***
Сидя с пером и чернилами над чистым листом бумаги, девушка осознала: едва она выведет первую же строчку, как выдаст Калинусу то, что никакой она не автор, а обычная полуграмотная деревенская девка. И с одной стороны, это лишь ещё раз укажет на лживость талморца, но с другой стороны… она ведь обещала исполнять свою роль добросовестно. Вчера она успела лечь ко сну, когда раздался стук в дверь. В столь поздний час её мог потревожить только один обитатель этого дома. Сердце Мэв забилось быстрее, а живот свело судорогой от волнения. Она поднялась с кровати и подбежала к замку, не отдавая себе отчёта в том, что делает. Провернув ключ и увидев на пороге высокую фигуру талморца, девушка буквально потеряла дар речи. — Далемар? — сипло выдохнула Мэв. На какой-то миг ей даже показалось, что он пришёл, чтобы помириться. А может, просто захотел увидеть её. Поговорить… Попытаться хоть что-то объяснить. Обнять. Просто сказать, что не хочет соглашаться с тем, что их брак теперь всего лишь фарс. Наверное, если бы эльф так поступил, то Мэв выслушала бы его. Не оттолкнула. Но вместо этого мер протянул ей кошель. Шмыгнув забитым носом, девушка приняла оплату за свою покорность. Талморец же молча развернулся и ушёл. — Работу надо выполнять по совести, — напомнила себе Мэв и отпила из кружки тёплый травяной отвар, отдающий пряными нотками корицы и кардамона. Сегодня утром Эдгари заметила, что младшая госпожа всё ещё мучается от простуды, подхваченной во время краткого пребывания в каземате. Словно извиняясь за собственное бездействие неделю назад, няня принесла ей каджитский целительный чай и уверила, что недуг отступит раньше, чем Мэв успеет его допить. Напиток оказался приятным на вкус и наполнил тело теплом. Эдгари не соврала: после первых глотков нос отложило, а голова перестала болеть. Напомнив себе о необходимости поблагодарить служанку, нордка отставила кружку и осмотрела интерьер новой спальни, обдумывая, как ей поступить. «Нет, — решила она, — я не стану нарочно позорить талморца и обличать его ложь. Пусть он этого и не заслужил, но я сделаю всё правильно». С этой мыслью девушка поднялась на ноги и двинулась к шкафу с одеждой. Выхаживать по городу в полупрозрачном эльфийском платье и ловить на себе любопытные взгляды прохожих в купе с новыми болячками нордка не желала.***
Храмовый район не в пример Мартин Плаза и Эльфийским садам оказался довольно тихим местом. Мэв лишь примерно помнила дорогу в порт, но прохожие охотно подсказывали ей нужное направление, и скоро, пройдя врата, девушка вышла на мост. Вдали, за высокой стеной виднелся блеск заводи великого Нибена. Всё побережье внизу, под мостом и на острове, где располагался сам порт, занимали крыши длинных приземистых складов, небольших домиков, а то и вовсе откровенных лачуг. Здесь, за пределами высоких городских стен, кипела иная жизнь — бурная и авантюрная. Вот только Мэв не могла окунуться в неё с головой. Ведь её привела сюда иная цель. Контору Лариникано Мэв тоже отыскала без труда. Единственная мощёная улица порта в форме своеобразной подковы тянулась от одних трущоб к другим. Ориентируясь на пристань, заблудиться было трудно. Мэв сразу узнала выпуклые стёкла окошек, напоминающих пчелиные соты. Остановившись, она подумала над тем, что будет делать, если Далемар окажется в это время у отца. Судя по разговорам за столом, альтмеры всё ещё совместно вели какие-то дела. По крайней мере, Лариникано часто ворчал, напоминая сыну об обязанности показываться в Портовом районе чаще. Вздохнув, девушка поднялась по ступеням и, не стучась, открыла дверь. Лариникано и его посетитель как по команде повернули к ней свои лица. Всего лишь какой-то аргонианин, с облегчением отметила нордка. — Мэв, — удивился альтмер. — Что-то случилось? — Я по поводу нашего вчерашнего разговора, — пояснила девушка. — Про Калинуса. Упоминание имени имперца тут же заставило аргонианина начать ёрзать на стуле, издавая какое-то особо нервное шипение. Лариникано, скосив взгляд на собеседника, показал куда-то за спину. — Мэв, подожди немного в моём кабинете. Я скоро освобожусь и поговорим. Нордка кивнула.***
Небольшое помещение, куда её направил свёкор, оказалось очень пыльным. Пол устилали исписанные и утрамбованные страницы, напоминая тем самым загадочный Апокриф, описание которого Мэв вычитала ещё в одной книге Мориана Занеса, во «Вратах Обливиона». Комод и стеллаж у стены были заставлены сувенирными фигурками и коробками, похожими на небрежно сваленные в кучу подарки. «Ажурные салфетки» старой паутины покрывали большую часть из них, вызывая нестерпимое желание подойти и смахнуть это безобразие. «Настоящее гнездовье паука», — подумала девушка, посматривая на мягкое кресло, стоявшее по центру каморки. Стол перед ним, заваленный бумагами, косо лежащими конторскими книги и какими-то письмами, дополнял композицию. Этот кабинет несомненно представлял собой воплощённый