Калейдоскоп иллюзий

Первое, что Эдвард почувствовал, когда пришел в себя, — тепло. Тихонько улыбнувшись, он повыше подтянул одеяло и хотел было перевернуться на бок, как вдруг левую руку прошило болью, заставив проснуться окончательно. Резко сев, Элрик быстро осмотрелся, выхватывая из окружающего полумрака знакомые предметы. «Кабинет полковника?» — понял он наконец, облегченно вздохнув и проведя стальной ладонью по лицу сверху вниз. Прохлада металла всегда помогала сосредоточиться. Только в этот раз она показалась наощупь немного не такой, как обычно. Запястье было едва заметно тоньше и тяжелее, чем положено, и стоило отстранить руку, как причина этого дисбаланса сразу же стала ясна. Верхняя панель на предплечье была вытянута в острый клинок. Тихая усмешка, хлопок, вспышка — и протез снова приобрел свой обычный вид. — Проснулся? — послышался чуть хрипловатый голос из-за спины, и Эдвард обернулся, глупо моргнув. Рядом с ним лежал Рой, занимая чуть меньше трети разложенного дивана. Его лица не было видно со спины, зато Элрик сумел разглядеть свежие бинты на левом плече под расстегнутым воротом рубашки. Словно в каком-то трансе мальчишка протянул руку, осторожно касаясь их в том месте, где они граничили с кожей, словно убеждаясь, что это не иллюзия. Повязки оказались абсолютно реальными и шершавыми наощупь. В памяти тут же ярким пламенем вспыхнул прошлый вечер: нападение химер и рана полковника. «И все из-за меня…» — с какой-то странной горечью подумал Эдвард, так и не убрав ладонь с шеи Роя. — Болит? — тихо спросил он, глядя в затылок Мустанга. — Уже нет, — честно ответил тот, не шевелясь. После того, как ему вкололи убойную дозу анальгетиков, чтобы наложить швы на разорванные ткани, ничего не болело. Да и почти вся левая сторона — от уха до поясницы — совершенно ничего не чувствовала. — Тебе надо плечо смазать, кстати, — как бы невзначай добавил Рой, правой рукой указав куда-то в сторону стола. — Там стоит баночка с зеленой вонючей дрянью — это для тебя. Повернув голову, Эдвард отыскал взглядом вышеозначенный предмет, а затем задумчиво посмотрел на свою руку. Кажется, вчера он на нее упал. Судя по тому, что от локтя вверх начинался бинт, похожий на тот, что был у Мустанга, подозрения оказались верными. Глубоко вздохнув, Элрик собрался было встать, как дверь кабинета неожиданно распахнулась, и в помещение влетел запыхавшийся Хавок. — Полковник, это срочно! — крикнул он, бросив короткий взгляд на служебный диван и зачем-то защелкнув замок. — Что? — мгновенно отозвался Рой, рывком поднимаясь на ноги. — Серийного убийцу схватили сегодня ночью и сейчас требуют, чтобы шеф пришел на опознание, — сообщил Джин, пожав плечами в ответ на растерянный взгляд двух пар глаз. — Я? — переспросил на всякий случай Эдвард, непонимающе хлопая глазами. — Ну Вы же единственный свидетель, который может подтвердить: того поймали, или нет, — объяснил Хавок, коротко обернувшись на дверь. — Шеф, не сочтите за грубость, — начал он негромко, чуть подаваясь вперед, но все же не двигаясь с места, — но Вы бы оделись все же. — А? — только и смог произнести Элрик, слишком медленно понимая смысл сказанных слов. Опустив взгляд вниз, он наконец сообразил, почему Джин закрыл за собой дверь и почему так смотрел на него и полковника. Не думая, Эдвард схватил одеяло, что свалялось в бесформенную кучу за его спиной, завернувшись в него целиком, оставив на виду разве что только глаза, чтобы никто не заметил, как щеки заливает краска. О том, что можно было вообразить, увидев их с Мустангом в одной постели, причем, не в самом приличном виде, он предпочитал не