Мы выбираем, нас выбирают...

Закончив свою исповедь, Антон посмотрел на сжимающего руль Матвиенко и почему-то испугался его выражения лица. Оно было не агрессивным, но таким печальным, что сердце защемило. - Серёг? – тихо позвал он. – Я закончил. - Я понял… - армянин резковато повернул к нему голову. – Шастун, пообещай мне одну вещь прямо сейчас. - Какую? – с тревогой спросил парень, по привычке вынимая сигареты и тут же пряча назад. Сергей никогда не разрешал курить в машине. - Да дыми уже, хуй с тобой, только окно открой… - смилостивился вдруг тот. - Нет, я потерплю до привала спокойно, Серёж. Что я пообещать должен? - Ты расскажешь Арсу о своём… опыте с Кузнецовой. - Ч-что?! Матвиеныч, да он тогда меня точно не простит! - Точно не простит он тебя, если будешь продолжать ему пиздеть на каждом шагу! – Сергей с досадой бьёт ладонью по рулю. – А так – ещё есть надежда. Пойми, Тох, он любит тебя безумно. Я никогда не видел его таким… Прости, но жалким… Твоё поведение его растоптало, да ещё и я добавил, урод конченный! – второй удар ладонью был гораздо сильнее, на месте Матвиенко Антон бы вскрикнул, а тот даже не морщится. - В смысле – ты добавил?! – спохватывается Шастун, всё-таки закуривая и выставляя руку с сигаретой в окно. – Мне казалось, что ты его любишь… Сергей от неожиданности выворачивает руль, и автомобиль неприятно дёргается, но ни один, ни второй не заостряют на этом внимания. - Шастун, вот давай сейчас я всё расскажу? Но если соберёшься набить мне ебало, помни, что тебе придётся вести машину. А я не видел, чтобы ты взял права. - Я их действительно не брал, так что – цел останешься. Бомби! – Антон откинулся на сиденье и громко выдохнул, пытаясь максимально распрямить ноги. Завершал свой рассказ Сергей уже в комнате придорожного мотеля. Им предстояло ещё три-четыре часа в пути, но в первом часу ночи вести машину уже не было никаких сил. К его удивлению, Антон не принялся орать на него, а только выдохнул и рассеянно запихал в рот пластиковую ложку с остатками быстрого картофельного пюре с куриным вкусом: - Мы оба - уроды! – резюмировал он и броском отправил в корзину пустой стакан с логотипом «Роллтон». - Даже и спорить не собираюсь. - Серёга, а ты... – Шаст неожиданно замялся, точно ему в голову пришла мысль, которая смущала и тревожила одновременно. - Чего? – Матвиенко оторвался от расстилания своей кровати. – Шаст, ну говори, не телись! - Ты точно не будешь пытаться… отнять его у меня? – зелёные глаза смотрят на Серёжу с ревнивой паникой. - Ты фамилию на Ебанько сменил?! – Серёжа покачнулся от неожиданности, шумно усаживаясь на кровать. – Шаст, хватит хуергу пороть. Во-первых, Арс – не школьный завтрак, а ты не первоклассник, чтобы у тебя его отнимать. Во-вторых, даже если бы я его похитил и привязал к стулу в своей квартире, любит он, всё равно, тебя. В-третьих, … - Я понял! – торопливо поднял руки в сдающемся жесте Антон, но на Матвиенко это не подействовало: - Ни хера ты ещё ничего не понял! В-третьих, я никогда в жизни не стану препятствовать вашим отношениям, но это ОТНЮДЬ не значит, что я не допрыгну свернуть тебе шею, если ты снова решишь над ним издеваться. И именно теперь тебе должно быть всё ясно. Давай спать ложиться. Подъём в шесть утра. *** В Стрельну прибыли к двенадцати дня - из-за аварии на шоссе пришлось постоять в пробке. Нервы у Антона были на пределе, а Сергей, казалось, наоборот, совершенно успокоился. Они сняли номер в первой попавшейся приличной на вид гостинице, приняли душ, переоделись с дороги и отправились к Белкиным. Город показался Антону совсем старым, но достаточно симпатичным. Он так засмотрелся в окно, что упустил момент, когда Матвиенко, завернув в частный сектор, проехал ещё пару сотен метров, а потом остановился возле опрятного двухэтажного коттеджа за невысоким забором из сверкающей на солнце нержавейки. - Приехали! – объявил Сергей и заглушил мотор. - Калитка приоткрыта… - бросил Антон, вылезая из машины. – Там собаки нет? - Нет у них собаки, иди уже быстрее! - А это точно удобно? - Шаст, блядь, да не сожрёт тебя никто! – Сергей с силой втолкнул приятеля во двор, обогнал его и первым направился к высокому крыльцу. На узкой веранде перед входной дверью грелась толстая серая кошка, подставляя ещё неяркому мартовскому солнцу свои лоснящиеся бока. Армянин поднялся по деревянным ступеням и позвонил в дверь. Внутри дома поплыли нежные трели колокольчика. Дверь им открыла худенькая молодая женщина в бежевом спортивном костюме. На её остреньком веснушчатом лице, обрамлённом аккуратным рыжим каре, моментально отразилась растерянность: - Ой, Серёжа… Привет! Ты к нам приехал?! - Привет, Наташ! Впустишь? - А Матвея нет… - Я не к нему, я к Арсению. - Откуда ты узнал, что он здесь? – Наташа не спешила впускать незваных гостей, но враждебности в её поведении не было, и это обнадёживало. - По геолокации… - раздался сзади спокойный голос Попова. – Впусти их, Натусь. Ничего страшного. Белкина с готовностью посторонилась, и Шастун с Матвиенко, наконец, попали в просторную светлую прихожую. Антон с трудом подавил в себе