Миура Сейго.
20.10.2012.
Наверное, в жизни каждого человека рано или поздно возникает момент, когда чувство реальности пытается ему изменить. Вся разница лишь в степени интенсивности испытываемых ощущений. Миура Сейго понял это двадцатого октября, когда привел постороннего человека в штаб-квартиру расследования дела Киры и протянул ему тетрадь смерти. Еще несколько дней назад он и помыслить не мог ничего подобного, и даже теперь часть его рассудка отчаянно пыталась отколоться от остального сознания и прекратить свое участие в происходящем. Другая же часть, которая явно была менее впечатлительной, предлагала посмотреть на Миродзаву и сделать вывод, что все не так плохо. Конечно, внешность Мидоры была не столь внушительна, как внешность Рюука или Рэм. Но те, по крайней мере, обладали антропоморфными чертами. И даже несмотря на это Сейго до сих пор было не слишком приятно вспоминать первые секунды после своего знакомства с Рэм. Если бы тогда на ее месте была Мидора, я бы, наверное, все-таки сбежал через балкон из собственной спальни. И отправился бы прямиком в ближайшую психиатрическую лечебницу. Так что Миродзава еще неплохо держится. – Я ведь предупреждал, что нам понадобится что-нибудь покрепче, – хихикнул он. Миродзава скосил взгляд на Миуру и мелко закивал, затем поднял руку, намертво вцепившуюся в пакет. Сейго заметил, что костяшки его пальцев побелели. Мягко коснувшись его ладони, он забрался в пакет и вытащил оттуда бутылку двенадцатилетнего «Сантори». Если не ошибаюсь, я его с выпускного не пил. Сегодня просто день воспоминаний какой-то. – Кто… это? – выдавил из себя Миродзава, по-прежнему сжимая теперь уже пустой пакет. – Оно говорит, что ее зовут «Мидора», – Сейго быстрым шагом двинулся в кухню и вскоре вернулся оттуда с двумя бокалами. – Еще она называет себя богом смерти. – Богом… смерти… Миродзава медленно повернул голову, осматривая комнату, в которой было гораздо больше компьютерных экранов и банановой кожуры, чем в обычных городских квартирах. Да и богов смерти, как оказалось, тоже. Миура жестом предложил присесть на диван, стоявший в центре помещения, и сам сел напротив него. – Ладно, Масаши-кун, так дело не пойдет, – произнес Сейго, протягивая одногруппнику наполненный бокал, – хотя я прекрасно тебя понимаю. Сам вчера вечером чуть в обморок не грохнулся, когда это увидел. – Ага… понятно… Способность говорить полноценными предложениями не вернулась к Миродзаве даже после того, как он осушил половину бокала. Но, по крайней мере, на его побледневшем лице проступили красные пятна, и Сейго предположил, что это первый шаг на пути к здоровому румянцу, потому решил продолжить выбранный способ терапии. Мидора немигающим взглядом пялилась на них из своего угла. – Знаешь, полгода назад я вышел на одного из помощников L, – наполняя бокал Миродзавы в третий раз, Сейго предпринял новую попытку вернуть его к действительности. – С тех пор я усердно работал и смог многое узнать о группе расследования. Включая и расположение их штаб-квартиры. Понимаешь, к чему я клоню? – Хочешь сказать, что мы в штабе L? – недоверчиво переспросил Миродзава. – Именно. Можешь порыться в этих компьютерах, я нашел там много интересной информации. – Но… где тогда сам L и его детективы? И какое отношение к ним имеет тетрадь и это… существо? Да, сообразительность к тебе еще не вернулась. Что ж, хоть говорить связно начал, и то хорошо. Значит, и выслушать меня сможешь. Самое время развить успех. Сейго вновь потянулся к бутылке, только на этот раз налил виски и себе. – Как выяснилось, L смог продвинуться в поисках Киры гораздо дальше, чем можно было себе представить, – произнес он. – Разве ты еще не понял, что за тетрадь я тебе дал? Тетрадь, которая прежде принадлежала богу смерти? Миродзава моргнул, сделал мелкий глоток и прижал бокал к груди. Он не ответил Миуре, но