-2-
16 июня 2022 г. в 21:27
Путешествие далось ему с трудом, и дело было не в узких коридорах, в которых Леви едва мог переставлять костыли или расходиться с встречными пассажирами, нет. Его раздражали и выводили из себя эти взгляды, наполненные жалостью и сожалением от незнакомцев. От них руки начинали трястись, а зубы — скрипеть. С чего они решили, что Леви достоин жалости? Почему не думали, что он какой-нибудь сумасшедший, который получил травмы, когда закладывал бомбы под здания, наполненные людьми? Может, он младенцев ел на ужин, а травмы получил в стычке с военными, узнавшими обо всем? Почему все считали, что ему нужно посочувствовать? Ему не нужно было сочувствие и жалость — ему нужно было, чтобы все оставили его в покое.
Он вышел на палубу, как только услышал от других пассажиров, что остров стал виден на горизонте. Леви занял шезлонг и смотрел на темное пятно на фоне переливающегося моря, не отводя взгляда. Он чувствовал волнение, и чем больше становилось пятно, тем сильнее Леви охватывало это чувство. Даже оставшиеся пальцы начали подрагивать.
Он не был там два года — Армин сказал, что за это время многое изменилось, хотя Леви не стал уточнять, имел ли он в виду и остров тоже. Но раз Армин путешествовал по миру, договариваясь о сотрудничестве — остров, вероятно, открыл себя миру, а значит, мир привнес в него много нового. Леви даже начал сомневаться, узнает ли что-то там. Осталось ли что-то, что он помнил? Вдруг они просто взяли и снесли абсолютно все, что хоть как-то напоминало об Эрене? Что, если не осталось мест для воспоминаний? Что, если решили вычеркнуть его из воспоминаний, из истории, оставив только идиотский камень под деревом? Тогда Леви точно сойдет с ума...
– Леви, спускаться опасней, чем подниматься.
– С чего это? – нахмурился Леви, стоя у начала сходней и решаясь.
– Вы покатитесь кубарем, и мне будет вас не остановить. Леви, я настаиваю, нет, я просто не позволю вам спускаться на костылях, – Армин решительно схватил Леви за плечо, и попытка стряхнуть с себя его руку не увенчалась успехом. – Садитесь в кресло, – приказал Армин, посмотрев в его глаза. – Вы же знаете, как бы поступил Эрен, если бы вы стали сопротивляться? Он потащил бы вас на руках — я обещаю вам, что сделаю то же самое, если вы не сядете в это треклятое кресло, – напряженно произнес Армин.
– Ты не посмеешь. – Такого унижения Леви точно не вынесет.
– Эрен посмел бы, верно? – изогнул брови Армин. – Значит, посмею и я, – он шагнул ближе к Леви, и тот торопливо отстранился:
– Давай сюда кресло, – процедил он.
– Так-то лучше, – удовлетворенно ответил Армин и подкатил кресло. – Прошу.
– Трон для калеки, – фыркнул Леви, но сел, устроил травмированную ногу на подставку и поднял костыли.
– Не думал, что какие-то увечья могут сделать вас даже невыносимей прежнего, – пробормотал Армин и развернул кресло спинкой к сходням.
– Люди стали раздражать больше, – проворчал Леви. – Из-за своего состояния я не могу быстро от них уйти и приходится выслушивать всякий бред. Как, например, сейчас.
Армин за его спиной неожиданно рассмеялся. Леви поднял взгляд и увидел широкую улыбку.
– Я скучал, капитан Леви, – продолжая улыбаться, произнес Армин и даже не попытался исправиться.
– Я тебе не капитан, – недовольно поправил Леви и отвернулся.
– Вы всегда будете для нас капитаном, – снисходительно ответил Армин.
– Спусти уже меня на землю, – потер лоб Леви и уставился на собственные колени.
– Как прикажете, капитан Леви, – уже вовсю веселясь, отчеканил последние слова Армин.
Леви вздохнул. Он искренне надеялся, что все его мучения и унижения не пройдут даром.
– Я отправлю посыльного в столицу предупредить о вашем приезде, – стоило им спуститься со сходней, произнес Армин.
– Нет, не смей, – Леви остановил его, схватив за рукав пиджака. – Не хватало еще, чтобы устроили встречу с почестями. Я серьезно, Арлерт. Приедем в столицу тихо, без лишнего шума, – Леви смотрел на Армина снизу вверх, и тот, после короткого молчания, кивнул.
– Хорошо, как пожелаете. Тогда я распоряжусь о чемоданах — поезд отходит через час. Остановимся в таверне? Выпьем чай и отправимся дальше.
– Да, хорошо, – кивнул Леви, разглядывая порт, пока Армин толкал его кресло к таверне — путешествие через море вымотало его, он совершенно не спал, и сейчас был даже благодарен Армину за его предложение спустить Леви с корабля на кресле — у него наверняка бы закружилась голова, и он свернул бы себе шею. А он был так близок к своей цели.
Порт преобразился. Огромная стена осталась, но, кажется, использовалась теперь для прогулок с красивым видом на море и остров, а вот складов и наскоро возведенных таверн прежде не было. И такого количества человек в порту Леви никогда прежде не видел, тем более людей в гражданской одежде. Было так шумно и многолюдно, будто Леви все еще был в порту Марли.
– Поезд все еще проходит через Шиганшину?
– Да, конечно. И мы оборудовали специальную станцию у Дерева Эрена. Если хотите...
– Да, я сойду на ней, – прервал его Леви.
– Я тоже каждый раз схожу на ней, когда возвращаюсь в столицу, – тихо произнес Армин и втолкнул кресло Леви в таверну. – Приготовьте господину ваш лучший чай, – скомандовал Армин и подкатил кресло к пустому столу. – И вытрите стол. Поживей. Я распоряжусь о чемоданах и вернусь, – отчитался он перед Леви и вышел из таверны, стоило Леви безразлично махнуть рукой.
Он посмотрел в засиженные мухами окна и поморщился. Армин мог бы выбрать место и поприличней. Или на этом острове не осталось ничего приличного и хоть сколько-нибудь прибранного после отъезда Леви? Он вздохнул и оглядел таверну. Люди поглядывали на него и перешептывались, но, в отличие от Марли, здесь на него смотрели с интересом, нескрываемым любопытством, и Леви мысленно выругался. Отвечать на идиотские вопросы он был не намерен, и это представлялось ему еще более раздражающим, чем сочувственные взгляды и картинные вздохи за спиной.
