The Light

      Отмахнувшись от рук Астрид, Канет бросилась наверх. Быстро проскакивая через пролеты по широкой лестнице наверх, через несколько ступенек сразу, поднялась на нужный этаж. Широко улыбнувшись, пошла широким шагом мимо спален, прекрасно зная куда ей надо. Четвертая дверь по правой стороне, с великолепным видом на город.       На этом этаже всегда пахло цветами. За их состоянием следила даже отдельно нанятая девочка, чья работа была менять воду в вазах, и заменять только-только начавшие терять свою красоту цветы. Нежно-розовые, белые и бледно-голубые, они стояли в больших вазах вдоль всего коридора. Цвели над потолком, ютились в горшках под большим окном с витражом. Закрывали своими нежными лепестками герб города. Несколько пушистых кустов цвели прямо под окном. Их большие пышные бутоны были особенно прекрасны — их лепестки переливались от белого цвета в основании до ярко-фиолетового на краях. Эти три куста были единственным видом, выжившим на этих северных территориях, и единственные цвели. Чужеземные, согретые северным солнцем, они источали аромат мягкий, но в тоже время изящный цветочный и мягко-пудровый, на оттенках немного прорывается кислинка зеленого яблока и, кажется, карамели. Имели эти чужеземные цветы чудное название: пионы. Матери Ульфрика на этом свете нет уже больше двадцати лет, а цветы которые она любила, все так же украшают этот коридор. Канет остановилась около нужной двери, и, прислушавшись, легонько толкнула ее. Не заперто. Как обычно.       Ее посетили давние воспоминания. Пройдя мимо большой широкой постели, на которой валялись скомканные одеяла и брошенная одежда, Канет подошла к стоящему около окна креслу, и с довольной ухмылкой сдернула с его спинки свой плащ. Но, повернув голову назад, не торопилась его надевать. Вытащив подол своей рубахи, она сняла ее легким жестом. Взяла с кровати черную рубашку. На ощупь какой-то мягкий материал. Она уткнулась носом в ткань. От нее опять будет пахнуть нордами. Но сейчас она была не против. Натянув на себя одежду ярла, рассмеялась. Заправила длинный подол в штаны. Оно ей было как платье. И шов рукава начинался на середине руки. Но, кажется, ее все устраивало. Канет надела сверху свою потрепанную рубаху, накинула сначала дорогой плащ, а затем сверху свой старый. Такая теплая многослойная одежда позволит ей долгое время шататься по городу и не промерзнуть до костей.       Она улыбнулась, рассматривая покои ярла. Все как раньше. На тех же местах. Такой же беспорядок, будто она была не в комнате главы города, будущего верховного короля Скайрима, а у несносного мальчишки-подростка, который из-за неугасаемого бунтарского духа никогда не застилал постель, ел в кровати, и уходил гулять на улицу через окно, когда запрещали через дверь. Именно таким он был. Она облизнула губы. Отогнав прочь воспоминания, быстро спустилась вниз. Вдруг застопорилась, ведь там, в главном зале, было пиршество. Она буквально слышала громкий хохот и звон бутылок с этажа ниже.       Встав между этажами, открыла окно, и, подтянувшись на руках, залезла на него. Усевшись на раму перекинула обе ноги вниз. Внутренний двор. Вот конюхи причесывают лошадей. Помощники чистят седло, и меняют стремена. Недолго думая, она спрыгнула вниз, на крышу. Пробежав по скошенной крыше, снова спрыгнула вниз, и, отскочив от плоской крыши, скрывающей кибитку стражей, проехалась острому скату ведущему за пределы города, оттолкнулась ногами от края, и прыгнула на высокую городскую стену. Наклонилась вниз. Главная площадь. Еще пара мягких не самых грациозных прыжков, и она вошла в «Очаг и свечу». Прошла за спиной Астрид, словно невзначай дернув ее за край одеяния так, чтобы этого никто не видел, и поднялась быстро наверх. Через какое-то время глава Темного Братства пошла за ней. Канет пропустила ее внутрь большой комнаты и тут же закрыла дверь, подперев ее стулом. — Ух ты. Дорогие хоромы для рабочей в порту. — Это не мои. Это талморца. — Канет устроилась на краю кровати, и обняла больной живот. — Спасибо, что вытащила меня от туда. — Как ты стащила свой плащ? Ты знала где он лежит? — Задумчиво спросила Астрид, закинув голову, и осматривая покои, бродя по ним неспешным шагом. — Ульфрик забрал его себе, — она пожала плечами, — не надо быть профессиональным сыщиком, чтобы догадаться где он мог его оставить. — Ты знаешь где его комната?       Канет кивнула, чем очень смутила Астрид. Глава Братства опустилась в кресло, и, положив ногу на ногу, рассматривала данмершу. — Я не верю что ты такая простая, как всем кажешься. С тобой что-то не так. Много данмеров в Квартале Серых, если не большинство, желают Буревестнику долгой и мучительной смерти, но не все готовы на нее решится. — Вот именно, что не все. Я тоже не могу. — Канет безразлично отвела взгляд, и провела пальцами по веревочке на шее, решив съехать с темы, — Ты сказала что нас есть заказ. За спасение спасибо, но я не собираюсь убивать не в чем неповинных граждан. — То, что ты убила не начальника стражи, а его брата, было верным. — Астрид улыбнулась, покачивая изящной ножкой, в высоком сапоге, — Мой человек из Гильдии Воров постарался, чтобы у него не нашлось другой формы. Смерть этого парняги была необходимой, чтобы убрать