Василиск

Больно… Голова гудит, мысли спутанные, неясные… Глаза режет свет, мелькают какие-то коридоры… Иногда всё застилает разноцветный туман… Там хорошо, тихо, спокойно… Ничего не волнует, ничего не болит… Я пытаюсь упасть туда, позволить дымке окружить меня, полностью погрузиться в неё… Заснуть… Слышу шум, чувствую удар по лицу, жар — и сразу же холод. Вода… Кто-то облил меня ледяной водой. Тонкая блузка противно прилипла к телу, волосы, отяжелев, неприятно скользнули по лицу… Я подняла руку, чтобы поправить их… Треск. Вспышка адской, невыносимой, отвратительной боли. Рука упала, так и не дотянувшись до пряди… Я открыла глаза. Запястье было вывернуто, пальцы — сломаны. И, судя по ранам на ладони, не только они. Я вскрикнула, когда чужие руки задели кровоточащее мессиво, сквозь которое проглядывали желтоватые осколки кости. Сняли стрелу. Впрочем, я б и не смогла её удержать. Хуже всего было то, что флёр тоже не отзывался. Я снова не чувствовала магии вокруг… Была беспомощна. Беззащитна. Испугана и очень, очень слаба. — Доброе утро, Василиса. Хотя я очень сомневаюсь, что тебя зовут именно так. Астариус. Голос холодный, властный… Довольный. Мерзкий. — Признаюсь, я далеко не сразу понял, в чём дело. Сначала мне казалось, что ты — жертва чужой игры… Очередная несчастная, пострадавшая от амбиций Астрагора. Но потом, когда я узнал, как именно ты получила ключ, когда Нерейва призналась, что отдала его под давлением… Я задумался. А после того, как Миракл заметил, что с твоей параллелью что-то не так — всё сложилось. Конечно, ты всё ещё могла оказаться невинной… Пока сама не призналась в том, что это не так. Я нашла в себе силы ухмыльнуться. Как отвратительно было лежать и слушать все эти разглагольствования, смотреть, как Астариус взмахивает руками, зная, что этими самыми руками он только что переломал мне запястье. Чувствовать, как в глазах темнеет от боли. Мне хотелось ударить его, содрать самодовольное выражение с лица, вырвать кадык и переломать рёбра. Стереть гадкий голос из своей памяти. Из реальности. Навсегда. Он чувствовал мою ненависть, в этом можно было не сомневаться. И продолжал говорить. — Кто ты такая? Я молча смотрела ему прямо в глаза. — Что он приказал тебе? Хмыкнула. Ничего он от меня не добьётся. — Как он собирается подчинить Корону Времени? Ты ведь нужна ему для этого, не так ли? «Я ему вообще уже не нужна», — грустно подумала я, но не заговорила. Астариус нервно прошёлся по комнате, коротко взглянул на меня… — Раз ты не хочешь сотрудничать… Боль! Я выгнулась, ударилась головой и закричала. Каждая кость ломалась на миллиарды частиц. Каждая клетка кожи горела в огне. Железные тиски сжимали голову, и я всё кричала… Кричала… Пытка прекратилась так же резко, как и началась. Я была в порядке, в порядке… Хриплые, рваные вздохи наполняли комнату, пока я пыталась отдышаться и убедить себя в том, что все ещё жива. — Ты не передумала? — Нет. — сорванный, сиплый голос. И где-то за уверенностью — страх, питавшийся одной-единственой мыслью: «Надолго ли меня хватит?» — Не хочешь воды? — Астариус подошёл ближе, щёлкнул пальцами, протянул появившийся стакан… Я отвернулась. Часовое зелье заставило бы меня разговориться… Я не могла этого допустить. — Сука, — он скривился, снова поднимая стрелу. Я глубоко вдохнула, подавляя желание отшатнуться. Боль накрыла меня штормовой сизой волной, утягивая на дно. Не сразу, но я поняла, почему он не мог просто заставить меня выпить зелье. ЧерноКлюч, древний, могущественный артефакт, всё ещё принадлежал мне… Хранил меня. Астариус проговорился, когда расспрашивал меня о том, как я его к себе привязала. В тот раз мне даже стало