Семья мироходца

Если вы думаете, что я пошёл сразу к точке назначения, как Фолко Брендибек, в Эльфийском клинке, то вы явно плохого мнения о моих умственных способностях. Как раз на двенадцатилетие на Земле мне и подарили Клинок — книгу, повествующую о приключениях этого совершенно отбитого на всю голову полурослика. Почему отбитого? Давйте посмотрим: Сначала этот… крайне неблагодарный индивид угрожает мечом родному дяде, который, всего лишь, вознамерился оттаскать его за уши — каков злодей! Вот бы меня за проступки так «жестоко» наказывали, как его. Эх, мечты-мечты. То есть, да, дядя его ни в грош не ставил, и пытался вырастить фермером, который из него, как из меня эльфийская танцовщица. Так что то, что он захотел срулить из дома, где ему ничего хорошего не светит, я прекрасно понимаю: сам-то не сильно хочу возвращаться под крыло Грона, а уж он ко мне всегда старался быть строг, но справедлив, да и кузены меня не задирали, как этого Фолко. Ну наорал бы на него и хлопнул дверью, или молча свалил в ночь, а не угрожал оружием! Тот я искренне радовался за полурослика, обретшего, наконец, свободу от дядиной тирании, но у меня нынешнего возникает один вопрос — что бы он делал, если бы дядя не испугался, или не воспринял угрозу всерьёз? Первое, что меня накрепко заставили выучить на уроках фехтования, это не стойки и даже не удары, а философию меча и правила обращения с оружием. И прежде чем меня, сопливого семилетку, научили хотя бы правильно держать и обнажать шпагу, нанятый отцом фехтмейстер убедился, что я накрепко запомнил, когда ни в коем случае не должен браться за оружие, и как себя вести в ситуации, когда взяться за него всё-таки пришлось. И нет, дело не в достоинстве, чести и прочем — это всё про управление, а искусство фехтования — про битву. В битве нет чести и благородства — они остаются там, где были обнажены клинки. В битве есть только смерть — твоя, или противника. Поэтому первое правило философии клинка — это… — Клинок убивает. — Перегораживающий проход к калитке особняка мечник стоит там с видом памятника, что всегда тут был. Рука лежит на эфесе меча, атакующая стойка, не оставляющая иллюзий о намерении говорящего. — Никогда не угрожай им, если не готов убить, или умереть, — отвечаю на автомате, ещё не до конца осознав, что я уже на месте. Даже не пытаясь коснуться эфеса своей шпаги: если я это сделаю — начнётся бой. — Я пришёл говорить с достопочтенным Кайвусом Алдори. — И достопочтенный Кайвус примет тебя? — Как только стало ясно, что проверку я прошёл, часовой медленно, предельно аккуратно, чтобы я видел, убрал руку с эфеса. Второе правило: клинок достаточно грозен и в ножнах, если ты его обнажаешь — это уже нападение. К концу вопроса его поза уже расслаблена, а на губах появляется намёк на улыбку: достаточно, чтобы обозначить сомнение, но недостаточно, чтобы оскорбить. — К несчастью, да. — Достаю из кошелька один из трёх лежащих там перстней: один из них мой, на ношение другого я имею право, но надеть этот было бы чистым самоубийством. Улыбка пропадает, губы сжаты в линию. Собеседник зол, но не на меня — меня он просто пропускает, больше ничего не спрашивая. Вот, о чём я говорю. Тот я не был дураком, но рос уж в больно тепличных условиях, а потому не понимал, насколько чудовищно дик поступок моего любимого героя — обнажить меч, просто чтобы припугнуть дядюшку! Тут ведь какое дело: дядя мог не испугаться, и тогда Фолко либо бы его действительно убил, либо выставил себя круглым дураком, чьи угрозы можно игнорировать. Как по мне, оба варианта плохи настолько, что умнее всего было бы вовсе до такого выбора не доводить. И это правило третье: В бою умирают, живут в мире. Пусть твой клинок лишь защищает жизни, или честь. По дороге к особняку и внутри здания меня никто не останавливает: охрана знает, что меня пропустили, а значит по общим помещениям я могу передвигаться свободно. Отличить такие места здесь очень просто — если двери распануты, значит сюда можно. И нет, я здесь никогда не был, но рассказ наставника запомнил накрепко. Слова умирающих вообще хорошо запоминаются. — Вам назначено, юноша? — Строго спрашивает девушка, наверное чуть старше Бранда, стоящая у закрытой двери, к которой я свернул. К тону не придраться, но глаза выдают скрытое веселье. Ей идёт. Хотелось потянуть время, чтобы она улыбалась