри, хлопнул себя по коленям и решительно поднялся с кресла. Если не сейчас, то никогда! Уверенно и громко топая ботинками, он направился к соседней комнате с несчастными тоскливыми вздохами. И вдруг!.. Дверь захлопнулась прямо перед его носом. Это… знак? Совпадение? Случайность? Сигнал? Намек? Гарри застыл как истукан, совершенно не представляя, что ему делать. Ну, раз нет, значит, нет…* * *
Обида и растерянность не успели пустить корни драматичного игнора, хотя Гарри серьезно настроился молчать и дуться до Рождества Ночной кошмар вступил в игру и сбросил все карты со стола. Гарри приснилось, что он потерял Рона, и не до зимних каникул, а… навсегда. Прицельно, больно и необратимо. Это случилось во время Битвы за Хогвартс. Во сне Рону сорвало башню, когда он увидел Гарри мертвым. Там он бросился на Волдеморта, но ничего не успел сделать — кто-то из Пожирателей швырнул в него смертельным заклинанием. Тело упало на землю с неправдоподобно тихим звуком, Гарри знал, что так не бывает. Могло показаться, что Рон просто лег спать, он совсем не выглядел мертвым — на лице не было никакой застывшей маски ужаса. Глаза закрыты, поза не выглядела неестественно сломанной. По-настоящему мертвое тело лежало с не по-настоящему мертвым телом Гарри, и почему-то он сам смотрел на все со стороны, словно его душа перенеслась в толпу наблюдателей. Гарри подскочил на месте весь мокрый от пота. Страшный образ отпечатался на сетчатке и не пропадал, сколько бы он ни моргал. Тишина, повисшая в комнате, звенела, давила, ее не перебивал даже шелест дождя за стеклом. Стены как будто сдвигались. Или это сдвигались его ребра, пытаясь сдержать выскакивающее из груди сердце? Гарри резко встал и бросился к двери. Ему необходимо было увидеть Рона прямо сейчас! В коридоре он едва не споткнулся об кого-то. С трудом удержав равновесие, Гарри развернулся и увидел, что… это Рон сидел на полу у него под дверью. — Ты… т-ты чего тут? — спросил Гарри, еще не успев выровнять дыхание. — Не был уверен, что мне можно войти, — сонным голосом ответил Рон, схватившись за переносицу. — Ты что, вампир? Рон пожал плечами. — Чувствую себя лет на двести точно, — вздохнул он и тут же перевел тему: — Что тебе приснилось? Гарри долго молчал, прежде чем ответить. Страшная картинка вновь возникла перед глазами после прямого вопроса. — Что-то очень и очень плохое, — прошептал он. Рон уперся в него взглядом, но ничего не сказал. Гарри протянул ему руку, помог подняться с пола, а потом втянул его за собой в комнату. После пережитого им ужаса — пусть и ненастоящего — Гарри уже не боялся и не нервничал о том, что не давало ему покоя всего несколько часов назад. Неудобное столкновение с неприятным разговором он как-нибудь выдержит… Сняв с себя мокрую футболку, Гарри плюхнулся обратно на кровать. Рон аккуратно присел на краешек, не решаясь лечь. — Что с нами не так? — спросил Гарри у него, себя и потолка. — Почему?!. Слова кончились, поэтому он просто тряс руками, сжимал и разжимал пальцы, словно собирался отпиздить идиотские обстоятельства, которые вогнали его и Рона в эту ситуацию. — Да просто… — начал Рон и осекся. За окном сверкнула молния, а секунд через семь-восемь ее догнал гром. Гарри посчитал по детской глупой привычке. — Что? — во рту совсем пересохло, он закашлялся. Рон дернул плечом. — Без нее все как-то стало… не так. — Как? Гарри знал ответ, но для себя и своей стороны. А что там в голове у Рона?.. — Я много думал об этом в последние дни, пытался понять, в чем дело и… — Рон ненадолго замолчал, подбирая слова, а потом шумно выдохнул и продолжил более уверенным голосом: — С ней я смелее, не боюсь накосячить. Потому что знаю, что если бы я сделаю что-то не так, ты