кошмар Далемара с его чистоплюйством. Представив, как кривится муж, взирая на это воплощение хаоса и бардака, Мэв ухмыльнулась. «Не муж, а талморец», — тут же напомнила себе девушка, гася улыбку. Насупившись, нордка начала мерить комнату шагами. От этого занятия её отвлёк скрипучий голос свёкра: — Давай сюда свою претензию. Сейчас же отправлю её с курьером Калинусу. — В том-то вся и суть, Лариникано, что претензии у меня нет. — Остановив метания и увидев, как подкатывает глаза альтмер, Мэв уточнила: — В письменном виде. Понимаете, Далемар наврал легату, что я автор дамских авантюрных романов, а на деле я могу лишь написать пару корявых строчек с кучей ошибок. — Так чего ты мне вчера не сказала? — недовольно заворчал свёкор. — Стоило через половину города ноги-то бить? Мэв дёрнула плечом. Не дожидаясь иного ответа, старый мер подошёл к креслу, опустился в него, пододвинул чистый лист бумаги, чернильницу и взял в руки перо. — Что писать-то? — Может, у вас секретарь какой-нибудь есть? — выразила сомнение Мэв. — Друг-то наверняка ваш почерк знает. — Был у меня помощник, — только и ответил свёкор, а потом переложил перо из правой руки в левую. — Сейчас такого нет. Так что обойдёмся тем, что есть. Диктуй давай, а то ближе к обеду мальчишка заявится и мне некогда будет. Когда-то Мэв очень не нравилась, что Лариникано называл Далемара «мальчишкой», но в этот раз девушка оставила оговорку без внимания. Иенн тут нет, так пусть выражается как хочет, решила она. Нордка начала рассказ, наблюдая, как, склонившись, альтмер очень быстро и при этом каллиграфически точно выводит слова, будто толковый писарь. Не остановился он и тогда, когда она стала описывать угрозы «шутника» и грубые пальцы тюремщика, которые тот заталкивал в её тело под сальные комментарии обозначенного мерзавца. Закончив, Лариникано притрусил написанное каким-то порошком и отложил лист в сторону. А потом, прищурившись, посмотрел на неё. — Далемару про это рассказывала? — Он не интересовался. — Мэв отвернула лицо. — Хорошо. И не говори. Даже когда отойдёт от психа своего и спросит, — ворчливо начал пояснять свёкор. — Знаю я его, разозлится и скверных дел наделает. — Он не спросит, — качнула головой Мэв. — И ничего делать не будет. Даже если ему в лоб сказать. Скверные дела плохо скажутся на политике. Слово «политика» Мэв произнесла с особой брезгливостью. Раньше она так же проговаривала другое отвратительное для себя понятие — «Талмор». Свёкор издал недовольный кряхтящий звук. — Обиделась на него за то, что сразу за тобой не пошёл? — спросил Лариникано, но ответа не получил. — Когда он домой явился и всё узнал, то ворота гарнизона уже закрыли на ночь. Да и тебя бы всё равно не выпустили без прямого распоряжения Калинуса. А Брус на ночную охоту в тот вечер ускакал. За город. И до следующего дня не появлялся. — Хотел бы меня освободить, нашёл бы способ, — парировала нордка, упорно смотря в сторону. — Законно этого сделать он не мог, — не согласился Лариникано. — А давать взятки людям Калинуса для мальчишки чревато большими неприятностями. Брус своих подчинённых так вышколил, что они мало того, что сами денег не берут, так ещё и арестовывают за подобное на месте. Что ты головой качаешь? Я ему сам сказал, чтобы и не пытался. Потому как та самая политика, которая тебя так злит, таких промашек не терпит. Равно как и многие имперцы не в восторге от желания мальчишки пробиться в Совет. И Калинус в их числе. — А Далемар, видать, так и рвался меня вызволять? — со злой усмешкой поиронизировала Мэв. — Скорее я поверю, что он нарочно оставил меня в камере подольше, чтобы наказать за нарушение приличий. Он сам, считай, тюремщик и прекрасно знает, как там обходятся с заключёнными. — Такого предположить не мог ни он, ни я, — сварливо возразил Лариникано. — Я сам уверил мальчишку, что люди Калинуса свои обязанности знают. И да будет тебе известно, что так я думал на самом деле! Но эти двое, что тебя задержали, из нового набора. А тот, что злорадствовал, и вовсе прибыл недавно с родины твоей. Похоже, восточный скайримский акцент разобрал и решил выместить накопившуюся злобу. Калинус обоих от обхода улиц уже отстранил. И меня уверил, что стражника допустившего самоуправство товарища, сошлёт Красную дорогу патрулировать, а основного виновника уволит со службы. Причём после публичного дисциплинарного взыскания, чтобы другим неповадно было такое творить. И можешь поверить, Брус это сделает. — Ну что ж, я немного пообщалась с вашим другом и должна сказать: думаю, что и правда сделает, — признала Мэв, вспомнив открытого и приятного в общении Калинуса. — Не в пример вашему сыну, он вызывает у меня доверие. — Ну что-что, а приврать Далемар всегда любил, — согласился Лариникано. Почесав подбородок, старый мер меланхолично вздохнул. — С малых лет за ним эта беда водилась. Жалко, я раньше всё занят был. Не занимался с ним как следует. Может, уделяй