начальника стражи с дороги. Я думала это выведет его надолго. Но всего неделя запоя, и он снова в строю. Я даже поражена этому. Сейчас заказ на заместителя начальника стражи. Кажется, его зовут Вернон Димирест. — Я знаю кто он такой. — Тут же резко ответила Канет и нахмурилась, — Кто заказывает их? Неужели кому-то есть дело до стражи в этом городе? — Бейкерсфелд старший был большой занозой в заднице у моих хороших друзей в Рифтене. Когда он стал тут начальником стражи, это ухудшило жизнь еще многим людям. Если тебе какой-то человек не мешает, не значит, что он не мешает остальным. Братство придет за всеми. Мы не чураемся убивать как нищих, так и начальников. Не у всех есть деньги чтобы убить последних, но иногда такое случается. Так как ты член семьи, я могу тебе сказать о том, что мы планируем убийство Императора. — Вы планируете убить Тита Мида Второго? — Ужаснулась Канет, — Серьезно? — Да. Потому что такой заказ поступил, и мы не можем его упустить. — Она улыбнулась. — Если ты убьешь Буревестника, нам же только лучше будет. — Я расплачусь за заказ, но не буду марать руки сама. Я не буду его убивать. Не потому что не хочу. Потому что не могу — мне не хватит силы. — Это пока. — Астрид улыбнулась, осматриваясь, — иногда лучше не выносить сор из избы и расправится с обидчиком самостоятельно. Итак твой заказ, убить Капитана Вернона Димиреста. Свою награду ты уже получила — свободу. Не попадайся больше страже. Виндхельм единственный город, откуда из тюрьмы самостоятельно не сбежать.       Она поднялась, решив больше не устраивать данмерше допрос. Канет же хмыкнула сопроводив ее взглядом. Ну конечно. Высказывание о том, что из темниц Дворца Исграмора не сбежать, было для нее ровне фразе о том, что Буревестник будет следующим Верховным Королем. Она сама по себе доказательство ошибочности ее слов. Канет лично сбегала больше шести раз из этой тюрьмы. Одна. Просто надо быть достаточно терпеливой и дождаться возможности.       Девушка задумчиво прошлась по комнате, рассматривая личные вещи, лежащие в полном идеальном порядке. Томики книг на рабочем столе — корешок к корешку. Заправленная кровать. Чистая кружка стоящая на краю тумбочки. Казалось, Рулиндил тут был совсем недавно. Но ведь она слышала что в этот дом давно никто не заходил. Видимо даже тут бывают обходные пути. Иногда проще войти через окно, чем через дверь.       Перевернув одну из книг, Канет открыла обложку. Маркартский медведь. Издание Империи. Канет усмехнулась. Она читала эту книжку. Листая знакомый текст, она думала о том, куда ей теперь деться. Можно быть тут, рядом с Рулиндилом, который оберегает ее. А можно прятаться в доме у Йохана. Хотя Ульфрик сказал ей о том, что в курсе что Бейкерсфелд-старший ее покрывает. А тут-то точно никто искать не будет.       Она перелистнула очередную страничку и увидела запечатанный конверт. Открыв его, аккуратно оперлась о стол, читая изящный эльфийский текст. Еще в детстве отец научил ее этой грамоте. Язык, на котором талморцы пишут все донесения, отличался особой изящностью и всегда ей нравился. У них видно была принята аккуратность и высокомерие, кажется, на самом высоком уровне. «Э. Я все еще выясняю мотивы этой девки. Но, кажется, она не отойдёт от желаемого. Я стал очень близок с ней. Она прекрасно осведомлена о королевском дворце и великолепно ориентируется в городе. Я думаю скоро появится возможность добраться до Буревестника и склонить его на колени перед Талмором снова. Не стоит упускать такую возможность, пускай и сделанную грязными руками серой черни. Если понадобится, от девки не останется и следа. Р. Слава Альтмерскому Доминиону!»       Канет в шоке раскрыла рот. Все то, что она воспринимала как любовь к себе было обычной агентурной работой. Захлопнув книжку, она растерянно рухнула на колени, и закрылась руками. В это невозможно было поверить. Ее предали. В очередной раз использовали.       Что же. Теперь это личное. Теперь ее очередь играться с ним. И теперь кажется, Бейкерсфелд и Буревестник получат своего талморца.       Над Виндхельмом начало подниматься солнце. Группа гостей покинула город. Йохан и Димирест стояли перед ярлом, и Галмар лениво качал рукой, где в кружке плескался эль. У них снова привычное собрание по фредасам, хоть и по необычной повестке. — А я говорил, что она сбежит! — Димирест выпрямил спину и недовольно посмотрел на Бейкерсфелда, погрузившегося в мысли. — У нас не стало четверых ребят за одну ночь. Тот, кто добирался до нее, неплохо знает где в дворце какое оконце глухое, а какое может открыться настежь. — Рапортовал Йохан, отрешенно перебирая в руке ключик.       Ярл стоял и молча слушал их, раздумывая о случившемся. Он надеялся поймать ее покровителя за руку. Но пока упорно ловил собственный хвост. Его начало это раздражать. Вчера ярл Данстара предложил ему выбить из рук Империи болота Морфала. Солитьюд окажется так близко! Но тот факт что его держит собственный город, словно лошадь на привязи, бесил его. Сейчас Буревестнику Виндхельм был обузой. Сжав зубы, ярл дышал глубоко и очень медленно, уткнув взгляд в карту. Ему не оставили выбора. — Как так получилось, что вы двое пропустили убийцу? — Есть только один убийца, которого можно упустить из-под носа. — Йохан поднял взгляд, отрицательно покачав головой, — Только одну во всем Скайриме можно упустить, даже если она секунду назад была перед тобой. — Астрид? — Тут же спросил ярл.       