Чтоб добрым быть, я должен быть жесток.

Мы лежим на крыше и смотрим в звездное небо над головой. Оно кажется неизмеримо высоким, огромным. Оно бесконечно. Они лежали рядом, держась за руки. И не существовало в мире ничего, кроме этого вечного неба и этих двоих, глядящихся в него. Я чувствовала счастье — их общее — одно на двоих. Я была мужчиной и ощущала огромную любовь. Удивительно, как это прекрасно, любить. Знать, что она любит тебя. Они вместе плывут по ласковым, теплым волнам в сладком облаке грез, как-будто растворяясь в океане любви и друг в друге, позабыв обо всем. И было над ними и в сердце у них огромное небо — одно на двоих… Я и мысли его ощущаю. И чувства. Но вот, его настроение меняется, он постепенно возвращается к реальности. А она — страшная, неправильная. Ошибка в программе, которую нужно исправить любой ценой. Не хочется думать об этом, но он должен. Если не он, то кто? Иначе погибнет всё: мир, люди, цивилизация, не станет больше ни прошлого, ни будущего… Откуда-то всплывают слова старого барда дореформенной эпохи: Покуда привычные грабли Не коснулись усталого лба Посмотрим на звезды По капле выдавливая раба… ..... Уйдешь ли во власть, в монастырь, в запой Всегда с собой бери Звездное небо над головой И нравственный закон внутри… ..... Он уезжает завтра, им предстоит расстаться надолго, эта ночь — может быть последняя в их жизни. — Пожалуйста, Миша, откажись, не езди никуда, неужели нельзя остаться? — Нет, не могу, Таня. Я должен. Боль потери любимой. Страх, тоска, безнадежность. Я никогда еще не чувствовала так остро, так страшно. Есть только одно спасение от невыносимой мерзости бытия — её теплые родные глаза. Я тону в них… Я открываю глаза. Надо мной склоняется Нэлла. Она смотрит без привычной насмешки, пристально и серьезно. — Как ты, Алёнка? С тобой всё в порядке? — Всё кончилось? Почему так быстро? — Ты еще маленькая. То, что случилось дальше, детям до восемнадцати смотреть не полагается. — Цензура, значит. А как же его мысли, воспоминания? Я все равно их увижу и почувствую. Мало того, вы меня в мужчину подселили. — Тебе это не повредит. Будешь лучше понимать чувства представителей другого пола. Ориентацию не поменяешь, не бойся. — Кто он? Что он должен сделать? — Харитонов Михаил Юрьевич. Он погиб 12 мая 2050 года, во время теракта в Аарау в Швейцарии в диспетчерском центре системного оператора европейской сети передачи данных. В тот день действия трехсот добровольцев позволили отключить электроэнергию и компьютерные сети по всему миру и устроить великую перезагрузку. Он был одним из несмирившихся — тех, кто остановил вымирание человечества, разрушив глобальную олигархическую систему, ликвидировав индустрию темпорального гейма и освободив ее жертв от наркотической зависимости. — Те самые триста спартанцев. — Да. Памятник в Ковильяне поставлен им. Большинство из них погибли — они пожертвовали собой ради будущего нашей цивилизации, ради всех нас. — Мне придется пройти с ним до конца? — Алёна, тебе очень повезло. Ты — одна на сотен миллионов. Мы долго по всем базам Союза искали человека, который сможет почувствовать его, прожить вместе с ним его жизнь, увидеть все его глазами. А мы, благодаря тебе, сможем записать для людей его чувства и мысли. Они обретут бессмертие. — А какое мы имеем право подсматривать за ним? А как же тайна личности? На великих людей она не распространяется? — Алёна, твоя генетическая карта не зря оказалась так похожа на карту Михаила Харитонова — ты прирождённый бунтарь. Да, мы вынужденно нарушаем тайну личности, но делаем это в благих целях — ради того, чтобы человечество никогда не повторило ошибок и преступлений прошлого. Для людей, чьи мысли и действия оказали глобальное влияние на историю, мы делаем исключение. Да простят меня они. Уверена, большинство из них поняли бы и одобрили это решение. Столь малыми жертвами мы избегаем жертв неизмеримо больших. Поверь, со временем, пройдя через новые этапы, ты всё поймешь и согласишься со мной. — Пройдя новые круги ада, вы хотели сказать. Нэлла посмотрела на меня с грустным пониманием. Куда делась её вечная насмешливая гримаска? — Да, Алёна, ты абсолютно права. Пройдя все круги ада. Лучше пройти через этот ад экспромтом, сидя в терографе, чем гореть в нём наяву. Поверь. — Нэлла Ивановна, скажите, а вдруг всё это неправда? Нет никакого погружения в прошлое. Мы просто погружаемся в смоделированный виртуальный мир, придуманный кем-то, а на самом деле всё было совсем не так? — Ты задаёшь вопрос, ответ на который давно получен. Если результаты вычислений терографа подтверждаются данными, полученными археологами, архивами, воспоминаниями очевидцев, то приходится признать, что они верны. Мы таким образом нашли янтарную комнату, библиотеку Ивана Грозного, золото, спрятанное нацистами в Аргентине. Доказано, что по крайней мере на 200 — 300 лет вглубь погружения ничем не отличаются от реальных путешествий в прошлое. Да, ощущения и мысли людей тоже вычисляются и затем наводятся в психику носителя. Точность вычислений такова, что отличий нет. Есть отличия психики отдельных индивидуумов — не все чувства и мысли можно с равным успехом поместить в