Стол наскоро вытерли, и Леви поморщился, заметив оставшиеся крошки и липкие грязные разводы. Он и не подумает отпить чай из местных чашек. Он вообще не удивился бы, что остатки чая от предыдущих посетителей сливали обратно в чан и разливали гостям по новой — в целях экономии. Леви и не такое видел в своей жизни.
Он отъехал подальше от стола, едва на него поставили чашку с чаем, и вновь уставился за окно. Осталось совсем немного. Если Леви ничего не путал — до Шиганшины поезд ехал три часа, отправлялся он через час, значит, к станции у «Дерева Эрена», как выразился Армин, они приедут уже ближе к закату. Леви уже знал, что никуда дальше не поедет. О его приезде наверняка прознают и без Армина, но ему было плевать на приемы и почести — он вернулся не ради них, и не ради всех тех, кто по такому случаю притащится в столицу, чтобы поприветствовать его. Хотя ему определенно хотелось бы посмотреть в глаза каждого мерзавца и спросить, как им спится по ночам, когда они знают, что их спокойный сон обеспечен жертвой Эрена.
Дерево и камень — вот и вся их благодарность.
Он заметил, насколько был зол, только когда почувствовал, как мышцы рук сводит от боли — он так вцепился в подлокотники кресла, что кисти побелели, а местами и посинели до самых запястий. Леви вздохнул и медленно расслабил пальцы, наблюдая, как кровь приливает к ним, а под кожу въедаются тысячи иголок.
– Вы не притронулись к чаю, – расстроено произнес над ним Армин.
– Я вообще ни к чему притрагиваться здесь не собираюсь. И тебе не советую. Здесь такая грязь, что мне противно даже воздухом местным дышать.
Армин чуть улыбнулся.
– Не изменяете себе.
– С чего бы мне изменять себе?
– Ни с чего, – покачал головой Армин, продолжая улыбаться. – Ладно. Тогда на станцию?
Леви кивнул и вновь позволил ему толкать кресло, хотя костыли все еще были при Леви. Он был уверен, что от станции до дерева довезти его на кресле будет невозможно, а значит, придется ковылять самому. Ему следовало поберечь силы — подъем на корабль был еще слишком свеж в памяти, как и собственное унижение от осознания бессилия.
Армин толкал его кресло по мощеной площади за стеной, а Леви ничего не узнавал. Там, где прежде стояли военные палатки — теперь расположились палатки сотен торговцев. Там, где располагался штаб — возвышалась очередная таверна. Утес, с которого они высматривали вражеские корабли, теперь был увенчан флагом Парадиза. Все изменилось. И Леви это злило. Будто он — единственный, кто хотел хоть что-то помнить.
– Эрен этого хотел, – внезапно произнес над головой Армин. – Он хотел, чтобы Парадиз был сильным, а быть сильным невозможно, закрывшись от всего мира. Нам нужны достижения других стран.
– Заткнись и толкай это проклятое кресло, – прошипел Леви, крепче сжимая в руках костыли.
Остальной путь они провели в молчании: молча дождались поезда, молча в него сели, молча проехали все три часа.
Местные даже поля и леса, пролегавшие от порта до Шиганшины, изгадили: Леви то тут, то там видел вырубку деревьев, видел вспаханные поля, небольшие деревушки около них — они меняли Парадиз так стремительно, будто стыдились того, как он выглядел в глазах других стран. Наверное, если он навестит остров еще через два года — он вообще не сможет сориентироваться, где и что было.
К станции у дерева они подъехали к вечеру, как и ожидал Леви. И, как он предполагал, тропинка до дерева была узкой, протоптанной редкими посетителями через поле — еще одно доказательство того, что всем было совершенно плевать на жертву Эрена, что они желали поскорей забыть его поступок, отвернуться, очиститься, не иметь с ним ничего общего. Действительно, он ведь убийца, мститель, безумец — и плевать, что он стольким пожертвовал ради их спасения, ради их беззаботной жизни сейчас. Нет, о таких моментах истории стоит поскорей забыть, отмыться и показать всему миру, что был он — свихнувшийся убийца, и есть они — не причастные к его безумствам, не имеющие к нему никакого отношения. Они — хорошие, а он — плохой. Они живут исключительно с чистыми помыслами, а он сошел с ума от жажды убийств.
Вытравить из памяти, вычеркнуть, сделать вид, что ничего не было.
Леви был уверен — последствия их настигнут. Настигнут точно так же, как Парадиз настигли последствия решений рода Рейссов с их замалчиванием о существовании всего остального мира. Призраки прошлого всегда снуют где-то рядом и только и ждут, чтобы накинуться и растерзать всех и каждого. И все местные поплатятся за свою беспечность, за свое нежелание признавать, что все они имеют отношение к случившемуся, что это их история, их прошлое. И от этого никуда не деться.
Леви торопливо ковылял к дереву и резко остановился у подножия небольшого холма, на котором оно росло.
– Зачем вы косите здесь траву?
Армин ответил не сразу.
– Чтобы место было ухожено?
– Прекратите. До тебя что, не доходит, идиот? Вы будто снова и снова отсекаете ему голову! – прорычал Леви и поднялся по холму, обходя дерево и отыскивая камень. Он замер, увидев его — уже с длинной тенью от садящегося солнца, и медленно подошел ближе. У камня лежал небольшой высохший букет полевых цветов, и Леви небрежно оттолкнул его костылем подальше от камня. Еще одного напоминания о том, насколько всем было плевать на смерть Эрена, Леви видеть не желал.
Он тяжело опустился на траву рядом и осторожно коснулся шершавого камня.
– Привет, мой мальчик. – Ему было плевать, что это мог услышать Армин — Леви даже не обернулся, чтобы посмотреть, где тот стоял. Он не мог отвести взгляда от камня. На ощупь он показался ему таким же теплым, как кожа Эрена в том реалистичном сне. Леви захотелось прижаться к нему лбом, как тогда, чтобы просто вновь почувствовать это тепло — хотя бы на мгновение обмануться. – Я так скучаю. Ты не представляешь, как мне тебя не хватает, – тихо добавил Леви и смахнул пыль и песок с камня.
Ему столько всего хотелось сказать, за столько всего хотелось извиниться, но Армин топтался где-то неподалеку — Леви не видел его, но слышал, и он не собирался делиться такими моментами с посторонним. Нет, он все скажет Эрену позже, когда спровадит Армина в столицу.
