Кончится всё пусть на том, Что за славу сейчас крови пустим сполна на пол. И стены голые, вокруг, да около И видит Бог — один из нас сегодня потеряет голову.
— Я с тобой играть больше не буду! — воскликнул Серёжа, размахивая джойстиком в руках. — А тебе что, дохуя с кем поиграть можно? Парни сидели на ковре в просторной комнате и играли на большом телевизоре во все игры, что были у Разумовского. А у него было их так много, что всю жизнь можно было просто проиграть, не выходя за пределы. Игорь постепенно расслаблялся, наблюдая за тем, как взрослый рыжий парень закусывает губу, хмурится, а затем радуется, если у него что-то получается. А если что-то не получается, то он грустно смотрит в пол и теребит подол ковра. Азарт снова просыпается, когда на телевизоре начинается новая игра и голубые глаза вновь обретают живой блеск. Разум начинал туманиться и переставал распознавать Сергея как опасность. Скорее как нелепое и глупое существо, которое, Бог знает как, прозвалось гением среди людей. Игорь всячески пытался заставить себя вспомнить об его истинном нахождении здесь, но рамки справедливости начинали стираться, когда Сергей кричал не от боли, а от победы в раунде. Жалость показала всё своё тело, сделав уверенный шаг на сцену. — Я хочу помыться. — сказал Игорь, поднимаясь с ковра. — Я могу тебя оставить одного или ты разъебёшь свою же башню, одновременно поджигая себя? Серёжа опустил глаза в пол. Было понятно, что Игорь шутил, но такие шутки будто прорывали эту плёнку спокойствия. Становилось обидно, хотя обижаться то не на что. Игорь был прав. Серёжа не знал, что может случится с ним в полном одиночестве. — Я справлюсь. — он слабо улыбнулся. Голос звучал неуверенно и Игорь закатил глаза. Не хватало ему ещё перед мужиком в одной ванне мыться. — Ты сидишь здесь. — Игорь указал на дверь. — Если что-то случится, мне похуй как, но долбишь по этой двери со всей дури. Понял? Разумовский кивнул, понимая, что теперь как собачка будет ждать хозяина возле двери. И он был не против. Главное, чтобы было кого ждать. Он никогда никого не ждал. Точнее ждал, но Олег так и не вернулся. Стоило Игорю скрыться за дверью, как к горлу подступил комок тревоги. А вдруг он больше не выйдет оттуда? И как глупы были эти размышления, но как справедливы. Разумовский облокотился спиной к двери и присел, отчего та громко скрипнула. — Ты живой? — послышалось с той стороны. — Да. — хотелось добавить «к сожалению», но он промолчал. К сожалению. К сожалению, они с Игорем здесь не навсегда. К сожалению, он убийца. К сожалению, он вырос в уродских условиях рядом с чудовищными детьми. В голове сразу же всплыли воспоминания о том, как перед глазами мельтешила палка с тряпкой, которую спичками поджигали дети. Как больно было получать подобным «оружием» по ногам. Маленький ребёнок кричал, вырывался, плакал. Но детей это только больше заводило. Их глаза горели вместе с этим огнём, нанося всё большие увечья. Голени начало жечь от событий, что крутились в голове и Разумовский снова погрузился в эту боль. Снова поджал колени к груди, а руками стал проводить по ногам в попытках смахнуть золу. Никакой золы на них не было. Игорь, в свою очередь, снял с себя одежду и взглянул в «зеркало». Сложно было назвать подобный объект зеркалом. Повсюду шли огромные трещины, и майор по паутинке понял, что по нему стучали кулаком. Он провёл пальцами по стеклу, маленькие осколки тут же застряли в мягких подушечках. Из-за чего он это делал? До какого состояния нужно довести человека, чтобы он колотил собственное отражение? В голове невольно всплыла картина, как худощавое тело со всей мощи ударяет по стеклу. Заходится в рыданиях, а затем снова обрамляет руки порезами, не обращая внимания на кровь. Жалость выходит на сцену и становится прямо посередине. Игорь взглянул на дверь и по шуршанию понял, что Серёжа сидит там, где он ему велел. И стало так тепло. Тепло от того, что его ждут. У него есть причина выйти из ванной раньше положенного. Есть причина в принципе не оставаться больше одиноким. Потоки воды смывали всё напряжение, и на несколько минут Игорь даже забыл, что находится не в своём доме. Создавалось ощущение, что он был здесь всегда. Родился прямо в этой башне, а всё происходящее вне её стен ему просто приснилось. И хоть за дверью его ждал убийца, жизнь без него казалась более кошмарным сном, чем с ним. Игорю самому хотелось