The Light

      Канет, пережившая очередное свое тюремное заключение, и отделавшись в этот раз только легким испугом, пошла обратно в порт. Гордо отчитавшись о том, что Йохан начал свою спасательную операцию, а значит в течении пары дней все вернутся обратно, она забрала свои вещи, и поспешно ушла. У нее было немного времени отойти от шока, перекусить, и заступить на дневную смену. Так она и поступила. Пока проходила работа, конечно, приходилось трудится за четверых, но под вечер народу стало больше. Город начал оживать.       Переночевав уже чуть спокойнее и эту ночь, она по утру пошла на свой любимый бережок, укрыв плечи своим плащом. Сейчас он не был завязан, и выставлял под утренние первые лучи солнца ее поношенную, грязную и протертую до дыр рабочую одежду. Усевшись на берег, она сняла с ног ножные обмотки и опустила больную ногу в прохладный песок, а вот вторую опустила прямо в воду. Устало растянувшись на песке, закрыла руками лицо. Как же ей было больно. Вся вчерашняя ночь пробудила в ней столько воспоминаний из детства что было страшно думать. Мысли были словно снежный ком — стоило только рискнуть дать продолжение любой из мыслей, она моментально набирала пугающие обороты, и вытаскивала из темного дна подсознания черные картинки, от которых несло вечной болью утраты. Они липли как чужая кровь к рукам. Мешали думать о другом. Этот голос. Этот взгляд. Она не жалела что пошла на убийство. Она жалела, что ей это не помогло. Сколько же надо похоронить, чтобы стало легче? И что если Буревестник откупался от своих ночных кошмаров кровью. Ей казалось, что после какого-то количества убитых это *послевкусие* лишения других жизни исчезнет. Но что если мертвые не перестанут снится, сколько бы ты крови не пролил?       Пролежав совсем недолго, она замотала ноги обратно, и сложила их под себя. Медленно наклонившись к воде, умылась ей. Ей начало казаться, что кто-то идет совсем рядом с ней. Едва она успела повернуть голову, как послышался тихий женский голос, который тут же напугал девчонку: — Ты так спокойна после того, что произошло.       Она тут же повернула голову в другую сторону, и увидела по левую сторону от себя невысокую девушку в странных одеждах. На нее в ответ смотрела нордка с густыми светлыми волосами, что едва касались плеч. Девушка мягко присела рядом с ней, и заинтересованно осмотрела. — Что вам надо? — Жестом спросила она.       Странная собеседница нахмурилась, явно не поняв ее жестов, и сказала: — Значит мне не показалось. Бывшая работница «Нового Гнисиса» которая не умеет говорить. Это тебе Галмар руку отрубил. — Она кратко улыбнулась, — Мне тяжело тебя понять, так что если можешь, лучше давай говорить вдвоем. — Девушка хмыкнула, и пояснила, — До этого поганого города и без того тяжело добраться, а еще труднее было скрыться в тот вечер. — Она перевела взгляд на город, стоящий на той стороне реки, — Почему же ты так спокойна после того, что увидела? Говорят, Буревестник вчера много народа обезглавил. И ты видела это все. У тебя до сих пор одежда в чужой крови. — Она вытянула руку и указала на пятна на рукаве, — Но такие красивые узоры крови на ткани можно получить в одном случае, — Девушка подняла взгляд, — Если ты не защищаешься, а нападаешь. — Кто вы? — Тут же задала жестом вопрос Канет, попятившись от нее назад. — Я думаю, ты должна была догадаться. — Она кивнула, — У тебя в портфеле до сих пор тот том, который ты много раз перечитывала. Там написано много чего интересного. И не так много про кого.       Канет отвела от нее взгляд, задумавшись. У нее в портфеле была только одна книга. Тот, в котором описан призыв Матери Ночи. Но она так и не совершила его. Не было времени скорее, чем желания. Спрятав грязный рукав под плащаницей, данмерша подняла свои красные глаза на ту, кто сидела перед ней. — Я вижу, что ты догадалась кто я. Мне известно, кто ты такая, Канет. Я вижу, что твои рукава запачканы кровью. И я слышала, пока ходила по городу, что ночью убили стражника. Вспороли бедняге глотку. — Она кивнула, — Когда перерезаешь глотку, много крови льется. Очень темной. Она выливается словно гниль из тела. И тебя это не пугает.       Канет молчаливо кивнула. Перед ней, видимо, сидел кто-то из Темного Братства. Она задумалась и спросила о том, откуда ей про нее известно. — У тебя много знакомых с которыми общается моя организация? Не знаю, на кого ты задумала совершить Таинство, но мне сказали, что это не последний человек в Тамриэле, от которого многое зависит. Могу сказать только то, что та цена, которую бы ты заплатила за свое главное желание, была бы слишком высокой. Для такого рода, — Она взяла паузу, — людей, очень высока. Я знаю, что тот несчастный, которого лишили жизни, попался под твою руку. Но я не побегу об этом всем рассказывать. Я хочу предложить тебе работу. На Темное Братство. И тебе не придется платить очень дорого. Меня зовут Астрид и я хочу пригласить тебя в семью.       