***
Большой Зал мог смело называться самым посещаемым и людным местом в Хогвартсе. Многие ребята, закончив трапезу, могли часами продолжать сидеть за столом и разговаривать. А когда столы не были накрыты, некоторые предпочитали делать за ними уроки. Хоть по изначальным правилам Хогвартса ученикам нужно было сидеть за столами, под знамёнами своих факультетов, Гу Юнь и многие нынешние учителя не имели ничего против, чтобы дети сидели за любыми столами, рядом со своими друзьями. Но чтобы ученик сидел за учительском столом — впервые такое видели от Мо Жаня. — Ешьте, учитель, вам нужно набираться сил и взрослеть, — повторял Мо Жань, накладывая Чу Ваньнину в тарелку побольше разной еды. — Если я в теле ребёнка — это не значит, что со мной надо общаться как с ребёнком. Профессор не должен вызывать подобных чувств, но маленький Чу Ваньнин, строго соединяющий брови и выдуващий губы, был безумно очаровательным. И всё же, никто, так сильно как Мо Жань, не хотел, чтобы преподаватель вернулся в свой обычный вид. — Я ни в коем случае не проявляю неуважение к вам, — заверил его ученик. — Я забочусь о вас. Хочу, чтобы вы побыстрее пришли в форму и могли преподавать нам практические занятия в полную силу. Второй раз на памяти Мо Жаня Чу Ваньнин стал ребенком из-за своего недуга, но это первый раз, когда Мо Жань влюблён в учителя при проявлении этого симптома. В прошлый раз, как и всем одноклассникам, ему это казалось забавным. Сейчас он не видел в этом ничего смешного и милого. Ну ладно, разве что немного милого. Намного больше Мо Жань из-за этого впадал в беспокойные думы. Он никогда не считал, что слишком хорош в размышлениях, зато хорош в своих поступках, поэтому сел за обедом напротив учителя и внимательно смотрел, чтобы он хорошо питался. Когда Мо Жань очередной раз сказал «Ешьте, учитель», Чу Ваньнин достал из внутреннего кармана волшебную палочку, которую ученик быстро выхватил из его детской ладошки и положил на стол рядом со своей: — Вам нужно набирать силы, а не тратить их опять на волшебство. Я положу вашу палочку в надёжное место — рядом со своей. Приберегу её до момента, когда вы придёте в форму. В прошлый раз Мо Жань был слишком занят всякой ерундой и не успел присмотреться к учителю, но в этот раз... Пары дней было достаточно, чтобы заметить: не только тело учителя становится маленьким, а голос детским, но и на деятельность его мозга это тоже как-то влияет. Нет-нет, профессор всё ещё был умён, силён и внушал полный авторитета ужас. При этом, как и любой другой маленький ребёнок, он быстро уставал и мог заснуть в девять и проспать до самого утра. А ещё он становился обидчивым и склонным канючествам, и с ним можно было играюче договориться, как с младшим братиком. — Давайте учитель, нужно поесть. Вот пельмешка за маму, ещё одна пельмешка за папу... Рассматривая, как пельмени появляются на его тарелке, Чу Ваньнин сказал: — Мо Жань. — Да, учитель? — Я сирота, — без тени эмоций ответил Чу Ваньнин. — Не страшно, я тоже, — на автомате ответил Мо Жань, а когда понял, какую глупость сказал, добавил: — Ну, хорошо, давайте вы съедите по пельмешке за кого-то, кого вы знаете. За дедушку, который вас растил? — Мо Жань! — Что? — едва переспросил ученик, после чего палочки, в которых он держал очередной пельмень выстрелили заклинанием: забывшись он взял в руки две волшебные палочки, вместо палочек для еды. Вспышка попала аккурат на стул, и если бы Мо Жань сидел, сдвинув ноги друг к другу, то лишился бы ног, а если бы вспышка направилась на пару сантиметров выше, то лишился бы промежности. Чу Ваньнин поднялся с ногами на стул, чтобы через весь стол осмотреть, не коснулось ли заклинание ученика. Поняв, что всё легко обошлось, обеспокоенность сменилась на гнев: он затребовал свою волшебную палочку назад. — Нет-нет, учитель, — запротестовал Мо Жань. — Я уберу их в карман, вот, видите. Всё. Мо Жань показательно