В коконе я беспечно расту Из конечного гнойника в бесконечную красоту, Чтоб забыть и стереть потом подчистую, Мы копия копий копии, коей не существует.
Прошло уже несколько часов с того момента, как Серёжа добродушно согласился на предложение Игоря. Вся семья и гости никогда не забудут, как рыжий заметно повеселел и кинулся в объятия майора. Тот улыбнулся и поцеловал Разумовского в лоб. На большее он пока не был готов, но уже сделал огромный шаг к этому. Целоваться на публике, где два полицейских и один журналист, было рисковым шагом. Предлагать встречаться серийному убийце тоже. За столом было шумно и весело. Юля делилась своими находками, а Прокопенко внимательно слушал. Игорь был удивлён, что амбициозная Пчёлкина согласилась общаться с полицейским. Обычно, она всё делала в одиночку и свои доводы скрывала, чтобы вся популярность была на ней. Да и связи в государстве хорошая вещь, но есть определённые тайны, которые оснащать нельзя. Фёдор это понимал, поэтому многим не делился, а иногда и привирал для крутой картинки в обзоре. Всё равно никто не узнает правда там или нет. Дима, Серёжа и Лена нашли отдушину друг в друге. Оно было и неудивительно, наверное. Игорь сидел, попивал вино и просто наблюдал за этой картиной. Он позволил себе расслабиться. Позволил забыть, что за столом журналист, которая выпустила сворованную информацию, полицейский, который привязался к нему как банный лист и убийца. Убийца, руку которого Игорь сейчас держал под столом. И не хотел отпускать ни на секунду. — Что вы думаете по поводу Чумного Доктора? — громко сказала Юля, перебивая весь шум в гостиной. Игорь резко напрягся, ставя бокал на стол, и тревожно взглянул на Разумовского. Тот застыл глазами на месте, сильнее сжимая руку майора. И без того холодные пальцы похолодели ещё на несколько градусов. — Крайне интересная персона, — протянул Дубин, прожёвывая винегрет. — он же перестал действовать с недавних пор. — Да, в этом и проблема… — сказал Фёдор. — Может готовит что-то более грандиозное. Серёжа поджал губы, стараясь не трястись. Игорь отпустил его руку и приобнял за плечо, чем привлёк внимание всех сидящих за столом. — Он боится. — сказал Игорь абсолютно честно, но не договаривая. — А ему есть чего бояться? — Юля сщурилась, делая вид, что в чём-то подразумевает миллиардера. — Нет, мне нечего бояться. Просто кто знает, как далеко это зайдёт. — произнес Серёжа, поднимая на девушку свой взгляд. И он говорил правду, как ни крути. Сейчас, в компании людей, ему действительно нечего бояться. После признания Игоря все сомнения ушли на второй план, давая волю сердцу и тёплым чувствам. Но он на самом деле не знал, как далеко это может зайти. Любое волнение, любое нерешительное действие, любой неровный шаг и он снова впадёт в отчаяние. А в этом отчаяние своё место вновь найдёт Птица. И его жестокости не будет предела. — Может его уже убили? — произнёс Игорь, и Серёжа рядом с ним ухмыльнулся. Пока ещё не убили, но изрядно мучают. — Думаю, эта информация так или иначе просочилась либо мне, либо Фёдору Ивановичу. — убирая чёлку с лица, сказала Юля. — Может он просто ушёл? — подхватила диалог Елена. — Может он болен, а теперь появилось то, за что можно держаться. Игорь посмотрел на неё и понял, что она всё уже осознала. Если сопоставить два и два, то можно понять, что Птица пропал тогда, когда пропал Игорь. А чем Игорь занимался последние полгода? Чумным Доктором. И куда же он мог отправиться, когда кроме работы у него ничего не было? Прямо к противнику. — В теории возможно, но поиски не прекратятся. Он пропал бесследно. — отчеканил Фёдор. — Надеюсь, больше не проявится. — Елена взглянула Серёже в глаза, которые метались от одной стены к другой и всё никак не могли успокоиться. Она погладила его по спине, делая вид, что старается успокоить перед всеми. Но этим жестом, Серёже она рассказывала всё то, о чём уже знает. И в этом не было никакого упрёка. Настоящая мать всегда примет ребёнка любым. Серёжа и Игорь удивлённо смотрели на Елену. И Игорь понимал, что не ошибся. Она правда чувствует всё. Ничего невозможно скрыть от светлых, вечно сияющих, глаз. И один вопрос царил где-то в тишине: почему она промолчала? А она молчала, потому что в первую очередь думала об Игоре, а во вторую о Серёже, который растопил сердце чёрствого сына. И она была благодарна рыжему парню за то, что он смог это сделать. Смог заставить Игоря полюбить хоть кого-то, кроме работы. Голубые глаза горели детским страхом и Елена сразу поняла, что что-то здесь не так. И дело не в том, что он боялся идти в дом, дело в том, что он болен. Люди с такими расстройствами очень пугливые, а так же очень переменчивые. Елена запомнила тот момент, когда Серёжа очень боялся входить, а потом почти сходу начал высказывать Игорю претензии. Пульс учащался, это было слышно даже среди шума. В глаза он смотрел редко. На нож оглядывался с опаской. Поддерживал все темы, но когда затронули конкретную, заметно напрягся. Да и только дурак мог не заметить шрамы на запястье, которые Разумовский и не скрывал особо. Половина людей сделали вывод, что в детском доме просто было худо, но одна Лена понимала, что всё не совсем так. Всё где-то глубже. — Да, ладно, закроем эту