Ветер жутко воет, зов твой мне несет В этот раз я верю, точно повезет Не пугайся милый, суженый, родной Жизнь не разлучит нас, не беги, постой От меня не скрыться, как и от судьбы Бог услышал с преисподней мои мольбы
События сменялись со скоростью света. Обучение Кимимаро, мелкие миссии внутри деревни, пара вызовов к хокаге с отчётами о прогрессе ученика. Она даже успела пару раз сходить погулять с Куренай — сначала просто поесть сладкого, а в следующий — на горячие источники. Пару раз объявлялся и Генма, заманивая на тренировки, следом присоединился его знакомый — Хаяте. Девушка не забывала и о курсах ирьенина. Был прогресс, который подпитывал её самооценку. Теперь листик плавно проползал практически по всему телу, но пока ей не хватало скорости. Всё это она делала, чтобы забыть, что скоро наконец вернётся Шисуи. Всё отчётливее куноичи понимала, что на её шее попытаются затянуть ошейник, и у неё не было ни единой идеи, как этого избежать. Чёртов брачный договор был прост, как три копейки, — помощь в обмен на брак. Куноичи удалось ознакомиться с копией, которая хранилась в доме. Она схватилась руками, сползая на пол, вспоминая о том, как её расспрашивали, какое кимоно ей нравится больше, что подать на свадьбу, где она хочет церемонию, в каком стиле. Девушка просто сбежала, прекрасно понимая, что её согласие нужно лишь для галочки. Игры с Шисуи обернулись лишь ускорением свадьбы. У всего оказалась своя цена. Девушка нервно расхохоталась, приложившись головой о полку, пытаясь встать. Какая же она неудачница. 08/08/ххххMitski — Washing Machine Heart
Амайя выходила замуж. Сегодня будет свадьба. Она не верила, что всё зашло настолько далеко. От помпы, с которой всё обещало происходить, хотелось повеситься. Было ровно четыре часа утра, и Амайя чувствовала, как ловушка закрылась. Родителей у Шисуи не было, поэтому представлять их будут Фугаку и Микото Учиха, глава клана и его жена. После подобной чести разведётся девушка только летально. Вообще, Микото-сан была доброй и чуткой женщиной, правда, с жилетом джонина за спиной. Она нашла для неё время, чтобы обучить чайной церемонии — очередной бесполезный, но красивый навык в коллекции. Микото-сан приглашала её в свой дом для тренировок по этикету, икебане и той же проклятой икебане. Женщина с интересом взялась за клановое воспитание куноичи, и Амайя могла её понять, потому что оба сына постоянно пропадали то на тренировках, то на миссиях. Микото-сан было скучно, поэтому девушка частенько проводила с ней время. Но однажды кое-кто крайне миленький ходил вокруг дома. Тогда-то Амайя и повстречала маленького Саске. Всё же она не видела ребёнка прелестнее: пухленькие, словно у хомячка щёки, и торчащие в одну сторону мягкие чёрные волосы. Стоило ей его увидеть, как куноичи моментально отправилась его тискать. Он попытался вырваться, но за обещание показать, какую-нибудь технику, отдался на волю победителя. Где-то неподалёку маячил и Итачи, не спуская с них взгляда. Всё было хорошо и нехорошо одновременно. Учихи были приветливыми и добрыми по отношению к ней, но жить-то ей не с ними, а с Шисуи. Не только жить, но и спать, а, возможно, она даже может и забеременеть. По позвоночнику прошёлся холодок. К счастью, была какая-то настойка, производимая ирьенинами, поэтому она постарается избежать появления ребёнка. За ней придут в восемь часов. Кажется, она уже возненавидела эту цифру. Весь сегодняшний день был завязан на одних восьмерках, потому что они считались счастливыми и означали «долголетие». Но они не успели принести счастья в её собственную жизнь. Девушка тихо всхлипнула, по лицу одна за другой стекали слёзы. Голова ужасно болела, напоминая о бессонной ночи. Свернувшись клубочком, девушка заснула, чувствуя всем телом убивающую изнутри беспомощность. Сейчас она напоминала брошенного на обочине котёнка, такого же потерянного и жаждущего спасения. «Почему меня никто не может просто спасти?.. Ну, или убить, просто из жалости». Кажется, её разбудила мать. Увидев в каком состоянии она находится, женщина охнула и ловко влила в неё пару настоек, видимо, успокоительных. Дальше всё было как в тумане, доза, которую ей дали, наверное, была рассчитана