Принесённое ветром

Вот что мне сказать? Я не знаю… В поверженный хлам, В безликие улицы мёртво-пустых городов, Хоть в полночь, в конде́й, в исковерканный похотью храм… Бели́лам больничных матерчатых цепь-рукаво́в… Нательным остатком, осколком, погрязшим в душе, Цари́стая боль из подрёберных смотрит границ… Кровавым халатом и солью на во́стром ноже - Колючее жже́нье отня́тых у моря крупиц… В известных законах погрешность - столь сладкая блажь. К истокам историй коричной таблеткой горчит… Измя́тая временем, пепельно льди́стая ла́жь В сердечном проёме обо́рвышем вздо́ха стучит… Коря́чась и корчась, сгорает моты́льим крылом Крыжо́вно-бордо́вый закат мутной пле́сью светил… И ма́сочной пылью ссыпается правда в разлом, В, разгва́зданный сточной водой, придорожный акрил… Развязанный по безграничной белёсой степи… В холодную, душную муть опускаются пепель-глаза… Казалось бы, ля́г на могильный осадок измученных кладбищ, да спи, Но мучит и мечет песчаная ко́поть-гроза́… Козлиной костя́шкой и за́ячьей кровью во льду, Стекляшкой подкрашенной раньше безликой души Глотаем проту́хше-гнилу́ю глухую вражду, Всучённую в пазухи кожи за медные кро́хи-гроши́… Зали́занной раненной памятью строить не-до́м… Не жить настоящей отравой, а только прошедшей - Уж перепро́житой, битой, отня́той на слом - Останется каждый, не манящий себя сумасшедшим… Бесчётное му́чанье птичьих изо́дранных крыл Не равно по ранам нутру, что степенно гниёт… Ночу́ющий город в фонарных потёмках застыл: Зарни́стое кружево "Завтра" поно́чно плетет… В оставленный дым, перепутье и мерный посту́к… Шажно́й да каблу́чный напев переливом ступать… По ка́менкам пастбищ людских разнося бьюще-ре́жущий звук, По со́хлым, изгно́бленным травам скорбе́ть да рыдать… Дорожные швы мостовых и проспе́ктных поло́тн Курча́вятся, вьются, змеятся в камнь-кро́шную до́ль, Резвя́тся под тихое ды́шло седе́ющих волн, Которые ткёт беспрестанно усталый король… Нетле́ющий бард, птичногри́вое нечто из грёз, Танцующий в пе́нке кофейной над пропастью дня… Скелетные крылья, опле́тший их чёрный рогоз, Сияют опёркой из лю́тик-магно́лий огня… Карающих сталью и кровью - без сотни мильёнами счёт… Решающих вольным судом - вечнопро́пасть без дна… Правитель, тебя от бесчестия совесть кроши́т и гнетёт… Бессилье - не гре́шно, грехо́вна людская война… Нелепые сме́ртники. Беглым из серных рядов - Го́ре-монарх и рыцарь на ржа́вной кляче… Погрязли в застенках своих слабосильный стихов, Сгуби́вшие дух ненавистной хмеля́щей удачи… В подспи́чном картонном огры́зке без о́конных дыр, В затерянно-тайном, леси́сто-боло́тном залётье, Монарх без злачёной железки - рассказчик, изве́давший мир. За ним волочится чудовище в дра́ных лохмотьях… Охра́нничий заговор в ти́ший ничей уголок… Лопо́чущей то́пью ползучих, отравленных гад… В безве́стье своем нам защитой - взведённый курок… Нажать - уничтожить возможность вернуться назад… Костри́щами рваных поску́дных затёсаных драм, Хрустящими щепками у́гольно-сме́рдящих сцен, Ворованных истин, расква́шенных пополам И соком дре́весно-корни́стых смолистых вен… А ты, мой престольный, как будто средь них рождён - В подлу́новой песне, в кругу бестелесных мар… В бессме́рнтую жизнь за невинностью осуждён… В земли́стых глазах пепеля́щий, гнедой угар… Таков мой правитель, но только в ночной тиши… В дневном задыха́нье беспу́тных дорожных лент - Привычно - рыданье нутра жёлтой нитью сшить В тоске неизбы́вных, пропавших в затме́нье, лет… Весенне-осення слякоть, и зи́мне-холо́дна стынь… Кусли́вая во́лчная девка, да сивый черт… Зано́зистость игл еловых ладонью из сердца вынь, А я залата́ю заплатой твой болевой рекорд… Раненной выпью подлу́нную песню кля́сть, Глотку до а́рого месива, в кло́чную рвань содрать… Тиканье, бря́цанье, шепот. Драконья масть… Волчье клеймо, да драко́нная шрам-печать… Ка́рцерной крысой, но в во́лчье-воро́нью рать… Я затиса́лась, за руку твою схватя́сь, И обратилась в дождли́во-драконью ла́ть, В боло́тностной то́пкости сущность свою стыдясь… Порчей брезе́нтово-глы́бистой жидкая грязь… Мелкой рябя́щей подкормкой дожди́стая хля́бь… Мате́рчато-чёрным фая́нсом не-ангельских ряс - В кузне́чно-лиле́йно-пау́чью румяную рябь… Желается, милый король, твою сущность сберечь… Искаве́рканый болью характер помочь доковать по кускам… Из моих недорифм сладить тя́жко-пьяня́щую речь… В сребряну́ю корону отлить пулеву́ю картечь… Моя вера да преданность… Крохкий, раздо́лбаный сон И, мне впа́янный в душу, тишли́висто-терпкий цветник… Ты и я, моя тень - мой асфальтно-печатанный клон, Умерщвленный и заново сбитый смурно́й-несмирённый двойник… Королевская кровь голуби́тся в обря́дном кругу́, А драконовой кровью наче́ртан двуликий контракт - Договор на поддержку: "Спаси, ну а я сберегу…" - Между грусть-королём и ниче́йной драко́ницей пакт… Пусть король грустно-звонкий не воет в заспа́вшийся лес… И дракон, и монарх в диколе́сье без со́нмов уснут… И залечит забвенье дрянной, поизгни́вший порез, Даже если сквозной… После этих спасающих, дивно-коротких минут… А потом в вечностра́нствие, в гретую солнцеболь… Но исчез быстродействующий а́дово-скли́ский страх… Пока пышет дракон и дышит его король - Не страшит даже призраков в сон приходящий прах…