– Леви, я прошу прощения, – тихо прокашлялся Армин. – Следующий поезд прибудет через полчаса. На сегодня это последний поезд, следующий в сторону столицы. Нам стоит поторопиться.
– Я тебя не держу, – не оборачиваясь и разглядывая надпись на камне, пожал плечами Леви.
– Вы меня не поняли...
– Я прекрасно слышал, сопляк. Последний поезд. Так иди, а то опоздаешь. Я остаюсь здесь.
– Леви, это глупо. Мы вернемся сюда завтра с утра, – Армин закрыл собой закатное солнце и посмотрел на Леви.
– С красивой процессией в день памяти? – недовольно фыркнул Леви. – Нет уж, не стану в этом участвовать. Тащи свой зад в мягкую кровать — мне не привыкать спать, где придется.
– Леви...
– Оставь меня, Арлерт! – рявкнул Леви и злобно уставился на него. – Просто уйди! Дай мне провести рядом с ним еще одну ночь, – тихо закончил он и опустил взгляд на камень.
Армин вздохнул, но, постояв немного, спустился с холма.
– Я отправлю фаэтон к станции из Шиганшины, он будет ждать вас там. Столько, сколько понадобится. И отвезет в лучший трактир Шиганшины. Не отказывайте себе в постели — в вашем состоянии...
– Не смей говорить о моем состоянии, сопляк! Проваливай!
Армин только покачал головой и направился в сторону станции по тропинке.
Леви, едва тот скрылся из вида, все же прижался лбом к камню, чувствуя остаточное тепло от солнца, и если бы не шершавая поверхность, Леви бы и правда поверил, что вновь прижимается к твердой груди Эрена.
– Прости, мой мальчик. Я так виноват. Я не уберег тебя. Не предостерег тебя и не сумел свести с выбранного тобой пути. Я так виноват.
Леви лег на траву рядом с камнем и обнял его, прижимаясь щекой к поверхности.
– Прости меня. Прости, Эрен, – он шатко вздохнул и сморгнул слезы, но не открыл век после, пытаясь отыскать в памяти какое-нибудь приятное воспоминание, не запятнанное снившимися кошмарами.
Веки окрашивались красным под закатными лучами, и Леви благодарно улыбнулся. Да, сколько закатов они встретили бок о бок, прижимаясь друг к другу, наблюдая за последними лучами солнца. Слишком мало. Слишком мало. Но сейчас эти воспоминания отдавались теплой тяжестью в груди, будто на ней покоилась голова Эрена — как часто бывало перед сном. Он так редко испытывал приятные эмоции от воспоминаний — даже от тех, в которых они оба были счастливы, что сейчас был переполнен этими чувствами. Впервые за все время он чувствовал не только горе и тоску — его наполняла тихая радость: это действительно с ними случилось, это правда произошло. Они были счастливы. Пусть недолго, пусть урывками, но они были счастливы, они любили и были любимы.
– Спасибо, мой мальчик, – прошептал Леви, улыбаясь. – Спасибо за то, что позвал меня. Мне давно не было так хорошо.
Его тело было таким расслабленным, таким легким — Леви ожидал, что колено после длительного путешествия будет нескончаемо ныть и не позволит забыть о себе, но он чувствовал себя как никогда здоровым, и за это он тоже благодарил Эрена, будто этот камень рядом с Леви обладал целительными свойствами, позволявшими ему отдохнуть от боли.
Из-за спокойных, легких мыслей, наполнивших его голову, из-за отсутствия боли в теле, он так быстро провалился в сон, что даже не заметил этого, и проснулся из-за назойливого шипения неподалеку. Леви сел, оглядываясь в темноте — солнце давно село, а света от тонкого серпа луны было недостаточно.
– Леви?
Леви обернулся и увидел темный силуэт неподалеку от странного столпа света, переливающегося разными цветами.
– Наконец-то ты здесь! – воскликнул Эрен и подскочил к Леви, падая перед ним на колени.
– Эрен? – Леви ощупал его лицо. – Это правда ты?
– Да. Да! Сейчас, – Эрен порылся в кармане и положил на камень рядом с ними что-то крохотное, размером с монету, и оно осветило все вокруг мягким желтым светом, как от свечи, но светило оно гораздо ярче. Леви смог разглядеть лицо Эрена — точно такой же, каким Леви запомнил его по тому сну в гостиной. С теплым взглядом, с мягкой счастливой улыбкой. – Привет, любовь моя, – прошептал Эрен и поцеловал Леви в губы, – я так рад снова видеть тебя. Боги, как я рад...
– Хоть бы этот сон длился дольше, – в ответ прошептал Леви и прижался лицом к его груди. – Я так скучаю по тебе.
– Это не сон. Леви, я здесь, правда. Идем. Идем отсюда. Вставай, – Эрен поднялся и потянул Леви на себя за руки. – Нам надо торопиться, пока нас никто не увидел.
Леви неуклюже поднялся на одну ногу и упал в объятия Эрена, крепко прижимаясь к нему. Он не хотел никуда идти — он хотел стоять в объятиях Эрена, чувствовать запах его тела, слышать стук его сердца и ощущать его тепло. Провести так целую вечность.
– Я тоже соскучился, – прошептал Эрен и обнял Леви, уткнувшись лицом в его макушку — так привычно, будто в последний раз это случилось не больше двух лет назад, а только вчера. – Безумно соскучился. Но нам надо идти. У нас будет все время мира, – с улыбкой добавил Эрен и подхватил Леви под колени, усаживая на свою талию. – Прости, – извинился он, когда Леви прошипел из-за резкого движения и боли в колене. – Прости, любовь моя. Потерпи немного.
Леви мог терпеть вечность, если бы это значило, что он мог уткнуться лицом в изгиб шеи Эрена и ни о чем больше не думать.
– Ты правда рядом? Я не хочу просыпаться, не в этот раз, Эрен. Лучше навсегда остаться в этом сне. Я не вынесу пробуждения.
– Я здесь. И ты не спишь. Не выставляй руки и ноги за пределы спектра, ладно?
Леви открыл глаза и понял, что они уже стояли в центре того столпа света.
– И не переживай, если будет немного тошнить — так бывает первое время. Стошнить на самом деле не должно.
