Библиотека

Легкие жжет нещадно. Бегать он как-то не привык, не солидно все-таки. Но тут уже ничего не поделаешь, либо (бегство) тактическое отступление, либо решетка и оранжевая роба, которая Эду ужасно не к лицу. Знает: проверял. Повторения не хочется. Ночь и дождь укрывают его, никто не видит, как прославленный Черная Борода уносит ноги. Патрульные задержали его на улице, остановили с обычной проверкой и обнаружили минимум пять лет строгого режима. Полицейские, вчерашние кадеты академии, так растерялись, что даже не надели на него наручники. У Эда был выбор: прирезать их на месте или сбежать. Первое больше соответствовало бы его репутации, но вторник — плохой день для убийства копов. Поэтому Эдвард Тич бежит, сжигая свои прокуренные легкие. Узкая улочка, в которую он заворачивает, чтобы скрыться от тачки, выскальзывает прямо на небольшую площадь, откуда он собирается свернуть в сторону заброшенной пиццерии, где можно спокойно перевести дыхание. Но не успевает. Сирена догоняет его, преграждая путь к отступлению, и все, что ему остается, — забежать в ближайшее случайное здание. — Добрый вечер! — раздается радостное приветствие, стоит ему переступить порог. — Ну и ливень же там! Здание оказывается библиотекой, и в пяти шагах от него стоит улыбающийся мужчина. Библиотекарь, больше похожий на марципановый торт. Эд едва не спотыкается, увидев его, и растерянно замирает на месте. — Вы… Вы открыты? — почему-то спрашивает он, оглядывая просторный зал, от пола до потолка забитый книгами. — Эм, вообще-то, уже нет, — извиняющимся тоном говорит мужчина-торт. — Но, если вам что-то нужно… Сзади оглушительно воет сирена. На секунду Эд забыл о погоне, но от этого полиция никуда не делась. Промокшая одежда — кожаная куртка и кожаные штаны — тяжеленным грузом давит его к земле. Мокрые волосы и борода неприятно липнут к коже, и он знает, что похож на промокшего кота. Это почему-то невероятно смущает, когда он смотрит на одетого с иголочки, симпатичного мужчину. — Ох, простите, я же не представился. Стид Боннет. — И красивый (уже красивый?) Стид Боннет тянет руку для приветственного рукопожатия. Вблизи оказывается, что от него еще и приятно пахнет. Сукин сын. — Эд. — Что ж, кажется, вас кое-кто ищет, Эд? — не переставая улыбаться, уточняет Стид. Эду не остается ничего другого, кроме как кивнуть. — Могу я узнать, в чем же причина? — Я не захотел убивать полицейских и вместо этого сбежал от патруля, — неожиданно честно говорит Тич, не выпуская теплую сухую ладонь из своей влажной грубой руки. Если это и пугает Стида, страха он не показывает. Только озабоченно хмурится и качает головой. — Вы совсем промокли. Пойдемте, вам надо переодеться. Возможно, этот человек — маньяк и прямо сейчас Эд идет в ловушку в его подвал. Но даже если так, он предпочтет честную схватку за свою жизнь, чем наручники. Хотя, если бы Стид решил его связать, это могло бы быть не так уж и плохо. — Люциус, — кричит Стид куда-то в сторону стеллажей. — Прикрой дверь и проследи за улицей. Спасибо. Из недр зала раздается утвердительный звук, а потом все снова затихает. — Отлично, — бормочет мужчина себе под нос. Через полутемный коридор, где тоже стоят книги, они попадают в просторную комнату, похожую на гостиную в английской усадьбе. Тут даже есть камин с резными креслами и, ну, конечно же, книги. Комната роскошная, так и пышет великолепием и богатством. Совершенно точно не вписывается в чертову библиотеку. Не успевает Эд и слово сказать, как Стид открывает одну из неприметных дверей и заводит его внутрь. — Посмотрим, что может тебе подойти. Теперь они стоят посреди гардеробной, полной такой красивой одежды, какую Эд в жизни не видывал. Причем она не то чтобы модная, даже наоборот чуть отдает стариной, но все материалы дорогие и редкие, это видно невооруженным глазом. Никаких вам толстовок, дырявых джинс или кроссовок, ничего такого. Тут также нет и косух, берц или того, к чему Эд прирос кожей. Нет, ничего такого. На плечиках аккуратно висят шелковые кафтаны, бархатные пиджаки и брюки с разнообразной вышивкой на них. На полках кашемировые кардиганы, тончайшие свитера самых разнообразных оттенков. Под обувь отведена отдельная секция, и никакой скучной пары белых кед вы тут не найдете. — Думаю это, — бубнит Стид, подходя