убрал волшебные палочки в два разных внутренних кармана у мантии. Теперь он взял в руки уже обычные палочки для еды, на всякий случай показательно попытался сотворить заклинание, чтобы проверить, что это точно не волшебные палочки, а затем опять принялся упрашивать учителя есть. — Ну давайте учитель... Вы совсем не притронулись к обеду! Домовики так старались! Давайте пельмешку за старательных домовиков! Не хотите? Ну, может, тогда за меня? Несколько долгих мгновений ребяческие глаза упрямо смотрели на Мо Жаня, а затем Чу Ваньнин открыл плотно сомкнутый рот и забрал пельмень, зажатый между палочками. Прожевав, он сказал: — Вэнь Цин. — Если учитель хочет съесть пельмешку за Вэнь Цин, то я буду очень рад! Если вы съедите по пельмешке за каждого ученика на факультете, то очень быстро поправитесь. — Вэнь Цин, — повторил Чу Ваньнин, показав пальцем за спину Мо Жаня. Развернувшись, Мо Жань увидел Вэнь Цин собственной персоной, смотревшую прямо на него. Теперь понятно, почему так чесался затылок! — Когда ты собирался мне рассказать? — О чём? — начал было переспрашивать Мо Жань, но заметил в руках у одноклассницы метлу для полётов, а прямо за её спиной был её младший брат. Вэнь Нину было уже двенадцать и он был почти одного роста со своей сестрой-полторашкой, но боялся её до смерти. Впрочем Мо Жань, будучи метр девяносто, тоже боялся эту полторашку. Только дурак бы её не боялся. Он знал, что подруга не согласится с принятым им решением и был готов к диалогу, но как-нибудь потом... Например, прямо перед матчем сказать ей, что он взял Вэнь Нина в команду по квиддичу. — Я понимаю, сколько бы лет А-Нину не было, он навсегда твой младший братик, но... — Он ещё ребёнок, Мо Жань! — закипала Вэнь Цин, крепко обхватывая древко метлы. — Да, но мы все с этого начинаем и всегда в его возрасте! Пойми, у меня правда не было никакого выбора: я хотя бы знаю, что твой брат не упадёт с метлы посреди матча! Вэнь Цин уже взяла метлу обеими руками и кажется собиралась сломать её пополам на глазах у всей школы. Мо Жань поднялся со своего дырявого стула и протянул перед ней руки в примирительном жесте. — А-Цзе, — вступился за Мо Жаня Вэнь Нин, — пожалуйста, не ругайся. Это я попросил взять меня в команду. Я... — Да, он сам хотел! — поддакнул Мо Жань. — Если хочешь, я не буду давать ему мяч в руки весь матч. Он просто будет летать над стадионом, чтобы все думали, что у нас полноценная команда? Игнорируя младшего брата, что-то мямлящего из-за спины, Вэнь Цин пригрозила Мо Жаню: — Сейчас я хочу только засунуть тебе эту метлу в... Под смех учеников Вэнь Цин погнала Мо Жаня метлой из Большого Зала. По иронии судьбы к этому моменту экскурсия Гу Юня для Вэнь Кэсина привела как раз к обеду. Гу Юнь уже занял своё излюбленное место, и Вэнь Кэсин захотел сесть на свободное место рядом, как руки Чан Гэна оказались на спинке этого самого стула. — Это моё место. — Он шутит, — всплеснул рукой Гу Юнь. — Места здесь не подписаны, вы можете сидеть за любым свободным. Осмотревшись по сторонам, Вэнь Кэсин не нашёл ни одного свободного места поближе к Гу Юню. С одной стороны сидел маленький ребёнок, с другой — Чан Гэн. Зато рядом с Чан Гэном сидела милая пушистая-распушистая белая кошка. — Кошечка посидит у меня на руках, — улыбнулся Вэнь Кэсин, обхватив животное, но кошка недовольно фыркнула и вылезла из его ладоней, как жидкая. — О, нет, не надо трогать профессора, — уточнил Гу Юнь. — Он не любит сидеть на руках. — Ребенок-учитель и кошка-учитель, — вслух поразмышлял Вэнь Кэсин, — какая же у вас интересная школа! Про себя он ещё подумал, что стоило ему когда-то устроить А-Сян в эту школу. А то ей, бедняжке, приходилось ходить в магловскую и постоянно чувствовать себя там не в своей тарелке, а волшебству она училась дома с ним. Если бы Вэнь Кэсин раньше знал, что эта школа такая разносторонняя и всепринимающая... Учительский стол был