медуза

— ...Не понимаю, почему я каждый раз наступаю на одни и те же грабли и приглашаю вас в кино, а? Хорошо, хорошо, я вас понял... «Хезерс»? — Это тот фильм про серую... нет, синюю мышку, которая попала в крутую плохую компанию, и её мужика-психопата, которого мне постоянно хочется назвать Джеймсом Дином? — Его звали Джейсон- — Будем честны, тебе одному нравится «Хезерс». — Будем честны, просто у меня одного есть вкус и хороший голос. Помимо Вальхена. — Ему нравится «Хезерс»? — Не очень, но- — Тогда не аргумент. — Я всё понимаю, но мы буквально все будем сидеть, как коты, и ты один как игрушка-цветочек, которая поёт и танцует перед ними, а те не могут вдуплить и поэтому никак не реагируют. — Да-а-а! — Я о том и говорю! — Завалитесь! Окей, отметаем и едем дальше, meine launishe Jungs без намёка на вкус. Эм... «Терминатор»? — У нас не настолько нет вкуса, Тин. — Вообще я протестую, с чего у меня его нет, если мы- — Фу-у, прекратите немедленно! Не смейте! Даже не смотрите друг на друга! — Я снаружи очень лояльный человек и не люблю возникать без повода, но только не его, пожалуйста. — Ты точно вообще хочешь в кино? Если честно, выглядишь как тот, кто очень не в восторге от этой идеи. — Да всё нормально, правда? Вальхен бы с удовольствием пошёл только на квирный артхаус или что-то из списка фильмов с эстетикой тёмной академии. — Или на «Ведьмину службу доставки». Ты её называл, кажется? — Аниме посмотрите дома, ладно? — Обязательно за закрытыми дверями, чтобы никто посторонний случайно не увидел и не стал аниме-героем? Осуждаю, дорогой, у тебя очень странные предрассудки. — Эх, лучше бы они замарафонили «Звёздные войны»... — Пожалуй, промолчу. Что? Я просто больше по «Звёздному пути». — Кстати, вспомнил! Там ещё «Назад в будущее». — Мы смотрели месяц назад. — Да, согласен... «Пятница 13-е»? — Чтобы ты весь сеанс визжал и невзначай лапал Неля, делая вид, что тебе страшно? — Да, а что? Какие-то претензии? — Тин, при всём уважении, иди нахрен. — Нет, мы не пойдем на ужастик. Даже если это тупой слэшер. Нет, тем более если это тупой слэшер! — Цыц! Всё, у вас последний шанс, прежде чем я откушу вам ебала за устроенный базар. «Охотники за привидениями», м? Наконец-то никто не высказался против. Вообще Арно с самого начала промолчал о том, что больше любил смотреть кино на кассетах дома у Джастина. Или стоило считать, что у Приддов? Он только сейчас вспомнил, что на втором этаже действительно находилось две спальни: насчёт хозяина одной никаких сомнений не возникало, про другую же Савиньяк, когда однажды бродил по дому, подумал, что она гостевая, потому что там никаких следов присутствия других людей, а уж тем более намёков на существование Валентина, не обнаружилось. Арно быстро на это плюнул и больше не стал вспоминать, где ещё воля случая его жестоко наебала, — короче говоря, у них дома можно было спокойно поржать в голос в своей самой отвратительной манере, развалиться на полу или диване, хоть головой вниз, хоть задницей на подлокотнике, и бросить в кого-нибудь попкорн даже не всегда за дело. Арно нравился домашний комфорт, однако протестовать одному показалось как-то бестолково и немного некрасиво, он не был настолько против, да и... не так уж часто случалось, что Ли и Миль оба приходили несколько раз подряд. Не хотелось тратить время на споры. Точнее, ещё больше, потому что они уже сейчас потратили минут десять на выбор фильма — но справедливости ради, это традиционная процедура, через которую они должны были проходить каждый раз ради всеобщего душевного равновесия. Растянутая на несколько минут перепалка с общим посылом «идите все нахрен, говорю любя от всего сердца» — это всё равно что медитация, да. — Мы не опаздываем? — Вальхен, какое время я называл? — Ровно половину, нет? — Бля, — Джастин вздохнул. — Ладно, я надеюсь, что самое начало все помнят, потому что у меня нет настроения для пробежки, извините. По пути Арно всё никак не мог перестать пялиться на Валентина, шедшего впереди. Сегодня он был до безобразия рыжий, даже