ему тогда больше внимания, то всё по-другому бы вышло. — Не думаю, — осекла свёкра Мэв, вспомнив в руках тяжесть вчерашнего кошелька. — Он и без того многое от вас перенял: одни сделки да выгоду и признаёт. — Ещё б недавно я с тобой согласился. Да порадовался, что ты, наконец, прозрела на суть его, — тихо и недовольно произнёс Лариникано, посматривая куда-то в сторону. — Но чем больше с ним общаюсь, тем чаще думаю: а не ошибся ли я сам в своё время? Хотя… если и так, что проку от того открытия, коль изменить уже ничего нельзя? — Неужели тоже купились на его притворство? — изумилась Мэв. — Вот уж не думала, что доживу до подобного! — Его притворство разобрать нетрудно, на самом деле, — горько усмехнулся Лариникано. — Коль возникает желание поверить ему, то наверняка врёт в этот момент, потому как ложь-то он убедительно изрекает, а вот… правду нет. Но одно я знаю точно: не по душе ему размолвка меж вами. Хоть и пытается скрыть, но видно. — Постойте! Вы что? Оправдываете его? — Не оправдываю, — сварливо возразил альтмер. — Виноват он. Но признайся, положа руку на сердце, что не он один набедокурил. Как всегда, оба отличились! Развели драму вместо того, чтобы успокоиться и поговорить. Всё до крайности доводите, как дети малые. Но, верно, вы оба забываете, что у вас уже и свой ребёнок имеется. Её бы хоть пожалели. Внучка хоть маленькая, а уже чувствует всё. Вот даже у деверя дома, бывает, хнычет. — Не делайте вид, что вам не всё равно на Иенн! — возмутилась Мэв. — Вы же хотели, чтобы под вашей крышей тишина и покой царили? Радуйтесь, скоро так и будет! Только он своё кресло получит, как мы с дочерью уйдём. — И чему тут радоваться? — сварливо спросил Лариникано. — Как вы разошлись, мальчишка всё мрачнее и мрачнее становится. Опять на бесчувственного чурбана походить начинает. — А не вы ли ждали, когда он к хладнокровию вернётся? — перебила мера Мэв. — Ну вот! Всё по-вашему и вышло! — Часто так бывает, что, только получив желаемое, начинаешь понимать, что на деле меньше всего хотел именно этого, — неохотно пояснил Лариникано. — Да и мрачность его вовсе не равна хладнокровию. Наоборот, никогда это ничем хорошим не заканчивалось. Сам он себе что-то там вбил в голову и не отступится, пока поздно не станет. Осёл упрямый. — Уже поздно, — буркнула Мэв. — Поздно в одном случае бывает: когда смерть кого-то прибирает, — возразил Лариникано. — Мэв, будь мудрее и поговори с ним сама. — Унижаться предлагаете? — качнула головой девушка, выражая жестом протест. — Мы с ним всё обсудили. И вы ошибаетесь: он только рад, что больше притворяться не нужно. А мне больше не придётся слушать его бесконечную ложь. Теперь это лишь договор. Потому вызывающе вести себя я больше не буду и этот проклятый престиж ваш портить. И за этим откланяюсь. Наверное, Мэв хотела, чтобы Лариникано что-то возразил на это. Но старый мер лишь неосознанно махнул на неё рукой, будто на безнадежного глупца.***
Остановившись, девушка взирала на вывеску в виде раскрытой книги, выполненной из начищенной до блеска латуни. Надпись над округлой аркой входа гласила, что это не просто лавка, а «Имперская библиотека». Заманчивое словосочетание заставило нордку свернуть с пути и без колебаний войти в большое и полутёмное помещение. Высокие стеллажи полукругом обступали пяточек холла с длинной стойкой по центру, за которой сидел пожилой имперец в синей мантии и остроконечном колпаке. Над головой звякнул колокольчик. Библиотекарь поднял голову. Смешные и карикатурно-увеличенные толстыми и выпуклыми очками глаза вызвали на лице нордки невольную улыбку. Она тут же прикрыла рот рукой. — Чем могу быть полезен, юная леди? «Юная леди?» Мэв казалось, что в закрытом нордском наряде она выглядит как минимум как степенная матрона, но незнакомец взирал на неё будто на ребёнка. — Я… ищу книги. — Самые банальные и глупые слова, которые только можно было сказать, стоя на пороге библиотеки, укорила себя Мэв. — Не припомню вас среди наших постоянных читателей. — Я тут в первый раз, — скромно призналась девушка. — Позвольте узнать ваше имя? — Мэве… Мэв Морозный Щит, — поправилась девушка. Упоминать родовое имя талморца она не пожелала. Пора уже и отвыкать называться так. — И у вас нет членства в имперском книжном обществе? — Нет, — призналась Мэв. Но тут же запустила руку в глубокий карман. Их наличие было ещё одним неоспоримым преимуществом этого наряда перед эльфийскими шелками. Достав тугой кошель, нордка показала его библиотекарю. — Но у меня есть это.***