думать. Растрепанный и почти полностью раздетый, Элрик смотрелся рядом с измотанным полковником, на котором были лишь форменные брюки да расстегнутая рубашка, весьма двусмысленно. Да и обстановка, впрочем, оставляла желать лучшего: разложенный диван, бардак на рабочем столе, китель Роя на полу в центре кабинета и опрокинутый стул. — Форму еще не доставили, — совершенно спокойным голосом сказал Мустанг, сосредоточенно пытаясь застегнуть манжеты на рукавах. Получалось откровенно паршиво: левая рука совершенно отказывалась слушаться и хоть как-нибудь шевелиться. В конце концов, плюнув на это бесполезное занятие, он просто убрал ладони в карманы, посмотрев на лейтенанта. — Что-нибудь еще? — Да, сэр, — кивнул тот, подойдя поближе к дивану, чтобы этих слов больше никто не услышал. — Можно мне взять сегодня выходной? — с надеждой спросил он, заглядывая в глаза Мустанга. — Я нашел себе такую замечательную девушку, и она сегодня свободна! Я так хотел провести с ней весь этот день, полковник! Едва удержавшись от того, чтобы прикрыть глаза рукой, Рой задумчиво кивнул, отведя взгляд в сторону. — Да, лейтенант, пожалуй, сегодня ты мне больше не понадобишься. — Спасибо Вам огромное, полковник! — счастливо воскликнул Джин, подпрыгнув на месте. — Вы мне просто жизнь спасаете! — Но сперва принеси все же майору Элрику его форму, — между делом произнес Мустанг. — Ее должны были уже закончить, так что как только она будет здесь — ты можешь быть свободен до завтрашнего утра. — Есть! — только и смог выдать Хавок, мыслями будучи уже далеко от всех мирских забот вроде какой-то там формы. Щелкнул замок, и лейтенант скрылся за дверью кабинета, напевая себе под нос какую-то подозрительно знакомую песенку. Эдвард проводил его растерянным взором, пару раз моргнув для верности, чтобы убедиться, что все произошедшее не было плодом его разыгравшейся фантазии. Оказалось, что не было. Повернувшись к Рою, он посмотрел на него с немым вопросом и долей укора. Перехватив этот взгляд, тот лишь удивленно склонил голову к плечу. — И почему ты смотришь на меня так, будто нас поймали за чем-то неприличным? — осведомился он, разворачиваясь к Эдварду всем корпусом. Ответа не последовало — только светлые брови недовольно нахмурились. — Лучше плечо намажь, пока форму не принесли, — посоветовал Мустанг, переводя тему и легким кивком указывая в сторону стола. — Не могу, — неохотно признался Элрик после недолгого молчания, опуская глаза. — Почему это? — поинтересовался Рой, собравшийся снова лечь на диван и все-таки вздремнуть. — Полковник, это левая рука, — тоном, каким обычно разговаривают с детьми, объяснил Эдвард, многозначительно подняв на уровень лица автопротез. Мустанг мысленно чертыхнулся. Он как-то и не подумал об этом. Действительно, сталь от соприкосновения с мазью могла легко заржаветь, да и вычистить ее потом хорошенько не получилось бы: слишком много мелких деталей и сочленений было на ней. Глубоко вздохнув, Рой направился к столу, взяв с него небольшую баночку, и подошел к Элрику, присев перед ним на корточки. — Давай сюда свое плечо, — сказал он негромко, пытаясь одной рукой открутить прилипшую крышку. Из-за того, что левая почти не шевелилась, получалось плохо. Вернее, не получалось совсем. Недовольно нахмурившись, Мустанг хотел уже открыть мазь зубами, как вдруг почувствовал нерешительное прикосновение холодной стали к своим пальцам. Подняв взгляд на Эдварда, он вопросительно изогнул бровь, но ответ уже был перед глазами. Мальчишка удобно ухватил стеклянное дно, не давая баночке шевелиться. Рой понял этот жест безо всяких слов, приняв помощь, и, приложив небольшое