Вашингтон — Нью-Йорк. ноябрь 2012.
Несмотря на то, что осведомителем мафии в рядах СПК был Илл Рэтт, или, если называть вещи своими именами, Карл Дарлингбин, персона агента ЦРУ Халле Лиднер действительно имела особое значение. По крайней мере, в глазах Мелло. Если не считать Рэтта, единственным членом СПК, узнавшим настоящее имя Халле, был Джеванни. В рамках своего расследования, направленного на поиски шпиона, он выяснил, что настоящая фамилия Халле — Буллок, что она этническая немка, и что ее детство и юность прошли в Германии. Он передал эту информацию Ниа, опустив малозначимые, по его мнению, детали. Например, то, что до семнадцати лет будущий агент Лиднер жила в Кайзерслаутерне. В семье директора местного детского приюта. Джеванни счел эту информацию слишком незначительной, чтобы сообщать ее Ниа. А потом большая часть членов СПК погибла в один момент, необходимость в поисках шпиона отпала, и досье на Халле Лиднер так и осталось сокрыто в глубинах жесткого диска ноутбука агента Джеванни. Будучи приветом из довинчестерского прошлого Мелло, Лиднер не знала его имени. В противном случае, он вряд ли рискнул бы оставить ее в живых. Тем не менее, они действительно были знакомы. По крайней мере, Мелло прожил три дня в доме ее отца до тех пор, пока не отправился в приют. И, разумеется, он запомнил его дочь. Было бы преувеличением сказать, что это воспоминание жило в нем все те годы, что он провел под крылом системы домов Вамми, сначала в Кайзерслаутерне, а затем и в Винчестере, однако летом 2012 года, когда Рэтт передал Роду Россу сведения об очередном агенте СПК, Мелло не составило труда извлечь его из глубин памяти. И это оказалось весьма приятной неожиданностью. Он нанес ей визит уже на следующий день после того, как большинство ее коллег стали годны разве что для кормления разного рода фауны, обитающей в кладбищенской почве. Род отправил Нейлона в Нью-Йорк, чтобы тот забрал тетрадь. Мелло по замыслам лидера мафии должен был следить за тем, чтобы у него в голове не появилось мыслей по использованию тетради в собственных целях. Пока Нейлон наслаждался открывшимися перед ним возможностями, разбираясь с нью-йоркскими марионетками Рода, Мелло успел добраться до Вашингтона и нанести Халле неофициальный визит. При этом он, конечно же, ничем не рисковал. Даже узнав в Мелло худенького белокурого мальчика, испуганно разглядывавшего гостиную ее отца без малого пятнадцать лет назад, она вряд ли смогла бы рассказать Ниа о чем-то, чего он бы не знал. По крайней мере, ничего, что представляло бы для него практический интерес — а других интересов, в чем Мелло неоднократно убеждался, изучая это существо, по недоразумению считавшееся живым человеком, в его жизни не было. Впрочем, Лиднер, нужно отдать ей должное, грамотно оценила ситуацию. Мелло знал ее имя и имел в своем распоряжении тетрадь смерти, так что сотрудничать с ним было в ее же интересах. Тем не менее, даже когда японская полиция, явно не без помощи Киры, лишила его тетради, а вместе с ней и кожи на доброй половине лица, Халле продолжала держать язык за зубами. Возможно потому, что понимала: он и без тетради способен на многое. Возможно, причина крылась в чем-то ином. В любом случае, копание в причинно-следственных связях никогда не было любимым занятием Мелло. Когда его сотрудничество с организованной преступностью Соединенных Штатов подошло к концу — несколько быстрее и спонтаннее, чем можно было предположить — он отправился на Восточное побережье, рассчитывая в скором времени вновь навестить Халле. Было бы неправильно сказать, что он нуждался в ее помощи; по крайней мере, сам Мелло никогда не признался бы даже самому себе, что в ком-то нуждается. Но, заручившись поддержкой Лиднер, он значительно упрощал ряд собственных целей. Такая постановка вопроса нравилась ему куда больше. Он дождался Лиднер в ее же доме. Проскользнуть туда, оставшись вне поля зрения ее соседей, оказалось даже проще, чем он себе представлял. И это при том, что его внешний вид оставался весьма примечателен, даже когда лицо его было скрыто в тени капюшона куртки. – Не