перпендикулярно столам учеников, поэтому все учителя сидели только лицом к залу. По другую сторону стол пустовал, зато напротив маленького профессора был стул. И тот дырявый. — У вас все стулья с дырками на сидушках? — Нет, только у Мо Жаня, — ответил Чу Ваньнин, прожевав очередную пельмешку. В слух Вэнь Кэсин ничего не сказал, но в душе подумал: «Это что за Мо Жань такой, что ему нужна дырка возле промежности, чтобы сидеть?» К тому моменту, как Вэнь Кэсин решился сесть напротив Гу Юня, Вэнь Цин уже устала бегать за длинноногим Мо Жанем и вернулась к подругам. Тяжело дыша, она упала рядом с Линвэнь и взяла из её рук стакан с водой. — Ну почему он сел спиной к нам? — недовольно спросила Лю Минъян. — Я хотела рассматривать его красивое улыбчивое личико... — Кто «он»? — уточнила Вэнь Цин, осушив стакан. — Новый препод по...Что он там ведёт? Линвэнь ответила Лю Минъян: — Се Лянь сказал, что он завхоз. — А Се Лянь откуда знает? — недоумевала Вэнь Цин, чувствуя, словно пропустила месяц в школе, хотя её не было за столом буквально минут десять. — Ему сказал Хуа Чэн. — А Хуа Чэн откуда знает? — Ему сказал Гу Юнь. — А Гу Юнь откуд... — начала было Вэнь Цин, но прервала себя: — А, нет, подожди. Понятно, откуда знает Гу Юнь, но почему он сказал об этом Хуа Чэну? — Ты разве не знала? — спросила Лю Минъян. — Гу Юнь его вроде как усыновил. — Да, — призналась Линвэнь. — Я поэтому перестала на него нападать: мне не нужны проблемы с директором. Вэнь Цин успевала только смотреть с одной подруги на другую и удивлённо хлопать ресницами. Ко всеобщему удивлению, в этот момент к ней придвинулся один из рейвенкловцев и томно прошептал: — Ну мы же все знаем, чем обычно заканчиваются усыновления Гу Юнем детей. Лю Минъян рассмеялась над репликой Вэй Усяня, Линвэнь не нашла в этом ничего смешного, а Вэнь Цин всё ещё чувствовала себя так, словно её засунули в блендер: абсолютно ничего не понимала. Вэй Усянь тем временем решил показать, что услышал больше, чем ему нужно. — Что же, ты уже на препода запала? Лю Минъян в ответе не осталась: — А что? Ты тоже в него втрескался? — Чисто теоретически, у меня с ним больше шансов, — притворно задумался Вэй Усянь, но поймав взгляд Лань Ванцзи, послал ему воздушный поцелуй. Вернувшись к Лю Минъян, он добавил: — Он же очевидно ходит по радужной дорожке. — «По радужной дорожке» ходите вы с Лань Ванцзи, — сказала Лю Минъян, обрадовавшись, но пришло время высказаться: — точнее прыгаете по ней половину ночи. Мы все поняли, что у вас есть секс, пожалуйста, делайте это потише! — Завидуешь? — ухмыльнулся Вэй Усянь. Отразив притворную задумчивость на лице, которая была у разговаривающего с ней одноклассника, Лю Минъян однозначно ответила: — Понятия не имею, как ты доводишь Ванцзи до крика, но хочу ли я, чтобы кто-то доводил меня до такого? Да. Хочу ли я, чтобы в этом участвовал ты? Абсолютно точно нет. — А новый препод? Ход козырём поубавил пыл Лю Минъян. Вместо ответа она повернулась за учительский стол и с благоговением увидела, что новый учитель сидел в пол-оборота и рассматривал зал, полный учеников. Тонкое изящное лицо, смеющиеся выразительные глаза и лукавая полуулыбка на его лице так и притягивали к себе внимание. Может, Лю Минъян и не хотела бы с ним близости и объективно понимала, что женщины не в его вкусе, но что мешало искренней невинной влюблённости? Абсолютно ничего! — Подожди минутку, — вывела её из дум Вэнь Цин. — Ты же лесбиянка? — От лесбиянки до бисексуалки всего один симпатичный препод, — со знанием дела заявила Лю Минъян и вернулась к своему обеду.***