Данмерша растерялась, смотря на сидящую перед ней. Опустив голову, задумалась, смотря на то, как тихонько плещется вода около ног. Астрид указала на правую ногу, которая касалась воды и тихо сказала: — Я знавала человека, который потерял обе ноги в битве. Он тогда мне сказал, что так даже лучше, они болеть не будут. Она *тоже* не болит?       Канет кивнула. — Я даже гадать не стану, кого именно ты хочешь убить. Захочешь, сама поделишься. Просто я готова тебе с этим помочь. Месть, которой ты не будешь давать выхода, будет сжирать тебя изнутри. Такой человек как ты нам пригодится. Тебе в любом случае придется заплатить эту дорогую цену. Ее можно выкупить не только деньгами.       Канет повернула голову, и жестом показала, что она согласна. На лице Астрид появилась легкая улыбка. Она повернула голову к городу, который скрылся за легкой дымкой от воды. — Я слышала от нашего общего друга, что ты не покидаешь Истмарка, поэтому даже не буду предлагать тебе прийти в убежище. Нам поступил заказ на одного парня из городской стражи. Из деталей — у него сапоги разные и на форме на плевом плече будет заплатка. Обычно он патрулирует в Каменном Квартале. Деньги тебе все равно пригодятся, так что награду найдешь в третьей бочке около самых крайних правых ворот порта. Как выполнишь этот заказ, получишь новое через пару дней. А может меня сюда и так ноги приведут снова.       Канет задумалась, и, кратко кивнув, поджала ноги. Астрид поднялась, и, отряхнувшись, ушла обратно в город, накинув капюшон. Как это странно было представить, что она теперь работает не на Амбариса, а на Темное Братство. Всего пара дней разница, а она уже гордо расписалась в том, что теперь она чудовище.       В это же самое время в доме Бейкерсфелдов стояла тишина. Пока Йохан сидел и зашивал оторванный рукав, Кейз медленно водил пальцем по краю кружки. — Я беспокоюсь за Канет. — Тихо сказал младший, сильно сгорбившись. — За что ее поймали? — Без понятия. Вернон тебе с радостью расскажет, это его работа. — Начальник тяжело вздохнул, и опустил руки. Он сидел перед братом в одних штанах, пока штопал свою форму. — Послушай, Кейз, ты же уже был на этом месте раньше. Ты слышал мои рассказы, слышал рассказы от Канет. Я не понимаю, почему ты сейчас разочарован в происходящем? — Я слышал разговор Ульфрика и Галмара. Им плевать какую цену они заплатят за то, чтобы найти эту праведницу. Ну и черт бы с ней, не понимаю почему они прицепились к ней. Ну поорала девочка, ну хочется ей так. Рольфа же никто не ловит всем городом, хотя он надрывается по три часа каждый чертов день. — Ты понимаешь почему это происходит. — Не отвлекаясь и не поднимая головы сказал Йохан, — Я хочу сказать тебе, что заметил в городе того эльфа, которого ты мне столько раз описывал. Вот только теперь не знаю, стоит ли говорить про обстоятельства, где я его встретил. И то, честно, не уверен, что это был он. Но я видел его плащ с золотыми деталями. К слову, такой же был и на Канет, которая обнимала его. — Он поднял взгляд, и посмотрел в глаза брату. По нему моментально было заметно, что он расстроился. Но лучше было не морочить голову парню, который страдает по тому, от кого ответной любви никогда не дождется. — Я вот что думаю… Галмар спросил нас с Верноном о том, зачем вообще это надо было. Она же, считай, просто ворвалась в город, поорала, и тут же сбежала. А если тот талморец, на которого тебе посчастливилось напороться, и осел в городе специально для того, чтобы это все провернуть? — А смысл-то какой? — Удивленно спросил младший, — Чтобы несчастного стражника в темной подворотне прирезать? Он же без семьи, без детей, без связей. Он просто…был стражником. И все. Хорошо, мне досталось, потому что я подвернулся не в том месте не под того человека. А ему-то за что? — Мне кажется эта исповедь была отвлечением. Возможно в городе что-то происходит, что я упускаю. И не дай Талос на это «что-то» напорется Димирест. Он же только хуже сделает.       Кейз задумался над его словами. Он знал, что брат не рвался утереть нос треклятому родственнику. Он боялся, что тот и правда просто сломает все его планы, как обычно это было, чтобы спокойствие в городе не доставалось никому. И этот человек как раз безукоризненно выполнял приказы Буревестника, какими бы идиотскими они не были. Вдруг дверь в дом распахнулась, и оба брата синхронно выпрямились, повернув головы. В проход высунулась голова мелкого мальчонки, что работал помощником во дворце. — Там ярл срочно вызывает вас, мистер Би! — Да блять. — Не сдержался старший.       Только говорящая голова скрылась, как мужчина отрезал нитку, и натянул рубаху. Рукав так и остался наполовину оторван. Накинув сверху плащ, начальник стражи быстро преодолел несколько закоулков и проскочил во Дворец. Поняв, что все веселье опять происходит в комнатке главного командования, ему ничего не оставалось, как зайти туда. На его удивление, Буревестник был один. Его это даже немного напрягло. Остановившись напротив ярла, мужчина привычно сложил руки за спиной и выпрямился. — Давай кратко, потому что у нас нет времени. — Ярл махнул рукой в сторону, второй крепко сжимая руку с кружкой, в которой плескался эль, — У нас война в Фолкрите, а тут вот эта… девка.       