The Light

      Канет швырнули в клетку. Стража пообсуждала насущные проблемы и разошлась по своим углам. В этот раз она оказалась в ней одна. Данмерша же медленно уселась на лавочку, и поджав правую ногу, поправила начавшие спадать бинты. На ее счастье ее не досматривали, и не нашли клинка. Обняв живот, девочка опустила голову, горько заплакав. Ей было не страшно убивать. Не страшно было бегать от стражи. Не страшен ей не Димирест, не Бейкерсфилд, не даже Галмар и его прихвостни. Она боялась только Буревестника. И теперь поплатится за это. За свой вечный страх перед ребенком ярла. За вечный страх перед этим очаровательным зеленоглазым блондином, который все ее года калечил ее.       Она просто надеялась, что он ее не помнил. Что она достаточно сильно изменилась, чтобы он ее не узнал.       В соседних клетках шло тихое обсуждение среди двух заключенных. По голосам, оба были нордами. Двое мальчишек средних лет. — Ты думаешь, твои кошмары, они реальны? — Тут видимо да. Это какой-то проклятый город. Просто бред. Отсюда даже никак не вылезти. Я просто надеюсь что Шепард придет за нами. — Даже если не она, то хоть кто-то. — Вдруг голос притих. Спустя некоторое время раздался снова. — Там кого-то притащили. Может мы с ней сбежим? Эй, девочка, ты там живая?       Канет с грустью вздохнула, даже не вытирая слезы, сжалась в комок. Запустила руки в наполовину седые волосы, захлебываясь молча слезами. Она точно умрет. Ничего больше не спасет ее из этого кошмара.       Вот через какое-то время, не сильно большое, мимо решетки прошли два силуэта. Это был Ульфрик, и рядом с ним шла молодая девица в дорогой одежде. Она вдруг остановилась и с грустью посмотрела на Канет. Она продолжила свой разговор, сложив руки за спиной выпрямив спину: — Почему вы так к ним относитесь? — Девушка осторожно сделала шаг к клетке, и положила на нее руку, заинтересовано рассматривая Канет. — Они же живые. Или все из-за того что у них острые уши? — Будешь всех жалеть, не уйдешь дальше второй подворотни.       Ульфрик взял незнакомую девицу, и оттянув мягким жестом от клетки, повел дальше, в глубь. Видимо те двое переговорщиков за несколько метров от нее, у которых не затыкался рот, были ее друзьями. Вот голос незнакомки послышался где-то в глубине. Канет вытерла текущие слезы и подняла взгляд, увидев приблизившуюся тень. Ярл тем временем подошел к камере. — Не хочешь ничего мне рассказать?       Канет отрицательно покачала головой. Буревестник хмыкнул. Кратко посмотрев назад, к своей гостье, повернулся обратно и с довольной ухмылкой перешел на шепот: — Ничего, пару дней всегда прошло. Без еды и воды никто долго не протянул, кто не догадался начать есть крыс и запивать лужами. — Он усмехнулся, — конец у всех в одно время.       На следующие сутки к Канет подошел один из стражников, и без лишних разговоров открыл дверцу клетки. Девица покосилась на него, и отрицательно покачала головой. У нее не было сил подняться. Она не ела и не пила нормально уже больше двух суток. Иногда, конечно, какие-то знакомые стражники, явно из смены Бейкерсфелда, давали ей несколько глотков воды, но этого было очень мало. Да еще и давали явно растопленный снег — от него потом еще пол часа болели зубы с такой силой, словно сейчас все окажутся на полу. Вот стражник облокотился плечом о колонну и пояснил: — Поднимайся сама. Не буду тебя хватать и волочить. Пошли быстрей, тебя ждут.       Она осторожно уперлась руками в лавочку и встала. Ноги подкосились и она упала на колени. Со второй попытки все же поднялась. Поволочилась за ним, прижимаясь постоянно к стене. Ее вели в допросную. Она знает эти коридоры. Не оказалась тут в прошлый раз, значит окажется в следующий. Значит такова воля Азуры. Кажется, она будет вечно сталкивать их, пока один из них не возьмется за оружие и не закончит начатое.       Устало рухнув на пол в одной из допросных, она отползла в самый угол и обняла колени. В глазах потемнело. Канет раскрыла рот, пытаясь отдышаться. Через некоторое время пришел Буревестник, и, прихватив стул, уселся перед ней. Устало сгорбился оперевшись руками о ноги. По нему было видно, что он еще не особо бодрый. Даже след от подушки можно было разглядеть на щеке. Канет рассматривала его, выглядя совсем печально. Она дышала через рот, совсем обессилившая. Слюни капали на ее плащаницу, что потеряла почти все свое обаяние, покрывшись пылью и грязью. Но она додумалась в камере спрятать кинжал. Она не знает что теперь он с ней собирается сделать. Если он еще сейчас бы при ней нашел и оружие — это закончилось бы гробовой крышкой. Такой расклад устраивал ее меньше всего.       