Был поистине жаркий день для урока на свежем воздухе. К сожалению, занятия по Уходу за Магическими Существами всегда проходили на улице. Пристроившись в тени дерева ученики обмахивались тетрадями и учебниками. Некоторые, наиболее сообразительные, сразу надели на урок рубашки с короткими рукавами и шорты с юбками, другие же пытались закатать рукава и штанины, чтобы снизить процент кожи, покрывающейся потом от невыносимой сентябрьской жары. В ожидании преподавателя, ученики маялись от скуки: кидались друг в друга желудями, делились друг с другом способами завязывания галстука и спорили у кого больше волос на груди. Позволяя Се Ляню заплести себе косу, перекинутую через плечо, Хуа Чэн не мог удержаться и не смотреть на красивые оголённые ноги одноклассника — впервые за всё время их знакомства, у него была возможность видеть его голые ноги. Они, конечно, жили в одной комнате, но по какому-то негласному правилу переодевались по очереди, в ванной, с выключенным светом или, в конце концов, каждый в своей кровати, закрывшись балдахином. Се Лянь так делал, думая, что Хуа Чэну может быть некомфортно, а Хуа Чэн, увидев это, решил, что гэгэ стесняется, поэтому и сам стал переодеваться не перед ним. — Спасибо, — поблагодарил Хуа Чэн за заплетённую косу. — У гэгэ с каждым разом получается всё лучше и лучше! Привязав забавную резинку с шумящими при при движении подвесочками в форме бабочек, Се Лянь нагнулся, чтобы сорвать крохотную ромашку — её он прицепил в один из узлов длинной косы. Напоследок улыбнувшись, Се Лянь припёр дерево рядом с Хуа Чэном. Ну теперь Хуа Чэну вновь ничего не оставалось, кроме как смотреть на белые красивые идеально эпелированные ноги своего гэгэ. — Кто-нибудь знает, работает ли в школе правило пятнадцати минут? — спросила Ши Цинсюань, уставшая обмахиваться веером. — В школе действует правило пяти минут, — ответил ей Наньгун Сы, который от жары почти уснул, сидя под деревом. — Ну тогда чего же мы сидим? — Ай, — отозвался Ло Бинхэ, когда ему по лбу с гулким стуком прилетел желудь. Заполучив внимание одноклассника, Фэн Синь спросил: — Где учитель? — Откуда я знаю? — Ты же его ручная собачка, должен знать, почему он опаздывает на урок. Некоторые нашли реплику забавной, но не Ло Бинхэ. Ему вообще в последнее время не смешно все, что касается учителя Шэнь Юаня. Бинхэ не знал, что произошло, но мог сделать вывод, что случилось то, чего он так сильно боялся все эти годы: он наконец надоел учителю. Раньше, приходя к профессору, Ло Бинхэ мог поговорить с ним об уроках, нажаловаться на отца или на буллинг от одноклассников и учитель его бы погладил по голове, сказал бы несколько приятных добрых слов и угостил бы чаем. В последние дни, когда ученик приходил к учителю, у Шэнь Юаня появлялись какие-то неотложные дела, по которым ему срочно надо было уйти. Не всё вечно под луной. Вот и терпение учителя оказалось не вечным. Очередная замученная до смерти травинка вылетела из пальцев Ло Бинхэ, когда ученики друг за другом начали здороваться с профессором. — Здравствуйте, профессор. — Добрый день, учитель. — Прекрасно выглядите, учитель. С приходом преподавателя все спящие проснулись, присевшие встали и отряхнули штаны, а некоторые поспешили застегивать распахнутые настежь рубашки. Пушистая белая кошка прошлась мимо учеников, безмолвно зазывая всех идти за собой. Редкий волшебник обладал способностью превращаться в животное, но в профессорском составе Хогвартса таких было двое — один из них Шэнь Юань. Ещё в раннем детстве, видя картинки с животными в книжках, маленький Юань испытывал перед ними дичайшее благоговение. Тех зверей, которых обычные люди называли монстрами, чудищами и ужасом, Юань искренне считал неописуемой красотой, созданной природой и магией. Сразу после обучения в Хогвартсе юноша, вместо учебы в высшем учебном заведении, выбрал путешествия с группой учёных и съёмочной командой: они снимали ролики с участием волшебных созданий, проникали в самые потаённые места обитания самых опасных волшебных тварей. Шэнь Юань не жалел ни минуты, проведенной с труппой! Во время этого путешествия он узнал: там, где зверь боится человека, он не боится другого животного. Выпускник Хогвартса обладал незаурядными