слишком-то вежливо с твоей стороны наводить оружие на даму, даже не поздоровавшись, – хладнокровно сказала она, заметив его в холле своей квартиры. Мелло не ответил, и пистолета, направленного Лиднер в висок, не опустил. Тем не менее, мысленно он отметил выдержку Халле. Приятно было осознавать, что он не ошибся в ней. – Ты неважно выглядишь, – продолжила она, снимая бежевый плащ, – впрочем, могло быть и хуже. Я видела, что стало с твоими подельниками после взрыва. Если Ниа слышит ее, он уже наверняка понял, к кому она обращается, так что молчать нет смысла. – Наш разговор пишется? – спросил он. – Нет. Хотя не сомневаюсь, что рано или поздно дойдет и до этого. Похоже, N даже не догадывается, что мы знакомы, но если я начну передавать тебе информацию из штаба, наверняка что-то заподозрит. – Я уже узнал все, что хотел узнать, – пистолет по-прежнему находился в руке Мелло, но на Лиднер больше не смотрел. Другой рукой Мелло вытащил из внутреннего кармана своей куртки начатую и уже слегка подтаявшую шоколадку. – Ты мне нужна не для этого. – Как интересно, – иронично улыбнулась Халле. – Тогда для чего? Мне даже предположить страшно. Пережевывая шоколад, Мелло наблюдал, как она проходит мимо него и скрывается в ванной. Дожевав, он последовал за ней. – Хочешь организовать тут укрытие остатков лос-анджелесской мафии? – силуэт женщины, видневшийся сквозь занавеску, повернулся к нему в профиль и пустил воду. – Не думаю, что это хорошая идея. – Я тоже. Поэтому она и пришла в голову не мне, а тебе. Не беспокойся, я здесь не задержусь. Ты, впрочем, тоже. – А теперь мне еще интереснее, – донеслось из-за занавески. – Продолжай. – Ты кое-что достанешь для меня в штабе, – сказал Мелло. – Потом я поеду в другое место. Вместе с тобой. – Я всегда подозревала, что в глубине твоей души скрывается романтик, – рассмеялась Лиднер. – Но почему ты думаешь, что я соглашусь? Тетради у тебя больше нет, угрожать ей ты мне не можешь, а если пристрелишь, в СПК сразу поймут, чьих это рук дело. Отправившись в штаб по твоему поручению, я вполне могу рассказать все Ниа и попросить его помочь мне выкурить из моего дома ненужных гостей вроде тебя. – Можешь, – согласился Мелло. – Но ты ведь этого не сделаешь, разве не так? Занавеска отъехала в сторону, открывая его взору мокрую и задумчивую Лиднер. Она ответила не сразу, и Мелло не спешил нарушать повисшее в ванной молчание, предпочитая вместо этого вслушиваться в шум воды, вырывавшейся из смесителя и сбегавшей по женской коже. Этот звук умиротворяюще действовал на его беспокойное сознание. – Не знаю, – сказала, наконец, Халле. – Мне нужно определиться… – На чьей ты стороне? – продолжил за нее Мелло. – Не совсем. Если говорить о тебе и о Ниа в целом, я ни на чьей стороне. Больше того, вы сами на одной стороне, поскольку оба хотите найти и остановить Киру. Так что можно считать, что в то же время я на одной стороне с вами обоими. Мелло не отреагировал на это высказывание. Ему не нравилась такая интерпретация происходящего, и еще меньше ему нравилось осознавать, что эта интерпретация очень близка к истине. Возможно, ближе, чем какая-либо еще. – С другой стороны, методы у вас действительно разные, – отметила Халле. – И действуете вы порознь. Прежде я находилась между вами, но, если я правильно тебя поняла, больше так продолжаться не может. И теперь мне нужно решить, в какую сторону повернуть. Бессмысленная софистика. Я сказал то же самое, просто другими словами. Так зачем было выворачивать все наизнанку? – Решай, – Мелло пожал плечами, стараясь, чтобы его голос звучал как можно безразличнее. – Мне казалось, что ты предпочтешь быть среди победителей, но, возможно, я и ошибался. – Что мне всегда в тебе нравилось, так это твоя самоуверенность, – улыбнулась Халле, снимая с сушилки полотенце. – Но хотелось бы знать, на чем она основана. Ты сейчас один, без союзников, почти без средств к достижению цели. По крайней мере, на фоне того, что есть у Ниа. – У Ниа? – с презрением выплюнул Мелло. – Не так уж много у него есть. Ты в курсе последних новостей? Полчаса назад об этом кричали на