Калейдоскоп иллюзий

Стук донесся до слуха только с третьего раза, и Рой неохотно отстранился, посмотрев на Эдварда. И едва сдержался от того, чтобы вновь вернуться к прерванному занятию. Тот выглядел немного растерянным и даже будто оглушенным. Приоткрытые влажные губы чуть припухли и покраснели, с них слетали поверхностные, быстрые вздохи. Щеки горели смущением, а яркие, блестевшие в солнечных лучах глаза – жаждой продолжения, ничуть не утоленной единственным поцелуем. Он получился долгим, глубоким, как затяжной прыжок. И ощущения оказались весьма похожи: невозможно было глотнуть воздух из-за охватывавшего волнения и предвкушения, сердце заходилось безумием от передозировки адреналина, который действовал покруче любого наркотика, а высота пьянила разум опасностью и ожидавшим в конце ни с чем не сравнимым удовольствием. Когда стук повторился, Рой досадливо цыкнул, насилу отвернувшись от запыхавшегося Эдварда и сделав шаг от двери, к которой его прижимал. Но тот только крепче вцепился в сильные бока ногами, взяв в ладони нахмурившееся лицо и вновь коснувшись горячих губ коротким, почти целомудренным поцелуем. – Не надо, – попросил он негромко, чтобы слова не услышали в коридоре. – Забудь об этом. – Стальной? – удивленно прошептал Рой, запоздало отыскав собственные ладони на его спине. Кожа под ними горела жаром, а тренированные мышцы степенно напрягались и расслаблялись, реагируя на любое полудвижение. – Пожалуйста, – одними губами прошелестел Эдвард, подался вперед и доверчиво прильнул к твердой груди, обняв собеседника за шею и спрятав лицо на его плече. – Там никогда не бывает ничего хорошего, – с отчетливыми нотками боли в голосе добавил он, прижавшись крепче. – А я уже устал от всего, что находится за этой проклятой дверью, так устал... Рой неосознанно замер, не поверив своим ушам. Раньше Эдвард никогда настолько открыто не признавал собственной слабости. Всегда прятал ее за бодрой улыбкой и разводил бурную деятельность, чтобы не погрязнуть случайно в болоте усталости и безысходности. Но это было полгода назад. Видимо, действительно, не следовало оставлять его одного так надолго. Монотонные дни, полные проблем и беспрестанной нервотрепки, без достойной поддержки и надежной опоры не просто заставили шебутного мальчишку повзрослеть. Они сломали внутри него что-то важное, и предстояло теперь понять, можно ли исправить неполадку. – Эд, – позвал Рой, погладив натянутую спину шершавой ладонью. – Эд, послушай меня. – Тихий баритон обволакивал чересчур расшатавшиеся нервы Эдварда мягким теплым бархатом. Под звук этого голоса хотелось, не шевелясь, лежать под уютным одеялом и постепенно засыпать на знакомом плече. Том самом, в которое прятал бессильные, горькие, как штабной кофе, слезы. Да, именно так. Перспектива быть осмеянным за подобные, чересчур женские, мысли отнюдь не пугала его. Напротив, он наконец смог признаться себе в абсолютной искренности собственных чувств к Рою. Страх оказаться непонятым вовсе или понятым неправильно канул в Лету. В конце концов, лишь один человек всегда понимал его исключительно верно, даже без слов. И именно этот человек сейчас ласково успокаивал измотанного до полусмерти Эдварда, убаюкивая родными низкими нотами. Он что-то говорил, что-то неоспоримо правильное и, вместе с тем, жесткое, неумолимо возвращавшее самообладание. Никто в целом мире больше не имел подобной власти, не умел приводить в чувство, почти оскорбляя. – Рой... – сонно, неразборчиво пробормотал Эдвард куда-то в теплую шею, расслабившись в его руках. Впервые за бесконечные месяцы, прожитые в сущем аду. Уложив заснувшего напарника на диван, Рой заботливо укрыл того своим кителем, пригладив блестевшие золотым огнем волосы, в которых запуталось теплыми пальцами солнце. И едва не выругался в полный голос на очередной нетерпеливый стук. Неохотно поднявшись на ноги, он подошел к двери и, отперев замок, открыл дверь. – Йо! На пороге стоял Маэс, жизнерадостный и полный нездорового энтузиазма. Рой недовольно шикнул на него, отодвинувшись в сторону, чтобы позволить разглядеть мирно сопевшего Эдварда. А потом вышел в коридор, несильно подтолкнув друга в грудь. Тот смерил его задумчивым взглядом, отметив остаток румянца и прочие мелочи, сказавшие намного больше слов. Все-таки недаром Маэс считался одним из самых лучших офицеров разведки. *** – Ты что-то хотел? – меланхолично спросил Рой, усевшись на жесткий стул. Его рубашка была расстегнута на половину пуговиц, и ворот небрежно разъехался в стороны. Полы выбились из-под штанов, изрядно помятые, неаккуратно торчавшие то тут, то там. Волосы на затылке, взъерошенные, спутались, и их стало будто даже больше на первый взгляд. – Надеюсь, не оторвал ни от чего важного, – усмехнулся Маэс, еще не решив, как следовало реагировать на неожиданное