оранжевый, как спелая тыква, а у Джастина обнаружился такой же безобразно рыжий ремень, прямо тон в тон. У Савиньяка по этому поводу крутилось две мысли: во-первых, это мило, если было подобрано специально, во-вторых, возникли подозрения, что Валентин менял цвет волос каждый раз. Только в прошлый раз не стал, и это походило на хитроумный способ сделать так, чтобы Арно сам догадался о своём проёбе, и при этом никто, кроме них с Валентином, ничего не понял. Однако рассыпаться в благодарностях ни в коем разе не хотелось: Савиньяку всё время казалось, что Придд в каждое своё слово или жест, обращённый к нему, вкладывал издевательский смех. Типо, напрямую смеяться он не мог, не умел, очевидно, связки попросту отказывались реагировать на мозговые импульсы, поэтому Валентин то ухмылялся, то дразнился, то бросал высокомерные взгляды и тем самым постоянно пытался передать Арно очевидный месседж: он недалёкий, ограниченный, твердолобый, скудоумный чмошник. Только обязательно курсивом и прописными буквами, чтобы было больше налёта высокоинтеллектуального пафоса. А Арно совершенно не комплексовал по поводу того, насколько он иногда бывал феерически упёртым в своей недогадливости, вовсе нет, поэтому просто затащил Валентина в воду и от души надавал пиздов вместо того, чтобы пойти на него нажаловаться. В какой-то степени даже помогло, и Арно немного отпустило. Немного отпустило, чтобы он вырвался и метнулся в другую сторону, к совершенно другой мысли: что если не реагировать на провокации, а создавать их самому? До тех пор, пока он не заебёт Валентина в край так, что даже Джастин его здесь не удержит, и не вытравит таким боком из компании, а? Арно ещё не знал, как будет делать это точно и хотел попробовать разные способы, главное, чтобы выглядело не совсем очевидно: если честно, он побаивался, что на него в случае неосторожности обозлятся остальные. Или этого гарантированно не произойдёт, если... Нет, звучало чересчур. Короче, Арно собирался смотреть по ситуации и по реакциям Валентина. Правда, тот решил закинуть его в тотальный игнор, и на месте пустоты появлялся Арно только тогда, когда он задавал Придду прямой вопрос. Но людей с бесконечным терпением просто не существовало. С железным, титановым, алмазным, может быть, — но не бесконечным. Арно верил в то, что довести возможно абсолютно каждого, даже Валентина. Савиньяк, казалось, упрямый ровно настолько, насколько терпеливый Придд, если не больше. А они это и проверят, кстати: кто из них не выдержит и сдастся первым. Ха-ха, наконец-то достойный противник, их битва будет легендарной! Но для начала «Охотники за привидениями», да. — У нас проблема. Арно без труда нашёл эту проблему, обведя зал взглядом: пяти мест подряд не было, только три на втором ряду и два на третьем, прямо над ними. Замечательно. Он уже хотел предложить сесть как бы семьями, но у Джастина нашлось своё решение: — Давайте на камень-ножницы-бумага, — заговорщически прошептал он с довольной улыбкой. — Кто побеждает — садится со мной, но играет не каждый, а пока не наберётся два человека, идёт? Оставшиеся двое пойдут на третий ряд. Хитрый жук. Но никто больше ничего выдвигать не стал: видимо, у всех были свои неосуществимые одновременно пожелания, которые можно было разрешить только случайностью. К сожалению. Миль выиграл, Валентин проиграл, Арно... — Раз-два-три... Ага, с Вальхеном, значит. Вдвоём на третьем. Его внешняя реакция: не удивило. Его честная реакция: бля. Его реакция спустя несколько секунд: о. О-о-о. — Всем нормально? — задравший голову Валентин не отреагировал, засмотревшись на экран, и Джастин помахал перед ним рукой. — Тыковка, ты с нами? Кто? Тыковка? Ебало у Арно перекосилось раньше, чем он подумал, что от Джастина звучало ещё ничего. — Да, нас всё устраивает, — ответил Арно за двоих, небрежно притянув Валентина за руку к себе и улыбнувшись. Тот покосился на него с некоторым непониманием, но в целом остался равнодушно-согласным. Это уже могло послужить пробным экспериментом. Арно решил начать с самого, на