всех каналах. – Насчет президента? – уточнила Халле. – Именно. Кира ясно дал понять, что будет с теми, кто идет против него. Можешь не сомневаться, преемник Хупа будет настроен совсем по-другому. Без его поддержки Ниа быстро лопнет, как воздушный шарик в руках ребенка-имбецила. Не то чтобы я всерьез в это верил — уж я-то знаю, что Ниа ни перед чем не остановится, как и я сам. Но прыти у него теперь действительно станет меньше. – Кроме того, с чего ты взяла, что я остался без союзников? – добавил он. – А что, это не так? Имей в виду, я пока не в счет. Или у тебя есть кто-то еще на примете? Мелло насмешливо улыбнулся, оставив ее вопрос без ответа. – Ясно, – обмотав голову полотенцем, Лиднер ступила на холодный кафель. – Поздравляю, тебе удалось меня заинтересовать. Настолько, что я даже готова выслушать, что тебе от меня нужно. Что я должна достать для тебя в штабе СПК? – Мою фотографию. – Мне и самой следовало догадаться, – Халле вышла из ванной и направилась в сторону спальни, грациозно покачивая бедрами. Мелло двигался следом, пистолет, в котором более не было необходимости, мирно висел у него на поясе. – Боишься, что Ниа объявит тебя в розыск? – Нужно перестраховаться, – Мелло попытался сделать вид, что пропустил мимо ушей ее колкость. – На случай, если Кира доберется до него раньше, чем я покончу со всем этим. Лиднер остановилась перед гардеробом, придирчиво рассматривая полку с бельем. – Резонно, – сказала, наконец, она. – А что потом? Ты сказал, что собираешься куда-то еще, но куда? – Узнаешь. Мы поедем вместе, забыла? – Помню. Но не горю желанием отправляться в неизвестность. Мелло развел руками. – И даже время отъезда не скажешь? – Нет. Развернувшись, Лиднер медленно двинулась в его сторону с хитрой улыбкой на губах. – Ну что ж… У ЦРУ есть способы заставить тебя говорить. – Я уже привык к пыткам такого рода, – в тон ей отозвался Мелло, поудобнее устраиваясь в кресле.***
Халле Лиднер. 13.11.2012
Дальнейшие события развивались стремительно. Фотографию, которую хотел заполучить Мелло, Лиднер добыла вечером того же дня, не позднее чем через шесть часов после того, как он упомянул об этом. Все оказалось предельно просто. Ниа вызвал ее в штаб, мотивировав это тем, что нужно заменить агента Джеванни. Рестер отправился домой спустя час после ее приезда. Они с Ниа остались наедине. Руководитель СПК развлекался с конструктором, не обращая внимания ни на Лиднер, ни на окружающий мир в целом. Халле подошла к столу, в одном из ящиков которого, насколько она помнила, и лежала фотография. Внимательно посмотрела на Ниа. Тот сидел спиной к ней, склонившись над пластиковыми деталями. Лиднер потянула за ручку, ящик беззвучно выдвинулся. Фотография действительно была там, лежала лицевой стороной книзу. На обороте аккуратным почерком было выведено: «Дорогой Мелло». Представляя себе, какой будет реакция Мелло, когда он увидит подпись, Лиднер нервно улыбнулась и спрятала фотографию в кармане. Затем вновь покосилась на Ниа, стараясь убедить себя в том, что он действительно ничего не заметил. Стоит ли стереть запись с камер наблюдения перед тем, как уйти? Наверное, особого смысла в этом нет. Обнаружив пропажу, он и так поймет, с чем это связано. К тому же, в ближайшее время я вряд ли вновь окажусь в штабе, так что какая разница? – С вами все в порядке, агент Лиднер? Слова Ниа заставили Халле вздрогнуть. Она машинально нащупала в кармане фотографию, с облегчением отмечая, что N на нее по-прежнему не смотрит. – Да, конечно, – уверенным тоном произнесла она. – А что? – Вы кажетесь взволнованной. Скорей уж встревоженной. Или испуганной. Но общее направление он определил как всегда верно. Беспокойство не покидало Халле вплоть до того момента, пока не вернулся Джеванни, и Ниа не разрешил ей вернуться домой. Он ни слова не произнес по поводу Мелло и его фотографии, и более не интересовался состоянием Лиднер, однако до самого конца ее преследовало ощущение, что он в курсе происходящего в ее голове, но почему-то не пытается ее остановить. Впрочем, возможно, это была просто естественная реакция встревоженной