***
— Ну смотри, искра, — его обволакивающий голос властвовал над чужим вниманием. Палец коснулся иллюзорного механизма, легко качнул, — Вот так дрогнет что-то в компасе, маятнике и упадёт звезда на небе. Хочешь покажу тебе магию? — Магию… Звезды трогать запретно. — Я новый архитектор, я знаю лучше, искорка, — его улыбка плывет на лице и селестийка смотрит, почти одурманенная. — Тебя заботит один чужой глубокий сон? Ведь для нас это будет не более чем красивым мигом. Что жизнь, что падение звёзды — одиозно. — Я… Не думаю… — Проведи нити с юга на восток, очерти запад и разорви север. Останови длань и разорви связи. Все так легко. Искра, — он лавировал в обращениях и не называл ее имя, — Хочешь я перепишу чью-то судьбу? Только молчи, молчи и не шепни Фла… Ау! — Прекрати, не учи ее плохому, — прилетел кулак по чужой макушке. Двое старших валькирий подошли незаметно. Кроцелл посмотрела на них смущенно. Флаурос смирила ее взглядом. — О Небо, а потом из-за тебя у нас больше работы! Высшие, достал. — Утомленная последней зачисткой последствий войны Архонтов воительница раздраженно цокнула. Посмотрела на Флаурос, опустила взгляд на ступеньки; ее младшая сестра готова прятаться за юбку, подальше от этого плута. Сколько мороки. — Ей не жалуйся только, я же ничего ещё не делал, только шучу~***
«Проведи нити с юга на восток, очерти запад и разорви север. Останови длань и разорви связи…» — Повторяет про себя Кроцелл, расставляя элементы незнакомого устройства. Селестийка решила выяснить откуда у людей возможность создать подобное; она прекрасно слышит разговор двоих на диване, слова Венти не похожи на инструкцию. Но вот эта девушка, читающая звёзды… Светлые глаза посмотрели на астролога. Кроцелл не одобряла саму идею чтения прописанных Богами судеб. — Вот так если расставить, оно будет работать, — опускала она последнюю деталь на место, медленно проговаривая. Мона резко обернулась на девушку и кинулась в ее сторону. — НЕТ! Подожди! Оно снова взорвется! О моя квартирааа… Но опоздала. Ни взрыва, ни боли, ничего не ощутили переместившиеся, пораженно осматриваясь. Двое девушек в этом светлом и незнакомом пространстве переглянулись. — Где Венти?.. — Кроцелл смотрит, позади Моны никого, сзади неё — тоже. Если это пьяное создание что-то… — Я здесь!..~ — Венти! — Зде~есь!.. Его голос доносится сверху. Кроцелл вскидывает взгляд и замирает на пару с астрологом. Если смотреть вверх — режет глаза от слепящей белизны, но в контрасте под ними зияет чёрная пропасть без дна, как само приглашение в бездну. Двое девушек стоят на белоснежной лестнице, ведущей вверх, где-то на середине, но у оной нет ни начала, ни конца. В этом пространстве властвует хаос в своём чистом воплощении, ломает гравитацию, разбрасывает другие лестницы в невесомости: каждая ведёт куда-то, а некоторые зеркалятся прямо над ними. Несколько путей, но ни один не пересекается. На ступеньках без перил из мрамора держится Венти вверх тормашками, но в своём ощущении — непринужденно стоит и не хочет свалиться. — Почему вы на лестнице… Но… Как на потолке? Кро… Ферно ты решила пошутить? ~ — Смеётся перевёрнутый бард. — Ты для нас тоже на потолке! — Старается громче выкрикнуть Мона. — Хватит дурачиться, спускайся, — махает ему селестийка, желая убраться поскорее из этого места. Чуть