Ульфрик протянул ей руку с кружкой, и аккуратно напоил ее со своих рук. Девица осторожно пила воду, закрыв глаза. Пила медленно, боясь подавится и захлебнуться. — Я не хочу тебе вредить. Но ты должна мне сказать кто тебе дал этот плащ. Он ведь убийца, ты понимаешь?       Канет медленно открыла глаза, сделав последний глоток, и отрицательно покачала головой. Вдруг ярл отодвинулся от нее, и потянулся рукой к протянутой ноге. Канет ее тут же поджала, и отползла от него. Он не собирался за ней прыгать по всей камере, как за лягушкой. Наступив сапогом на край плаща, чтобы она не смогла вывернутся, он все же стянул обмотки сначала с одной ноги, и коснулся рукой бледной кожи. Теплая. Живая. — Ты знаешь, в моем детстве много всякого дерьма случилось. — Он потянул за вторую обмотку, и прекрасно заметил как она пыталась ему помещать. — Однажды в капкан попала девица. Тоже данмерша. Вы даже чем-то похожи. И он откусил своими зубьями ей ногу.       Он стянул обмотки, и понял, почему она так не хотела чтобы он это видел. У нее не было ноги. Лишь несколько металлических деталей, которые делали видимость этой самой ноги. — Тоже в него влезла? — Он поднял взгляд, и прекрасно увидел как она начала заливаться слезами. Всхлипывала, закрывшись руками. — Успокойся. Я тебя еще не бил, ногами не пинал, руки не отрубал. Я пока просто говорю с тобой.       Он дотянулся до нее. Убрав трясущиеся, покрытые легкой испариной руки в сторону, развязал шнурки на плаще. Канет тут же подскочила и отошла от него в другую сторону, вжавшись уже в противоположный угол. Съехав по нему, замерла. Ульфрик же поднял плащ с пола. Отряхнув его, уселся, осматривая ткань: — И правда талморская. Мне не может казаться. Я слишком часто ее трогал. — Он хмыкнул, — Откуда она у тебя? Ты ее украла?       Канет тут же утвердительно и торопливо покачала головой, задыхаясь от страха. Слезы не прекращали литься. Она не могла их остановить. Страх сжирал ее словно ребенка боящегося темноты. Она оказалась один на один с кошмаром. — У кого? Йохан мне вчера сказал о том, что в городе был высокий эльф, и ты как раз с ним была замечена. Поэтому Димирест тебя и ловил. Потому что он мне сказал о том, что Бейкерсфелд тебя защищает. Не то чтобы я доверяю Димиресту, но и Йохан меня расстраивает все чаще. Ты же мне так и не попалась в ночь допроса. И еще общаешься с каким-то эльфом, который занимает такую дорогую площадь, дарит тебе такие дорогие подарки и еще и давал в свое время большую выручку. Сдай мне его. Где он прячется? Ты хоть что-то о нем знаешь?       Его голос звучал тихо и очень спокойно. Пока он еще не проснулся до конца, у нее была возможность выдержать этот этап допроса. Но однажды ему надоест ее молчание. — Ты знакома с той данмершей, которая причала проповеди? — Он хмыкнул, когда понял, что она не отказалась, но и не согласилась. — Скажи мне где она. Или где прячется эльф. Сдай мне хоть кого-то, и я не стану тебя убивать. Хоть что-то, за что мои ребята могут зацепится.       Она снова отказалась. Ярл тяжело выдохнул и откинул дорогую тряпку в сторону. Грубо схватив ее за воротник, он поднял беднягу над полом, и зарычал: — Если хочешь прожить еще неделю, тогда не беси меня. Расскажи покажи. Нарисуй. Дай мне хоть малейший повод не убивать тебя!       Она зажмурилась, чувствуя как крепкая рука ярла сжимает ее горло. Слезы снова градом потекли по щекам. Несколько капель упали на его руку. — Отвечай, Канет.       Снова отказ. Ярл тихо зарычал, и отпустил ее. Она шумно свалилась перед ним на колени. Уперла руки около его ног, в ужасе пытаясь отдышаться. Он грубо пнул ее ногой в плечо, и с размаху ударил тяжелым сапогом по ребрам. Она едва слышно взвизгнула, зажмурившись. Снова на боку будут расцветать синяки. Она только дышать нормально начала. Еще один удар. — Говори!       