Калейдоскоп иллюзий

Мерный стук карандаша по столу нарушал надоевшую до дрожи в кончиках пальцев тишину кабинета полковника Мустанга. Рой смотрел прямо перед собой, флегматично размышляя, какова доля вероятности того, что у него получится спалить взглядом проклятые часы на стене, когда те снова начнут отзванивать окончание рабочего дня. А до него оставалось уже не так много времени. Процент удачи не радовал, пусть даже расчеты и были приблизительными. До такого уровня в использовании алхимии полковник пока не дорос. «Кстати, по поводу роста…» — вдруг пронеслась в голове мысль, вернув его к реальности. Взгляд скользнул вдоль стены в сторону мягкого дивана, где привычно сидел Эдвард, сбросив тяжелые ботинки и скрестив ноги. Он сосредоточенно хмурил брови, внимательно вчитываясь в очередную ненужную, по сути, бумажку, делая вид, что там написано нечто чрезвычайно важное. И так прошел целый день. В тишине, нарушаемой лишь тиканьем часов, шорохом документов да стуком карандаша по столу. Рой откровенно устал от всего этого, но сказать ему было нечего. Ведь он до сих пор не нашел, что ответить на утреннюю фразу Эдварда. Они сидели на кухне и, как всегда, пили чай, который Элрик заварил, скорее, по привычке. После того, что случилось прошлым вечером, между ними висело вполне ощутимое напряжение, которое разве что искры в воздухе не разбрасывало. Мустанг уже устал от этого и хотел установить хоть какое-нибудь, пусть даже шаткое, перемирие. Эдвард же безмолвно восседал на подоконнике, отрешенно глядя на улицу и считая ранних прохожих, время от времени делая маленькие глотки из своей чашки и облизывая губы. Несмотря на напускное равнодушие, он все же был напряжен. Даже пальцы сжимали посуду в разы сильнее, чем обычно, словно бы она предпринимала попытки вырваться из цепкой хватки. — Эдвард, — позвал его наконец Рой, назвав по имени едва ли не впервые за все то время, что они жили вместе. Он не был уверен, как отреагирует мальчишка на подобное обращение, тем более прозвучавшее из уст начальника, но все же, на его взгляд, это сейчас звучало уместнее, чем сухое и бесчувственное «Стальной». Элрик коротко вздрогнул то ли от звука голоса, то ли от того, что совершенно не был готов услышать такой тон. Немного усталый и осторожный, он заставил проглотить просившуюся с языка грубость и просто повернуться в сторону говорившего. — Может, хватит уже дуться? — спросил Мустанг, не придумав ничего лучше. Он понимал, что это прозвучало, по меньшей мере, глупо и даже жалко, но взять свои слова обратно уже не мог. Уголок губ Эдварда коротко дернулся в намеке на усмешку, но глаза по-прежнему остались холодными и безразличными. — Я не дуюсь, — отозвался он тихо, глубоко вздохнув и вновь отвернувшись к окну. Судя по всему, происходившее снаружи, интересовало его больше нежеланного разговора. Хотя это и разговором было назвать трудно — всего лишь пара толком ничего не значащих фраз, сказанных друг другу двумя людьми, которые вроде бы и чужими не были, но и близкими их назвать язык бы не повернулся. Теперь — точно. — Я просто не знаю, что Вам сказать, — добавил Эдвард, пожав плечами, и Рой почувствовал, что эта простая констатация факта поставила его в тупик. Ведь он тоже не знал, что сказать, но все равно зачем-то начал этот бессмысленный диалог. И с той поры — ни слова. Мустанг нахмурился, вновь посмотрев на настенные часы. А все-таки интересно: можно поджечь их взглядом или нет? — Полковник, — неожиданно окликнул его Эдвард, отвлекая от бесполезных мыслей. Рой резко дернул головой в сторону внезапно заговорившего мальчишки, чтобы убедиться, что ему еще не начал слышаться его голос. Но взгляд Элрика был направлен точно на полковника, и тот едва удержался от облегченного вздоха. Значит, не показалось. — Что-нибудь нашел? — спросил он как можно отрешеннее, подперев голову ладонью. — Нет, — покачал головой Эдвард, принявшись аккуратно складывать прочитанные за день документы. На высоком