ту или иную черепную коробку. Тут нам на помощь и приходят генетические темпоральные карты. Люди с похожими картами способны адекватно воспринимать эмоции и мысли друг друга — почти без искажений. А уже воспринятые подходящим носителем, они легко записываются и сохраняются нами в веках — для изучения и анализа. Процесс вычисления и восприятия мыслей носителем идёт в режиме реального времени. Носитель становится тем записывающим устройством — пластинкой, диском, картой памяти, с помощью которого удается сохранить, записать нужную информацию о мыслях и чувствах источника. — Ах, Алёна, неужели ты думаешь, что стали бы тратить тысячи тераватт электроэнергии, отнятые у промышленных установок, на полную ерунду — выдуманный виртуальный мир? Дело в том, девочка, что нам доступно вычисление не только прошлого, но и будущего. Твой источник — Михаил Харитонов был ведущим специалистом фирмы «Ниткон» — той самой, создавшей первую эффективную систему поддержки принятия решений. И он, Миша, был одним из её создателей. То будущее, которое они смоделировали, было ужасным. Сотрудники поняли, что сохранение существующей системы неизбежно приведёт человечество — не отдельных его представителей, а именно нашу цивилизацию к неотвратимой деградации в течении пятидесяти лет и последующей неизбежной гибели. Они искали способы изменения будущего, но не находили эволюционных решений — реформирование системы управления принципиально не меняло ситуацию — лишь оттягивало катастрофу на один или пару десятков лет. Единственным выходом оказался полный слом глобальной структуры управления экономикой. Только подобное изменение параметров давало устойчивую модель будущего. — Мне говорил папа, что наши погружения в прошлое оказывают влияние на будущее. — Да, изучение истории путем массового погружения молодых людей действительно оказывает сильное влияние на будущее — оно удерживает цивилизацию в рамках устойчивого развития. Другие параметры приводили к тому, что система начинала идти в разнос — катастрофа становилась неизбежной. Программа составлена таким образом, чтобы минимизировать затраты энергии, травмы психики — Да, да! Не смотри на меня с укоризной! Делается всё, чтобы минимизировать травмирующий фактор. Но снижать его больше нельзя — расчёты показывают, что начинается необратимое нарушение устойчивости развития. Вы должны достаточно прочувствовать боль ваших предков, чтобы никогда не ощутить её в реальности. — Нэлла Ивановна, а что будет через 300 лет, куда люди будут погружаться? Ведь максимум, куда дотягиваются терографы, это девятнадцатый, двадцатый век — люди тогда много страдали — есть, что изучать. Но если так будет продолжаться дальше, то мы просто не дотянемся до плохого прошлого — не на чем будет изучать историю. — Вопрос только в вычислительных мощностях — затратах электроэнергии — экспоненциальный рост затрат даст возможность погружаться глубже. В солнечной системе уже строится электростанция, способная обеспечить нас достаточными мощностями. Но даже это, возможно скоро станет ненужным: мы накапливаем базу записанных дипсеансов для всех вариантов генетических темпоральных карт -темпографем. Людям возможно не понадобится обращаться к опыту своих предков — достаточно будет каждому подобрать подходящий опыт чужих. Это значительно сэкономит электроэнергию. Дома я сразу полезла в интернет — нашла биографию Михаила Юрьевича Харитонова. Ой, а их оказывается было два. Но тот первый ещё до начала реформ умер — в 2020м. И не Харитонов он был, а Крылов. А Михаил Харитонов - его писательский псевдоним. Вот это совпадение: и тот, и тот МИФИ закончили, да ещё один факультет! Ладно, того первого потом почитаю. Писатель, философ, фантаст, футуролог. Вот псевдоним он себе точно в яблочко предсказал, этот футуролог, не знаю уж, как на счёт всех остальных его предсказаний — вряд ли раньше без терографов удавалось что-нибудь путное предсказывать. Хотя Спартак ведь недавно рассказывал, что был в истории подтвержденный доказанный терографами случай, когда без всяких затратных компьютерных вычислений больших объемов данных один гений — интуитивный футуролог самоучка сумел направить историю человечества по принципиально иному пути развития. И даже написал несколько десятков томов, с теоретическими обоснованиями своих экспериментов. Беда была в том, что он не сумел довести начатое до конца — рано умер, и в итоге история свернула, точнее сползла, на неустойчивую траекторию, с которой потом попала на путь ещё худший, чем тот, который он пытался предотвратить. Фашизм, который удалось предотвратить в двадцатом веке, был на самом деле неизбежным этапом развития цивилизации. Его надо было пройти и преодолеть эволюционным путем — пережить, как детскую болезнь. Ценой огромных жертв, последователи этого гениального экспериментатора — историка-футуриста, пользуясь его теорией, сумели уничтожить фашизм в зародыше, не дав ему развиться и выродиться как положено — самостоятельно прогнить и дойти до абсурда — до полного разложения. В результате, когда влияние последователей теории этого гения-самоучки ослабло, история пошла по пути спрямления — возвратилась на круги своя с