пробить плитку головой, лишь бы не допускать таких мыслей. Но он не мог. Просто не мог заставить себя не думать о том, что ему хорошо. Так непривычно, когда хорошо. — Рыжая чудила, — произнёс он, вставая ногами на махровый ковёр. — Я что-то и про одежду забыл, и про полотенце. Серёжа за дверью встрепенулся и чуть не поскользнулся, когда резко встал на ноги. Как же здорово было то, что Разумовский носил одежду на несколько размеров больше. Иначе Игорю совсем нечего было бы надеть. Стоило бы об этом побеспокоиться и заказать несколько вещей, чтобы Игорь чувствовал себя комфортно. Хотя зачем так стараться? Они же всё равно однажды покинут эту башню. Сергей заметно погрустнел, собирая все принадлежности из шкафа. Им придётся уйти. Придётся однажды расстаться. И теперь не столько пугала мысль о камере или о психиатрической больнице, сколько ныло сердце, понимая, что однажды Игоря просто не будет рядом. И больше никого не будет рядом. Больше никто его не остановит. А ему больше некого будет ждать. Не обдумав свой поступок полностью, Серёжа открыл дверь, входя в ванную. Глаза округлились, щёки покраснели и он вытянул вещи вперёд. — Ой, прости. — пролепетал он, отворачиваясь и зажмуривая глаза. — Ты что, чудовище, никогда себя в отражении не видел? — Игорь подошёл ближе, явно насмехаясь над реакцией Серёжи. — А, точно, ты же разъебал его. Игорь махнул рукой на зеркало, но Разумовский этого не видел. Он стоял с закрытыми глазами и дрожал от смущения. Как же красиво и правильно выглядел Игорь в его ванной абсолютно голый. Мозг успел запечатлеть эту картину и теперь воспроизводил её даже с закрытыми глазами. Упругое, накаченное тело, по которому вниз стекали капли воды, поблёскивая на тусклом свете. Руки лежали на груди в сложенном состоянии, из-за чего на бицепсе выпирали вены. Причёска мокрая и взъерошенная, создавала ощущение уюта, что наполнял сердце непонятными чувствами. Серёжа отдал бы все свои деньги, что у него были, лишь бы лицезреть это каждый день. Он бы жил в свинских условиях и ел самую примитивную еду, но чувствовал запах шампуня и чужого тела рядом с собой. Или хотя бы в своей белоснежной, но пустой ванной комнате. Игорь подошёл ближе, чтобы взять вещи, и Серёжу обдало жаром, который исходил от него. Он зажмурил глаза сильнее, а руку расслабил, из-за чего вещи посыпались бы на пол, если бы майор не успел их перехватить. — Ты что, совсем больной? — в глазах Игоря разыгрался азарт. И пусть язык продолжал произносить колкие фразы, в груди где-то приятно щемило, наблюдая эту нелепую картину. Серёжа даже смотреть на голого человека не может, не говоря уже о том, что пугается собственных галлюцинаций в голове. И как такое недоразумение могло кого-то убить? Волосы из хвостика совсем выбились, и резинка трепалась на нескольких прядях. — Ещё одна в мою коллекцию. — Игорь резким движением спустил резинку с волос Серёжи и надел на запястье. Теперь на руке по соседству с чёрной резинкой находилась ярко-оранжевая. Серёжа шумно выдохнул, открывая глаза и наблюдая за тем, как выглядят резинки на запястье майора. Не думая, он протянул руку и дотронулся до смуглой кожи, проводя вверх к локтевому сгибу. Кожу обожгло, словно от огня, но это совсем не было похоже на ту боль, что причиняли ему дети. Игорь просто был тёплый. Теплее чем весь мир и сам Серёжа. — Тебе так интересно? — спросил Игорь без доли сарказма в голосе. — Мне… тепло. — произнёс Серёжа абсолютно искренне и поднял взгляд на Игоря. Тот в свою очередь усмехнулся от того, как по живому сейчас выглядели голубые глаза. Они переливались всеми оттенками, искрили от радости, а зрачки расширялись, заполняя всё пространство собой. Сергей был ниже майора, от чего казался еще более ребёнком. Хрупкий, бледный и холодный, как фарфоровая куколка, которую только что привезли с выставки. Кожу морозило от его прикосновений, заставляя её покрываться мурашками. Игорь не удержался и притянул Сергея к себе, заключая в объятия. И всё равно, что он стоит не в своей ванной абсолютно голый. И плевать он хотел на то, что это рыжее чудо убийца. А ещё более похуй было на то, что они оба мужчины. Разумовский всхлипнул и прижался сильнее. А Игорь? Игорь просто не сдержался. И он будет оправдывать этот поступок в своей голове.Нет смысла, как такового, Непонятно вообще для кого мы, То ли бьемся, то ли держим оборону, Но давно уже не время для дракона.