Ярл положил перед ним листовку поверх карты фронтовых границ. Йохану не пришлось даже приглядываться. Беглого осмотра было достаточно. Он узнает это лицо даже в самую темную ночь. — Черт. Только не она. — Я удивлен, что ты ее знаешь. — Тут же сказал Ульфрик, пронаблюдав за начальником городской стражи. — Я в Рифтене ее видел чуть ли не чаще, чем главу Гильдии Воров. Это Астрид. Глава Темного Братства. — Мне надо знать, что она тут забыла. — Ульфрик кивнул, — Я поручаю это дело только тебе. Про то, что она здесь и про ее планы должны знать только мы с тобой. — Авентус Аретино совершил Черное Таинство довольно давно. — Примерно прикинул стоящий, взяв бумагу в руки, — Для них этот заказ не имеет никакого смысла. Скорее всего шумиха, которая поднялась в голове с этой… — Он запнулся, подбирая нужное слово, — … Проповедницей заинтересовала крыс. Не удивлюсь, что Виндхельм станет столицей раньше положенного: если тут обоснуется Темное Братство, как Гильдия Воров в Рифтене, я даже боюсь представить что тут начнется. — Он пожал плечами, — Я постараюсь узнать что ее сюда приволокло, но не удивлюсь, если тут еще появится и Бриньольф или Векс, в общем кто-то из Гильдии Воров. Я понимаю, уважаемый ярл Ульфрик, что у нас война, но мы не можем отдать город на растерзание всяким мелким мошенникам. Но я уже сталкивался с похожей ситуацией в Рифтене. Я знаю, что вы считаете свой город особенным. Но такого рода люди появляются от того, что чувствуют себя в безопасности. Знают, что на них никто не обращает внимания. Двух успешных преступлений будет достаточно для того, чтобы мы получили великую проблему, которой с каждым разом надо *брать* из города все больше, потому что старая доза не устраивает. И решение только одно. Городу нужна власть. — Йохан поднял взгляд на ярла, который его слушал очень внимательно, — И Галмар не подойдет. Городу нужны вы. Горожане должны знать, что вы их от всего убережете. Поэтому и появилась проповедница, и поэтому все происходит. Горожанам страшно — в соседних регионах льется кровь реками, и вы только и заняты что войной.       Вдруг ярл нахмурился, и медленно выпрямил спину. Йохан тут же поджал губы, заткнувшись. Сейчас ему это выйдет боком. Но он сказал то, что считал нужным. Он не мог поступать так, как поступает Вернон. Не мог просто стоять и молчать в тряпочку. Он знал что однажды не сдержится. Буревестник был бесполезным ярлом. Толк был от него только когда надо было подпись поставить. Он сам был бы не против убить его, лишь бы только помешать этому чудовищу узурпировать власть. Он не был на стороне Империи. В конце концов Рифтен тоже считается городом против Империи. Он был просто против Ульфрика. — Не тебе меня упрекать в том, как я руковожу *своим* городом. Сделаю вид, что я этого не слышал. Для меня важнее сейчас выбить Скайрим из лап Империи. И какая-то шлюха, пооравшая пару часов перед дворцом, не остановит меня.       Начальник стражи лишь молча кивнул, не став дальше с ним спорить, хоть так и хотелось сказать:*а должна* Буревестник указал на карту и сказал: — Если мы сейчас упустим Фолкрит, будет только хуже. Виндхельм не остается без власти. У Виндхельма есть ты и твоя свора, хоть и безрукая большую часть времени. К тому же у тебя всегда есть Димирест, на которого можно скинуть большую часть работы. — Он нахмурился, — Или ты хочешь о чем-то мне сказать, о чем я не в курсе?       Он поджал губы, смотря на ярла. Тот буквально ждал, пока длинный язык опять не задержится за зубами. У него была возможность сказать о всем том, что ярл делал не правильно. Ярл Лайла хотя бы слушалась его советов, и поэтому у них и получилось выбить Рифтен из лап Гильдии Воров. Но с Буревестником было бесполезно спорить. Не опасно — просто бесполезно. Даже выкладывая ему все доказательства, была вероятность, что он просто не поверит, и пустит все на самотек. И как он точно сказал про «скинуть большую часть работы». Бейкерсфелду большую часть времени казалось, что Буревестник только и делает, что избавляется от того, что ему надо решать. Он на такое пойти не мог. И никому среди своих подчиненных такого не позволял. — У меня есть несколько версий, что могло послужить поводом устроить проповедь. Но пока — не готов их озвучить. А по поводу Димиреста… — Он тяжело вздохнул, — У него свое расследование. Я не вмешиваюсь в его дела.       Мужчина забрал бумагу и кратко кивнув, ушел. Быстро идя по Дворцу, задумчиво рассматривал простенький карандашный рисунок главы Темного Братства. Госпожу Астрид нельзя было выследить, если только она этого сама не захочет. Но если она заметит, что ты ей заинтересован, то жизнь может окончится чуть быстрее, чем запланировано Судьбой. Иногда Йохану казалось, что в Виндхельме больше вариантов как быть мертвым, чем остаться живым.       