Еще один удар. Канет выгнулась, отвернувшись к нему спиной, и обняла ноги, заливаясь слезами. Но упорно молчала. Нельзя. Как бы не было больно. Молчи. Он ярл. Ему ничего не будет, даже если он отберет у тебя жизнь. Получи от него подарок в виде ссадин и ранений, но никогда не говори ему ничего. Нельзя!       Схватив беднягу за волосы, он повернул ее к себе. Она вцепилась своими израненными руками в его запястье, вся в слезах. По тонким губам потекла кровь, побежав из носа. Он видел ее взгляд полный вечной боли. Чувствовал ее страх. Его это развращало. — Просто сдай мне кого угодно, и я тебя отпущу. — Она отказалась. Ульфрик устало вздохнул и прошептал. — Я подожду до обеда. Учти, что девочек можно пытать не только избивая их до смерти. — Он улыбнулся, — не хочешь стать мне на вечер десертом, риски и сдай кого-нибудь.       Канет в ужасе посмотрела на него. Только не это. Она боялась именно этого. Что он повторит свои выходки. Он же кратко усмехнулся, и разжал руку, медленно опустив ее голову обратно на пол. Выпрямившись во весь рост, гордо потрепал свои светлые густые волосы. — Да, посмотрим, может и Лайле ничего не достанется.       Он усмехнулся и ушел с камеры, хлопнув дверью. Канет тут же перевернулась и медленно села. Задрав рубаху, в ужасе смотрела как растекаются черные пятна по животу. Слишком больно. Что-то не так. Она вытерла текущую кровь с носа. В комнату зашел стражник, и молчаливо указал ей на выход. Все знали, что она не любила прикосновения к себе. И старались лишний раз ее и не трогать. Канет прошла обратно в свою камеру. Она была самой дальней. Заметила в камере около себя и тех парней, которые разговаривали весь день.       Через какое-то время около камеры встал Йохан, и тихо сказал: — Не волнуйся. Я тебя постараюсь вытащить. — Не надо. — Показала ему Канет, — Буревестник придет за мной после обеда. — Ты хочешь побыть с ним наедине? — Удивился Бейкерсфелд, — А я думал тебе хочется еще пожить.       Канет кивнула, и улыбнулась ему. Начальник протянул в глубь камеры свою бутылку с водой, давая ей напиться. Увидев, как она счастливо улыбнулась, он протянул ей еще и несколько кусочков хлеба. — Тогда жди вечера. Просто переживи встречу с ним. Я пока что-нибудь придумаю.       Он сложил руки за спиной и повернулся к соседним камерам. Оба парня тут же вскрикнули на радостях: — О класс, адекватный человек!       В ожидании прошло явно больше суток. Она успела выспаться и лицезреть несколько склок между стражниками. Вот, видимо как раз после обеда стражник снова открыл перед ней клетку. Канет поднялась, и пошла за ним. Но теперь они уже в другую сторону пошли. А теперь куда ее тащат? Она с опаской осмотрелась, обнимая больной живот. Они поднялись куда-то не очень высоко. Он завел ее в другую камеру, и закрыл дверь. Канет опустилась на пол, и тяжело вздохнула. Ей не хотелось *снова* под него ложится. Но и выдать Рулиндила не хочется. Она обернулась к окну, над самым потолком. Совсем узкое, сантиметров десять. Она не просунется туда, даже если захочет. Но там было видно чистое голубое небо. Вдруг около окна встал силуэт. Канет подошла к окну, задрав голову. — Ну ты даешь, злодейка! — Послышался знакомый голос. — Ты хоть раз можешь не попадать в неприятности?! — Рулиндил! — Она улыбнулась, — Спаси меня, молю тебя. — У тебя есть идеи как это сделать? — Удивился эмиссар. — Не по кускам же я тебя порежу. Не дайся ему. Просто не дайся. — Йохан, начальник стражи, хочет попробовать вытащить меня ближе к ночи. — Ого, — эльфийская рука проснулась к ней, приоткрыв стекло, и сунула ей горсть еды. Канет тут же подпрыгнула, схватившись за нее, и жадно начала есть хлеб вместе с кусочками яблок. — Эй, не так быстро ешь. Если у тебя опять полный живот крови, потом будет больно. — Он просунул еще немного. — Потерпи. Оружие тебе пригодится? — Я не могу даже плюнуть в него, хотя очень хочется! — Призналась Канет, — А ты мне оружие предлагаешь. — Ну вдруг получится… ты попробуй. Ладно? Он такой же как и все люди. Если хочется свободы, надо иметь смелость ее потребовать.       