усилие, открутил наконец крышку, отложив ее в сторону. Мазь была холодной и неприятно липкой. Элрик едва заметно поморщился, когда она коснулась кожи. Одеяло он снял, позволив ему упасть на диван за своей спиной. Бинты лежали рядом. Судя по всему, на плече была небольшая царапина и синяк, потому что то место, что весьма аккуратно смазывал Мустанг, неприятно саднило, а прикосновения отдавались тупой болью. Саму ранку Эдвард увидеть не мог — для этого ему пришлось бы вывернуть себе руку. Или шею, как вариант. При мысли об этом, он беззвучно усмехнулся, посмотрев на Роя сверху вниз. Лицо его было сосредоточено, и, приглядевшись, можно было заметить на нем печать усталости. Под глазами залегли тени, щеки были неестественно бледными, а губы сухими и местами потрескавшимися. — Все, — сказал Мустанг, обрывая неспешный ход мыслей Элрика. — Пусть немного подсохнет, потом оденешься, — добавил он, поднимаясь на ноги, и, неловко подцепив с пола злополучную крышку, поставил ее и баночку с мазью обратно на стол, не закрывая. — Спасибо, — тихо буркнул себе под нос Эдвард, отводя глаза в сторону и делая вид, что пытается рассмотреть ноющее плечо. — Не за что, — отозвался Рой с беззлобной усмешкой, все же расслышав робкую благодарность. Бросив короткий взгляд на собственные запястья, он тяжело вздохнул. Манжеты до сих пор были для него непреодолимым препятствием. Слишком неудобно было застегивать маленькие пуговицы, особенно одной рукой. Пальцы почти не слушались его после прошлой ночи, когда пришлось сперва отбиваться от многочисленных химер, которые все прибывали и прибывали, а потом тащить на себе потерявшего сознание Эдварда. Собственно, он не был особенно тяжелым, просто усталость после битвы тоже давала о себе знать. Обещанную подмогу дожидаться Рой не стал: все равно в ней уже не было нужды. Врачи, зашивавшие левое плечо, осмотрев заодно и вторую руку, сказали, что Мустанг слишком перенапряг мышцы, поэтому некоторое время ему необходимо отдохнуть. Но сейчас, когда нужно было вести Элрика на опознание, он просто не мог позволить себе прийти в столь неподобающем для военного виде. Форменную куртку решено было не застегивать, сославшись на тепло в штабе, но все же главная проблема от этого никуда не исчезала. Подумав, что не стоит мучиться с этим хотя бы до тех пор, пока не отойдет наркоз, Рой собрался вновь прилечь, пока не вернулся Хавок. — Дай сюда, — послышался сбоку тихий голос, и ладоней коснулись осторожные пальцы. Развернув рукава белой рубашки до конца, Эдвард, не поднимая глаз, ловко застегнул злополучные манжеты, аккуратно одернув их, выравнивая точно по запястьям. Остальные пуговицы постигла та же участь, и, довольный собой, Элрик улыбнулся растерянному полковнику уголком губ, поправляя некогда накрахмаленный воротник. — Будем считать, что это был равноценный обмен, — сказал он, многозначительно коснувшись стальной ладонью больного плеча чуть выше локтя, чтобы не потревожить ссадину. Рой бессознательно улыбнулся в ответ, посмотрев в золотистые глаза. — Спасибо, — произнес он, неожиданно поймав себя на том, что ему хочется потрепать Эдварда по волосам, как маленького ребенка. Даже рука уже дернулась было в его сторону, но все еще не отошедшее онемение сделало этот неоконченный жест незаметным. — Полковник! Я принес форму шефу! — радостно возвестил Джин, залетая в кабинет начальника с небольшим свертком в руках, который торжественно вложил в руки Элрика, что тот едва успел подставить, да и то — чисто случайно. — Теперь я могу идти? — Да, лейтенант, ты свободен, — кивнул Рой, жестом указав подчиненному на дверь. — И чтоб я