***
— Позовешь меня у лестницы, когда закончишь. Возможно, я узнаю больше куда могло отправиться… Убийца. — Говоря это, Кроцелл надеялась встретить вечером адепта. Она ушла и двое остались у подножья скалы, на нижней террасе Ваншу. За столами сидели люди, кто-то вкушал блюда, кто-то беззаботно разговаривал о сегодняшнем дне. Чун Юнь устало потер лоб и присел за один из столов. Проводив взглядом девушку, поднявшуюся на лифте, солдат присел напротив. Вид экзорциста был неважным, наверное, сказывалась витавшая в воздухе энергия, а может ужасное зрелище произвело большое впечатление. Было странно, что равнодушнее всего отнеслась к этому неожиданно — девушка. — Она здесь давно проживает? — Невзначай спросил Фаг Чэн, когда пустой лифт опустился снова к подножью. — Откуда я знаю, мы знакомы два дня. — Чунь посмотрел на него, не убирая руку от теплеющего лба, — Но вроде нет, по крайней мере хозяйка постоялого сказала не ходить за ней, когда она здесь «бывает»… Но я ни разу не видел, чтобы она шла в комнаты или что-то такое. Или вообще выходила со своего балкона. — Мнда уж, а потом на доске объявлений жди слухов не только об призрачном парнишке на крыше, но и о странной белой девушке. — Может, она адепт? Как многоуважаемый охотник на демонов? — На Чун Юня будто снизошло озарение, — Ходят легенды, он сторожит эти земли, наблюдая с высшей точки тростника! — Не знаю, но я встречал в горах на службе действительно девушку адепта! У нее были белые волосы и окружал ее смертоносный для нечисти мороз. Она точно была адептом, принеся благословение нам тогда… — Воодушевленно начал Чэн, но куда-то восторг к концу исчез. Он потупил взгляд в стол из бамбукового плетения. — Тогда в горах мы защищали жителей деревни откуда я родом, случай больно похож… Тоже артерии, тоже исчезали люди, тоже монстры… Взбушевавшись, они перебили всех вызывавшихся нам помогать жителей, и женщин и безрассудных стариков, что боялись за деревню. — Он потер переносицу, тщетно пытался оттеснить болезненные воспоминания, но раны прошлого вскрылись, — И мою жену, глупую, рвавшуюся защищать тоже. Но одно дело адепты. Управляя элементами они сметают чудовищ снежной бурей, отказываются от благодарностей и исчезают. А мы, простые люди, собираем трупы и копаем могилы, из-за своей слабости. Не могу я смотреть, как теперь люди так рвутся на смерть. Будто жизни своей не ценят. Ещё тогда на складе Чунь предположил именно такое, и печаль на лице солдата отразилась и на экзорцисте. Он потер мозоли на своих ладонях. Его благословенная способность сможет в этот раз пойти на пользу, но почему-то он чувствует себя превратно. Может, потому что многих уже не спасли, может, потому что чувство вины за свой эгоизм давит сердце. Поднявшись из-за стола, Чун Юнь вежливо откланялся, пошёл заниматься амулетами, вспоминая жизнь. Как все время гнался за чем-то потусторонним и ни разу не видел; будто он самозванец, принимающий благодарность и дары за упокоение призраков. И сейчас, наконец встреть лицом к лицу врага, представляя это, он не ощущает радости. Он выводит чернилами на бумаге символы адептов и начинает заново, потому что они недостаточно хороши. Десятый амулет покрылся колючим инеем и впитал его в себя, парень удовлетворенно кивнул. Он ощутит правильную радость тогда, когда все закончится, а не встретив врага в лицо.***
«Зло изгнать, нечисть обуздать, внутреннее и внешнее очистить, правильный путь избрать, тело сберечь, жизнь защитить.»