Леви немного отстранился и посмотрел на Эрена. Его лицо освещалось столпом света, переливаясь в тон изменениям на его стенках, и от этого Эрен выглядел ненастоящим, будто волшебным, но его глаза — зеленые, живые, искрящиеся заботой, счастьем и совсем немного — задором, казались настоящими. Именно такими, какими их запомнил Леви. Как и губы. На них играла улыбка. А еще Леви чувствовал, как Эрен большими пальцами поглаживает его бедра. Все такое реальное.
Их вдруг подбросило или, наоборот, уронило — Леви не смог понять, но он внезапно почувствовал это ощущение, которое испытывал тысячи раз во время полетов на УПМ, когда он падал так быстро, что начинало казаться, что он просто парил в воздухе, как птицы. Ощущение исчезло так же быстро, как появилось, и Леви вновь ощутил тяжесть собственного тела.
– Как себя чувствуешь? – внимательно глядя в его глаза, спросил Эрен.
– Как после маневра на тросах.
– Точно. Я совсем забыл про УПМ, – улыбнулся Эрен. – Мы на месте.
– Мои косты... – окончание слова застряло у Леви в горле, едва они вышли из столпа света в странное, слишком белое помещение, в котором абсолютно все имело округлые края. Леви поморщился от такого количества белого после темноты ночи, и Эрен спохватился.
– Да, конечно, прости, – он торопливо подошел к дивану и усадил Леви на него. Такой мягкой подушки под Леви не было ни в королевском замке на Парадизе, ни в доме Азумабито. Эрен в это время коснулся браслета на своем запястье, и из него вырвался голубоватый луч света — Эрен провел по нему пальцем, и в комнате стало темней, а все поверхности окрасились в грязно-оранжевый, как небо над закатным солнцем. – Так лучше?
Леви безмолвно кивнул. Эрен встал на колени между его ног и прижался к груди лицом, обнимая.
– Наконец-то ты здесь.
Леви распустил его длинные волосы и запутался в них пальцами, зарываясь носом в макушку.
– Мой мальчик.
– Твой, – кивнул Эрен и потерся носом о его грудь. – Как я скучал... Столько лет... – он чуть отстранился и заглянул Леви в глаза с улыбкой. – Прости за это, – Эрен провел пальцем по шраму на щеке. – Мы это исправим.
Леви взял его за запястье и поцеловал в центр ладони.
– Я так не хочу просыпаться от этого сна, – Леви вновь притянул его к себе и поцеловал шею, крепко обнимая. – Второй за год сон, когда с тобой не происходит ничего ужасного. Пусть так и будет. Никому не позволю...
– Ты не спишь, – прошептал на ухо Эрен. – И я рядом. И не отпущу тебя. Никуда от себя не отпущу. Никогда больше, – он гладил спину Леви ладонями, и Леви тонул в этом ощущении. И в его запахе и голосе. И ему снова было так тепло. – Тебе снятся кошмары?
– Главное, что сейчас это не так, – Леви отстранился и заглянул в глаза, обводя пальцами брови, скулы, нос и губы, стараясь получше запомнить ощущение, чтобы оно грело позже, когда он проснется.
Эрен наклонился и поцеловал его — поначалу невинно, едва касаясь, но очень скоро углубляя поцелуй, и Леви едва ли не дрожал, отвечая, вновь стараясь как можно лучше запомнить происходящее. Эрен гладил его бедра, ласкал грудь, обнимал и прижимал ближе к себе. Он завершил поцелуй, и Леви потянулся следом, не желая прекращать — вообще никогда.
Он увидел улыбку Эрена, когда все же открыл глаза. Ему было плевать, что Эрен видел его отчаяние — не все ли равно, если это скоро закончится? Да и не боялся он его насмешек, пусть такие сны, с унижением от Эрена, ему еще не снились. Пусть снится, что угодно, главное — Эрен не страдал.
– Ты ведь очень устал после путешествия, – Эрен ласково убрал упавшие на лоб волосы с лица Леви. – Давай ты примешь ванну, а я принесу тебе удобную одежду? И менее пыльную.
– Нет, – Леви схватил его за руки. – Не уходи. Пожалуйста.
– Ладно, – улыбнулся Эрен. – Тогда я буду рядом, пока ты будешь принимать ванну, а потом мы вместе выберем тебе одежду. Так лучше?
Леви кивнул, и Эрен встал с колен, не пытаясь вырваться из цепкого захвата Леви.
– Я донесу тебя, – он помог Леви встать на одну ногу и подхватил на руки. – Не представлял, что так легко согласишься. Чтобы капитан Леви позволил носить себя на руках, как куклу? Невероятно.
– Что угодно, лишь бы быть поближе к тебе, – тихо произнес Леви, обнимая Эрена и вновь утыкаясь лицом в его шею.
– Я только рад, – прошептал Эрен. – Ты ведь знаешь, что когда снится сон — ты не понимаешь, что это сон до тех пор, пока не проснешься? А ты уже несколько раз сказал, что спишь, – он внес его в ванную комнату, в которой тоже абсолютно все имело округлые формы — даже ванна по форме напоминала вытянутый круг. Эрен усадил Леви на невысокий пуф рядом с ванной и вновь встал на колени.
– Может, мой разум просто играет со мной. Но ты и правда такой реальный, – Леви дотянулся до его головы и провел пальцами по волосам. – Будет только ужасней, если сон в очередной раз превратится в кошмар. Хочу, чтобы он и дальше был таким приятным.
– Ты не спишь, – повторил Эрен и мимолетно поцеловал ладонь Леви.
Леви только вздохнул и в молчании проследил за тем, как Эрен провел ладонью над одним из краев ванны, и прямо на ней появились рисунки, подсвеченные голубым, как до этого на браслете Эрена. Он нажал на некоторые из них, и в ванну потекла вода из нескольких отверстий.
