Калейдоскоп иллюзий

Слэш
NC-17
В процессе
942
автор
Vist_Loki_Swordsman соавтор
Размер:
планируется Макси, написано 392 страницы, 60 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
942 Нравится 746 Отзывы 317 В сборник Скачать

Глава 29.

Настройки текста
– Знаешь, Стальной, – негромко произнес Рой, задумчиво склонив голову к плечу. Он сидел на стуле, откинувшись назад и маленькими глотками цедил постепенно остывавший кофе. Эдвард, забравшийся на стол из-за нежелания каждый раз вставать с дивана за очередным пирожком, обернулся к нему, вопросительно изогнув бровь, чем вызвал легкую усмешку у говорившего. – Я скучал по тебе. – Полковник, – фыркнул тот, иронично скривив губы. – Ты ври, да не завирайся. – Так правда ведь! – искренне вознегодовал Рой, прямо посмотрев в светлые глаза напротив. Эдвард с понимающей улыбкой отрицательно покачал головой. – Ладно, раскусил, – вздохнул он, выудив из пакета последнюю выпечку с рыбой. – Но по твоему утреннему кофе – точно. – Вот в это я еще могу поверить, – отозвался собеседник, качнув ногой в воздухе, и отвел взгляд в сторону. – Мне было скучно пить его в одиночестве. Но просыпаться все равно как-то приходилось. – Раньше ты вообще его не пил, – заметил Рой, проглотив кусок. – Как всегда, наблюдателен, – ухмыльнулся Эдвард, опрокинув в себя остатки сладкого напитка и медленно слизав с губ не растворившийся мокрый сахар. – Раньше я еще и спал, – добавил он, ловко спрыгнув на пол, поставил кружку на стол и, нагнувшись, оперся на него локтями. – Ответь мне, полковник, как ты умудрился вчера совершить преобразование без круга? Я всю голову сломал – не понял. – Сказал ведь: круг у меня есть, – в тон ему сказал собеседник, отодвинув собственную чашку подальше и отзеркалив чужую позу. Нахмурившись, Эдвард потянулся вперед и перехватил его запястья без перчаток, внимательно изучив со всех сторон. Никаких знаков не нашлось. Только старые белесые шрамы и незамысловатый росчерк вен с тыльной стороны широких шершавых ладоней. Он снова выжидательно взглянул в темные глаза. Рой молча повернул одну из них, взяв стальную руку в свою, и постучал жесткими пальцами автопротеза по другой. Звук вышел немного приглушенным, но отчетливо металлическим. – Там внутри титановая пластина. – Последовало долгожданное объяснение. – А на ней круг преобразования. На каждой руке – свой. – Но зачем? – спросил Эдвард, принявшись беспрепятственно изучать чужие запястья. Его тонкие живые пальцы медленно скользили по теплой загорелой коже, слегка надавливали, переворачивали и снова поглаживали каждый изгиб. – Устал быть зачастую бесполезным, – пожал плечами Рой, наблюдая за действиями собеседника и не делая ни единой попытки отстраниться. – Пиродекс, как ты и сам наверняка знаешь, очень легко промокает и рвется. А носить с собой запасные перчатки я постоянно забываю. – Растяпа, что с тебя взять, – улыбнулся Эдвард без тени издевки или намерения обидеть. Он поднял лицо, чтобы посмотреть на напарника, но чужой ладони по-прежнему не отпустил. – Дай угадаю. Одной рукой ты испаряешь жидкость, что и проделал с моей рубашкой, а другой, полагаю, восстанавливаешь порванную ткань в изначальное состояние без потери ее легковоспламеняющихся свойств. – Молодец, – похвалил Рой, чуть сильнее сжав его пальцы в своих. – Ты всё же разбираешься в универсальной алхимии лучше меня. – Я всю жизнь только ей и пользовался, – ответил тот и все же отстранился, высвободив запястье и выпрямившись. Улыбка сошла с лица, и оно снова начало казаться старше. – Только теперь всех моих знаний недостаточно. – Разве есть еще что-то, чего бы ты не изучил? – удивился собеседник, сложив руки на столе друг на друга. – Есть, полковник, много чего есть, если подумать, – грустно усмехнулся Эдвард, спрятав ладони в карманы штанов, и замолчал. Между светлых бровей залегла глубокая