тебя здесь до завтра не видел. — Как прикажете, полковник! — мгновенно согласился Хавок, пулей вылетев в коридор. Придя в себя после этой небольшой бури, Эдвард посмотрел на то, что принес ему Джин, а потом поднял вопросительный взгляд на Мустанга, прося у того хоть каких-то объяснений. — Это твоя военная форма, — сказал тот, пожимая плечами. — У меня не было другого выбора, кроме как заказать ее для тебя: твои вещи все сгорели вместе с квартирой, а Альфонс сообщил, что других у тебя не было. — А почему «заказать»? Разве у меня раньше ее не было? — уточнил Элрик на всякий случай, неторопливо разворачивая плотную бумагу, положив сверток на стол. — Нет, ты официально не состоял на службе, да и сейчас, собственно, — тоже. Да и таких маленьких размеров на армейском складе все равно не было, — ухмыльнувшись, добавил Рой, отойдя на пару шагов от собеседника. И не зря. — Ты кого тут только что мелким карликом назвал?! *** В очередной раз моргнув, Эдвард бросил короткий взгляд в сторону Роя. Тот стоял неподалеку, держа руки в карманах, чтобы не было видно дрожащих от боли пальцев. Наркоз почти отошел, поэтому теперь свое плечо Мустанг чувствовал отлично. Хотя, судя по всему, он предпочел бы обойтись и без этого. — Ну так что скажете, майор Элрик? — вывел мальчишку из раздумий басовитый голос военного, что сидел за небольшим столом за его спиной. Немного нервно оправив ворот форменной рубашки, Эдвард коротко кивнул. — Да, это тот самый человек, что напал на меня, — сказал он негромко, здраво рассудив, что его жест остался незамеченным. Напротив него на неудобном металлическом стуле сидел молодой парень, лет двадцати на вид, с потрепанным лицом и беспорядочно торчащими в разные стороны короткими светлыми волосами. Зеленые глаза его были совершенно безжизненными и смотрели куда-то в пол, избегая встречаться взглядом со своей чудом выжившей жертвой. Но отнюдь не это настораживало Эдварда, заставляя медлить с ответом до последнего. Слишком уж безразлично выглядел преступник, заведомо осужденный на смертную казнь за одно только покушение на Государственного алхимика. Судя по всему, убийца либо отлично понимал, что его ждет, либо, наоборот, был совершенно выбит из колеи арестом и откровенно недоумевал, что происходит. Его руки, скованные стальными браслетами, едва заметно тряслись, и он то и дело сжимал кулаки, чтобы не показывать этот признак страха. Только почему-то у Элрика где-то глубоко в душе засело чувство, что отнюдь не наказания боится этот парень. Услышав слова Эдварда, вынесшие ему приговор, преступник лишь беззвучно усмехнулся краешком губ и облегченно вздохнул. — Отлично, — вновь нарушил повисшую тишину басовитый голос из-за спины. — Спасибо Вам, майор, можете быть свободны. Теперь этому парню прямая дорога в ад, — добавил он, даже не пытаясь скрыть удовольствие, которое ему доставлял сей факт. — Да, но… — начал было Элрик, но договорить ему не дал Рой, мягко коснувшись живого запястья. Подняв недоумевающий взгляд на начальника, он успел заметить лишь, как тот коротко отрицательно качнул головой, тем самым призывая промолчать. — Что-то еще, майор? — мгновенно отозвался военный, посмотрев на Эдварда. — Нет, ничего, — после недолгой паузы произнес тот, даже не повернувшись. — До свидания, — бросил он в качестве прощания, направившись к выходу из неуютного помещения без единого окна. Лишь на миг Элрик замер на пороге, в последний раз обернувшись в сторону пойманного убийцы. Их взгляды встретились, и ему удалось прочитать по разбитым губам одно лишь слово, от которого словно ток по спине прошел, заставив буквально выскочить