Окделл

     Эр Август был хорошим оратором, говорил он спокойно, подчас медленно, как-то вдумчиво, успокаивающе и то, что хотелось слышать, но так, что невольно задумывался совершенно о других мыслях, нежели спрашивал. Вроде я его спрашивал о наболевшем, о том, может ли Ворон испытывать ко мне некую заботу, все же я его оруженосец, а эр отчего-то вспомнил сплетню про ворона Ги и связи королевы с Алвой приплел.      В общем, не зря прогулялся я до эра Августа. Его голос, конечно, не вводит меня в задумчивость, но хорошо выветривает все мысли из головы. Мне даже показалось, что под конец нашей беседы, больше похожей на длинный монолог городской сплетницы в исповедальной, шум ветра стал настолько сильным, что его и Штанцлер услышал, из-за чего и отправил меня восвояси. Я, признаться, этому был рад: волнующие мою голову вопросы привычно ушли на задний план и уместились где-то в дальнем ящике с пометкой «я подумаю об этом завтра».* Да и сидение в не особо удобном кресле утомляло. Поэтому я поспешил откланяться, как только эр Август начал мягко намекать о том, что пора и честь знать.      Во дворе меня ждал заскучавший Баловник, от скуки пытавшийся проделать тот же трюк, что и Моро – погонять нерадивую челядь по двору. Как это ни странно, но у него это явно получалось и даже очень хорошо, по крайней мере, старый конюх, на чье попечение я оставил Баловника, очень радостно ругался с самой высокой ветки дерева, потрясая сухоньким кулаком.      - Не тому ты, брат, учишься, – вздохнул я, бережно потрепав коня по гриве. Тот заржал мне в лицо, то ли не соглашаясь, то ли обещая исправиться. Я на это только печально покачал головой и поспешил покинуть гостеприимный дом, лопатками чувствуя взгляд старого друга отца.      Как оказалось, молодому оболтусу, не обременённому никакими занятиями, скучно даже в столице. Дома мне такого познать никогда бы не удалось, матушка пыталась воспитать во мне Человека Чести, тетушка, громко смеясь от ее россказней, делала из меня просто человека, сестры пытались сделать из меня своего пажа, а слуги… кажется они свято верили, что слуга здесь именно я. Поэтому мой день был расписан по минутам: когда матушка не вбивала в меня старые знания и россказни о прошлом, тогда тетушка выбивала из меня последние всеми подручными средствами, не гнушаясь подзатыльниками и марш-бросками вокруг замка под радостные вопли сестриц.      Последние, кстати, не гнушались отнимать те немногие минуты покоя, что были мне отведены, забрасывая меня всевозможными просьбами. Начиная от помощи в разборе пряжи и заканчивая прогулками под дождем до старой Нэо, что торговала очень вкусными леденцами, и отчего-то только мне продавала их за треть цены. Служанки же вообще меня игнорировали, заставляя самому прибирать в своей комнате и стирать свои вещи, а когда я пожаловался на это тетушке, та злорадно добавила пару кругов вокруг дворца «за несдержанность», как она тогда сказала.      Ларак, заставший тогда эту картину, помнится только покачал головой и как-то вскользь заметил, что такими темпами наследников нам не видать, мол, скоро у меня появится ненависть к женщинам и полная привязанность к мужчинам. Мне тогда было всего восемь, и я не понял, о чем говорит дядя, но я понял одну главную вещь: если не хочешь бегать еще больше, стоит молчать в обществе тетушки, а еще я узнал, что Ларак в отвратительной форме - он спекся уже на седьмом кругу.      В общем, дома я никогда не скучал, а когда понял, что с утра мне никуда не нужно бежать и что свежая одежда появляется каждый день сама, равно как и завтрак, вкупе с порядком в комнате, я радостно предался великому ничего-не-деланию. Хватило меня ровно на три дня, после чего я официально признал, что знать из меня никудышная, и срочно отправился на поиски занятия.      Из святая святых Кончита меня выкинула, не дослушав, бурча, что, пока она жива, ни один мужчина не будет готовить на её кухне. К концу дня служанки бегали от меня с той же скоростью, что и Моро, потому как я очень сильно их достал предложениями о помощи, Хуан, словно чувствуя мой настрой, так и не показался мне на глаза, что привело меня в полное изумление, потому как обычно он от меня и на шаг не отходил… точнее, после того, как я случайно весь особняк не спалил. На конюшню я не пошел сам - воспоминания о последнем забеге по всему двору были слишком свежи. Поэтому, отчаявшись, я обосновался в библиотеке.      