Вернувшись в дом, он уселся обратно за стол, спрятав документ внутрь формы. Закрыв руками лицо, тяжело вздохнул. В доме стояла полная тишина. Никто из братьев не хотел ничего говорить. Кейз сидел и грустно перебирал ложкой кашу. Все думал о том, что ему дальше делать. Задумался, что ему хочется сегодня попробовать простоять всю ночную смену. Он хотел брату предложить вернутся обратно, но ведь Ульфрик его так просто не отпустит. Да и он прекрасно был уверен в том, что Йохан сам не уйдет, пока тут будет он. Большую часть времени он просто мешается старшему под ногами. — Я бы хотел сегодня в ночную попробовать постоять. Мне кажется мне хватит сил.       Йохан тут же поднял голову, и растерянно посмотрел на младшего. Спустя несколько мгновений до него дошло, что ему сказали, и лицо моментально переменилось. — Даже думать не смей об этом! Виндхельм сейчас опаснее, чем пригород Фолкрита. У нас тут убийцы, маньяки, Ульфрик с Галмаром, да Вернон на подхвате и не понятно что хуже!       Он тут же поднялся из-за стола, и, взяв с лавочки у входа свой вещмешок, с которым обычно уходил в город, закинул в него форму Кейза. Внутрь отправились и сапоги, и накидка, даже рубаха. Наблюдая за этим, подперев голову рукой, Кейз уже думал о том, как бы обойти запрет. Если он не покажет старшему, что способен сам о себе позаботится — это так и будет продолжаться. Он хотел бы, чтобы Йохан жил в Рифтене, где ему нравилось и где его устраивало чуть больше, чем все. Жил для себя, и жил в окружении тех, от кого ему не тошно. Но пока он слабый и не способный о себе позаботится, будет вот так. Кажется, где-то наверху, в его комнате лежала старая форма брата — высшим чинам ее меняли в среднем каждые пол года.       Только Йохан успел пригрозить младшему пальцем, усевшись обратно за стол, хоть и в шутливой форме, как дверь в дом снова открылась. В этот раз поднял голову только Кейз и моментально улыбнулся. Отряхнув снег с плеч рядышком с ним на лавочку уселась Канет. Старший поднял голову и посмотрел на нее немного растеряно. У него было желание спросить ее обо всем, что он за сегодня услышал. Но Канет была какая-то немного уставшая, и он решил пока ее не трогать.       Девица спросила младшего, как он себя чувствует, на что моментально получила ответ: — Я почти живой, и даже даже могу устоять больше трех часов на ногах. — Он рассматривал подругу, что утащила у него тарелку из-под носа, и зачерпнула несколько ложек с кашей, довольно отправив их в рот. — Мы слышали ты больше не работаешь в «Гнисисе». Тебе есть где ночевать?       Она кратко кивнула, и пояснила, что в порту иногда можно найти пустующую койку, хотя она не против поспать и просто на полу, лишь бы в тепле. Старший, подпер голову, смотря на то, как она ловко изъясняется перед Кейзом. Он пока понимал меньше половины того, что она показывала. Младший кратко улыбнулся и повернул голову к брату, осторожно его спросив: — Можем мы ее у себя приютить? — Ты же хозяин дома. — Усмехнулся Йохан, — Но я не против. В этом доме иногда бывает слишком…тихо. Да еще и с моим вечным пропаданием на службе, — он посмотрел на Канет, — ему может быть совсем тяжело. А ты одним своим присутствием делаешь ему лучше.       Канет едва заметно улыбнулась в ответ, сидя немного сгорбившись. Развязав оба шнурка медленно сняла с плеч плащ, и повесила его около камина. Кейз, кратко переглянувшись с братом, спросил: — Где такую красоту урвала?       Девушка провела рукой по дорогой ткани что поблескивала своими складками около огня, и, повернувшись, пояснила, что это подарил один из постояльцев. Йохан задумчиво прикусил губу, проведя пальцем по сложенному листку с портретом Астрид. Ему сейчас надо заняться именно этим — остальное вторично. Поднявшись из-за стола, он ушел наверх, пораженный думой о том, как бы поймать того, кто не хочет быть пойманным. Быть может он и правда ошибается, и вся эта шумиха нужна была для Темного Братства? Это было более реалистичным вариантом, если так подумать.       Кейз же поднял взгляд на Канет и тихо спросил у нее: — Ты поможешь мне с моими ранами?       Канет молча согласилась, и, отставив портфель около плаща, пошла с ним наверх. Когда пришло время Йохану идти на службу, он быстро спустился вниз, но притормозил у самого выхода. Оставив свой вещмешок, который был в два раза тяжелее чем обычно, остановил взгляд на чужих вещах. Беззвучно развернувшись, он пошел до камина, около которого стояли вещи их новой соседки по дому. Присев, он заинтересованно взял подол плаща, рассматривая его при свече очага. Какая искусная работа. Вышито было золотыми нитями. С похожим узором ходят и талморские эмиссары. Перевернув ткань, он осмотрел изнанку. Она даже тут была мягкая и теплая. Слишком дорогая вещь чтобы просто так дарить ее официантке в баре. Он мог бы предположить, что она ее украла, но часть него не хотела в этой немой несчастной девице видеть воровку. Плащ медленно съехал с изголовья стула и шумно упал на портфель. Тяжелый. Прислушавшись, и поняв, что никто не спустился, он повесил плащ обратно, и все-таки решил пойти на службу.       