Силуэт скрылся, закрыв за собой плотно оконце. Канет жадно ела остатки еды вместе со снегом, усевшись на пол. Как же чертовски вкусно! Облизнула руки от крошек. Прислушалась. Тихие шаги. Это Ульфрик. Ее бросило в жар. Она прекрасно понимала что ей предстояло. Забившись в угол, она обняла ноги, недовольно косясь на дверь. Как же сильно хотелось есть. У нее почти не осталось сил, как она должна противостоять высокому широкоплечему войну?       Вот дверь открылась, подтвердив ее опасения. Ярл зашел, и, закрыв за собой дверь, с интересом осмотрел ее. Засунув руки в карманы своей теплой накидки, он медленно сделал несколько шагов вперед. — Иди сюда. Не бойся, я поел и я добрый. — Он улыбнулся, позвав ее к себе, словно лошадь, жестом, почти шепотом добавив, — Ручной.       Канет подползла к нему. Ярл медленно приземлился рядом с ней и тихо спросил, сидя на корточках: — Ты хочешь мне что-то рассказать?       Канет отрицательно покачала головой. Могла бы, но не хотела. Ульфрику два раза повторять не надо. Он взял ее за плечо, и грубо вжал в пол, нависнув сверху. Канет резко вдохнула воздух. Какой же он тяжелый. В молодости он был легче. Его руки потянулись к ее одежде.       Канет наблюдала за этим, не мешая ему. Она боялась его. Страх сковывал крепче чем любые кандалы. Но Рулиндил был прав. Надо выбить себе право на свободу. Она не хочет больше этой боли. Рука ярла коснулась ее впалого живота, и она вздрогнула, смотря растерянным взглядом в потолок, чувствуя, куда заскользили пальцы. Только не это. — Не надо, — без единого звука, лишь одними губами прошептала заключенная. — Так, уже что-то. Я могу примерно прикинуть, что раз ты можешь шевелить губами, значит и в состоянии что-то сказать. Мне продолжить или ты все-таки кого нибудь выдашь?       Она зажмурилась, когда он к ней наклонился. Только почувствовала его руки на своих плечах. Задержала дыхание, приоткрыв рот, и тут же поплатилась за это. Он начал ее целовать. Канет уперлась израненной рукой в его плечо, оттолкнув от себя. — Ну я уж думал, что все будет так просто. А ты еще и брыкаться умеешь. И я уже наученный горьким опытом — ты больше меня не укусишь.       Он не стал снимать с нее рубашку, и это единственное, что ее спасло. Не дай Талос ему видеть ее подвеску. Это станет гвоздем в крышку ее гроба. Но вот она почувствовала как его руки проскользнули по ее бедру. Она закрыла глаза. Он такой же как и все. Она может дать ему отптор. Она его не боится. Вздрогнув от его рук, оказавшихся на поясе, она резко выдохнула. Не бояться. Просто оттолкнуть его. Он такой же как и все. Никому нельзя трогать. Никому. И ему тоже.       Она с силой взбрыкнулась, и оттолкнула его от себя. Резко поднявшись с пола, выпрямила спину. Мягким жестом убрала волосы с лица. Она попыталась сделать вид, словно ей не страшно. Но глаза выдавали ее. Она дышала отрывисто, крепко сжав левую руку в кулак. Ярл лежал у ее ног, хитро улыбаясь. — И что? Думаешь меня это остановит? — Он уперся руками в пол, — Ты же боишься меня, это видно. Не пытайся обмануть меня.       Она попятилась назад, видя, что он поднялся. Она сделала только хуже. Второй раз уже не хватит силы воли, чтобы столкнуть его. И кажется, ярл об этом догадался. Вжав ее лицом в стену, прижал к себе. Она приоткрыла рот, закрыв глаза. Прекрасно почувствовала как штаны упали на пол.       Он не станет спрашивать разрешения. Он заберет свое. Канет вздрогнула, и шумно выдохнула. Почувствовала как он перебирал ее седые прядки. Она чувствовала как заходится сердце. Глубоко и отрывисто дыша, зажмурилась. По коже пробежали мурашки, когда одна из рук скользнула ниже.       Он издевался над ней так, как ему захочется. Показывал власть. Хватал ее и делал очень больно, как только она пыталась уйти от боли. Снова слезы. Она снова его подстилка. Даже спустя столько лет. Она не ожидала этого, но стало очень приятно. Канет едва заметно улыбнулась. Перестала сопротивляться и он перестал ей вредить. Его руки обхватили маленькую грудь. Он прижал ее к себе, уткнувшись носом в шею. От удовольствия Канет закрыла глаза. Не сдержавшись, она выгнулась, и издала тихий стон. — Какой у нас голосочек красивый, госпожа Канет. — Прошептал он на ухо, ухватившись одной рукой за мокрые пряди волос, — Давай еще раз.       У нее подкашивались ноги. Рука оставила мокрый след на стене. Открыв рот, она закинула голову, изгибаясь под ним. Снова стон. Как же это было приятно. Он поцеловал ее в шею, на которой растекались синяки. Стоило просто поддаться. — Да ты моя девочка. А ты боялась не хотела.       