морщинка, губы сжались в тонкую линию. Взгляд стал рассеянным и задумчивым. Продлилось это, правда, меньше минуты. Рой не прерывал затянувшееся молчание: чувствовал, что еще не все было сказано. И не ошибся, потому что после паузы Эдвард вновь посмотрел на него и, решившись, попросил вполголоса. – Прогуляйся со мной, полковник. Но не успел тот и рта раскрыть, как раздался короткий, исключительно вежливый стук в дверь – и она распахнулась. В кабинет вошли трое солдат, двое из которых замерли по обе стороны от Эдварда, демонстративно поправив винтовки, что держали в руках. Он окинул их безразличным взглядом и невесело, понимающе усмехнулся. Опустил голову, чтобы челка скрыла ото всех на миг прикушенную губу. Сжал пальцы в кулаки, не вытащив ладоней из карманов. А потом резко выпрямился, ровный, натянувшийся как струна и непрошибаемо спокойный. – Майор Эдвард Элрик, – отчеканил официальным тоном третий солдат, по-прежнему стоявший на пороге. – Вас вызывает к себе фюрер. Немедленно. – Что-то серьезное, лейтенант? – жестко поинтересовался Рой, поднявшись со стула и неосознанно скопировав жест напарника, спрятав в карманы руки. Говоривший заметно растерялся на секунду, пришпиленный к месту ледяным взглядом опасно прищуренных темных глаз, что дало возможность Эдварду благодарно улыбнуться начальнику и другу. – Не могу сказать, полковник, – вернув самообладание, ответил лейтенант и кивнул своим людям. Они потянулись было взять конвоируемого под локти, предупредив тем самым возможное сопротивление, но он вдруг резко развернулся на пятках, размашисто зашагав к выходу. Приостановился у порога, будто дожидался, пока его догонят вооруженные военные, и произнес: – Если я не вернусь через полчаса, скажи Уинри, что я не смогу проводить ее на вокзал. "Если я не вернусь через полчаса, иди ко мне домой – сам все поймешь", – услышал Рой и сдержанно кивнул, почувствовав, как сердце предательски пропустило удар. *** Улицы кишили народом. Люди неспешно шли по своим делам или просто прогуливались, наслаждаясь неожиданным погожим днем обычно дождливой осени. Рой не замечал их, торопившийся как можно скорее добраться до места. Эдвард не вернулся, как и предполагал с самого начала. Мимо мелькали дома, пестрившие магазинами вдоль центрального проспекта. Прохожие, завидев военного, расступались и отводили взгляды, но тому было совершенно не до них. К тому же, за годы службы он вполне привык к подобной реакции и уже не замечал ее. Зайдя в нужный подъезд знакомого здания, Рой почти бегом поднялся на этаж и зажал кнопку звонка. Дверь открылась не сразу. Лениво повернулся с тихим щелчком замок, и в узкую щель выглянула заспанная Уинри с растрепанными волосами и явным отпечатком подушки на щеке. – Полковник Мустанг? – удивленно спросила она, не поверив своим глазам, и посмотрела ему за спину на всякий случай. Но никого больше не было. – Позволь войти, – без лишних предисловий попросил Рой, потянув на себя ручку, и вошел, заперев дверь. Уинри машинально отступила на полшага, дав ему дорогу. Тут же из комнаты донесся тихий зевок, а следом – частые шаги, немного шаркавшие по полу чем-то острым, отдаленно напоминавшим каблуки со стальными набойками. Вопрос не успел сорваться вслух, потому что через пару секунд в коридоре показалась огромная мохнатая морда химеры, и Рой, среагировав на инстинктах, сложил пальцы для щелчка. – Нет! – взвизгнула Уинри, наконец пришедшая в себя, повиснув на руке нежданного гостя. – Пожалуйста, не надо! – Она смотрела на него снизу вверх, испуганно и с затаенной надеждой, словно пыталась что-то сказать, но не могла найти слов. Рой перевел хмурый взгляд с нее на смирно стоявшую химеру и вдруг понял: именно это и было причиной внезапного ареста Эдварда. Та самая тварь, что вышла из подвалов Центрального Штаба вместе с ним несколько дней назад. Вероятно, их