тот и так понял, что нужная мысль все же пришла в его голову. – Кира убивает преступников с помощью такой же тетради, – кивнул Сейго. – Каким-то образом L удалось заполучить еще одну. – Ну и где он тогда? – Не знаю. Полагаю, Кира убил его. Сейго поднес бокал к губам и притворился, что пьет. При этом он не спускал глаз с Миродзавы, наблюдая за тем, как меняется выражение его лица. – Убил? Но тогда и нам тоже опасно здесь находиться! Черт, Сейго, зачем ты все это затеял? – Опасно? – Миура сверкнул глазами и поднялся со своего места. – Конечно, это опасно. У нас вообще опасная профессия. А причину, по которой я это затеял, ты уже слышал. В этой комнате хранится информация колоссальной важности, и наш долг заключается в том, чтобы предать ее огласке. Я ведь не зря сказал, что L смог многое узнать о Кире. Я взломал один из этих компьютеров и выяснил, что L не только знал, где сейчас находится Кира, но даже составил список подозреваемых. Мне только одно непонятно… Замявшись, Сейго отставил бокал и ухватился за подбородок, дожидаясь, пока Миродзава задаст необходимый вопрос. Ждать пришлось не меньше минуты. – Так что тебе непонятно? – спросил, наконец, тот. – Почему он не воспользовался силой тетради, чтобы определить, кто из этого списка действительно является Кирой, – ответил Миура, задумчиво водя пальцем по легкой щетине, успевшей образоваться на его щеках за последние три дня. – Хотя… Нет, конечно, его можно понять. Я бы тоже на такое не пошел. – На что? Сейго прикусил губу и выразительно посмотрел Миродзаве через плечо. – Мидора, – произнес он. – Расскажи моему другу то, что вчера рассказала мне. Я имею в виду сделку, которую могут заключить человек и шинигами. А я пока отлучусь ненадолго на кухню. Никогда не умел пить, не закусывая. С этими словами Сейго двинулся к двери. Убедившись, что Мидора начала говорить, он вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и действительно двинулся в сторону кухни, попутно доставая из нагрудного кармана своей рубашки плотный, сложенный вчетверо лист бумаги. Развернув лист, он положил его на стол и посмотрел на часы. Почти полдень. Разница во времени с Лос-Анджелесом составляет восемь часов. Лайт сказал, что Моги прибудет в воскресенье утром, но в Америке к тому моменту будет уже обед. Отлично. Времени еще предостаточно. Миура перевел взгляд с часов на лист, вырванный из тетради смерти. Рядом лежала заранее заготовленная ручка. Сейго закрыл глаза и привалился к стене. Он чувствовал себя удивительно спокойно. Волнение, которое он разыгрывал перед Миродзавой, осталось вместе с ним и Мидорой. Там же, видимо, остался и тот Миура Сейго которого Миродзава знал все это время. В то время как здесь, на кухне в квартире Киры, сидел кто-то другой. Губы Сейго сложились в слабой улыбке, когда он подумал об этом. Затем он взял ручку и начал писать, проговаривая про себя каждое слово. «Миродзава Масаши, самоубийство. Двадцатого октября, в 12:15, заключит сделку с богом смерти. После этого выполнит все, что бог смерти скажет ему сделать. Пробудет в одном помещении с этим богом смерти до 19:00, затем отправится домой. В это же время начнет думать о смерти. Никому не расскажет о событиях, происходивших с ним в течение дня. В 22:00 удалит все записи о входящих звонках на своем мобильном телефоне за последний день. Погибнет двадцать первого октября, в 1:23, выбросившись из окна своей квартиры». Миура прекрасно помнил, что его коллега живет один в собственной квартире на четырнадцатом этаже. В его крови найдут достаточно алкоголя, так что полиция вряд ли проявит повышенный интерес к этому случаю. Да и сам Миродзава не даст повода возникнуть такому интересу. Встав из-за стола, Сейго подошел к холодильнику и вытащил оттуда заранее заготовленный поднос с легкими закусками. Листок из тетради он вновь свернул и поместил