пожалуешься Гермионе, а она скажет мне — и все выровняется, а так… Вот оно что! Гарри выдохнул и потянул Рона за рукав, приглашая лечь рядом. — Если меня что-то не устроит, я пошлю Гермионе сову, — пошутил он, перекидывая руку через Рона. — Ага, а она в итоге пошлет нас нахер, — откликнулся он. — Не пошлет, а подтолкнет. — Нет, дорогой, к такому ты пока точно не готов, — улыбнулся Рон. Снова сверкнула молния, порыв ветра толкнул плохо закрытую форточку. Гарри поежился от сквозняка, коснувшегося его влажной от пота спины. Взмахом палочки Рон закрыл окно, а потом подтянул одеяло, лежавшее у них в ногах. — А ты чего? — прошептал он, приблизившись к уху Гарри. — Почему ты избегал меня? Гарри совершенно не ожидал, что его же вопрос прилетит к нему бумерангом по затылку. Кровь прилила к щекам. Сейчас, когда он знал, что там у Рона, собственные домыслы и выводы казались идиотскими. — Я… мне казалось, ты весь в тоске и… и типа лучше оставить тебя в покое, — признался Гарри. — А ты не думал спросить? — фыркнул Рон. — А ты не думал? — наехал в ответ Гарри. Рон зажмурился и тихо рассмеялся. — Мы такие придурки… — Она сказала бы, что бестолочи, — уверенно заявил Гарри, чувствуя, как губы расплываются в улыбке. — Или идиотины, — подсказал Рон. — А, возможно, и дурилки. Но это не точно. — Да уж, — вздохнул Гарри. — У меня в голове просто какое-то рагу с мозгами. Я был уверен, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется, поверил в это, пытался применить это простое правило к жизни, но… тут блядская Вселенная берет и выносит что-то за скобки — и все, и пиздец! Не знаешь, в каком порядке что делать — проебал все! Рон затих и отвел взгляд, словно пытался превратиться в парту в тот момент, когда МакГонагалл спрашивала у класса, не хочет ли кто озвучить пять исключений по Закону Трансфигурации Гэмпа. Гарри вздохнул. — С какого момента ты потерялся? На скобках? — Ну, э-э… на слагаемых? Гарри закатил глаза. Он настроился ныть и делиться, а теперь нужно было повторять свою мысль с самого начала… — В общем, в каком порядке ни ставь, результат будет такой же, — перевел он на человеческий. Рон какое-то время молчал, переваривая обрушившуюся на него информацию, а потом выдал: — Да ну, не всегда. Очередность и расположение имеют значение. — Где это? — Не знаю. В сэндвиче? Гарри шумно выдохнул через нос, недовольный такой стремительностью в смене тем разговора. — Так вот именно! Можно собрать его в любом порядке, все равно это будет сэндвич! — Да, давай, запихай тосты в самый центр, посмотрю я на тебя! — съязвил Рон. — Основа, Поттер, в сэндвиче должна быть основа!.. — Да какая основа? Я!.. Ты!.. И сэндвич… И мы?.. А-а-а, что?! У Гарри в висках уже пульсировало — то ли от количества неуместных деталей, то ли от ярких вспышек молний за окном, то ли просто от негодования. — Стоп! — Рон приподнялся на локтях и объявил: — Я все понял! — Ну, наконец-то, — Гарри устало сжал пальцами переносицу. И тут Рон выдал: — Тосты — это и есть ебаные скобки! Да Мордредов же ты пудель. Гарри закрыл глаза и глубоко-глубоко вдохнул. Рациональный голос их коллективного разума свалил в Хогвартс, теперь кто-то должен взять на себя эту роль. Роль того, кто не будет ругаться, реагировать или эмоционировать. Роль того, кто сделает целью своей жизни сохранение гармонии, призывы к спокойствию и выруливание из конфликтов. Роль того, кто не станет усугублять и подкидывать дров в костер разгорающейся ссоры. Кто-то должен. — Сам ты ебаная скобка! — в сердцах выкрикнул Гарри. Но не он. — Да не, вот как раз не ебаная, — лениво протянул Рон, закидывая руки за голову. — Пока еще. А вот он мог бы взять эту роль на себя… Кто сказал, что голос разума не