Слышалось этажом ниже, мантра читалась уверенней каждый раз. Кроцелл подошла к проему двери и наблюдала за юным экзорцистом где-то сполучаса. Тревоги его души постепенно рассеивались и напоминали гладь бескрайнего моря. Прислонившись к стене, Кроцелл с полуулыбкой благословила человека, так отчаянно принявшего решение помочь. Вернулась на балкон, где царила тишина. Заглянув за ветки, она не увидела на крыше адепта и тревожно оглянулась на пейзаж озер. «Эта едкая тьма… Ты перенял ее у того создания? Почему же я не слышу от него звона, почему я не чувствую его? Это не энергия третьего пространства или хонкай… Ох, адепт, если бы ты был здесь, я бы спросила… Ты бы объяснил?» «Я надеюсь, с тобой всё в порядке…» — Подждала она пальцы и сложила в знак молитвы, дожидаясь ночи часа, как вчера, почувствовав отклик энергии. … ….. …. Кроцелл открыла глаза, хладнокровно посмотрев на луну. Н̖͓͙͋̋̉̎͢е̵̏б͍͕̼̮̭̒ͮ̏̓ӗ̶͉̟ͣͬ̑̓ͨ̔с̛̯̩̹ͮ͋͒н̧̱͙̱̞͓̄͊ы̆̚͢й̵͖͔̜͛͋̔̓ͩ̈́ ̪̬̰͓̹̠͚̑̓ͣ̚͢п̜̯̜̥͉̓̌̎͒͑о͕̳̖̤̣͐ͪ̓̑͠ͅс̡̮͒ͥͯ͆ͮ̋͂л͇ͭ̃͛͒ͧа͈̤͐͗̓̄̆͊̽н̣̥̣̠̜̄͐̅ͫ͟н̴͕̠̈́̅̑ͬ̓͌ͅи̺̦̊ͦͫ̇́к͕̬͈͖̈ͨ͗̎̂͜ !͚̣̳̼̖̬ͪ̋̇ͭ͂͌ͮ Об͇̯͔ͅр͇̫̹̰̣а̘̜т͉̜͚̩͍̟ис̥̳̠ь̙͈͎̬͔̞ ͎̲̥в̠̩̭̭͚͓ ͈п̗̫̱̦͍̱ͅе̘̻̮͈̼п̯͖͍̤̤е̮̟͎͕̭͕л̹ ͖͈͇̩̦̥!̬͕̳ — Я чувствую где ты. И эта близость пугает, как мало времени требуется бежать по лестницам и мокрой траве; насколько рядом полсотни беззащитных людей, как давит горло чужая тяжёлая злость. Трое бежали по мокрому песку, мимо тростника. — Монстры могут быть нестабильны, достаньте оружие сразу. — Хмуро смотрела на спины бегущих впереди мужчин Инферно, — Нам к тем островам, нужно будет перешеек пересечь и- — А что потом? — прервал ее Фаг посередине. — А? — Она не не поняла вопрос, попытавшись нагнать. — Ну потом нам нужно будет перебить всех? — Вы на перешейке отправитесь на Ваншу! Всех, кого встретим тут же отсылаем на постоялый двор тоже! Стараемся избежать жертв. В крайнем случае оценим обстановку и постараемся позвать подкрепление. — Там же остались солдаты с ночной смены? — Оглядываясь на бегу через плечо уточнил юноша. — Да! Они позаботятся! — Уверенно подтвердил миллелит. — Тогда поспешим! Нарочно отстающая девушка, чтобы не слушать «не лезьте вперед, опасно!», сровняла ход с мужчинами: — Хмпф… Возможно, ей лучше было отправиться вовсе одной.***
— Я не буду лезть на рожон! — Воскликнула Кроцелл недавно, сейчас заграждая мужчин от… девушки впереди. — К-кто вы такие… — Жмется испуганно потерявшаяся на перешейке озер девушка, отступая на пару шагов. — Подождите, не идите к воде! — Зачем вы меня преследовали?! Кто вы?!! — Робко отступает снова, обнимает себя за плечи, — Не… Н-не делайте со мной ничего!! Не нужно…! — Пожалуйста, здесь опасно! Мы видели одного человека по пути, он отправился на постоялый двор в безопасность! Пожалуйста, — Выступает вперед миллелит, под бдительный светлый взгляд, — Пойдемте со мной, я вас защищу! Я миллелит и буду обеспечивать вашу безопасность. Я вас не трону. — У-умоляю… — Послушайте, — вмешивается экзорцист, — Пожалуйста, поторопитесь. Мне хотим вам помочь. — Я не могу пойти на Ваншу… — Утирает слезы девушка, убирает темные, спутавшиеся волосы с лица. — Почему? — Юноша делает шаг вперед и осекается. Поворачивает голову вправо, где стоит спутница. — Чунь. — Меня уже месяц не могут заселить… Я… Я не хочу, не могу… Я хочу домой! — Я лично поговорю с боссом гостиницы, — Аккуратно протягивает руку к ней Фаг Чэн, — Вам выделят обязательно комнату. Пожалуйста- — ЧУН! — Воскликнула Кроцелл, срываясь с места и подрываясь к солдату. Искрящиеся инеем амулеты метнулись вместе с ней, касаясь чужой мужской спины. Почти неосознанно Кроцелл поймала человека в свои объятия, оттаскивая