Социалистическая революция должна неизбежно произойти во всех странах и привести к власти пролетариат. Таким образом, вместо национальных государств должно возникнуть новое - "Интернациональное мировое сообщество".
"И ты решил встать в его главе... наивный, словно ты все еще ребенок, что так ничему и не научился, Алексей" Однако сколько бы Британия не иронизировал - это все еще очень тревожный звонок. Если не поддержать Российскую Республику - это может обернуться не меньшей угрозой, чем та, что сейчас так яростно рвется во Францию. Сколь не отдавало бы это решение тяжестью, но другого выбора нет - РСФСР не должен выиграть эту войну. - Свяжитесь с Российской Республикой и ее командованием и уточните, нужна ли им какая-либо помощь. Премьер учтиво кивнул, оставив Соединенное Королевство наедине с не самыми приятными мыслями.***
- Тебя что-то тревожит, дружище? Мужчина непринужденно уселся возле задумчивого воплощения, пока последний словно погрузился глубоко в себя, делая не менее глубокие затяжки дешевых турецких сигарет. Лояльные сестре части, фактически, взяли их в кольцо, множество территорий провозгласили независимость, да и немцы по прежнему бродят где-то поблизости. Однако это все не так важно - мировая революция все расставит по своим местам, в этом он не сомневался. Вопрос был скорее "а что будет дальше, после победы?" Пролетарии объединятся, свергнут буржуа, но что будет с ему подобными? С Фридрихом, если он еще жив, с самим РСФСР.. "Что будет с тобой?" Губы едва дернулись в грустной улыбке. С того дня минули годы, интересно было бы вновь встретить его. Поговорить. Возможно, даже уговорить присоединиться.. нет! Он - Империя, ничем не отличаемый от поганого немца и нерадивого папаши.***
Советская Республика вспомнил тот день, тот вечер, когда застал Империю в одиночестве, смотрящего в панорамное окно на засыпающий Петроград. Как щелкнул затвор, как отец спокойно обернулся прямо к нему и посмотрел четко в глаза. Надменная усмешка, сменившаяся непонятной, но от того еще более раздражающей полуулыбкой. - Я знал, что любовь к ней меня погубит.. Выстрел пришелся четко в голову. Мужчина рухнул, а следом устремился и револьвер. Сын не испытывал жалости к нему. Лишь боялся посмотреть в чужие стеклянные глаза на которых за секунду "до" успели образоваться блестящие на закате слезы.***
- Ну же! Даже не хочешь поделиться горестями с товарищем по оружию? - Владимир потрепал парня по плечу, пока тот окинул его недовольным взглядом. - Думаю, что нам следует что-то предпринять, пока нас окончательно не взяли в "котел", - наконец выдавил из себя Советская Республика. Бесит. Его невозможно бесит эта привычка Ленина лезть куда не просят. - Не стоит так волноваться об этом, - мужчина пристально посмотрел товарищу в глаза, словно бы пытаясь что-либо подсмотреть, увидеть, - забыл, чему я тебя учил? Республика устало поморщился, вновь затягиваясь горьковатым дымом. Ему нужно отвлечься. Такими темпами его гремучая смесь из усталости и апатии скажется на красной армии, а это явно не то, что нужно для победы. Звякнуло стекло, Алексей устало глянул на оппонента, что ловко разливал пьяняще терпкую жидкость по граненым бокалам. Да, ему определенно нужно отвлечься.***
Он сам не понял, как добрался до армейских казарм и, под дикое улюлюканье крестьянских мужиков, устроил любых размеров дебошь. Ему подобные всегда по особенному действовали на людей и чем они к ним ближе физически и духовно, тем серьезнее воздействие. Слепая злоба, вперемешку с алкогольным дурманом толкнули Республику в первую в его жизни серьезную драку. И солдаты словно стая голодных диких псин сорвалась вслед за вожаком. На правах "главы стаи", Алексей первым ударил особо ретивого противника в переносицу. Вдвоём с каким-то матросом били его часа полтора. Старались ногами. Кто их разберет, скольких он избил, сколько ударов пропустил, но в один момент его - в кровавых соплях, озверевшего и лютого приволокли в местный лазарет. Ночью там работала одна единственная медсестра. Запал и не думал стихать, а болезненные ощущения в промываемых ранах подстегнули, пробудив что-то совсем черное, мерзкое и совершенное неправильное. Грузной тушей нависнув над дергающейся в панике женщиной, парень грубо задрал юбки, оголив худые девичьи ноги. Права была сестра: "Сын кухарки никогда не сможет стать принцем, даже если отец его - Император"***