— «Имперский ценз Даэдрических Лордов», — начал пояснять мэтр Рубар, выкладывая на стол перед новой читательницей книги. — «Темнейшие божества», «Истоки духовных хранителей» и в комплект к нему «Наше призвание, наш долг». Так же, несомненно, вы найдёте полезной в своих исследованиях занимательную историю, изложенную в «Шестнадцати аккордах безумия, т. IX». Она повествует о споре между Тёмной Госпожой и Безумцем. И вот эту исключительную редкость — «Сон тысячи Сновидцев». Девушка тут же отметила обложку последней книги: ядовито-зелёная замша дивно гармонировала с витиеватым серебряным тиснением. Стол, за который усадил её имперец, стоял в укромном закутке, где другие посетители не могли её ни видеть, ни потревожить. Диковинное приспособление из зеркал давало достаточно света, чтобы Мэв могла без проблем прочесть даже самый мелкий шрифт. — Когда солнце начнёт уходить и свет ослабнет, просто потяните за эту вот верёвочку и скорректируйте его, — услужливо пояснил мэтр. — Хоть без членства в клубе вы не можете выносить книги за пределы библиотеки, но можете читать их здесь. Мэв кивнула. — Уверены, что никто из членов клуба не может поручиться за вас? — Я никого не знаю в этом городе, — соврала девушка и тут же почувствовала укор со стороны совести. «Хвалилась правдивостью, а сама… — Почти сразу она качнула головой, отгоняя сомнения. — Это не одно и то же! Я просто не хочу, чтобы моё имя было связано со лживым талморцем! А он врёт во славу своей высокой алинорской цели!» Библиотекарь покинул её, задвинув штору, прикрывающую вход в нишу. Нордка погрузилась в чтение. Первая книга почти дословно повторяла ту, что она нашла в библиотеке особняка. Занимательным Мэв нашла разве только упоминание особой связи Вермины с реальностью, благодаря которой простые смертные могли буквально проваливаться в её царство, не прилагая для того никаких усилий. Испытавшая это на своей шкуре девушка досадливо чертыхнулась. «Тёмнейшие божества» повествовали про то, что в каждой душе цветёт беспокойство и тем самым питает страдания. А терзания — это настоящая приманка для даэдра. Демоны готовы исполнить любое желание смертного в обмен на его душу и вечное служение после смерти в их ужасающих царствах. Впрочем, этому Мэв не удивилась: в сказках матери тоже говорилось об этом. — Ещё одни любители договоров и сделок, — пробурчала Мэв, беря в руки следующий том. «Истоки духовных хранителей» оказались куда познавательней и повествовали о некоем орке, которого призвала сама Азура, чтобы противостоять козням Вермины. Тогда Госпожа Кошмаров жаждала поработить души жителей целого города в Хай-Роке. Мэв ещё раз изумлённо перечитала текст и поняла, что не ошиблась. Выходит, что один даэдра поспособствовал созданию ордена для защиты людей от другого! Зло, противостоящее второму? Тьма, что желает притвориться светом? А Боги? Где же добро? Почему оно не спешит явить своё могущество и лишь наблюдает со стороны? Из-за этой безучастности… Мэв порой казалось, что истинного блага в этом мире просто нет. Шея затекла. Отложив книгу, девушка коснулась затылка, потирая его и возвращая нормальную циркуляцию крови. Потом чуть дёрнув верёвку и повернув зеркало вслед ускользающим лучам, Мэв задумалась над тем, что узнала. Искать спасения от одного демона, обращая молитвы к другому? Девушка скривилась. Не равнозначно ли это прыжку в топкое болото ради спасения от пожара? При всей своей противоречивости «Истоки духовных хранителей» даже не предлагали внимательному читателю поверить в термин «добрые даэдра». Меж строк можно было узреть лишь то, что Азура боролась с Верминой не ради людей, а ради власти над душами своих подданных. Эти даэдра вели себя точно так же, как и простые ярлы: устраивали свары между собой и жертвовали чужими жизнями ради умножения собственного могущества. Ничего нового. Эта информация ни в чём не помогла Мэв. Отчаявшись, девушка приступила к чтению «Нашего призвания, нашего долга». К огромному изумлению девушки, эта книга, в отличие от прочих, предлагала не только очередное пояснение природы её преследовательницы, но и описывала действенные средства против влияния Вермины, которым прислужники Азуры защищались от козней коварной противницы своей сумеречной госпожи. Некий Осколок Грёз был Мэв незнаком и явно был уникальным артефактом. А вот «бессонное» зелье явно было тем самым, которым снабдил её Далемар. И судя по всему, оно работало! Прикусив губу, девушка отложила том. Голова гудела от прочитанного. Опять померкло, и пришлось вновь двигать зеркало, ловя всё более и более слабые лучи. Наверное, на улице уже наступила пора заката. Отражённый свет приобрёл приятный тёплый оттенок. Запах бумаги, старых чернил и царившая в этой обители знаний тишина невольно вселили в душу покой. Мэв не хотелось даже думать, что скоро ей придётся вернуться в мраморный короб. Вместо этого нордка размышляла, сможет ли связаться с кем-то из того ордена Азуры или раздобыть тот «Осколок грёз». Существуют ли до сих пор те люди или артефакты? Увы, на этот вопрос книга не отвечала. Потерев веки, Мэв посмотрела на две оставшиеся книги. Сегодня она явно не осилит обе. А значит, придётся вернуться в библиотеку завтра. Она отправит Иенн к Маринье, а сама придёт сюда. Тем более, что дом Циаранов почти примыкал к вратам в Храмовый