– Позволь поухаживать за тобой? – Эрен развернулся к Леви и принялся расстегивать его пиджак и рубашку. – Я правда здесь и не умер тогда, когда Микаса отсекла мне голову. – Леви поморщился и почувствовал острую боль в груди от этих слов, но Эрен этого будто не заметил. – То есть, мое тело точно перестало жить, и меня выбросило в Пути, как и всех элдийцев, которые когда-либо жили. Но потом Пути стали распадаться — расслаиваться и взрываться. Я тогда так испугался — подумал, что Имир просто решила убить всех элдийцев, ведь Пути связывали не только мертвых, но и живых. Но она освободилась сама и освободила всех остальных. Я решил, что на этом все закончилось — и для меня в том числе, но когда Пути стали взрываться — меня откинуло куда-то так далеко, что я оказался где-то... Если честно, я до сих пор не уверен где, – чуть нахмурился Эрен, складывая пиджак и рубашку Леви. – Мысли на этот счет до сих пор разнятся. Я думаю, что Пути — только часть чего-то большего, что соединяет вообще все цивилизации... Там, в этой неизвестности, было очень темно, – тихо продолжил он. – И одиноко. Не знаю, сколько времени так прошло, пока я вновь не увидел свет, но не как в Путях в виде дерева, скорее — мириады звезд на небе, сосредоточенных близко друг к другу. И меня потянуло к ним. И я будто бы сам стал светиться, приближаясь к ним, и даже ослеп от этого на какое-то время. А когда пришел в себя — понял, что больше не там. Что я вернулся в тело, только оно было мне мало, – усмехнулся Эрен. – Я осознал себя в теле трехлетнего ребенка. Вероятно, все предыдущие три года я ничего не понимал и пребывал в беспамятстве после встречи с этими звездами. Но все это неважно, главное — я не потерял память. Я помнил все. Помнил тебя. И я пообещал трехлетнему себе, что вернусь за тобой, чего бы мне это ни стоило.
– Ты пытаешься сказать, что переродился? – нахмурился Леви. – Но выглядишь ты так же, как прежде.
– Думаю, так выглядит моя душа, – пожал плечами Эрен. – Не переживай, приставать не стану, – шаловливо улыбнулся он, взявшись за ремень на брюках.
– Кто сказал, что я буду против? – пробормотал Леви.
– Вот это мой капитан, – прошептал Эрен и снял с Леви пыльную обувь, следом стаскивая с него брюки. Он действовал так аккуратно, когда снимал штанину с поврежденной ноги, что в голове Леви возникла мысль, что он не только не против, а очень даже за приставания Эрена. Лицо того исказилось, едва он увидел шрамы на колене и осторожно прикоснулся к ним. – Мне так жаль.
– Это ерунда, – покачал головой Леви.
– Да, мы это исправим, – пообещал он и чуть улыбнулся. – Я помогу забраться в ванну, хорошо? – Леви кивнул и пересел на край ванны, держась за Эрена. – Вот так, – Эрен помог ему сесть в горячую воду, а сам сел на пуф.
– Что значит — исправим?
– На корабле есть устройство, которое может вылечить твою ногу. И глаз. И убрать все шрамы с твоего тела, да и вообще оздоровить тебя целиком. Как думаешь, сколько мне лет? – улыбнулся Эрен и вновь что-то нажал на краю ванны — вода забурлила, и Леви вздрогнул. – Не переживай, это просто воздух. – На поверхности воды стала образовываться пена, и Леви почувствовал какой-то аромат. Он не мог распознать его, но аромат был приятным и даже пробуждал голод, и Леви откинулся на борт ванны. – Так сколько мне?
– Ты выглядишь так же, каким я тебя запомнил, – нахмурился Леви, внимательней оглядывая лицо Эрена. – Может, совсем немного старше, – с удивлением добавил он. Неужели его воображение было способно на такое? Прежде Леви не замечал подобного. Хотя, такого детального и необычного сна прежде тоже не было.
– На самом деле мы с тобой примерно одного возраста, – улыбнулся Эрен.
– Ты выглядишь гораздо моложе меня, – покачал головой Леви.
– Да. То устройство тоже может омолодить тебя, если захочешь.
– Омолодить? Чудеса, – хмыкнул Леви. Ему сложно было все это представить, даже с учетом того, что все происходило во сне, но он решил пока что доверять каждому слову Эрена. Может быть, он даже попробует поверить в то, что все происходило на самом деле, а не в очень реалистичном сне. Это было бы приятно — забыть, что все ненастоящее, и просто наслаждаться моментом, без оглядки на страх, что в один момент все прекратится.
Густая пена закрыла всю поверхность воды, и Эрен отключил бурление в ванне.
– Я так рад, что смог вытащить тебя оттуда, – улыбнулся он. – Я с самого детства пытался выяснить, как мне вернуться, что я должен сделать, чтобы помочь тебе. Знаешь, я не сразу понял, что выкинуло меня не просто из Путей, но и, как будто, из времени. В этой темноте его как будто не существует. Меня просто куда-то несло, пока я не наткнулся на эти звезды — души, которые, в отличие от потомков Имир, не были связаны между собой так сильно, но тем не менее, тянулись друг к другу, оставаясь рядом. И я понял, почему это так, едва повзрослел. Это осколки прошлых цивилизаций, которые вынесло за пределы их истории, как меня. Поэтому мы не связаны, но, вместе с тем, понимаем друг друга, потому что все потерялись. Поэтому все вокруг меня были так озабочены путешествиями во времени и пространстве. Я тоже, как только понял, что этого пытаются добиться лучшие умы. Взрывом Путей меня отбросило на четыре тысячи лет вперед. О существовании Элдии — да и вообще всего того места знаю только я и небольшая группа людей, но с ними ты встретишься позже, – Эрен загадочно улыбнулся, но улыбка быстро исчезла, а лицо стало серьезным: – Леви, мне жаль, но в будущем Элдии не существует. Как не существует Марли и остальных стран на материке. Там случилась еще одна война, гораздо позже и гораздо разрушительней.
Мысль Леви о том, что остров поплатится за свое желание отречься от Эрена, вновь пронеслась в его голове, и он вздохнул.
– Неудивительно. Мне все равно, что со всеми стало, главное — ты рядом.
– Так ты, наконец, поверил, что не спишь? – улыбнулся Эрен.
– Я буду верить во все, что ты мне говоришь.
– Ты не спишь. Я рядом. Никуда не денусь. Мы больше никогда не расстанемся. Я никуда тебя не отпущу, любовь моя, – добавил он и поцеловал Леви.
– Это было бы просто замечательно, – вздохнул Леви и позволил себе немного расслабиться в горячей воде.
Эрен подложил ему под голову мягкий валик, и Леви старательно сопротивлялся желанию прикрыть веки — он боялся, что такое прекрасное сновидение рассыплется, испарится, и он проснется у камня под деревом, стоит ему только закрыть глаза и поддаться усталости.
– Ты устал. Оденем тебя после ванны, и ты отдохнешь.