может быть хаотичным и сумбурным? Гарри фыркнул и покачал головой. Тем временем Рон, словно подтверждая умозаключения Гарри, вдруг вернулся к изначальной теме: — Я знаю, что надо теперь справляться без нее. Но я… честно говоря, я не знаю, как. Какое-то время Гарри молчал, переваривая тот факт, что не у него одного возникли такие трудности. — Я хотел с тобой поговорить сегодня, но… — признался он и остановился, вспомнив самое болезненное. — Скажи честно, это ты закрыл дверь или сквозняк? — Это был сквозняк… — Рон выдержал паузу, громко сглотнул и выдал: — Моей паники. — Сквозняк твоей паники? — поднял брови Гарри. — Сквозняк моей паники, — повторил Рон и возмутился: — Что? Я испугался! Имею право! — Имеешь, — Гарри забрался на него сверху и провел рукой по его щеке. — Но не стоит. — Да знаю, — сказал Рон, перехватив его ладонь, чтобы сплестись пальцами. — Я понимаю, что мы не желаем друг другу зла, но… почему-то стал опять напрягаться и бояться. Дикость какая-то. — Та же херня, — вздохнул Гарри и прижался щекой к груди Рона. — Надо опять притираться друг к другу. Горячие слова вперемешку с таким же горячим дыханием коснулись волос на макушке Гарри. — Мне понравилось, как мы притирались друг к другу последние дни каникул, — улыбнулся он. Как же Гарри соскучился по всему этому! По объятьям, по этому спокойному сердцебиению у себя под ухом, по тихому сопению, прикосновениям… Прямо как сейчас. Гарри выпустил ладонь Рона и убрал руки вниз, тронув пижамные штаны. Рон приподнял бедра, помогая приспустить их вместе с бельем. Теплые пальцы скользнули вниз по спине Гарри, погладили поясницу и поднырнули под резинку. Гарри немного стащил штаны вниз с себя, а потом… — Наколдуй ту штуку, — попросил он шепотом, когда его член коснулся члена Рона. Почему-то он стеснялся произносить вслух слово «смазка». Рон еще посмеивался над ним: использовать-то ее Гарри не стеснялся! Сейчас, к счастью, Рон не стал об этом шутить, а поспешил выполнить просьбу Гарри. Оба поежились от холода, когда прохладная субстанция попала на кожу. Моргановы сосульки, хорошо, что эта хрень не была одной из пяти исключений по Закону Трансфигурации Гэмпа. Гарри ни за что не решился бы купить ее в магазине… Рон что-то простонал и схватил Гарри за ягодицы, вынуждая сильнее прижаться к нему. Гарри двинул бедрами, слушаясь невербального указания. Чувства обострились, ливень и гром за окном словно выкрутили на максимум, а вспышки молний сверкали так ярко, что отпечатывались на сетчатке. Руки Рона все еще мяли его задницу, разводили ягодицы в стороны и… не делали ничего из того, что Гарри неожиданно остро захотел — здесь и сейчас. Немедленно. Язык совершенно отсох, Гарри понял, что не сможет выдавить из себя ни слова. Но как же хочется!.. Гарри просунул между ними руку и попытался обхватить оба члена. Удивительно, как это стало легко и привычно. А когда-то Гарри боялся даже посмотреть на член Рона! Да что уж, последние недели он боялся с ним заговорить! Сняв пальцами немного смазки, Гарри вытащил из-под себя руку и завел себе за спину. Наткнулся на ладонь Рона, коснулся и попытался сдвинуть так, чтобы… — Блядь! — выругался Рон, считав его намек. — Охереть! Ты хочешь?.. — Угум, — едва-едва выдавил из себя Гарри, пытаясь смотреть куда угодно, только не на Рона. Это было слишком. Но спрятаться ему не дали. Рон, с какого-то хрена перестав тискать его задницу, поднял руки и вцепился в волосы на затылке Гарри, вынуждая того поднять голову. Гарри уже было решил, что Рон собирался долго и пристально разглядывать его лицо в свете участившихся вспышек молний, но ошибся. Рон втянул его в поцелуй. И Мерлина мать, это было так горячо, так волнительно, что Гарри чуть не