Она улыбнулась. Он был прав. Даже приятнее, чем с Рулиндилом. Хоть и грубо и иногда даже больно. Но гораздо лучше, чем она помнила. Просто подчиниться и сдаться, как он разжал хватку. Остался упрямым и настойчивым. Но стал нежным. Сжала с силой зубы, едва держась, чтобы не сказать ему всего того, что она о нем думает. Он оставил на ней засос. Провел руками по хрупким плечам. Осторожно сделал шаг назад. Канет, лишившись поддержки, просто рухнула на пол около стенки, мелко дрожа. Раскрыв рот, жадно хватала ртом воздух. Сжала здоровую руку и уперлась лбом в пол.       Вот очередная красивая девица у его ног, сдавшаяся под его силой. Еще одна, не выдержавшая такого допроса. Ульфрик оперся спиной о противоположную стену, застегивая свои многочисленные ремешки. — Ну, девочка, ты стала посговорчивее?       Ярл видел, как она медленно пытается восстановить дыхание. Как его руки оставили следы на ее ногах. Но вот израненная рука вздрогнула. Она повела пальцем по полу, выписывая буквы. «Астрид»       Буревестник растерялся, не ожидав настолько быстрого признания. И даже поняв что она ему написала, не поверил ей. — Она? Но Йохан же сказал мне, что она тут просто так была. Нет. Это не может быть она!       Канет отрывисто дышала, чувствуя как по ней стекает липкая жижа. Не хотелось никуда двигаться. Только наслаждаться. Собравшись с силами выписала еще два слова. — Черное таинство. — Прочитал в слух ярл и растерялся, когда она указала на него. — Черт, да ты мне врешь. Этого не может быть.       Канет открыла глаза, смотря с грустью на него. Буревестник стоял покрасневший, не желая в это верить. За ним охотится Темное братство. Те самые убийцы, которые не остановятся, как бы сильно ты их не просил. Им под силу убить императора. Он запустил руку в мокрые волосы, и уселся рядом с ней на пол. Она рассматривала его теплые сапоги, и протянула руку. Ухватилась за него, но тут же получила ногой по руке, и убрала ее. — Что, сапоги мои понравились? Тебе-то с твоей ногой зачем.       Она хмыкнула, и медленно приняла вертикальное положение. Случайно дернулась, и тут же раскрыла рот, замерев. Черт как больно. Ульфрик прикусил губу, наблюдая за ней. Мягким жестом ухватился за ее волосы. Она аккуратно наклонилась к нему, и положила руку на его плечо, ухватившись за шкурку. Он снова ее поцеловал. Канет подалась вперед прижала его к полу. — Первый раз вижу, чтобы данмерша сама на меня запрыгивала.       Канет склонилась над ним, облизнув губы и медленно начала шептать так, чтобы он успел прочитать по губам: — Астрид охотится на тебя. И награда больше твоей казны. — Ты мне врешь.       Она отрицательно покачала головой. Ульфрик хмыкнул, протянув руку к ней и заметив шнурок на ее шее, но она тут же отпрянула. Медленно выпрямилась, стоя босиком и без штанов перед ним. Старая растрепанная темно-зелёная рубаха подчеркивала плавные изгибы тела, едва прикрывая бедра. Буревестник улыбнулся. Может быть это было в ней не так? Что она сама была не против такого рода допросов. А может ему так хотелось в это верить.       А Канет же была очень довольна собой. И чего она раньше не догадалась скинуть все на Астрид? Ее же все равно не поймать. Да и технически, если она все же совершит на него таинство, то все будет верно. За ним придет Темное Братство. Просто позже. — Я могу быть свободна? — Жестом спросила она, — вы обещали. — Нет. Я все еще не поймал того, кого хотел. Но раз ты стала сговорчивее…       Он хмыкнул, и поднялся с пола. Отряхнул свою теплую накидку, и кратко посмотрел на нее. Она с такой завистью смотрела на его сапоги. Ярл хмыкнул, но ничего не стал говорить, уйдя к себе. Пригладив растрепавшуюся гриву, поднялся наверх. Увидев его покрасневшие щеки и еще не успевшие испариться капельки пота на лбу Галмар, что пил мед в штабе командования даже растерялся. Стоящие позади Галмара Бейкерсфелд и Димирест лишь в шоке посмотрели на ярла. — Я дико извиняюсь, но откуда ты такой вышел? — Поинтересовался Каменный Кулак, внимательно рассматривая друга. — С допросной. — Ульфрик задумался и тихо сказал. — Канет мне поведала один секретик: за мной охотится Темное Братство. — О нет, кажется я проспорил Бейкерсфелду бутылку. — Вздохнул Галмар, — поверить не могу. — Да брехня это все. — Тут же усмехнулся Вернон. — Канет вам с испугу могла все что угодно сказать… кстати да… — Ты что, разговорил ее? — В шоке спросил Галмар, медленно поднявшись, наконец осознав с кем он был на допросе. — Она умеет говорить?!       