наружу, почти бегом направившись в спасительную пустоту кабинета полковника. — Эй, Стальной! — раздался за спиной голос Роя, но Эдвард даже не подумал о том, чтобы обернуться или хотя бы притормозить. Он летел по коридорам и лестницам, словно за ним гнался сам Дьявол. Остановился Элрик, только когда оказался у такого неожиданно родного окна, из которого открывался неплохой вид на площадь перед Центральным штабом. — Да что на тебя нашло? — с порога начал Мустанг, зайдя в кабинет следом за ним и плотно закрыв за собой дверь. — Я… — произнес Эдвард тихо, не зная даже, что именно хотел сказать. Стальная ладонь в белой перчатке мягко коснулась стекла, пытаясь дотянуться до собственного отражения. — Что он сказал тебе? — не отставал Рой, стараясь, однако, спрашивать без напора, чтобы это не было похоже на допрос с пристрастием. — Прости, — коротко отозвался Элрик, опустив руку и подняв глаза к небу. Он даже не удивился, что полковник что-то заметил: в наблюдательности ему отказать было нельзя. — За что? — опешил Мустанг, делая пару шагов в направлении собеседника, чтобы ему не приходилось повышать голос: все же лишняя предосторожность еще никогда не мешала. — Да нет, — покачал головой Эдвард, и его губы тронула искренняя улыбка, — это он сказал мне: «Прости». Он извинился, понимаете? — А, ясно, — ответил Рой, задумчиво нахмурившись. — И что он хотел этим сказать? — Я только сейчас вспомнил, — медленно проговорил Элрик, поворачиваясь к собеседнику. — В тот день, когда он едва не убил меня, перед тем, как напасть, он тоже извинился. Как будто не хотел этого делать, но выбора не было. — Странно все это, — логично заключил Мустанг, присаживаясь на край стола и посмотрев прямо перед собой. — И то, что его смогли схватить простые патрульные — тоже. — Я бы сказал, что это — главная странность, — кивнул Эдвард, нагло устраиваясь в кресле полковника. — Не думаю, что они смогли бы поймать его. Он невероятно силен, несмотря на внешность. Даже если бы патрульных был целый отряд, им бы не удалось его арестовать. — Хочешь сказать, его замучило чувство вины, и он решил сдаться добровольно? — насмешливо поинтересовался Рой, посмотрев на Элрика. Тот лишь неопределенно пожал плечами. Ему и самому хотелось бы знать ответ на этот вопрос. — Вы не заметили сейчас ничего необычного, полковник? — спросил он, взглянув в темные глаза напротив. — Ты о том, что он слишком спокойно себя вел? — уточнил Мустанг. Эдвард лишь кивнул, окончательно уверившись в том, что поведение преступника показалось подозрительным не только ему одному. — Да, это, действительно, необычно, — подтвердил Рой, поднявшись со стола и подойдя к окну, у которого не так давно стоял его собеседник. — Слишком все как-то просто получается, не находишь? — О чем Вы? — не понял Элрик, уставившись в прямую спину полковника. — Обо всем этом деле, — пояснил тот, провожая взглядом стаю перелетных птиц, ровной стрелкой рассекавшую ясное небо. — Сперва не было ни единой зацепки и ничтожно мало материалов, потом нас буквально завалили необходимыми документами, которые на проверку оказались пустышкой… — Потом Вас вызвал к себе фюрер, дав всего неделю на закрытие дела, но прошло всего несколько дней — и преступник неожиданно был пойман отрядом патрульных среди бела дня, — подхватил Эдвард, поняв ход мыслей Роя. — Именно, — согласился тот, оборачиваясь к собеседнику через плечо. — И это, учитывая все то, что ты только что сказал о нем. — Да, — кивнул Элрик, недовольно хмурясь. — Это, и в самом деле, странно. — Есть какие-нибудь идеи? — поинтересовался Мустанг. — Всего одна, но, боюсь, она Вам не понравится, — задумчиво