После пары часов, проведенных на посту, Йохана осенило. Можно же было у Амбариса спросить по поводу ее бывшей служащей. Он, скорее всего ничего не скажет обычным стражникам, но учитывая то, что Йохан был одним авторитетом в Квартале Серых из нордов, это могло сработать. Опустив голову, он посмотрел на идущую внизу улочку. Ему нравилось, когда в городе было тихо. Хоть смены тянулись долго, зато не надо было стирать ноги в побегах и попытках найти в этом городе справедливость и хоть какое-то понятие закона.       Подождав, пока его сменят, он спустился со стены и зашел в бар. Сейчас был разгар дня, и в баре не было никого кроме Амбариса, который деловито протирал барную стойку от остатков разлитой выпивки. Данмер поднял глаза на вставшего в дверях норда, но не стал ему ничего говорить. Йохан закрыл за собой дверь и уселся на ближайшее место. Положив несколько септимов перед ним, он своим привычным спокойным тоном начал разговор первым, пока Амбарис наполнял чистую кружку медом: — Здравствуйте, уважаемый господин Рендар. Я хочу узнать кое-что про вашу бывшую подчиненную — Канет. — Буревестник все-таки решил ее обезглавить? — Нет. — Страж удивился, положив обе руки на кружку, — С чего? — У нее не клеится с вашими властями. В основном всегда ее донимает Галмар, но последнее время она несколько раз попадалась лично Ульфрику. — Данмер оперся обеими руками о стойку, недовольно покачав головой, — Так что именно вам надо про нее узнать? — Она в последнее время с кем-нибудь из посетителей не общалась слишком, — Он растерялся, не зная какое слово подобрать. — близко, наверное, будет верным словом. — Ха. Как же… Я ее за это и выкинул. Она связалась с каким-то высоким эльфом, который, может с месяц назад начал сюда ходить. — Амбарис задумался, — Насколько я знаю, он из Восточной Имперской Компании. Слышал, что туда двоих или троих, я уже сейчас не вспомню, приняли высоких эльфов. Ни имени его, ничего больше про него не знаю. Выглядит просто как обычный эльф, только с бородой. На морду не могу сказать, я к нему не подходил даже и близко. Только вот он был сильно щедрым для портового рабочего. — В каком смысле? — Спросил Йохан, отхлебнув меда. Прекрасный мед Хоннинга всегда согревал и тело и душу. Начальник с грустью подпер голову рукой, внимательно слушая хозяина. — Эти эльфы любители странной выпивки. Чего стоит та же Нирания, что пьет очень странные вещи. — Данмер покачал головой, — Этот же большой любитель пряного вина. И насколько я могу судить, он очень часто давал Канет в два, а то и три раза больше денег, чем пропивал по факту. Да и его накидка очень странная. Ткань дорогая, сразу видно. Какой бы стороной он не повернулся, как бы не махнул рукой, она так странно себя вела, словно скрывая его. За те чаевые, которые он ей давал, он относился к ней так, словно выкупал ее себе в пользование. Она всегда в первую очередь обслуживала сначала его, а потом уже остальных. В последнее время он даже позволял себе прикасаться к ней.       Йохан задумчиво записал все услышанное и, медленно подняв голову, нахмурился. — Вы правы. Не похоже, что он был портовым рабочим. Хотя сейчас у Восточки дела идут гораздо лучше, сомневаюсь, что хоть на септим зарплата у работяг поднялась. Да и к тому же Канет никому не позволяет себя трогать, насколько я слышал. Почему? — Ей больно. — Данмер пожал плечами, — Она же жутко неуклюжая. То на корабле упадет, то вот недавний полет с мачты на мачту чего стоил. У нее на теле живого места нет. К тому же то что сделал с ней Рольф и его прихвостни… Я видел однажды ее раны, когда она сняла рубаху. У нее на плече такая жуткая рана. Знаете, будто когда-то давно у нее в этом плече ей-то топор побывал. — Он замялся, — Скажите мне, мистер Би, у нее сильно большие неприятности? — Пока в этом не уверен. Меня больше этот эльф интересует. Я как смогу, уберегу Канет от, — он усмехнулся, — власти Буревестника. Вы ведь Канет не последний человек, да? — Ну можно и так сказать. Она росла в этом Квартале одна, без родителей. Была на собственном обеспечении. Я ей помогал примерно так же, как и Садри, и другие, кому Азура предложила волочить тут свое существование. На самом деле, не удивлюсь, что Канет повелась на этого эльфа, просто потому что он был с ней добр. Ей надо совсем немного внимания. Она у нас такая… Непутевая.       Йохан поблагодарил данмера за помощь. Допив остатки меда, оставил чаевые, и пошел обратно на улицу. Он всегда знал о том, что если относится нормально к людям и помогать им, однажды они помогут и ему. Он высвободил его из темницы раньше, чем бедняга попал на допрос к Галмару, и тот в ответ поделился всем, что его интересовало, даже не смотря на то, что Амбарис явно не любил нордов.       