подольше, но нельзя — не поймут. Молча протягиваю перстень, разом посмурневшая девушка забирает его и скрывается за дверью. Мне остаётся только дождаться разрешения войти. Что меня примут, это точно, хотя и вряд ли будут рады. Но если просить в рамках разумного, то помогут, из уважения к усопшему. И это вторая дичайшая ошибка того хоббита, как называлась его раса в книге. Путешествие — это, в первую очередь, вовсе не приключение, а достаточно сложная задача. Отправляясь в дорогу, тем более — по опасной местности, следует тщательно продумать маршрут, позаботиться о запасах провизии и компетентном сопровождении. Главному герою той книги просто невероятно везло в начале его пути — только этим можно объяснить, что он остался жив. Отправься я, как он, в Украденные Земли с одной шпагой, и не факт, что даже труп мой потом найдут. А моя задача — жить и растить неизвестного пока ребёнка, защиту которого мне доверила богиня, а не героически — или не очень — погибнуть. Значит, мне нужны союзники, или, как минимум, помощь в подготовке этой авантюры от более опытных людей, причём опытных не в управлении трактиром. — Заходите. — Кивнула мне из-за приоткрытой двери недавняя девушка. — Свирт, смени меня! Следующая за приёмной комната напоминает гостинную: обстановка скорее комфортная, чем рабочая. Хозяина тут нет — видимо, он за следующей дверью. Девушка также осталась внутри, видимо ей разрешили присутствовать при этом разговоре. — Джаманди Алдори — представляется она, сопроводив свои слова лёгким мужским полупоклоном. При её роде деятельности вполне допустимый жест, а не слишком пышная фигура позволяет ей не выглядеть при этом вульгарно. Не о том думаю. Не представиться в ответ нельзя, представиться не полностью — принизить себя: после такого отношение будет как ребёнку простолюдина. Врать в этом доме крайне опасно, да и бессмысленно: одному человеку правду сказать всё равно придётся, и просить его её выгнать я права не имею, да и не хочу, почему-то. А, в Бездну! Таннек ди Кронн, — склоняю корпус строго на тридцать градусов, левой рукой придерживая шпагу за ножны — не за эфес! — Приятно познакомиться, Джаманди. — Позволишь твою куртку, принц? — Из голоса пропадает всякая официальность, но титул из её уст звучит без тени насмешки. — Валяй, вряд ли мне когда-либо ещё будет прислуживать Алдори. — Вместо задуманной наглой полуулыбки у меня выходит кривая ухмылка. Она сама-то понимает, насколько больно ранят её слова?! — Ваше Высочество, — голос мечницы холодеет на порядок, а тон снова становится официальным, но она действительно начинает распускать завязки моей куртки, словно служанка. Упс. Кажется, ещё год, и я смогу стать отцом и без всяких наград за задания. Даже хорошо, что мне ещё недостаточно лет, а то неизвестно, как бы она отреагировала, будь моя реакция более заметной. Пожалуй, в земном обычае носить под штанами нижнее бельё есть определённый практический смысл. — Мне тоже неприятно было вспоминать сегодня о смерти моего отца, но я не корчу вам такие рожи, словно собираюсь загрызть на месте. Моё обращение следует понимать лишь так, что Алдори считают именно Вас законным правителем Кронгарда. Так она — его дочь? Дважды «ой». — Прости. — Чувствую, что мои уши горят, говорить становится труднее. — Я просто отвык. И… Отцу никто не пришёл на помощь. — А он и не просил о помощи. — Кайвус Алдори присоединился к нам, пока Джаманди вешала мою куртку на вешалку. — Такого объёма помощь не оказывается просто так, а делиться властью твой отец не хотел. Если ты изменишь его решение, то Мивон даст тебе армию. Серьёзно? Так просто? С другой стороны, а может ли стать новым домом для нашего народа страна, в которой он не будет хозяином? Чем её жители будут тогда отличаться от прочих беженцев? — Спасибо за предложение, но нет, — качаю головой. — Кронгард создавался ради конкретной цели, и её не достичь, будучи чьими-либо вассалами. Я обязательно верну себе титул, но сам и значительно позже. — Правильный ответ, — улыбнулся дед папиного фехтмейстера. — Я не собираюсь больше посылать Алдори умирать за тебя, принц Таннек, но в остальном можешь рассчитывать либо на нашу поддержку, либо на, как минимум, на невмешательство. А сейчас давай разберёмся с неприятной, но необходимой частью: расскажи нам, как и почему погиб Джавиль. — На самом деле, до обидного