Вдруг все замолчали. Ульфрик поднял голову, немного обреченно посмотрев на Йохана. Бейкерсфелд осторожно кивнул. Он заметил, как ярл беззвучно сматерился. Как ему хотелось сейчас высказать ему все то, что он думал о его манере правления. Нечего было в войнушку играться, когда в собственном доме порядка нет. Как ему доверить целую провинцию, если он в собственном городе допустил такое запустение? — Что мы будем делать? — Растерянно спросил Димирест у Йохана, чувствуя, как страх лишиться головы стал настолько громким, что его больше не получится игнорировать, — У тебя есть хоть какой-то план?! Во имя Талоса всемогущего, скажи что он у тебя есть!       Йохан отрицательно покачал головой. Буревестник опустил взгляд, и зацепился им за герб Рифтена. — Когда ты был в Рифтене у тебя всегда был план. Мне что, пригласить сюда ярла Лайлу, чтобы ты очнулся и хоть что-то придумал? — Сквозь зубы процедил Буревестник. — Не стоит. — Йохан непоколебимо пропустил колкость в свой адрес. — Мы не в Рифтене, а значит работающее там, не сработает здесь. Вам, как ярлу, только теперь смирится с новой достопримечательностью города. У Рифтена — воры. У Винтерхолда — маги. У Маркарта — изгои. — А у нас Темное Братство. — растерянно сказал Галмар, и повернул голову к ярлу, — Ульфрик, быть может отправим тебя вперед? Тебя все равно не убьют, а мы хоть убийцу поймаем на тебя. — Ты издеваешься надо мной? — Ульфрик повернул голову к другу. По его лицу было понятно — ему сейчас не до шуток. — Да, они охотятся за ним. — Йохан задумался, озвучивая мысли в слух. — Но охота будет на одного из нас. Они не пролезут напролом. Есть правила, которые работают как в Солитьюде, так и в Виндхельме. Если полезешь напрямую к ярлу, найдется слишком много народу тебя остановить. Пока мы все не сляжем по гробам — ярл будет жить. Не станет его охраны — не станет и его. Это однажды сработало со слабыми ярлами, и далеко не факт, что сильные ярлы, лишенные опоры в виде своих друзей, хускарлов и помощников, смогут противостоять убийцам. Лучше сделать несколько лишних действий, которые приведут к чистому и идеальному результату, чем проигнорировать их, полезть напрямую, и быть убитым на пороге города, не успев его переступить. — У тебя какая идея есть, критик ты наш? — Спросил Ульфрик, выпрямив спину. — Не знаю. Тут с наскока не решить. Мне надо подумать. — Да, без проблем. — Ульфрик пожал плечами, — сейчас отдадим им Вернона на растерзание, потом я толкну под лезвие Галмара. Так что смотри, у тебя будет две смерти чтобы определится и поймать убийцу.       Галмар с Димирестом растерянно переглянулись и смотрели на Йохана. Резко выдохнув, он покраснел от злости, и серьезным тоном сказал: — Не надо говорить со мной в таком тоне, мне это не нравится. — Поняв, что ярл не ожидал, что его поставят на место, ткнув носом в его бестактность, Йохан серьезным тоном продолжил, — Вы тоже не день думаете над своей войной. И у вас тоже есть поражения. Каждый занимается своим делом. Только вот я не лезу в ваши дела и не даю вам советы о том, где проводить фронтовую границу, а вы с радостью и слишком часто подкидываете работы мне, указывая как мне работать. Вы не стали меня слушать, когда я говорил вам быть внимательнее. Хорошо, вот у ваших ног Вайтран и Фолкрит. — Он махнул рукой в сторону, — Идите войной на Морфал, занимайте Предел. А потом, устав носиться по чужим территориям, вам захочется вернутся домой. И в единственную ночь пока вы будете здесь, вас в собственной койке однажды ночью прирежет маленькая хромоногая девочка данмерша, которой настоебало жить тут, и которая не хочет такой же судьбы для всего мира. Либо это сделает талморец, которому очень не хочется видеть вас в качестве будущего верховного короля. В любом случае это случится здесь. А теперь, раз вы соизволили очнутся и осмотреться вокруг, прошу вас не мешать мне. Я делаю все, что в моих силах и в ваших интересах.       Ульфрик молча смотрел на начальника стражи, первый раз в жизни не найдя что ему сказать. Галмар улыбнулся, тихо присвистнув: — Да, Лайла тебя не за красивые глаза держала.       Буревестник медленно распрямился. Надо было как-то ответить на эту колкость. Ничего, он еще сотню раз подумает, стоит ли Бейкерсфелду получать его не маленькую зарплату в этом месяце. Но сейчас у него нет выхода — Димирест не придумает ничего хорошего, а им с Галмаром надо придумать как держать имперских собак подальше от городов, которые они с таким трудом расчистили. Сейчас он единственный, кто хоть как-то может помочь. Над увольнением подумаем потом. — Хорошо. Я не стану тебя торопить. Просто если ты пропустишь еще одну смерть в моем городе, твоя голова окажется на плахе следующей. — Я то буду только рад окончить свой бесконечный ночной кошмар. — Йохан оперся руками о стол, смотря на ярла, который стоял весь бледный, — И тогда никто уже не сможет поймать великого королевского убийцу. Если вам так хочется попасть прямым рейсом в Совнгард раньше нас, то седлайте лошадь и отправляйтесь на поле боя умирать. — Сколько же наглости в этом парне. — поражался Галмар шепотом. — Да уж, вот и правда стоит боятся гнева терпеливого человека. — Йохана ничего не заткнет. — Прошептал Димирест, — Его желание быть правильным вечно ему боком выходит. Если он хочет сказать правду, вы ее получите. Он за словом в карман не полезет. — Мне нужно больше времени. — Кратко закончил Йохан. — У убийцы попроси.       