Ульфрик лишь усмехнулся, и довольный ушел наверх, оставив их любопытство без ответа. Галмар же обернулся на начальника стражи. — Вот это истории. Немая разговорилась. — Задумчиво протянул он, уткнув взгляд в пол. — Еще мертвые восстанут, и можно больше в Виндхельме не появляться, — кивнул Вернон, — так что нам делать? — Не знаю. — Галмар почесал голову, и вдруг усмехнулся, — За ним охотятся же, нам можно не паниковать. Только почему стражников убивают, вопрос остается открытым. — Скорее всего потому что до Ульфрика не так просто добраться. — Йохан закрыл глаза, раздумывая в слух, и перебирал в пальчиках ключ от дома. — Они показали нам, что готовы убивать всех, кто встанет на их пути. Вот только… — Вот только что? — Синхронно спросили Димирест и Каменный Кулак. — Вот только вместо Кейза видимо должен был быть я. Он был одет в мою форму. Она отличается от обычных стражников. Скорее всего я должен был быть мертв, а не он. Но раз этого не случилось, они вероятно сейчас придумают другой план. — Хочешь сказать о том, что нас тоже могут убить? — Ужаснулся Вернон. — Уверен в этом. — Йохан открыл глаза и посмотрел на Галмара, выгнув одну бровь, — Так же как и вас. Темное братство никогда не останавливается. Заказ получен и будет выполнен. Если мы между ними встанем, они нас убьют. — Ульфрик слишком спокоен для человека, на которого охотится группа убийц… я бы, наверное, по потолку бегал. — Растерянно сказал заместитель начальника стражи, и прошелся беспокойно по комнатке. Вокруг стояла полная тишина. Пока Йохан думал, Галмар старался не сбивать его с мысли и молчал. Но вот Вернону не очень хотелось стоять без дела, особенно учитывая вновь открывшиеся обстоятельства. — Так и что нам делать? — Именно поэтому ты не на его месте. — Галмар кратко глянул на Йохана, который стоял со средоточенным лицом, просто игнорируя дебильные высказывания родственничка, — Ульфрик в состоянии за себя постоять, не сомневайся. Он кинет свой топор и с сорока метров попадёт в жука. Его не так просто убить. Много народу пыталось. Теперь они все по гробам, а он… на Бергльёт. — Я бы в этом не был так уверен. — Йохан перебрал седые волосы, говоря только с Галмаром, вообще игнорируя беспокойно бродящего Вернона, который не мог себе найти место, — они тоже не пальцем деланные. Они убили кузину императора — Витторию Вичи, главу Восточки, на собственной свадьбе и сына капитана Марона. Их Пенитус Окулатус не остановил, что мы и горстка стражников сделаем? — Он потерянно посмотрел на герб города, который периодически болтался на сквозняке, и прошептал, — Нет. Мы им не соперники. — Я предлагаю убить эту их главу, да и все. Баба же вроде там какая-то. Что с них станет после ее смерти? — продолжал сыпать предложениями Вернон, словно пытаясь выслужиться перед Галмаром. — Тот кто сделал Таинство рассчитывал на тоже самое, только у нас. Если убить Буревестника, то война как минимум застопорится, так может и полностью остановиться. Тот эльф…что если это и правда был талморец? Тогда да, все может сходится. Талмору будет выгодно и если со стороны Империи силы подкосятся и со стороны мятежа главнокомандующего не станет. — Начальник стражи опустил голову, смотря на Галмара, — неизвестно на кого теперь пошла охота этих убийц. Этот эльф явно не просто так в городе появился. — Я понял тебя. — Кивнул Галмар. — Не продолжай.       