тревожно смотрит на человека, которому опасно находиться в подобном, кричит громче, — Прыгай к нам! Венти послушно подпрыгивает, думает, что упадёт прямо в руки Кроцелл, но гравитация держит на своей плоскости; даже ветра не помогают оторваться выше пяти метров, а до девушек — целых двадцать. Чуть смущенно Венти глядит вниз с лестницы, думает шагнуть, — а там такая же темнота, как ощущают под собой попаданки. Хоть Кроцелл и утверждает, что над ними, где застрял Венти, — белый и неопасный «потолок», в плоскости Венти — все перевёрнуто. И девушки окружены тем самым белым, а сойти с пути — лишиться души, тела и жизни. — Я не сойду с лестницы, там темно, а до вас не могу… Уф! — Там не может быть темно, темно — под нами! Сверху же то, что является небом! Хоть т-так я не назову это… — Скромно уточняет Мона. — Боюсь, милые дамы, мы путаем, эхе… — Вытягивает руку с предпоследней бутылкой над пропастью Венти и та бесследно исчезает в темноте. Жди минуту, час — звука не услышишь. — Мне нужно наверх к вам! ~ — Венти, подожди! — Астролог спешно разворачивает карту неба, в поисках определения судьбы. Кроцелл рядом с ней тверже ставит ноги, смекнув, что ждать от пьяного чудовища, перехватывает девушку. — Э?! — Ладно сейчас разберёмся! Я рушил горы, какие-то лестницы это смешно! Главный архитектор Мондштата берётся за дело! — Это он типо серьезно?.. — Недоверчиво косится Мона в объятиях. — Ну знаешь, пьяные барды сворачивают горы, ахах…. — нервно и неубедительно юлит Кроцелл. Когда с Мондштата сошли снега, Анемо-Архонт Барбатос снес острые пики и стесал горы, разбить жалкие лестницы для ревущих ветров — легче легкого! Ураганные потоки хватают невидимыми руками лестницу и та раскалывается, ступеньками осыпаясь на нижнюю. Осколки с неба крошат удивительно хрупкую конструкцию, откалывают куски, сбивают с ног девушек. Венти не успевает понять, почему гравитация тянет камни вверх, хватается за момент подоспеть к остальным. Гул камней и рёв пространства сотрясает троицу, Венти хватает Кроцелл за руку крепко и не отпускает, только оказавшись рядом — не отпустит срывающуюся святую. Кусок лестницы разбил почти рядом пространство и трещиной в самом воздухе заставил Венти отдернуться со всей силы. — ААААА! — Протяжный крик падения в пропасть ударил по ушам барда, схватившего воздух.***
Девушка очнулась не сразу; болезненно приложила руку ко лбу, чудом не раскрошившемуся от падения на камни, приподнялась с чёрной земли. Сбитым дыханием попробовала ахнуть, но боль сдавила тело. Тьма под лестницами, в глубине своей сути, раскрывалась едкой смолью в глазах. Казалось, здесь не было ничего, кроме звуков. Что-то капало. Вода одинокими каплями орошала землю, своим постоянством тревожа душу. Это плачут сталактиты, накопившие влагу, это чьи-то слюни, капающие с пасти или чей-то свежий труп, что истекает кровью? В тьме без зрения, даже обоняние не помогает, воображение рисует ужасы. Немного дрожат колени и сердце пропускает каждый третий удар, девушка захлебывается в чем-то несуществующем, а реберную сетку стягивают такие же несуществующие тиски. Почти отчаянно и безысходно говорит себе под нос Мона: — Как меня угораздило упасть одной.? Что мне делать… — Ты упала не одна. — Отвечает спокойный голос почти на ухо, вздыхает, — Мне не нравится это место