от незнакомки, но что-то колюще коснулось ее груди. Она перевела взгляд на сидящую на земле и рыдающую от ужаса девушку, неосознанно пронзившую миллелита темными, дымящимися лозами. — Да ты шутишь… Мужчина слабо обмяк в чужих объятиях, все силы вложив, чтобы посмотреть вверх, на Инферно. И хрипло прошептать: — Не ранена? Светлый взгляд нечитаемо опустился на чужое лицо; из его рта проступила кровь, капающая на ее руки на мужской груди. Почти неосознанно Кроцелл сжала пальцы и зацепилась за чужие вскрытые ребра. Мужчина упал на землю к ногам незнакомки, искажено рассмеявшейся. — Я не хотела! НЕТ! Не хотела! Н̞̗̟̙͙̍͛̉е͔ͩͫ ͛ͦЯ͕̥͕̖ ͔̥ͪ͌̒х̪͇о̗͓͈̝͖̱ͬ̎̏т̦͋ͧе͈̹̪͚͈͊̈́̀̇ͨͯͮлͤ̂а̩̙͇̦̯!͊͆͐̊̐ И тогда Кроцелл поняла, впервые столкнувшись не из рассказов вернувшихся с войны воинов, не с небес через облака, не темной дымкой на чужом силуэте… Как выглядит падший демонический Бог, Архонт. Боль, исказившая лицо несчастной невинной девушки, срывалась криком на смех. Он напоминал смех и шепот Бездны. И, поднимая тяжело взгляд, как ожидаемо Небесный посланник встретила тех, кто преследует ее по пути, грехом пропитывая землю. Их пути не прописаны судьбой, но сплетены ненавистью веков; от катастрофы, от запрета, к которому прибегнула нация без богов. Они едко смеются в лицо святой, наблюдающей за появлением дьяконов во главе архи чтеца. Окружая пару на этом острове, они сужают круг и селестийка загораживает человека, обнажающего двуручный меч, позади. И в этом окружении, самый страшный враг — она, кто расправляет прозрачные крылья, сплетенные из лоз, с помощью сил падшего Бога. Подобной силой искаженных элементов она пронзила солдата, угрожающе направляя на пару. И смотря на это, эти растянувшиеся мгновения, — не сразу замечаешь несчастного человека, по воле судьбы угодившего в трагедию. Человек становится врагом снова. Снова убить человека… Или можно спасти? Извлечь то тёмное, что смешивается с чужим телом и душой, заполняет сосуд своей силой, растяжками и трещинами по женскому телу; адаптирует под себя. Созерцающие восторженно отродья Бездны наконец находят ответы, перепробовав с многими существами и людьми на этих землях, что лучше всего может подойти для непривитого сердца. Женщины живут дольше, ведь, как оказывается, Архонт был тоже подобен им в прошлом; и темная энергия, смешиваясь с женским началом инь, лучше адаптируется. «Но это простой человек…» — Вторится в божественном разуме: это просто слабый человек, что не сможет выдержать и части энергии, что говорить о целом сердце. Этот симбиоз — буквальное создание греха на глазах; его не очистить, его не обратить, как бы Кроцелл не хотелось; это не касание к скверне, а куда глубже и влияя на душу. Для них лишь один исход. Приказ Порядка. Ей нужно убить эту девушку. И мысль об этом заставила лицо селестийки походить на цвет ее одежды. В остекленелых глазах Кроцелл вспыхнуло отчаяние, на озерах раздавшись разъяренным криком: — Л͔̭͙̫̍У̳Ч͉̤̜̲̱̅ͧ͌̌ͅШ͉̹̆Е ̚Б̩̉͂ͩЫ͇̺̹͚̦̼͊ ͖̬͖͔ В̣͕͗͛ͧ̚Ы͖͇̜ ͙̦͕ͥͬ̐̈́̌̒ В̰̹Ы̤̟̖̮͈̻ͅМ̘͉̦̥̺͒̈͌̇Е̲̤͚Р̞̦̩̘͍̄̔̋ͭ͛͊̚Л̦̭̯͎̟ͩͦ̒И̞̬̘̟̼̤̂ͤͬ̔ͭͥ В̲̘̟͍̣̺̄̎̚С̪͎̘̬̦̣̫ͦ̆̑Е̫̊͋ Т̤̭̬̠̒͂̑ОГ̝̥̲̉́ͬͤͣД̟̜̰̻̊̉͒А̻̼̮̙͖!