то к одной полке, то к другой, аккуратно сгружая вещи в руки Эду. — Будет смотреться прилично. Сойдет? — Ага? — растерянно выдавливает из себя великий Черная Борода, держа в руках комплект из шерстяных брюк песочного цвета, в тон им шерстяных носков и пуловера молочного оттенка. Даже не пытается возразить, что никогда не носил ничего светлее цвета свежей крови. — Наверное, ты хочешь принять душ. Согреться, — рассуждает удивительный мужчина и указывает на неприметную дверь в стороне. — Пожалуйста, пользуйся любым средством, которое тебе будет по душе. Там же ты найдешь чистые полотенца. А я пока погляжу, как там наша доблестная полиция. И невероятный человек уходит, оставляя его одного посреди всей этой красоты, и это что, запах лаванды? Возвращается Стид только через полчаса. За это время Эд успевает помыться (и с интересом затестить парочку приятно пахнущих баночек, одну из которых даже пробует на вкус), одеться и провести короткий осмотр чудного места, в котором ему посчастливилось оказаться. За одной из дверей находится спальня с огромной кроватью с балдахином. Идеально заправленное, постельное белье мягкое на ощупь и пахнет чистотой. Все это дороговато для обычного библиотекаря. Даже с собранных волос и бороды на тонкую ткань стекает вода. Эд хотел бы перестать обращать на это внимание, но ему неприятно. Не от того, как свитер липнет к телу, но от того, что он портит красивую вещь. — Нам чертовски повезло, — весело сообщает Боннет, как только заходит в комнату. — Полиция уехала. Кажется, они даже не подумали, что ты можешь прятаться в библиотеке. — Интересно почему, — хмыкает Эд, подходя ближе к камину и рассматривает картину над ним. — Это пожарный гидрант? — Это маяк! — с неподдельным возмущением восклицает мужчина и тоже останавливается перед камином, в каких-то тридцати сантиметрах от Эда. — Хотя, если подумать, то действительно немножко похож на гидрант. Эта мысль почему-то его смешит. Стид начинает хихикать, смешно морща нос, и Эд, глядя на него, тоже невольно улыбается. Внутри теплеет, но он списывает это на тепло от душа. — Думаю, стоит разжечь огонь. Ночь обещает быть холодной, — снова болтает Стид. — Правда, я не умею… То ли это намек, то ли нет, но Эд хватается за возможность и вызывается растопить камин. Справляется он за пару минут, чем приводит впечатлительного Боннета в восторг. — Удивительно! Где ты этому научился? Ты был бойскаутом? — В его голосе слышен неподдельный интерес. — Нет, просто пару лет жил на улице, — пожимая плечами, говорит Эд, а затем садится на низкую кушетку и, откидываясь на спинку, с едва заметной гримасой вытягивает ногу. Бег и холод крайне хреново сказываются на его больном колене. Эта информация расстраивает Стида. Это видно сразу, но он все равно улыбается, чтобы выразить поддержку, и мягко хлопает Эда по плечу. Обычно не терпящий любых прикосновений, кроме как ударов кулаков, Черная Борода молча сносит это. — Скажи мне, откуда все это? — спрашивает Эд, взмахом руки описывая комнату. — В библиотеке? Ты здесь работаешь? Улыбка Стида становится будто бы озорной, словно он собирается поведать о забавной проделке. — Это действительно была библиотека, но ее собирались закрыть, потому что… — Никто не читает в этом сраном городе? — подсказывает Эд. — Можно сказать и так, — невозмутимо кивает Стид. — Я выкупил все здание у города. Переделал тут несколько комнат, выделил их под жилую зону. Мне кажется, получилось довольно уютно, не находишь? Было не так просто, конечно, всякие там разрешения… Но итог мне нравится. Теперь я работаю и живу в одном месте. Стид чуть смущенно улыбается, слегка опустив голову. Огонь вспыхивает в его золотых волосах. — Ты ебаный псих, — восхищенно вздыхает Эд. За секунду выражение лица Боннета меняется, будто на солнце скрыла туча. — И мне это нравится. Что-то происходит в эту секунду. Они оба чувствуют. Узнавание, возникшее в них в ту секунду, когда их глаза впервые встретились. Будто бы возвращение домой после долгого путешествия. Эд никогда раньше не испытывал такого, точно не так. Проблеск того света, которого он и не думал когда-либо увидеть. Солнечный зайчик, спрятавшийся в ладонях. Тепло. — Капитан! — дверь без стука распахивает растрепанный мальчуган, замирая прямо на пороге. — Ой, вы не одни. Момент