и вода… Пожалуйста, пойдём отсюда скорее. — Кроферно?! — Хватается за воздух Мегистус. — Меня Инферно зовут… — сокрушается собеседница, — Ладно, пошли. — Эм? — Немного глупо щупает землю Мона рядом, но не чувствует Инферно. Она в принципе не чувствует чьего-то присутствия. — А ты где? — В смысле? — Ну, я тебя не вижу, — привыкнув к темноте, белые одежды Мона бы смогла заметить. Но это похоже на злую шутку ее рассудка. Девушка только почувствовала облегчение, что она здесь не одна, но кажется успела за краткий миг сойти с ума. Она закрыла глаза и тяжело вздохнула. — Почему я ничего не вижу? — Очевидно спрашивает голос снова. Нет! Она не сошла с ума! — Ты в моей голове?! Все ещё хуже! — Что, прости? — Недоумевает Инферно, разбираясь в собственных ощущениях. — Как ты оказалась в моей голове?! — Небеса, нет… … — Кроц, вставай! Кроцааааа, милая моя, не время спааааать! — Тело Кроцелл без сознания молча выслушивало нытьё пьяного Венти на лестнице, что не понял как так все получилось. … — Пошли, нужно уходить. Голос Инферно направлял и вскоре дрожащая девушка смогла выйти в более освещённое место. Но света было не больше, чем в пещере с сотней светлячков. Ступая по каменной дорожке слабо возвышающейся над водой, Мона осматривала пещеру. Так она решила звать этот коридор, влажный из-за воды, в которую наказала Инферно не вступать. — Здесь какие-то образы? — Астролог посмотрела на водную гладь с знакомым чувством, будто читает небесную карту. — Не смотри туда долго, не привлекай внимание, — строго отметил голос. Светлячки, — то, что Мона восприняла светящими насекомыми, — стоило присмотреться — оказались кусочками листьев. Рваные, их тянуло магнитом к воде и оттягивать миг соприкосновения человеку было запрещено. — Здесь все такое… — Воображаемое? — Да, хорошее определение, — согласилась Мегистус. — Это пространство воображения, не разума, потому мы увидим вскоре разные образы, будь готова. — А ты знаешь выход? Инферно промолчала. Она поняла, что это за вода, место, но не рвалась объяснять человеку. — Очень обнадёживает! Ох… Катастрофа… Проклятая ведьма… Мона ругалась себе под нос, а ее спутница в голове безвыходно слушала каждую капризу. Вскоре света стало больше. Воображаемый туннель вёл вперёд, в нем не было ответвлений, только все больше воды. И вода не из этого мира погружала заблудшие души в фрагменты прошлого. Или это было будущее? А может происходило где-то в настоящем? Первый «мир» проходил рядом, будто ты стоишь на грани картины: в неё нельзя войти, только пройти боком. Спрятаться в этой грани, чтобы опасность миновала. Нельзя попасться обитателям этого фрагмента, повлияешь на судьбу — жди беды, Мона поняла это ещё на базовых уроках старухи по гидромантии. Потому не ругается от приказа «Прячься!» и булькается в лужу, пока рядом проходит солдат в тяжелых латах и солнечная девушка. — Насколько вы продвигаетесь? — Отстранённо бросила девушка, раза в два ниже создания бездны. Она посмотрела на вздрогнувшего вестника, но взгляд ее был такой уставший. — Из-за… Из-за сожжения тех, кто был послан за регал-принцем, все… Принцесса, мы обязательно вернем его! — М… — Блондинка опустила веки, издала краткий вдох. Набрала властности голосу и заговорила, — Даже если с ним будут трудности, не откладывайте план вторжения! Демонический