лбу знакомо обозначилась глубокая морщинка, и вновь в кабинете повисла тишина. Рой терпеливо ждал продолжения, надеясь, что оно все-таки последует. Слишком уж натянут был Элрик, словно гитарная струна, что вот-вот норовила лопнуть с противным высоким звоном. Пальцы предательски мелко дрожали, едва удерживая папки, и мальчишка лишь сильнее сжимал их на ни в чем не повинных бумагах, стараясь взять себя в руки. На секунду его губы сжались в тонкую полоску, побелевшую от напряжения, но почти тут же расслабились. Он быстро облизал их кончиком языка, тяжело сглотнув и бросив короткий взгляд в сторону полковника. Убедившись, что тот все еще терпеливо ожидает продолжения, Эдвард набрал в грудь побольше воздуха и… промолчал. Промолчал, сокрушенно выдохнув и опустив голову, почти коснувшись подбородком груди. Светлая челка упала на глаза, скрывая их от Роя, но тот все равно успел рассмотреть, как они устало закрываются, зажмуриваясь, наверняка, до боли и цветных кругов. Затянувшуюся паузу нарушили часы, своим звоном заставив вздрогнуть обоих работников. Задумчиво взглянув на них, Элрик отложил папки на стол, потерев ладонью шею под хвостом мягких волос, попутно зацепив их пальцами. «Что ж, я попытался», — сказал он сам себе, прикусив губу изнутри, так, чтобы этого не было видно. Брови, нахмурившись, вновь сошлись на переносице, и Эдвард едва сдержался от того, чтобы досадливо цыкнуть. Он, на самом деле, устал от этой тишины. Из-за нее было не ясно, как теперь относиться к полковнику. Целую ночь мальчишка думал обо всем этом, но однозначного ответа на свой вопрос так и не нашел. Хотелось поговорить с Роем, но утром, когда тот попытался первым, слов для ответа не нашлось — он оказался совершенно не готов к подобному. Да еще и то, что его назвали по имени, изрядно выбило из колеи. А теперь, когда Эдвард, казалось бы, решился, понял, что именно хочет узнать, попросту не смог выдавить из себя ни слова. Было не страшно, нет — это чувство осталось в ушедшем «вчера». На «сегодня» же осталось что-то другое, что Элрик никак не мог объяснить даже самому себе. Почему-то при одном взгляде на полковника все слова куда-то разом исчезали, как будто считая себя лишними и совершенно ненужными. Эдвард злился на эту неопределенность и все равно раз за разом силился сказать хоть что-нибудь, но за весь день так и не произнес ни звука. — Эд, послушай, — не вытерпел наконец Рой, медленно выдохнув. — Если не хочешь, можешь не разговаривать со мной — я же не заставляю. Только ответь мне на один вопрос. Приподняв бровь, Элрик посмотрел на собеседника. Оказалось неожиданно приятно слышать этот его спокойный тон с легкими нотками беззлобной насмешки. На миг мальчишке даже подумалось, что он успел соскучиться по такому вот полковнику, но, испугавшись этой мысли, поспешил загнать ее в дальние уголки своего подсознания. Было интересно, что же именно собирался спросить Мустанг, раз начал с такого серьезного предисловия. Интересно и немного… боязно. — Ты голодный? — неожиданно спросил Рой, тепло улыбнувшись уголком губ, и внимательно следя за реакцией Эдварда. Тот едва удержался, чтобы открыть рот от неожиданности. Он почти готов был вновь услышать что-то насчет прошлого вечера, прогремевшего в этом самом кабинете скандала, но такого… «Кажется, я понял», — подумал Элрик, в свою очередь, бессознательно улыбнувшись. Почти незаметно, всего на секунду, но Мустангу и этого было достаточно. — Скажите мне сначала Вы, только честно, — произнес мальчишка вместо ответа, наконец найдя в себе силы для вопроса. — Почему Вы вчера сорвались на меня? Умело скрыв недовольство, Рой задумался. Он прекрасно знал причину, только вот стоило ли говорить о ней Эдварду, решить не мог. Однако взгляд, направленный точно на него, как дуло пистолета для контрольного выстрела, такой пристальный и внимательный, уже все решил. — Я знаю тебя не первый день, — начал он издалека, не без внутренней усмешки отметив, как мгновенно