способностями, поэтому потратил время и силы, чтобы овладеть анимагией. И спустя столько лет, став преподавать в Хогвартсе, он использовал эту способность, чтобы, при необходимости, усмирять буйных зверей, ложась с ними рядом и мурлыкая — котиков любят все! Собрав свои сумки, ученики плелись за профессором-кошкой мимо клеток с животными. Они уже прошли абсолютно всех, но учитель вёл их ещё дальше. Остановившись на опушке возле леса, Кошка повернулась лицом к ученикам, после чего обернулась человеком. — Всем привет, мои дорогие, — поздоровался Шэнь Юань, смотря на сонные и уставшие лица. — Я знаю, что мой предмет далеко не самый популярный, и экзамен по нему не нужен для поступления почти... Впрочем, почти ни для чего он не нужен. На мой предмет вы ходите, потому что любите животных, как это делаю я, или вы ходите на них ради меня, за что я вам тоже очень благодарен, — на этих словах его взгляд остановился на Ло Бинхэ. Ученик едва заметно кивнул ему, а Шэнь Юань только и смог что натянуто улыбнуться, потому что все его мысли были о краснеющем фингале посреди лба ученика. Положив два пальца на собственный лоб, Шэнь Юань спросил, что с его горе-учеником. Коснувшись своей шишки, Ло Бинхэ понял, что битва лба с желудем не прошла бесследно. В ответ учителю он только пожал плечами, говоря, что все это лишь пустяки. Покачав головой, учитель вернулся ко всем: — В качестве благодарности за вашу семилетнюю преданность я подготовил вам поистине большой сюрприз. Прямо-таки громадный! От взмаха волшебной палочки скрывающее заклинание медленно сошло на нет, открывая ученикам вид на величественного размера вольер в котором был настоящий... — Дракон?! — одновременно воскликнули несколько голосов. — Не просто дракон, — гордо заявил Шэнь Юань, — а настоящая Вергерская Хвосторога! От кончика хвоста до лба её чешуя покрыта острыми ядовитыми шипами, поэтому, в отличие от других драконов, нужно опасаться не только пламени из её рта, но и всего туловища: особенно удара хвоста. С таким учителем, как Шэнь Юань, ученики успели повидать множество разных существ, но краснокнижного дракона они видели впервые, и вряд ли вообще смогли бы где-то ещё такое увидеть. Некоторые уже сделали несколько фото себе на память, а Ши Цинсюань включила прямую трансляцию в инстаграме и трижды за пару минут назвала лохами всех, кто не ходит на уроки по Уходу за Магическими Существами. И если для всех учеников встреча с драконом была первой и, скорее всего, единственной за всю их жизнь, то Хуа Чэн поражённо спросил, не мечтая их когда-либо ещё увидеть: — Профессор, но я думал, они вымерли? — Фактически, ты, конечно, прав, — с грустью в голосе ответил Шэнь Юань. — Венгерские Хвостороги действительно признаны вымершими, и уже не водятся в дикой природе. Существуют около ста особей и все они находятся в заповеднике под контролем специальной организации. Помолчав секунду и дав ученику переваривать информацию, он добавил: — Наша девочка ещё подросток и скоро станет частью того заповедника. Мы, как это обычно ведётся, забрали её у браконьеров. У меня есть некоторый авторитет у зоозащитных организаций, поэтому мне позволили поухаживать за красавицей несколько месяцев. А затем она станет одной из восстановительниц своего вида. Чтобы показать всем, что она молода и красива, Хвосторога подошла поближе к решетке и оскалила ряд, полный нескольких сотен, зубов. Ещё секундное помутнение и Шэнь Юань засунул бы руку между прутьями, чтобы сделать этой милашке «пат-пат» по шипастой голове. — Она невероятная! Отныне я драконосексуал. — У тебя есть вкус, Фэн Синь, — похвалил его учитель за реплику. — Не сказал бы, что ты в её вкусе, хотя... Это как посмотреть: она бы с удовольствием тобой полакомилась! — Отсыплю ведро золотом этой даме, если она сожрет Фэн Синя! — воскликнула Ши Цинсюань на камеру и другие ребята тоже изъявили желание поделиться золотом, если