зверь вторая цель. Великая грешница должна быть полезной своей родине до конца. — Но все люди Затмения Мондштата… — Потупился в ответе приближённый. — Ли юэ, Фонтейн, Сумеру… Ещё много стран поблизости, собрать армию! — Есть! Весь орден бездны, люди Затмения захватят Мондштат для вас, Принцесса! — …П-пошли отсюда быстрее! — Вырывается из мира-картины Мона, в ужасе стирая пот с лица. Какое ещё вторжение в Мондштат?! Но пространство квантового моря жестоко выворачивает внутренности девушки следующим миром. Здесь только чужие хрипы и боль, заполняющая пространство, и мир вокруг будто из неё и строится. Мона в слезах рвется из картины, не может рассеять иллюзию, выплёскивает всю мощь гидро-элемента, но до конца кошмара слишком далеко. Беспощадная ловушка кванта держит дрожащее сердце тисками. Неосмотрительно Мона оборачивается и вот-вот — выход. Но вместо вот-вот — начавшие жужжать под ухом мухи, запах, тошнотворный, трупный, мертвый. Инферно шепчет, успокаивает, но Мегистус оступается и смотрит на юношу. Из его носа быстрой струей стекает кровь, очерчивая острые линия подбородка и капая на светлые одежды, марая землю под собой — на ней еще теперь ничего не будет расти. И он весь сейчас будто только из боли и состоящий, на ее растерзание отданный: скверна вывернутых сухожилий и чернеющей гематомами кожи. Юноша незнакомый смотрит лимонными покрасневшими зеницами и даже не просит о помощи в этом аду, от того внутри селестийки что-то гореть начинает. От несправедливости к истерзанной душе. Инферно смотрит на него, но не понимает — почему она не может разглядеть лица юного адепта. Насколько старые это воспоминания? В третьем мире Мона не могла унять слез, даже не стыдилась эмоций. Страх смерти и ужас пережитого рисовал трагедию перед глазами. Но они не на поле боя и никакого кровавого дождя нет — только привычное для Ли Юэ закатное небо цвета пожара. Будто на линии горизонта поджигают сухой лес и небо вспыхивает пламенем, тянущимся до высоты прибрежных скал. Их остроконечные пики, возможно, могли бы его проткнуть, если бы были на самом деле острыми — на самом деле, а не иллюзией красоты пейзажа. — Не плачь, это все может быть просто фальшью, и нет в ней правды, — врет Инферно, но ее мягкий и понимающий голос, на удивление, помогает девушке успокоиться. Мона смущенно закрывает лицо от воображаемого собеседника и почти смирилась с идеей разговоров сама с собой. — Когда мы выйдем уже отсюда?.. Где твоё тело? Вдруг ты вообще не вернёшься? — Кажется, падение с лестницы свалило нас с нашего пространства, а Венти удержал тело, оторвав душу, — Смутно вспоминала Кроцелл, как бард с силой за собой вытянул ее на лестницу. Чуть смутилась своей бестелесности и насколько это вообще нормально для человека. — Как теперь нам найти его? Моя гидромантия совсем бесполезна здесь… — Мона думает, что добраться до «небес» в коридоре только вперёд — невозможно. — Ты чувствуешь где твоё тело может быть? — Кстати, да, но угхх… — Девушка ощутила как Инферно сморщилась от ощущений. — М? — Мне кажется, в него что-то вливают… Мир заката был островком спокойствия, вступая в четвёртый девушки опасливо наблюдали за заговором, прячась за камнями. Двое мужчин на обрыве ругались, распаляли пожар ссоры и жгли носоглотку настоящим бедствием впереди. Тяжёлая