Цветы для льда и пламени

Кэйя ждал той минуты, когда взойдет полная луна и он начнет меняться. Ночь позволяла менять облик… Ночь заставляла менять облик…       Это было столь непредсказуемо, что вот он был мужчиной всего несколько мгновений назад, но сейчас это уже было не так. Проклятие действовало верно. При полной луне груди наливались истомой болью становясь слега округлыми, талия более женственной, а голос боле мягким. Это было нелегко принять пока он был еще ребенком, но с возрастом к такой смене он быстро привык как и свыкся с мыслью, что проклятие ему не снять. Хотя один опытный маг говорил ему, что его проклятие стандартное и стоит только пожелать стать тем кем он в душе является на самом деле и одна из сторон его сущности (женская или мужская) возобладает и он перестанет меняться. Став полноценно либо женщиной либо мужчиной. Однако снять проклятие не получалось. Сколько бы он не думал и не представлял себя мужчиной, ему не удавалось ночью оставаться в мужском обличье. Мастер Крепус знал о проклятии приемного сына и тоже искал способ снять его, но одна ошибка, одно неверное заклятие и вот он мертв. Спасти отца не удалось хоть Кэйя и пытался.       Оказавшись наедине со своими мыслями, Кэйя посчитала забавным такое знакомство со своим названым братом.       Она много раз представляла его, мечтала с ним встретится, но в жизни все сложнее. Иногда она представляла себя с ним на балу: — он ведет ее под руку в танце, а вот они кружатся у все на виду посредине многомерного банкетного зала. С этими мыслями она заснула. Однако, утро принесло не освобождение от мыслей о нелепой встречи с Дилюком, а то что этот мальчишка ворвался в его комнату без спроса, без стука, словно это была его комната… Хотя, раньше когда он еще был ребенком она и правда принадлежала ему. Но сейчас это была комната Кэйя и находясь уже в облике симпатичного юноши он усевшись на кровати с сонным взглядом рассматривал одетого красивого молодого человека с аккуратно зачесанными волосами, что могли посоревноваться с кровью своим насыщенным алым цветом. — Доброе утро- произнес Дилюк подходя к шторе и грубо отдергивая ее, пуская солнечный свет в спальню.       Хорошо что время было не столь ранее, около восьми-девяти утра. Если судить по расположению теней и солнца. Кейя вспомнив о своей «особенности» быстро прикрылся одеялом. Этот жест показался Рангиндру младшему слегка странным, он не думал что мулат будет настолько застенчив. — Вы так и не представились мне вчера…- проговорил Дилюк и представился первым. — Кэйя — спокойно произнес молодой человек. Его горло пересохло и от этого голос казался грубым с легкой хрипцой. — Какое интересное, необычное имя- произнес Дилюк. Рангвиндр стоял против солнца и лучи падающие на постель и бьющие в глаза Кэйя не позволяли рассмотреть наследника рода. — Итак, вчера мы неправильно начали…- произнес Дилюк и подойдя к креслу, что стоял в середине комнаты — Я еще не ознакомился с завещанием отца, но так понимаю что вас усыновили. В мое отсутствие вы служили вы скрашивали как моя замена, дни моего отца и были его усладой для глаз… То есть напоминали ему меня в мое отсутсвие. — Вы считаете, что ваш отец спал со мной? — вопрос был как укол гордости, Дилюк знал что отец у него был не святым, но обвинять его в педофилии или подозревать это… А тут ему прям прямым текстом сказали кем мог быть его отец Крепус Рангвиндр… Нет, нет, спускать это с рук нельзя. Лицо Дилюка стало пунцовым, он сжал перчатки атк сильно как мог, что послышался невольно скрип ткани. — Я жду вас внизу к завтраку после чего вам следует придти в кабинет моего отца, где достопочтенный нотариус зачитает последнюю его волю и я надеюсь после этого мы с вами не увидимся…- после этих слов Дилюк покинул бывшую свою детскую. Но отныне ненавистную ему комнату где поселился наглый мальчишка по которому плакала хорошая порка.