увлечение товарища. Потому решил избрать нейтральную тактику во избежание недопониманий. С одной стороны, он не был глупцом или слепцом и замечал, как эти двое постоянно беспокоились друг о друге, заботились по мере сил, какие взгляды бросали. Но, со второй – они оба все же являлись мужчинами, в первую очередь. Рой так и вовсе слыл главным похитителем женских сердец. Эдвард, конечно, внешность имел весьма привлекательную, но не в подобном смысле, ни в коем случае. Возможно, немаловажную роль сыграла его амнезия, но гарантировать это никто не мог. – Надеюсь, повод достаточно веский? – фыркнул Рой, даже не взглянув на собеседника. Он привычно забросил ноги на стол поблизости и скрестил руки на груди, которая до сих пор блаженно ныла, ощущая скользившие по ней недавно разные ладони. Настолько живо, словно Эдвард стоял сейчас за спиной и продолжал поглаживать разгоряченную кожу, перегнувшись через напарника. Периодически выпрямлялся, и тонкие запястья переключались незамысловатыми ласками на плечи и шею. Едва не застонав от досады, Рой крепко зажмурился и тряхнул головой, постаравшись отстраниться от произошедшего и сосредоточиться на разговоре. – Ну я всего лишь зашел сказать, что бригадного генерала Джейсона расстреляют через три дня, – сообщил Маэс, забросив ногу на ногу и тихонько улыбнувшись давнему другу. Все-таки, несмотря ни на что, с Эдвардом они сработались просто замечательно. Оба сообразительные, обладавшие острым умом и нестандартным мышлением, эти ребята создали абсолютно уникальный в своей противоречивой схожести тандем. Не будь кого-то из них, запутанное дело осталось бы не раскрытым и благополучно отправилось на склад в кучу ему подобных. – Это ты про того ублюдка, который попался Стальному? – уточнил на всякий случай Рой, чуть повернув голову в сторону собеседника и лениво приоткрыв один глаз. Соображать мозг отказывался наотрез – не соизволил даже самостоятельно найти ответ на столь простой и глупый вопрос. Только раз за разом возвращался на несколько минут назад, воскрешая все эмоции и ощущения до мельчайших подробностей. На губах играла едва различимая улыбка – стоило лишь сомкнуть веки. – Именно, про него самого, – подтвердил Маэс, сняв очки и принявшись вертеть их в руках. Ему не впервой было выуживать давнего друга из чужих постелей в моменты крайней необходимости. Тогда Рой тоже выглядел немного помятым и недовольным, но никогда не позволял себе столь откровенно игнорировать товарища. Сейчас же смотреть на него стало удовольствием ниже среднего. Все-таки раньше постели хотя бы принадлежали женщинам. – С ним уже все ясно, как белый день, – добавил Маэс отрешенно и вдруг поинтересовался словно невзначай. – А вот с тобой что? – А что со мной? – меланхолично откликнулся Рой, и собеседник понял, что тот не намерен был отвечать. Да и вопрос его предназначался, скорее, самому себе, а не кому-то еще. Он всё же отвлекся от вялых мыслей и всерьез задумался. А ведь, действительно, что? Ничего хорошего из происходившего между ним и Эдвардом получиться явно не могло. У подобных связей не существовало будущего, Рой отлично понимал это. Только не понимал другого: хотел ли он вообще какого-нибудь будущего? И хотел ли связи как таковой? Предыдущие его интрижки не длились больше пары совместно проведенных ночей. К тому же, мужчин в послужном списке ловеласа не числилось. Однако, вопреки любой логике, с Эдвардом ему было комфортно, как ни с кем дотоле. Они понимали друг друга с полуслова, полувзгляда, будто мысли читали. И никаких требований вроде любви до гроба, безоговорочной верности, женитьбы и иже с ними не предвиделось. Конечно, Рой не мог говорить за напарника, но почему-то имел в этом иррациональную уверенность. "Чертов мальчишка", – с плохо контролируемой нежностью подумал он, усмехнувшись про себя. Но как поступить, по общему мнению, верно и, при этом, не потерять ту хрупкую связь, установившуюся между ними, не знал. Решение не находилось, а приблизительный вариант развития событий представлял собой некрасивую вилку: либо все, либо ничего. К тому же, дамокловым мечом в воздухе висело осознание простейшего факта: его неотвратимо тянуло к Эдварду с упрямством локомотива. В нем было что-то исключительное, помимо внешности и наглости. Он таил в себе невероятную моральную силу, словно его характер, и впрямь, ковался из стали, как и тяжелые автопротезы. Ему удалось выдержать такие испытания, пережить столько боли, что обычный человек сломался бы под их натиском, как хрупкий фарфор. Рой безмерно уважал Эдварда за его целеустремленность и непрошибаемость, замечая в нем отголоски собственных черт. Схожесть между ними пугала и завораживала одновременно. "Ты вызываешь слишком много эмоций, зачастую противоречивых". – Всплыли в голове недавно сказанные слова, вызвав