его взгляд, безобидного и безрискового, воспользовавшись тем, что видел перед собой и понимал ясно, без всяких сомнений: Валентин не любил ни физически, ни вербально взаимодействовать с людьми больше положенного. Арно шёл вдоль ряда за Приддом и радовался тому, что тот не видел его улыбки, которую было невозможно сдержать: слишком приятно думать о том, как кого-нибудь сейчас специально заебёшь. Однако Арно решился действовать не сразу. Сначала дождался, когда все рассядутся, когда Джастин взглядом перепроверит, хорошо ли они устроились, и, удовлетворившись увиденным, уложит голову на чужое плечо, потом искоса понаблюдал за Валентином. В его внимательно следивших за происходившим глазах плясали цветные блики от экрана, на него самого периодически на несколько секунд причудливо обрушивались тени, то выделяя тонкие черты лица, то накрывая его целиком так, что в темноте горели только рыжие волосы. Арно даже попробовал, что будет, если пялиться на него совсем в открытую, повернув голову и чуть ли не заглядывая в лицо. Сюрприз-сюрприз: целое ничего! Наверняка если бы рядом с Валентином сидела зелёная слизневая тварина из фильма и жрала попкорн из двух больших ведёр в одну свою мерзкую харю, при этом противно чавкая, то он бы не обратил на неё ни малейшего внимания. Но Арно-то другое. Арно мог быть и похуже зелёной слизневой прожорливой тварины, если хотел. А он хотел. Только пока искал нужный подход. — Ты веришь в паранормальные явления? Валентин ответил не сразу, поэтому Арно сначала показалось, что он серьёзно решил его бойкотировать. — Нет, — после паузы ровно сказал Валентин, по-прежнему не отрывая глаз от экрана. От того, что Арно не остановили взглядом, смелости только прибавилось, и он наклонился к Придду поближе, почти обдавая тёплым дыханием бледную щёку. — Хочешь сказать, что у тебя в жизни не происходило ничего необъяснимого? — В мире нет ничего необъяснимого, Арно, есть только ограниченность человеческих знаний о нём, — продолжал Валентин тоном терпеливого родителя. Савиньяк, если честно, и не пытался скрыть, что просто доёбывался: вряд ли в этом был смысл. Прозвучало бы слишком странно, учитывая то, что творилось между ними в прошлый раз. Да и хуй с ним, пусть знает, что Арно ему до сих пор здесь совершенно не рад и не будет до самого победного конца. — Ну я ведь про тебя спрашиваю, а не человечество. Вот как бы ты объяснил... На них вдруг шикнули с заднего ряда, и Арно отпрянул от Валентина, замолчав и не позволив сорваться с языка крепкому словечку. Серьёзно слишком громко? Окей, возможно, стоило бы учесть тот факт, что они находились в кинотеатре. Валентин лишь еле слышно вздохнул и продолжил сидеть как ни в чём не бывало. Ну так неинтересно. Савиньяк так просто не мог сдаться. Он дождался момента, когда сцена из фильма снова натолкнула его на всратую тему для диалога, и теперь уже наклонился к самому уху, прикрывшись ладонью. — А это законно? Ну, ты бы мог это объяснить как правовую задачу? Валентин слегка повернул голову — удивительно, что при такой топорности движения не послышалось скрипа или скрежета, — и Арно рефлекторно дёрнулся, но не отпрянул. — Я не собираюсь разъяснять тебе, как это в идеале должно работать, — сухо ответил он шёпотом, при этом покосившись в сторону Арно, однако на самом деле глядя в никуда. — Я бы хотел посмотреть фильм. Спасибо. — А мне интере-есно, — назойливо протянул Савиньяк, наклонив голову и заглянув ему в лицо. — Потом объяснишь, когда мы выйдем? Валентин не успел ответить. На Арно снова шикнули, да так громко и возмущённо, что на них обернулись близнецы и Джастин. Савиньяк поймал вопросительно-укоризненный взгляд Лионеля, смутился и, не глядя на остальных, сел обратно, прижавшись спиной к креслу. Понятно. Очень не подходящее место. Вероятно, стоило попробовать бы позже, но Арно бы не был собой, если бы не попытался пойти против неудачно сложившихся обстоятельств. Разговаривать нельзя, значит... что он там ещё называл, кроме болтовни? Арно сменил позу на такую, чтобы можно было