на прежнее место. Когда он вернулся в кабинет, Мидора уже закончила говорить. Миродзава сидел на прежнем месте и, прикусив губу, постукивал донышком бокала по журнальному столику. Сейго поставил рядом с ним поднос и сел туда же, где сидел десятью минутами ранее. – Теперь понимаешь? – тихо спросил он. – Понимаю. Теперь я и впрямь все понимаю. Тон, которым были произнесены эти слова, показался Миуре странным, но он решил, что все дело в порядочной дозе «Сантори». – Ну вот, – кивнул он. – Лично я не готов пойти на такую жертву. Долг есть долг, но ведь у всего также имеется свой предел. Ну да ладно, того, что здесь есть, и так будет более чем достаточно. Давай-ка мы… – Нет, Сейго, – Миродзава перебил его, покачав головой. – Ты разве не слышал меня? – Что ты имеешь в виду? Миура поднял бровь, изображая на лице удивление. Получилось донельзя фальшиво, но в этот момент он и не ставил перед собой цели убедить собеседника в истинности своих эмоций. – Знаешь, Сейго, ты всегда мне нравился, – криво улыбнувшись, Миродзава поднял брови, словно сам не мог поверить в свои слова. – Нет, правда. Ты был хорошим другом, и я никогда не жалел, что мы познакомились. Но есть в тебе одна черта, которая всегда меня раздражала. Хочешь узнать, какая? Миура пожал плечами, после чего коротко кивнул. Миродзава налил себе еще один бокал «Сантори», повертел им перед лицом, видимо, наблюдая за тем, как виски переливается на свету, и, наконец, сделал большой глоток. – Ты всегда считал окружающих дураками, – сказал он. – Всех, включая меня. Нет, конечно, у тебя были на то основания, уж кому как не мне это знать. Без твоей помощи, я бы вряд ли смог закончить То-Дай. Но неужели этих твоих оснований хватало и на то, чтобы ставить себя выше других? Вот что меня всегда удивляло, и да, раздражало тоже. Сейго не ответил. Вместо этого он снова посмотрел на часы. Те показывали 12:07. Какая-то странная прелюдия перед тем, как пойти на сделку. У него остается меньше десяти минут, но я не вижу никаких предпосылок. – Я знаю, зачем ты меня сюда позвал, – продолжал Миродзава. – Ты хочешь, чтобы я заключил эту сделку. Чтобы я помог найти тебе кого-то. Конечно, это не Кира, хотя он здесь тоже замешан. Вот только с чего ты взял, что я соглашусь? Потому что ты умнее и можешь заставить меня плясать под свою дудку? А вот хрен тебе. Небрежным движением столкнув бокал со столика, он потянулся к бутылке и отпил прямо из горлышка. Сейго смотрел то на него, то на часы, ничего при этом не понимая. Часы не торопились ничего ему объяснять, они просто показывали время. 12:10. Если бы по каким-то причинам эти условия были невыполнимы, он бы просто умер от сердечного приступа. Раз он все еще жив, значит, уже находится под влиянием тетради. Но почему он так странно себя ведет? – Тебе ведь Мидора рассказала, верно? – спросил он, пытаясь вновь перевести разговор в сторону шинигами. – Ты и правда умный парень, – ухмыльнулся Миродзава. Сейго выразительно посмотрел на Мидору, та флегматично пожала плечами. – Ты ничего не говорил по этому поводу, – произнесла она, очищая банан. – Ты просто сказал, что я должна буду передать. О том, чтобы что-то скрыть, речи не было. Ну да, все верно. Они оба правы. Но ведь и я тоже прав. Эти двое только что доказали, что я не зря ставлю себя выше других. Еще один взгляд на часы. 12:12. Сейго вновь воспроизвел в памяти слова, услышанные в последние несколько минут и сопоставил их с собственными мыслями. А затем понял, что должен сделать. – Ты прав, Масаши-кун, – с улыбкой произнес он. – Ты действительно был мне нужен, и это действительно имеет отношение к делу Киры. Но ты кое-чего не знаешь о свойствах тетради смерти. Чтобы пользоваться ей, вовсе не обязательно, хм, сохранять ее целостность. Он достал из кармана листок из тетради и развернул его перед лицом Миродзавы. Когда