"Моё прошлое тонет в пучине. Моё настоящее ярче пожара. Моё будущее словно в тумане. Но я знаю, кто я. И отныне Вся Душа моя — Ровня твоей"
Встретить Ефремыча — было лучшим, за последние несколько дней, проведенных в мире Нави, не считая Фагота, который явно собирался убить ее на том злополучном месте, в стоге чертового сена. В том, что перед ней был сам Ефремыч, Сеня поняла с первого взгляда. Тётя Настя как-то обмолвилась, что старый упырь на Ивана Купала по реке венки топит, когда судьба не вяжется, а все остальное время проводит в склепе. Поговаривали, что во время Великой Отечественной войны он немцев убивал, дабы к людям подойти не успели, вот и пил их кровь, вместе со своими дружками, шахтаясь по лесу. За эти его и прозвали "Главой кладбища". Нет, Хозяином кладбища он не был, но вел с тем дружбу, изредка помогая убиенному с работой. Особенно с магами и ведьмами, посещавшими их небольшое деревенское кладбище. Да и к тому же знала она Ефремыча и в другой жизни, правда, с другой, более доброй, что-ли, стороны. Сейчас же, в мире Нави, Баюн была рада встретить его. И его слова о Мишке лёгкой болью отдались где-то между ребер. И если Артем был Мороком, то насчёт Мишки она догадок не имела. То, что его убили в реке — она знала, но кто убил, Морок или кто-то другой — понятия не имела. Возможно, ей удастся узнать это, ибо сейчас и здесь, идя выжженной тропой темного леса, Сеня чувствует, как Меч недовольно ёрзает в ножнах. Видимо, чувствует то же самое, что и она. Тягучее чувство чего-то темного, но в то же время мягкого и теплого, впивались в кожу. Такое атмосферное и дарующее Сене что-то наподобие нарисованных крыльев. И если она на каком-то уровне чувствовала подвох, которого, видимо, не было, то кровь, наоборот — кипела, ликовала. Чувство того, будто она дома, стало слишком навязчивым за последние пару мгновений. Однако вместе с ним в ней поселилось чувство, будто за ними кто-то наблюдает, да ещё и свысока. Так пристально и жаляще. Ефремыч же за все время ни слова не сказал. Он шел молча, скрестив за спиной руки, и о чем-то думал. О чём именно? Знал только он. — За нами кто-то наблюдает, — тихо шепнула Сеня, подобравшись поближе к старому упырю. Мужчина же, слегка кивнув, бросил взгляд в сторону. Мурашки, пробежав по коже, вызвали неприятное липкое чувство страха. Страха, пробирающего до костей. И если старый вампир шел спокойно и уверенно, то Сеню настигло чувство опасности и к тому же сердце уже давно бешено колотилось в груди. Меч недовольно зашипел: — Не боись, Барыня, — тихо прошептал меч, слегка выглядывая из-за пояса, — Тот, кто за нами наблюдает — лишь смотритель, но не убийца. — Успокоил, — тихо буркнула девушка, чувствуя, как снег потихоньку тает, а на кронах деревьев, идущих вдоль тропы, набухали в быстром темпе почки. Внезапная мысль остриём врезалась в сознание девушки, как стрела, — Погоди, ты же знаешь его, верно? — спросила Сеня, догадываясь, что меч что-то не договаривает. Он с минуту промолчал, бегая глазами из стороны в сторону. Однако смирился, тихо вздохнув. — Имя его неизвестно поныне, но многие жители Нави зовут его просто — Сказочник. — Сказочник? — переспрашивает девушка и тут же замолкает, видя недовольный взгляд меча. — Да, Сказочник. Он лишь наблюдатель этого мира, а так же часть всего, что живое и что мертвое. Он и Страж — близкие по душам энергии, а в мире Нави — они вдвойне сильны. Тем более благодаря им мы попали в Царство Мертвых через тропу, а не Озеро Мертвых. Меч замолчал, собираясь возвращаться обратно на пояс, но напряжённый взгляд Баюн остановил его. — Фагот говорил мне об Озере Мертвых, — вспоминая недавний разговор, девушка невольно вздрагивает, вновь вспоминая его не читаемый темный взгляд, — Но на пути мы его не повстречали. — Потому что Сказочник пути скрестил, хе-хе, — слегка закашлял Ефремыч, влезая в разговор, — Он хоть и любопытный, но ради выгоды для любимчиков готов на всё. Сеня удивленно посмотрела