она провела здесь, спрятанная от посторонних глаз. – У Вас есть пять минут, чтобы объяснить, что здесь творится, мисс Рокбелл, – сухо произнес Рой, опустив руку и высвободив ее из крепкого захвата. – Это София, полковник, девочка, которую сделали химерой, – ответила Уинри то, что запомнилось из рассказа Эдварда лучше всего. – Разве Эд не говорил Вам? – Полагаю, юная леди, Вы сами можете ответить на этот вопрос, – выдохнул Рой, и получилось как-то устало. – София, значит, – задумчиво протянул он, сделав пару шагов навстречу химере. Та подняла на него вопросительный взгляд. Слишком человеческий для зверя. – София Фарнед, десять лет, дочь кузнеца из Рашвелла, которую прислали в столицу к родственникам друзья умершего отца. Убита восемь месяцев назад, по общему мнению. На деле – скрещена с животным и превращена в химеру для того, чтобы пополнить численность отряда идеальных солдат, основанного полковником Лэшером двадцать лет назад. Ошибся? – София отрицательно покачала головой и подалась чуть вперед, принюхавшись. – Так и знал. – Но Вы ведь только что сказали, что Эдвард Вам ничего не говорил, – растеряно пролепетала Уинри, пригладив волосы на затылке и убрав с глаз челку. – Он и не говорил, – терпеливо пояснил Рой, сняв перчатку и осторожно тронув твердый кошачий лоб. Большие зеленые глаза закрылись, послышалось негромкое урчание, мягкая шерсть скользнула между пальцев, вызвав неуместную в данной ситуации улыбку. – Мы вместе вели это расследование. Именно после смерти этой девочки Стальной предложил мне свою помощь в поиске убийцы. А потом и сам стал жертвой. – Как раз тогда я приехала чинить его протез, а он потерял память, – догадалась Уинри, обняв себя за плечи и зябко поежившись. Она стояла босиком на сквозняке, а шорты и майка совершенно не грели. – Неудивительно, что он не убил ее, а забрал с собой, – подвел итог Рой, отступил назад и, надев обратно перчатку, сосредоточено нахмурился. – Тебе нельзя здесь оставаться, София, за тобой придут и убьют, понимаешь? – обратился он к химере, и та неуверенно кивнула, замолчав. – Тебе нужно бежать, немедленно, как можно дальше отсюда. Лучше всего в сторону Ксингской пустыни. Эдвард найдет тебя там, когда придумает, как сделать тебя человеком. Он не простит себе, если с тобой что-то еще случится по его вине. По коридору прокатился недовольный рык, и София оскалилась в сторону двери. Рой не стал дожидаться солдат и щелкнул пальцами. Раздался оглушительный взрыв. Уинри истошно закричала. *** Камера была пустой и холодной. Жалкое подобие кровати скалилось торчавшими из матраса железными пружинами и выглядело совершенно непривлекательно. Рядом располагались металлический унитаз и небольшая раковина, намертво прикрепленные к стене. Огрызок туалетной бумаги валялся на полу, заросший внушительным слоем грязи и пыли. Эдвард сидел у решетки и смотрел прямо перед собой. Его запястья держали стальные оковы, не позволявшие сомкнуть ладони. Предосторожность, чтобы заключенный не смог воспользоваться алхимией и освободиться. Военную форму ему оставили, поэтому он не мерз, хоть и устроился на голом камне под ногами. Забрали только ремень и серебряные часы, запечатанные намертво. Сколько времени прошло вот так, Эдвард не знал. Как не знал, удалось ли Рою правильно понять то, что тот обнаружил в его квартире. Оставалось только гадать и перебирать в мыслях всевозможные варианты развития событий. Некоторые откровенно пугали, но он лишь сжимал зубы и убеждал себя в том, в чем не был уверен на сто процентов. Незамысловатым заклинанием Эдвард повторял, что Рой не убийца. Тот самый Рой, который спасал его от верной смерти невероятное количество раз. Тот самый Рой, который становился нежным и заботливым рядом с малышкой Элисией. Тот самый Рой, который улыбался ему открыто и искренне. Тот самый Рой, который укрывал его своим