на часах установилась комбинация «12:14», он опустил руку с листком, и взгляд бывшего одногруппника поник вслед за этим движением. – У тебя нет выбора, Масаши-кун, – мягко сказал он. – Тебе придется исполнить мою волю. «Сплясать под мою дудку», если пользоваться твоей же терминологией. Можешь приступать. Миродзава продолжал растерянно смотреть на листок. Правая рука Сейго, с часами на запястье, по-прежнему оставалась поднята. Когда секундная стрелка приняла вертикальное положение, в комнате зазвучал деревянный голос. – Я готов заключить с тобой сделку, Мидора. Что для этого нужно сделать? – Ничего, – прочавкала Мидора и отшвырнула банановую кожуру в сторону. – Сделка заключена. – Заключена, – эхом отозвался Миродзава. – Я вижу имя Миуры Сейго над его головой. Но не вижу продолжительности его жизни. – Потому что я владею тетрадью Мидоры, все верно, – кивнул Сейго. – А теперь, Мидора, скажи ему то, что я просил тебя сказать. – С удовольствием, – странные глаза Мидоры не менее странно заблестели. – Я хочу, чтобы ты просмотрел список людей, который тебе покажет Миура. – Хорошо, я сделаю это. – Это ведь еще не все, Мидора, – с улыбкой напомнил ей Сейго. – Да, конечно, – Мидора оскалилась в ответ. – Если ты увидишь в этом списке человека с именем, но без продолжительности жизни, ты должен будешь сказать об этом Миуре. А потом просто делай то, что он тебе скажет. – Я понял, – покорно кивнул Миродзава, – я все сделаю. Однажды я уже слышал подобный голос. Но Ватари хотя бы пытался сопротивляться. Здесь же все слишком уж просто. Усаживая Миродзаву за компьютер, Сейго по-прежнему был не особо уверен в том, что его план сработает. Однако реальность оказалась более радужной, чем его предположения. Уже меньше чем через час безжизненный голос Миродзавы раздался вновь. – Я не вижу продолжительности жизни этого человека, – сказал он, указывая на экран. – Такие мне уже попадались, но и их имен я тоже не видел. – Это потому, что они уже умерли, – вмешалась Мидора. Сейго подошел к монитору и проследил за направлением пальца Миродзавы. Тот был направлен на мужчину средних лет с очками на носу и довольно неприятным выражением лица. Подпись под фотографией гласила «Джек Нейлон», но Сейго не сомневался, что это псевдоним. – Как его настоящее имя? – спросил он. – Кэл Снайдер. – Запиши его здесь, – он протянул Миродзаве блокнот. – И пусти меня за компьютер, мне нужно кое-что проверить. Миродзава послушно поднялся с места, вернулся на диван и пустым взглядом уставился на бутылку «Сантори». – Можешь выпить, – сказал Сейго. – Хорошо, я выпью. Я полагал, что готов к такому поведению, но все равно как-то не по себе. Хотя, конечно, совсем не так, как пять лет назад. Усмехнувшись сквозь зубы, Миура открыл личное дело Кэла Снайдера. Там содержалось достаточно информации об этом субъекте и его ближайшем окружении. Сейго выяснил, что Снайдер уже давно работает на некоего Рода Росса и четырежды привлекался по подозрению в распространении наркотиков и продаже оружия, однако ни разу не был осужден. То же касалось и Росса. Перейдя на его профайл, Миура узнал, что Росс занимается бизнесом в Неваде, и его офис расположен в Лас-Вегасе, однако эта информация его не смутила. Разумеется, его организация должна была прикрываться чем-то легальным, и то, что формально он ведет свои дела в соседнем штате, ему, несомненно, на руку. Сейго не сомневался, что у него и в Мексике есть свои каналы, но сейчас это было неважно. Сейчас он должен был вычислить максимальное число людей, связанных с Россом, и узнать их настоящие имена. Двоих он нашел быстро. Некие Рашаль Бид и Глен Хэнгфриз, которых ФБР считало главными помощниками Росса. Изучая их личные дела, он постепенно вышел и на других. Когда часы показали четыре пополудни, он вновь подозвал к себе Миродзаву и показал ему распечатанные фотографии