Буревестник злобно посмотрел на Вернона с Галмаром, но, не найдя среди них поддержки, ушел с командного центра, громко хлопнув дверью. Галмар широко улыбнулся, и похлопал Йохану. — Ну ты молодец, парень. У тебя прям стальные яйца!       Йохан тяжело вздохнул. — Был бы еще толк от этого. Пока только один вред.       Вот в зданиях постепенно начал включаться свет. Над городом сгущались тучи. Пошел сильный снег, а ночью поднялась метель. Люди снова попрятались по домам. Черная вода грозно плескалась в порту. Стоящий на пристани эльф в своей изящной накидке, смотрел вперед. Рядом с ним стояла Канет. Ее руки были опущены. Под тяжелой тканью накидки ее рука сжимала клинок. Она была готова на убийство обидчика, даже если это может обернутся смертью для нее. Чудовище внутри нее, изголодавшееся по чужой крови, трепетало. Она даже не стала надевать на голову капюшон, устав бояться, что в очередной раз страже не понравится ее взгляд. Сейчас ей было плевать — увидит ли ее кто-то или нет. — Рулиндил, что тебя притянуло сюда? — Хороший вопрос. — Эльф задумался, смотря вперед себя, — у меня друг есть — Анкано. Он работает помощником архимага в коллегии Винтерхолда. Так он все время издевался надо мной, что я слишком труслив, что сижу в Посольстве с самого момента как приехал. Вот мы с ним и поспорили, что я выживу в Виндхельме, да еще что нибудь полезное для Талмора найду в Королевском дворце. Как видишь, пока успешно. С твоей помощью все даже легче, чем хочется. — Он вдруг наклонил голову и сказал, — От тебя прямо несет Буревестником. Что он сделал с тобой? — Допрашивал. — Канет отстраненно смотрела вниз, где плескалась черная вода. Ее пальчики медленно бледнели. Она с силой сжала клинок. — Не вижу, чтобы тебе нанесли физических увечий. Ты ему что-то сдала? — Нет. — Спокойно ответила она. — Я сам дознаватель в Посольстве. И я прекрасно знаю по какому принципу проводятся допросы здесь. Выходки Ульфрика не сильно отличимы от наших. Иногда мне кажется что между нами не так много разницы. И все же… единственная причина, по которой я остановлю допрос и нанесение увечий, если тот, кого я допрашиваю, сдастся сам и сдаст остальных. — Его голос стал немного серьезнее.       Эльф кратко повернулся к ней, стоя сложив руки ладонями вместе. Канет его осмотрела. Он стал не таким, каким был раньше. В голосе чувствовалось — он ей не доверяет. Она подняла свой усталый тяжелый взгляд, смотря ему в глаза. Ледяной ветер трепал ее многослойное одеяние и волосы. В них иногда застревали снежинки, придавая ей какой-то шарм. — Бейкерсфелд и без меня прекрасно все про тебя узнал. В королевском дворце про тебя известно только то, что ты последний необезглавленный талморец. Но тебя все равно поймать не могут. Вот и все. Я им не нужна для этого. Буревестник сводит со мной личные счеты. Я кинула в него грязью, и он ищет мою вторую личность. Если думаешь, что он так легко простит мне, как Проповеднице, те выкрики на площади, то это зря. Его королевская кровь не терпит правды в свою сторону. Я-то точно знаю. — Эленвен все ещё против, чтобы ты его убивала. Он нам пригодится.       Эмиссар не выдержал ее взгляда. Медленно развернувшись, задумчиво подошел к самому краю, и, присев, аккуратно зачерпнул в свои изящные руки ледяную воду. Смыл с рукава грязь. Наклонился, потянувшись до сапога. — Я думаю, — девочка отошла от воды, оказавшись за спиной эльфа, — что ей придется с этим смирится. И еще мне кажется, — Канет закрыла глаза, — что ей придется смириться с твоей смертью.       Она размахнулась, и вонзила кинжал в спину талморцу. Бедняга резко вдохнул ледяной воздух, и упал на колени. С его раскрывшейся руки свалился острый клинок, шумно свалившись в воду. Закинув голову, он замер, дрожащим голосом спросив: — Как ты смеешь?! — Ты использовал меня. — Канет резко вытащила кинжал, прекрасно зная, что кровь которую блокировало лезвие, наконец найдет выход, и приставила лезвие к горлу. — Ты прав. Я могу убить кого захочу. И имею на это полное право.       Она зажала ему рот, и хладнокровно полоснула кинжалом по горлу. Эльф вцепился в нее руками, захлебываясь кровью. Она заливала белоснежное пространство небольшого пирса. Плохая погода ей на руку. В порту в такую погоду никогда стражников не бывает.       Она сжала зубы, и крепко держала эльфа, зажимая ему рот. Чувствуя, как он дергался, лишь крепче держала его. Он захлебывался кровью, пытаясь выбраться. Но руки данмерши держали слишком крепко. Чем большее он пытался ей сделать, чтобы Канет ослабила хватку, тем крепче она держала его. Она была в ярости. И никогда не прощала обидчиков. Терпеливо ждала, пока вся гниль из эмиссара выльется. Он перестал дергаться и, судя по прекратившимся хрипам, дышать. Канет отпустила руки, и толкнула ногой в спину. Тело упало на край с застывшей гримасой ужаса на лице. Канет задумчиво посмотрела на свои окровавленные руки, одна из которых сжимала кинжал. Она совершила свое убийство не скрываясь ни от кого. Собралась и просто убила обидчика. Вдруг на ее лице появилась улыбка. Она с большим удовольствием закинула голову, и, разведя руками с окровавленным кинжалом, вдохнула ледяной воздух. Ножные обмотки пропитывались чернотой. А она лишь стояла, зажмурившись, и глубоко дышала, давая ледяной сильной метели успокоить ее бурлящую ненависть. — У меня получилось! — Она улыбнулась, — Крошка Вивьен справилась!       