смешно. Кажется, пошёл третий день заточения. Или четвёртый? Губы потрескались и пересохли настолько, что я больше не могла ни говорить, ни кричать. Сфокусировать взгляд тоже не получалось. Я могла только спать — и часами ждать, пока за дверью снова не раздадутся шаги. Могла ещё молиться про себя. Просить о смелости. О том, чтобы хватило сил продержаться ещё один день. Иногда, когда было совсем плохо — о скорой смерти. В этот раз шаги звучали иначе. Их было двое. Астариус — и ещё кто-то, неловкий, испуганный, отшатнувшийся при виде меня. — Давай, — резко приказал мой палач. — Нет! — голос был вроде знакомый. Парень мотнул головой, отступил к двери… Замер. Руки его опустились, движения стали плавными и будто бы искуственными и неживыми. Астариус недовольно покачал головой. — Придётся стирать ему память… — пробормотал он и вычертил стрелой несколько символов. Маар, — теперь я могла его разглядеть, — подошёл ближе. Опустился на колени рядом со мной, потянулся к поясу… Ножнам. Достал тёмный, наполненный силой кинжал. ЧерноКлюч. Его я чувствовала даже сквозь дурман сковывающих эферов. Взмах — и тонкое лезвие чертит линию у меня на щеке, чуть не касается глаза. Глубокий порез медленно наполненяется тёмной, вязкой от обезвоживания кровью, пачкающей лезвие и медленно впитывающейся в него. Я чувствую, как рвётся связь, как ключ перестаёт быть моим. Как многие магические оружия, он не подчиняется побеждённым. — Ты знаешь, что Астрагор не спешит тебя спасать? «Знаю. Он не придёт» — Ты так предана ему, держишься, терпишь… А он бросил тебя умирать здесь. Оно того стоило? — Да, — я всё же заставила себя вытолкнуть единственное слово из иссушённого горла. — Что же он пообещал тебе? — теперь Астариус выглядел заинтересованным. Удивлённым. Я замолчала, уставившись в потолок. — Что? — повторил он после небольшой паузы. Подождал. Потом я услышала шаги и скрип двери. Усмехнулась. Астариус не понимал, не мог понять, что дело было не в обещаниях и не в награде. И даже не в моей дурацкой влюблённости. Просто я была жрицей. А это — не просто молитвы и карты таро. Это клятва. Которую я предать не могла. Не изменять. Не склоняться перед злом. Никогда его не бояться. Идти по своему пути, каким бы страшным он не был. Даже если впереди только смерть. Я никогда не упоминала его в молитвах. Не просила о спасении, потому что не верила в него. Но вспоминала, конечно. Взгляды. Ухмылки. Касания. Танец на том самом балу… Встречу в коридоре. От воспоминаний сердце замирало в вихре радости и острой, колючей боли. Он ведь обещал меня защитить… Что-то солёное коснулось моих губ, но это была кровь, а не слезы. Я закрыла глаза и тьма наконец сомкнулась надо мной, утешая. Какой-то шум за дверью будит меня. На настоящую злость сил нет, но я чувствую вялое раздражение. Щеку саднит. Темно. Тут всегда темно, когда я одна. В коридоре слышны крики. Несколько голосов. Звук падения чего-то тяжёлого… И, похоже, удар. Дверь шатается. Она тяжёлая на вид, деревянная с железными полосами. Снова крик. Что происходит? Бой? Дверь вздрагивает и осыпается пеплом. Я слепну от яркого света, но вижу, что ко мне кто-то приближается… Тёмный, двоящийся силует. Пытаюсь приподняться и неловко опираюсь на руку. Боль, утихшая было, простреливает запястье и я падаю затылком на каменный пол. Тьма снова подступает, но теперь я не рада ей, я хочу знать… Видеть… Но удержать глаза открытыми так сложно… И голова так болит… Всё темнеет… Темнеет… Вокруг снова был только плотный туман. Синие, чёрные, красные клубы, переливы… Я растворялась в нём, радуясь, что могу хоть на секунду отрешиться от боли… А потом почувствовала, как меня тянет назад.