двадцати человек. – Подпиши настоящие имена этих людей на обратной стороне их фотографий, – сказал он. – Это все, что мне от тебя нужно. Последовало еще одно пресное согласие. Сейго это начинало действовать на нервы. А ведь согласно записи в тетради, Миродзава должен будет пробыть тут еще три часа. Он покосился было на почти опустевшую бутылку «Сантори», но тут же решительно покачал головой. Я и так полтора суток не спал. В такой ситуации спиртное вырубит меня до приезда Моги. А ведь самое сложное мне только предстоит. Нет, лучше уж заварю себе чаю, да покрепче. – Я все сделал, – услышал Сейго, вернувшись из кухни с чашкой в руке. – Вот и молодец. Теперь можешь возвращаться домой. – Не могу. Ах да, конечно. В тетради указано четкое время, и с этим ничего не поделать. Что ж, по крайней мере, я попробовал. – Тогда просто посиди в кресле, – решил он. – Можешь допить свой виски. – Хорошо, я так и сделаю. И он действительно просидел там почти до семи часов. Сейго показалось, что он даже ни разу не пошевельнулся после того, как допил «Сантори». Лишь когда часы показали без одной минуты семь, он, наконец, поднялся. – Мне пора, – просто сказал он все тем же голосом. – Я вижу, – ответил Сейго. – Прощай, Масаши-кун. Он протянул Миродзаве руку. Совершенно рефлекторный жест, не скрывавший в себе никакой подоплеки, никаких скрытых контекстов. Миродзава пару секунд смотрел на протянутую ему ладонь, словно не понимая, чего нужно Миуре. Затем, уголки его губ чуть поднялись, и он развернулся к Сейго спиной. – Прощай. Миура закрыл глаза. Он простоял в этой позе до тех пор, пока не услышал, как захлопнулась входная дверь. Затем он безвольным кулем повалился на диван. Чай не помог. Он держался, пока ощущал рядом присутствие Миродзавы, но теперь, когда тот ушел, вся накопившаяся усталость единомоментно обрушилась на него. Он хотел было сказать Мидоре, чтобы та разбудила его, но язык уже не слушался Сейго. К тому же, она бы все равно меня не послушалась. Это было последняя мысль Сейго перед тем, как он заснул. Остаток вечера его сознание провело за пределами реального мира. Ему не давали покоя смутные образы, таившие в себе непонятную, но вполне ощутимую угрозу, но расшифровать их он не мог.***
Открыв глаза, Миура понял, что это действие ничего не изменило в его восприятии мира. Его по-прежнему окружала темнота. Первой в рассудок ворвалась паника. Она кричала, что его раскрыли, и теперь он наверняка находится в камере с завязанными глазами и скованными за спиной руками. Пошевелив кистями, Сейго отмел эту версию. Его руки действительно лежали на пояснице, но были вполне свободны. Затем ему пришло в голову, что если вокруг темно, то это значит, что сейчас глубокая ночь, следовательно, у него в запасе еще полно времени. Однако прежде, чем ухватиться за эту приятную мысль, сознание успело окончательно сбросить с себя оковы сна и оповестить своего хозяина, что он просто лежит, уткнувшись лицом в жесткий диванный подлокотник. Сейго рывком поднял голову. В комнате действительно было довольно темно, но количество предрассветных теней недвусмысленно намекало на близость утра. Моги вот-вот приедет. Черт, а я ведь еще ничего не сделал! Нет, конечно, кое-что уже было готово. Дожидаясь, пока уйдет Миродзава, Сейго успел подчистить следы в компьютере Лайта. Моги вовсе не следовало знать, какую информацию он просматривал. К тому же, он тщательно продумал элементы своего плана. Вот только план этот не предусматривал того, что он заснет и будет вынужден действовать в спешке. Нужно было менять детали на ходу. Впрочем, импровизация всегда была его сильной стороной. Он потянулся было к клавиатуре, чтобы связаться с лос-анджелесским штабом Лайта, но в тот же момент понял, что это действие может и подождать. Взгляд на часы только утвердил его в этом мнении. В половину шестого