Со мною вот что происходит... Воспоминания

Матильда впервые заподозрила, что с ней что-то не так после того дурацкого инцидента с больным раком игроком. Хотя, конечно, она немного погорячилась, не такой уж и дурацкий был инцидент. Приходил не очень молодой дядька в неприметной одежде, играл только в карты, выигрывал у всех. Ее, Тилли, он обнес два раза в общем почти на двадцать тысяч баксов. А потом выяснилось, что на нем было хитроумное устройство, название которого знал только Никита Юрьевич Пирогов, и что карты в казино кто-то пронес радиоактивные. Тут же началась суета, повсюду раздавались крики: «Радиация, радиация». Илья Игоревич Челышев, нервничавший, казалось бы, больше всех, как и полагается капитану корабля, то есть владельцу казино, стал руководить спасательной операцией. Велел срочно выйти всем на улицу, гости тут же разбежались по дорогим машинам и многочисленным припаркованным такси. А работники казино стояли у входа, не понимая, что им делать, и ждали дальнейших указаний. И указания последовали. Быстрые, четкие и предельно ясные. - Одежду сжечь. Душ. Много жидкости. Овощи, фрукты, йод, морская капуста. «Чикаго» несколько дней не работало – все внутри тщательнейшим образом проверялось на наличие той самой радиации. А Тилли сидела в своей новой съемной квартирке, такой же маленькой, как была и до этого, зато теперь с евроремонтом, модной стеклянной душевой кабиной вместо ванны и кондиционером, и все время прокручивала в голове одну и ту же фразу – «Одежду сжечь. Душ...». Тогда ей только что-то казалось. А потом в «Чикаго» случился пожар. Собственно, это и был последний вечер жизни казино «Чикаго» - день пожара. Она как обычно работала, к ней за стол подсели совсем юные ребята - молодожены с такими же молодыми сопровождающими. Неумело начали играть, а потом в зале началось какое-то мельтешение. Матильда только увидела, что Илья Игоревич и Никита Юрьевич рванули ко входу, а затем быстро вернулись в зал и начали отдавать команды. А потом они все пытались спастись, бегали по коридорам и подсобным помещениям, ища выход и никак не находили тот, который не был бы тоже охвачен пламенем. Илья Игоревич Челышев думал в этот момент, наверное, о каждом. Так, по крайней мере, в тот момент казалось Тилли. Он все время собирал всех вместе, старался, чтобы никто не отстал и не потерялся, тянул ее за руку, чтобы она продолжала бежать и не споткнулась в дыму на каблуках. Все закончилось в герметичной комнате, куда доступ имели очень немногие и где хранились деньги. Она, рядовой крупье, и представить себе не могла, что когда-нибудь окажется в этом помещении. Что уж говорить об игроках. Но эта комната была оборудована особенным образом и в ней был шанс спастись. Челышев самолично завел туда всех, кого удалось найти и собрать в их группу. Было тесно, немного страшно, зато они выжили. Их нашли и вывели пожарные. И именно тогда, когда они выходили, когда Никита вел за руку Наташу, а Илья Игоревич тянул за собой ее, Матильда Бутулева поняла, что пропала окончательно. Она всерьез надеялась, что такого с ней в жизни больше не повторится. ТАКОГО и не повторялось. ЭТО было совершенно другое: абсолютно невозможное в реальной жизни – кто он, и кто она; но, как Тилли знала почему-то особенно ясно, бесповоротное и нерушимое. В своего босса Илью Игоревича Челышева Тилли влюбилась безответно и навсегда. К ней пришло это понимание, когда они уже стояли на дороге, судорожно откашливались, пытаясь прочистить легкие от едкого дыма, а она хваталась за его плечо, и сама толком не придя в себя, чтобы только удостовериться, что с ним все в порядке. А потом, все на той же дороге, к ним четверым подошел какой-то мент и арестовал Челышева и Пирогова. В пожаре спаслись не все, как выяснилось потом. За пять трупов кто-то должен был ответить. А они – из руководства, были задержаны до выяснения всех обстоятельств. Тилли сидела в своей новой квартире и мучилась, не зная, как помочь. Помочь хотелось очень сильно, еще сильнее хотелось увидеть Илью Игоревича. Она знала, что Наташа ходила в тюрьму к Никите, но с Челышевым не виделась. Полное отсутствие какой бы то ни было информации Матильду одновременно злило и обескураживало. Но позвонить сама тому же Писаренко она не решалась. Ее лишь слегка удивил звонок дяди Вадика, который сказал, что нужно срочно увидеться и что она может помочь. Она готова была помочь, готова была сделать все, что нужно. А требовалось затащить в постель какого-то толстяка из правительства, организовать компромат, тем самым заставив этого дядьку войти в долю игорного бизнеса Челышева. По-человечески говоря, организовать крышу. Крыша требовалась потому, что пожар в казино случился совсем не случайно. Конкурент Глебов мстил так Челышеву за смерть своего сына. В детали Тилли, разумеется, не погружали, но поговаривали, что парня подстрелили случайно, заказывали-то папашу. И заказывал, похоже, именно Челышев. Была лишь небольшая загвоздка – Вадим что-то там вещал по поводу того, что Матильда должна вести себя достойно, а у нее, мол, вульгарность на лице написана. Что там у нее было написано на лице, она не знала. Знала лишь, что Вадим просит ее снова окунуться в то дерьмо, из которого она выплыла только благодаря Илье Игоревичу. Она готова была сделать для него все, но Писаренко все твердил ей, что она какая-то не такая, что этот из правительства на нее не клюнет, если она вмиг не превратится из Матильды Бутулевой в пестром платье и пластмассовых массивных серьгах в подобие Наташи Левандо, которая, хоть и не видит, зато вон как одевается. Тилли и сама понимала, что Наташи из нее не получится никогда. Тем не менее, раздвинуть ноги перед непростым дядькой просили не Наташу, а именно ее. - Послушай, - примирительно сказал Писаренко, видимо, устав с ней препираться, - уголовное дело закроют через неделю. Если они выйдут на волю без прикрытия, то жить им осталось пару дней, - он еще говорил о том, что она непременно должна сделать все, чтобы понравиться этому толстяку, причем не так, чтобы где-то в туалете все случилось, а она должна была заманить чиновника в заранее снятую хату, где их и поджидал бы Вадим с фотоаппаратом. - Я для Ильи Игоревича все что угодно сделаю, - немного обиженно произнесла Матильда, забирая выложенные Вадимом на стол ключи от квартиры. – Даже на точку вернусь, - в ее понимании вернуться на точку было самым большим, что она в силах была сделать. Самым большим и самым нежелательным. - Да это без надобности, - раздраженно парировал ей Писаренко. – Ты мне одного склей. Наташа объяснит тебе, как нормальные женщины мужиков снимают. Тилли отвернулась от Вадима с Наташей, продолжавших как ни в чем ни бывало пить чай. Вот так вот, нормальная женщина Наташа объяснит, и расскажет как одеться, и что нужно говорить, а ненормальная женщина Матильда рабочим местом будет отрабатывать. Как будто для нее это так же естественно, как чихнуть – совершенно плевое дело. Нет, сейчас, когда она узнала другую жизнь, это было уже совсем не плевое дело. Но для Ильи Игоревича она сделает все. Для Ильи Игоревича, который сперва вытянул ее из засасывающего болота точки, который тащил ее, бывшую проститутку, за собой в пожаре, для него она и светскую даму из себя изобразит, и с толстым мужиком в койке покувыркается.