крона ирминсуля, огромного и застилающего небеса, рассыпалась вековыми ветвями на землю; в своём объёме превышая русла рек, горящие ветви расшибали поселения, рушили скалы, разрушали густые леса Сумеру. Смоляной пепел отравлял воздух, заполнял дымом, в нем же тонули почти нереальные стенания людей, животных, самой природы. — Мало… Мало! Нужно ещё, понимаешь? — Почти безумно задыхается восторгом неокрепшая копия, — Отдай гнозис мне и я заставлю академию исполнить твое желание! Ты же веришь мне? Они создадут что-то большее. — Тебе? Верить? Вера… — Вдыхает безнадёжно горячий воздух парень, прикрывает глаза. «Вера» на его губах звучит серо, почти бессмысленно. В своей осточертевшей иронии вера-истина-правда разъедала душу странника, что так преисполнен в лжи всего этого мира. Так устал от неё. — Большее… Большее, чем это? — Указывает на горящее свящённое древо он рукой, — Люди создадут себе Бога?.. — Если не создать нового Архонта, наш мир так и останется под Старым Порядком, ты понимаешь это, Сказитель? — В шаге от абсурдного оргазма дрожит неудачная копия. — Ты так юн, Срез… Взмахом катаны парень отрубил голову мужчине со светлыми волосами. Почти бездушно посмотрел на бездыханное тело и поднял из чужой руки шахматную фигурку, разглядывая сокровенное сердце на фоне пожара. Последние мгновения вырезают лезвием в подсознании Кроцелл дикий ужас от поступков людей; огромный ствол ирминсуля ломается на середине и падает, сотрясает весь мир, пронизанный своими корнями. Душа внутри Моны болезненно содрогается и оглушает нечеловеческим воплем: — А̹̫͇̦̮͓̙̑̀ͣ͒̋̍ͥА̠͇͐̋А̯͍̭̹͈̓ͪͤА̝͈͎ͪ̊̌А̻̜̟̜͉̿А͒̃ͯ̀А̱͉̥͇̪ͬͅА̫͕͐̔ͭ͛А͔̺͗̓̉ͅ Л͇̫̠̰̉̒Ю̺͆͛̃ͦ̍Д͚̱͎И̖͚͆̾͑͌͊ ͈̈̀̔̅Ч̻̘̰͒͗Т̠͆ͥ̓О̞̠̦ͯ̂ ͚̮В̟̲̇Ы͓ͦ̅̓̔ͯͣ ̩͔̻̔͒̾̆͗̂̐Т̮͒В̲̗̫͎̼̜̥͒ͯ͑̚О̲̠̰͉̠͕͂̽͊̂ͫР̼̥̜̬͌̋͒И̟̭Т̪̯̖̞ͧ͑́Е͈͔ ̪̺̦̝̠? ͈ͥ̚! ̦̯̰̘̤ ̬̭̋̽̓̑ͩ̓ — Кххх… Х-хватит… — Разрывает голову демоническое буйство Инферно, Мона ногтями царапает виски, падает на колени, — Умоляю! Заткнись! ХВАТИТ! — Эт͐͛̋͑ͬ́о̓̎͆г͆̏оͨ̎ ̈́̔н̒̋е̇̑ль̈́ͨзͫя ̅до͊̉пуͥ̓͗̎с̂ͭͩт͋ͫ̾̈́и́ͦ̎т̒̃̆͊ь̾̍̋ͩͧ в́ͥ͐ реͩ̈̓́̾ͩӓͭͧ͗л̿̐ь͗нͣ̈́̐̐̃̚оͥс̒ͭ̿̿ͪ͆͋т̄ͭ̆ͣи͋̓̀͋̚! ͆ ͥ͛̅О͛ͣ̾̾̌н̆͊̓ͧ̑̚ӑͮ̃ͯͧ̚…ͨ̑̿͑̅̒ ͑͆̈̂̾О͒̒̿ͪ̒Н̉̋ͫ́͗̑ͯА̍̚ В͒̂ͮС͒ͦ͌̄ͦ̍Еͧͭ̓͒Х̀̀ͣ̓̓ ̐У̀͒͂̑̿Б͐̋̈́̃̇Ьͯ̂̒ͮЁͭ͒͑̍̒̇̄Т̋̃ͧͫ̐͊̾ ͮ̐̆̍̾̔Ӥ́̄͛̂̓̑͛З́-ͤ̆̐̔̓͒̚ЗА ̏Эͪ̊͒̏̈́Т̾̎̓О̌ͬ̾̉͐ͭ̌ГО̿̌ͯͨ̔! ͨ̔͊͑ͣͣ͐ — АААААА!!! Хватит! ХВАТИТ! — Нет… Нет-нет-н̄͐̀ͅе̭̞͎͑̉̋̂̋т̣̳̮̭̻͎̀̇͗͋̑̌̏ͅ… — Кроцелл в ужасе ощущает кубическую пустоту в воздухе. Исступленно молится за тысячи случившихся смертей, за то, скольких сейчас казнит Селестия. — Это нереально! Ты сама говорила мне! Этого не было в реальности!!! — Если это произойдёт… Боже, несчастные люди, почему? П͈̬͈͒̓о̠ͩ̏̓ͥ̊ч̮̹͛еͨ͑͋̓м̞̗͗͒͐̋у͈̍̓ вы так поступаете, люди? — Твердит, как безумный, вопрос в голове Моны, но ей неведом ответ. Мегистус проклинает себя, что ей не хватает сил рассеять все эти ужасные иллюзии. Ком снова подступает к горлу, ей ужасно страшно и ноги не слушаются, Мона не боится больше наступить в эту воду на границе картины. Не боится даже обессилено упасть в эту реку и дышать через раз, пока неведомый странник пробивает свою грудь рукой и вставляет искусственное сердце с тихим вдохом. Инферно всего лишь эфемерный голос, ничто, но страх ее пронизывает хозяина тела: нечто высшее стоит за этим ужасом, Мона не понимает что. И в этой намешанной эмоциями каше девушка не