дракон съест Фэн Синя. В этой суматохе Му Цин обратился к профессору: — Может ли анимагическая форма быть драконом? Шэнь Юань рассмеялся: — Я в твоём возрасте тоже мечтал стать драконом, но, как ты видишь... Кошки всем нравятся, так в итоге даже лучше. Увидев погрустневшее лицо ученика, Шэнь Юань добавил: — Я читал только откровенные легенды об анимагческой форме — драконе. Так что.. если решишь стать анимагом, не особо надейся, что станешь кем-то свирепее кошки или собаки. Фэн Синь, которого к этому моменту уже продали дракону, внимательно слушал диалог одноклассника с учителем, поэтому приблизившись поближе к Му Цину, он прошептал ему на ухо: — Тебе не нужно становиться драконом, чтобы мне нравиться. Ты мне уже нравишься. — Заткнись, — выпалил Му Цин, почувствовав, как начали подрагивать коленки — отнюдь не при видя свирепого дракона. Хлопнув в ладоши и призывая ко вниманию, Шэнь Юань спросил: — Кто хочет погладить? И это примерно то, ради чего Шэнь Юань отказался от вольных путешествий по миру и согласился обучать детей в школе: азарт, блестящие восторгом глаза, очевидный ужас, но пересиливающий его адреналин на лицах учеников. Погладить дракона хотели все! Прежде чем пускать всех в вольер, Шэнь Юань проговорил стандартные правила безопасности: заходят по одному, остальные стоят с палочками на готове и в любой момент готовы колдовать воду и откидывать одноклассников на уже наколдованный батут. Дверь для людей была слишком маленькой, чтобы в неё пролез дракон, поэтому о возможном побеге учитель не беспокоился. Его волновала только безопасность учеников, а чтобы смягчить характер молодой драконихи, Шэнь Юань обернулся белым пушистым котом и залез в клетку первый. Пару минут кошка и дракон внимательно обнюхивали друг друга, а затем кошка добровольно залезла на голову Хвостороге, и дракон вёл себя так, словно так всё и должно быть. По итогам голосования первым в клетку отправили Фэн Синя — если дракон не в духе, то его не жалко. В какой-то момент показалось, что дракон сейчас откроет пасть и сожрет одноклассника, но она обошлась небольшим недовольным фырчанием. Следующей гладить чешую дракона пошла Ши Цинсюань, затем очередь досталась Се Ляню, а когда в клетку вошёл Хуа Чэн, дракон даже разрешил приложиться лбом к своей щеке — настолько раздобрился. Ещё Шан Цинхуа делился с Шэнь Юанем мыслью, что у этого парня отнюдь не обычная человеческая аура. Что бы оно ни было — животным оно очень нравилось. Всё это время на голове дракона сидел котик и снимал баллы гнева своим мурчанием. Но и сам Шэнь Юань немного растерялся, когда в клетку вошёл Ло Бинхэ. Помимо того, что образ животного помогает общаться с волшебными тварями, в образе кота ещё и замечательно затупляются все человеческие чувства и мысли. Последние дни Шэнь Юань провел почти полностью в образе животного, в надежде, что не будет испытывать не понятных пока ему самому чувств к ученику. Но сейчас, смотря на глубокие темные глаза, развевающиеся на лёгком ветерке кучерявые волосы и просто огромный краснеющий фингал посреди лба ученика, Шэнь Юань чувствовал себя человеком, как никогда. Дракон уже опустил голову для встречи с новым человеком и лицо ученика поравнялось с лицом кошки-учителя. Позже Шэнь Юань будет ругать себя, что вспомнил о своей человечности, когда его ученик так нуждался в том, чтобы он оставался котом. Если бы кот Юань не потянул свою белую лапу, чтобы коснуться шишки на лбу ученика, то Ло Бинхэ не «айкнул» бы, то дракон бы не заметил инородное существо на своей голове, не вскинул бы шею, отбрасывая кота высоко в небо и не ударил бы по коту плашмя своим хвостом, заставляя пушистика пролететь несколько метров и удариться о жесткую сетку. Сразу после удара кот превратился в Шэнь Юаня, и последнее, что он увидел перед тем, как вырубиться — это Бинхэ, бежащего к нему.***
