♡
«…И вы лишили жизни 10 семей за последние 24 часа, уничтожив весь район в процессе его сжигания», — закончил мужчина, глядя на девушку, которая сидела перед ним. Теперь они были в маленькой комнате, которая использовалась для допросов — так что Александрия понятия не имела, почему она вообще была там, поскольку было слишком очевидно, что именно по её вине умерло столько человек. Александрия вздохнула. «Почему вы, магглы, так долго просто арестовываете меня? Я буквально серийный убийца». «Мисс, вы массовый убийца». «Да, И?» Мужчина посмотрел на нее и снова на планшет в своих руках. «Верно. Есть какая-нибудь причина, по которой вы это сделали?» «Чтобы отомстить ему», — спокойно сказала девушка. Если это займет так много времени, можно было бы немного повеселиться с ним. «Кто?» Александрия внезапно стала холодной как камень. «Вы психотерапевт?» «Нет.» Она хлопнула ладонями по столу и встала. «Тогда арестуйте меня. Почему, черт возьми, вам всем требуется так много времени, чтобы сделать это?!» «Почему вы хотите, чтобы вас арестовали?» — спросил мужчина, стараясь не съежиться под ее пристальным взглядом. «О, черт возьми», — пробормотала девушка, садясь обратно. «Он будет здесь с минуты на минуту». Как раз в тот момент, когда мужчина собирался спросить «Кто?», дверь с грохотом распахнулась и вошел Том. «Я полагаю, мы здесь закончили», — сказал Темный Лорд, направляя свою палочку и бормоча «Обливиэйт», в то время как Пожиратели смерти сделали то же самое для всего полицейского участка. Александрия закатила глаза и встала, когда он посмотрел на нее. «Пойдем, Александрия».♡
Том не отводил взгляда от девушки, которая избегала зрительного контакта с ним, разглядывая книги в его кабинете. «Ты убила 10 семей и совершила поджог менее чем за 24 часа?» «12 часов». Поправила Александрия без колебаний. «О, конечно», — саркастически сказал Том. Затем он вздохнул. «Лекс, что с тобой происходит?» «Я не говорю о чувствах с мужчиной, который абсолютно понятия не имеет, что это такое». Том нахмурился. «На этот раз я постараюсь понять». «Попробуй», — подчеркнула она. «Нам нужно поговорить об этом, Лекс, и пришло время это сделать». Сказал Том и сел, жестом приглашая ее сделать то же самое. Она неохотно села, все еще избегая зрительного контакта. «Скажи мне, что я сделал не так, что ты так себя чувствуешь». «Ты не единственный человек, который причинил мне боль», — она закатила глаза. -"Ты не такой уж особенный». «Кто причинил тебе боль?» — спросил он, внезапно проявив покровительство. «Это не имеет значения» «Александрия Элеонора Слизерин. Скажи мне, кто посмел причинить тебе боль». «Я всегда удивлялась, почему мое второе имя Элеонора», — она сразу же сменила тему. «Элеонора означает свет, не так ли?» «В некоторой степени. Не меняй тему.» «Дело просто в том, что… Я… я думала, ты .ты, будешь рядом со мной. Особенно в тот момент, когда я нуждалась в тебе больше всего. Вместо этого ты утверждал, что чувства — это не что иное, как слабость и все такое. «Я глубоко сожалею», — сказал мужчина, выглядя искренним. «Однако ты же знаешь, что я никогда не смогу понять чувства, верно?» «Я знаю…» она вздохнула. «Это все из-за того парня Седрика? Может быть, тебе стоит просто забыть о нем». «Ты не можешь забыть кого-то, когда все еще надеешься, что он вернется. Вот что такое любовь. Это и есть чувство любви». «Ты любила его?» — спросил Том и взгляд его смягчился. Александрия колебалась. «Я знаю, что я что-то чувствовала к нему». «Ты не отрицаешь этого». «Потому что я не знаю, что я чувствую. Я не хочу любить его, потому что он никогда не вернется, но я точно знаю, что все еще буду ждать его». «Даже если он никогда не вернется?» Александрия посмотрела на него. «Совершенно верно». Том вздохнул. «Мне жаль, Лекс. Я понятия не имел, как много он для тебя значил.» «Как скажешь», — пробормотала его дочь с легким вздохом. «Что бы ты хотела, чтобы произошло? Между нами. Я мог бы попытаться быть лучшим отцом или…или же быть вообще никем». Она горько усмехнулась. «Дочь не должна просить своего отца об отношениях». «Лекс, я понятия не имею, чего ты хочешь. Я просто пытаюсь понять, чего ты хочешь и действовать в соответствии с этим. Мне больно даже думать о том, что ты чужая в нашем собственном доме, но если это сделает тебя счастливой, я сделаю это без колебаний». «А если я хочу отца? Отец, которому я могла бы доверить свои чувства, не боясь, что меня назовут слабой?» «Я никогда не называл тебя слабой. Я просто не хотел, чтобы ты казалась слабой.» «Это не слабость для меня — иметь чувства». «Я знаю», — кивнул Том. «Я самый слабый. Человек, который понятия не имеет, как любить, теряет самых дорогих ему людей. Я знаю, каково это, поскольку чуть не потерял тебя, чего я никогда не хочу, чтобы это повторилось.» «Ты совсем ничего не чувствуешь?» — спросила его дочь, садясь прямее. «Любовь? Ненависть? Гнев? Отвращение?» «Я редко чувствую первое, но остальные легко почувствовать». «Редко? Итак, ты чувствуешь это?» Его губы изогнулись вверх. «Только с моей дочерью». Ее глаза комично расширились, вызвав легкий смешок у мужчины. «Лекс, я мог бы этого не говорить, но это только потому, что я не могу. Я не могу этого сказать, потому что я в ужасе. Я в ужасе от того, что сделаю что-то не так и тебя заберут у меня. Я в ужасе от мысли потери тебя. Ты моя дочь и… и я не хочу тебя терять.» Впервые за несколько недель Александрия искренне улыбнулась. «Спасибо тебе, папа. Это очень много значит для меня».