на слона. Куноичи не могла объяснить по-иному, почему всё стало не заслуживающим внимания. Не было ни боли, ни страха. Чистое и незамутненное безразличие. Её крутили, красили, наряжали, словно куклу. Она даже не помнила, выбирала ли этот наряд или в очередной раз его подобрали на чужой вкус. Мать обняла её, приговаривая что-то о том, как же подросла её девочка, обменялась с ещё какими-то женщинами, такими же заезженными фразами. Она не чувствовала абсолютно ничего. Пустота. На выходе её ущипнули за руку и напомнили о том, что надо улыбаться, подчеркнув, что чужое мнение куда авторитетнее её. Разочарование. Радостный Шисуи восхищенно сверлил её глазами-омутами, но, что удивительно, только он обратил внимание на её потерянность и оторванность от рельности. Учиха нежно сжимал руку Амайи, гладил, пытаясь добиться реакции, но ничего не было. Мёртвенная пустота и всё та же дыра в груди. «О ками, скажи, за что мне всё это?..» Дыхание выходило поверхностным, она постепенно задыхалась и всё больше и больше терялась в мыслях, а лекарство постепенно начинало отпускать. Чувствовать вновь было неприятно, словно её раз из раза ломали, а потом собирали обратно. Словно в полусне, она обменивалась чашами с саке, отчаянно желая выпить, но можно было только из последней третей. Очередное ограничение. С её мнением хотя бы когда-то начнут считаться?.. Свадьба подходила к середине. Их кто-то поздравлял, хватал за руки, что-то дарил. Всё, на что хватило девушку — вежливость, этикет, вбитый в неё экстренным курсом, давал о себе знать. Привлёк внимание лишь Саске, который приготовил отдельный подарок. Впервые она почувствовала что-то, кроме отчаяния. Глаза защипало, малыш так о ней позаботился. Где-то на заднем плане маячил и Кимимаро, который подарил целую коробку костяных гребней с камнями. Амайя не могла удержать слёз и впервые вынырнула из апатии. Но небольшой всплеск радости ушел также быстро, как и пришёл. Всё было в тумане. Сейчас она не чувствовало себя Амайей, она была чем-то другим, далёким, словно всё происходило не с ней. Куноичи здесь чужая, это не для неё. Сбежать… Да, ей хотелось сбежать. Её снова как куклу переодели в красное кимоно, которое символизировало то, что она замужняя женщина. Девушка не понимала, почему сидит и подыгрывает всем им, хотелось скандала, откинуть маленький столик, не сидеть рядом с проклятым Шисуи. Она родилась свободной, так почему каждый пытается ограничить её! Девушку потянули за рукав и сообщили, что их время вышло. Хотя празднество будет идти дальше вплоть до глубокой ночи. Они аккуратно скрылись за одной из сёдзи храма. Там оказалась мать, которая моментально была проигнорирована, и Куренай. Амайя практически упала в её объятия, отчаянно жажда поддержки. Её аккуратно погладили по волосам. Стало тепло и не так больно. Юхи не знала как помочь. Об этом говорил её встревоженный вид. По прошествии восьми часов до девушки начало доходить, что за пустотой скрывалась боль. Ноющая, старая боль. Как же девушка устала быть чьей-то марионеткой, куклой, которую можно наряжать в красивые платья, а потом играть в свадьбу. Она хотела просто жить в своё удовольствие, почему всё сложилось именно так… Несправедливость. — Запомни, что ты — своё самое главное оружие и самая большая ценность, — тихо шептала на её ухо Куренай. — Что-то не понравится — вышвырнешь из дома, обратишься к главе, хокаге. На каждого можно найти управу. В последний раз размазав косметику об чужую одежду, Амайя тихо зашагала на выход. Она была просто осколком чужого мира, закинутый насмешки ради в другой… На улице ждал Шисуи.Тёмноволосый, радостный, торжествующий. Он совершенно ничего не потерял, а лишь приобрел. Несправедливо.
Она стояла и смотрела на него с крыльца. Немного растрепанного и бесконечно счастливого, что очень больно царапнуло прямо по сердцу. Были счастливы все кроме неё самой. Осознание этого простого факта ранило ещё больше. Боль в сердце за этот день стала привычной, а куноичи думала, не схватила ли он инфаркт на почве свадьбы. Прикусив внутреннюю сторону щеки, Амайя постаралась собраться.Светловолосая, разбитая, но всё ещё сильная. Усталая воительница. Решительная и отчаянная.
