Со мною вот что происходит... Воспоминания

Шоу было действительно грандиозным. Как говорится, с размахом. Всюду шныряли официанты в форме матросов, предлагая гостям закуски и выпивку. Оркестр играл что-то зажигательное и массовое из шестидесятых. В воздухе витали обрывки фраз про розыгрыш яхты и покер на раздевание. К столу Тилли активно подходили мужчины. Им явно было очень интересно попытать счастье и все же выиграть у казино, попутно поглазев на раздевающихся девушек. Женщины сначала любопытно стреляли глазами в направлении карточных столов, но довольно быстро теряли интерес и переходили кто в бар, кто к рулетке или автоматам. Матильде и самой было интересно до ужаса, но она лишь улыбалась самой призывной своей улыбкой и прятала злорадство за фальшивыми сочувственными фразами, когда удавалось выигрывать ей. А ей это удавалось! За время до того, пока не объявили первый тур розыгрыша яхты и яркий прожектор не высветил большой стеклянный барабан с номерками в нем, Тилли сняла с себя только полосатую кофточку, оставшись в бюстгальтере цвета фуксии с якорьками, и милую матросскую шапочку. Игроки пожирали девушек глазами, но не было и речи не то что о каких-то непристойных, но и о двусмысленных предложениях. Выиграл – получи снятую вещь, на дилера смотри сколько хочешь, а руками не трогай. Идеальная работа, с которой Матильда Бутулева справлялась на ура. К ее столу активно подходили новые игроки, для которых весь процесс начинался с самого начала. Раздеть ее так никому и не удалось за этот вечер, чему сама Тилли была безумно рада. Плюс ко всему, она сдала в кассу куда больше фишек, чем пара ее подруг вместе взятые. Во всем этом приключении был только один большой минус – оно необратимо подходило к концу. Яхту разыграли, фанфары в честь победительницы отгремели, игра закончилась. Илья Игоревич Челышев – владелец казино «Чикаго» - ходил смурной. Крупье, работавшие на постоянной основе, шушукались, что причиной всему этому стало объявление кудрявого паренька Никиты Пирогова, которое он сделал, поздравляя представительную даму с выигрышем – казино «Чикаго» обязуется возвращать 10% проигрыша на следующий день. Тилли мало понимала, что происходило между владельцем и его советником, тем более ее мозг не мог понять всего объема поставленных на карту средств. Зато она понимала, что работа крупье значительно менее трудозатратна, чем ее основная профессия, намного престижнее и, что греха таить, интереснее. Поэтому, когда морской праздник закончился и девушки готовились снять с себя миленькие полосатые костюмчики и снова вернуться в неосвещенную подворотню, а ее, именно ее подозвал дядя Вадик и сказал, что она неплохо показала себя, что была вежлива с гостями, что он понимает, что все устали, что хорошо бы ей отоспаться, но не могла бы она задержаться в казино еще на один день для проверки одной теории, Матильда согласилась, не задумываясь. Еще один день нормальной, почти нормальной жизни! Отоспаться она и после сможет. От нее для «проверки теории» требовалась самая малость – изображать на пару с переодетым парнем-дилером радость выигрыша подставного клиента, чтобы, когда гости приходили за своими 10%, у них появился соблазн снова попытать счастье за игрой. Самым сложным было не засмеяться, когда этот переодетый в дорогие шмотки олух, пытался изобразить радость. Хорошо, что к кассе он сидел спиной, ибо его в момент рассекретили бы. Вместо этого вчерашние игроки, получив свой заветный возврат, натыкались глазами на милую улыбку молодой девушки, на светлый и открытый прямой взгляд, который не зазывал, но спрашивал: «Не хотите ли присоединиться и сыграть еще раз?» Лед тронулся не сразу, но через какое-то время те, кто проиграл вчера, снова соблазнялись и меняли полученные только что в кассе деньги на фишки. Илья Игоревич