кончил от всего этого прилива чувств! Ведь теперь-то все хорошо: они снова обнимаются, они снова целуются, они снова… кхм, притираются друг к другу. От волнения сердце трепыхалось, как крылышки снитча. Гарри смущенно уткнулся носом Рону в шею, когда тот снова нащупал палочку, чтобы… Ох, это явно были очищающие чары… Гарри нервно сглотнул, а потом вздрогнул, почувствовав прикосновение прохладных влажных пальцев прямо там. — Все в порядке? — шепнул Рон. — Да, — так же тихо ответил Гарри. — Просто немного переживаю. К счастью, Рон не стал миллион раз уточнять и переспрашивать, он просто перешагнул этот барьер. Гарри почувствовал давление и попытался расслабиться. С нижней частью тела он кое-как справился, но все напряжение тела устремилось в челюсть. И!.. Рон охнул, и Гарри понял, что слишком сильно сжал зубами его плечо. И это — единственный анализ, на который он сейчас был способен. Мозг оказался слишком занят собственной отключкой. Штаны сползли и сбились где-то в районе лодыжек. Гарри постарался сильнее раздвинуть ноги, прогнулся в пояснице. Он не знал, куда ему деть себя, где ему лучше: стоит ли продолжать тереться членом, или начать насаживаться на этот чертов палец? Слишком много, слишком сильно, так хорошо не бывает, точно не у него… Перед глазами плыло. Гарри попытался найти губы Рона, неловко ткнулся куда-то в уголок рта, не успев ничего сделать — палец внутри него опять коснулся чего-то, что заставило Гарри задрать голову и зашипеть от наслаждения. Внизу живота уже пылало, под закрытыми веками искрили звезды. Грудь тяжело вздымалась из-за сбившегося дыхания. Гарри продолжил толкаться и скользить своим членом по члену Рона, желая приблизить надвигающийся оргазм. Рон приставил к его входу еще один палец, надавил, легко проскальзывая внутрь… Все мышцы на какой-то миг напряглись, сжались. Гарри почувствовал, как маленькие колючие мурашки побежали по его спине. Сверкнула молния, и практически сразу громыхнуло так, что будь они в маггловском доме, им бы наверняка отключило свет. Но так отключило только Гарри. Он не знал, насколько его вырубило. Может, он только-только моргнул, а может, прошла минута или даже две, но, когда он вернулся, Рон еще хватал ртом воздух, не успев отдышаться после своего оргазма. Значит, не очень долго… — Вот и поговорили, — довольно протянул Рон и выдохнул: — Какой продуктивный получился разговор!.. Гарри рассмеялся и потерся носом об футболку Рона. Оставалось только сообщить самое важное. — Я люблю тебя, — пробормотал он. Хотелось стиснуть Рона в объятьях, но после оргазма тело еще плохо слушалось его. — Не подлизывайся. Тот сэндвич — мой. Гарри нашел в себе силы, чтобы поднять голову, округлить глаза и уставиться на Рона. — Да какой, блин, сэндвич? — не выдержал он, все еще тяжело дыша. — Гипотетический, — ответил Рон. — С разным порядком внутри. — А? — не понял Гарри. — Э?.. — А тосты — скобки. Гарри помотал головой из стороны в сторону, пытаясь хоть немного проследить хоть какую-нибудь логическую связь. Не сумев этого сделать, он спросил: — Почему? — Ну, я голоден. — Ты своими сэндвичами совсем меня запутал! — А ты меня своим порядком суммы и чего-то в скобках не запутал? — возмутился Рон. — Ох, Мерлинов дятел… — Да, я такой! Гарри усмехнулся и закрыл глаза. Он немного скатился с Рона и прижался сбоку, положив руку ему на грудь. Из-за усталости и тепла лежащего рядом тела на Гарри вновь напала сонливость. — Ты пахнешь солнцем, — пробормотал он, боднув головой его плечо. — Чем пахнет солнце? — Тобой. — Ты совсем не умеешь флиртовать, ты же знаешь это? — со смешком в голосе спросил Рон, но Гарри уже не нашел сил ответить. Он просто был рад, что тишина наконец-то заткнулась.