Девушка аккуратно спустилась. Её ловко подхватили на руки и доставили шуншином в какой-то дом. Стояла ночь, и видела она плохо, да и, честно говоря, мало её это всё волновало. Амайю перенесли через порог. Она задумчиво смотрела, что же он предпримет дальше. Девушку раздели до нижней одежды, аккуратно распустили причёску, смыли косметику и посадили на кровать, кажется, она в очередной раз была куклой. Следом Шисуи провернул что-то подобное и с собой. Отдать инициативу другому человеку было забавно. Абсолютная непредсказуемость. Хотя она даже не отдавала инициативу, в ней банально не осталось моральных сил хотя бы на что-то в этом проклятом месте. Слёзы закончились. Она ждала. — Хочешь спать? — тихо спросил Шисуи, погасив свет. — Да, — прошептала в ответ Амайя. Девушку аккуратно уложили на кровать, накрыли одеялом и поправили подушку. Неподалеку уснул и Шисуи. Ничего не произошло. Девушка провела в раздумьях добрую половину ночи и смогла уловить момент, когда Учиха во сне подвинулся чуть ближе и приобнял её. Рука была тёплой. Спустя пару часов девушку затянуло в беспокойный сон.***
Так я не смогу замерзнуть теплою зимой Мне можно все простить, страну не чую под собой Остаться одному, чтобы не чувствовать подвох Но кто тогда услышит твой последний вздох?
Жить внутри клана Учиха было забавно, она часто засиживалась вместе с Микото-сан где-нибудь в саду, разговаривая, иногда доставала Саске, который отчаянно пародировал то Фугаку, то Итачи. Крайне смешной ребёнок, поддразнивать его — лучшая забава, но малыш был готов простить ей всё за пару тренировок и техник. Кажется, кто-то не терял надежды превзойти брата. Количество миссий, выдаваемых хокаге, резко упало, и она перестала практически выходить из квартала. Ей было одиноко. У неё осталась только Куренай: родители были окончательно вычеркнуты из жизни. Поэтому интерес Микото был для неё спасением, порой просто хотелось с кем-то поговорить, почувствовать близость. Амайя прекрасно понимала, кто был виновником изменений. Действительно, прямо никто ей не скажет, что, вступив в брак, работать уже необязательно, но всегда можно тонко намекнуть или спровоцировать отказ от миссий искусственно. Сама же Микото находилась в запасе из-за двоих крайне деятельных маленьких Учих. Истории из их детства были крайне сомнительными, потому что Амайя чувствовала, если бы куноичи не следила за ними, то кто-нибудь обязательно бы погиб. Например, Итачи лет в 5 решил пойти рыбачить на реке Нака, которая сплошь и рядом состояла то из омутов, то из водных порогов, а всё дополняло ужасающе сильное течение. Саске вообще, к удивлению, девушки оказался в несколько раз активнее. Всё детство он пытался то опрокинуть на себя пару шкафов, пока искал конфеты, то изучить супер-дупер сильную технику, которой, конечно же, победит Итачи. Поэтому малыш, тихо слиняв от мамы в лес и прихватив свиток, не нашёл ничего лучше, чем попрактиковать огненный шар, и Саске совершенно не волновало, то что там огромное количество сухой травы, которая загорается по щелчку пальцев. Детишки были бедовыми. Спустя пару часов. Девушка вернулась в дом, где был и Шисуи, она почувствовала это ещё на самом подходе. За прошедшую неделю ей удалось неплохо изучить своё пристанище. Стоило ей аккуратно открыть калитку, как на пороге появился Учиха, а как бы не крепилась Амайя, девушка не смогла удержать дрожь. С лёгким лязгом калитка закрылась. Она осталась в клетке со зверем. — Привет, Шисуи, — тихо начала девушка, избегая взгляда в глаза. «Нет, только не смотреть в них». Она не могла здраво воспринимать то, что каждый раз при взгляде на неё зрачки Шисуи становились, словно у героинового наркомана. «Он меня никогда не отпустит». — Привет, Амайя, — у неё аккуратно забрали пакет и повели под ручку в дом. С хлопком дверь закрылась. Клетка захлопнулась. Один на один, в пустом доме. Страх. С легкой лаской девушку погладили по голове, как и она когда-то. Тогда Амайя пробудила настоящего демона. Тяжело дышать, сколько