Челышев, Никита Юрьевич Пирогов и Вадим Семенович Писаренко стояли в стороне, пили что-то безумно дорогое из замысловатых бокалов и улыбались. А Матильда работала. Работала с такой отдачей, какой никогда не могла похвастаться, стоя на точке. Но к концу второго вечера даже для себя, скрипя сердцем, признала, что выдохлась. Нужно было как минимум лечь, потому что ноги от длительного стояния на высоких каблуках гудели, спину начало ломить и в глазах чувствовался песок. Но прежде этого ей нужно было сделать кое-что очень важное. Потому что, если она хотя бы не попытается это сделать, то не простит себе этого никогда. Она поймала Писаренко в коридоре подсобных помещений, которых в избытке было в казино. Улыбнулась и хотела было начать говорить, но не успела. - Устала, Бутулева? – снисходительно кивнул дядя Вадик и одобрительно улыбнулся. - Немного, - честно призналась она. – Но это ничего. - Молодец, - похвалил он. – Я сказал Сергею, чтобы подготовил тебе зарплату за дополнительный день. Он там, - и он указал пальцем куда-то в сторону. - Вадим Семеныч, мне бы поговорить... – была не была, другого шанса все равно не будет! - Поговорить? – Писаренко не смог скрыть легкое удивление. – Ну пойдем поговорим. Сколько Тилли его знала по тем коротким встречам, он всегда был таким конкретным. Легко приобняв ее за плечо, в чем совершенно не чувствовалось никакого мужского намека, он довел ее до двери своего кабинета, открыл дверь и приглашающим жестом запустил внутрь. Таким же жестом указал ей на стул, сам же не стал обходить стол и садиться за него с видом начальника, как было раньше в его милицейское прошлое, а уселся напротив. - Я о работе поговорить хочу, - с места в карьер бросилась она. – Я очень хочу здесь работать. Вадим Семенович помрачнел и на некоторое время впал в задумчивость. Он смотрел на нее пристально и, как показалось Матильде, не очень одобрительно. - Казино – не место для проституток, - наконец отрезал он. – Здесь люди должны играть и проигрывать, а не уходить с девицами в нумера. Он так и сказал, «нумера», на манер гусаров из книжек и фильмов. Но он говорил что-то совершенно невообразимое и точно про то, чего она не имела в виду. - Нет, вы не поняли, - сбивчиво поправила она. Ее единственный шанс таял на глазах, как не самое крепкое мороженое в жаркий день. – Я о работе крупье, - сделав глубокий вдох, она быстро затараторила, чтобы ни дай бог он ее не перебил и не пресек на корню ее призрачные надежды. – У меня же получается, и получается хорошо, сами говорили. Да, я еще не все премудрости знаю, но я вчера сдала хорошую кассу. Да и сегодня тоже... - Завязать решила, Матильда Петровна, с разгульной жизнью? – Писаренко будто пропел эту фразу, растягивая гласные и смотря на девушку с легкой грустью и налетом отцовского покровительства. - Очень хочу попробовать, - максимально честно отозвалась она. Он слегка покачал головой в знак того, что понимает. Встал, прошелся по кабинету, размышляя о чем-то своем, но уже через несколько секунд сел обратно. - По крупье решаю не я, а Илья Игоревич, - наконец произнес он и в его голосе Тилли прочитала нотки извинения. Нет, пожалуйста, только не отказывай сразу же. - Ну пожа-а-алуйста, дядя Вадик, - в отчаянии взмолилась Тилли. – Ой! Она от испуга поднесла ладошку ко рту. Назвать Писаренко дядей Вадиком в глаза – неслыханная наглость. Она смотрела, как начали улыбаться сперва его глаза, а затем и изо плотно сомкнутых губ вырвался смешок. Смеялся он коротко, но звонко, ясно давая понять, что нисколько не обиделся. - Ничего не обещаю. Но я спрошу. Матильда Бутулева вышла из кабинета начальника службы безопасности казино «Чикаго» почти счастливая. Ее призрачный, в любой момент готовый обломиться шанс, снова замаячил на горизонте. О большем она пока что просить не имела права.