подобрался от этих слов Элрик. — И не без оснований я подумал, что тебе взбрело в голову самостоятельно вывести на чистую воду того полковника… как его там? А, впрочем, не важно, — махнул рукой Рой, будучи уверенным, что его все равно поняли. В подтверждение этой своей мысли он получил короткий кивок и продолжил. — Ты всегда любил делать все сам и доводить начатое до конца, никого не прося о помощи. Сейчас, возможно, ты бы еще и попросил, но меня, как ты заметил, не было на месте. Когда же я вернулся, уже тебя не было. Я… — полковник запнулся на полуслове, внезапно поняв, что произнести вслух каких-то жалких три слова, на самом деле, невероятно трудно. Особенно, когда на тебя смотрят так открыто и внимательно. На секунду отведя взгляд в сторону, Мустанг наткнулся на пресловутый подарок Эдварда — настенные часы с противным колокольчиком внутри, который постоянно так раздражал. Тихо усмехнувшись, полковник прикрыл глаза, вновь поворачиваясь к своему собеседнику. Видимо, пришло все же время признаться. — Я волновался за тебя, — сказал наконец Рой, произнеся эту короткую фразу на выдохе, чтобы снова не прерваться на середине. Растеряно моргнув, Элрик почувствовал, что липкие лапы вчерашней обиды бессильно соскальзывают с его плеч, а внутри против воли разливается робкое тепло. Почему-то этим словам хотелось верить. Возможно, из-за тона, которым они были произнесены, а возможно, из-за прямого взгляда. Слишком прямого для очередного обмана. Пусть это было и не совсем то, что он ожидал услышать, но Эдвард был рад, что все же решился задать мучавший его целые сутки вопрос. Да и ответ его, впрочем, более чем устроил. — Да, — кивнул он в свою очередь, спуская ноги с дивана и нашаривая валявшуюся на полу обувь. — Что? — переспросил Рой, подумав, что потерял нить разговора. Обернувшись к нему, Элрик только едва заметно улыбнулся, поймав наконец предмет своих поисков и бессознательно трогательно поджав пальцы живой ступни, прежде чем сунуть ее в холодные кожаные ботинки. — Да, говорю, — повторил он негромко, поднимаясь и поправляя ремешок на лодыжке. — Я голодный, — пояснил Эдвард, надеясь, что теперь-то уж до полковника точно дойдет. И судя по выражению его лица, дошло. *** — Спасибо за ужин! — почти промурлыкал Эдвард, откидываясь на спинку стула и сыто облизываясь. Посмотрев на него, Рой тихонько усмехнулся. Довольно прищуренные светлые глаза смотрели в ответ из-под ресниц, внимательно и даже с интересом, а на губах играла легкая улыбка. Мустанг в очередной раз заметил, что, прежде чем разговаривать о чем бы то ни было с Элриком, стоит его хорошенько накормить. Как ни странно, это помогало: мальчишка становился более уравновешенным и болтливым, а желание скандалить утихомиривалось желудком, который хотел только тишины и покоя, заполненный под завязку. — Не за что, — отозвался Рой, отворачиваясь к раковине, чтобы вымыть грязную посуду. — Полковник, — с ленцой протянул Эдвард, медленно сползая на стуле до полулежачего положения, — а Вы уже прочитали тот документ, что забрали у меня вчера? — Нет, — произнес в ответ Мустанг, мысленно хлопнув себя по лбу: «Надо же, совсем забыл». — У меня не нашлось на него времени. Подозрительно покосившись на спину полковника, Элрик задумался, выуживая из памяти детали последних суток. «Весь день сегодня только и делал, что ручкой по столу настукивал, — констатировал он про себя, злорадно ухмыльнувшись. — Заработался, прямо жуть». — Неужели, Вас настолько замучила совесть, что Вы про него забыли, а, полковник? — издевательским тоном спросил Эдвард, сцепляя пальцы на животе, чтобы руки с него не соскальзывали. — Ты слишком много о себе думаешь, — насмешливо отозвался Рой, убирая мокрые тарелки в сушилку. — Похоже, не я один, — тихо фыркнул Эдвард, так, чтобы слова заглушил звук текущей воды. — Знаете, а ведь дело мы, скорее всего, так и не раскроем, — добавил он уже громче, переведя взгляд за окно. — Это еще почему? — спросил