район. Пальцы погладили мягкую обложку книги, в названии которой она различила слово «сновидец». Наверное, и её Мэв стоило оставить на другое время и поспешить в обитель Улькаринов, но искушение оказалось сильнее, и девушка взяла том в руки. К удивлению нордки, безвестный автор этой книги не хулил демона. В пику прошлым повествователям он восхвалял Вермину, называя её маяком для заблудших душ. Благословением для сильных душ и безумием для слабых. «А кто же я? — уныло подумала Мэв, шумно захлопнув богатую обложку. — Определённо заблудшая душа, потерянная в умирающем лесу. Поэтому демон и манит меня светом своей сферы. Но такой ли уж маяк эта Вермина? Летя на огонь, мотыльки сжигали крылья и умирали в муках». Где-то за стеллажами звякнул колокольчик. Кто-то посетил хранилище мудрости на закате. — Как же ты поздно, Клавирус, — возмутился библиотекарь. — Знал бы, что ты не сможешь прийти вовремя, попросил Тихого-как-Ручей выполнить все срочные заказы! — Прости, дядюшка Рубар, — звонко произнёс неизвестный юноша. — Дядюшка Паланий заставил меня после учёбы упражняться в стрельбе из арбалета. Опять. Но я успею разнести всё, как и обещал. Много сегодня? — Нет. Тебе повезло, — уже спокойнее ответил библиотекарь. — Два заказа тут же, в Храмовом Районе. Один вновь для Сабины Гринтон, второй для Онгара Ветреного Глаза. Но перед этим ты доставишь вот эти два тома для Мариньи Циаран. Услышав знакомое имя, Мэв замерла. Юноша присвистнул. — «Верные средства для выведения татуировки» и «Свод семейных законов Империи»? Полный комплект для лечения разбитого сердца, ничего не скажешь, — протянул он. — Подожди-ка, дядя, а Маринья Циаран, она, случаем, не… — Поменьше болтай да побольше делай, — осёк юношу метр Рубар. — И даже не вздумай добиваться встречи с Алым Поэтом под предлогом доставки книг! Нет! Я всё сказал! Узнаю, что ты вёл себя недостойно, возьму аргонианина на полную ставку! — Ладно, ладно! — недовольно протянул парень. — Ты знаешь, деньги мне сейчас нужны, так что не ворчи, дядюшка. Пакуй книги для той бретонки и норда, а я пока отнесу эти. Опомниться не успеешь, как я вернусь.***
К началу ужина Мэв опоздала. Едва опустившись на своё место, девушка услышала в свой адрес сухой и резкий вопрос: — И где ты была весь день? Подняв взгляд на Далемара, Мэв опешила. Один его глаз, кажется, тот самый, что пострадал от чернил, был прикрыт кожаной повязкой, которую часто носили моряки. — Что с твоим глазом? — тихо поинтересовалась она, не понимая, что могло случиться, ведь до этого муж выглядел обычно, верно, найдя способ избавиться от её «творчества». — Я задал вопрос. — Отложив вилку и нож, мер мрачно сверлил её взглядом. — В городской библиотеке. Скрывать истину Мэв не пожелала. Она скосила взор на яркие припущенные овощи на его тарелке. Опять он отказался от мяса, отметила девушка недовольно. До этого к его лицу она не присматривалась, и поэтому тут же заметила, что оно у него опять осунулось. Скулы стали острее, заметнее. Хотя какое ей до этого дело? Пусть хоть одним воздухом питается! — А в нашей что, закончились все книги? — недовольно переспросил Далемар. — Тех, которые я искала, у вас нет, — пояснила девушка. — И чем же ты таким интересовалась? «Неужели ему и правда любопытно? Нет. Он или опять притворяется, или мне показалось». — Я не обязана отвечать, — парировала Мэв. — Кажется, посещение библиотеки для автора авантюрных романчиков для дам — явление рядовое. Лариникано недовольно наблюдал за их перебранкой, но оставил комментарии при себе. Эльвени только исказила красивое лицо куда сильнее, чем обычно.***
— Я не хотю к мальчикам, — поведала Иенн, сонно зевая и прижимая любимую куклу к груди. — Но я завтра не смогу с тобой поиграть, — пояснила Мэв. Пребывая в растерянности, она поправила на малышке одеяло. Та сонно прищурила глазки. — С кузенами тебе будет веселее. — Я хочу поливать цветочки в горшочках, — возразила девочка, кладя ладошки под щёчку. — И бабочек ловить. Их так много летает. Я дома хочу… Дома? Мэв прикусила губу, но кивнула.***
Десятый том «Шестнадцати аккордов безумия» заставил Мэв долго и потрясенно взирать в пустоту, стараясь осознать весь ужас силы, с которой она столкнулась. Пытки, которым Вермина подвергала выбранную жертву, были переданы в тексте с угнетающим правдоподобием. И конец у этой истории мог быть лишь один — безумие. А затем мучительная смерть и вечное служение демону. Захлопнув книгу, девушка долго сидела за столом, не двигаясь и почти не дыша. Лишь простое зелье стояло между ней и этим. Но это ведь не спасение, а лишь отсрочка неотвратимого. Должен же быть какой-нибудь способ обезопасить себя? Может быть, откупиться от потусторонней твари? Прочитанные книги явно давали понять, что торги даэдра вовсе не чужды. Но что может потребовать Вермина за то, чтобы оставить её в покое? Явно не кошель, полный золота. Мэв вновь коснулась мягкой обложки тома про