Пройдя вверх по улице, он свернул в порт, где во всю шли приготовления очередного корабля, отправляющегося в путь. Толкнув дверь в небольшое здание Восточной Имперской компании, начальник стражи остановился около Орта Эндарио, который смотрел задумчиво в стену, кажется, не заметив гостя. Поздоровавшись, и тем самым вытянув имперца из мыслей, стражник оперся плечом о стену и поинтересовался его о том, были ли у него новые работники за последнее время. — Да какой там… — Орт тяжело вздохнул, — После решения проблемы с теми грабежами наших судов, я смог забрать обратно всех тех, кто на нас раньше работал, да на этом деньги закончились. Хотелось бы кого-нибудь путного найти, да уж явно в Солитьюде надо искать, но никак не тут. — Вот как? — Удивился Йохан, — А высокие эльфы у вас работают? — Да, есть парочка девчат, с бумагами разбираются, накладные там… Да и все. — А мальчиков нет? — Начальник стражи слабо улыбнулся. — Мальчиков высоких эльфов у нас нет в порту в принципе. Хотя хотелось бы себе найти такого редкого зверя. Но я скорее научу драконов грузы возить из города в город, чем найду себе в работники высокого эльфа.       Полученной информации стало Йохану достаточно. Выйдя из здания, он остановился, с интересом наблюдая за рабочими. К нему подошел данмер, одежда которого была чище всего, и сказал, сложив руки за спиной. — Большое спасибо вам, мистер Би, за моих бедолаг. Я главный по дневной смене. Если вам нужна будет помощь от нас, обращайтесь сразу ко мне. — Работа такая. — Он с улыбкой кивнул, и, задумался. — Скажите мне, а у вас высокие эльфы работают? — Нет, у нас нет. Только мы, данмеры, и аргониане. Еще норды с имперцами, но их меньшинство. Знаю, что у ребят из Восточки работают две девочки альтмерши, но на этом все.       Поблагодарив данмера за консультацию, он пожал ему руку, и отправился в город. Пройдя по извилистым улочкам, все обдумывал услышанное. Но ведь все уверены в том, что этот странный эльф работает у Восточной Имперской. Как так получилось, если все портовые работники проводят так много времени в окружении друг друга, да еще и каждый вечер пьют в баре. Должны же были заподозрить что что-то не ладно. Либо ему что-то не договаривали.       Он поднялся по лестнице и притормозил, заметив Димиреста, который довольно громко отчитывал одного из бедолаг стражников около главных ворот. Прислушался, прижавшись к стенке. — Да не видел я ничего! Отпустите, господин Димирест. Правда не проходила она никуда. — Тогда пойди и поймай мне эту девку. — Он пригрозил несчастному кулаком, и резко отпустил его, из-за чего стражник свалился на колени, — Понаберут бездельников, потом хуй знает что с вами делать.       Когда Вернон ушел, а бедолага едва успел подняться на ноги, перед ним встал уже Йохан. Судя по выражению лица, он уже решил, что его бытность стражником закончится прямо сейчас. — Что за шум? Что попросил Вернон у тебя? — Да они Канет ищут. — Он потер шею, — Я думал по вашему приказу. — А зачем, не сказал? — Никак нет, мистер Би. — Скажи своим, чтобы игнорировали его приказы, как бы сильно он не выпрыгивал из штанов. — Он улыбнулся, прикрыв голову капюшоном от ветра, — Начальник у тебя я. Вот меня и слушайся. — Понял вас.       Пораженный любопытством, Йохан вернулся домой, и быстро поднялся наверх. Кратко постучался и, встав на пороге. Канет сидела на кровати около Кейза, задумчиво перебирая в руках грязный бинт. Сам младший, судя по всему, спал. — Можно тебя будет на пару слов? — Шепотом попросил он.       Девушка осторожно поднялась с кровати, и, бросив бинт обратно в тазик, вышла из комнатки. Закрыв дверь за собой, она спустилась вниз, и уселась на последней ступеньке. Йохан встал перед ней, задумчиво развязывая шнурки на своей теплой накидке, и сказал: — Смотри осторожнее ходи по городу, тебя зачем-то ищет Вернон.       Она грустно усмехнулась и показала ему, что скорее всего она опять перешла ему не вовремя дорогу. Пояснила, что они с ним в таких же не ладах, как и сам Йохан. Мужчина задумался, рассматривая ее. Решил не спрашивать ничего про таинственного эльфа и про его странные подарки. Но все равно Канет почувствовала что он что-то хочет от нее. Она тяжело вздохнула, и кратко пояснив, что ей скоро выходить на смену в порт, ей нужно собираться. Они снова разошлись. Канет быстро накинула свой плащ, и, прихватив портфель, ушла. Высунулась сначала наполовину из дома, осматривая окрестности, и следом вышла полностью.       