***
С мыслью, как опухоль на её вере, некогда девушка предстала перед божественным троном. Последняя выжившая Луна, брошенная Фанетом Богиня, смотревшая в никуда, перевела свой взгляд на девушку от первой просьбы, казалось, за всё существование подданной. — Ты желаешь оставить меня? От мысли о подобном у подданой упало сердце. Сущность, диктующую покорность, внутри неё охватило запоздалое чувство вины за непозволительную дерзость. Стараясь придушить её, Кроцелл шептала в мыслях — «Ради всех, ради тысячи…» — Я не посмею. — Осознав, что произошла неуместная пауза, она ниже склонила голову, — Никогда и ни за что, я не оставлю Вас, моя Луна. — Без фальши уверила она. Послышался тихий вздох из-за сложности ситуации, но девушка не уловила в нем эмоции, заложенные глубже. — Но мир, что пошатнулся из-за нации без Богов, — Продолжила она, — Требует, чтобы мы вмешались. Бесчинство должно быть наказано и лишь Ваше слово — закон. Я буду Вашим гонцом, я не позволю Вам ощутить те эмоции снова. На какое-то время во дворце повисла холодная тишина. Давая свое согласие, Небесная правительница остановилась, почувствовав, что что-то было не так. — Все ради Вас, Небесная Правительница. — Вот как.***
— Вы… простите, вы пришли из гор?! — Одна девушка из компании исследователей испугалась гостьи. Но заснеженный вид незнакомки в лишь белом платье погасил страх, учёная подбежала ближе. — Ваша одежда! Вы совсем замёрзли, о Архонты, как вы там оказались?! Пара других исследователей окружила путницу, взволнованно разглядывая. Кроцелл рассеянно осмотрела суетных людей и хотела пойти дальше, ведомая долгом поиска потерявших гнозисы Архонтов. Но со спины ее обдал громкий голос мужчины из лагеря, уронившего свою книгу мимо стола: — Вам не холодно?! Подождите, останьтесь! При переохлаждении, человек волен не ощущать дискомфорт! Спустившаяся с гор отрицательно помотала головой. — Стивенс, — учёная махнула ему, ближе всех находясь к белой деве, переняла на себя инициативу, — Вам нехорошо? Ничего не болит? — Облепленная снегом она точно походила на пришедшую с хребта, но ни следов обморожения, ни какого-либо дискомфорта внимательный взгляд ученой не заметил. От натиска беспокойства это стало похоже на серьёзный допрос. — Ох, мы здесь какое-то время уже… И все никак не отправимся в экспедицию, бури усилились. А вы пришли оттуда, ночью, и так спокойно… Ох, извините! — Девушка из лагеря сконфуженно убрала руку от незнакомки, смахивая до того с ее плеча снежные хлопья. Мороз прошёлся по спине, но совсем не от взвывшего ветра, а от взгляда в сияющие глаза. — …Ничего страшного, — обронила она и отступила немного от человека. Ее чарующий голос обволакивал ученую, но та осеклась, не решаясь вновь посмотреть в чужие глаза. К ним подошёл мужчина, наконец поднявший книгу с земли. Он все ещё был взволнован. — Давайте вы выпьете чего-то тёплого, это даст вам согреться! — Мне не нужно, — спокойно ответила Кроцелл, не понимая нужды в этом, ведь она не замерла. — Да как так..! Не стесняйтесь! — С этими словами путницу буквально усадили за стол, спешно отправившись к ближайшей палатке за чаем. Ей действительно не нужно было согреваться каким-то чаем. И в принципе нужды в потребностях это тело могло не испытывать. Она чувствовала стихии: ветер, холод, тепло от огня рядом и кружки в руках. Элементы преобразовывались и поглощались ею. Но она не чувствовала базовые нужды, что даны были людям, столь остро. На вопрос о голоде она ответила отрицательно. Отдых? Тоже не нужен. Кроцелл не хотела ничего. Она смотрела на полную кружку в своих руках. — Это очень хорошие травы, вы пейте! Но простите, я не могу не узнать, как вы там оказались..? — …Я не знала, где мне оказаться еще. Эта гора была подходящим местом из-за своей истории. — А… — Озадачилась таким расплывчатым ответам ученая. Явно ничего из того, что она хотела узнать, не получила. Но тут же подхватила тему, которую знала и из-за которой они тут — история! Этой ныне мертвой страны. Чтобы лучше понимать какой отклик Селестия имеет в мире людей, дева поинтересовалась мнением девушки на счёт падения этого королевства. И оказалось, что снега укрыли не только трупы, но и саму историю. Которую пришлось заново раскапывать этому поколению. Так же она четкими, сухими вопросами спрашивала о мире, Архонтах и стране, на чьи земли вступила. Страна ветров и свободы… Лишь одна дева с Небес, палящая как алый огонь, приходила ей в память об этом месте. — Где я могу уведовать дуб, посаженный девой-освободительницей Мондштата? — Оставила она кружку, не сделав и глотка. Это должно было дать ответы или хотя бы заложить правильно начало ее пути. Ведь это была первая зацепка к поиску здешних Богов.***
Совсем иначе мир смотрится не с высокого трона Небес. Мирный шелест травы, спокойные ветра, толкающие облака на дневном небе. Луга на склонах острых горных пиков да редкие деревья. Все живое будто затихало, в страхе попасться на глаза явившейся в эти земли селестийке. Памятное древо свободы было видно уж издали. Огромное и величественное, оно закрывало вид на город за собой, приковывая внимание девы. Сквозь листву не пробивался свет, там же оставался концентрированный воздух, почти что твёрдый. У подножья летали диковинные элементальные существа и покачивались цветы. «Ах…» В душе что-то дивно дрожало. Только это чувство напоминало о реальности происходящего. Затерявшемуся разуму где-то меж родных бескрайних облаков Селестии, снега и льда, эта картина казалась удивительно далекой. Но такой прекрасной. Кроцелл созерцала ее как посторонний в этом мире, будто не стояла прямо у корней в траве и не ощутила порыв ветра. Поднявший ветер заставил ветви запеть в своём шелесте, приветствуя посланницу Селестии. Сорвавшийся лист Кроцелл интуитивно поймала в свои руки. Наследие Ванессы. — Ветер здесь не просто так… — Выпустила из рук листик девушка, наблюдая, как его уносит в сторону города. «Мондштат. И вольный ветер — Барбатос…» Его нужно было найти, покуда первыми землями стали его владения. Но что из себя представляют здешние правители… Никто из Архонтов давно не посещает Небесный дворец. Сбежавшей не знать о многом. Закрытая в небесной клетке птица вырвалась на волю. Но оказавших в мире людей, крылья будто подпалили, оставив беспомощно биться на земле.