закинуть ногу на ногу, и случайно задел Валентина. Тот дёрнулся, слегка отодвинувшись, и Савиньяка осенило. Он не стал начинать с малого, а сразу, как только увидел, что чужая кисть удобно свисала с подлокотника, поднёс к ней свою руку и на пробу коснулся пальцев. Арно поднял выжидающий взгляд на Валентина и вдруг почувствовал, что его ладонь обвило что-то холодное. Придд остался внешне абсолютно невозмутимым – только слегка округлил глаза, и то может Савиньяку показалось — но... Он ответил. Он ему ответил. Потому что прекрасно всё понимал и решил его переиграть. Вау. Арно, сам того не признав, сначала немного смутился, но потом расслабился и увереннее сжал ладонь Валентина. Узкую, холодную, твёрдую — Савиньяк когда-то трогал огромное щупальце осьминога и, впечатления, если честно, были примерно такими же. Но к сожалению, жертвы в этой легендарной битве неизбежны. Всё это было пиздец как странно, и Арно вдруг стало очень смешно. Нормальных отношений не завезли, только динамику «мы держимся за руки в кино, но не в романтическом смысле, а потому, что я пытаюсь тебя заебать, а ты пытаешься показать, что тебя невозможно заебать». Типо... антиромантика. У вас свидание, но вы неприятели. У вас одно ведро попкорна на двоих, но вы, вместо того, чтобы смущённо отвести взгляды, когда случайно соприкасаетесь руками, бьёте друг другу по ладоням. У вас последний ряд, но не чтобы целоваться, а чтобы никто не слышал вашей ругани. У вас самый странный и скучный на свете артхаус, но не для того, чтобы вы занимались друг другом, а для того, чтобы вы по окончании фильма могли поспорить, была ли это глубокомысленная оригинальная идея или просто хуйня на постном масле. Однако ничего из этого у них не оказалось: вместо попкорна — целое нихрена (Валентин вообще вряд ли его любил), вместо последнего ряда — третий, вместо странного и скучного артхауса (а вот он скорее всего ему нравился) — легендарные «Охотники за привидениями», которых Арно пересматривал уже в сотый раз. Пришлось пользоваться только тем, что находилось в ближайшем доступе: собой. «Я положил тебе голову на плечо не потому, что ты мне понравился, а из чистого желания подраться». Валентин лишь слегка съехал вниз, чтобы Арно было удобнее, и тот улыбнулся. Серьёзно, он бы сделал из этого бизнес. Кинотеатр, где крутили бы самые спорные на свете фильмы и продавали только одно ведёрко попкорна на двоих, а рядом бы располагался огромный зал с игровыми автоматам, где вы могли легально попиздиться в файтингах или «Dance Dance Revolution». Валентин, кстати, хотя и выглядел как человек, который умел всё, вряд ли танцевал хорошо, поэтому Арно бы выбрал последнее. — Я вызываю тебя на дуэль. — Хорошо, выбирай: файтинг или танцы? — Я выбираю файтинг. — Пизда тебе, я выбираю танцы! Суть анекдота, конечно, терялась, но Арно всё равно засмеялся как дурак, потому что на экране ничего смешного не происходило. Создатель. Почему он об этом всём думал. Стоило Арно вернуться из несуществующего кинотеатра в этот, как сразу появилось три проблемы: костлявое плечо больно давило на висок, Миль зачем-то поднял голову и теперь мог повернуться в любой момент, Валентин почему-то всё ещё не заколебался. Тогда Савиньяк пошёл ва-банк. — Повернись, а? «Я поднял голову, вытянул шею и попросил повернуться не потому, что хотел поцеловать тебя, а чтобы ты не выдержал первым. Я знаю, что это край, и ты на такое не пойдёшь в любом случае». Валентин повернулся, оставляя между их носами меньше сантиметра, и прищёлкнул языком. — Извини, на первом свидании не целуюсь. Арно, игнорируя горячее дыхание на губах, прищурился и с ухмылкой сказал: — А тебе там не холодно на вершине своих моральных устоев, тыковка? Валентин помедлил и внезапно поднялся, не расцепив рук — он только поменял их положение, взяв чужое запястье в кольцо, — и тем самым потащив Арно за собой. Тот не стал сопротивляться: ничего не понятно, но очень интересно, что ему нужно было... сказать, возможно? Савиньяк, зачем-то оглянувшись, поймал на себе ошалевший взгляд