желание подбежать к Арсению и обнять его. Тот стоял в дверном проёме, очевидно, ведущем в гостиную, в незнакомом слишком большом синем свитере, выгодно оттеняющем прохладный голубой взгляд, и черных джинсах, делающих его ноги совсем худыми. На несколько секунд повисло неловкое молчание. - Мне нужно ребёнка переодеть… - пробормотала Наташа и убежала вглубь дома, крикнув через плечо, чтобы мужчины не стеснялись и располагались. - С чем пожаловали? –губы Арсения чуть дрогнули, но он так и не улыбнулся. - Арс, мы хотели бы с тобой поговорить. По очереди… - Сергей нервно дёрнул себя за хвостик. – Можно? - Ну попробуйте… - Попов развернулся и удалился в гостиную, двигаясь уверенно и бесшумно. - Шаст, погуляй… Я первый! – посмотрел на товарища Сергей. - Почему это?! – Антон возмутился больше по привычке. Он прекрасно понимал, что решение их с Арсом проблемы может растянуться почти на сутки. Если Арс, конечно, захочет его выслушать. - Потому, что гладиолус! – Матвиенко нетерпеливо мотнул головой и прошёл в гостиную. Пришлось покориться. Шаст вышел на крыльцо, с облегчением замечая, что пепельница на широких перилах присутствует и даже активно используется. Курить хотелось зверски. *** Когда Сергей прошёл в гостиную, Арсений находился в одном из кресел возле камина. На широком подлокотнике корешком вверх лежала книга Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». Серёжа робко опустился в кресло напротив и уставился на друга, не зная, с чего начать разговор. - Я прочитал твоё письмо, - смилостивился над ним Арс, - если ты сам его написал, то я поражён. Приятно поражён. Но могу ли я тебе верить, пока не знаю. - Арсюх, я поступил, как мудак и эгоист, и я уже признал это в своём послании. Но, если хочешь, признаю ещё раз прямо перед тобой. Ты мне действительно очень дорог, я действительно люблю тебя, но эгоистом больше быть не намерен. - Отрадно слышать! – лицо Попова чуть смягчилось, а ледяная корка в голубых глазах начала словно оттаивать по краям. - Я скорее сдохну, чем позволю себе совершить ту же ошибку. Я хочу, чтобы ты был счастлив. И тогда я постараюсь быть счастлив сам. - Ой? – Арсений недоверчиво улыбнулся. – Серёж, можно, я кое-что проясню для себя? - Давай. - Ты хочешь сказать, что будешь счастлив, даже зная, что я люблю другого человека? Видя каждый день, как я обнимаю и целую этого другого? Смиришься с тем, что меня в твоей судьбе теперь никогда не будет целиком? - Арс, прикинь, да! Потому что это не ново! Ты и до этого времени не был со мной целиком. Ты кого-то любил, обнимал, целовал, но щадил меня и скрывал эти стороны своей жизни. А я, как страус, прятал голову в песок и был счастлив ничего не видеть. А теперь я не хочу быть счастливым во лжи. Я хочу, искренне хочу, радоваться за тебя в правдивой реальности! – Матвиенко взмахнул рукой в странном ажиотаже. – Я не скажу, что мои чувства остыли, но я почти смог направить их в другое русло. И буду продолжать направлять до конца! Главное – вернуть твоё доверие. - Ты представить себе не можешь, как я сейчас рад слышать всё это… - тонкие пальцы Арсения поскребли по синей обложке книги, а затем он решительно вскинулся и подался в сторону Сергея: - Я согласен на мировую. И постараюсь снова начать тебе доверять. Они одновременно поднимаются с кресел, улыбаются, а затем стискивают друг друга в объятиях. - Я скучал по тебе, косичка! – Арсений дёргает его за хвостик и быстро отступает на шаг. - Взаимно, граф Жопов! А теперь кидай пятую точку назад, разговор ещё не закончен. - Что? – Попов слегка хмурится, но послушно садится. - Насчёт Антона… - Ну, Серёжа, ну ёб твою мать… Только не говори, что ты меня сейчас будешь лечить по этому поводу. - И буду! Пацан проебался… - И именно об этом ты меня в своё время предупреждал! - Сеня, ещё раз перебьёшь, получишь в лоб. - Ладно, слушаю… - Попов уже не морщится на «Сеню» - переучивать Серёжу бесполезно. - Пацан проебался, но он любит тебя. Я сам не верил, а теперь вижу – любит. - Верится с трудом, честно говоря. - Арс, он уже натворил хуйни, не заставляй его закапываться ещё глубже… - Матвиенко умоляюще складывает руки перед собственной физиономией. - Серёж, а с чего ты, вообще, взял, что я не собираюсь с ним разговаривать? – Арсений склоняет голову к плечу, улыбаясь. – Ходатайствуешь зачем? - Я просто очень боюсь, что вы не помиритесь… - Сергей смотрит на друга без всякой улыбки, максимально серьёзно. – Упустить такие чувства… - у мужчины вертится на языке что-то про «настоящую любовь», но он нарочно не употребляет это выражение. Оно кажется ему слишком пафосным. - Я понял тебя, Сергуль… - Арсений встаёт. – Я постараюсь быть спокойнее. - Последний совет можно? Не разговаривайте тут. Поезжайте в гостишку, где мы остановились. - Это ещё зачем? Серёж, мы достаточно взрослые для того, чтобы не заканчивать возможное, пока ещё гипотетическое, заметь, примирение бурным сексом. - Попов, ты иногда прямо очень умный, а иногда – полный идиот. Вам нужно оказаться вдвоём БЕЗ опасности того, что помещение наполнится внезапно кучей людей. А у Белкиных такое бывает постоянно.