упущен. Ладони сомкнулись. — Люциус? — склонив голову к плечу, спрашивает Стид. — Кэп, там… Почему на этом мужике ваши шмотки? — выражение лица пацана сразу же отражает ход его мыслей. Сальная ухмылочка растягивается на губах. — А, ну, можете не отвечать. Тут можно и без пояснений. — Люциус! — уже строже, насколько подобная реакция вообще соответствует ему, повторяет Боннет. — Что случилось? Полиция? Будто только сейчас вспомнив, зачем прибежал, Люциус испуганно округляет глаза. — Нет, кэп, наоборот, — быстро отвечает он. — Какие-то страшные дядьки в кожанках требует отдать им Черную Бороду или они всех тут, цитирую: «Переебут в пыль». Выражение это, кажется, смешит пацана. Он хмыкает, переводя взгляд со Стида на Эда. Его глаза — и без того немаленькие — становятся размером с чайные блюдца. — Вы же не хотите сказать… — Топай, малец, — поднявшись, говорит Эд и, глядя на замершего Люциуса, повторяет уже жестче: — Пошел давай. Пацан испаряется со скоростью звука. Колено ноет, но он упрямо двигается в ванную, где кинул свои вещи. Растерянный Стид следует за ним. — Они правда думают, что ты Черная Борода? Он же кровожадный бандит, контрабандист и еще бог весть знает кто. — В его голосе нет отвращение или отторжения. Только удивление. — По-настоящему жестокий преступник. — Ага, — кивнув, отзывается Эд. — Я и есть Черная Борода. Стид пялится на него в немом шоке, остановившись в дверях ванной. В себя приходит только тогда, когда Эд снимает свитер, аккуратно (насколько он может) складывает его на закрытую крышку унитаза и начинает снимать штаны. Штаны, под которыми совершенно точно нет трусов. — Ох, прости! — Стид резко разворачивается и уходит. — Приватность! — Да я не против, в принципе, — ухмыляясь, говорит Эд и пожимает плечами. Это Боннет вряд ли слышит, судя по звукам, он уже снова в импровизированной гостиной. Мокрые кожаные штаны неудобно и неприятно надевать, особенно после мягкой шерсти, но Эд справляется и выходит при полном параде. Не задерживаясь, идет по коридору в знакомый уже зал, пока Стид снова шагает за ним по пятам. У входа стоит небольшая группа подростков, которых Эд наверняка до этого не видел. Пестрая группа детей, подобранных из каких-нибудь трущоб. Их глаза чертовски хорошо знакомы Черной Бороде. Они становятся ближе друг к другу, мгновенно узнав его. Одинаковый страх касается всех лиц, кроме одного. В это лицо Эд вглядывается на секунду дольше. — Черная Борода, сэр, — заговаривает Люциус, прячущийся за лысым коренастым мальчишкой. Им нет еще и восемнадцати. Совсем еще дети. — Вас там просят. Один из витражей в двери разбит. Осколки валяются под ногами, как пятна света. Из проема выглядывает знакомое ебало. Эд недовольно оглядывает толпу, собравшуюся у библиотеки. Варвары. — Иззи, — вздыхает Черная Борода, подходя ближе к двери. Стекло хрустит под его ботинками. — Какого хуя? — Босс. — Писклявый помощник на секунду теряется. — Мы пришли за вами. — Что значит, «пришли за мной»? — Ну, вдруг вас… Вдруг вас взяли в заложники, — неуверенно говорит Иззи. Резким движением Эдвард оказывается прямо у двери и хватает мужчину за бороду. Он тянет его на себя, заставляя просунуть голову в проем. Оставшиеся стекла царапают ему шею и голову. По виску начинает течь кровь, особенно крупный осколок врезается в ворот куртки. — Ты думаешь, пес, меня нужно спасать? — рычит Черная Борода. — Меня?! Он сильнее тянет за бороду, заставляя Иззи вытянуть шею. — Нет, босс! Конечно, нет! Позади него члены банды кивают, поддакивая ему. Видок у них достаточно напуганный, так что он отпускает помощника, позволяя ему вытащить голову. — Подгоните мой байк, — приказывает Черная Борода и оборачивается к Стиду. Он знает, что сейчас увидит, и от этого во рту появляется кислый привкус. Может, поубивать здесь всех и свалить в закат? На лице Стида ни капли страха. Вообще. Этот абсолютно ебнутый на голову человек смотрит на него с укоризной, осуждающе, но совсем не испуганно. Будто он недоволен методами воспитания Эда или его манерами. — Значит ли это, что мы больше никогда не увидимся? — грустно спрашивает этот псих. Эду хочется улыбаться и смеяться. Но вместо этого он пожимает плечами, подмигивает и уходит в закат, пока никто не заметил его покрасневшего лица. С этого все и начинается.