Джастина, выдавил улыбку и показал пальцами, что всё окей, понадеявшись, что в темноте хоть что-то можно было разглядеть. Хотя нет, лучше не надо. Пиздец, как же оно странно выглядело со стороны: Валентин куда-то торопливо тащил улыбавшегося Арно за руку во время сеанса. Совсем скоро стало понятно, что Валентин вёл его в туалет. Бля. Ещё лучше. Либо он решил пропустить этап поцелуев, либо устроить профилактическую беседу, и Арно, если честно, не нравился ни один из этих вариантов. Валентин притормозил у раковин и неторопливо повернулся, коротко вздохнув. — Что за цирк ты устроил? — спросил он сдержанно, но в слишком быстром для себя темпе речи. Арно снова невольно расплылся в самодовольной улыбке, сложив на груди руки и гордо подобравшись. Всё-таки немножечко, на процент, на грамм, может, даже на пару, но достал ведь! — Можешь не объяснять, я знаю, что ты делаешь, и предлагаю тебе следующее: нейтрализм. — Что-то на умном, — снисходительно ответил Арно, коротко покосившись на отражение Валентина в зеркале. Прямой аж до неестественности: блин, может, у него бедного палка к позвоночнику была пришпилена? — Расшифруй для глупых гуманитариев, пожалуйста. — Я не трогаю тебя, ты не трогаешь меня — вся экосистема цела и не находится под угрозой разрушения. — Тебе не кажется, что она в любом случае под угрозой разрушения, когда мы находимся рядом? — вырвалось у Арно прежде, чем он успел обдумать. Валентин явно ждал, когда тот пояснит, и Савиньяку сначала хотелось сказать напрямую, что либо он уёбывает, либо... во-первых, он не придумал, либо что, во-вторых не хотелось скатываться до грубых прямых угроз. А пафосно заявить ему что-нибудь вроде «мы ещё посмотрим кто кого» казалось абсолютной нелепицей: что он, стереотипный злодей, что ли... Валентин тем более даже отдалённо не напоминал классического героя. Скорее того самого заумного, скользкого, замкнутого второстепенного персонажа, который никому не доверят и вообще постоянно у себя на уме, — он бы нравился людям на экране, но в жизни скорее походил бы на ходячий красный флаг. — У нас нет выбора, — категорично сказал Валентин, так и не дождавшись пояснений от Арно. — Или ты можешь попробовать подружиться со мной. Я открыт для сотрудничества и предложений. Нихуя какой деловой. Ага, вот ещё. — А я закрыт, — Арно фыркнул. — Ты мне абсолютно не нравишься. — Тогда могу предложить только это. — Хорошо-о, — неуверенно протянул Савиньяк после паузы. — Я попробую. Но не обещаю. Спойлер: он даже не собирался пробовать. Валентин бросил на него многозначительный взгляд, развернулся к выходу и прошмыгнул мимо, напоследок сказав: — Уж будь добр, попробуй обойтись без поцелуев. — Брезгуешь? — Да, но не в целом, — Арно взглянул на него с непониманием, и обернувшийся Валентин почему-то счёл нужным вместо брошенного загадочного взгляда из-под упавшей на лоб рыжей чёлки будничным тоном добавить: — Знаешь, даже отсосать незнакомцу не так брезгую, как поцеловать тебя. Арно закатил глаза. — Сомневаюсь, что у тебя было много опыта. Валентин почему-то счёл нужным вместо молчания бросить загадочный взгляд из-под упавшей на лоб рыжей чёлки. Блять. Спасибо и на том, что не стал никак комментировать. Интересно, а он использовал именно отсос для шутки или нет? Арно для друга. Университетского. Рыженькие мальчишки как раз были в его вкусе, да... По пути обратно он чуть не припомнил Валентину, что сначала он его, незнакомца, отшил, придумал какую-то пошлую шутку по этому поводу и сам же с неё посмеялся. Арно определённо сходил с ума. Арно в жизни никогда так не ненавидел свои мысли, себя и другого человека за них. К Валентину он решил больше не приставать до конца сеанса. Официальная версия: пока достаточно. Версия по словам волонтёра в лице его одной-единственной клетки мозга, проведшей своё расследование: испуг вследствие эмоционального перенапряжения, проявления небывалой даже по собственным меркам наглости и возникновения неизвестного рода реакции на существование Валентина Придда в непосредственной близости от Арно.