Накинув капюшон, она даже не стала вытирать лезвие, и, спрятав руки под тканью, пошла молчаливой тенью по своему городу. В Квартале Серых не души на улицах. На стенах тоже никого. Канет задумчиво прошла мимо главной площади, склонив голову чтобы капюшон не свалился от сильного ветра. Она с великой радостью прирежет Вернона. Из-за него она была четыре раза за решёткой. Он ее бил, калечил, просто ради веселья. От него не было спасения, пока не явился на его место Бейкерсфелд. И когда этого петуха задвинули подальше, он почти не был способен вредить горожанам и ей в частности. Но та выходка, из-за которой она оказалась в тюрьме, а позже и под Ульфриком, не останется без внимания.       Канет улыбнулась, заметив как Вернон шел впереди нее. Когда заместитель завернул за угол в узкий переход, что вел до Королевского Дворца, она взмолилась так громко, чтобы он услышал ее чарующий голос через завывающую метель. — Помогите мне, капитан Димирест!       Он тут же обернулся. Увидев перед собой убийцу, он замер. Не побежал. Не достал оружие висящее на поясе. Он замер понимая, что ему грозит. Он узнал этот голос. Это все Бейкерсфелд накаркал. Натравил на него убийцу. Его словно ледяной водой окатило. Вот перед ним этот силуэт в длинном плаще с золотым узором по краю. — Проповедница… стой, умоляю. Не надо меня убивать. Я, — он замялся, попятившись назад и подняв руки над головой, покорно опустился перед ней на колени. — я-я-я сделаю все, — он задыхался от страха, зажмурившись, — все что вы захотите. Только не убивай! — Никто не собирается тебя убивать. — Усмехнулась она, сделав несколько широких шагов, и приблизившись к нему опасно близко. — Помогите мне, пожалуйста, капитан Димирест, — снова протянула она, — там, в порту, убили талморца! — И что ты хочешь сейчас от меня. Чем я помогу?       Он замер, медленно отведя руки в стороны. Канет мягко сложила свои руки вместе, прекрасно зная, что пальцев на них все еще в необходимом количестве. Вдруг заместитель резко подскочил, схватил ее за капюшон, и откинул его назад. Увидев Канет, чье лицо было заляпано кровью, он в ужасе закричал. Она со всей дури толкнула его в стенку, и вонзила клинок в глотку. Лезвие застряло между позвонками. — Проводите его на тот свет, капитан Димирест. Это ведь ваша работа, — зарычала она, и, выдернув кинжал, еще раз возила его с большим удовольствием, пронизывая теплый живот, — помогать горожанам.       Крик заместителя сотряс город. Канет легче не стало, даже когда он испустил последний вздох. Она нанесла еще один удар, и еще один. В живот. Еще сильнее! Тело упало на землю. Она наступила на плечо заместителя, и, подкинув клинок, словила его в руке так, чтобы он лежал удобнее. Ей приходилось работать с мясом в баре. Она знает как ножом можно срезать то что крепко держалось на костях и даже не затупить нож. Не торопясь, вжимая рукой еще теплое кровавое месиво в ледяную каменную кладку, скользила лезвием по хрящам, отделяя голову от тела.       Чудовище внутри нее ликовало. Ей под силу больше и больше. Чернота ее души сжирала все хорошее, что еще было в ней. Сожрало почти все хорошие воспоминания. Жадно хлебало кровь с мертвых тел. Становилось крепче. Становилось живым. Гордо выпрямляло спину и задирало голову, вставая во весь рост. Руки все увереннее сжимали клинок. Перестали трястись. Слезы перестали литься. Схватив голову за волосы, с размаху кинула ее вперед себя.       Вот, голова, с раскрытым ртом, в ужасе смотрящая мертвыми глазами на небо упала на крыльцо королевского дворца.       Две смерти за ночь. Она бьет рекорды. Кормит кровью чудовище внутри себя. Ему надо крепчать. Вытягиваться и расти, чтобы одолеть главного врага. Она вытерла лицо рукавом, стирая кровь, и быстрым шагом покинула город по теням. Вывернув на улочку, силуэт в своем дорогом плаще прошел под лунным светом. Тень, слишком длинная, скользила следом. Бейкерсфелд был прав — город можно покинуть не только через главный мост.       Через час, спустившаяся с кибитки стражница, остановилась на крыльце дворца и громко закричала увидев отрубленную голову на пороге. Через несколько кварталов уже нашли тело высокого эльфа.       Прошло меньше половины дня с рокового собрания, а командном центре, а их уже стояло трое в мертвецкой. Ульфрик с Галмаром и Йоханом пришли сюда сразу же после того, как услышали про убийства и едва успели притащить оба тела. Работница морга и жрица Аркея Хелгирд, решила начать сначала с эльфа, так как его раны были не особо-то интересными. Вот руки женщины сняли с тела плащ, сложив его у ног эльфа. Все трое резко охнули, увидев одеяние талморского эмиссара. — Ебать-копать, — в ужасе прошептал Галмар. — Это же правда талморец.       