проговорил Эдвард, в свою очередь, посмотрев на полковника. — И какая же? — насторожился тот, вопросительно изогнув бровь. — Пойти и поговорить с этим парнем, пока его не казнили, — сказал Элрик, беззаботно улыбнувшись остолбеневшему от этих слов начальнику. *** — Значит, говорите, хочет посмотреть в глаза человеку, который чуть не убил его старшего брата? — в очередной раз переспросил охранник, недоверчиво глядя на огромный доспех, стоящий за спиной полковника Мустанга. С одной стороны, у него был приказ никого даже близко не подпускать к камере пойманного преступника, но с другой стороны, от этих двоих, что терпеливо отвечали на все вопросы и ждали вердикта, глупо было ожидать какой-либо угрозы предстоящей казни. — Ну хорошо, проходите, только ненадолго, — нехотя сказал он, отступая в сторону и кивком указывая на длинный коридор. — Вам до конца, там спуститесь по лестнице и свернете направо. Заключенный во второй камере слева. — Благодарю, сержант, — важно кивнул в ответ полковник Мустанг, первым проходя через решетчатые двери. — Спасибо Вам огромное, — в свою очередь коротко поклонился Альфонс, торопливо последовав за Роем, чтобы не потеряться в тюремных коридорах. — Я уж думал, этот кретин так и будет пялиться на нас, как на достояние Аместриса, — недовольно буркнул Мустанг, когда они уже спускались по лестнице. — Зачем Вы так, полковник? — с улыбкой в голосе отозвался младший Элрик, стараясь ступать как можно аккуратнее. — Его ведь тоже можно понять. — Можно, — согласился Рой, сворачивая направо, как и говорил охранник, — но у меня нет ни малейшего желания это делать. — Ох, полковник, — вздохнул Альфонс, покачав головой. — Вы почему-то стали напоминать мне брата. — С чего бы это? — одновременно спросили Мустанг и голос из пустого обычно нутра доспеха. Младший Элрик же только тихонько рассмеялся, посчитав, что ответ этим двоим уже не нужен. — Вот, мы пришли, — объявил Рой, останавливаясь возле камеры преступника. — Выпускай его, — обратился он к Альфонсу, и тот послушно отстегнул переднюю панель, присев на корточки, чтобы Эдварду было удобнее вылезти наружу. — Как же там, оказывается, жестко, — пожаловался он, потирая поясницу. — И еще этот идиот-охранник продержал нас на входе почти час. Убить его мало. — У тебя волосы растрепались, — сообщил младший Элрик, аккуратно заправив брату за ухо выбившуюся из хвоста прядь. — А, наплевать, — отмахнулся от его заботы Эдвард, переключив все свое внимание на того, ради кого ему пришлось терпеть все это. — Эй, парень, ты там? — позвал он негромко, щурясь в попытке рассмотреть хоть что-то в окружающем мраке. — Да, здесь, — отозвались из камеры, и тут же послышались тихие шаги. Когда заключенный подошел к прутьям решетки почти вплотную, его тонкую фигуру выхватил из темноты свет факела, что располагался в добром десятке метров от неожиданных посетителей. — А вот ты зачем пришел? — Поговорить хотел, — усмехнулся старший Элрик, перенеся вес тела на одну ногу и убрав руки в карманы. — Ты же не станешь опять пытаться меня убить? — Нет, зачем мне это? — пожал плечами преступник, лбом уперевшись в железную преграду перед собой. Запястья его были скованы, и он держал их перед собой, расслабив пальцы. — Я с самого начала не хотел причинять тебе вред. — Почему же тогда напал? — поинтересовался Рой, чью позу бессознательно скопировал ранее Эдвард. — Я не могу этого сказать, — вздохнул заключенный, опустив глаза в пол. — Простите меня. — Как тебя зовут-то хоть? — неожиданно дружелюбно поинтересовался старший Элрик, едва заметно улыбнувшись. — Что? — неверяще переспросил узник, глупо