Мустанг, обернувшись к собеседнику через плечо. — Если бы Вы прочитали то, что написано на той бумажке, сами бы уже пришли к такому же выводу, — объяснил Элрик, недовольно нахмурившись. — Тот полковник со страшной рожей, которого мы подозревали, умер три года назад, когда Вас еще и в Централе-то не было. Рой замер, уставившись в стену прямо перед собой расфокусированным взглядом. Слова Эдварда прозвучали как гром среди ясного неба, а последовавшее за ними понимание яркой молнией сверкнуло в голове. Теперь все встало на свои места, и нашлось объяснение тому факту, что мистического полковника, разбирающегося с документацией всего Центрального штаба, никто не видел. Мало осталось людей, кто работал бы с ним в одно время. И они все либо уже вышли на пенсию, либо перевелись в другие, более спокойные места. Искать кого-либо из них было полнейшей бессмыслицей. Особенно, учитывая то, что события двадцатилетней давности им вряд ли бы удалось припомнить с необходимой точностью. — Черт, — емко высказался на этот счет Мустанг, зайдя в логический тупик собственных размышлений. — И не говорите, полковник, — поддержал его Эдвард, согласно кивнув. — А ведь других зацепок лично у меня нет. — Хотел бы я понять, что здесь вообще происходит, — недовольно пробурчал Рой, выключив воду и повернувшись к собеседнику, вытирая руки полотенцем. — Да, я бы тоже не отказался от этого, — усмехнулся тот, посмотрев на хмурого начальника. — Только вот человека, который объяснил бы нам хоть что-то, я, увы, не знаю, — произнес он негромко, взъерошив светлую челку и попутно зацепив несколько длинных прядей из хвоста. Недовольно поморщившись, Элрик сдернул с волос резинку, и те, получив свободу, рассыпались по плечам. Зарывшись в них пальцами живой руки, Эдвард окончательно растрепал некое подобие прически, блаженно прищурившись. То же, что на голове теперь воцарился «художественный беспорядок» во всей красе, его, судя по всему, волновало мало. — А, знаете, полковник… — начал он, удивленно приподняв бровь, как будто сам не ожидал от себя проскользнувшей мысли, — я, кажется, придумал, что можно сделать. — И что же? — с интересом спросил Рой, аккуратно вешая полотенце на крючок сбоку от себя. — Можно просто выпустить меня одного на улицу на пару часиков, — невесело усмехнулся Элрик, все еще перебирая в ладони светлые прядки. — Ну уж нет! — предсказуемо возмутился Мустанг, но договорить ему не дали. — Все равно за мной следят круглые сутки, я уверен! — с нажимом заявил Эдвард, взглянув собеседнику в глаза. — Только и ждут подходящего момента, чтобы закончить начатое. Так почему бы не попробовать? Используем меня как приманку, схватим этого ублюдка и все у него разузнаем. — Я сказал «нет», Стальной, даже не думай об этом, — едва ли не по слогам отчеканил полковник, хмуро смотря на своего подчиненного. — Что сказал Вам фюрер? — вдруг поинтересовался тот, застав Роя врасплох подобной сменой темы. — Какая разница? — наигранно безразлично отозвался он, мысленно пытаясь найти подвох. — Просто ответьте на вопрос, полковник, — попросил Элрик, и тон его заметно смягчился, когда он, чуть помедлив, добавил тихое. — Пожалуйста. Тогда Мустанг неожиданно для себя заметил, что не может ответить на это грубостью. И, судя по коварному блеску на дне золотистых глаз, Эдвард это знал. «Кажется, я что-то упустил», — подумал он мимоходом, усмехнувшись про себя. Да уж, недооценивать этого мальчишку явно не стоило. А теперь уже было поздно что-либо менять. Слишком много у Элрика было времени, чтобы изучить Роя вдоль и поперек. Учитывая же его природную наблюдательность и способность запоминать самые незначительные детали, Мустанг больше не мог с уверенностью сказать, кто из них двоих знает его лучше. — Мне дали неделю на то, чтобы закрыть это дело, — все-таки произнес полковник, глубоко вздохнув. — Потом его передадут кому-то другому. — Вот видите! — почти радостно воскликнул Эдвард, откидываясь на спинку стула. — Тем