In the grave he put you in, you'll miss him

Его тело обклеено бумажками. Повреждённый нерв на обеих руках, гиперчувствительность Психогенная тошнота РПП Хантер чувствует, что начинает ненавидеть медицину. Их кабинеты одинаково белые. Их стулья одинаково жёсткие. Их слова одинаково безразличные. Полное отсутствие ногтей на втором и четвертом пальце правой кисти, пятый на левой. Отсутствие половины ногтя на первом пальце левой руки и деформация третьего. Авитаминоз Истощение — Не то что бы Золотой Страж не заслужил этого, - бормочет про себя один из них, и Дариус громко хлопает дверью. На следующий день целителя увольняют по неизвестной причине. — Я видела трупы живее, - говорит другая, и они уходят оттуда. Врачи в мире людей такие же. Их кабинеты одинаковые, их голоса одинаковые. Их халаты одинаковые, и их глаза одинаковы тоже. Они вообще ничем не отличаются от целителей Кипящих Островов. Все они прикасаются к нему, стягивают с него одежду, трогают его ладони, его шрамы, и шепчутся за дверью. — Это просто ужасно, Мэгги! Не знаю, справлюсь ли я. — Ему всего 16! Это невозможно исправить! — Это чудовищно! Он урод на всю жизнь! — Как мы могли ему поверить? Ребенок никогда не поправится! — Я хочу убить Белоса! — Я не могу работать с этим ребенком, это слишком для меня! Хантер сбегает из кабинета и умоляет Дариуса уйти. Их возвращения домой тоже одинаковые. Дариус слишком широко и резко раскрывает дверь, хлопая ей об стену. Ручка идеально входит в небольшое углубление. Измученно, Дариус швыряет папку на стол, и плюхается на диван. Измученный Хантер плетется по лестнице в свою комнату. Затем они играют в игру. Дариус притворяется, что верит, что Хантер спит. Хантер притворяется, что не видит как взрослый плачет над папкой с диагнозами. Возможно, они не играют. Папка с диагнозами голубая. На ней золотыми буквами выведено имя. Хантер Деамонне Дариус говорит, потому что нужно было вписать фамилию. Хантеру нравится рассматривать обложку папки. Ему нравится водить пальцами по золотым буквам. Ему нравится его фамилия на ней и имя. Дальше обложки он никогда не заходит. Внутри фотографии его уродливых рук, уродливых органов, уродливого тела, которое он ненавидит. Имени достаточно. — Он не мог, блять, соблюдать хоть какие-то правила — говорит Дариус, и Хантер зажимает уши, потому что членам императорского ковена нельзя сквернословить. Даже если ковена больше нет. — Я его ненавижу - И Хантер сбегает, потому что он тоже, он тоже, он тоже, он тоже… — Я не ненавижу тебя, — говорит Хантер камню без имени. — Я ненавижу, что ты сделал, я ненавижу, как ты сделал, я так зол на тебя, и я хочу тебя ненавидеть. Но я не ненавижу тебя. И Хантер ломается, рыдает в свои уродливые руки без перчаток, сгибает свою уродливую спину в шрамах, и вырывает с корнем траву вокруг могилы.  — Почему я скучаю по тебе?! —  Камень издевательски молчит.