утра ему полагается спать, а никак не выходить на связь с утренним докладом. Подожду до шести. Конечно, я здорово рискую, но если все получится, я не только добьюсь своей главной цели, но еще и отчасти отведу от себя подозрения. За это время он успел ликвидировать беспорядок в квартире Лайта. Выбросил бутылку из-под виски, очистил поднос и избавился от банановой кожуры. Труднее всего было объяснить Мидоре, что какое-то время ей придется обходиться без завтрака. – Какой ты нудный, – буркнула она, с большой неохотой протягивая Сейго банан. – Неудивительно, что даже твои друзья от тебя не в восторге. Особенно учитывая, что ты их периодически убиваешь. – Друзья? – Миура поднял брови. – Мне кажется, ты переоцениваешь роль Миродзавы в моей жизни. – Но ведь он был твоим другом, разве не так? Хороший вопрос. Мне бы тоже хотелось получить ответ на него. Но тебе, разумеется, незачем это знать. – Знаешь Мидора, – произнес Сейго. – Лайт… ну, владелец тетради Рюука, однажды сказал, что тот, кто пользуется тетрадью смерти, должен быть выше земных привязанностей. Думаю, теперь я его понимаю. Миродзава был всего лишь орудием в моих руках. Я знал, что когда-нибудь он пригодится, и потому держал его при себе. Как видишь, мои ожидания оправдались. Вот и все. – Ну-ну. Впрочем, тебе виднее. Сейго предпочел сделать вид, что не слышал ее последних слов. Вместо этого он подошел к стационарному телефону. Он знал, что, благодаря наработкам Ватари, звонок с этого телефона невозможно отследить — даже Лайту. Поэтому, совершенно не беспокоясь за себя, он поднес телефон поближе к рабочему столу и, подсоединив к нему устройство для искажения голоса, набрал номер младшего Ягами. – Я слушаю, – донесся до него голос Лайта спустя несколько секунд. – Меня слушаете только вы, или другие детективы тоже? – спросил Сейго, хоть и знал, каким будет ответ. – Только я, – удивленно произнес Лайт. – Ответ неверный, – ответил Сейго. – Я наблюдаю за вами, Ягами Лайт, и поверьте, в ваших интересах обеспечить конфиденциальность нашего разговора. Дело в том, что я — Кира. Конечно, он блефовал. Он не мог определить, где находятся остальные члены группы расследования. И уж тем более он не мог бы проследить за тем, чтобы детективы перестали слышать его разговор. Но он и не собирался раскрывать все карты прямо сейчас. – Кира? – Лайт удивился, и Сейго вполне допускал искренность этого удивления. – Что это за шутки? – Это не шутка. Я действительно Кира. Я знаю, что вы и еще пятеро полицейских работаете на L, и что сейчас вы находитесь в Лос-Анджелесе, чтобы вернуть себе одну из моих тетрадей. На половине своей фразы, Сейго нажал на кнопку вызова лос-анджелесского штаба. Теперь он отчетливо слышал через телефон Лайта, как его ноутбук оповещает об этом вызове. – Что это за звук? – спросил он. – Звонит еще один наш сотрудник, он сейчас в Японии. – Отклоните звонок. – Хорошо. Миура удовлетворенно кивнул, увидев на экране монитора соответствующую надпись. – Меня вполне устраивает то, что тетрадь находится у вас, – продолжил он. – За все это время вам удалось сохранить ее существование втайне от общественности, а сама тетрадь никак не поможет вам в моей поимке. Мне же нет необходимости убивать вас. По крайней мере, пока вы не представляете для меня реальной опасности. Больше того, я готов вам помочь. Лайт ответил не сразу. Сейго живо представил себе, как детективы переглядываются между собой, и это вызвало у него улыбку. – Что ты имеешь в виду? – Просто передайте мои слова L. Я хочу поговорить с ним. А вы узнаете все остальное, когда придет время. Что ж, Лайт, я сделал достаточно подсказок. Теперь остается только надеяться на твою проницательность. Миура прервал связь и принялся ждать Моги, при этом прикидывая про себя, какую ипостась Ягами Лайта услышит раньше: L или Киру? Сам он ставил на последнего.