чувствует сил. В голове начинают подступать вопросы, вгоняющие в отчаяние: когда это закончится, выберутся ли они, когда придёт спасение. — Мы же выберемся?.. — Накрывает глаза запястьем Мона и сдерживает слезы. — О, Мона! Ты потерялась, ведьмочка? — Спрашивает чей-то голос бодро сверху, обладательница улыбается совсем беззаботно. — М? — Направляет взгляд за Моной на юношу в шляпе рядом, улыбается чуть шире и чуть умиленно. — Ох, Мона, тебе мальчик понравился? Почему ты игнорируешь меня? Хочешь, познакомлю, раз так нравится? — Ты шутишь, что ли?.. — Мона смотрит на странника и думает, насколько картина и женщина над ней — единое целое. Не верит. — Нет, ты издеваешься надо мной?! — Ох, Мона, я думаю, дитя Электро-Архонта тебе не пара, — понимающе прикладывает руку к щеке девушка и утешает, — Но не чудесен ли этот юноша? — Тот, о ком велась речь, перестал двигаться, завис, заглючил и проекция мира остановилась. Ведьма одобрительно оценила такой исход и легко сказала: — В прочем, не важно. Ее взмах руки рассеял картину рядом, очистил весь коридор от мельтешащих сгустков света и листьев, все они — ничто на пути старейшины Ведьминого Шабаша. Столь непринужденно и повседневно женщина положила конец кошмару, демонстрируя превосходящую силу. — Алиса… — Успокойся, — улыбнулась она, — Все это — искажения кванта, ничего из этого не является правдой. Ну, почти! ☆ Оя? Ты с компанией? Чудесный посланник, и ты не злись, не отчаивайся! Ирминсуль ещё цел и здоров! Пока что, — обнадёживает Алиса и ее алые глаза щурятся, по-кошачьи, — Но откуда ты тут? — Мы потеряли тут ещё одного… — Поднимается на ноги Мона и раздраженно смотрит на ведьму, скрывает радость и облегчение. — Мммм… — Многозначительно тянет Алиса. — И мое тело. — Странным образом слова слышит и ведьма, но чувствуется, как Инферно наладила эмоции и голос ровный, почти серьезный. — Ооо… Эльфийские ушки подрагивают, Алиса о чём-то задумалась, сморгнула, посмотрела на Мону обескураживающе: — А зачем вы пошли за мной? Я же сказала, приду к ужину. Хотя, ладненько! ☆ — Кроцелл сразу смекает, что улыбка Алисы несёт в себе многое; она говорит очень легко, почти несерьезно, но это же приободряет и успокаивает даже Богов. — Звёзды, ты…! — Сдерживает нецензурные слова Мегистус, на которую улыбка действует только дровами в топку бешенства.***
Когда прекратился камнепад, Венти осторожно открыл глаза, рассеянно посмотрел перед собой, свисая головой с лестницы. Приподнялся. Не получилось. Что-то тяжелое привалило барда и он небрежно спихнул с себя нечто, запоздало понял, что нечто-то мягкое. — Кроцелл! — Кинулся к бессознательному телу парень и затряс подругу за плечи. Но ответа не поступало. Тревожно и быстро он приложил ухо к груди, проверил дыхание. Девушка не реагировала, будто сама душа покинула ее тело, но Венти не был уверен, что она мертва. Звенящее пространство было агрессивно настроено к пустившим трещины попаданцам. Со святой на руках, парень сидел на побитых ступеньках и не знал, куда им идти. Кроцелл наверняка знала, определенно бы поняла, как отсюда выбраться, а ещё заварила эту кашу! — Ну Кроцаааа! Просыпайся! — Хмурится отсутствию реакции Венти. Рассеянно и не до конца протрезвев, моргает, смотрит по сторонам, что осталось цело. Решается на крайние меры. — А ну встава~ай! Бард