на вампира, одним лишь взглядом впиваясь в, на удивление, ровную спину старого упыря. Впрочем, старым его отнюдь не назвать, скорее мужчиной в возрасте. Хмыкнув про себя, Сеня прибавила шага, едва ли поспевая за Ефремычем. На языке крутились вопросы, на которые она так хотела узнать ответ, однако их не было, а факт того, что упырь соизволит ответить хотя бы на один — был слишком мал. — Скажите, пожалуйста, — начала Сенька, осторожно идя следом за вампиром, — Разве Царство Мертвых должно выглядеть именно так? Этот вопрос крутился в голове Сени с того момента, как только она попала сюда. Странное чувство дежавю не отпускало, но факт того, что Царство Мертвых отталкивало ее, или, скорее, было неправильным. Чувство, что все было каким-то неправильным, острыми когтями скребло по душе. Ефремыч на мгновение остановился, слегка обернувшись. В его пристальном взгляде карих глаз Сеня увидела лёгкую насмешку, смешанную с каплей доли подозрения. Стало неуютно. — А с чего у тебя мысли такие, деточка? — слегка кашлянув, сказал упырь, пристально посмотрев в глаза спутнице. — Просто, — Сеня опустила взгляд, носком сапога ковыряя уже сухую землю, — Мне кажется, что Царство Мертвых не может выглядеть, как обычное... Скажем так, село. Вампир прищурился ещё сильнее, однако усмехнувшись и цокнув языком, улыбнулся краешками губ. Чистое издевательство читалось в его глазах, и Сене оно не нравилось. Меч молчал, лишь нахмурившись, переводил взгляд то с пожилого упыря на Баюн, то наоборот. — Возможно ты и права, Сенюш, — медленно начал вампир, продолжая путь, — Да только не совсем. Царство Мёртвых на то и Мертвое, что память древних сохраняет. Коль знаешь ответ на свой вопрос, подумай, почему именно в воспоминаниях появилось именно это место. Когда поймёшь, яснее станет, коль не ясно будет, спросишь ту, к кому так усердно тянешься. И проговорив голосом, полным ехидства, Ефремыч слегка ускорил шаг, в последний раз бросая его в сторону незваного гостя. Подумав о словах старого упыря, девушка на мгновение замедлила шаг, явно обдумывая всю ситуацию в целом. Почему портал перенес их именно туда, в церковь, где находилась та самая Мирослава? Почему? Ответ у Сени был только один. Возможно, лишь потому, что оттуда все это берет свое начало. Ведь даже в видениях Сеня помнила, как Мирослава продала свою душу и душу своих потомков Молоху именно у подножья этого алтаря... — Эй! Чего застыли там? — крикнул уже ушедший вперёд Ефремыч, — Пошевеливайтесь! Времени у нас не так много! И, недовольно забурчав, вампир продолжил путь, но слегка замедлив шаг, дабы девушка быстро догнала его. Только вот ноги Сеню не слушались. Мысли кругом вертелись в голове, мешая толком чисто думать. Неужели именно там все и началось? Но почему тогда Фагот напал на нее? Может быть, он был под чарами этого места? Или же это был не тот Фагот, которого она знала? Ответа сейчас Сеня не получит. Оставалось только одно -- узнать все самой и вернуть все на круги своя. Ведь именно из-за нее эти карты Таро теперь разбросаны по всему миру Нави.*Русское Царство, 1540 год*
Варвара неспеша гуляла по лесу, собирая нужные травы для всяких настоев ее бабушки. Жить на отшибе деревни было отличны поводом проводить все свободное время здесь, в лесу, наслаждаясь звуками живого и мирного леса. К тому же лес ей нравился не только из-за этого, но и из-за друзей, которые так или иначе жили здесь и иногда помогали. К тому же Леший здесь был довольно миролюбивым и часто составлял Варе компанию, рассказывая очередную жалобу на местного дровосека. — Вот зараза ты, Варька, — делая комплимент, Леший довольно улыбается, шагая в такт девушке, не забывая опираться на старенькую трость в виде старой иссохшей ветки. — Наша лесная ведьма превосходит всех, так что, здесь я бы поспорила, — улыбаясь, девушка в очередной раз наклоняется, срезая небольшой пучок полыни, — К тому же вы видели Полуденницу? Она сегодня в полдень всех с поля разогнала, совершенно