– Спать я не стану, – категорично заявил Леви. – Не хочу проснуться под деревом.
– Ты там и не проснешься, – возразил Эрен. – Ты проснешься в моих объятиях. Я обещал не отпускать тебя, а ты обещал верить моим словам. Тебе нужен отдых, Леви. Я хочу, чтобы ты поскорей пришел в себя.
– Я в порядке, – нахмурился Леви.
– Твое колено раздроблено, ты слеп на один глаз, и ты настолько измотал себя, что тебе постоянно снятся кошмары. Это очень далеко от порядка, любовь моя, – покачал головой Эрен. – Я хочу поскорей отправить тебя в регенератор. Он как раз и приведет в порядок твое тело и мысли.
– Мысли? Я что, забуду все случившееся? – Леви не хотел забывать — он был уверен, что забывать пережитое нельзя, даже если события были ужасными.
– Нет, просто эти воспоминания перестанут иметь над тобой такую власть, и ты сможешь, наконец, принять тот факт, что все это не сон, что я настоящий и живой, что ты теперь не сможешь отделаться от меня, даже если очень захочешь, – игриво улыбнулся Эрен и крепко сжал запястье Леви под водой.
Леви хотел бы поверить во все это и не сомневаться. Хотел бы поверить, что Эрен действительно переродился, что с ним все в порядке, что они и правда находились на каком-то корабле, как бы странно он ни выглядел, что Эрен теперь его ровесник, при этом выглядящий гораздо моложе. Леви безумно хотелось поверить. Было бы так здорово, если бы ему не пришлось возвращаться к той жизни, в которой рядом нет Эрена.
Может быть, ему стоило согласиться, стоило позволить Эрену отправить себя в ту штуковину, которая могла бы заставить его поверить в реальность происходящего, даже если все это окажется только на время.
– Я могу помыть твою голову?
– Да, пожалуйста.
– Удивительно, – улыбнулся Эрен. – Мне сказали, что ты стал щепетилен касательно всего, что связано с помощью тебе. Да ты и был таким, но меня предупредили, что ты стал совершенно невыносим.
– Сказали? Кто?
Эрен цокнул языком и поджал губы на мгновение.
– Ну вот и скажи мне, что ты не веришь, что я настоящий — я все еще страдаю от своего длинного языка, – чуть улыбнулся он. – Сказал мне Армин. Но не тот Армин, которого ты видел сегодня, хотя выглядит он, наверное, примерно так же, – чуть нахмурился Эрен. – Перед моей отправкой за тобой он рассказал мне, что помнил об этом дне. И как в целом прошло ваше путешествие. Каким ворчливым ты был, как он шантажировал тебя тем, что понесет на руках, – Эрен рассмеялся.
– Армин, значит.
– Да, – враз посерьезнев, подтвердил Эрен. – Я хотел быть уверен, что мне удастся вытащить тебя без каких-то проблем и последствий. И, наверное, я отвратительный человек, раз решил ставить эксперименты на своих друзьях. Те люди, которые знают о Парадизе — им о нем известно, потому что они там жили и потому что я вытащил их оттуда. Я должен был знать, что с теми, кто вырван из своего времени, ничего не случится, что они смогут сохранить рассудок и жить нормальной жизнью. Первым моим подопытным был Армин. Кстати, он очень ждет встречи с тобой, – чуть улыбнулся Эрен. – Я спас его, когда мне был двадцать один год. И я мог бы забрать тебя уже тогда, но я так боялся, что что-то пойдет не так, что заставил себя отложить миссию и понаблюдать за интеграцией. Эмм... за тем, как человек будет вести себя в новой, совершенно незнакомой для себя обстановке, и сможет ли вообще не сломаться в какой-то момент — это я имел в виду под словом «интеграция». Все спасенные с Парадиза справились и живут счастливой жизнью. Только после того, как я убедился, что все будет хорошо, я отправился за тобой.
– Спасенные?
Эрен вздохнул и перебрался Леви за спину, вновь встав на колени.
– У путешественников во времени есть правило: минимально вмешиваться в ход истории. Хотя это не такая большая проблема, если воздействовать на события, которые случились очень и очень давно. Это... – Эрен на мгновение замолчал и подставил руку под едва различимый тонкий краник у одной из стен ванны — на ладонь вылилось что-то жидкое и густое, и Эрен принялся втирать это в волосы Леви, – это как круги на воде. Если ты бросишь камень в небольшую лужу — волны дойдут до самых берегов, но если бросишь камень в море у берегов Парадиза — никто из Марли не увидит волн, никогда не узнает, что на том берегу кто-то бросил камень. Ничего особенно не изменится, даже если мы с тобой прямо сейчас украдем Хисторию из королевского замка — тем более, это никак не отразится на том, как развилась их история в целом. От губительной войны это не убережет — она случится гораздо позже. Тем не менее, мы предпочитаем избегать вмешательства, когда это возможно. Армина я спас, когда ему был сорок один год. Он должен был сесть на корабль, который позже затонул в шторме. Он должен был умереть в тот же день, когда я забрал его — он уже был практически вычеркнут из истории, и я забрал его тогда, когда волны на поверхности лужи были очень маленькими, едва заметными: кто-то из тех, кто проверял билеты запомнил, что он не поднимался на борт, кто-то видел его на острове после отплытия корабля, но это мелочи, это быстро стерлось из памяти всех остальных. А на последующие события он бы уже не повлиял. Я знаю, что лежит во внутреннем кармане твоего пиджака. – Леви вдруг почувствовал, как его сердце заколотилось о грудь, как пойманная в клетку птица. – Я знаю, что ты собирался сделать под тем деревом с восходом солнца. Я не дам тебе этого сделать. И я никогда даже не позволю тебе прикоснуться к чему-то острому — тем более к этим ужасным бритвам. Вообще не понимаю, как их пустили в оборот для людей. Это же оружие!
– Как и ножи. И вилки. И разбитая посуда, – перечислил Леви.
– Умолкни, – легко толкнул его в плечо Эрен. – С бритвой можешь попрощаться. Я ее утилизирую.
– Я не собирался...
– Ты забыл, что я путешествую во времени и точно знаю, как должна была развиваться твоя история до моего вмешательства? Потому я и появился только сейчас, чтобы не вмешиваться в ход истории хотя бы до этого момента. Прости, что пришлось мучить тебя эти два года. Раньше забрать тебя не представлялось возможным. Извини, – Эрен наклонился и оставил поцелуй на влажном плече Леви.