женщины. Отправившись, наконец, домой, Лиднер не питала иллюзий относительно того, как долго она там пробудет. Мелло органически не переваривал промедления в любом их проявлении, и она это понимала. Тем не менее, реальность даже превзошла ее ожидания. – Отлично, – сказал Мелло, приняв из ее рук свой снимок. – Теперь поехали. – Прямо сейчас? – удивленно уточнила Халле. Мелло развернул фотографию оборотной стороной. На его лице не дрогнул ни один мускул. Несколько секунд он смотрел на оборот, затем засунул снимок в карман. – Да, сейчас, – на его лице по-прежнему висело застывшее каменное выражение. – Я хочу, чтобы мы уже были на месте, когда твое отсутствие обнаружат в СПК. Халле вновь спросила о том, куда они отправятся, однако ответ получила лишь когда они оказались на улице. Ей стало ясно: Мелло все же подозревал, что Ниа установил прослушку в ее квартире. В таком случае это значило бы, что он в курсе планов Мелло, но почему-то бездействует. И при этом легко готов отпустить меня с ним. Обойтись без меня. Или начать использовать втемную. Не очень-то приятно это предполагать. Когда они прошли мимо гаража, Халле поинтересовалась, чем Мелло не устраивает ее автомобиль. В ответ тот удивленно посмотрел на нее. – В мои планы не входит выдавать Ниа свое местоположение. Не найдя тебя, он начнет искать твою машину. И, будь уверена, найдет. Это все равно что дать объявление в газету: «Мы в Нью-Йорке!». Информацию о том, что Мелло собрался в Нью-Йорк, Лиднер восприняла как должное, без удивления. Действительно, что может быть проще, чем скрыться в большом городе? Тем более если речь идет о городе, находящемся достаточно близко к штабу СПК, но при этом вне зоны его прямой досягаемости. Кроме того, она просто не могла представить себе Мелло, затаившегося в сельской местности. Что же до самой Халле, то она тоже предпочитала каменные джунгли. – Я думала, тебе кажется, что Ниа в курсе твоей затеи, – заметила она. – Кажется, – кивнул Мелло. – Вполне возможно, что он попробует подобраться к Кире через меня. Это в его стиле: делать грязную работу чужими руками. Но я не собираюсь упрощать ему задачу и уж точно не буду послушным солдатиком на его доске. Пока Лиднер обдумывала его слова, Мелло остановился возле старого ярко-синего «Плимута», словно вынырнувшего из какого-нибудь фильма семидесятых годов. Халле с сомнением покосилась на этот реликт американского машиностроения, пока Мелло устраивался на заднем сидении. – Может, все-таки лучше будет взять мою машину? – неуверенно спросила она. – Зачем? – оказавшись в салоне, Мелло снял капюшон. Халле невольно поежилась при виде изуродованной стороны его лица. – Это чудовище станет отличной маскировкой. При виде него никому и в голову не придет попытаться разглядеть, кто находится внутри. Лиднер хотела было сказать, что лично она бы, напротив, увидев машину с такой яркой наружностью, непременно заглянула бы внутрь, привлеченная перспективой увидеть там нечто соответствующее, однако оставила свои мысли при себе. В конце концов, если их заметят, это в первую очередь будет проблемой Мелло, и уже потом — ее. – Надеюсь, ты не затащишь меня в какой-нибудь заброшенный подвал, кишащий тараканами? – усмехнулась она, садясь за руль. – Пентхауса на Парк-авеню не обещаю, но в остальном все не так уж плохо, – заверил ее Мелло. – А теперь давай отложим разговоры на потом. Я хочу оказаться в Нью-Йорке до рассвета. Действительность подтвердила правоту Мелло. За все то время, что заняла у них дорога, они не вызвали интереса ни у одной патрульной машины. Халле не знала, где Мелло раздобыл «Плимут», и очень сомневалась, что он сделал это законным путем, но, как бы то ни было, его предыдущий владелец явно не спешил обращаться в полицию. Вскоре после того, как они въехали в Нью-Йорк, управление автомобилем взял на себя Мелло. Лиднер не знала дальнейшей дороги, а следовать указаниям соперника Ниа у нее едва ли получилось бы. Едва оказавшись за рулем, Мелло свернул в какой-то проулок и двинулся в совершенно незнакомом ей направлении. У Халле ушло не больше пяти минут, чтобы понять, что