Обожжённые Войной-3. "Готова на всё"

Лизетта, уставшая и обессиленная, лишь коснулась головой подушки, так сразу же и заснула. Дежурство в полевом мобильном госпитале выдалось напряженным, раненые поступали из разных участков фронта. Тяжелых тут же отправляли в операционную, где над ними колдовал военврач капитан Лазарев и его ассистенты, включая Лизетту. Теми же, у кого ранения были не очень сложными, занимались военные медики рангом ниже. Девушке льстило, что её взял в свою команду такой известный хирург, но сегодня большинство раненых были именно тяжёлыми, некоторых спасти не удалось и они умерли прямо на операционном столе, многим пришлось делать ампутацию, чтобы спасти их жизнь. Лизетта сама не раз задумывалась над вопросом: "Что хуже - смерть или жизнь инвалидом?". Ей почему-то в такие моменты вспоминался Антон, который, насколько она его знала, однозначно предпочел бы первое второму. Её иногда даже пугало пренебрежение молодым человеком своей жизнью. "Я - фаталист, - любил повторять Долохов, когда они ещё часто общались. - Как решат Богини Судьбы, так оно и будет". Лизетта помнила его рассказ о трёх Богинях-сестрах, одна из которых прядёт нить жизни человека, вторая её отмеривает, а третья перерезает в назначенный срок. А ещё Антон верил в Вальхаллу - рай для погибших воинов, куда девы Валькирии относили тех, кто пал в бою с оружием в руках. Вот и сейчас Лизетте, ни с того, ни с сего, приснился Долохов. Вот только странным был этот сон. Антон был почему-то одет в немецкую военную форму с характерной каской, как в фильмах про Вторую мировую войну, в руках у него был огнемёт - это страшное оружие она тоже видела в книжках и фильмах. Сама Лизетта стояла рядом с ним и не могла пошевелиться, точно парализованная, а на её глазах другие солдаты в такой же форме загоняли в деревьянный сарай людей - как гражданских, так и военнопленных. Девушка знала, что будет дальше и от осознания грядущей трагедии ей самой становилось страшно. - Что же вы делаете, сволочи? - вырвалось у неё во сне. В ответ Антон повернулся к ней и злобно ухмыльнулся, сверкая синими адскими огоньками в глазах. Лизетте в тот момент показалось, что рядом с ней - какой-то Демон из Преисподней, а не человек. - Сейчас увидишь, - прохрипел в ответ Долохов. Солдаты в немецкой форме затолкали в сарай последних, сопротивляющихся людей и закрыли дверь, подперев её доской. Антон нажал на спусковой крючок и столб пламени вырвался из дула-раструба огнемета. Деревьянное строение вспыхнуло моментально, словно солома, Лиза догадалась, что его предварительно облили бензином. Девушка услышала исполненные боли и отчаяния крики запертых в сарае обреченных людей. Долохов смотрел на эту жуткую картину, продолжая улыбаться, языки пламени отражались в его жестоких глазах. Лизетте в этот момент хотелось убить его, но она всё так же не могла пошевелиться. Но дар речи она не утратила. Посмотрев с ненавистью на бывшего возлюбленного, которого теперь ненавидела всем сердцем, Лизетта крикнула ему прямо в лицо: - Зачем? Ответ Долохова её просто сразил наповал: - Чтобы ты знала, за кого выходишь замуж, и что бывает с теми, кто нам противится... От продолжения этого кошмара её избавила Даша, медсестра из команды капитана Лазарева: - Лизка, вставай, срочная операция! Доктор уже в операционной, ждёт тебя. Девушка с трудом открыла глаза, ещё не совсем избавившись от последствий жуткого сна, точно это происходило на самом деле. Взяв с тумбочки смартфон, она посмотрела на время. Оказалось, что спала она всего чуть больше двух часов. Вставать ей совсем не хотелось. - Пусть Райка меня подменит, - попыталась выкрутиться Лизетта, но Даша была