глупо, — вздохнул я. — Когда вспыхнул мятеж, мы были вместе. Я сразу подумал о своих братьях и кинулся к ним, рассудив, что отцу моя сопливая помощь без надобности. Мы опоздали: убийцы их закололи прямо во сне. Нас отрезали от тронного зала и пришлось прорываться с боем. Ничего сложного, для мастера его уровня, но число врагов, дым и узкие коридоры сделали своё дело: в итоге, наставника ранили. Не опасно, но из-за невозможности быстро перевязать рану он потерял больше крови, чем стоило. Предатели внутри замка сами подняли мосты, чтобы затруднить побег, но их сил не хватило и первую атаку удалось отбить. Отец понимал, что на подавление беспорядков в городе его сил уже не хватит, тем более, что все, кто мог, просто дезиртировали при первых признаках опасности. Мы могли бежать из замка по реке, к тайному причалу на который вёл подземный ход, но нас бы всё равно искали, чтобы добить. Тогда папин паж, Роваль… — говорить дальше сил не было, как и держать лицо. В Бездну, сейчас уже можно плакать, в такой момент никто из них меня за это не осудит. Мне протянули кружку с разбавленым вином — просто воду здесь не пьют: кипятить на дровах дорого, обеззараживать магией — ещё дороже, пить сырой — просто опасно. Даже мне, чтобы захмелеть от такого, потребовать бы выпить кружек десять, но небольшое количество алкоголя в сочетании с холодной жидкостью подействовали на меня успокаивающе, и я смог продолжить свой рассказ: — Роваль предложил изобразить из него мой труп, чтобы хоть меня не искали, считая мёртвым. — Так вот в чём дело, — кивнул своим мыслям Кайвус. — А я всё понять не мог, как ты так спрятался, что тебя и не искали. — А оказывается «великий принцепс» Ромалан не врал про твою смерть, а сам был вами одурачен! Прости, что перебил, продолжай, пожалуйста. — У отца гостил Следопыт, не помню его имя, с заданием на картографирование границ Кронгарда, — кивнув, продолжил я. — Отец был не против: закрепление страны на картах Общества Следопытов только подняло бы его авторитет, как правителя. Следопыт уже закончил работу и собирался завтра отбывать, он и убил Роваля. Отец попросил двух человек, которые всё равно должны были покинуть замок, сопроводить меня в безопасное место, предложив каждому денег. Джавиль вызвался помочь бесплатно. Теперь я думаю, что он собирался и вовсе отвезти меня к вам, и, в зависимости от моего ответа, либо вернуть на трон с помощью Мивона, либо взять в личные ученики. Следопыт же явно хотел выполнить контракт в точности, и они друг другу не доверяли, это было заметно даже мне. — Так, стоп! — Внезапно хлопнул по столу мечник. — Таннек, скажи, пожалуйста, точно, это важно: ты уверен, что не помнишь имени одного из двух человек, что спасли тебе жизнь? — Эм, ну да. — Только сейчас до меня дошло, что это немного странно. — Честно говоря, я не помню даже, чтобы он мне представлялся. Кажется, наставник называл его по имени, но как-то вскользь, я то ли не расслышал, то ли не запомнил, а знакомиться тогда уже не было не времени, не желания. Я… У меня на глазах хладнокровно закололи моего, как я только тогда понял, друга, а потом ещё и сунули лицом в камин, после этого всё как в тумане. — И тебя заставили на это смотреть? — недоумённо спросила уже Джаманди, нервно передёрнув плечами. — Не рассказали о его жертве одинадцатилетнему пацану потом, а обсуждали и даже исполнили этот план при тебе?! — Мне было девять, а не одиннадцать. — Приятно, что она за меня волнуется, но разговор уходит куда-то не туда. — А сейчас тебе двенадцать, так? — Со странной улыбкой спросил Кайвус. — Дедушка, ты можешь объяснить, что происходит? — Кажется, младшая Алдори тоже поняла, что речь уже идёт о не о смерти её отца. — Позже я всё объясню вам обоим, а сейчас, принц, прежде чем мы продолжим слушать твой рассказ ответь на один вопрос. Только не пытайся рассуждать логически, анализировать, приводить аргументы, просто ответь так, как тебе кажется правильным, даже если это не логично, обещаешь? — Я сам к вам пришёл, — вздыхаю. — Конечно я постараюсь сделать, как вы просите, но вы мне потом всё объясните! — Ну нервируют меня уже эти шарады, нервируют! — Объясню, обязательно, не переживай. Итак, вопрос: Ты уверен, что Роваль умер в тот день? — Нет, — ответил я, вздрагивая от осознания. — Я почему-то уверен в обратном, хотя лично видел тело.