Военачальник с неохотой поднялся со стула и пошел наверх. Его, так же как и Вернона смутило то, что Ульфрик был слишком спокоен. Он получал письма о том, как как организовывали убийство даже на того же сопляка командира Пенитус Окулатус. Там действовало похожее хладнокровное чудовище. Но вот в версию Йохана ему верилось с трудом. Талмор не полез бы марать руки об Братство. Они предпочли бы действовать по-другому. Он прошел по длинному коридору и зашел без стука в покои ярла. Тот лежал в кровати, обняв подушку, и читал что-то. — Нихуя ты улегся, уважаемый ярл. Але, рабочий день во всю, блять. — Он сложил руки на груди, но Ульфрик даже не соизволил посмотреть на него, лениво перелистнув страницу книги, — Так ты мне расскажешь как ты разговорил эту девку? — Предпочитаю не хвастаться. — С улыбкой сказал Буревестник, подняв взгляд от текста. — Что ты какой прям… дознаватель. — Галмар сел в кресло напротив, и устало потер шею. — У Йохана есть много предположений. Но он думает что талморцы тебя заказали. — Что за бред. — Презрительно фыркнул ярл, — скорее этот уебок с Мрачного Замка способен на такую погань. Скажи мне, Галмар, только меня начинает смущать Бейкерсфелд? Он говорит немного странные вещи. — Он брата потерял. Его можно понять. — Галмар пожал плечами, — Ты даже ему выдохнуть не дал. Так что у него еще относительно нормальное мышление для того, кто остался в нелюбимом ему городе в полном одиночестве. Но да, такое есть. — Не я его брата убил. Он сам упустил убийцу. Пускай расхлебывает. — Ульфрик перевернулся на бок. — А еще есть теории кто это мог сделать? — Стоило бы послушать нас, а не идти отдыхать в середине рабочего дня. — Он усмехнулся, — Тебе прям все равно, я посмотрю, что на тебя Темное Братство охотится? У Йохана есть еще теория, что убивая стражников, они дают понять, что не стоит им мешаться. И еще он думает что хотели убить его, но им попался Кейз. И что они с Верноном могут стать следующие. И потом убийцы придут за мной. — Интересный ход мысли.       Ульфрик все не мог найти себе удобное положение на койке, и опять повернулся. Запустил руку в еще влажные волосы, закрыв глаза. С окна тянуло ледяным ветром, но ярла, лежащего без своей теплой накидки, в одних штанах и рубахе, да еще и без теплых сапог, это, кажется, совсем не смущало. Уже даже у Галмара руки начали замерзать. Военачальник спрятал руки под медвежью шкуру, развалившись в кресле и положив ногу на ногу. Он смотрел на друга, не понимая, почему ему *настолько* плевать. Он решил пойти с другой стороны, чтобы хоть как-то подстегнуть ярла к активным действиям. — А что если этот мерзавец прав, и нас реально убирать будут?       Ульфрик вдруг искренне рассмеялся и сказал, не открывая глаз: — Хотел бы я посмотреть на то, как тебя попытается прирезать маленькая хромоногая данмерша, и как надолго ее хватит — на один удар или на два.       На несколько этажей ниже, в темнице было почти пусто. Всего с десяток неудачников, сидящих каждый в своей камере. У заключенных было время обеда. Кому-то кинули пару кусков хлеба, кому-то даже этого не досталось. Сидящей за решетке Канет принесли сытный обед, да еще и на чистой тарелке. Девица, удивленно приоткрыв рот, забрала свою тарелку, и, отодвинувшись в угол, тут же руками начала жадно хватать еду. Вставший около решетки Йохан задумчиво наблюдал за ней. — А с чего такие привилегии? — Вдруг возмутился один из парней. — Как нам так перелом позвоночника на завтрак, а ей такая красота. Это все потому что она девочка, да? — Ты знаешь, — усмехнулся второй, — я лучше посижу без еды, чем чтобы меня в бессознательном состоянии сюда приволокли. Да и она четвертые сутки ничего не ела, а ты только четыре часа назад ел, не прибедняйся.       Канет подняла голову с надеждой посмотрев на начальника стражи. Он присел перед решеткой и шепотом спросил, не отвлекая ее от трапезы: — Ты мне ответь, что за эльф был рядом с тобой тогда? Даже не говори о том, что он работает в Восточке, я уже знаю что это не так. Только максимально честно. Ты знаешь, что я, если что, на твоей стороне. — Я его не знаю. Он хотел меня… — она выдохнула, опустив руки, перестав объясняться. Йохан нахмурился, пытаясь понять, врет она или нет. Но, судя по ее печальному состоянию, и тому, что за ней за столько времени так никто и не пришел, видимо она говорила правду. Талморцы своих сразу же пытаются вытащить. Крайне редко бросают своих на растерзание Ульфрику с Галмаром. И то, будучи уверенными, что те не расколятся. И насколько он знал, данмеры у альтмеров были не в почете даже в качестве чернорабочих. Хотя, он не знал этого наверняка — слухи слизанные со слухов, подслушанных в баре от пьяных в дрова разнорабочих, вполне себе могут оказаться не правдой. Проверить это лично он никак не мог. Вдруг Канет расправила плечи, и продолжила рассказ, мягко перебирая руками, — а за это он и отдал этот плащ. — Она пожала плечами, и с диким удовольствием проглотила большой ломоть хлеба. — Черт, да что же тебя так судьба не любит? — Йохан отрицательно покачал головой. — Ты знаешь где он сейчас? В «Очаге и свече» его, где он комнату снимал, его давно не было. Еще идеи?       