неумолима: - Наша Раиса после сегодняшнего сабантуя валяется в жопу пьяная во второй роте. Ты что забыла: у её Женьки день варенья был, вот она и нажралась... Ей сейчас только доктору ассистировать! Да она пинцет от скальпеля не отличит. Делать было нечего и Лизетта, тяжело вздыхая, вынуждена была подняться со скрипучей раскладушки. Благо, что в полевых условиях спать ей приходилось в полном обмундировании, так что одеваться долго не пришлось. После того как Дарья помогла сменить девушке военную форму на спецодежду, они обе прошли в операционную палату, где около стола уже стоял сам хирург. Мужчина, не сдерживая своего негодования, поинтересовался у девушек, почему те так долго шли. - Я спала всего два часа! - в подобном же тоне ответила ему Лиза, однако более спорить не стала. "Не то место, не то время" - подумала она, беря в руки необходимые инструменты. Какое-то время все проходило тихо и спокойно, пока девушка не увидела на руке пациента татуировку в виде змеи выползающей из черепа (1). "Неужели?". Она, не веря своим глазам, заглянула за ширму, вглядываясь в небритое, заросшее щетиной мужское лицо. Воспоминания прошлого снова нахлынули на неё: Антон по видеосвязи хвастался ей новой татуировкой: "Теперь я настоящий Пожиратель Смерти, как мой тёзка". - В чем дело, Лизавета? Есть время отвлекаться? - вновь строго-недовольным тоном спросил Лазарев. - Простите... Капитан был опытным и очень умелым военным хирургом. Свою карьеру он начинал ещё солдатом, когда попал по срочке в Афганистан. Два курса медицинского училища спасли его от необходимости принимать непосредственное участие в боевых действиях, но служба в медсанбате была не менее тяжелой. Их полк в числе последних покидал эту недружелюбную к "шурави" (советским) страну, когда был объявлен вывод войск. Потом снова была учёба, но уже в медицинском институте, возвращение в армию, другие горячие точки, тысячи и тысячи раненых, которых он пытался спасти, но, к сожалению, не всегда ему это удавалось. Вот и сейчас, когда все осколки из тела Долохова были успешно извлечены, а раны и разрезы аккуратно зашиты, военврач сокрушенно покачал головой, обращаясь прямо к Лизетте: - Жаль парня, но я - не Бог... Стоя под ночным звездным небом и покуривая сигарету невдалеке от медицинской палатки, доктор продолжал: - Ты ведь сама видела цвет его тканей. Это заражение. Инфекция попала в кровь, а это значит, что наш пациент через день-два всё равно умрёт. Не от пуль и осколков, так от микроорганизмов, которые сожрут его изнутри. И здесь я бессилен. Это не мой профиль, не моя специализация. Я всего лишь хирург, а бороться с невидимыми убийцами - не в моей компетенции. Доктор словно оправдывался перед Лизеттой, которая вместе с ним вышла на свежий воздух, чтобы хоть немного отойти от увиденного. Девушка догадалась, что перед самой операцией капитан Лазарев имел беседу с кем-то из "штабных крыс", которым зачем-то нужен именно этот больной. И нужен он им живым, а не мёртвым. Лизетте оставалось лишь тяжело вздохнуть, стягивая со своих длинных волос одноразовую шапочку, взмахнув роскошными локонами из стороны в сторону. - Значит так распорядилась судьба... - голос ее был совсем тих. Сию фразу она сказала скорее сама себе нежели рядом стоящему хирургу. Ветер так внезапно налетевший невесть откуда трепал девичьи локоны. - Или же у нас все же есть шанс спасти его? Спасти... И тут ее осенила мысль об одном человеке, которого так давно не видела и не слышала. Девушка буквально сорвалась с места, убежав в свою палатку. Капитан Лазарев проводил ее лишь удивленным взглядом, ничего не сказав. Найти свой телефон ей не составило никакого труда, а вот нужный