она благополучно запуталась в поворотах и наверняка не сможет самостоятельно определить, где находится. Впрочем, Мелло, кажется, неплохо ориентировался в пространстве. А остальное на тот момент было не так уж важно. Успокоив себя этой мыслью, Халле откинулась на спинку сидения и незаметно задремала. Во сне она увидела Ниа. Он сидел на полу в штабе СПК и меланхолично накручивал волосы на палец, наблюдая за поездом, катившимся по игрушечной железной дороге. В одном из вагонов отсутствовала крыша, и Лиднер заметила, что внутри него находится миниатюрная фигурка. Присмотревшись, она узнала в фигурке себя. – Ты был прав, Ниа. Голос принадлежал Энтони Рестеру, но его самого в комнате не было. – Они сыграют по нашим правилам. Лиднер увидела, что от железной дороги, которая вначале показалась ей кольцевой, отходит одна ветка. Ниа повернул рычажок, что-то звонко щелкнуло, и поезд, задорно прогудев, двинулся по этой ветке. Вскоре он исчез из поля ее зрения, скрывшись за рабочим столом. Несколько секунд ничего не происходило, затем из-за стола донеслось приглушенное «ф-ш-ш-ш-ш-ш» и повалили клубы дыма. – Приберитесь там, командующий Рестер, – тихо сказал Ниа и достал из лежавшей неподалеку коробки еще один поезд. Лиднер подалась было вперед, чтобы получше рассмотреть его, и в этот момент здание тряхнуло с оглушительной силой. На долю секунды Лиднер почувствовала, что летит вперед, но что-то удержало ее на месте. Опустив голову, она увидела, что это ремень безопасности. Она снова находилась в старом «Плимуте» ярко-синего цвета. И, судя по тому, что машина никуда не двигалась, они добрались до места назначения. – Мог бы и поаккуратнее, – недовольно заметила она. Мелло, не обратив внимания на ее слова, вышел из машины и жестом указал на шестиэтажный дом, стоявший прямо перед ними. Лиднер подумала, что это, должно быть, одно из самых невзрачных зданий во всем Нью-Йорке. – Это и правда не похоже на пентхаус на Парк-авеню. – Я предупреждал, – напомнил Мелло. – Иди за мной. Открыв металлическую дверь, исписанную нелестными характеристиками неких незнакомых Лиднер людей, он скрылся внутри. Халле последовала за ним. – Это здесь, – сказал он, останавливаясь в самом конце длинного коридора, освещенного тусклым светом единственной лампочки. – Внутри все немного… какого черта? Обращаясь к Халле, Мелло параллельно орудовал сразу тремя ключами. Последние слова прозвучали после того, как он справился с последним замком и распахнул дверь. Из образовавшегося проема им в лицо выплыло полупрозрачное облачко дыма. Пожар? Нет, гарью не пахнет. Но тогда… Лиднер обеспокоенно покосилась на Мелло, но на его лице не было никаких признаков тревоги. В отличие от раздражения. – Я же говорил ему открывать окно, – проворчал он. Войдя внутрь, Лиднер огляделась по сторонам в поисках вешалки, куда она могла бы повесить свой плащ, однако не заметила ничего похожего и вопросительно посмотрела на Мелло. В ответ тот пожал плечами и указал на дверь, в дальнем конце помещения. Комната, скрывавшаяся за этой дверью, была несколько больших размеров. И дыма там также было гораздо больше. Максимальная его концентрация приходилась на середину комнаты, где сидел странного вида шатен в полосатом свитере и летных очках на половину лица. Зубы его сжимали сигарету, что сразу выдавало источник дыма, в то время как переполненная пепельница на полу служила логичным объяснением его количества. В руках юноша сжимал джойстик, активно нажимая на кнопки. На вошедших он не обращал никакого внимания до тех пор, пока Мелло не подошел к нему и не выдернул наушник из уха. – Быстро ты вернулся, – буднично заметил он, словно Мелло выходил в лучшем случае пятнадцать минут назад, чтобы купить в магазине шоколад. Или вентилятор. – Лиднер не заставила себя ждать. Наконец, оторвавшись от экрана, в который он смотрел все это время, шатен перевел взгляд на Халле и с любопытством оглядел ее. Точнее, это Халле показалось, что с любопытством, наверняка утверждать она не могла из-за его очков. – Придумал что-нибудь интересное? – спросил он, оторвавшись от изучения