Они говорят: пусть тот, кто без греха, бросит первый камень. А чтобы быть безгрешным, требуется абсолютное прощение. Но когда твои воспоминания — это свежеоткрытые раны, прощение — самая противоестественная из человеческих эмоций.
~Эмили Торн~
***
Эндрю Миньярд сидел дома, когда ему позвонили. «Поговори со мной». Он ответил на четвертом гудке, не глядя на идентификатор вызывающего абонента, прежде чем ответить, но голос на другой линии принадлежал именно тому, кого он ожидал. — Ты уже видел это? — Кевин Дэй, контакт Эндрю в полицейском управлении Балтимора, спросил секунду, когда Миньярд позволил последней гласной слететь с его губ. — Конечно, я это видел, — ответил Эндрю. Он уже знал, к чему приведет этот разговор. В новостях в то утро была показана история о том, как тело мужчины было найдено в мусорном контейнере возле здания, которым владел Натан Веснински, успешный дейтрейдер из Балтимора. Тело принадлежало одному из его сотрудников, Джексону Планку. Но Миньярд знал кое-что благодаря связям Кевина с полицией, и это то, что Натан Веснински был гангстером. Он был частью синдиката Мориямы, и «бизнес», которым он владел, был прикрытием для его настоящей работы. У Натана в кармане было по меньшей мере 80% балтиморской полиции, поэтому всякий раз, когда его в чем-то обвиняли или вокруг него появлялись трупы, обычно с вероятностью 99% он отделывался не более чем недоделанным предупреждением от какого-нибудь судьи-мошенника, которого Натан держал в своем углу. — Он бы никогда не избавился от Джексона. Он был слишком ценен, и он был в окружении Веснински в течение многих лет, — сказал Дэй в трубку. — Это была конкурирующая банда? — спросил Эндрю, прислонившись к спинке дивана, на котором он сидел, и положив ноги на кофейный столик. — Нет никакого способа. Никто не был достаточно смел, чтобы перечить Натану с тех пор, как его даже заперли. Кроме того… — Кевин, это достаточно безопасно, чтобы говорить по нашим личным линиям? — Спросил Миньярд и прервал Кевина, прежде чем тот смог продолжить. — Как насчет того, чтобы я приехал в участок. Мы можем поговорить там, — а затем повесил трубку, прежде чем Кевин успел сказать что-нибудь ещё. Эндрю знал, что если Дэй продолжит говорить, он поднимет тему Мориямы. Частные полицейские линии никогда не были бы достаточно безопасными, чтобы упоминать это имя, не установив непосредственную цель за вашей спиной. Это была одна большая рыба, которую Эндрю не нужно было ловить. Видите ли, Эндрю Миньярд был детективом, но он работал на себя. Он никогда не доверял полиции, но иногда, когда его дела выходили из-под контроля, он использовал Кевина, чтобы сплотить полицию в качестве прикрытия. До этого это случалось всего несколько раз, но этого было достаточно, чтобы дать Миньярду возможность входить и выходить из станции по мере необходимости. Станция находилась недалеко от квартиры Эндрю, поэтому он повернул направо от входной двери и прошел пешком несколько кварталов, чтобы добраться туда. Войдя, он достал из кармана свой значок, показал его секретарше на стойке регистрации и продолжил свой путь к офису Кевина, не сбиваясь с ритма. — Миньярд, пришел повидаться со своим бойфрендом-шишкой? — окликнул один из его копов нижнего звена с того места, где он сидел за своим столом. Эндрю поднял руку и показал средний палец тому, кто это сказал, не останавливаясь. Он не потрудился постучать, как только добрался до кабинета Дэйя, и открыл дверь. — Наконец-то, — Сказал Кевин и встал со стула, как только Эндрю вошел внутрь, дверь за ним закрылась. — Итак, насколько это серьезно. Вам нужно, чтобы я занялся этим делом? — спросил Миньярд, пересекая комнату и садясь на один из стульев напротив стола Кевина. — Если ты хочешь, чтобы я это сделал, я это сделаю, — Добавил он и скрестил руки на груди. Эндрю наблюдал, как Дэй снова сел, заметил напряжение в его теле и уже знал ответ. — Да. Я не думаю, что кто-то здесь стал бы вмешиваться, потому что это территория Веснински, и я бы в любом случае не доверил это никому другому. Он обвел здесь вокруг пальца слишком много людей. Миньярд кивнул. — Я посмотрю, что смогу выяснить, — сказал он, вставая со своего места. — Ты сказал, что этот парень, Джексон, кто бы он ни был… — Планк. — Верно. Ты сказал, что он был в кругу Натана, верно. Вы уверены, что это не была внутренняя работа? Что, если Веснински просто устал от него? Может быть, он перешел какую-то глупую гангстерскую черту, которую ты не должен переступать… — Ты можешь, пожалуйста, отнестись к этому серьезно, Эндрю? — Миньярд закатил глаза. — Да, сэр. — Он издевательски отсалютовал, прежде чем вытащить из кармана пачку сигарет. — Ты же знаешь, что здесь нельзя курить. — сказал Кевин, когда Эндрю достал зажигалку, щелкнул ею несколько раз, чтобы прикурить, и поднес её к палочке между губами. — Есть много вещей, которые я не могу здесь сделать. Почти уверен, что частным детективам без контракта запрещено получать