работать не даёт. Слегка жалуясь, Варя поправляет спавший набок венок, посильнее укрепляя атласную ленту зелёного цвета в волосах. Леший, недовольно пыхтя, смеётся, явно не собираясь комментировать старую подругу. С улыбкой он произносит лишь пару слов: — У каждого свои правила, Варюш, и каждому следует их держаться, — говорит Леший, костяной рукой помогая уже синей ленте выскользнуть из острых ветвей акации, — Ленты у тебя уж больно красивые, — любуясь атласной тканью, Леший с подозрением смотрит на девушку, — Подарил кто? Варя смутилась, невзначай проведя свободной рукой по мягкой ткани. Четыре ленты ярких цветов, которые девушка ловко вплела в венок из душистых трав, ярким пятном придавали невесомый блеск, заплетённые в косу, русым волосам. Говорить о том, кто ей приподнес столь чудесный, но дорогой подарок, Варя не собиралась, однако по лукавому взгляду Лешего, поняла, что тот обо всем догадался. Неодобрительно покачав головой Хранитель Леса нахмурился, слегка цокая языком. — Ой, Лихо будет! — восклицает Леший, смотря прямо в зелёные глаза девицы, — Худо с ним, Варька, худо! Не нравится мне тот черт! — Он не такой злой, дядь! — восклицает девушка, однако тут же умолкает, стоило ей заглянуть в злые и недобрые глаза Лешего. — Нечисть всегда за собой тьму несёт! Запомни это, девочка, — проговаривает Леший, одной рукой перекрывая все возмущения уже молчаливой Вари, — От него же Смертью и Пустотой веет. Недобрый он. Чего ж ты, девочка, найти коль другого суженого не можешь? Смотри, весь лес в твоих владениях! А коль сердце велит — умом думай! Погубит он тебя, как и Барыню погубил! Не любо тебе с ним, не сужено! — Коль вы все знаете, дядька, — уже продолжила девушка, когда леший замолчал, — Так к чему все это? Мне с моим житием не будет счастья. Ведьма я! Да на службе у Велеса нахожусь, нелюбо мне, дядька, другого. Голос Вари стал на ноту тише. И под неодобрительный взгляд Лешего, он пошла вперёд, попутно срывая фиолетовые цветочки лаванды. — Думаешь, Велес ладу даст? Согласие его не жди, знаешь ведь, что будет, коль против воли бога пойдешь. Варька отвечать не стала. Она же знала, знала, что эти проклятые чувства сгубят ее. Чувствовала, да молчала. Уж сильно больно полюбила Черта, не задумываясь о том, что будет дальше. О судьбе своей не думала. — Прости, дядь, мне правда жаль. Это были ее последние слова, прежде, чем девушка скрылась за опушку леса, ступая на территорию небольшой деревушки "Ведьмино"...***
Небольшая изба встретила Варвару приятными запахами свежевыпеченного хлеба и душистых трав, ловко подвешанных ее бабушкой у самого потолка, в углу которого она ловко прикрывала святые иконы вышитым рушником. Поставив корзинку с травами, девушка ловко сняла с головы венок, пряча его же в сундук, и, разгладив невидимые складки красного сарафана, удовлетворённо кивнула, проходя на кухню. — Бабуль, я дома, — голос Вари отзывается в тишине эхом, однако возня за печкой нарушает ее, — Я знаю, что ты там, Кузьмич, выходи. Девушка с улыбкой подходит к печи, помогая домовому выбраться из темного угла. Громкий чих раздается из-за печи, и вскоре Варя помогает Кузьмичу наконец-то выбраться, отчего он, весь черный от сажи, улыбается, приветствуя молодую хозяйку дома. — Коль не шутишь, Варька, — здоровается домовой, выбираясь из рук девушки, — Агафью-то не встречала? — Нет, видимо, снова к родственникам до Громовых пошла наведаться, — отвечает девушка, присаживаясь за стол, ловко набирая в ладошку горсть ежевики, — Ты собирал? — Нет, Маргарита Федоровна, с утреца, — ласково отозвался домовой, вспоминая о бабушке Варвары. Конечно, Маргарита Федоровна была любимицей в Ведьмино, оттого и считалась лучшей целительницей и знахаркой здешних мест. Многие поговаривали, что дар ее дочке должен был перейти, однако не сложилось, вот его и получили две внучки: младшая и старшая. Старшая, Катька, вышла замуж и переехала в столицу, а младшая, Варька, помогала во всю