отклоненного этим гениальным выскочкой маршрута. Фашизм пришел вновь — человечеству пришлось таки доучивать ненавистные недоученные уроки сто лет спустя. Но фашизм пришел на другом — более высоком технологическом уровне развития и стал в сотни раз опаснее для будущего человечества. Теперь он грозил решить проблему цивилизации радикально — просто уничтожить её. Об этом нам рассказывала уже Галина Павловна — биологичка — когда болезнь, не опасная для жизни, если ей болеют в детстве, становится порой смертельной, если ей заболевают во взрослом возрасте. Например, ветрянка. С биографии Харитонова меня сразу перекинуло на историю революции 50го года: Вот как раз с этой олигархической глобальной фашистской структурой пришлось бороться группе несмирившихся. Они не были гениями-самоучками, им помогали терографы — будущее и возможные шаги по его изменению моделировались с их помощью. Правда и олигархическая верхушка обладала огромными техническими возможностями, в первую очередь темпоральными технологиями. И те и те группы ученых приходили к одним и тем же неутешительным результатам — к одной апокалиптической картине ближайшего будущего человечества. Казалось бы, управляющей группировке следовало самим предпринять необходимые шаги по стабилизации ситуации — все возможности у них имелись. Но нет! В этом и состояло принципиальное отличие олигархической монополистической системы управления: она не способна была принимать решения, снижающие нормы прибыли узкого круга лиц, узурпировавших власть, даже под угрозой распада цивилизации. Нет такого преступления, на которые не пойдет капитал ради 100% прибыли. Тем более, что физическое уничтожение и даже снижение уровня комфорта самим элитам как раз и не грозило. К тому времени был разработан и смоделирован проект «Новая Атлантида». Вырождение и смерть человеческой цивилизации отнюдь не означала смерть её "лучших" представителей — наоборот — у них появлялся шанс на условное бессмертие. Пятьсот лет — именно таков оказался теоретически максимально достижимый срок жизни человека. «Атлантида» включала в себя два этапа: первый — подготовка в океане архипелага для узкого круга избранных, на котором будут собраны все достижения цивилизации, и второй — постепенное разобщение остального человечества, погружение его в невежество, хаос, мрак. Надо отдать должное: здравый смысл и инстинкт самосохранения некоторых представителей этой системы всё-таки победил их жадность. Иначе кучке энтузиастов ничего не удалось бы сделать. Олигархическая верхушка была не монолитна. И в ней существовали противоречия. Система терографов — темпоральных геймов, поработившая человечество, к тому времени стала угрозой для структурных отраслей экономики, поскольку начала способствовать их деградации и вела к последующему коллапсу. Руководители этих отраслей находились в подчиненном зависимом положении, но они смогли организовать техническую и материальную поддержку группы несмирившихся. Считать революцию восстанием кучки энтузиастов глупо. Без серьезной заинтересованности значительной, хоть и не главенствующей, части элит, ничего бы не вышло. Мировой фашизм к тому времени созрел и перезрел, и как гнилой плод, должен был рухнуть под тяжестью своих проблем. Новая система, пришедшая на смену глобальной олигархии, полностью исключала фактор корысти из системы управления ресурсами. И система эта проросла из той старой системы, как новый росток прорастает на месте перегнившего растения, питаясь его соками. Вся техническая база была подготовлена предыдущей системой. Осталось только устранить человеческий фактор — лишить влияния физических носителей — выгодоприобретателей старой системы управления, готовых утащить всё человечество за собой в ад. И этого ада удалось избежать лишь чудом. Человеческой цивилизации удалось пройти буквально по самому краю пропасти — по тонкому мостику над геенной огненной. Вернее её провели они — несмирившиеся, и ради спасения заблудившегося человечества им самим пришлось упасть в эту бездну. Михаил Харитонов с соратниками по «Ниткону» занимались моделированием различных вариантов будущего в интересах глобальных корпораций. Тогда-то на него и вышли несмирившиеся, а также их кураторы из структурных отраслей промышленности. Заговор готовился и прорабатывался несколько лет. Варианты воздействия на настоящее рассматривались самые разные, но все они страдали важным недостатком: необходимы были жертвы. Без серьёзных жертв ни один из вариантов не приводил к успеху. Причем, неизбежными оказывались как жертвы революционеров -добровольцев, так и жертвы среди геймеров, и среди персонала, обслуживающего инфраструктуру — без разрушения части инфраструктуры — сетей и оборудования нельзя было обойтись. Риск неудачи тоже рассматривался. Он зависел от слаженности действий, подготовки и смелости добровольцев. Эти люди стали героями человечества ещё и потому, что они знали заранее о своей почти неизбежной гибели. У них практически не было шанса остаться в живых. Они шли на смерть, заранее зная, что никогда не увидят результат своего подвига. Эти 300 человек предотвратили гибель десяти миллиардов — сейчас это доказано абсолютно точно.