Ей нужно было погулять по городу, и посмотреть на того, кого надо было сегодня убить. Ей нужен кто-то кто ходит в разных сапогах, да еще и судя по всему не в самой новой форме. Это было очень странно, но не в ее интересах задавать много вопросов. Пройдясь по городу, никого похожего не нашла. Хотя заметила, что в городе было слишком тихо для оживленного обычного вечера миддаса. Видела, что стражники все на взводе. Но вот никаких поводов для того, казалось бы не слышно. Единственное, почему она жалела, что больше не работает в баре, так это потому, что не знала слухов. Было тяжело понять что происходит в городе, когда сидишь в доме и никуда не выходишь по несколько дней.       Стоило ей только вывернуть из-за угла, как чья-то рука мягко дернула ее за плащ. Она обернулась, но никого не было. Зато она прекрасно увидела следы по свеженаметенному снегу, уходящие в подворотню. Пройдя по следам, девчушка увидела знакомый силуэт, и, улыбнувшись, тут же подбежала и крепко обняла его. Ей не надо было ничего слышать в ответ. — Я боялся что больше не увижу тебя. — Тихо сказал Рулиндил, прижавшись к девочке. — И как же черт возьми далеко сюда добираться. — Ты снова по работе в городе? — Шепотом спросила она, ухватившись за его мягкий плащ. — Да. И я ошибался. Эленвен хоть с трудом, но поверила мне. Правда обозвала меня не самым лучшим образом, но я уже привык к ее выходкам. — Он поправил плащ, и уселся на небольшую лавочку. Канет искренне рассмеялась, и уселась на его ноги, обняв за шею. — Тихо ты, задушишь, мелкая вредина. — Я могу тебе как-то еще помочь? — Что, понравилось убегать от стражи? — Улыбнулся он в ответ, мягко проводя рукой по ее волосам. — Вроде бы нет. Но я должен передать тебе слова своей начальницы. Она знает про то, что ты хочешь сделать. Но вот она сказала, чтобы ты ни в коем случае этого не делала. — О чем ты? — Удивилась Канет, прижавшись к нему. — Буревестника нельзя убивать, как бы тебе сильно этого не хотелось. — Он взял паузу, и, наклонив голову, тихо прошептал ей на ухо, — Он же всецело был на стороне Талмора. Всячески помогал нам. Она считает его своим агентом. Но у меня другое мнение, за которое мне явно голову открутят.       Он прислушался и притих, слыша, как горожане ходят мимо. Они сидели спрятавшись за стенкой давным-давно заброшенного Хьерима, невидимые для чужих глаз. Канет задумалась, рассматривая его. Он, кажется, был одним из немногих, кто был ей рад. — Ты же понимаешь, что меня это не особо-то остановит. — Ты же понимаешь, что я на это и рассчитываю. — Он наклонился к ней, — Убивай хоть Императора, если тебе так этого хочется. Я же тебе говорил, что ты можешь себе это позволить.       Осторожно положив руку на ее плечо, он начал целовать ее, мягко прижав к себе. Канет не стала сопротивляться, отвечая на поцелуй. Спустя несколько мгновений она осторожно отстранилась, и провела рукой по его плащу. Ухватившись за завязки, развязала их. Какая великолепная одежда. Она первый раз видела одеяние талморского эмиссара так близко. Эти золотые детали. Такие аккуратные швы. — Нравится? — С улыбкой спросил он. — Оно очень красивое, да. — Она снова ухватилась за шнурки, еще раз его поцеловав. Как ж это было приятно. Она первый раз за свои десятки лет целуется с кем-то, с кем реально хочет. И наконец-то это было взаимно. — Так зачем ты здесь, уважаемый третий эмиссар Талмора? — Пользуюсь моментом, пока Дворец пустует. Хочу в нем похозяйничать. — Я могу тебе помочь. Я его хорошо знаю. — Откуда? — Удивился он, — Я думал, ты только в темницах хорошо ориентируешься. — Очень смешно. — Она рассмеялась вместе с ним, — Я живу достаточно долго, чтобы знать хорошо не только город, но и то, что его окружает. — Я встретил нашу общую знакомую. — Эльф отвел взгляд, и осторожно добавил, — Мне даже страшно было дергать тебя за плащ. Вдруг случайно кто-то совершит на меня Черное Таинство, и ты уже придешь за мной. Это пока ты ходишь к другим. А вдруг однажды придешь и за мной? — Он кивнул, — Я рад, что ты не побоялась влезть в Темное Братство. — Так это твоих ушей дело? — Конечно. — Он пожал плечами, — надо же было тебя кому-нибудь отдать. Вот она и подвернулась. Я еще и доплатил, чтобы она не вернула.       Они вдвоем громко рассмеялись. Канет пихнула его рукой в живот, заливаясь смехом. В нескольких домах от них, промерзнув до костей бродил Бейкерсфелд старший. У него внутри словно застрял маленький комочек страха. Какое-то странное предчувствие. Пройдя мимо клановых домов, он спускался по лестнице, бродя по своей привычной тропке, и сковывал озноб. Может быть он зря сгущает краски, и это всего лишь мороз добрался до него через теплую волчью шкуру. А может не показалось, и это опять предчувствие беды, которое у него возникло недавно.       Он отчетливо помнил прошлый раз, когда себя так чувствовал. Именно в тот день Кейз нарвался на своего потрошителя. Это был не страх, а скорее внутреннее ощущение, что надвигается что-то неотвратимое, и это может кончится крышкой гроба. Но даже это было для него не в новинку. До этого случая его посещали похожие чувства в день смерти отца.       