номер... и длинные гудки без ответа. - Ну же! Возьмите же телефон, прошу! Возьмите, черт, возьмите! - Лиза ходила из стороны в сторону, ожидая ответа, чувствуя дрожь в руках и учащенное биение сердца. Буквально на последнем сигнале, после которого вызов умолк бы, в трубке прозвучал щелчок ответа и до боли знакомый бархатный голос промурлыкал, точно Лиза звонила не своему бывшему преподавателю, а Чеширскому Коту из сказки про Алису в стране чудес: - Да-да, я слушаю вас, говорите... Что-то Лизетте в тональности этого кошачьего мурлыканья не понравилась, хотя она, несомненно, была очень рада его услышать. Профессор Лучезаров явно был навеселе, что случалось с ним крайне редко. Лизетта вряд ли бы вспомнила сейчас, когда могла видеть своего кумира под шафе. И всё же факт оставался фактом: Дмитрий Алексеевич, видимо, с кем-то что-то отмечал. Доказательством тому были доносящиеся откуда-то издалека мужские и женские голоса, тоже не совсем трезвые или совсем не трезвые. "Только этого мне не хватало! - со злостью подумала девушка. - Сначала Райка-дура набухалась вдрабадан со своим Женечкой и из-за неё мне не дали даже нормально поспать, теперь вот он!..". Мысль о том, что у человека может быть серьезный повод немного расслабиться и что он, находясь вдалеке от линии фронта, не обязан согласовывать с ней свои планы, как-то даже не мелькнула в её голове. Но отступать было некуда. Сейчас только от профессора, имевшего опыт в борьбе с инфекциями, зависела жизнь Антона. После небольшой паузы девушка всё же ответила, стараясь держаться в рамках приличия. - Дмитрий Алексеевич? Возможно Вы меня уже забыли, однако Вас беспокоит одна ваша бывшая студентка, некогда призерша 1-го места на конкурсе презентаций. - Лиза старалась говорить спокойно, однако голос ее дрожал. - Лизавета. Помните такую? Мне очень нужна ваша помощь, прошу Вас, профессор. - Лизушка? - всё тем же бархатным голосом промурлыкал в ответ Дмитрий Алексеевич. - Разве я мог забыть свою спасительницу и одну из лучших моих студенток? Но тут его нагло перебили, в трубке послышалась какая-то возня, точно у профессора пытались вырвать из рук смартфон. А потом визгливый женский голос спросил: - Что ещё за Лизушка, а Димасик? Ты мне про неё ничего не рассказывал. У тебя с ней что-то было? Ану колись, дорогой... Девушке показалось, что эта невидимая пьяная женщина сейчас обнимает её любимого преподавателя и лезет к нему с нахальными поцелуями, а он даже не сопротивляется таким проявлениям желаний, навеянных алкоголем. "Димасик? - мысленно возмутилась про себя Лизетта. - Какая пошлость! И он позволяет себя так называть?". Но сейчас было не самое подходящее время это выяснять. Девушка прогнала прочь ревнивые мысли и уже хотела перейти к главному, когда мужчина, видимо, избавившись от назойливой воздыхательницы, снова заговорил: - Конечно, я тебя помню. И Антона... Жаль, что вы тогда так нехорошо расстались. - В бархатном голосе послышались нотки грусти. Или ей это показалось? Профессор же, словно опомнившись, вдруг совершенно серьезно спросил: - Помощь? Тебе? Ты чем-то заболела? Рассказывай, не стесняйся, я весь внимания. Теперь тон его голоса стал таким, каким его за годы учебы привыкла слышать Лизетта: холодным, четким, деловым, без тени лишних эмоций. Точно и не было выпитого на каком-то банкете спиртного. - Не мне, одному человеку. - Лиза замолчала на какое-то время, а после продолжила: - Его только что прооперировал капитан Лазарев, однако больной очень тяжелый, похоже у него серьезная инфекция, парень может умереть со дня на день... - Говоря об Антоне, девушка запиналась от волнения. - Если Вы можете ... - И вновь смолкла. Профессор