Йохан похлопал рукой по одеянию, пропитавшемуся насквозь кровью, и развязав на теле пояс, откинул одну сторону одеяния, достав из внутреннего кармана конверт, молча передал его в руки ярла. Тот же раскрыл письмо, воспользовавшись паузой, пока Хелгрид записывала все увечья на бланк, зачитал текст: «Р. Убей девчонку сегодня. Нам нужен новый информатор — с этой что-то не так. Э.» — Эленвен, — улыбнулся Ульфрик, — вот же ушастая ебань. А вот что за «Р» — не знаю. Может кто-то новенький? — Погоди, — Галмар указал на тело. — Он должен был убить некую девчонку. Но убили его.       Йохан, молчаливо кивнул, так ничего и не сказав с самого момента, как они пришли сюда. Задумчиво провел рукой по второй стороне одеяния, но, ничего не нашел. Только руки запачкал в чужой крови. Женщина, перелистнув на другую страницу бланк, начала в слух описывать нанесенные увечья. — Удар со спины проткнул легкое и сломал несколько ребер. Били с силой. Левой рукой. Потом был нанесен удар по горлу. Левой рукой. Но важная артерия не была пробита. — Она задумалась, — Убийца не слишком высокого роста. — Он просто стоял и смотрел как он умирает в мучениях. — Галмар отрицательно покачал головой. — Дерьмовая смерть.       Когда с эльфом закончили, они встали около второго тела. Привычная форма стражника, которая имела благородный синий цвет, и была почти не различим от разлитой по ней форме крови. Отделенная голова от тела с ужасом смотрела куда-то наверх, открыв рот. Бейкерсфелд оперся о край камня, задумавшись. У него висело оружие на поясе. Почему он им не воспользовался? Неужели даже не мог никак побороться за свою жизнь? Женщина с усталостью взяла другой бланк, и начала свой привычный рассказ: — Убитый: Капитан Вернон Димирест, заместитель начальника стражи. На затылке есть след от удара. Его толкнули, он ударился спиной о стену. Затем нанесли удар по горлу. Тоже левой рукой. Нанесены шесть ударов ножом в область живота и груди. — Женщина растерялась, и, обойдя тело, решительно дописала, — Отрез сделан острым лезвием средней длинны, вероятно клинком. — Она решила дополнить, — резали внимательно. По хрящам. Даже лезвие не затупилось. Голова, отделенная от тела, была найдена за несколько метров от тела… — Что за чудовище могло это все сделать? — Шепотом спросил Галмар. — Темное Братство. — Синхронно сказали Буревестник и Бейкерсфелд, после чего продолжил последний. — Эльфа первым убили. А затем пришли за Димирестом вероятно он и был заказан. — Не хочу этого признавать, но ты был прав, Йохан. — Тяжело сказал Буревестник, рассматривая обезглавленное тело. — Чур вот он и будет следующим. — Усмехнулся Галмар, и отошел за спину Ульфрика давая делать женщине свою работу, которая широким жестом отогнала его, ударив бланком по плечу. — Я еще хочу взять Предел. — Сейчас вам должно быть не до войны. — Прошептал Йохан, — Сейчас есть опасность проснутся в собственной койке и увидеть свое тело со стороны. — Я считаю это не повод останавливать войну. — Парировал Каменный Кулак. — Я не собираюсь вести восстание в одиночку, Галмар. — Голос Ульфрика был таким уставшим. Он повернул голову и посмотрел на Йохана, — скажи мне, у тебя есть план? — У меня пока только настойчивая просьба не высовываться из дворца за ненадобностью. Особенно вас касается уважаемый Галмар. Вы большой любитель покинуть город по поводу, но и без повода. На дорогах высока вероятность умереть. Там никто не в безопасности. — И что будем делать потом? — Пожал плечами Галмар. — А потом я что-то придумаю. Но пока у меня нет идей. Я бы попробовал и правда поймать на живца убийцу, но я не знаю кто из нас будет следующий. У них нет четкой логики убийства. Либо она была, но они ее потеряли. Явно эльф участвовал в происходящем. Но раз теперь он тут — что-то пошло не по плану. Они могут как притихнуть, залечь на дно, так и ускорится. — Так значит убийц все еще двое? — Я не знаю. — Признался Йохан, и указал на тело Вернона. — Но такие же раны были на Кейзе. Возможно эльф его убил. У него тоже кровь на левой руке. Но вот манера резать глотки как на тех беднягах, которые слегли от рук Проповедницы. Возможно мы сами их спровоцировали на ускорение убийств. Между прошлыми было три недели разницы, а тут три трупа на две недели. — Он перешел на шепот, — а возможно кто-то из стражи работает на убийцу и докладывает все. Не известно. — Работай. — Кивнул Ульфрик. — Делай что можешь.       Йохан кратко поблагодарил его. Они разошлись. Ульфрик поднялся наверх, в свою спальню. Мягко толкнул незапертую дверь. Остановился на пороге и, насторожился увидев открытое окно. Достал топор из пояса, и переступил порог покоев. Все внимательно осмотрел, но ничего не нашел кроме записки: «Скайриму нужен сильный правитель так же как и Виндхельму. Сможешь ли ты найти дорогу из леса, не угодить в капканы судьбы, и увидеть, как над Виндхельмом взойдет солнце?»       Ульфрик тут же скомкал записку и со злостью захлопнул окно. Усевшись на койку закрыл руками лицо. Он не хотел умирать. Умирать таким. Выронившим власть из рук. Оставшись просто мятежником, которого убили в собственной койке ассасины, прервав его род. Он не может быть для города плохим правителем. Но сейчас глубоко в душе ему стало страшно что так все и кончится. Костяшки крепких рук побелели. Он зажмурился, поджав губы. Глубоко задышал. Ему страшно. Неужели он ничего не может сделать?       