конфиденциальную информацию об убийствах. Яблоки и апельсины, Дэй. Я позвоню тебе, если… — Когда… — Когда я что-нибудь найду. — Сказал Эндрю и выпустил дым в направлении Кевина, прежде чем встать и выйти из офиса. Миньярд остановился на полпути в гостиную, когда тот же самый низкий, испачканный дерьмом голос, что и раньше, крикнул. — Просто по-быстрому сегодня, детектив? Ты, должно быть, был сдержан, если пришел так быстро. — сказал Сет Гордон самым раздражающим тоном, на который был способен в 8 утра. — Извини, Сет, мне действительно нечего было дать, я был слишком занят, трахая твою маму прошлой ночью, чтобы что-то вышло наружу. — выпалил Эндрю в ответ, прежде чем медленно затянуться сигаретой. — Что, черт возьми, ты мне только что сказал? — спросил Сет, делая движение, чтобы встать, но Миньярд уже направился к двери, — Может быть, в другой раз, мудак. В отличие от тебя, у меня есть настоящая работа, на которую нужно попасть. — ответил он, помахав свободной рукой в воздухе на прощание, и вышел из полицейского участка.***
Натаниэль мерил шагами свою квартиру, пока по телевизору передавали новости о смерти Джексона. — Мы обращаемся к вам в прямом эфире из здания компании Натана Веснински, где было обнаружено тело, опознанное как один из сотрудников Веснински Джексон Планк. Полиция пока не назвала ни одного подозреваемого, но они квалифицировали эту смерть как убийство. Полицейское управление Балтимора просит, чтобы, если есть какие-либо гражданские лица, которые, возможно, что-то видели, вышли вперёд и дали показания…- Натаниэль щелчком выключил телевизор. Подозреваемых пока нет… Это хорошо. Натаниэль сделал глубокий вдох и выдох. Отсутствие подозреваемых — это хорошо. Он был скрупулезен и позаботился о том, чтобы посадить Джексона там, где его найдут люди отца. Он посылал сообщение о том, что кто-то собирается начать выносить худший приговор синдикату Веснински. Если бы все шло по его плану, его отец получил бы одноразовую камеру, которую Натаниэль доставил ему в офис. Он заранее стер свои отпечатки с камеры, даже если Натаниэль был мертв (согласно всем официальным документам о первенце и единственном сыне Натана). Смерть Натаниэля была одним из обвинений, из-за которого Натана в конце концов отправили в отставку, а мертвые люди не могли убивать живых. В любом случае, у него не было времени слишком долго размышлять о смерти Джексона. Это была одна из самых длинных ночей в жизни Натаниэля (что говорило о многом). Когда Джексон, наконец, пришел в себя, Натаниэль сидел на корточках перед ним, его лицо было полностью выставлено на всеобщее обозрение, чтобы Джексон мог его видеть. Перед этим он снял свои коричневые контактные линзы, чтобы его глаза, ярко-голубые и идентичные глазам его отца, были первыми, что увидит Джексон. — Что за чёрт, — простонал Джексон, отпрянув назад, когда он, наконец, встретился взглядом с Натаниэлем. — Что такое… Натаниэль? — Спросил Джексон, грудь поднималась и опускалась в неустойчивом ритме, когда он медленно осознавал, в каком положении он находится. Натаниэль склонил голову набок. — Натаниэль? — спросил он насмешливым тоном. — Натаниэль Веснински мертв, разве не так сказали в новостях? — Он добавил, потянувшись за спину, чтобы схватиться за рукоятку ножа, который был вложен в ножны, прикрепленные к его бедрам. — Ни за что, черт возьми. Что это, какая-то дерьмовая попытка отомстить? — Спросил Джексон, нервный смешок выдал его фальшивый фасад храбрости, глаза метались между ножом и Натаниэлем. — Собираешься разрезать меня на куски, как сделал бы твой дорогой старый папочка, да? — Натаниэль прервал мужчину, занеся свой нож, чтобы провести им по лицу Джексона. — Я совсем не похож на него. — выплюнул Натаниэль, вставая с того места, где он ранее сидел на корточках, и взял лицо Джексона одной рукой, наклоняя его лицо вверх, следя глазами за новым резким красным порезом на лице мужчины. — Видишь ли, он любит быструю смерть. Он будет рубить до тех пор, пока по всей комнате не останутся куски его жертв. Быстро, кроваво, весело. Я? Ты пожалеешь, что мой отец не был человеком по другую сторону этого клинка. Я собираюсь сделать эту ночь самой длинной в твоей жизни. Натаниэль отпустил лицо Джексона, чтобы он мог вытащить одноразовую камеру из заднего кармана. — Но не волнуйся, Натан увидит все, что с тобой произойдет, — камера щелкнула со вспышкой, когда Натаниэль сфотографировал лицо Джексона, — Как ещё я мог донести мое сообщение иначе? — риторически спросил он. — Он собирается прийти за тобой. Ты долго не протянешь с этим детским планом, который у тебя есть, — сказал Джексон в жалкой попытке разозлить Натаниэля, который пожал плечами, заводя камеру для следующего снимка. — Может быть. Но к тому времени, как он сложит два и два, чтобы напасть на меня, — Натаниэль прижал кончик лезвия к воротнику Джексона, капля крови собралась на нём и упала на ткань его рубашки, — я буду готов к нему.Продолжение следует...