моргнув. — Зовут тебя как? — повторил Эдвард, не меняя выражения лица. — Дрейк Лешэр, — нерешительно ответил парень, откровенно растерявшись от подобного, казалось бы, простого вопроса. — Я Эдвард Элрик. — Протянутую стальную руку осторожно пожали сквозь решетку. — Это мой младший брат, Альфонс Элрик, — Эдвард жестом указал в сторону огромного доспеха рядом с собой, — а это — мой начальник, полковник Рой Мустанг, — представил он второго своего спутника. — О-очень приятно, — кивнул Дрейк, окончательно перестав понимать, что тут вообще творится. Рой и Альфонс лишь коротко кивнули в знак приветствия. — А теперь давай ты все-таки расскажешь нам, что тут происходит с этими убийствами, — попросил старший Элрик, склонив голову к плечу. — Но я не имею права, — почти с сожалением прошептал Лешэр, садясь на пол и скрещивая ноги. — Это мы все уже поняли, — терпеливо пояснил Эдвард, присаживаясь напротив собеседника, чтобы не смотреть на него сверху вниз: собственный опыт подсказывал, что это не самое приятное ощущение. — Еще мы знаем, что во всем этом замешан кто-то из армейской верхушки, — продолжил он, жестикулируя в такт собственным словам. — А, да, чуть не забыл самое важное! Еще мы знаем, что тебя казнят на рассвете за то, чего ты не совершал. Поправь меня, если я ошибся, ладно? Обо всем том, что Элрик-старший сейчас сказал, они с полковником догадывались уже достаточно давно, но вот то, что Дрейк не совершал ни одного убийства, кроме неудачного покушения на некоего Государственного алхимика, стало весьма смелым предположением самого пострадавшего. Оно основывалось, правда, только на том, что в следующий раз на него напал другой человек, но каким-то образом Рой тоже уловил в этом отголоски логики. Не ожидавший ничего подобного, Дрейк оглушено молчал. У него было такое чувство, что его чем-то сильно ударили по голове: настолько медленно доходил смысл происходящего. Сперва его удивило, что сюда пришли военные, причем, не для того, чтобы в очередной раз поглумиться, а для того, чтобы поговорить. Да и пришел не абы кто, а сам Эдвард Элрик, которого ему поручили убить несколько месяцев назад. Теперь же оказалось, что тот явился не для мести или чего-то подобного. Ведь в таком случае он не стал бы общаться со своим несостоявшимся убийцей столь спокойно и миролюбиво. — Этот подвал совершенно пуст, — нарушил затянувшуюся паузу Рой, широким жестом обведя подземелье. — Кроме нас тебя никто не услышит, даже если ты будешь кричать: такая интересная архитектура. — И, кстати, если ты все-таки решишь нам помочь, мы можем спасти твою шкуру, — добавил Эдвард, заговорщицки подмигнув заключенному, который готов был уже укусить себя за запястье, чтобы убедиться в том, что все это не сон. — Вы… — внезапно охрипшим голосом начал Дрейк, но прервался на полуслове, поспешив прокашляться. — Вы серьезно? После всего, что я сделал? — А что ты сделал? — профессионально изобразив удивление, поинтересовался Мустанг, приподняв одну бровь. — Действительно, я же жив, — подхватил Элрик, бросив быстрый взгляд на полковника и почти незаметно улыбнувшись ему. — Да и вообще, с моей-то амнезией полагаться на меня в опознании преступника… — Бесполезно, — вмешался в разговор, молчавший до этого Альфонс, закончив мысль брата. — Он и раньше-то вечно все забывал и путал. — Ну так что, Дрейк Лешэр, какой будет твой ответ? — ставя точку в разговоре, задал последний вопрос Рой, и все трое посмотрели на заключенного, ожидая ответа. — Я согласен, — послышался его уверенный голос, и Эдвард победно ухмыльнулся, второй раз за вечер с чувством пожимая протянутую через решетку руку.