Британия скептически оглядывал Российскую Республику, прибывшую в назначенное время в Мурманск. Прямо перед отплытием последних британских кораблей. Холод, голод и колоссальный риск ее не остановили. Похвально. Предложил чаю. - Нет нужды, спасибо, - отрывисто бросила девушка, - не сочтите за дерзость, мой дорогой друг, приступить к сути нашей встречи. Британец улыбнулся - манеры и своенравность, абсолютная копия отца. - Не сочту. Я бы хотел обсудить с вами дальнейшее сотрудничество относительно военных действий против Германской Империи. - Гарантии моего отца остаются в силе, я вас в этом заверяю. - Достаточно сложно об этом судить, учитывая, что ваш брат, от лица всего государства подписал мирный договор. - Его слова - не имеют никакой силы, - холодно отчеканила Республика, - он - незаконно узурпировал территории, данные мне по праву, закону и справедливости. Британская Империя заинтересованно склонил голову. Последнее заявление его заинтересовало. Эта встреча ничего не даст, война почти закончилась, но узнать что-то новое о давнем, пускай уже почившем сопернике было бы прелюбопытно. - Справедливости? - Именно так. По справедливости - у меня больше компетенций для управления страной, ведь фактически, я ей и управляла наравне с отцом и Государем с 1905 года. Британия прикинул в голове события, что были ему известны о том году в России. Окончание войны с Японской Империей, кризис правящей верхушки, образование парламента. Мужчина посмотрел на нее с неким восхищением - управлять парламентом, да еще и в ее тогда юном возрасте - действительно достойно уважения. - И почему же ваш покойный родитель столь выделял вас на фоне вашего брата? Девушка смерила Империю недоверчивым прищуром, но, видимо углядев в этом выгоду для себя, ответила: - Все просто, сэр. Он ненавидел его и не раз желал смерти. Слова Республики отдались неприятным осадком где-то в сердце британца. Он невольно вспомнил тот вечер почти тринадцатилетней давности. Кровавые разводы на подоконнике, заплаканный взгляд, зашуганный вид. Золотые глаза, смотрящие на него так жалобно, с такой надеждой. В горле образовался вязкий и горький ком. - Почему?***
Александра никогда не считала отца святошей. Даже до рождения младшего брата, первые такие "эксцессы" она увидела года в четыре. С тех пор забыть и не может, как собираясь порадовать папеньку красивым маковым венком, бежала к знакомому кабинету с приглашающей полуоткрытой дверью. Тогда она не до конца поняла, что видела, но четко, будто душа подсказывала, знала, что это что-то неправильное. Империя, склонив какого-то иноземного юношу прямо на письменном столе, слышно рычал от удовольствия, пока от распластанного по поверхности парня можно было услышать мелодичные и совершенно вульгарные стоны. С тихим криком выронив из рук изделие, девочка, вся красная от стыда, поспешила подальше, в спасительную детскую к нянечке. Когда стала старше даже смогла познакомиться с любовником папеньки лично - им оказался США. Невыносимой вспыльчивости тип, вечно пытающимся залезть не в свое дело. Благо, (а Александра действительно считала это благом) отец не имел привычки надолго привязываться к своим фаворитам/фавориткам, да и просто минутным интрижкам. Но однажды эта слабость Российской Империи к похоти сыграла с ним очень злую шутку. Он умудрился влюбиться. В кухарку одного помещика N-ского уезда. Привез ее домой, обхаживал, задаривал всячески. Поплыл как мальчишка. Даже собирался жениться. Детей, правда, не очень хотел, велик был риск рождения еще одного воплощения, а для будущего страны - не есть хорошо. А если родится мальчик? Республика невесело вспомнила тот день, когда все же было объявлено о беременности девушки. Сама Марфа светилась от счастья, а вот Империя, словно чувствовал что-то неладное, радости не разделял. Так и случилось. Воплощение, мальчик, убивший в процессе рождения собственную мать. В тот день Российская Империя чуть его не задушил. Рвал, метал, бился в истерике. Новорожденный сын впал в немилость у своего отца до конца своей жизни. Маленькая Александра тогда не понимала почему, жалела братика. Сейчас, после всего, что он натворил она жалела лишь о том, что папенька тогда не закончил начатое.***
Британия сидел неподвижно, пытаясь переварить и осмыслить поступившую информацию. Трость еле-еле слышно стучала по полу - верный признак его нервозности. Российская Республика деловито попивала чай, словно разговор шел о погоде. Рассуждения о подобного рода вещах не доставляли ей дискомфорт, ей вообще мало кто мог противостоять в полемике, дебатах или даже открытых оскорблениях. Отец отучил любимую дочурку стесняться любых разговоров, все еще не переступая грань банального приличия и этикета. - Бергамот определенно не мой напиток, не найдется ли у вас, случайно жасмина или, может, лотоса? Голос собеседницы вывел Великобританию из транса, хотя в голове по прежнему, как рой непослушных мух, роились вопросы. - - Сейчас посмотрю, - он встал с гостиного кресла и чуть не взвыл. Ногу прострелило острой болью, он буквально удержался вертикально на одном лишь упрямстве и силе духа. - Осторожней, Ваша Британская Милость. В глазах и намека на беспокойство нет. Она даже взгляда от чашки не отняла. Жестока и беспринципна. "Ее люди благородны и чисты помыслами, пока она сама - скорее хищник, готовый разодрать кого-угодно на куски." Британия вновь и вновь вспоминал блестящие золотые глаза. Неужели и он стал таким?