̰͎͔̥̝͈̾̓̾̅ͬͨ̓ ̙ͦ̚ «Мы исполняем то, что диктуют нам Боги, порой вовсе того не желая. Это можно только принять. Как и судьбу.» Ее жестокому Богу не важно чего желает Кроцелл, огнём разрывающая существ бездны и пытающаяся подступить ближе к обращенной. Этот жестокий для ее сердца долг она обязана выполнять, перекрывая собственные мысли словами адепта, как спасение. Так хотят Боги, не она, ей лишь приходиться выполнять. — НЕНАВИЖУ ВАС!!! Будьте вы прокляты дважды! — Захлебывается жестокостью этого мира валькирия, не смея отступать. Он бы ведь не отступил? Селестийку оттесняют, бьют как хлыстами, и их разрубает тяжелый, закаленный против скверны, морозный меч. Экзорцист подавляет темную энергию, в тандеме пламени, что не может растопить его лёд. Распространяет амулеты и разбивает хрупкие ледяные статуи ордена Бездны. Отступает назад, прикрывая тыл. Дьяконы атакуют льдом на лед, но закаленный тренировками парень теснит их дальше, не позволяет навредить напарнице. Она в порыве ярости отрывает конечность архи чтецу, проклиная вслух падший Каэнриах. И замирает, когда из открывшегося пространства прорывается лоза, ответно пробивающая ей плечо. — Инфер! — Чунь в ужасе оборачивается и тут же всем весом сопротивляется, укрываясь под щитом широкого лезвия, от чужих морозных атак. — Нгх…! — Вы же ненавидите Богов?.. Зачем? — Держась за раненое плечо, Кроцелл надрывно шепчет, переходя на крик, — ЗАЧЕМ?! — Грех, смешанный с божественностью, сильнее? Не так ли? — Высокомерно отвечает чтец, довольный чужой реакцией. Ведь селестийка знает на своей сестре, что это — правда. — Да чтоб вы все… — Вы все. — Переводит стрелки чтец, — Однажды мы уже пали. Для баланса этого мира, осталось разрушить ещё два. Сначала ваш. Потом света. — Ха… — Она подняла угасшие глаза на него. От этих слов боль в плече стала не такой важной и Кроцелл отпустила руку. — Это самый лучший конец для ветви без надежды. — Вот как. Она понимает, как глубоко разнюхали эти отродья истину этого мира. Это не стало для нее ударом, даже если Селестия отчаянно пытается скрывать правду. Все эмоции будто выжглись, оставив после себя опустошение. — Подобные сокрушат ваш проклятый Порядок и мир, небесная посланница. «Подобные… Вы используете всех, алчные не только на силе этого мира, артериях, но и на самих Богах, которых проклинаете... Самодовольные подземные твари…» Асмодей их называла: — Пыль и земная грязь. Разрывает чёрную плоть селестийка, подрываясь к Архонту и вырывая его крылья. Стигматы на ее глазах зорко видят движения врага, валькирия парирует каждое. Выплеснувшееся пламя идет по траве и трупам, поджигает ещё живых и человеческий болезненный крик не должен заставить Кроцелл обернуться сейчас. Упавшая на землю осквернённая шипит и атакует, оплетая ее запястье колючей лозой и Кроцелл вырывает его через силу, отшвыривая девушку себе за спину по траектории. И тогда она замечает, что Чун Юнь, истощенный использованием духов, переполненный противоположной энергией, роняет двуручный меч, победив последнего врага. Открытый для чужой атаки, он все равно отчаянно проговаривает мантру: «Как лёд порождает жгучий мороз, так и мой меч сотрясёт небо и землю. Внемли моему указу и повинуйся!» И сковывает льдом на секунды поднявшего Архонта. Лед трескается и оно разъяренно выплескивает ненависть и боль за тысячелетия; но сиплый вдох прекращает нечеловеческий вопль. — Пламенем выжги нечистое, пусть скверна и пороки с сиянием огня взметнутся к небесам, что выдержат всё… — Поддерживает чужую мантру селестийка, опуская руку, которой метнула во все-таки ещё человеческое тело тяжелый двуручный меч; рассекший тело, отвалившееся с глухим звуком. Подорвалась ближе, поджигая ладони огнём, и заканчивая начатое, Кроцелл собиралась уничтожить ещё живое сердце. Подхватила располовиненное тело, не внимая на вывалившиеся ей органы на ноги, посмотрела в лицо. В темных глазах божественное высокомерие, а на губах поплывшая улыбка. Архонт, такой близкий и удушающе темный — смеется ей в лицо, проклиная. И исчезает. Остаётся только девушка, что смотрит в лицо своему палачу и по ее щекам текут слезы.***