Она пожала плечами. Начальник стражи выпрямился, поднявшись с корточек. Нет. Что-то тут все равно не сходилось. Он пошел до соседних клеток, перебирая ключи, чтобы не смущать беднягу и не отвлекать ее от еды. До него решили доебаться снова те самые незнакомые ребята с соседних клеток. — Эй, наша начальница была у вашего чудовища? — Без понятия. Я был в запое. Мне не до этого. — Хоть бы поделился. — С грустью сказал один из парней. — А что, нас реально казнят всех троих через несколько дней?       Йохан кивнул. Собираются. Но как минимум Канет он в обиду не даст. Он повернулся, услышав шаги. Галмар встал рядом с начальником, и, глупо усмехнувшись, посмотрел на Канет. Данмерша с опаской покосилась на него и шмыгнула носом. Галмар подошел ближе к решетке, на что Йохан спокойно сказал, сложив руки за спиной: — Пожалуйста, не трогайте клетку, вас укусят, а мне получать.       Галмар лишь усмехнулся и пригрозил Канет рукой, на что та оскалила белые зубы. Только увидев, как он просунул руку к ней, укусила его. Военачальник от неожиданности вздрогнул, чем всех обитателей клеток и остальную стражу знатно повеселил. Йохан широко улыбнулся, и сказал: — А я предупреждал. Она Буревестника укусила, думаете, вас обойдет эта участь?       Вдруг в комнатку влетел Димирест, и вскрикнул: — Там пиздец, Бейкерсфелд, ты нам нужен!       Начальник стражи тут же убежал. Канет загадочно улыбнулась, смотря на Галмара из темноты клетки. Военачальник сложил руки на груди, изучая сидящую, спросив в слух: — И что он в тебе нашел такого особенного?       Канет пожала плечами, и осторожно отодвинулась дальше. Галмар хмыкнул, и пошел наверх. Поднявшаяся шумиха его интересовала больше, чем очередная смертница в темнице. Оказывается, во дворец приехала делегация из Данстара. Горстка людей была радушно принята управителем замка, и сейчас ужинала с большей частью свиты. Галмар уселся рядом с ярлом Данстара, и поинтересовался целью их приезда.       Делегация отвлекла внимание всей находящейся в замке стражи. И стоящей на крыльце во внутреннем дворике Астрид это было только на руку. Она поддела один из витражных окон, и заскочила внутрь дворца. Передвигаясь по теням и прячась от стражи добралась до темницы. Прирезав последнего стражника, что стоял и один наблюдал за заключенными, Астрид быстрым шагом пошла мимо темниц, изящным жестом поправив свой капюшон. — Ахуеть! — Вскрикнули синхронно парни с соседних клетов, вжавшись в прутья. — Эй, убийца выпусти нас! — Обойдетесь. — бросила Астрид, и встала перед решеткой где пряталась Канет. Девочка сидела в углу обняв колени и все думала над произошедшим. Увидев что перед прутьями кто-то стоял, она подняла голову, и, едва заметно улыбнувшись, посмотрела на главу Братства, что быстро открывала отмычкой замок. — Давай бегом, пока эти алкаши нажираются.       Канет осторожно поднялась и, пока она пыталась открыть дверь, склонилась к ней, тихо сказав: — Мне нужен мой плащ. — И где ты мне его предлагаешь искать? — С легким раздражением спросила глава Братства, и прошипела, когда отмычка сломалась. Порывшись по карманам, тут же достала вторую, начав действовать чуть медленнее, но гораздо осторожнее. — Он наверху, у Ульфрика. — Да в жопу твой плащ, я тебе новый куплю. Давай бегом.       Вот железная клетка открыла свои двери. Канет проскользнула в открытую дверь, и быстро ушла за главой Темного Братства. Остальные заключенные начали галдеть как невоспитанные дети от такой несправедливости. На одном из лестничных пролетов Канет остановилась и задрала голову, перевалившись через деревянные широкие перила. — Чего встала? Пошли быстрей. — Дай я схожу за плащом. — Ты тут сейчас будешь блудить три года как овца, и тебя опять поймают. Нам некогда — у нас заказ. И надо срочно. За это платят приличную сумму. — Подожди меня в «Очаге и свече». Десять минут мне надо. Просто дай мне время. Я сама справлюсь.