бы она не крепилась, но страх к своему мужу был практически осязаемым. В голове были всё ещё живы картины убийств на миссии. Её аккуратно посадили на небольшой диванчик и вновь разлохматили волосы, видимо, они очень нравились Шисуи. Он сидел слишком близко. «Уйди, уйди!» — Хочешь поесть? — заботливо спросили у неё, Шисуи сел прямо у её ног, стараясь заглянуть в лицо. Предвосхищая отказ, живот громко заурчал. «Предатель». Даже собственный организм играл против неё. — Значит, хочешь, — задумчиво качнул головой Шисуи, а потом поднял девушку на руки и понёс на кухню, где посадил за стол. Он громко скрипнул, полоснув по оголённым нервам. Учиха спокойно разбирал пакет с покупками, раскладывая всё по местам. Шкафчик за шкафчиком, полку за полкой. Шисуи достал пару яиц, взбил, а потом ловко всё вылил на раскалённую сковородку, постепенно сворачивая в рулет. Ей приготовили тамагояки, что-то в стиле омлета, свёрнутого в рулетик. Всё аккуратно выложили на тарелку и подали ей. — Спасибо, Шисуи. Итадакимас. — Итадакимас. Есть под внимательным взглядом было неприятно, казалось, что каждый кусочек вставал где-то посреди горла. В конце концов, она и вовсе подавилась. Ей принесли бокал воды, а девушка думала, что теперь уже поперхнётся. Спасение пришло с неожиданной стороны. Аккуратно постучавшись, в холле объявился АНБУ. — Шисуи Учиха вызывается хокаге, — проговорил он и исчез. С затаённой радостью Амайя смотрела на то, как он уходит, скоро наступят краткие мгновения свободы. Пока Учиха на пару минут ушёл, чтобы взять вещи и маску АНБУ, девушка моментально всё съела и убрала. Она чувствовала себя настолько истощенной, что даже не пыталась особо скрывать радость. Перед уходом её нежно приобняли и втянули в поцелуй, перетерпев и проявив минимум инициативности, девушка выдавила наигранную улыбку и помахала на Шисуи на прощание. Дверь захлопнулась, зверь покинул клетку, и она могла наконец-то почувствовать капли свободы. Кот из дома — мыши в пляс.***
— И что же ты наделал?.. — задумчиво протянула Микото, наблюдая как куноичи, неплохо освоившаяся за последнюю неделю, спешно покидает квартал, стоило Шисуи уйти на миссию. Глаза, намётанные годами сражений, иронично наблюдали за вороном. Пернатое не отставало от куноичи. Фугаку стоял на кухне, прислонившись спиной к стене. — Стоит теперь упасть хотя бы волосу с её головы, и он не постесняется прирезать нас всех. Подкрепляя его влюблённость, ты поставил клан под опасность. Разозлено вздохнув, глава ответил: — Я не подкреплял, а просто нашёл старый договор, а потом немного подкорректировал и дал на подпись её родителям. Они согласились. Микото иронично рассмеялась, показывая настоящий характер, который был явно не для чужих глаз. Женщина развернулась и, подставив тонкий палец прямо к сердцу Фугаку, тихо проговорила, практически на грани слышимости: — Сначала ты не смог успокоить клан, где зреет восстание, а потом попытался контролировать сильнейшего Учиху поколения с помощью другой девушки. И чего же ты добился? — развела руками куноичи. — Ты сделал его лишь ещё более неконтролируемым… Хочешь, чтобы на твоём веку вырос второй Мадара? Пожалуйста, но только знай, я разведусь с тобой и заберу детей, поэтому, будь добр найти решение, Фугаку-кун. В чёрных глазах женщины промелькнуло что-то по-настоящему жестокое. Сейчас она была ужасающе похожа на своего прадеда, Изуну Учиха. Именно таким злым и полубезумным его рисовали на старых гравюрах. Последний потомок проклятого рода — вот кем была Микото Учиха. Играть с ней — рыть могилу. Обычно, она хорошо отыгрывала послушную жену, но как и любая роль, образ рушился, стоило появиться сильным эмоциям. На Фугаку смотрели два кроваво-красных мангекё ширингана. — Надеюсь, ты меня понял. И если продолжишь дальше потакать Шисуи, он станет лишь ещё более неконтролируемым. По спине мужчины пробежали мурашки, она как-то узнала, что именно он помог снять часть обязанностей АНБУ с Амайи. — Я понял, — коротко ответил он и покинул дом.