Кустик мяты 2

Ну а когда до полуночи осталось совсем мало, праздничный стол был готов, а комнаты с ёлкой украшены, вся компашка пошла переодеваться по праздничному. Кудрявая шмыгнула в женскую спальню первой, после чего гордо вышла в зелёном вязаном платье, с сережками-шариками, обмотанная мигающей ёлочной гирляндой и с различными колокольчиками и фигурками уже в волосах, привязанными к кудрявым прядям ниточками, а к платью - крючками. На ногах коричневые лосины. - Пикушааа, как я тебе? - тут же скользнула поближе к фиолетовому Варя, заглядывая в глаза. Пик пару раз хлопнул ресницами, вплел руку ей в волосы, перебирая украшения и пряди, после чего наклонился и нежно поцеловал. - Ты самая красивая ёлочка здесь. - поспешил он сделать комплимент, получив в ответ довольное хихиканье и румяные щеки. Однако и лесть не спасла рогатика от новогоднего перевоплощения, и Варя потащила его в спальню, после чего парень вышел в фиолетовом свитере с зелёным узором оленей и ёлочек, на голове красовался обруч с оленьими рожками, а на носу - красный мягкий шарик. Завидев офигевшие от картины взгляды друзей, рогатик хотел было всё снять, но зеленая что то шепнула ему на ухо, слегка опустив очки, подмигнула, после чего запрыгнула ему на плечи. - Неси меня, олень, в свою страну оленью! - захихикала кудрявая с тихим звоном бубенчиков в волосах и на платье. - Я могу покатать тебя на кое чем другом и это будет гораздо интереснее и приятнее. - фыркнул, но хитро улыбнулся Пик. Попытку флирта успешно проигнорировали все, кроме Ромы, который понял всё в своем репертуаре и пошло захихикал, после чего получил подзатыльник от блондинки и она, вместе с остальными девушками, скрылась в спальне, чтобы тоже переодеться. Через пару минут Феля вышла первой из комнаты в жёлтом вязаном платье с вшитыми тут и там золотыми ниточками, с открытыми плечами и немного грудью, а также длинными рукавами, с дырками для больших пальцев. На голове красовался обруч со звёздочками и такие же блестящие сережки были у неё в ушах. На ногах темно-синие лосины. Куромаку покраснел пожалуй больше Ромео, поправляя сползшие на переносицу очки и, утыкаясь взглядом куда то в сторону. Розовый же пошленько улыбнулся и обтер об одежду вспотевшие ручонки, скользнул ближе к своей девушке. - Ты конечно самая красивая ёлочная звёздочка, сладкая, однако будет намного лучше, когда ты всё это снимешь и… - шустрые руки розового уже медленно прощупывали каждый сантиметр тела Фели под платьем, а подобравшись к груди, Рома зашептал на ухо девушки различный пошлый бред, попутно якобы незаметно сжимая руками мягкое место. Блондинка вспыхнула красными щеками, мгновенно разозлилась, но ради праздника сдержалась и лишь отодвинула от себя пошлую морду и руки. В ответ романтик хмыкнул, притянул Фелю к себе за талию и оставил засос на нежной чуть загорелой шее, остался яркий след. Такой наглости червовая уже не стерпела и влепила парню звонкую пощечину. - Рома, ну я же просила на людях никаких твоих выкрутасов! А пока розовый потирал красную щеку, Пиковые уже во всю целовались у стеночки, Варя обхватила ногами поясницу Пика, обняла его за шею, на что Рома обиженно прикусил губу и опустил взгляд в пол. Следом из спальни вышла Габрина в костюме рождественского эльфа - на ней было темно-зеленое платье с белым мехом на груди, без шлеек и рукавов, на поясе черный ремень с пряжкой, подол платья до колена был как бы сигзагами, с бубенчиками на концах, на голове колпак с мехом по краю и бамбоном на конце, волосы заплетены в две длинные косы с алыми бантами. Не смотря на белую водолазку под низ и колготки в красную и зеленую полоску, Данте мягко говоря офигел от такой щедрости и подавился чаем, после чего еще минуты две не мог откашляться. - Данте! Тебе плохо? Тебе совсем плохо? Что я могу сделать, чтобы тебе помочь? - обеспокоенно подлетела к нему эльфийка, опустив ушки, она пыталась как то его гладить или хлопать по спине, однако это слабо помогало. В итоге кончилось всё тем, что бубновая тоже села за стол и красный обнял ее, положив голову поверх колпака и прикрыл глаза. - Всё в порядке, Карамелька, просто я не ожидал такого очаровательного платья на тебе. - хмыкнул король. Ну и последней, нервно теребя подол юбки, вышла Зонтя. На ней было тоже вязаное синее платье с длинным рукавом и подвернутым белым воротником, всё оно было в мелких блестящих снежинках, белые лосины на ногах и заколка в виде снежинки на двух сходящихся прядях сзади, волосы до пояса распущены. - Зонтя, тебе очень идёт, ты похожа на настоящую Снегурочку! - улыбнулась Феля, подойдя ближе к подруге. Габри молча разглядывала трефовую, а Варя явно знала больше других, поэтому довольно ухмыльнулась и тоже подошла. - А ну-ка покрутись! Это же то, о чем я думаю, верно? Зонтя чуть покраснела и повернулась к остальным спиной, зелёнка подняла ее длинные волосы и присутствующим открылся вырез на всю спину от воротника до поясницы. Неожиданно послышался грохот. Тихоня вздрогнула. - Что случилось?! - Ничего серьезного, просто Курилка в обморок упал. - и кудрявая расхохоталась. - О Великая! - Зонтя резко развернулась и, действительно обнаружив на полу безсознательного очкарика, рванула в ванную за аптечкой, откуда взяла нашатырь. - Он наверняка сильно ушиб голову, нужно что то холодное! - пискнула Феля и полезла в морозильник, достала оттуда кусок замороженного фарша, обернула в полотенце и тоже подошла к пострадавшему. Куро поморщился от запаха нашатыря и медленно открыл глаза, бирюзовая обратно нацепила ему на нос очки. Придя в себя через минуту серый наконец заговорил. - Я умер…? - Что…? Нет! Слава богам, нет! - ответила ему Зонтя. - Тогда почему я вижу ангела…? - Куро попытался улыбнуться. Минута неловкого молчания и шока трефовой. - Феля, клади лёд быстрее, он бредит! - снова всполошилась тихоня, краснея. Остаток новогодней ночи прошёл без происшествий, парни надели нарядные свитера, достали выпивку. Под звон курантов торжественно пили шампанское даже серьезные трефовые, закусывая многочисленными бутербродами, салатами и прочим. Потом была музыка, танцы, пьянки, песни, в общем весело было. И только под утро червовые и пиковые разбрелись по спальням с определенной целью, пока оставшиеся на кухне масти под мелодичные стоны и крики убирали со стола.