плащом, когда им случалось ночевать прямо в кабинете. Тот самый Рой, который никогда не бросал своих людей в беде. Тот самый Рой, который снискал славу жестокого и беспощадного убийцы во времена Ишварской резни. На этом моменте приходилось начинать маленький тренинг по-новой, и Эдвард упрямо убеждал себя верить в лучшее. Ведь война осталась далеко, да и много лет минуло с тех пор. Каждый солдат после этого изменился. В том числе, Рой. По крайней мере, во что-то подобное очень хотелось верить. Вдалеке послышались слаженные шаги нескольких человек. Они приближались быстро, неотвратимо. Остальные камеры на этаже пустовали, поэтому вариантов их направления имелось немного. Эдвард прикрыл глаза и опустил голову между согнутых коленей, на которых лежали вытянутые руки. Знакомой поступи не было, значит, охранники шли одни. Почему-то данное обстоятельство успокоило, и он легко поднялся на ноги, встав спиной к решетке. – Майор Эдвард Элрик. – Тот же мерзкий голос, что и в кабинете. Те же мерзкие слова. Эдвард молча повернул голову немного в сторону, дав понять, что слушал. – Вы освобождаетесь под личную ответственность Вашего командира, полковника Роя Мустанга, на испытательный срок в три месяца, по истечении которого обвинения в пособничестве преступной группировке, проводившей эксперименты на людях, будут сняты. На период испытательного срока Вы будете временно лишены звания Государственного Алхимика и всех соответствующих привилегий. Также, Вам категорически запрещается покидать столицу, в одиночестве и с сопровождением. Это окончательное решение фюрера Кинга Бредли. Пересмотру и обжалованию не подлежит. Вопросы? – Никак нет, лейтенант, – безэмоционально отозвался Эдвард, слушавший длинную и глупую речь с усмешкой, которую никто не видел. Условия освобождения его не удивили – чего-то подобного он и ожидал. Впрочем, это не имело значения, потому что наконец появилась возможность узнать, что же произошло, пока его держали здесь, словно опасного преступника или дикого зверя. Приказ открыть дверь заглушил ржавый скрип петель решетки. На освобождение от оков Эдвард не обратил внимания, занятый собственными мыслями. Когда все было сделано, он просто ушел. Быстро, молча, ровно. И замер в нерешительности уже под хорошо знакомой дверью. Последний раз подобное волнение одолевало его очень давно, еще в период амнезии. Но прошло достаточно времени, чтобы переступить порог и страх оказалось легче, чем в прошлый раз. – С возвращением, – отрешенно поприветствовал вошедшего Рой, постукивавший кончиками пальцев по столу, за которым сидел. – Полковник, я... – Не утруждай себя глупыми оправданиями, Стальной. Я и без того уже все понял. Эдвард пристыженно опустил глаза. Он прекрасно осознавал, насколько эгоистично поступил в отношении напарника, потому едва ли смел поднять на него взгляд. Но любопытство и старательно заглушаемое волнение взяли верх. – Ты слишком юн для вынужденного убийства из необходимости или по приказу, – произнес Рой, когда Эдвард все же посмотрел на него. – Поэтому ты решил свалить это на меня. Умно. – О чем ты? – растерялся тот, на всякий случай отступив к двери. В душе поселилось неприятное, липкое чувство дежавю, ладони вспотели, во рту пересохло. Слышать ответ не хотелось, но вопрос уже висел в воздухе, и забирать слова назад было поздно. Усмехнувшись бесцветно, Рой встал, обошел стол и приблизился к Эдварду, хмуро воззрившись сверху вниз. Его взгляд прожигал насквозь, не хуже огненной алхимии, а тон голоса заставлял бежать по спине холодные мурашки. – Не задавай вопрос, на который сам знаешь ответ, – процедил он ровно и вдруг резко подался вперед, с оглушительным хлопком уперевшись ладонями по обе стороны от головы напарника в дверь. – Не смог сам убить эту химеру – думал, я смогу? Ты, действительно, считаешь, что для меня это проще