Понадеявшись, что он просто промерз насквозь, Йохан продолжил решать проблемы города, являясь единственным главным в городе, чем был очень недоволен. Ульфрик и Галмар уехали на фронт. У них идет битва за Фолкрит. Буревестник так и не послушался его совета. Сейчас на город ему плевать.       И на это были все ставки у многих, желавших навести порядок в чужом доме, и прибрать все то, что плохо лежит. Не только Талморские эмиссары охотятся за тайнами Дворца Исграмора. Не только Темное Братство имеет лицензию на убийства.       В доме Бейкерсфелдов послышалась тихая ругань. К Кейзу уже с пол часа назад заглянули собратья по несчастью, один из которых сказал о том, что ему скоро заступать на службу. Его поставили на нижний ярус, подменить несчастного, которого задержала метель где-то по дороге с Винтерхолда. Не проблема постоять три часа на торговой площади. Проблема в том, что он упорно не мог найти второй сапог от формы брата.       Он уже стоял полностью одетый, и в одном сапоге, задумчиво смотря в нижний ярус шкафа, в комнате брата. Тут было все что угодно, только не то, что ему надо. Задумчиво посмотрев на ассортимент обуви, до него дошло почему он не мог найти вторую пару. Потому что ее просто не было. Он вспомнил, что скорее всего этот сапог Йохан оставил еще прошлой осенью в болоте около города. В тех лесах лучше остаться без ноги или без сапога, но уйти живым, чем гордо умереть, зато в сапогах. Все равно, порванную тогда волком форму, на плече которого красовалась странная заплатка из куска старого покрывала, и второй сапог ему разрешили оставить себе, выдав новую форму, которую попросили беречь.       Плюнув на все, ведь время уже поджимало, он схватил осенний сапог, и просто накрутил две пары обмоток. Ему надо всего три часа побродить. Не должен успеть замерзнуть. Надевать два одинаковых, но осенних ему не хотелось. На ноге был теплый зимний сапожок, высота которого была достаточной, чтобы влезть в сугроб и не оставить его там. Он руководствовался таким же правилом, что и Канет. Пускай одна нога, но в тепле и разных сапогах, чем обе в одинаковых, но в холоде.       Накинув свой плащ, который едва прикрывал теплой тканью колени, Кейз выскочил из дома, побежав по темным улицам. Он наврал ребятам, что брат дал такой приказ, постоять в карауле. И кажется, все было успешно. Пока он заступал на службу, на верхних ярусах стены, разделявшей Квартал Серых и таверну «Очаг и Свеча» шла перепалка ребят стражников, которых некому было разнять. Вернон бродил где-то внизу, а вот Бейкерсфелда старшего еще со дня никто не видел. — А чего сам-то не на фронте? — Озлобленно спросил один из парней. — Что, жена твоя, шлюха, спуталась с каким-то недоноском данмерским, рога тебе ставит, а ты стоишь тут гордый, ебать, пальцы мне тут гнешь?! — Тебе-то какое дело до моей жены? — Удивился второй, стоя на углу стены, откидывая тень на Квартал Серых. — Моя жена на фронте, потому что она лекарь, а я тут, потому что я нужен дома детям. — Ты глянь, какой герой, сука, нашелся! Важный, сука, хуй бумажный! — А ну хватит! — Вскрикнул Димирест, появившись на верхнем ярусе стены, и полез разнимать парней, которые начали драться. Грубо оттолкнув их друг от друга, встал между ними, вскрикнул, — Я сказал все, хватит! — Вернон, зачем мы его вообще держим? Этот прихвостень вообще бесполезный, ска, чорт, блять! Он должен был в тот день, когда мелкого прирезали, дежурить, а эта паскуда спивалась. Давай его вышвырнем к ебаной матери! — Не твое собачье дело, мелочь, чем я занимался! — Возник обвиняемый, и широко махнул кулаком, воспользовавшись тем, что Димирест отвлекся, — С женой твоей трахался. Как она тебя вообще терпит, ты, блять, быдло ртом! — Да вы заебали! — Вскрикнул Вернон, — заткнулись, оба. Блять, как лавочники орете. Заткнитесь и не позорьте друг друга еще больше. — Что тут за крики? — Послышалось где-то снизу.       Все трое резко наклонились вниз, где стоял Бейкерсфелд, уперев руки в бока. Зачинщик оттолкнул заместителя, и накинулся на обидчика с кулаками. Несчастный оступился. Успел увернутся от размашистого удара, но полетел вниз со стены. Он рухнул плашмя прямо недалеко от Йохана, прямо в сугроб. Мужчина присел рядом, и осторожно осмотрел тело, что тихо застонало, попытавшись перевернутся. — Живой? — Громко спросил Димирест, свесившись вниз.       Начальник стражи осторожно перевернул летуна с живота на спину, и моментально увидел лишний изгиб на руке. Закинув голову, кивнул, и сказал стоящим выше: — Да, только руку сломал. — Сука, я тебя уволю, блять, — сказал Вернон, пригрозившись скинуть второго по похожей траектории, схватив его за форму, — вот чего тебе не иметься?! — Не надо никого увольнять. — Громко сказал Бейкерсфелд, тихо добавив про себя, — Нанимать не надо было.       Начальник стражи повернул голову в сторону, услышав шаги, и прекрасно увидел высокий силуэт в знакомом плаще, чей золотой узор красиво поблескивал при свете луны. Некто покидал Квартал торопливым шагом. Неужели ощущение озноба было не просто так?