Правда, и этого хватило мне ненадолго, от долгого чтения старых книг глаза безумно уставали, да и от пыли дышать становилось тяжеловато, поэтому свое пребывание в накопителе знаний пришлось ограничить, и посему я продолжал скучать большую часть дня. От скуки я даже как-то ввалился в кабинет Ворона и чуть ли не моля просил его дать мне какое-нибудь задание. Как оказалось, даже у Алвы бывает похмелье, вот уж не знаю, с кем он и где столько пил, но при виде моей выспавшейся и горящей энтузиазмом персоны он очень знатно побелел и отправил меня крутить хвосты кошкам в Закате. Я предпочел удалиться, потому как в тот самый Закат я не торопился, а в том, что Ворон и в таком состоянии сможет в меня попасть из лежащего рядом пистолета, я отчего-то не сомневался.      В общем, я был в полном отчаянии и умирал со скуки, когда мне пришло письмо Наля с предложением посетить петушиные бои. Признаться, я их не любил, не столько из-за увещеваний матушки о том, что это развлечение навозников, или насмешливых реплик насчет моей удачливости из уст тетки, а потому что мне было банально жаль петухов. На кулачный бой я бы посмотрел с большей охотой. Но, как говорится, на безрыбье и драная подошва за еду сойдет. Поэтому я поспешил одеться и отправился на встречу с кузеном, в надежде избавиться от скуки хотя бы на пару часов.      Мои надежды оправдались. Наль и его друзья оказались интересными собеседниками, по крайней мере, слушать их рассуждения насчет петушиных боев было забавно, я даже не удержался и, как говорится, подлил масла в огонь, задавая провокационные вопросы, от чего те еще больше углублялись в спор, и что-то мне подсказывало, что дело сегодня у них дойдет до драки. А вот «Острая шпора», где проводились бои, меня так не порадовала: наблюдать, как животные убивают друг друга из-за прихоти своих хозяев, было не особо интересно, но я все же решил тряхнуть кошельком и поучаствовать, поставив отчего-то на вернегероде, и, к собственному удивлению, даже выиграл.      Вечер вполне можно было назвать удачным, если бы я не заметил в толпе зевак бывших однокорытников. Из всего своего выпуска я успел сблизиться разве что с братьями да с Сузой-Музой. С последним мы частенько пересекались по ночам, отчего-то его шалости всегда совпадали с моими набегами на кухню и другие примечательные места замка, из-за чего поборника справедливости обвиняли еще и в излишнем обжорстве и алкоголизме, от чего тот пришел в полное негодование и вполне ожидаемо подставил меня.      Обижался я на Сузу недолго: до следующей вылазки и его подбитого глаза. После чего тот предпочел скончаться, предварительно подбив глаз и мне, хотя это не помешало нам создать некую традицию совместных набегов на кухню и последующего позднего ужина в библиотеке под прекрасное не дружеское молчание. Увы, с Эстебаном мы не смогли добиться и этого, поэтому, заметив старого недоврага, который не раз пытался отравить мне жизнь в Загоне, я поспешил откланяться под первым более-менее приличным предлогом. Наль не поверил, но спорить не стал, легко согласившись на мои уговоры не бросать друзей.      В дом Ворона я вернулся позже, чем рассчитывал и, к собственному удивлению, столкнулся у дверей с только что вернувшимся Алвой.      - Где ваш плащ, юноша? – спросил тот, окинув меня взглядом.      - Одному господину он был нужней, чем мне, и я решил его отдать, - улыбнулся я, пожимая плечами. Теткина наука все еще не выветрилась из моей головы, и о нападении я решил не говорить - Ворону эти знания ни к чему, - второй же раз я бродягам не попадусь.      - Как понимаю, ваш кошелёк ему был тоже безумно нужен, – усмехнулся Алва, вскидывая бровь.      - Может быть, – пожал я плечами. – Но он его не просил... Хотя, может, я не расслышал его просьбу за клацаньем зубов?      Ворон устало покачал головой и первым прошел в дом, больше не обращая на меня внимание. Мне отчего-то стало обидно. ____________ * Не утерпела, каюсь, но от чего-то этот Дик напоминает мне именно эту взбалмошную особу, что не раз повторила эти слова.