— Бинхэ, — неразборчиво пробормотал Шэнь Юань, приходя в себя. Он повторил имя ученика ещё три раза, и звуки вокруг с каждым разом становились всё громче. Когда он разлепил глаза и сфокусировал зрение, он увидел рядом с собой ученика и даже не одного, но никто из них не был Ло Бинхэ. — Хорошо, что вы пришли в себя, — заботливо произнесла Е Ванси. — Хотите воды? — Бинхэ, — снова повторил Шэнь Юань. — Это не Бинхэ, это Ванси. — Бинхэ? — обратился Шэнь Юань к другой расплывчатой фигуре, протягивая ей руку. — Это Мэй Ханьсюэ, профессор, — ответил ученик, взяв учителя за протянутую руку. — Ло Бинхэ тоже тут. Чэнь Цинсюй сказала, с ним всё будет хорошо. Слово «будет» отрезвило учителя. «Значит, сейчас с ним не всё в порядке? Насколько не в порядке? Что произошло, пока я был в отключке?» Но ничего из этого он смог произнести, а только, кряхча, присел на подушке с помощью учеников. Присмотревшись, он обнаружил себя в лазарете. Весь его класс был рядом, и, судя по их виду, никто, кажется, не пострадал. — Вы... Вы в порядке? Где Бинхэ? — Мы в порядке, учитель, — ответила ему Е Ванси. — Вы ударились головой и получили ядовитым шипом по груди. Не переживайте, рана уже обработана противоядием. Сейчас вам нужно отдыхать. Не успел он спросить, как они все остались целы, оставшись наедине с драконом, как двери лазарета со стуком отворились и в проходе появился Шэнь Цзю. — Где А-Юань?! Ученики мигом расступились и пропустили Шэнь Цзю к своему брату. Увидев Юаня немного бледным, но пришедшим в себя, Шэнь Цзю наконец выдохнул, но не мог не спросить: — Где ожог? Вы сказали принести зелье, вот оно. Чэнь Цинсюй сразу подошла к профессору Зельеварения и благодарно забрала у него бутыль с зельем. — У вашего брата нет ожогов, — ответила врачиня. — Это нужно для ученика. — Ученика? — переспросил Шэнь Цзю, — Какого ученика? — Бинхэ?! — в ужасе выпалил Шэнь Юань и даже предпринял попытку встать с кровати, но брат и ученица ему не позволили. — Что произошло? Решив больше не тянуть, Цзян Чэн правдиво ответил: — Когда вы ударились и упали, Бинхэ пошёл за вами. Дракону это не понравилось и она... — Немного вспылила, — смягчила Е Ванси ответ. — Да, правда, пламени было немного, к тому же, мы быстро всё залили водой, поэтому спина Бинхэ не сильно пострадала. Хуа Чэн отвлёк дракона, а мы вытащили вас обоих из клетки. Что произошло дальше было уже понятно: выпущены сигнальные огни, на вызов прибежала половина школы и раненые были доставлены для получения медицинской помощи. Единственное, что волновало Шэнь Юаня: если ожогов у Бинхэ было немного, тогда зачем было отгораживать его кровать ширмой? Как только Шэнь Цзю сообщили об инциденте на уроке и попросили принести зелье от ожогов, он первым делом подумал, что пострадал его брат. Поэтому искал среди запасов зелье самого лучшего качества. Ло Бинхэ — это абсолютно не тот человек, о котором хотелось так рьяно заботиться, но проследив за взглядом брата, Шэнь Цзю не мог не сказать ему: — Это лучшее моё зелье. У него даже шрамов не останется. — Спасибо, — благодарно взглянул на брата Шэнь Юань, чуть было не вырубившись второй раз. Чэнь Цинсюй поспешила выгнать всех здоровых учеников из лазарета. Напоследок все дали слово профессору, что сейчас же пойдут отдыхать после тяжёлого испытания. Вряд ли Шэнь Юань и Бинхэ были на своих больничных койках больше получаса, но тумбочки возле их кроватей уже были полны сладостей, фруктов и открыток с пожеланиями скорейшего выздоровления. Не считая лежащего без сознания Ло Бинхэ и Чэнь Цинсюй, втирающей в его ожоги мазь, в лазарете остались только двое братьев. — Я облажался, Цзю-гэ. — Не стоит так себя винить, — поддержал его брат. — На моих занятиях тоже бывают чрезвычайные ситуации и в девяноста девяти процентах таких случаев виноваты в них сами же ученики. Уверен, твой Ло Бинхэ раззадорил дракона, да ещё и тебя втянул. Вот увидишь, в этом парне твоя погибель! Но Шэнь Юань так не считал. Ведь это он отвлёкся от дракона, это он подверг опасности ученика, по глупости расслабившись. К тому же, если судить по рассказам учеников и тому, что все ожоги пришлись Бинхэ на спину, получается, что ученик закрыл его от драконьего пламени?! Рассудив так, Юань произнёс: — Нет, Цзю-гэ, думаю, это я — его верная погибель. В лазарете было тихо, поэтому шёпот братьев был слышен в каждом его уголке. Чэнь Цинсюй молча втирала мазь в ожоги Ло Бинхэ и видела, как по щекам ученика начали катиться слёзы. И, вероятно, вовсе не от физической боли.***