•••

Они разделились почти сразу, когда вышли из кино: Арно остался с Милем, и они вместе громко горланили «Ghostbusters», впереди них шли Лионель, Валентин, который ему что-то втолковывал на умном, и Джастин — правда, он не шёл, а ехал у Ли на спине. Невероятно, одно его абсурдное жалостливое «я устал» — и тот согласился, хотя Арно бы с такой просьбой получил бы от ворот поворот, щелбан и возмущённое «Ты обалдел? Ты себя, оленя девятнадцатилетнего, видел?». Джастин, конечно, действительно тоньше в любом обхвате, но вообще-то повыше и... ай, короче, ебаные Придды. Арно не знал, как это работало, возможно, чтобы понять все их приколы, нужно самому быть Приддом и существовать в приддосреде. Но она, судя по всему, в целом слишком пассивно-агрессивная для Савиньяка, поэтому на такую жертву он бы не согласился. — Ми-иль! — послышался голос Лионеля. — Иди сюда! Миль тут же замолчал и без лишних вопросов ускакал вперёд, оставив Арно одного. Старшего слёту включили в беседу, и стало понятно, что они хотели рассказать ему что-то из того, что затирал Валентин, — а Арно, конечно, пошёл нахрен. Тьфу, да как он мог по представлениям Придда вообще делать вид, что Валентина не существовало, если тот крал его друзей в лице родных и неродного братьев? Если они не в курсе, то братву не меняют на... другую братву, но похуже? А по чему измерять? Или это Арно здесь похуже? Бр-р, опять бессмыслица какая-то. — Арно, не отставай. Арно, мысленно вернувшись в нынешний, а не плавающий где-то среди бессмертных пацанских цитат, таймлайн, фыркнул и догнал их в несколько шагов. Все как будто замолчали на пару секунд, и именно этой паузой воспользовался Джастин. — Кстати, хотел спросить, — вдруг поинтересовался он, прижавшись щекой к чужой голове так, чтобы смотреть на Арно. — А вы зачем выходили? Без намёков, без ухмылок. Походило на его обычное любопытство, даже некоторое беспокойство. — Джастин, — вмешался Ли. — Они взрослые мальчики, что ты пристал к ним? — Нет, если не хотите, не рассказывайте, конечно, я просто... Валентин тактично молчал, Арно тоже не знал, что сказать: отчасти правду, половину правды, соврать полностью или придумать что-то совсем обтекаемое, как бы ни то, ни другое, ни третье? В итоге они молча косились друг на друга, как придурки, и Савиньяк из-за этой двусмысленной заминки ещё и смутился. — Ладно, давайте без подробностей, я скажу вам за это только спасибо, — сдался Ли, и Арно чуть не подавился воздухом. — Что угодно, но только не перед нашим салатом. — Мы ничего такого не... — глаза Савиньяка забегали по вопросительным лицам остальных. В голове неожиданно было пусто, и он махнул рукой, смущённо отвернувшись и погладив начавшую теплеть щёку. — Неважно, забейте. — Вы странные, — с подозрением сказал Милле. — Вы очень странные. — Вам точно не нужно... Лионель устало вздохнул и повторил: — Джастин, рыбка моя, оставь их в покое. Не знаю, как Валентин, но Арно ещё больше бесится, если начать к нему лезть без спроса. Арно не стал возникать, потому что это правда: у них в семье не было принято проводить допросы с пристрастием, если кто-то из её членов явно не горел желанием высказаться (по этой причине, кстати, Арно по возвращении в реальность не стал спрашивать Лионеля о Джастине) — но Савиньяк постарался посмотреть на Придда так, чтобы он перестал волноваться. — Хорошо, — наконец сдался Джастин и приподнял голову. —  Так а... о чём мы до этого говорили? Даже удивительно, что Валентин воздержался от едкого комментария. Арно всё ещё казалось, что он делал это не из своей выдуманной политики нейтрализма, а пытался дать отпор таким способом. Хотя, если честно, пока всё, что ему давал Валентин, это эмоциональную нестабильность и желание бесоёбить. Арно до конца ничего не понимал, просто тот по ощущениям нарушил какой-то устоявшийся баланс: как будто именно от внимания, уделяемого Арно, отрезали огромный кусок и отдали Валентину. Он до этого