услышал лишь всхлип в телефоне. В трубке повисла тяжелая пауза, точно профессор обдумывал услышанное. Потом снова зазвучал холодный, со стальными нотками мужской голос: - Опиши симптомы болезни. Постарайся ничего не упустить. Капитана Лазарева я хорошо помню. По Анголе, он там был в составе ограниченного контингента наших войск... - И тут же Дмитрий Алексеевич умолк, сам себя заставив прервать воспоминания о прошлом. Настоящее и спасение жизни человека, за которого хлопочет Лиза, было важнее. Лиза услышала в трубке шаги: профессор вышел в другое помещение или на балкон, поскольку пьяные голоса стихли, а сам разговор теперь был больше похожим на экзамен. Лучезаров задавал вопросы о симптомах болезни, Лизетта старалась как можно подробнее описать то, что видела в операционной. Пару раз Дмитрий Алексеевич спрашивал детали, которые помогли бы ему поставить точный диагноз. Наконец этот допрос закончился и мужчина тяжело вздохнул: - Да, не повезло солдатику. Судя по твоему описанию, он более суток находился в антисанитарных условиях и даже элементарной медицинской помощи ему никто не оказывал... Из-за этого начался сепсис, усугубленный бактериальной инфекцией. Обычными антибиотиками здесь уже не поможешь. Нужно более сильное средство. Я бы даже сказал: импортный препарат... - Лучезаров произнёс вслух незнакомое девушке название, которого она не запомнила и уже хотела переспросить, но профессор снова заговорил: - Я недавно заказывал его во Франции, коллеги из Красного креста помогли переправить партию этих препаратов на нашу территорию, но в действующую армию они так и не попали, только в платные клиники... Мне нужно съездить домой и посмотреть: возможно, пару упаковок где-то завалялось. - Когда Вы сможете его привезти? - спросила девушка, даже забыв уточнить свое местоположение. А если была телефонная прослушка? Ее запросто могли наказать и отобрать телефон. - Не выключай GPS-навигатор, я сам тебя найду, - словно прочитал её мысли профессор. - Постараюсь как можно быстрее, здесь дорога каждая минута. Если ты действительно хочешь спасти своего солдата... - Девушке показалось, что на мгновение голос Лучезарова стал мягче и в нем прозвучали лукавые нотки. - Жди моего звонка. И не дав ей даже сказать: "спасибо" или попрощаться, Лучезаров отключился. Потянулось тягостное ожидание. Лизетта раз за разом доставала свой смартфон, но звонка от профессора всё ещё не было. На следующее утро капитан Лазарев встретив девушку, задумчиво смотрящую вдаль и идущую куда-то по своим делам, и попросил её находится все время рядом с "неопознанным" тяжело больным пациентом ("Антоном", про себя мысленно добавила она), потому как срок жизни парня истекает. - Вы специально доверяете мне ухаживать за теми, кто со дня на день всё равно умрет? У меня уже сил не хватает на все это смотреть! - едва ли не крикнула Лиза, глядя на хирурга. - Выбрала эту отрасль медицины, так будь добра, - холодно ответил мужчина, уходя куда-то и оставляя девушку стоять среди палаток. Ей оставалось лишь тяжело вздохнуть, утирая рукой непрошенные слезы. Весь оставшийся день девушка находилась около солдата, меняя мокрые полотенца, повязки, вкалывая нужные лекарства. От стонов больных и криков голова шла кругом. Долохов, а это действительно был он, значившийся в медицинских документах, как "неопознанный тяжелораненый", всё время бредил, шепча что-то невнятное пересохшими от жара губами. Лизетта прислушалась и тут же отпрянула от него. Антон, словно молитву или заклинание, повторял её имя, а так же слова: "люблю" и "прости". Она даже испугалась, что его могут услышать и тогда начнутся ненужные вопросы. Впрочем, мало ли на свете Лиз?