бабке, да и с местными богами дружбу водила, иногда впутываясь в разные приключения. Конечно, Маргарита Федоровна сперва была против, но вскоре привыкла и разрешила внучке окончательно заниматься колдовством. — А где сейчас бабушка? — спросила Варя, слегка хмуря брови от кислой ягоды. — В столицу уехала, сказала, что будет только через два дня, — проговорил Кузьмич, достав из печи щелчком пальцев пушистый хлеб. Приятный запах вдвойне укутал избу, заставляя Варьку проглотить слюну. Живот заурчал, и внезапно очень сильно захотелось есть. Конечно, будь ее воля, накинулась бы сразу, однако совесть, которая имелась у девушки, отчаянно кричала, что без Агафьи начинать нельзя. — Я ещё огурчики соленые достал, — облизываясь, ехидно ответил Кузьмич, заодно достав из печи еще и чугунок с кашей. — Ммм, может, Агафью подождём? — тихо спросила Варька, моляще смотря на друга, — А то без нее стыдно как-то. — Ещё чего, — возмутился домовой, гордо подняв подбородок, — Меньше шляться, где попало будет, так что ешь давай, да я с тобой. Ели молча. Каждый думал о своем, а также о том, чем будут заниматься сегодня вечером. У Вари давно уже были планы насчёт речки. Хотелось покупаться как следует, однако водяной, живущий в озере, и чешуя, постоянно выплывающая на поверхность, не давала покоя. Конечно, ещё были мавки, но их в счёт Варя не брала, ибо постоянно носила с собой полынь. А ее ни мавки, ни русалки, не любили. Чистить озеро должны были Громовы, но, так как дед Петр неважно себя чувствовал, озеро так и осталось нечищенным. Теперь гадай, кто будет следующим. Утопленников было много, да и к тому же совсем недавно, на летнее солнцестояние, озерные твари под воду утащили волчонка — маленького оборотня из семьи Рязановых. Там даже Велес не помог. Утащили бедного мальчика под воду, когда тот с мостика прыгал. Жестокий всё-таки народ этот, русалки. Хорошенько пообедав, Варвара попросила Кузьмича разобраться с травами, а сама девушка, повязав на голове платок, поспешила покинуть избу, параллельно перевернув подкову на входе из избы, дабы нечисть всякая войти не посмела. — Эй, Могилёвцева! — звучный голос отвлёк Варю от подковы, привлекая внимание. Мишка Громов стоял у деревянного забора, рукой шатая висевший на нем глиняный кувшин, — Разговор есть. И только сейчас, полностью обернувшись, девушка заметила, что юноша был полностью обернутый. Перед ней стоял самый настоящий волк. Только разговорчивый очень. — Что стряслось? — тихо спрашивает девушка, воров то оглядываясь, — Тебя заметят. — Ничего, ты это, чеснока возьми и святую воду. Мы с тобой идем на кладбище, Ефремыча вылавливать. И больше не говоря ни слова, волк ускакал, завывая. — Велес ему под хвост! — ругнувшись, девушка поспешила взять нужные им вещи...*Царство Мертвых, наше время*
Сенька вынырнула из воспоминаний, когда Ефремыч внезапно остановился, проводя рукой по воздуху. После изнурительно долгого пути, она никак не ожидала что здесь, посреди леса, она увидит огромный черный замок, спрятанный от посторонних глаз. Черные тучи, будто налитые свинцом, падали вниз, но никак не опускаясь дождем. Холодный ветер, будто острыми иглами пробирал до костей, а летучие мыши, как осенняя стая ворон, кружились в Поднебесье, наблюдая за путниками. Без сомнений. Это был замок Кощея Бессмертного. — Чего застыла? — ехидно отозвался старый вампир, — Страшно стало? Страшно? Нет. Сене было слишком интересно и любопытно. А ведь раньше она не догадывалась, что ее отец — был младшим сыном Кощея Бессмертного и вот сейчас, встретиться со своим дедушкой было, как минимум, странно. Непонятные чувства, охватившие ее, внезапно пустили лёгкую дрожь по коже, отчего Сенька всеми силами, сжимая кулаки, пыталась избавиться от нее. Но было бесполезно -- эмоции, будто жили отдельной жизнью. И сейчас ее сердце было наполнено бурей. Как гроза, посреди моря. — Нет, — спустя минуту отвечает девушка, — Давайте уже зайдем во внутрь. И она делает шаг в темноту.