– Значит, я бы все же решился? – тихо спросил Леви. Он и не предполагал, что в самом деле был готов. С другой стороны, у камня он почувствовал себя так хорошо, что вряд ли бы позволил себе вернуться в пустой дом, где все раздражало — даже он сам себя.
– ...Да, – помедлив, ответил Эрен. – Армин должен был найти тебя. Между прочим, он все равно зол, но уже не на тебя, а на меня: он нашел только твою шляпу и костыли у камня, и понял, что с тобой что-то случилось. Он всю жизнь корил себя за то, что оставил тебя без присмотра. Тебя искали до самой зимы, так что волны в луже я все же создал. Все думали, ты потерял рассудок и где-то плутаешь.
– Думаю, никто особо и не беспокоился.
– Глупости, – возразил Эрен. – Тебя все искали. Все оставшиеся разведчики, а Хистория бросила на твои поиски всю Военную полицию и Гарнизон — поиск был их первостепенной задачей. Поэтому я не мог забрать тебя раньше — если бы на Парадизе узнали, что ты пропал где-то в Марли, они бы попытались отправить всех военных на твои поиски на материк, и это бы вызвало новый виток напряжения между островом и Марли, а так — все ограничилось только Парадизом. Иного пути не было.
– Слишком много чести для одного калеки.
– Перестань, Леви, – неожиданно раздраженно произнес Эрен. – Прекрати недооценивать себя и свой вклад.
– Ты про то, что я помог убить тебя? – еле выговорил Леви.
– Ты стольких людей протащил через пекло — Эрвин стольких не вытащил за всю свою службу.
– Но мой вклад в твою смерть сложно переоценить.
– Я жив, – напомнил Эрен. – Вот, мою твои волосы, и ты это чувствуешь. Со мной все в порядке.
– Но перед этим...
– Перед этим все сложилось так, как должно было, чтобы сейчас мы с тобой оказались здесь, вместе, без страха потерять друг друга, чтобы я мог массировать твою голову, а ты — получать удовольствие от моих прикосновений.
Они замолчали, и Леви обдумал все услышанное. Значит, он мог умереть уже с восходом солнца. Или он все-таки уже умер, просто не помнил самого события, а все это — фантазия умирающего сознания? Леви устраивал такой вариант. Вполне.
– Но ты все-таки изменил ход событий? – все же спросил он. Он ведь обещал верить Эрену и должен был демонстрировать свое доверие хотя бы на словах. – Если бы не тот сон в гостиной — я бы не сел на тот корабль.
– Это был не сон — я в самом деле был в твоей гостиной.
Леви вытер пену с лица и уставился на Эрена.
– Почему сразу не забрал меня?
– Было еще слишком рано, – повторил Эрен, опуская взгляд. – Прости.
Леви вздохнул и вновь откинулся на борт ванны, прикрывая веки, позволяя Эрену продолжить мыть голову.
– Да, конечно. Ты говорил. У меня перестало болеть колено после твоего визита, – тихо признался он, стараясь хоть как-то сгладить собственную несдержанность.
– Запишу целительство в список своих положительных черт, – усмехнулся Эрен. – На самом деле все просто: бо́льшая часть твоих болей — в голове. Они настоящие, но были бы не такими сильными, если бы ты не связывал получение травм с виной и утратой. Поэтому тебе стало легче, когда ты увидел меня — может, ты и думал, что все это сон, но подсознательно, где-то глубоко внутри понимал, что не спишь. Зато ты по-настоящему уснул у меня на плече после, – улыбнулся Эрен. – Так внезапно, что я опешил. Даже подумал, что ты упал в обморок, но ты тихо засопел на мне, и я не стал будить тебя. Просидел так с тобой шесть часов. Сильно болела спина после пробуждения?
– У меня вообще ничего не болело в тот вечер, – честно признался Леви.
– Я рад, – тихо произнес Эрен. – Что до остального — конкретно в этом случае я ничего не изменил, просто пришел попросить сесть на корабль. Ты бы и так на него сел. Ты хотел проститься со мной, прежде чем... – Эрен вздохнул и не закончил. – Но решился бы сесть ты в последний момент, весь бы извелся в пути до корабля, а при посадке подвернул бы лодыжку на здоровой ноге. Стал бы еще более раздражителен и шпынял бы Армина по любому поводу, потому что не смог бы самостоятельно управлять креслом из-за покачиваний корабля на волнах. А еще сделал бы Армина зрителем своего ужасного поступка — он бы не оставил тебя у дерева в кресле одного и просидел бы с тобой до самого утра. Ты бы воспользовался тем, что он задремал, и проснулся бы он к моменту... – Эрен вновь замолчал. – К моменту, когда уже ничем не смог бы помочь. Пододвинься немного вперед и наклони голову назад, пожалуйста, – попросил Эрен, и Леви выполнил указания, прикрыв веки, когда на голову полилась вода из душевой лейки.
Эрен вымыл пену из его волос и потянул обратно к борту ванны, опуская руку ниже по груди, стоило Леви оказаться ближе.
– Не представляешь, как сложно было осознать, что нас с тобой разделяет четыре тысячи лет, – прошептал Эрен и уткнулся лицом в шею Леви. – Я места себе не находил от мысли, что тебя больше нет. Я успокоился только тогда, когда открыл для себя возможность путешествий во времени. Понял, что не имеет значения, сколько лет нас разделяет — в твоем времени с тобой все хорошо. Относительно хорошо, – исправился Эрен. – Но теперь ты рядом, и я никуда тебя не отпущу, – он крепче прижал руку к груди Леви и оставил поцелуй на влажной шее. – И сделаю все, чтобы ты больше ни о чем не переживал, – он развернул Леви к себе за подбородок и поцеловал. – Я так долго ждал, чтобы забрать тебя к себе — мне было так больно от мысли, что ты мучился эти два года, а я никак не мог помочь. Я обещаю, что это больше не повторится. Я заглажу вину.
Леви непроизвольно усмехнулся в ответ на последние слова.
– Это ты мне говоришь? Это я виноват перед тобой.
– Я сам виноват в том, что со мной случилось. И в ином случае, мы бы не оказались здесь.
– Эрен...
– Давай не будем состязаться в том, кто виноват больше? – предложил Эрен с легкой улыбкой. – Мой упрямый капитан.
Леви вздохнул и уткнулся лбом в лоб Эрена.