легкую улыбку на сосредоточенном лице. – Надеюсь, ты не натворишь глупостей, – сказал Маэс вместо прощания и, поднявшись со стула, ушел. "Если бы не ты – уже натворил бы", – грустно подумал Рой, подняв глаза к потолку, после чего, посидев еще немного, вернулся в кабинет. Его тут же обдало морозным воздухом – окно оказалось открыто. Тепло, накопившееся в помещении, ушло вместе с колючими сквозняками. Взгляд автоматически метнулся в сторону дивана, где спал Эдвард, но там остался только китель. Тяжело вздохнув, Рой пересек кабинет и закрыл ставни, заметив внизу чуть примятую траву и пару сломанных веток на кустах. "Кажется, не только я имею привычку решать за других", – с необъяснимой теплотой подметил он и занял опустевшее место, чтобы успеть немного отдохнуть перед завтрашним днем. Все-таки настенные часы постоянно звонили в одно и то же время. *** Противный звон, родной до боли в ушах, разнесся по кабинету ровно в шесть. По привычке мысленно прокляв его, Рой неохотно разлепил глаза и, помедлив, сел, уронив лицо в ладони. Просыпаться не хотелось, но нужно было работать. Конечно, благодаря Эдварду, документы больше не возвышались шаткими небоскребами, стремясь достать до потолка, только это не отменяло их постоянного прибавления. Каждый день в Централе что-то случалось: воровство, мелкие происшествия, автомобильные аварии и так далее. Само собой, лично Рой с этим не разбирался, но отчеты и прочие важные бумаги в итоге стекались именно на его стол и требовали к себе внимания. Впрочем, вставать и приниматься за это прямо сейчас было не обязательно: через пару часов, к официальному началу службы, явится Эдвард – тогда и работа пойдет легче. Возможно, даже опять принесет с собой завтрак и горячий кофе. Однако Рой почему-то решил сегодня начать, а следовательно, и закончить пораньше. Вспомнилось, что за пару секунд до своего задержания, напарник просил его прогуляться с ним. Они давно не виделись, но с момента встречи разговаривали, в основном, о работе. Хотелось просто немного отвлечься, проветрить голову, а вдвоем это делать было несоизмеримо приятнее, чем в одиночестве. Да и Рой откровенно соскучился по их давним бесцельным блужданиям вдоль пустых темных улиц. Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, он взялся за работу. Взгляд изредка поднимался к часам, чтобы проверить, сколько осталось до прихода напарника, и сразу же опускался обратно к документам под аккомпанемент недовольного вздоха. Дело близилось к девяти, а дверь все не открывалась. Эдвард опаздывал. Конечно, подобное случалось раньше, но очень давно, когда он только заступил на службу. С тех пор его задержки обосновывались либо очередным заданием начальства, либо отсутствием в столице. Правда, имелась вероятность, что, в силу накопившейся усталости, тот просто-напросто проспал. С кем не бывало? Время шло, Рой откровенно бездельничал. Стрелки часов показывали половину четвертого. Рабочий день близился к завершению, бумаги закончились – и заняться стало нечем. Эдварда по-прежнему не было. Смотреть в окно и стучать ручкой по столу надоело, но идти никуда не хотелось. Даже поговорить оказалось не с кем: весь отдел находился на законных выходных. Не выдержав, Рой поднялся и сделал пару кругов по кабинету, заложив руки за спину. В голову пришла запоздалая мысль, что Эдвард просто взял на сегодня отгул и забыл сообщить прошлым вечером. Все-таки он, и впрямь, забегался за последние месяцы. Одно то, как быстро ему удалось заснуть на чужих руках, уже говорило о многом. О том же, что юный майор мог проигнорировать службу из-за вчерашнего, Рой старался не думать. Да, Эдвард просил его не открывать злополучную дверь и остаться с ним, но он не послушал. А, когда вернулся, напарника уже и след простыл. "Неужели, действительно, обиделся?" – Промелькнуло в голове, и взгляд упал на телефон. – Алло? – Трубку подняли на третьем гудке, но голос принадлежал отнюдь не Эдварду. – Добрый вечер, мисс Рокбелл, – поздоровался Рой, старательно проигнорировав легкий укол разочарования. – Майор Элрик дома? – Я думала, что он на работе, – немного растерянно ответила Уинри. – Эд не вернулся вчера, я решила, что он в Штабе ночевал. Что-то случилось, полковник Мустанг? – Нет, все в порядке, – через силу улыбнулся Рой одним только голосом. – Видимо, он все-таки убежал в магазин, а не домой. – О, понятно. Передавайте ему привет от меня, когда вернется. – Непременно. Трубка упала на рычаг, а сердце – в пятки. Эдвард не был дома с прошлого утра. Но и в штабе сегодня не появлялся. Значит, ночевал где-то еще, или... "Только не говори, что теперь мне предстоит тебя искать, Стальной", – нервно усмехнулся Рой про себя, машинально поправив перчатки и взглянув еще раз на часы. Ровно шесть. И снова ненавистный звон нарушил тишину в кабинете.