Он спустился вниз спустя какое-то время, и то, собрав все силы чтобы встать с койки и что-то сделать. Вариантов было не сильно много. Без лишних слов уселся за большой стол. Кроме него и пары стражников не было никого. Он открыл ближайшую бутылку, и с большим удовольствием налил полный стакан. Выпив, налил еще. Закусил хлебом. Ближе к рассвету в зал спустился Галмар. Он, в отличии от ярла, провел ночь просто восхитительно — проспав почти десять часов. Тихо прошел мимо спящей на посту стражи, и даже растерялся, увидев лежащего головой на столе Буревестника. Встав рядом, заинтересованно посмотрел на несколько пустых бутылок. Недолго думая, он аккуратно достал из руки друга недопитую бутылку, и резко кинул ее на пол. Звук разбившегося стекла переполошил всех кто спал. Стража синхронно вздрогнула, повскакивала с пола и схватилась за оружие. Ульфрик же медленно поднял голову и с недовольством посмотрел на друга: — И какого даэдра ты тут шумишь? — Не позорься, иди к себе. Вдруг кто-то приедет, а ты в говно.       Буревестник лишь фыркнул и опустил голову обратно. Вот главные двери распахнулись. Стража осторожно покосилась на вошедшую делегацию. — Как всегда я приезжаю, а он в таком состоянии. — Раздался знакомый женский голос.       Галмар ужаснулся, увидев кто приехал, и пнул друга в сапог. Блондин опять поднял голову. Галмар аккуратно его повернул в начало дворца. Гостья и ее небольшая свита встали в центре зала. Дальше нельзя, пока не пригласят, хотя они были равными по званию. Она ценила традиции, в отличии от хозяина этого дворца, который вваливался в ее Крепость без всяких правил приличия, и, еще чаще, без приглашения. — Ох ебать. — Прошептал Ульфрик, и, пригладив волосы, поднялся.       Осторожно пошел мимо стола, пытаясь не потерять равновесие. Встав перед делегацией, он приложил правую руку к сердцу, и низко наклонился. Ноги его не удержали и он упал на колени перед ярлом Рифтена, вскоре просто уткнувшись мордой в пол. — Люблю когда мужчины лежат у моих ног. — Лайла с улыбкой присела перед Буревестником и мягко погладила его по голове. — Да ты мой маленький алкоголик. Ну спи, ладно. — Она выпрямилась и, переступив ярла, который так видимо, и уснул на полу быстро пошла до Галмара. Тот стоял вальяжно опершись о стол и задумчиво жевал закуску. Пожав протянутую руку, ярл тут же не без любопытства спросила, — Что с ним? — Не выдержал твоей красоты. — Усмехнулся Галмар, — Привет Лайла. Давно тебя не было здесь. Зачем ты здесь, если не секрет? В прошлый раз, когда ты тут была, ты привела нам Бейкерсфелда. А теперь кого? Или что?       Она обернулась и посмотрела на Буревестника, уснувшего посреди зала. На ее лице виднелась жалость. Девушка сложила свои тонкие изящные руки вместе перед собой, и прошептала: — Ради него. — Ну, тут ты опоздала. Алкоголь догнал его раньше. Не просто так спрашиваю — у нас тут уже в городе гора трупов. — Да, я слышала. И что вы в замешательстве так же как и Империя в своем Солитьюде. Темное Братство вспомнило вкус крови и теперь не может остановится, кося обе стороны конфликта. — Похоже на то. — Галмар пожал плечами, и уселся за стол вместе с ней. Девушка отодвинула от себя недопитую бутылку, от которой не очень приятно пахло, и взяла дольку яблока. Сидящий напротив нее Каменный Кулак. — У твоего гениального детектива было много догадок, но все они об ночное убийство разбились. И да теперь мы с Йоханом вдвоем. — А Димиреста куда же уже задвинули? — Его ночью задвинули на тот свет. — Галмар усмехнулся. — Так что теперь вот так вот. Если хочешь, располагайся наверху. Он сегодня точно не очнется. — Какой позор быть ярлу в таком состоянии. Особенно ему. — Прошептала с грустью Лайла, сложив руки на кружке с горячим чаем, который принес ей управитель, — Я тоже не могу решить проблему с Гильдией Воров, но что же теперь спиваться сидеть.       Она вздохнула и пошла наверх. Галмару же ничего не оставалось сделать кроме как поднять Ульфрика на ноги и увести к себе. Свалив бессознательное тело на койку, он тяжело вздохнул и укрыл его одеялом. Ульфрик закрыл руками лицо и завыл. — Пить меньше надо, ярл.       Он вытащил у него с пояса топор и поставил около приоткрытого окна. Вдруг еще поранится. Сам же пошел обратно вниз. Спустя пару часов в окне промелькнула длинная жуткая тень. Вот чьи-то ручки ухватились за оконную раму. Канет подтянулась на руках, и залезла в окно к ярлу. Присев словно птичка, она улыбнулась увидев что ярл лежит лишь половиной тела на кровати, второй свалившись на пол. Он так крепко спал. И в комнате стоял дикий аромат алкоголя. Она заскочила в комнатку. Задела плащом окно, и то, ударившись стеклом о топор, скинуло его. Канет замерла, занырнув за штору. Побоялась что ярла разбудит шум. Но нет. Блондин крепко спал на краю кровати, ногами оставшись на полу. Мягко вынырнув из-за тяжелой ткани, беззвучно подошла к нему, сняв капюшон с головы, беззвучно шагая ножками по каменному полу. Задумчиво обошла его. Какой он был беззащитный сейчас. Но у нее все равно не поднималась рука даже ударить его. Она отвлеклась на разговоры в коридоре, и прижалась к деревянной двери, прислушавшись. — Вивьен, иди сюда. Если ты будешь тихой, они даже не узнают.       