Лиднер. – Честно говоря, мне уже до жути наскучила эта игра. Он выразительно указал джойстиком на экран и затушил сигарету о край пепельницы. Затем потянулся к карману, явно намереваясь вытащить еще одну. – Придумал, – Мелло перехватил его руку и с удивившей Лиднер плавностью отвел ее в сторону. – Тебе нужно будет как следует поработать. Взломать базу данных японской полиции. Сможешь? – Если тамошняя защита такая же хреновая, как у серверов ФБР — легко, – хмыкнул он и, снова обернувшись к Лиднер, отвесил ей комичный полупоклон. – А вот если такая же, как у ЦРУ, придется повозиться. Главное, чтобы интерфейс был на английском. Я ни черта не понимаю в этих каракулях. – Я слышал, в последние годы в Винчестере начали учить детей японскому, – сказал Мелло. – Наверное, я сбежал до того, как они подготовили углубленный курс. Ладно, это уже мои проблемы. С этими словами юноша откинулся на спину и потянулся к стоявшему неподалеку ноутбуку. Схватившись за него, он одним движением вернулся в исходное положение и бодро застучал пальцами по клавиатуре. – В соседней комнате есть кровать. А если вернешься в коридор и свернешь налево — попадешь в ванную, – произнес Мелло, вновь обращаясь к Лиднер. – Это и есть твой союзник? – вполголоса спросила она, изогнув бровь. – Угу. – Выглядит не слишком внушительно. – Какая разница, как он выглядит? Главное, что по части работы с железом Мэтт даст фору кому угодно. А со всем остальным я и сам неплохо справляюсь. Кстати, чуть позже скажешь ему внутренний электронный адрес СПК. Мне нужно написать кое-что Ниа. Лиднер покорно кивнула, недоверчиво глядя на Мэтта, который подносил зажигалку к очередной сигарете. Пальцы другой его руки продолжали летать по поверхности ноутбука, практически не прибегая к помощи тачпэда. Мелло что-то говорил про Винчестер. Если этот Мэтт из того же приюта, где воспитывались они с Ниа, это само по себе говорит о многом. Но не может же быть, что там все такие, как они? И даже если так, разве может он один сравниться с силами СПК? Правильный ли выбор я сделала? Лиднер вздохнула и протянула Мелло свой плащ. – Повесь его куда-нибудь и напомни еще раз, где тут ванная?***
Михаэль Кель 15.11.2012
На то, чтобы получить доступ к информации японской полиции у Мэтта ушло немногим меньше суток. Очень неплохо, хотя Мелло полагал, что тот справится быстрее. – Готово, босс, – шутливо козырнул он и, схватив Мелло за руку, подтащил его к монитору. – Теперь ищи данные за две тысячи седьмой год. Мне нужна информация о смерти Такады Киеми. Все, чего нет в данных Ниа. Если откопаешь ее досье, будет просто блеск. – Там все на японском, – поморщился Мэтт. – Давай лучше ты. Будут вопросы — обращайся, хотя я бы предпочел немного вздремнуть. Спать хочется — сил нет! Пожав плечами, Мелло соглашается. Про себя он думает, что вопросов возникнуть не должно. В работе с компьютерами Мэтт, конечно, гений, но он и сам кое-что может. Тем более, основная работа уже была сделана. Оставалось найти в кипе посторонней информации нужные ему сведения. Такада Киеми. Ниа считает, что какое-то время она владела тетрадью смерти, но сама при этом вряд ли была вторым Кирой. Значит, Кира использовал ее. В таком случае, велика вероятность, что они могли быть знакомы. А если так, то чем больше я узнаю о ней и ее окружении, тем будет лучше. Его поиски увенчались успехом после нескольких часов муторного труда. Ничего хотя бы отдаленно напоминавшего каталог он так и не нашел, поэтому пришлось перебирать страницы вручную. И, увидев наконец имя Такады, он едва не взвыл от восторга. Удержало Мелло только то, что в нескольких метрах от него спал утомленный взломом базы данных Мэтт. Ну и Лиднер в соседней комнате. Вместо этого он с наслаждением впился зубами в плитку шоколада и открыл искомый файл. Он сам не вполне понимал, что хотел там найти. Наверное, надеялся обнаружить хоть что-то. Какую-нибудь зацепку, от которой он сможет оттолкнуться в дальнейших поисках. Но при этом не представлял, в каком облике эта зацепка перед ним предстанет. Поэтому с максимальным тщанием запоминал все, что было