сновидцев. Демон назвал её своей избранной. Той, кто может не просто плыть по течению, но ходить во снах. Говорила про силу в крови. — Сновидица, — едва слышно повторила Мэв. Это слово. Она слышала его когда-то. Давно. Ещё в детстве. Если бы она могла вспомнить. Или прочесть что-то более познавательное, чем хвалебная ода во славу злобного демона. Хоть что-то! Девушка коснулась висков. Должно же быть средство. Раньше… ведь она спасалась от демона бегством. Что, если во снах её преследовало вовсе не воплощение Стэна или сестры? Но, приблизившись к лиловой пелене, коснувшись её, она словно получила какую-то особую метку. Невидимую, но горящую огнём под самой кожей. Девушка глянула на ладонь, но увидела лишь чистую кожу. Поднявшись с места, Мэв покинула свой укромный уголок. Мэтр Рубар бережно упаковывал какие-то книги в тканевые обёртки, готовя их к доставке. Рядом с ним, прямо на коврике, сидел молодой аргонианин с яркой чешуёй. Как видно, тот самый Тихий-как-Ручей. — Я закончила, — отчиталась девушка, опираясь на длинный стол. — Можете дать мне ещё книги по этой теме? — Простите, но больше ничего нет. — Прервав занятие, библиотекарь изумлённо посмотрел на неё. — Я же предупреждал, что культ Вермины очень закрыт по своей сути. Ни один народ Нирна не поклоняется ей открыто. Быть может, вы захотите написать об Азуре, Мефале или Боэтии? Поклонение этим созданиям является официальной религией данмеров, и у нас есть обширные исследования по этой теме. — Нет, меня интересует именно Вермина, — возразила Мэв. — Я бы хотела узнать как можно больше о её избранных — сноходцах. — Нельзя сказать, что сноходцы — избранные этого даэдра, — тихо поведал библиотекарь. — Да, и они имеют способности, схожие со сферой влияния Тёмной Госпожи, но прямой связи ещё никто не доказал. Мэв заинтересованно посмотрела на имперца, но он лишь развёл руками. — Но, к сожалению, сказать я это могу лишь вам устно. Мы не держим здесь книг, относящихся к деятельности даэдрических культов. Это уже двести лет как вне закона, юная леди. — Но эти книги существуют? — Некогда существовали. И, возможно, отдельные экземпляры уцелели и до сих пор. Но эти знания опасны, — уклончиво ответил библиотекарь. — Я могу предложить вам общие книги. Например, «Врата Обливиона» за авторством прославленного Мориана Занеса. Там описано его великое путешествие по планам проклятых земель. Среди царств, что он посетил, упомянута и Трясина — царство Вермины. «Читала я, — с раздражением подумала Мэв. — Да и зачем мне описание её вотчины, если я всеми силами хочу её избежать?» Достав кошелёк, нордка со звоном положила его на столешницу и посмотрела на имперца. — Увы, я ничем более не могу вам помочь, — ответил библиотекарь, отводя взгляд. — Но мне нужно узнать о сноходцах! — повысила голос Мэв. — Мы не держим у себя литературу культа, — упрямо повторил мэтр Рубар. — Но откуда-то вы узнали, что не все сновидцы — слуги Тёмной Госпожи. — Так говорили, — уклончиво ответил мэтр Рубар. — Мне тоже надо поговорить с теми, кто это утверждает. — Это было давно, юная леди. Моего собеседника, увы, уже нет в живых. Потому не могу ничем вам помочь. — Но моя книга… — Вам лучше изучить историю магистра Мориана Занеса, — упрямо ответил имперец. — Она весьма поучительна. Изучение даэдра несёт погибель даже для мудрейших. А вы совсем юны. Я найду для вас полный цикл книг «Ремесленные мотивы», чтобы вы могли оценить всю опасность вашей затеи. Поняв, что ничего не добьётся от мэтра, Мэв взяла кошелёк и, попрощавшись, покинула библиотеку. Но не успела девушка пройти и пары домов, как услышала, как кто-то окликает её. — Пос-с-стойте, молодая гос-с-споша. Мэв обернулась и увидела, что её догоняет тот самый аргонианин, который сидел на коврике за стойкой мэтра Рубара. Брови девушки удивлённо поползли вверх. — Тихий-как-Ручей с-слышал ваш рас-сговор с мэтром, — поведал ящер и, склонившись к самому уху Мэв, добавил: — Он с-снает, кто мошет помочь гос-с-споше найти книги культа. Они некоторое время буравили друг друга взглядом, перед тем как Мэв догадалась и потянулась за кошельком. Десять монет опустились на чешуйчатую ладонь, перед тем как аргонианин вновь заговорил. — С-сантиас С-садри в Торговом районе с-содершит магас-син «Второе ис-сдание». С-са хорош-шее вос-снаграшдение он дос-стаёт вс-сякие книги и с-сводит с теми, кто ими торгует… Поняв смысл протяжного шипения, Мэв нахмурилась и прикусила губу. История отдавала явной незаконной авантюрой, в которую ей, как добропорядочной жене политика, впутываться было недопустимо.***