всегда забирал его привычно много, никто не возражал, вроде как, потому что Савиньяк, в отличие от Придда, смешной, классный и общительный. Ну, может, разве что он не мог рассказать им про разоблачения самой правдоподобной паранормальщины, а даже если бы мог, то вряд ли делал это действительно грамотно. И не так хорошо играл в волейбол. И, как оказалось, не был лучше за барной стойкой. И не ездил на крутые университетские мероприятия, чтобы потом все слушали его с открытыми ртами. Создатель, как стало бы по-старому просто и весело, если бы Валентин исчез прямо сейчас и перестал надёжно врастать в их компанию. Перестал им улыбаться, удачно шутить, всегда проявлять спокойную вежливость, быть хорошим слушателем, молчать при необходимости, отводить взгляд и слегка распахивать глаза (От смущения, серьёзно, у него была такая функция?), выслушивая восхищённые возгласы, перестал бы предлагать идеи, которые поддерживали все. Арно не пялился, Арно изучал своего врага вдоль и поперек, чтобы всегда быть начеку. Арно слишком дорожил всем... этим, чтобы кому-то позволить так просто нарушить сложившийся порядок. Особенно такому человеку, как Валентин. — Я успел написать ещё три сценария. — Тебе было настолько скучно? — Мягко говоря. Их местом для игры в DnD обычно была терраса на крыше, и Арно бы, если честно, с удовольствием там поселился. А что, все условия для жизни Джастин, можно сказать, создал: деревянный навес, диванчики, низкий столик перед ними, напольная книжная полочка, зелень, какой-то прикольной растениевидной формы лампы и магнитофон — ладно, из всего этого Савиньяку, может, достаточно было бы дивана и магнитофона, но это не отменяло того факта, что интерьер вообще всего дома, в том числе и этой террасы, выглядел самым комфортным на свете вариантом. Арно не нравился минимализм, как и Джастину, поэтому все стены были завешаны фотографиями, дипломами, полками, пластинками и плакатами; цветов использовалось не три, не четыре, а намного больше за счёт наполненности пространств чем только хотелось: комнатными растениями, красивой мебелью, безделушным декором, яркой посудой, которая далеко не вся находилась на кухне, игрушек, книг, одежды — и при этом комнаты не казались неприятно перегруженными. Их же квартиру обставили по вкусу взрослых, и это было заметно. Только комната Арно действительно походила на подростковую, но ему всегда хотелось не просто бардака, а хорошенького творческого беспорядка, как было у Приддов. «Хорошенький творческий беспорядок» на террасе — это повсюду распиханные настолки, но по большей части атрибуты для игры в DnD. Джастин первее всех дошёл до диванов, сел рядом прямо на пол и стал доставать с полки коробку, бумаги и руководства. — Тин, тебе помочь? — Нет-нет, я сейчас, дайте мне пару минут... Остальные расселись — но не Валентин, который с настороженным выражением лица почему-то замер у столика. Только Джастин, заметивший это краем глаза, начал спрашивать, что случилось, как Валентин перебил его и неуверенно попросил: — Я... я ненадолго спущусь, ладно? Не дожидаясь ответа, он в несколько спешных широких шагов оказался у лестницы и совсем скоро скрылся под полом. Повисло молчание: никто ещё ничего не успел понять. — Пойти за ним, может? — Пока подождём. Ждали минуту, три, пять. Семь. Джастин пытался прислушаться, но отсюда можно было услышать только что-нибудь громкое, тихое шуршание — нет. Если Валентин вообще в доме. Но Арно пока не стал высказывать эту догадку. В конце концов Джастин не выдержал, встал и молча подошёл к лестнице. Сначала он заглянул вниз, потом позвал Валентина и, ничего не получив в ответ, спустился. Стало очень тихо. Савиньяки лишь переглядывались: Миль смотрел взволнованно, Ли — напряжённо, Арно — растерянно. — Его здесь нет, — наконец глухо послышался голос Джастина с лестницы. — Как нет? Поднявшись, он озвучил ту мысль, которая пришла Арно в голову раньше: — Он почему-то вышел.