более, нельзя медлить. Будем ловить «на живца», другого выхода все равно нет. — Послушай, Стальной… — Нет, полковник, это Вы послушайте, — бесцеремонно перебил он Роя, поднимаясь на ноги и отходя к окну, вставая спиной к собеседнику. — Если мы ничего не сделаем, все эти преступления сами собой не раскроются. Зацепок у нас больше никаких не осталось, улик с самого начала не было, так что дело заведомо было проиграно. И теперь, когда есть вполне реальный шанс ухватиться хотя бы за какую-нибудь ниточку, я не собираюсь отступаться от него только потому, что подставляю под удар собственную жизнь. Она и так висит на волоске каждый день, верно же? Иначе Вы не ходили бы за мной по пятам. Да и вообще… — Элрик беззвучно усмехнулся, поворачиваясь к полковнику и вновь заглядывая ему в глаза. — Я не хочу, чтобы у Вас забирали это дело, ведь тогда мне поменяют охрану. А доверять свою жизнь неизвестно кому мне не улыбается. Рой не нашел, что на это возразить, и тишина стала Эдварду ответом. *** Ночную тишину прорезал звук выстрела. Рой проснулся мгновенно, рефлекторно сложив пальцы для щелчка. Но ничего за этим движением так и не последовало. В комнате, кроме самого хозяина, не было ни души. Наскоро осмотревшись, он прислушался, подумав даже, что все ему приснилось. Последнее время он все чаще вспоминал Ишвар. Перед глазами как наяву вставали полуразрушенные дома с узорами черной копоти, которые, казалось, готовы были рухнуть от малейшего порыва ветра. И люди. Сотни людей, чьи обгоревшие трупы разбросало по улицам — кого-то целиком, а кого-то и по частям. Тяжелые армейские сапоги солдат хлюпали в лужах багровой крови, оскальзываясь на размазанных по камням внутренностях, путаясь в змеях кишок, что обвивались вокруг лодыжек удавкой, словно стараясь удержать, остановить… Просыпаться от подобных воспоминаний в холодном поту стало для Мустанга обычным делом. Ишварская резня до сих пор продолжалась у него в душе, сжигая ее заживо пламенем собственной алхимии. В голове часто трещали автоматные очереди, так что не было бы ничего удивительного в том, что Рой проснулся от звука выстрела. Если бы только он не повторился вновь, уже более отчетливо, и на этот раз точно наяву. Больше сомнений не оставалось: за ними наконец-то пришли. Вскочив с кровати, Мустанг оделся, уложившись в несколько секунд — даже в Военной Академии он никогда не показывал таких результатов. Пальцы легко скользнули в прохладное нутро перчаток, согревая их. Рванувшись к гостиной, Рой зацепил по пути свои сапоги, на ходу запрыгивая в них и крича: — Стальной, проснись! — А?.. — сонно отозвался Эдвард, не открывая глаз и даже не шевелясь. — Посыпайся, я сказал, быстро! — нетерпеливо повторил Мустанг, закончив экстренные сборы, и, приблизившись к дивану, грубо потряс спящего на нем мальчишку за плечо. — Ага… — все еще не воспринимая реальность, послушно согласился Элрик, перевернувшись на другой бок, спиной к полковнику. — Вот же… — начал было тот, но решил не тратить время и силы впустую и просто сгреб Эдварда в охапку, завернув в теплое одеяло и перебросив через плечо. Но стоило ему только направиться к выходу из квартиры, как за спиной послышался звон разбившегося стекла. Обернувшись, Рой на секунду замер, выставив перед собой ладонь в белой перчатке с начертанным на ней кругом преобразования. На подоконнике прямо напротив двери сидела огромная тварь с волчьей мордой. Мощные лапы и спину покрывала густая темно-серая шерсть, а на груди угадывалась еще одна челюсть с острыми желтоватыми клыками. «Химера? — сам себя спросил Мустанг. — А это-то здесь причем?» Поведя носом в поисках своей жертвы, тварь остановила взгляд ядовито-зеленых глаз на ноше Роя, хищно оскалившись и утробно зарычав. Не дожидаясь рывка, Рой щелкнул пальцами, тщательно рассчитывая силу, чтоб не взорвать весь дом. Искра вспыхнула ярким пламенем точно у цели, за секунду подпалив длинную шерсть и заставив химеру жалобно заскулить от боли. Обезумев, она