Ещё раз прочтя название на вывеске лавки, Мэв опасливо огляделась. Противное ощущение, что в этой части города она может встретить талморца, не отступало. Наверное, потому что не так давно они вместе шли по этой самой улице. Ноги гудели так, будто она прошла пешком весь путь от Виндхельма до их фермы. Причём трижды. Мэв намеренно сделала солидный крюк через Дендрарий и Арену, чтобы избежать прямого пути через район Дворца. Мэв уже знала, что здание Совета входило в комплекс Башни Белого Золота. А нордская мудрость гласила: «Не хочешь встретить волка — избегай леса». Народа на рынке было много. Все спешили по своим делам и не обращали на неё внимания, но Мэв резво поднялась по порогу и толкнула дверь «Второго издания». Книжный магазин встретил её приятным полумраком и уже успевшим полюбиться запахом бумаги и чернил. Владелец, представительного вида редгард, оторвался от чтения и поднялся со стула перед прилавком, жестом приветствуя новую посетительницу. «Я еще пожалею об этом», — подумала Мэв, шагая вперёд.***
Мэв ещё раз пересчитала оставшиеся у неё монеты и, нахмурившись, поняла, что этого едва хватит для того, чтобы купить даже содействие ушлого редгарда. А заплатить непосредственно продавцу после этого ей будет решительно нечем. — Да что же тут всё так дорого-то, — посетовала Мэв, досадливо пиная ящик комода. Две тысячи септимов! Да для неё эта сумма казалась невероятной. Учитывая, сколько талморец платил ей в неделю, она соберёт нужную сумму лишь после того, как он получит своё проклятущее место. А потом ей будет уже не до таких дорогих покупок. Но при этом она согласилась на чёртову сделку с редгардом не моргнув и глазом. Внесла все деньги, что были у неё при себе в качестве залога. И вот… Упав на кровать и взирая на небесный полог, Мэв предалась тяжёлым размышлениям. Быть может, стоит отказаться? Стоит ли какие-то книги таких денег? Талморец ведь говорил, чтобы она становилась… практичней. Вот потратит она сейчас всё на то, что может ни разу не принести пользы, и в итоге, когда они с Иенн покинут особняк, окажутся без гроша в кармане. Да, Далемар обещал помогать им, но стоит ли ей надеяться на лжеца? Может, следует принимать зелье и просто ждать, пока Вермина утратит к ней интерес? Наверняка потусторонняя тварь ошиблась, назвав её избранной. Единственный талант, который Мэв без сомнения признала бы за собой, это с завидной регулярностью вляпываться в скверные истории и влюбляться в не менее гадких мужчин! Если бы не то заклинание Далемара… она жила бы себе спокойно! Так ведь нет! Чего-то там намудрил и привлёк к ней эту тварь. Проклятый талморец. Тоже портит всё, к чему прикасается. Так может, пусть платит? Тогда он вывалил перед ней явно больше двух тысяч. Что, если прийти и потребовать повышение ставки «ведущей актрисы»? Быть может… предложить ему поиграть услужливую жену перед Советом? Пройдясь с ней под ручку перед прочими политиканами, он явно получит себе больше этих… голосов. Понимать же должен. А с другой стороны… помогая ему, она ведь помогает и проклятому Талмору! Тем, кто погубил Брит и теперь угрожает Иенн. Как тот недалёкий норд, она залезет на дерево и начнёт рубить сук, на котором сидит. Нет! Не станет она прогуливаться с ним! Не будет повышать престиж мужа, подобно двуличной Эльвени! Найдёт другой выход. Мэв села и вновь открыла ящик, взирая на кошель с монетами. Но, переместив взгляд выше, заметила шкатулки, в которых хранились её драгоценности. Их ей Далемар таки вернул. Равно как и прочие конфискованные у неё вещи. Помимо костюма, она обнаружила в шкафу лук и кинжал, что немало удивило девушку. Достав один из футляров, Мэв открыла крышку и уставилась на поблескивающий босмерский венец. Не вовремя вспомнилось, как он короновал её им в первый раз, в гостинице. А что ещё более скверно, она вспомнила, как надевала его и во второй раз, но уже в спальне. Как же хорошо ей было тогда. Вот только… это украшение и связанные с ним моменты ничего не могли больше значить для неё. Нужно отказаться от этого. Так правильно. К тому же, раз он вернул всё, это её собственность. Какое дело талморцу, как она распорядится своими вещами? Отбросив ненужные сантименты, Мэв выдохнула и, навесив на губы улыбку Киравы, начала размышлять, сколько сможет выручить за продажу этой тиары. А главное, как в этот раз сделать всё правильно?***
— Эдгари, а где в этом городе можно продать драгоценности? — тихо спросила Мэв, укладывая Иенн в кроватку. Каджитка, опустив шитьё, которым её снабдила Эльвени, сконфуженно посмотрела на младшую госпожу. — Решила распродать кое-какие украшения, — пояснила девушка. — Всё равно никуда не выхожу. Так вот, я не хочу прогадать. А ты, как ни посмотри, всю жизнь в этом городе живешь. — В Торговом районе в «Божественной элегантности» и «Красном алмазе» и продают, и покупают драгоценности, — осторожно поведала каджитка. — Но Эдгари там никогда не была. Она больше в «Подержанные товары» ходит. Но там младшей госпоже хорошей цены не дадут. «Вот только велик шанс, что, если я продам драгоценности в этих лавках, Далемар об этом тотчас узнает. Ведь в той же «Божественной элегантности» он заказывал весь мой гардероб. Да и «Красный алмаз» упоминал». — А предположим… в Портовом районе есть те, кто