благословил чудом уцелевшую бутылку, откупорил, раскрыл губы девушки и налил туда белого вина. Хозяйка где-то, наверное, ощутила, что ей в рот что-то вливают, но вот тело не ожило; вино не было жидкостью из Грааля. Мнда. Коротая время на этих холодных ступеньках, Венти не знал куда им идти. «У лестницы нет ни начала, да и конца не вижу…» — Безнадёжно смотрел он вслед ступенькам, поглаживая Кроцелл заботливо по волосам. Он решил просто ждать исхода, постепенно чувствовал, как становится легче думать и голова почти не кружится. И когда последние остатки алкоголя выветрились, поверить в ощущения почти рядом — стало сложнее. Его изумрудные глаза медленно поднялись взглядом по ступенькам. Цок. Цок. Цок. Стук каблуков становился все громче и он рассмотрел чужой силуэт. Нет, он почувствовал его. Венти смотрел вверх на незнакомку. — Она не лучше плута, научилась доставлять проблемы, Небеса… — Вздыхает она, но ее эмоции не прочитать. Девушка двигается бесшумно, ее движение смазывается в своём ощущении: резкий удар ноги сбрасывает Кроцелл с чужих колен. Венти не осознаёт сразу, не поспевает, сдавленно вскрикивает от вопиющего поступка, а незнакомка не вздрогнула даже. Посмотрела на лежащее на спине тело, склонив голову вбок, нечеловечески, оценивающе. И вонзила в грудь Кроцелл клеймор. Синее пламя загорелось изнутри тела и объяло клинок, впиталось в руку девушки. И от этого «обряда» Венти убедился в своей догадке, хоть поверить было и правда — сложно. Она такая же, как Кроцелл. — Ты Флаурос?! Селестийка удивленно приподняла брови. Вопрос всколыхнул забывшиеся в вечном молчании воспоминания. — Архонт, откуда ты знаешь ее? А… — Чуть опустила она веки. Её голос ровно и спокойно плыл по воздуху, — Кроцелл… Понятно… Нет, Флаурос мертва очень давно. Рукоять ее клеймора дала трещину, когда последнее пламя погасло меж пальцев на рукояти. В их молчании и тишине пространства, треск приковал внимание Венти. Клинок обнажал свою суть постепенно, — кристаллический, как самоцвет из смолы ирминсулей, он рассыпался осколками и превращался в блестящий дым. Барбатос смотрел на это, как на таинство, но осторожно поднял глаза на селестийку. Она не скрывала свою силу и не пряталась за печатями. Горделивая уверенная осанка, властный взгляд, прикованный к нему… Скрывая лицо под капюшоном белого плаща, богато украшенного золотой витиеватой вышивкой, она не спешила представиться. — Почему ты так удивляешься? — Хитрый острый взгляд сверкнул из-под капюшона, точно лезвие. — Думал, что Кроцелл особенная и спустилась в мир одна? Мир скоро сгорит и разрешение на спуск не такое недосягаемое, как представила себе эта дуреха. В ее словах Барбатос не чувствует враждебность. Даже к себе, а на Кроцелл она смотрит тот краткий миг — он успевает заметить — как на ребёнка, шкодливого, но с толикой гордости. — Я сделала брешь в ее теле, так пойдёт регенерация и душа вернётся на место. Она скоро очнётся. Вам стоит уходить. — Ты даже не скажешь ей ничего?.. — Аккуратно забирает в свои объятия он бессознательную. — Промолчи, Барбатос, о нашей встрече. Не влеки беду. Ты ведь не хочешь оказаться «змеей в темной пещере»? — В далёкие времена один Архонт сбежал в глубины этого мира, где познал истину, за которую был казнен. Совет притвориться, что ничего не знаешь, пока