Оглядывая свой новый кабинет, Вэнь Кэсин с грустью принимал факт, что музыкой в стенах этой школы давно никто не занимался. Музыкальные инструменты пылились в углу, а на пробу звука оказывались расстроенными. Впрочем, настроить инструменты было не так уж и трудно, но горы пыли действительно отдавались в груди невероятной тоской. Подумать только: кабинет был настолько заброшен, что даже домовики не приходили сюда убираться. Вэнь Кэсин уже наколдовал себе ведро воды и тряпки, когда двери со скрипом открылись, впуская внутрь учеников. — Занятия пока не проводятся, — уведомил их Вэнь Кэсин. — Следите за рассылкой в сети. Как только я начну принимать учеников, я напишу расписание. — Мы не на занятие, — пожала плечами Линвэнь. — Пришли помочь вам привести в порядок кабинет. Проходя мимо столов в Большом Зале, Гу Юнь рассудил, что болтливая компания за столом Рейвенкло, у которой не было последнего урока, имеет слишком много свободного времени, поэтому отправил их помогать Вэнь Кэсину с уборкой кабинета. Поинтересовавшись у директора, Линвэнь всё же выяснила, что никакой Вэнь Кэсин не уборщик, а заместитель по воспитательной работе и, по совместительству, преподаватель в творческом кружке. Услышав это, Лю Минъян просияла и заверила директора, что прямо сейчас запишется в писательский кружок. Лань Ванцзи обрадовался, что наконец смахнут пыль со школьного рояля, поэтому, взяв Вэй Усяня под руку, отправился вместе с остальными помогать новому учителю. Ожидал ли Вэнь Кэсин хоть что-то подобное, когда решился работать в школе? На самом деле, он думал, что будет выполнять мелкие поручения директора, а остальное время будет сидеть и томно скучать в гордом одиночестве в кабинете, но эти ученики, которые пришли помогать с уборкой?! Мало того, что они убирались, они ещё и с удовольствием шли на контакт! Через пять минут Вэнь Кэсин знал их имена, знал, на каких они учатся факультетах и какие предметы у них любимые. Ещё через десять он знал по именам всех остальных старост факультетов, знал имена всех преподавателей, а также разбирался, почему Чу Ваньнин был в теле ребенка, а Шэнь Юань сегодня предстал перед ним в образе кошки. А ещё через пятнадцать минут Вэй Усянь включил прямую трансляцию Ши Цинсюань с урока и все они вместе с Вэнь Кэсином в восторге наблюдали за реакцией дракона на поглаживания учеников. Шэнь Юань мог долго обвинять себя в халатности, но все, увидевшие ситуацию со стороны, могли только посочувствовать тому, как же сильно ему досталось от дракона просто потому что он соскользнул с его головы. Вэнь Цин, как ученица лекаря, быстро убежала в лазарет встречать пострадавших, а все остальные продолжали смотреть сторисы Ши Цинсюань, где девушка рапортовала всё, что происходило на уроке. Вэнь Кэсин пытливо наблюдал за учениками, и почему-то подумал, что, после увиденного, они сразу испугаются и обрадуются, что отказались от уроков по Уходу за Магическими Существами, но он был необычайно удивлён, когда Вэй Усянь предложил своему парню свидание в клетке с драконом, а Лань Ванцзи согласился! Очевидно, даже серьёзно. Не напугались и девчонки: Линвэнь уже думала, как бы вставить в расписание уроки Шэнь Юаня, а Лю Минъян предложила Вэнь Кэсину сходить вместе с ними посмотреть на дракона. Вэнь Кэсин знал этих детей всего пару часов, но они уже растопили его сердце.