простого? – Нет... – выдохнул Эдвард едва слышно, почувствовав, как сердце кольнуло в груди, а колени подкосились от ужасной догадки. – Ты убил ее? – спросил он, пока еще хватало сил. Хрипло, боязливо, почти одними губами, без звука и различимых слов. – Да, – твердо сказал Рой, при этом отрицательно покачав головой вразрез собственному утверждению. И улыбнулся, расслабленно и мягко. Едва сдержав порыв рассмеяться от облегчения, Эдвард лишь улыбнулся в ответ, машинально протянув руку и коснувшись ладонью теплой щеки собеседника. Он не знал, как можно было без лишних фраз выразить ему всю свою благодарность за спасение невинной жизни. Рой на миг прикрыл глаза, глубоко вздохнул и собрался отстраниться, но Эдвард поймал его за отворот кителя и чересчур резко дернул обратно. Тот в последний момент успел широко шагнуть в сторону и припасть локтем на дверь возле самого уха напарника, восстановив равновесие. Они почти столкнулись носами и застыли в весьма двусмысленной позе, осознавая каждый по-своему, что произошло. Их взгляды – вопросительный и растерянный – встретились в опасной близости друг от друга. Чужое дыхание отчетливо чувствовалось на коже, теплое, хаотичное. Эдвард слышал, как гулко бухало в груди сердце, и ему казалось, что не только его. Будто ощущал удары другого о собственные ребра и никак не мог понять, изнутри или снаружи. Предательская память не к месту подбросила воспоминание об их первом поцелуе в госпитале, и оно отозвалось теплым эхом в районе солнечного сплетения. Рой, ненадолго потерявший ощущение пространства и времени, сжавшегося до золотых глаз напротив, вздрогнул, когда почувствовал прикосновение влажного языка. Случайное, неосторожное, мимолетное. Эдвард всего лишь облизнул собственные губы, потому что те совсем пересохли. Однако, и подобной малости оказалось достаточно, чтобы немного отпрянуть назад и взять себя в руки. – Пусти, – негромко попросил Рой, предприняв повторную попытку отстраниться. Но и она не увенчалась успехом. Тонкие пальцы намертво вцепились в синий китель, а глаза, распахнутые, шалые – в самую душу. – Я... – робко обронил Эдвард, окончательно растеряв остатки слов и связных мыслей. Потому, почти отчаявшись, выдохнул последнее, что прочно сидело в голове на протяжении очень долгого времени. То, что преследовало призраком, являлось мороком и срывалось с губ по пробуждении. Всего лишь имя. – Рой... – С укором и надеждой, злостью и мольбой, страхом и уверенностью. Оставшийся в легких воздух вышибло, как только Рой поцеловал его, не выдержав пытки близостью. Поцеловал горячо, страстно, слитным движением подхватив Эдварда на руки и впечатав спиной в многострадальную дверь. Тот обвил ногами его талию, чувствуя обжигающие прикосновения уверенных ладоней к бедрам. Пальцы выпустили грубую ткань военной формы и без спроса скользнули под нее, на широкие напряженные плечи, огладив сильные мышцы. Губы сами приоткрылись шире, позволив требовательному языку скользнуть внутрь, и Рой, не медля, углубил поцелуй, воспользовавшись немым разрешением. Вжался в гибкое тело, ощутив его мелкую дрожь, не испуганную – полную желания, иррационального, необдуманного, спонтанного. Дикого, как раздутое порывом ветра пламя. Эдвард чуть наклонил голову в бок, отвечая с не меньшим напором, отдавая столько же, сколько и получал. Горло сдавило сладким стоном, но он его уже не слышал, потерявшись в разливавшемся по жилам жидком огне. Ладони Роя забрались ему под рубашку, шершавые, в выпуклых шрамах, и эта ласка заставила прогнуть поясницу, чтобы продлить прикосновение, зарывшись пальцами живой руки в короткие жесткие волосы. В нос ударил родной запах одеколона и гари. Под ребрами тянуло почти болезненной истомой. И два сердца бились навстречу друг другу в унисон, разделив один ритм на двоих.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.