сами палачи дают шанс — благословение. — У меня много работы. Не создавай мне ещё больше хлопот. Она ушла, сойдя бесстрашно с лестницы в пропасть, даже не представилась. Венти думает, проходя рукой по русым волосам, что надумавшая о своей особенности Кроцелл зря заковала себя в кандалы долга. «Меня отпустили, что невозможно было с самого начала. От чего столь непостижимый дар вознёс чувство этой самой благодарности над всеми моими чувствами.» — Вспоминает он ее слова. Знай она, что после неё спустились другие, было бы ей проще? «Нет, скорее бы думала, как бы не оплошать сразу перед Асмодей и другими в этом мире…» — Вздыхает понимающе Венти, — «Оно и лучше, что не знает.» Когда дыра в груди затянулась, Кроцелл медленно подняла веки и посмотрела на Венти.***
— Я переживала, что..! — Мона смущенно осекается, — Нет, скорее твой прибор разнёс мою гостиную и если ты не вернёшься, кто ее будет убирать! Кхм. Потому я отправилась тебя искать! — Бедненькая моя, вот, покушай, — Как мама, заботится о строптивой девушке Алиса, отдавая свой сендвич из сумки, — У тебя даже сил от голода нет переместиться отсюда! Хорошо, что я услышала чьи-то крики. — Ааааа, я вас так люблю! С улыбкой Алиса наблюдает, как девушка жадно ест хлеб с ветчиной и несколькими видами листьев салата. В ее алых глазах незаметно сверкает подозрение: Моне привязалось что-то странное, но оно пропало. — Что ж, я тебя верну первой, а сама к ужину подскочу! ☆ Не переживай за прибор, он просто настраивал нужное время~ Из-за того, что он взорвался появились эти разбросанные временные иллюзии. Пригляди за Кли, я Альбедо попросила заняться ужином, но ты почитай с моей дочуркой книжку! ~ Раз ужин будет готовить Альбедо, Мона не против уйти из этого жуткого места, Мегистус в принципе счастлива, что вырвется из этого коридора. На прощание махая ладошкой, ведьма проводила ученицу в реальный мир. За ее спиной раздался голос. — Людям здесь не место. — Ну вот потому то мы и здесь! ~ ☆ — Оборачивается Алиса и встречает незнакомку в белых одеждах и капюшоне на пол-лица. — Поможешь сократить работу? — Апатично разминает кисти рук селестийка, готовая пойти на сотрудничество с человеком, лишь бы отвязаться поскорее. — Хе-хе~ «Какое энергосберегательное божество!» — Умиляется ведьма.***
Разжмурив глаза, Мона увидела знакомую квартиру. За окном уже темнело, последние закатные лучи били через окна. На диване ее ожидали Инферно и Венти; второй устал и решил на чужих коленках поспать. К своему стыду, на радостях Мегистус совсем забыла про тех двоих! Но Инферно мотает головой из стороны в сторону, размышляя, что нужно было им вернуться с самого начала, а не затевать это путешествие. На что астролог соглашается: от этого она жутко устала! «Все, что мы видели — было в прошлом или будет ещё впереди? Правда ли это все неправда?..» «На Мондштат постоянно нападали монстры, организованно, к чему их интеллект не способен.» «И орден устроил ту трагедию у подножья хребта по приказу блондинки…» — Мона, — обратилась к астрологу селестийка, — Если ты сможешь предсказать, что первый мир будет реальностью — скажи мне или Венти об этом. Пожалуйста. — Ты думаешь… — Мона потупилась в ответе, поджала губу, — Что вторжение армии в Мондштат возможно? — Я не знаю. Но пообещай мне, что предупредишь нас.