тему. — проговорил глава семейства. — Мы с Димой уже поедем. — Юля посмотрела на часы. — Поздновато. Ребята, вас подбросить? — Они останутся. — ответила за Игоря Елена. Юля лишь кивнула и встала из-за стола. Дима заметно погрустнел, уезжать ему не хотелось. Он только нашёл общий язык со всеми присутствующими. Но перечить Пчёлкиной — было равно подписать собственную смертную казнь. Поэтому он нехотя поплёлся за ней. — Будь на связи, Игорь. — перед тем как сесть в такси, хлопнув по плечу сказал Дубин. — Мы все волнуемся. Игорь улыбнулся. Впервые улыбнулся Диме, из-за чего тот растянул улыбку до ушей. После того, как гости уехали, семья начала разгребать всё на столе. Игорь подметал бумагу от хлопушек, Фёдор собирал посуду и относил на кухню, а Серёжа и Елена мыли посуду. Точнее Серёжа мыл, а Прокопенко протирала и расставляла по местам. Игорь был удивлён, что настолько зажравшийся миллиардер вообще умеет мыть посуду. Но потом снова вспомнил, что в детском доме, скорее всего, посуду за него никто не мыл. Их с детства приучали к самостоятельной жизни, но Разумовскому этот навык многое не дал. Он всё равно заказывал еду в пластмассовых тарах или в коробках. — Вы всё знаете. — утвердительно сказал Серёжа, наливая средство для мытья посуды на губку. — Не всё, но знаю. — Елена улыбнулась и отложила полотенце в сторону. — Почему не сказали? — замечая взглядом как на кухню вошёл Фёдор и сразу же вышел. — Потому что ты сделал Игоря счастливым. — Лена потрепала влажными руками Серёжу по голове. Рыжие волосы спали на глаза, и он смахнул их плечом, натирая тарелку уже до дыр. Эта тема давалась ему тяжело, хоть он и сам её начал. — Это он сделал меня счастливым. — Серёжа выключил воду, отставил тарелку и взглянул в глаза женщине. — Вы оба. — Фёдор снова вошёл и вышел из кухни, занося грязные стаканы. Разумовский, было, подумал, что он подслушивает, но даже если это и было так, то Прокопенко ничего не мешало прямо здесь связать преступника и отправить на правосудие. И Серёжа стал чувствовать себя ещё более комфортно. Люди его понимают, принимают и слышат. Это то, о чём он не мог и мечтать. Рыжий вытер руки о влажное полотенце и заключил Елену в объятия. — Спасибо. Большое вам спасибо. — Серый, — на кухню вошёл Игорь. — пойдём я тебе своё любимое место покажу. Серёжа мягко отпустил Лену, которая радостно смотрела на парней. Игорь опирался о косяк и всячески старался выглядеть непринуждённо. Но его глаза блестели, и было понятно, что далеко не от света. Гром словно всю жизнь был статуей, а тут зашевелился. — Да, Серёж. — Елена отошла в сторону и взяла в руки грязные стаканы. — Пройдись с Игорем, я домою. Разумовский легко улыбнулся, кивая в благодарность, и скрылся вместе с Игорем за дверью. — Леночка… — на кухню вошёл Прокопенко и присел на стул. — Не знал, что ты можешь быть таким хорошим полицейским. Елена развернулась и недоумённо посмотрела на мужа. Его уже мутные глаза как будто вновь начали блестеть на свету. И непонятно от чего последовала такая реакция. Женщина развернулась обратно и выключила кран, прошла к столику и присела рядом с Фёдором. — Ты не закроешь его. — утвердительно произнесла она. — Ты видел, как Игорь счастлив? — Это мой долг перед страной. — Прокопенко ковырял пальцами вязаную салфетку. — Я не могу просто так отпустить того, кто убил людей, понимаешь? А покрывать тем более. Елена опустила взгляд вниз и сжала руки на красном фартуке. Действительно, Фёдор был прав. Если о том, что Серёжа преступник узнают в верхах, то пиши пропало. Однако, она не могла позволить лишить Игоря единственного луча света. Ей самой очень нравился Серёжа. Он был ей уже как сын, только немного помладше. С ним было о чём поговорить, хоть он и зарекомендовал себя как компьютерный гений. Разумовский знал её любимые сериалы наизусть, что-то понимал в рисовании, а от этого предложил очень много идей для вязания. Лена привыкла к тому, что Игорь мало чем делится и чаще всего особо ничего не говорит. Только о работе. А Серёжа был отдушиной, которая знала, кажется, все истории мира. Но на самом деле рыжий не знал так много, он просто говорил так восторженно, как другие люди уже не беседуют. Ему не с кем было разговаривать раньше. И это было понятно по тому, как сильно он удивлялся связанному свитеру. Такого восторга Елена в свой адрес не слышала никогда. — Если я тебе скажу, что ручаюсь за него в дальнейшем, — произнесла она. — ты оставишь его в покое? Прокопенко распахнул глаза и судорожно стал протирать бороду. Да, он тоже заметил, как Игорь изменился рядом с Сергеем, но с одной стороны долг, а с другой семья. Поэтому он сразу не связал Разумовского на месте. В этом вся сложность работы полицейским. Тебе, так или иначе, придётся когда-то от чего-то отказаться. Во имя собственных интересов, во имя собственного благополучия, и во имя собственной справедливости. — Я… — протянул Фёдор и сразу же поджал губы, пытаясь за несколько секунд предвидеть всевозможные варианты исхода событий. — Я постараюсь. Лена положила свою руку на руку мужа. Тот развернул ладонь и прижал к сердцу. Сложно жить в мире так, как ты хочешь, но всегда можно постараться.Я, снова скопируя, нарисую реальность, Которой всё же реально не существует.