Канет вдруг распахнула глаза и обернулась. Буревестник окончательно свалился с койки и сейчас смотрел на нее валяясь на полу вместе со стянутой с кровати простыней и половиной одеяла залитого слюнями. Его густые волосы торчали в стороны, выглядя странной копной. — Ну иди сюда, чего ты там стоишь?       Канет отошла от двери и села перед ним на колени. Как же от него мерзко пахло алкоголем. Сколько же он выпил? Она мягко провела рукой по его покрасневшему лицу, слабо улыбнувшись. Она видела его пустой потерянный взгляд, смотрящий словно сквозь. Он же поцеловал ее руку, потянув на себя.       Она охнула, поразившись тому как он ловко затянул ее на себя и схватился за задницу. Кажется, он вообще не отдавал себе отчет в том, что делает. Хотя может притворялся. Канет аккуратно убрала волосы с его лица, нависнув сверху. До нее дошло, он не притворялся. Он просто выпил столько, что не отдавал себе отчета в том, что происходит. — Ульфрик. — Шепотом позвала она его. — Что моя девочка?       Его зеленые глаза остановились на ней. Она искренне улыбнулась. Видимо, он думал что это ему снится. Ей хотелось поддержать в нем это ощущение — если до него дойдет кто перед ним, это может плохо закончится. Изящно наклонилась, поцеловала его, и прошептала: — Тебе нельзя столько пить. Ты же будущий ярл…       Он отмахнулся от нее и вытянулся на полу. Канет сидела на нем, задумчиво проводя по ремешкам на броне. Немного поерзав на нем усмехнулась. Указательный палец изуродованной руки поддел один из ремешков, расстегнув его. — Не издевайся надо мной, — Дрожащим голосом прошептал ярл, закрыв глаза.       Она облизнулась, рассматривая его. Расстегнула еще один из ремешков. Расстегнула второй. Аккуратно отодвинула плотную ткань. Она видела как ровно он дышал через рот. Вот бледная кожа с проглядывающими синими венками. Достав свой кинжал, она поднесла лезвие к его шее. Но рука замерла. Не двинулась вперед. Она хотела этого. Очень сильно. Но страх сковал ее.       Зеленые глаза снова открылись. Она едва слышно прошептала: — Помоги мне.       Она сжала клинок двумя руками, но они не могли двинуться вперед. Нанести нужный удар. Быть может его позвать громче, и он сам напорется на лезвие? Она позвала его чуть громче. — Детка, не приставай. Отец нам руки поотрубает, если найдет нас вместе.       Она опустила кинжал. Нет. Не могла. Он не сопротивлялся. Но она не могла совершить этот удар. Мечтала о нем. Но не могла. — Вивьен.       Его голос, прошептавший ее настоящее имя заставил ее вздрогнуть. Неужели он так и не забыл его за столько десятков лет? Она наклонилась к нему, снова поцеловав. — Ульфрик! — Вскрикнул Галмар, — а ну заткнись. Заебал.       Канет охнула, и, тут же поднялась. Кратко осмотревшись, выскочила в окно, громко им хлопнув. Галмар заинтересованно заглянул внутрь, увидев ярла в очень странном положении, усмехнулся. Подняв его под руки закинул обратно на койку. Укрыв его одеялом, пригрозил: — Так, не удавись на своих ремнях. Ты не в том состоянии чтобы такими непотребствами заниматься. — Он прошелся по комнатке, и поставил валяющийся топор обратно, — Так, оружие детям не игрушка!       Ульфрик отмахнулся от него, уткнувшись мордой в подушку. Рядом с Галмаром встала Лайла. Она с улыбкой посмотрела на ярла и тихо сказала: — Вот он, глава кровавого мятежа которого мы заслужили. Гордость северной провинции. Прям не жалко ему весь Скайрим к ногам кинуть, и самой отдаться.       Галмар с улыбкой согласился. В комнате снова стало пусто. Ближе к вечеру Ульфрик очнулся ото сна. Раскрыв глаза искренне удивился, что был наполовину раздет. С трудом выдравшись с койки, вытер рукавом слюни с лица. Опустив ноги в сапоги, даже и не подумал их зашнуровать. Пошел вниз, не став даже застегиваться или причесываться. Увидев за столом и свою и чужую свиту даже растерялся. Оглядевшись, нахмурился, и спросил: — Так, я дворцом ошибся или ты?       Лайла, на спине которой была его волчья шкурка, улыбнулась и отхлебнула свое любимое красное вино. Он как раз успел к ужину, но на его печаль, есть ему совершенно не хотелось. Он сел во главу стола и подпер голову рукой, любуясь своим ярлом, которая аккуратно сдвигала кусочки мяса с костей зубчиками вилки. — Зачем ты здесь? — Не без любопытства спросил Ульфрик. — Затем, что кто- то должен позаботится о тебе. — Она улыбнулась ему, и протянула вилку, дав ему небольшой кусочек, — Я тут такая редкая гостья, и каждый раз напарываюсь на тебя, когда ты в том состоянии, что валяешься у меня в ногах, будто я главная мятежница, а не ты. Хотя твоя шкурка очень уютная. — Да быть того не может. — Хмуро пробурчал Ульфрик, и перевел немного потерянный взгляд на Галмара. Тот же звонко рассмеялся и сказал: — Ты начал ей кланяться, упал на колени, а потом и мордой в пол. Так там и остался. — Вот по этому ненавижу эти правила. Они давят на меня.       За столом раздался громкий смех. Ульфрик лишь скептично фыркнул и потянулся к бутылке. Пока все ели, он продолжил спиваться. Это единственное развлечение, которое пока ему было доступно.