И опыт, сын ошибок трудных

      Стихли звуки музыки, умолкли разговоры. Неба чуть коснулась тень зари. В расписном фонаре догорала свеча.       Айро с небрежно собранными в хвост волосами в одном юката сидел на полу, и, опершись на колено, задумчиво рассматривал чай в пиале. Югири-таю меланхолично собирала разбросанные по полу шпильки.       Айро допил чай, дотянулся до одной из заколок и подал ее Югири. — В нашем возрасте все-таки хорошо иметь кровать на манер земляных, — вздохнул он. — С хорошим матрасом и на ножках. — Ты прав, дома у меня именно такая, — Югири собрала волосы, небрежно подколола их шпилькой, взяла у Айро из руки пиалу, отставила ее к стене и прилегла к нему на колено. Айро рассеяно погладил ее по волосам. — Даже не представляю себе, как выглядит твой дом… — И не стоит. Мужчина должен представлять таю лишь в красивых одеждах и среди прекрасного традиционного интерьера. Думаю, никто не захочет видеть, как фея выщипывает брови или чистит зубы. — Меня никогда не смущали проявления телесности. Какая разница! Не понимаю всяких эстетов. Что за дело, что у женщины где-то не там волосок или складочка, когда у нее все равно есть такое сокровище?.. По-моему, все эти требования лишь следствия слабого желания. — Этим ты никогда не страдал. — Значит, можешь пригласить меня домой. — Бесплатно. — По-дружески! — То есть бесплатно. Профсоюз осудит меня за обесценивание наших услуг. — У вас есть профсоюз?! — Нынче у всех есть профсоюз. Мы разделяем передовые идеи. — Воистину, последние времена…-покачал головой Айро.- Мне надо выпить. — Ты больше привлекаешь меня трезвым, — проворковала Югири. — Хорошая попытка сэкономить, но нет. Югири лукаво улыбнулась, и ее улыбку не портили даже белила, скопившиеся в морщинках в уголках рта. Особенно учитывая поданную ею чашу с легким белым вином. — Драконы пьют красное. — Но не с утра. И не при подагре. — Ехидна! Вся Столица в курсе?! — Кстати, если ты уговоришь дворцовую целительницу регулярно проводить для нас, гм, профосмотры, я могу сделать тебе очень хорошую скидку… И возможно, даже приглашу как-нибудь по-дружески… — В низкий сезон. — Разве ты сам не выбрал для посещения низкий сезон? На дворе август, все кто мог, разъехались из Столицы. — Благое Небо, везде расчет и меркантильность… Попробую. Как там Зуко, преуспевает, интересно было бы знать? Где они? — Не знаю, я доверяю своим девушкам полностью, — Югири подтянула к себе легкое одеяло.- Надеюсь, и ты не будешь стоять над ними с фонарем. Допивай, и иди ко мне обратно. — Ты слишком многого от меня хочешь, женщина! — Пф-ф, я лишь рассчитываю еще немного поспать, только и всего, а об тебя так славно греть ноги! — Вот и старость пришла. Греть ноги! — ворчливо отозвался Айро, забираясь под одеяло. — Можно подумать, что это всё, на что я гожусь!       Зуко, сурово хмурясь, рассматривал разложенные на полу классной комнаты рисунки и листы каллиграфии. — С этих даже сделали оттиск, и гравюры продают в нескольких магазинах. Правда, — вздохнула девушка, — скорее всего, благодаря тому, что издатель входит в число поклонников моей наставницы, и та хотела внушить мне некоторую уверенность таким образом… — М-м. Почему с этих? Они не лучшие. Но могут потрафить вкусу публики… Связь вашей наставницы с полезными людьми понятна, но не она тут определяющая. Вы одарены и даже талантливы. А наставница и её издатель стимулируют вас тиражировать то, что может принести коммерческий успех, — Зуко кивнул сам себе. — Заработок приносят "весенние картинки", — усмехнулась девушка. — Мне, пожалуйста, работы в жанре "сюнга" не показывайте. — Сексуальность вызывает у вас… негодование? — М-м. Не сексуальность, а ее эксплуатация. Внимающий утверждает, что это связано с детским опытом… Знаете, кто такие Внимающие? — О. Они всегда так говорят. Всё непременно связано с детским опытом. В некотором роде наши специальности смежные, — усмехнулась девушка. — Югири-сама считает, что посещение Внимающих обязательно должно входить в нашу программу обучения. — Но они столько денег дерут! — непосредственно воскликнул Зуко. Девушка грустно кивнула. — Мой долг дому Югири-сама всё растет… А вы бы что выбрали? Из моих работ?       Зуко еще больше нахмурился, и не вставая с колен, дотянулся до трех. Пейзажа с заснеженным храмом, каллиграфического свитка с надписью «свобода» и натюрморта со свежедобытой дичью и рыбой на снегу. — Вот этот… Очень экспрессивная работа, — Зуко держал перед собой лист с натюрмортом на вытянутой руке. — Здесь… застыл крик. А этот зимний вечер — воплощение покоя. Монастырь Внимающих узнаваемый, кстати. Вы туда ходите?       Девушка молча пожала плечами. — Да, — кивнул Зуко, — понимаю. Они специально устраивают так, что мы друг друга не видим! Входишь с одного входа, выходишь с другого… Всё это кажется мне… Меня стало жутко раздражать в последнее время. Надеюсь, вы понимаете. Всё, о чем мы говорим, строго конфиденциально. Охрана потом оформит с вами подписку о неразглашении. — Таю, как и Внимающие, — чуть улыбнулась девушка, — блюдут абсолютную профессиональную тайну. — Разве леди-генерал Кондо Тора не пользуется и вашими агентурными данными? — хмыкнул в ответ Зуко. — Югири-сама таю высочайшего класса, одна из трех носящих титул «легендарных красавиц». Клиентура соответствует. Нам пока удается отбиваться от атак леди-генерала. Остальных… людей нашей профессии она контролирует. Практически всех. — Ах вот почему, — кивнул себе Зуко. — Ладно, половина обвинений в мотовстве с дяди снимается. Девушка рассмеялась. — Рада помочь Его Высочеству Дракону! Он такой… — Ну? Какой? — с полуулыбкой спросил Зуко.