может купить драгоценности по хорошей цене? — осторожно поинтересовалась Мэв, поглаживая волосы Иенн, положившей головку ей на плечо. — Помню, ты говорила, что твой муж имел связи… Не смотри на меня так, Эдгари. У кого я ещё узнаю? — Хотите правду, младшая госпожа? — спросила каджитка. Мэв кивнула. — Нечего вам в Портовом районе с драгоценностями делать. Там вас просто обманут и ничего не заплатят. И это в лучшем случае. Послушайте Эдгари, коль хотите продать свои драгоценности, то идите в «Красный алмаз». Мэв отрицательно качнула головой. Каджитка тяжело вздохнула и едва слышно добавила: — Младший господин, коль захочет, узнает. Так зачем рисковать? — Ты ему скажешь? — Эдгари никогда не скажет, коль её о том не спросят, — спокойно пояснила няня. — Но коль зададут прямой вопрос, то лгать не станет. От вранья да недомолвок все беды и идут. Потому младшей госпоже лучше сразу поговорить со своим мужем, а не с каджиткой. «Вот только у младшей госпожи больше нет мужа, Эдгари», — кисло подумала Мэв, опуская дочь на кровать. — Мама, принеси Матшаэш, — прохныкала девочка. — Иенн её у горшочка с синими цветочками посадила. — Иенн, ты должна говорить о себе «я», — тут же пояснила Мэв. — Поняла? Вот и хорошо. И где в саду ты видела горшочек с синими цветочками? — Много цветочков, много горшочков, — протянула малышка тоскливо. — А ещё столик и небо во-о-о! На весь потолок. Иенн с бабушкой бутончики из леечки поливала. И куклу посадила на солнышке греться. А папа пришёл и Иенн забрал книжки читать. У папы глазик болит. — «Меня». Нужно говорить «забрал меня». — Мэв прикусила губу. Сегодня на ужин Далемар и не явился. Но, как видно, днём, пока она отсутствовала, опять общался с Иенн без неё. Да и то, что Эльвени в её отсутствие водила Иенн поливать какие-то цветы, тоже не радовало. — Мама, принеси Матшаэш. Она лапками машет, комариков гоняет, — канючила девочка. — А то покусают Иенн. — Хорошо, принесу я твою хвостатую защитницу, — согласилась Мэв. — Эдгари, подскажи, где там горшок с синими цветами? — В оранжерее госпожи, — тихо пояснила каджитка, шустро работая иглой. — «Оранжерея»? — изумилась Мэв. — Не знала, что тут такое есть. — Это по лестнице вверх и до конца. Там дверца будет. Под купол, — пояснила каджитка, готовясь подняться с кресла. — Эдгари сейчас сходит. — Нет, я сама. — Жестом Мэв указала няне оставаться на месте. «Синие цветочки? Вот тот же аконит тоже синевато-сиреневый. Если Эльвени водит туда мою дочь, я должна убедиться, что это безопасно», — решила девушка.***
Нет, Мэв и раньше замечала, что лестница ведёт куда-то наверх, но не придавала этому значения, думая, что там просто люк на крышу. Но вот она стояла перед полноценной дверью. Латунная ручка под её ладонью легко провернулась от лёгкого давления. Девушка вошла внутрь. На крыше особняка был стеклянный купол. Мэв замечала его, поначалу именно по нему отличая этот особняк от прочих. Но то, что это оранжерея, она предположить не могла. Обе луны лили спокойный и рассеянный свет сквозь прозрачную крышу, высвечивая по центру огромную округлую композицию в виде горы из горшков с буйными растениями. А перед ней девушка заметила и уже знакомый ей алхимический стол. Лунные блики поблескивали в переплетении витиеватых трубок, отражались от колб, реторт и перегонных кубов. Ящики и лари с землёй стояли на полу, горшки всех размеров и форм заполняли пустоты меж ними. Свисали на верёвках с потолка и стен. «В оранжерее было душно даже сейчас. А днём? Да Иенн могла тут просто перегреться!» — недовольно подумала Мэв, прикрывая дверь за собой. Найти куклу в этом буйстве зелени и цветов оказалось проблематично. Пройдя вперёд, Мэв постаралась различить синие бутоны. Настоящие лианы свисали откуда-то с потолка. Казалось, в их тени могла притаиться стая самых настоящих экзотических птиц. Поэтому услышав чириканье, Мэв совсем не удивилась. В золочёных клетках, свисающих прямо с крыши, томились разноцветные пернатые узники. Девушка подошла к ним, коснувшись одной из дверец. «Совсем как я», — грустно подумала она, взирая на серую и невзрачную птичку на жердочке и возвращаясь к поискам. Обойдя стул с высокой спинкой, Мэв заглянула под бурные верви какого-то растения, похожего на плющ, но цветущего буйными и пушистыми голубоватыми соцветиями, казалось, даже слабо светящимися в лунных лучах. Ничего. В длинном ларе следом росло всё многообразие горноцветов, включая совсем редкий на её родине — жёлтый. Но Мэв едва ли интересовалась диковинкой. Склонившись ниже, она пыталась высмотреть, куда Иенн могла посадить свою любимую куклу. Она успела обойти примерно четверть окружности оранжереи, когда услышала голоса. Сомнений не было. Один принадлежал Эльвени, а второй… Неужели Далемару? Представив, как отреагируют альтмеры на новое вторжение с её стороны, Мэв, не разгибая спины, присела в тени от горы по центру комнаты. Дверь в оранжерею открылась.