— Если… Я застану людей когда-то, мне стоит держаться дальше? — Если мы окажемся рядом с людьми, мы будем ближе всех к ним, — старшая говорила ровно, смотря куда-то в бок, но не могла сказать следующее Кроцелл в лицо, — Потому что мы будем их убивать. — Смогу ли я? Мне их так жалко. Они такие хрупкие создания. Каждый раз, когда я думаю, что когда-то настанет мой черед их… Я...***
— Я не хотела… О-они… Они мен-я-я… боль-но… Она живет ещё пару секунд, мнимые мгновения в чужих руках, ускользая душой; которую Кроцелл не успевает сопроводить в мир, где ей не пришлось бы страдать. Но даже так, успей, она понимает — не смогла бы. Под ногами у селестийки обреченно оскверненный, которого больше не примет Древо. — Ах. Кроцелл смотрит остекленело, отпуская их рук мертвое тело. Давит в себе боль, крутящую жерновами сердце. И будто в трансе поднимается, вяло передвигая ногами. — Я п-помогу тебе, — Протягивает руку экзорцисту. «Я должна… Помочь живым… Живому…» — Но не хочет оборачиваться, чтобы увидеть тех, кто не выжил. — Ты как? — Горячо… Мне нужно что-то, что успокоит энергию, холодное, что угодно. — Его сильно знобило на земле, парень не мог даже встать. — Тебя бросить в озеро? Поможет? — Сухо предлагает она, не придумав ничего лучше. Мозг не думает. — Нгх… Нет… — Он тяжело говорит это и жмет виски, через боль обращая внимание на чужие, более серьёзные, раны. — Твоя рука! Черт, это опасно… — Нет, это терпимо, я в порядке… — Ее лицо было настолько невыразительным, что судить по нему для Чуня о ее чувствах не представлялось возможным. Он встревоженно осмотрел ее с головы до ног: — Не выглядишь. Что с тобой? Куда ещё ранили? — Нет, я… — Кроцелл стесненно ведет взглядом по телу, — Меня не ранили… Просто, ох, — Тошнота пробирает вкупе головокружения; селестийку мутит, будто затягивает что-то в круговорот. Она прикладывает руку ко лбу и пытается унять неясную боль; сейчас не время для подобного. — Тебе нужно помочь, я отнесу тебя на Ваншу, там что-то будет. И лекарства, холодное… С-сейчас… — …Инфер?… «Я не понимаю, что со мной не так.» — Тяжелыми вдохами она хватает ночной воздух. — …Инфе…рно! Ты слыш… «Проклятие… Крутит, как по… Спирали.» — Кроцелл в оцепенении посмотрела на парня, не сразу услышав, что он говорит. — …На тебя воздействует карма, от ненависти Бога, к которому ты прикоснулась и он тебя ранил… Инферно, Инф, ты слушаешь?? — Эт-ого не может быть. Нет, невозможно. Я же не поддаюсь… Его влиянию… — Это Архонт, а не шутки какие-то! Простым людям с подобным даже рядом находиться… Опасно… Черт… — Чун Юнь слабо поднялся с земли и, шатаясь, выпалил, — Тебе в первую очередь… Надо помочь—!.. — Ты сейчас упаде… Ах. Ты упал. — Глупо озвучивает она, держа в объятиях переутомившегося человека. — «Проклятие…» — Вымученно выругалась она, будто ее душу грызут гончие. Ей невыносимо больно от всей этой ситуации и тяжесть чужого веса кажется легкой. Мужчина, что нес службу этим землям и так отчаянно хотел защитить всех; невинная девушка, роком неудачи все никак не обретя кров, попала в руки, как расходный материал; тот, — без кого для самой Кроцелл ночь могла бы стать очередной смертью, — опасно горячий для людского тела, его сердце тяжело отдаётся каждым ударом. И то, что сводит с ума селестийку, чувствующую, теперь буквально на себе, боль родного, близкого в темных землях. Спираль затягивает пучину темных мыслей туже, пугая знанием. Страдание Флаурос кажутся непосильными; а карма, столько веков отравляющая адепта, заставляет слезиться глаза от сочувствия. Крепко сжимая веки, девушка рассекает пространство, резонируя с душой экзорциста, и уходит в разрыв, держа парня на руках.