впрыгнула в квартиру, неосторожно порвав переднюю лапу о разбитое стекло. Заметавшись по небольшой комнате, тварь сумела опрокинуть довольно тяжелый шкаф и поджечь ковер на полу, прежде чем успокоиться наконец и, из последних сил ловя воздух обожженными легкими, упасть навзничь, затихнув. «Кажется, квартире конец», — с завидной долей безразличия подумал Рой, недовольно поморщившись. Ноша на его плече зашевелилась, просыпаясь, но Мустангу некогда было с ней возиться, поэтому он просто крепче сжал руку поперек спины Эдварда, надежно фиксируя его, и поспешно покинул заполняющееся дымом помещение. — Эй! — возмутился тот, соизволив все же проснуться. — Что происходит вообще?! — Молчи и не дергайся, — коротко ответил Рой и, немного помолчав, добавил. — За тобой пришли. — Домой? — удивленно уточнил Элрик, высвобождая голову из плена теплого одеяла и пытаясь извернуться так, чтобы посмотреть на Мустанга. — Да не вертись ты! — прикрикнул на мальчишку полковник, вслепую хлопнув его ладонью по макушке. — Не пушинка! — Ну так отпустите меня! — резонно предложил Эдвард, что-то недовольно пробурчав. — Ага, и пойдешь ты босиком и в трусах, так что ли? — насмешливо поинтересовался Рой, чем заметно остудил пыл Элрика. На улице оказалось предсказуемо холодно. Все-таки, как бы тепло ни было днем, ночью осень явно напоминала о своем присутствии порывистым ветром и тончайшей корочкой льда на лужах. Эдвард бессознательно поежился, поджимая пальцы на ногах и крепче вцепляясь в одеяло. Но не успел он даже подумать о том, чтобы попросить полковника все же позволить ему идти самому, как тот довольно аккуратно спустил его на землю, присев рядом на корточки и глядя куда-то в сторону. — Что… — начал было Элрик, но ладонь в белой перчатке, появившаяся прямо перед носом, заставила его замолчать, так и не закончив вопрос. — Лейтенант, кто-нибудь еще здесь есть? — спросил Рой, обращаясь к ближайшим кустам, из которых тут же послышался шорох. — Фьюри должен скоро прислать подмогу, — раздалось в ответ, и в тонкую полоску света из тени голых веток вышла Риза, опустившись на одно колено подле Мустанга. — И пожарных заодно, — усмехнулся тот, приподнявшись, чтобы осмотреться вокруг. — Что-то слишком уж тихо тут, — настороженно проговорил он, хмурясь. — Нападавших было трое, — доложила Хоукай, продолжая внимательно следить за обстановкой. — Двоих я застрелила. — А еще одного прикончил я, — сказал в свою очередь Рой, бросив короткий взгляд на Эдварда, который смотрел попеременно то на него, то на Ризу, пытаясь понять, откуда она здесь взялась. — Как-то маловато для двух-то Государственных алхимиков, — задумчиво произнес Мустанг, вдруг резко обернувшись через плечо. В ту же секунду из кустов за его спиной с низким рычанием выпрыгнула еще одна химера, обнажая острые клыки в хищном оскале. Отскочить он не успевал из-за маленького расстояния, разделявшего их, и по этой же причине опасно было использовать алхимию: опираясь на недавний опыт, вполне логично было предположить, что сразу эта тварь не умрет. Да еще и Эдвард был совсем рядом, что делало ситуацию совсем уж печальной: ведь пришли именно за его жизнью. Все произошло слишком быстро. Химера рванулась вперед, явно намереваясь убить не только Элрика, но и остальных. Риза в последний момент вскинула винтовку и выстрелила ей в голову. Пуля попала точно в лоб, самую малость замедлив врага. Но и этой секунды оказалось достаточно. Выйдя из мимолетного оцепенения, Эдвард одним прыжком оказался под огромной тварью, ногой отталкивая в сторону Роя, на которого та летела, и со всей дури всадил стальной кулак в ее мохнатую грудь, отбрасывая на добрых пару-тройку метров. Тяжелый хвост вскользь задел мальчишку по голове, заставив на миг потерять равновесие и тяжело опереться на стальную руку, чтобы не распластаться по мерзлой земле. — Полковник! — услышал Элрик испуганный голос Хоукай и резко обернулся. Увиденное заставило его замереть, не желая верить