Вендланд

Родители жениха и невесты слишком понадеялись на свои деньги и на советы своих механиков. По их легкомыслию, все расчеты и проверки делались дома у Коли, на примерно таких же с виду коврах, как в храме. При этом самих Колю и Регину, конечно, никто не обременял тренировками – все испытания их колесных лож проводились за глаза, другими людьми. Тележки нагружали нужным весом, и слуги укладывались на ложа и двигали их, переступая ногами по полу. Жених и невеста разве что посмотрели на это два-три раза со стороны. И никто тогда не сообразил, что ковры в храме окажутся намного толще и ниже качеством, чем ковры в роскошных палатах Колиных родителей, и потому дадут иную силу трения.... и что сил и способности напрягаться у Коли и Регины окажется гораздо меньше, чем у слуг, проверявших на себе их свадебные сооружения. Когда жениха и невесту подвезли в их креслах к венчальной комнате (весили они оба в свои 18 лет по триста с лишним кило), сняли с них теплые покрывала, под которыми оба были совершенно обнаженными, и попробовали со всей возможной помощью поднять голеньких ангелочков с кресел и перевести, а точнее, перевалить их на их колесные ложа – то прежде всего оказалось, что ни Коля, ни Регина не могут - ни с какой помощью! – даже оторвать собственные попы от подушек кресел. Они не могли привстать на ноги! Просто потянуть их вперед за руки было, конечно, невозможно – при их массе это угрожало вывихнуть им руки, да и задолго до того, как их могли бы поднять таким способом, их плечам и рукам стало бы больно и неудобно, и подъем пришлось бы прекращать, даже толком не начав. Сейчас их обхватывали, тянули и подпирали со всех сторон, но все было напрасно: сами они не могли заставить себя напрягаться, да если бы даже и заставили – они так отвыкли от любых усилий, что теперь их слабеньких нетренированных мышц просто не хватало для того, чтобы поднять их с места, даже при самых больших возможных стараниях с их собственной стороны и самой активной посторонней помощи. А поставить Колю и Регину на ноги одними лишь чужими усилиями было, разумеется, невозможно. Через пять минут напрасной возни с ними нагие Коля и Регина вконец обессилели, взмокли от пота и еле дышали, от попыток напрячься они громко, без стеснения, пукали, отрыжка следовала у них за отрыжкой. Необьятные массы их разжиревшей плоти колыхались, дрожали и ходили ходуном при любом движении, но подняться на ноги даже на миг, чтобы перевалиться на ложе, они так и не смогли. Регина расплакалась, Коля был близок к тому же. В многочисленных глубоких и менее глубоких складках на их непомерных телесах, особенно у них на боках, под грудями (которые все называли просто сисями), под животами и между ног, скопилось столько пота, что это грозило их нежной коже, особенно внизу, скорым наступлением зуда... Но сейчас они даже не могли думать об этом: у них срывался венчальный обряд. Родственники и слуги уже приходили в отчаяние, но тут одному из них пришла в голову спасительная мысль: заклинить колеса кресел, после чего, подсовывая и вбивая под кресла чурбаки и клинья сзади и удерживая их спереди, наклонять кресла вперед до тех пор, пока Коля и Регина сами не начнут выскальзывать из них под действием силы тяжести. Тогда они подадутся, а вернее, повалятся вперед, - а тут, спереди, как раз можно будет принять их непомерные тела в подушки и выемки на заранее подставленных нужным образом и удерживаемых на месте колесных ложах. Сделано это было поочередно. Сопровождающие разделились на три команды, одна из них занималась креслом Коли, другая подкатила и удерживала в нужном месте готовое принять его колесное ложе. Третья команда страховала в процессе «переправы» самого Колю – она придерживала, удерживала и направляла саму огромную массу его обнаженного тела, когда вся эта масса стала отрываться, наконец, от кресла и переваливаться вперед Благодаря мягкости подушек на ложе и точно рассчитанным усилиям эта затея имела успех, и когда содрогающиеся телеса Коли устроились на предназначенном им ложе, та же операция была проведена с Региной. После этого делом одной минуты было раздвинуть обоим «ангелочкам» ягодицы и ляжки и закрепить эти части их тел в раздвинутом положении мягкими ремнями и захватами. Убедившись, что между раздвинутыми таким образом горами жира сзади у Регины и у Коли стали, наконец, видны их драгоценные задние дырочки и заветные части, помощники прошептали на ухо обоим обычные похвалы их красоте. Они сообщили Регине, что ее «попочка и пипика», как всегда, выше всех похвал и свели бы с ума любого мужчину; что ее щелочка, ее нежная, ненаглядная и непроглядная щелка, и тугая задняя дырочка теперь оказались видны в самой глубине расступившегося ущелья меж ее ягодиц и округлостей на ее ляжках, и будь статуя богини мужчиной, она так и рванулась бы со своего подножия, чтобы ласкать ей эти ее нежные потаённые места – обе ее «дырочки» - языком... Регина млела от этих слов и постепенно приходила в себя после всех пережитых волнений, хотя единственный ответ на все эти похвалы дала ее раздвинутая попа – особенно громким и протяжным пуканьем. Регине было не до других ответов, к тому же она снова хотела есть – главная ее реакция на любой стресс. Примерно то же самое, что Регине, шептали на ухо и Коле. Наконец, юной паре осталось двинуться на своих каталках в путешествие длинной метров в 15 – от порога комнаты до подножия статуи. И вот тут собравшихся ждал второй удар. Ни Регина, ни Коля не смогли даже сдвинуться с места – а помочь им было уже нельзя, ведь тележки находились на пороге венчальной комнаты. Колеса каталок слишком глубоко погрузились в жесткий, густой и длинный ворс ковра, Коля и Регина слишком обессилели после недавних попыток встать, и сам их вес, даже прийдясь на каталки, оказался слишком велик для того, чтобы они могли стронуться с места. Тучные ноги Коли и Регины напрасно пытались упереться в пол, чтобы сдвинуть их колесные ложа с места, их голые тела содрогались, по ним вновь ручьями потек пот, и, конечно, оба они сдались после первой же минуты усилий. Они даже не пытались больше упереть пяточки в ковер и подать свои тела вперед, а просто беспомощно содрогались, лежа коленками, необъятными животами и грудями на своих диагонально приподнятых кверху вместилищах.