– Как я хочу поверить, что ты и правда здесь, – прошептал Леви. – Что это не мое воображение.
– Я здесь. Позволь мне отправить тебя в регенератор после ванны. Тебе станет легче.
Леви прикрыл веки и кивнул.
– Спасибо, – Эрен легко поцеловал его в губы и отстранился, потянувшись за мочалкой. – Позволишь?
– Пожалуйста, – чуть слышно ответил Леви — он не хотел, чтобы Эрен услышал, насколько отчаянно этого желал. Его прикосновений, поцелуев, простой близости — всего, что позволяло глубже окунуться в предсмертную фантазию, или в сон, или что бы это ни было.
Эрен действовал куда аккуратней, чем привык Леви — свою кожу во время мытья он не щадил, Эрен же прикасался мочалкой нежно, будто кожа Леви была такой тонкой, что могла повредиться от любого неосторожного движения.
– Хочу постоянно за тобой так ухаживать. Хочу, чтобы тебе всегда было спокойно, комфортно, уютно, приятно. Чтобы ты был расслаблен и ни о чем не переживал.
– Слишком много чести, – фыркнул Леви.
– Я не согласен. Ты заслуживаешь всего самого лучшего. Заслуживаешь заботы. Обожания и поклонения.
Леви грустно рассмеялся.
– Не смейся, – пробормотал Эрен и поцеловал Леви в висок.
Он помог Леви подняться и смыл с его тела пену, действуя так, будто действительно прикасался к реликвии. Эрен все еще стоял на коленях перед ним, Леви держался за его плечи для равновесия, и Эрен смотрел на него снизу вверх с таким взглядом, будто разглядывал нечто бесценное и священное. Он смотрел так на Леви. Изувеченного, исхудавшего и потерявшего способность даже нормально ухаживать за собой без посторонней помощи.
– Ты сказал, что мы с тобой одного возраста.
– Примерно, – кивнул Эрен и помог Леви устроиться на пуфе.
– И за эти годы ты никого не встретил? Кого-то своего возраста? Здорового? С нормальным характером?
– Мы с тобой одного возраста, – нахмурился Эрен, обтирая кожу Леви полотенцем. – Ты станешь здоров после регенератора. И, если ты не забыл, мой характер тоже не подарок.
– Но ты все это время был одинок?
– Я не был одинок. У меня был ты — просто в другом времени. Люди не становятся свободны, если из-за обстоятельств на время оставляют своих возлюбленных. И потом, до меня ты был одинок — как долго?
– Это был осознанный выбор.
– Значит, ты меня понимаешь, – пожал плечами Эрен и помог Леви надеть халат. – Давай покончим с регенератором, а потом поедим, если ты не против.
– Хорошо, – Леви обнял Эрена за шею и позволил подсадить себя на талию, стараясь никак не выдать боли от резкой смены положения колена — как бы Эрен ни старался быть аккуратным, колено все равно отвечало болью на движение. – Я знаю, что выглядит регенератор жутковато, но не переживай — ты ничего не почувствуешь. Абсолютно, – Эрен внес Леви в очередную комнату и усадил на что-то, похожее на лежанку или стол — Леви не мог определиться: для первой — расположение над полом было слишком высоким, для второго — поверхность была слишком мягкой. – Я сниму с тебя халат — так процесс пойдет быстрей.
Леви позволил Эрену снять с себя халат и молча наблюдал, как тот клеит небольшие кружочки на его грудь, к которым подходили то ли слишком тонкие тросы, то ли веревки. Спрашивать Леви не стал — ему было очень интересно, но он решил не искушать собственное воображение, которое могло разрушить иллюзию и вытолкнуть Леви в реальность — или усыпить насовсем.
– Ложись, – Эрен помог ему устроить ноги на лежанке-столе, и Леви уставился вверх. Над ним нависала странного вида балка на расстоянии чуть дальше вытянутой руки, утыканная маленькими блестящими глазками, как у пауков, и Леви поспешил вновь перевести взгляд на Эрена — на него смотреть было приятней. – Люди иногда шевелятся в процессе, поэтому я закреплю руки и ноги, хорошо?
Леви вздохнул, но кивнул. Ему совершенно не нравилось чувствовать себя обездвиженным — он и так после травмы двигался с трудом, но полное отсутствие контроля?.. Если бы перед ним был не Эрен — Леви бы ни за что не согласился.
– И последнее, – Эрен обернул вокруг предплечья Леви металлический браслет, к которому был прикреплен прозрачный шланг. Браслет щелкнул и затянулся на предплечье. – Он определит, где вена, и введет в организм раствор из обезболивающего, снотворного и компонентов, которые ускорят восстановление тканей.
– Снотворного? – переспросил Леви и почувствовал укол под браслетом. – Я что, усну? – по прозрачному шлангу к руке Леви потекла мутновато-белая жидкость.
– Всего на час — думаю, больше времени для колена не понадобится, – кивнул Эрен.
– Нет, – Леви попытался вырваться, но руки и ноги были привязаны к треклятой лежанке. – Нет! Эрен, нет, я не хочу засыпать!
Ему нельзя засыпать, он не мог заснуть и проснуться у камня — он просто не мог!
– Леви, успокойся, все хорошо, – взволнованно смотрел на него Эрен, пытаясь удержать на месте. – Ты даже не заметишь...
– Я не хочу засыпать, Эрен! Я не хочу!.. – он вдруг почувствовал слабость в теле и в очередной раз проклял себя за то, что запустил себя настолько, что не только не мог вырваться из удерживающих пут, но и уже выбился из сил — спустя всего несколько мгновений попыток.
– Все будет хорошо, Леви, – успокаивающим тоном произнес над ним Эрен, поглаживая его по щеке. – Я буду рядом, любовь моя. Никуда не денусь. Ты проснешься и увидишь мое лицо — обещаю тебе. Волноваться не о чем.
– Я не хочу... – даже его язык заплетался, а образ Эрена стал расплываться и будто бы отдаляться и тонуть во мраке.
Вот, значит, какой будет его смерть? В бреду, где ласка Эрена смешивалась с таким чудовищным поведением? Или это все же сон, который из приятного, теплого, такого обнадеживающего, превратился в очередной кошмар, в котором Эрен стал тем, кто мучил Леви?
Последнее, что услышал Леви, прежде чем свет вовсе померк, был шепот Эрена:
– Я рядом, любовь моя...