собственным глазам. Левое плечо Мустанга было все в крови, и клочки синей формы причудливо торчали из рваной раны, проходившей в опасной близости от шеи. Рука безжизненно висела вдоль тела, и полковник удерживал ее второй, с силой прижимая к боку, чтобы она не доставляла лишних хлопот. Эдвард открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Рой не дал ему такой возможности, выразительно посмотрев на него и жестко скомандовав: — Уходим! Без лишних слов и пререканий все трое тут же выбежали прочь из укрытия на пустующую улицу. Асфальт был совершенно неровным и, к тому же, ледяным. Это Элрик заметил сразу же, как только наступил на него босой ногой. По спине пробежали мурашки, насмешливо напоминая, что теплое одеяло осталось где-то в кустах, а на улице далеко не лето. — Ну и куда мы собираемся? — недовольно поинтересовался Эдвард, оглядываясь. — Вы с лейтенантом — в штаб, а я разберусь здесь, — ответил Рой, глядя куда-то поверх головы собеседника. — Не пойдет! — мгновенно возмутился тот, едва ли не подпрыгнув на месте. — Они вообще-то за мной пришли, да и Вы… — Вот именно, Стальной, они пришли за тобой, — сделав особое ударение на последнее слово, согласился Мустанг, строго посмотрев на своего подопечного. — Именно поэтому тебе надо как можно быстрее отсюда уходить. — Ничего подобного, — в тон Рою произнес Элрик, сжимая кулаки. — Я остаюсь — и точка! — Да какого!.. — начал было возмущаться Мустанг, но его оборвал крик Ризы. — Эд, сзади! Обернувшись, Эдвард успел заметить только быструю тень, отделившуюся от кустов и направившуюся точно к нему. Но выработанная за долгие годы реакция и в этот раз не подвела. Он ловко отпрыгнул в сторону, на ходу преобразуя верхнюю панель автопротеза на предплечье, и появившийся на правой руке клинок почти идеально ровно разрезал животное брюхо. Шкура разошлась в стороны под давлением органов, и они с влажным хлюпом упали на асфальт, окрасив его алым. Зверь дернулся от испуга и боли, зацепив свернутую аккуратным клубком кишку, и разорвал ее надвое острым когтем. Дикий рев заставил всех содрогнуться, а Эдвард в ужасе отступил на пару шагов назад, не в силах отвести взгляда от глянцево блестящих внутренностей, от которых растекалась лужица еще теплой крови, подбираясь к босым ногам убийцы. В нос ударил противный запах — к горлу подступила тошнота, и Элрик непроизвольно задержал дыхание, тяжело сглатывая первые рвотные позывы. Химера бессильно повалилась на бок, надрывно хрипя и слепо шаря перед собой дрожащими лапами. Но Эдвард видел отнюдь не ее. Перед его глазами с неожиданной ясностью возникла совершенно другая картина: полутемная комната, освещенная лишь лиловым светом от алхимической реакции, нарисованный мелом на полу круг преобразования и в самом его центре — жуткое существо, отдаленно напоминающее человека. Оно лежало на спине, запрокинув голову, и смотрело на своего создателя, не мигая. Грудная клетка, вывернутая практически наизнанку, судорожно вздымалась и опадала в такт дыханию, сопровождаемому сиплым свистом. И одна рука, неестественно длинная, с перекошенными суставами, тянулась к нему, алхимику, который нарушил главный запрет. Не найдя в себе сил, чтобы завопить от удушающего ужаса, Эдвард лишь открыл рот в беззвучном крике, продолжая отступать назад все дальше и дальше. Только вот это не помогало: видение отказывалось исчезать, играя на натянутых нервах тонкими паучьими пальцами единственной конечности, что волочилась запястьем по грязному полу, пытаясь достать до того, кто стоял рядом. Существо то и дело харкало кровью, содрогаясь от невыразимой боли в неправильно созданном теле, но не отводило взгляда от испуганного мальчишки. Судорожно втянув пропахший кровью воздух два раза подряд без выдоха, Элрик все-таки не выдержал. Безумный, нечеловеческий вопль вырвался из его горла, превратившись в отчаянный стон. Последнее, что Эдвард запомнил из того вечера, — яркая вспышка рыжего пламени и боль в левом плече.