написано в тексте. Итак, теперь он знал, что Такада Киеми, погибшая от сердечного приступа двадцать второго июня две тысячи седьмого года, родилась почти за девятнадцать лет до этого прискорбного события в семье преуспевающего юриста и ведущей с одной из токийских радиостанций. Видимо, профессия матери повлияла на выбор карьеры дочери, поскольку поступила Такада на факультет журналистики Токийского университета. Про себя Мелло отметил, что нужно будет постараться получить список ее сокурсников, поскольку в досье упоминался лишь один из них, отмеченный как наиболее близкий университетский знакомый. Вчитавшись, однако, в его имя, Мелло подумал, что необходимости в этом может и не возникнуть. Миура Сейго… Я уже слышал это имя раньше. Давно, еще когда готовил похищение Такимуры. Но не похоже, чтобы он имел какое-то отношение к делу Киры, иначе я бы запомнил больше. Чтобы разрешить этот вопрос, он ввел имя Миуры в интернет-поисковик. Поиск на латинице не дал ничего конкретного, в отличие от варианта, написанного с помощью кандзи. Первая же ссылка заставила Мелло насторожиться. «Популярный телеведущий открыто поддержал Киру». Читая открывшуюся по этой ссылке информацию, Мелло вспомнил, где впервые услышал про Миуру. Он вел ток-шоу на «NHN», в котором регулярно обсуждались действия Киры. Однако тогда он явно был настроен не так решительно. Теперь же, сразу после своего заявления, он сменил канал, перейдя с нейтрального «NHN» на «Сакуру-ТВ», уже давно выступавшую на стороне Киры. Примерно в это же время директор канала объявил о том, что Кира сделал его глашатаем своих идей. И меньше чем через двое суток было объявлено о переходе Миуры. Интересно. Сразу после того, как Америка признала Киру. Решил побыстрее переметнуться к победителю в надежде получить от этого какие-то привилегии, если Кира завоюет мир? Или у него есть более глубокие мотивы? В любом случае, это единственный человек из окружения Такады, про которого известно, что он имеет какое-то отношение к Кире. Я должен проверить эту версию. После короткого сеанса легких угрызений совести он разбудил Мэтта и объявил, что теперь тому предстоит проникнуть во внутренние архивы Токийского университета в поисках информации о Миуре Сейго. Мэтт отнесся к этой идее скептически. – Как ты себе это представляешь? – спросил он, с трудом справляясь с зевотой. – Это не полиция и не силовые структуры. Это даже не чертова банковская сфера. То, что тебя интересует, может быть где угодно. Да и что конкретно мне искать? Личное дело? Табели успеваемости? Или за какой партой он сидел в кабинете философии? – Все, до чего сможешь дотянуться, – твердо произнес Мелло. – Я ни за что не поверю, что архив крупнейшего японского университета представляет собой кучу пыльных картотек в самом темном углу местной библиотеки. Он должен быть в электронном варианте, а раз так, к нему можно получить доступ дистанционно. И я уверен, что тебе это под силу. В качестве ответа Мэтт бросил на него жалобный взгляд из-под не до конца разлепившихся после сна век. – Мне всегда приятно, когда ты меня хвалишь, но сейчас кажется, что ты переоцениваешь мои возможности, – сказал он. Невольно улыбнувшись, Мелло хлопнул товарища по плечу. – В любом случае, проверить это мы сможем только опытным путем. Нет, в самом деле, попробуй сделать это. – Попробую, конечно, куда я денусь? – мрачно усмехнулся Мэтт. – Но запасись на всякий случай терпением. А то чего доброго решишь через два дня, что проще съездить в Японию и пристрелить этого Миуру, а уж потом разбираться, что к чему. Улыбка Мелло стала еще шире. – Мои дела действительно так плохи? – На самом деле они даже хуже, просто я по-дружески скрываю от тебя печальную правду. Бодрость духа, начисто отсутствовавшая у Мэтта в первые минуты после пробуждения, теперь возвращалась к нему стремительными темпами. Мелло знал, что в таком настроении его единственный настоящий друг способен справиться с любой, даже самой сложной компьютерной задачей. И потому всерьез надеялся на успех. Возможно, даже раньше, чем озвученная Мэттом идея возникнет в его сознании.