Окделл

     - Как поживает ваша рука, юноша? – вполне миролюбиво осведомился Ворон, когда я в очередной раз зазевался и попытался сбить того с ног.      Судя по всему, это уже вошло в привычку: ловить меня на каждом повороте за плечи и отпускать какую-нибудь колкость, после которой я еще пару минут раздумывал, возмущенно вызывать на поединок или же присоединиться к смеху, что плясал в глазах кэналлийца. Чаще всего выбрать я не успевал: Ворон не был домоседом, и посему после уроков остроумия он немедленно покидал меня, спеша куда-то по делам. Но сегодня хватка на плечах не исчезла, Моро же еще не успел отточить на мне свои охотничьи навыки, тем самым испортив мне настроение, и я счел возможным ответить.      - Моя рука в полном негодовании, монсеньор, – я невольно улыбнулся в ответ. – Ей так хотелось избавиться от меня, но теперь нам, кажется, предстоит вполне долгое сосуществование на правах партнеров.      - Прекрасно. Что ж, тогда убедите своего партнера вести себя хорошо, сегодня его, да и вас тоже ждут во дворце.      - Меня? – от удивления мое лицо наверно вытянулось на целое бье, а я начал лихорадочно вспоминать, что такого успел натворить, что обо мне вспомнили великие и ужасные обитатели дворца.      - Ну, меня, - легко пошел на попятную герцог. - Но увы, вы там тоже должны появиться. Так что переоденьтесь, я буду ждать вас внизу.      - Хорошо, - кивнул я и поспешил в свою комнату. За те четыре дня, что я наконец-то перестал быть заложником Загона, я так толком и не прогулялся, только с Налем пересекся, и то как-то вскользь - родственнику было совершенного некогда. Он переступал с ноги на ногу, быстро вываливая на меня всю информацию, и очень старательно поправлял ворот, чтобы я не увидел красного пятна на шее. Я же усиленно пытался не расплыться в ехидной улыбке и не поздравить кузена с потерей столь дорогой его сердцу вещи. Наль это тоже понял и, покраснев так, что пятно стало практически незаметным, поспешил ретироваться.      - Вам помочь? – Хуан как обычно появился Леворукий знает откуда и как, хотя что-то мне подсказывает, что даже тот этого не знает.      - А? – выплыл я из раздумий, продолжая дергать ручку в комнату.      - От себя, - спокойно произнес Хуан, смотря мимо меня.      - А! – я улыбнулся домоправителю и побыстрей сбежал от его усталого и возмущённого взгляда, по-другому на меня этот человек не смотрел, хотя нет, вру, пару раз в его взгляде явно промелькивало желание моей скорейшей смерти, и тогда я, наплевав на свое происхождение и все те сложные взаимоотношения между родами, несся к Ворону, уверенный, что уж при нем меня точно убивать не будут. Ну, мне так хотелось думать.      Черное парадное платье вызвало у меня бурю эмоций, начиная откровенным ужасом и заканчивая удивлением. Поизучав новый виток современной моды, я пришел к выводу, что сам его не осилю. Хуан был того же мнения, и поэтому терпеливо дожидался моей мольбы о помощи, прислонившись плечом к стене и сложив руки на груди. Я расплылся в улыбке, а кэналлиец лишь закатил глаза и закатал рукава. Я невольно сглотнул, чувствуя, что стоило самому попытаться разобраться с этим врагом. Но уже было поздно, Хуан вряд ли бы мне поверил, что меня вдруг осенило.      Вскоре все застежки были застегнуты, оборки поправлены, складки разглажены, а Хуан утер пот со лба и кивнул на выход, давая понять, что он закончил, я благодарно промолчал. За последние десять минут мы с ним успели наговориться на пару дней вперед, а если учесть, какими глазами он на меня смотрел после того, как я на его тираду на кэналлийском ответил столь же длинной тирадой на том же языке и с теми же словами, но другими оборотами, то, может, и на всю неделю.      Алва все это время провел во дворе, задумчиво гладя изящную шею своего жеребца. Тот при виде меня радостно оскалил верхние зубы и явно привычно попытался потянуться к моим портам.      - Потом погоняешь его, - осадил Ворон своего монстра, несильно ударив того поводом между ушей.      Я злорадно оскалился и, пока Алва вспрыгивал на коня, показал тому язык. Моро обиженно переступил с одной ноги на другую, но все же не осмелился спорить с Вороном и возмущенно фыркнул, явно давая понять, что месть его будет страшна.      Баловник радостно заржал, то ли от встречи со мной и возможности размять косточки, то ли предвкушал будущую потеху. * * *      Впервые оказавшись во дворце, я вертел головой во все стороны и даже смог не отстать от Ворона. Тот, кстати, был немного не таким, как обычно. Нет, привычная расслабленность и превосходство вперемешку с легкой скукой во взгляде никуда не делись, но вот плечи были расслаблены больше, чем обычно, словно Алва ждал какого-то подвоха со всех сторон… хотя чего это я? Он его действительно ждал.      Если верить Налю, то есть слухам, его решение взять оруженосца являлось чуть ли не главной новостью сезона. Лестно конечно, что моя персона в черно-синем взбудоражила столицу, но все же как-то не по себе. Особенно после слов некоего маркиза, которого я, признаюсь, так и не вспомнил, хотя тетушка и заставляла в свое время вызубрить все эти имена и запомнить прилагающиеся к ним рожи.      Начала их разговора я, как это уже завелось, пропустил мимо ушей. Вот уж не знаю почему, но голос монсеньора вводит меня в крайнюю задумчивость и, что больше всего меня поражает, в молчаливость, благодаря чему я в последнее время крайне редко впутываюсь в истории.      - Не считаю, — произнес Алва, — потому и спросил. В противном случае вы бы уже летели. Идемте, Ричард.      - Не полетел бы, - так же задумчиво произнес я, оценивающе зыркая на маркиза. – В лучшем случае попрыгал бы.      Ворон и маркиз одновременно уставились на меня, только первый с явным неодобрением, а второй с удивлением. От взгляда Алвы мне стало как-то стыдно, и я даже смущенно потупился и попытался слиться с полом или, на худой конец, уже привычно попытаться повилять несуществующим хвостом. Получилось или нет, я так и не понял, но Ворон поспешно пошел куда-то вглубь дворца, и мне пришлось следовать за ним.      - Вам следует поменьше говорить, Ричард.      - Да я и так необычайно молчалив, – честно признался я, послушно шагая за Алвой, который опять привел меня к интересным людям, но уже в комнатах королевы. Стоя в сторонке и прикидываясь тумбочкой, я сосредоточенно размышлял, о чем это они говорят. Ну не о подарке же королеве. Этот вопрос мучил меня все то время, пока шла церемония, я даже не спросил у Алвы, действительно ли вот эта моченая груша является королем, и каким же это образом он умудрился оставить аж трех наследников. Об этом я спросил лишь когда мы покинули дворец, и снова меня наградили этим взглядом, от которого я чувствовал себя виноватым.