*Русское Царство, 1541 год*
Это был по счету двенадцатый утопленник. Варвара бы сбилась со счета, если бы тварь, вылезающая из озера, не так часто мелькала перед глазами. И это было ещё не проблемой, потому что поймать или же убить ее не мог никто. Леший Варьку к озеру не подпускал, говорил, мол, опасно, да и с тварью она точно не справится. Путал ее в лесу, не давая дойти до озера. И если бы она была бы благоразумной, то ни при каких условиях не пошла бы на озеро этой ночью. Но инстинкт самосохранения у девушки отсутствовал напрочь. И поэтому, вооружившись двумя клинками, полынью и кучей разных магических камней, в основном малахитом, изганяющим темные силы, она ловко сбежала из дому, как только луна полностью взяла в плен темное небо, засияв. Ровная, едва колыхающаяся от ветра, гладь озера редкими кругами растекалась по своей оси, умиротворяя свои волны серебряным светом месяца. Но даже несмотря на слабый ветер, было слишком тихо. Даже сверчки не пели свои веселые песенки у берега этого озера. Могилёвцевой было не по себе. И чувство тревоги в груди нарастало с каждой проведенной здесь cекундой. Видимо, чувство, разъедающее душу, вновь заполняло ее сердце, коль магия так и пыталась вырваться наружу, рисуя на запястьях старые руны, дарующие благословение самой Морены. Страх ковал цепи каждый раз, когда взгляд невольно зацепляться за комыши, в которых вчера утром нашли мертвого мальчика. Даже холод мокрой травы никак не мог избавить Варвару от страшных и жестоких мыслей, которые невзначай впивались в голову, задевая самое дорогое — душу. Она должна была быть здесь одна. Даже усыпив чуйку Лешего, она водила его за нос, дабы он не знал о чем она замышляла, ступая сюда. Но едва заметный звук шагов по траве выдал ей названного и нежеланного гостя. — Уходи, — ее голос тихий, однако ладони сильнее сжимают рукоять клинков. Она знала, что он придет. Знала, но видеть его желала в последнюю очередь, а лучше — забыть. Так действительно будет лучше. Она не сможет победить его, не сможет одолеть, как обычную нечисть или и то хуже — человека. Однако тягучая, словно мед, тоска разливалась по сердцу лишь от одной мысли, что больше не увидит его. — Тебе нельзя здесь находиться. И снова его холодный тон. Тот самый, которым он одарил ее при первой их встрече, назвав ее чужим именем. Той злой и холодной зимой. — А тебе, Фагот? Она обернулась боком к нему, и теперь смотрела на него одного. Прямой, холодный взгляд, смотрел прямо в его глаза и, кажется, Фагот не узнавал его. В эту лунную прохладную ночь. Все тот же Фагот, демон или просто Чёрт. Чёрт... — Ты обманул меня, — уголок губ поднимается в грустной улыбке, полной сожалений, — А я, дура, поверила тебе... Это жестоко, Фагот. Он же молчал. В его пустых глазах не было ничего, что могла увидеть Варвара. Ничего, ни капли сожаления или просто — понимания. Такого простого. Человеческого. — Возвращайся в деревню. Снова этот голос... Варвара готова была на всё, лишь бы не слышать его. И теперь, решая стоять на своем, девушка гордо подняла подбородок и, смотря на Фагота самым упрямым и полных решимости взглядом, ответила : — Нет. Только сейчас, произнеся это единственное слово, она впервые заметила эмоцию, проскочившую, словно гром, среди ясного небо, на мгновение, но так вспыльчиво. Она знала, что он не любит, когда кто-то ослушивается его, и делал как раз то, что он так яростно ненавидел: действовала на нервы самым простым и наглым образом — отказывала. — Я сказал, возвращайся в деревню, Варвара. На слова Фагота Варвара лишь фыркнула, полностью обернувшись к нему спиной. Собранные в слабую косу волосы расплелись, ударив девушку по щекам. Больше не было желания разговаривать с ним. Не было желания видеть его, чувствовать его этот пронзительный взгляд, который так зло смотрел ей в спину, прожигая в ней дыру. Хруст ветки, и Варвара резко оборачивается, наставляя клинок вверх, уводя локоть в бок. Лезвие с силой впивается в шею Фагота, не давая ему приблизиться к ней ни на шаг. Второе же впивается в доспехи острием, останавливая Чёрта окончательно. — Ни шагу дальше, Фагот! — шипит сквозь зубы, смотря тому в глаза, — Я сказала, никуда не пойду. С первого раза не понимаешь? Его руки, впиваясь в ее плечи, сжимали их, явно оставляя после себя следы. Его потемневший взгляд говорил о многом, но Варвара предпочла больше не смотреть на него, желая закончить то, зачем сюда пришла. — Убери руки, Демон, или, я клянусь, я убью тебя! Фагот усмехнулся, наступая. Решимость, которая двигала Варей, испарялась на глазах. И теперь, когда ее ноги коснулись глади воды, чувство страха внезапно стало слишком сильным. — "Демон", говоришь? — ухмылка, появившаяся на глазах Чёрта, стала больше похожей на оскал, — А как же "Фагот"? Варя, не убирая кинжала, слегка надавила, оставляя на его горле лёгкую полосу пореза, из которой тут же выступила алая кровь. — Разве это что-то меняет? — шепча, девушка поджимает губы, не отводя взгляд в сторону, — Я знала, что ты не человек, знала с самой первой встречи, но... Всё это время ты лгал мне, лгал! Я знаю, что Маргарита продала душу твоему господину! — на последних словах взгляд Фагота сузился и теперь пристально следил за девушкой, не отводя от нее взгляд ни на секунду. — Что же ещё ты знаешь, Ведьмочка? — снова шаг вперёд, только теперь его ладони сжимают ее плечи так сильно, что боль, пронизывающая их, стала нестерпимой. Но Варя молчала, лишь изнутри кусая губы, едва сдерживая слезы, — Ты слишком безрассудна, постоянно лезешь туда, куда не следует совать свой любопытный нос. Знаешь, что Мессир сказал на твой счёт? Варвара, сильнее сжав рукоять лезвия, нахмурила брови, однако ответ знать не желала. Фагот усмехнулся. — Рано или поздно ты тоже заключить с ним сделку. И это неизбежно, Варвара. Ещё шаг. Варя чувствовала, как ноги постепенно заходят в воду. Фагот наступал, заводя ее вглубь озера, пока вода не коснулась ее талии, а ноги предательски начали чувствовать приближающийся обрыв, уходящий на глубину. "Он убьёт меня? Утопит? " — мысли, не выходящие из ее головы, все сильнее и сильнее подпитывали страх, который теперь явно видел Фагот. — Не то, Варь, не то... Руки, которые до этого сжимали ее плечи, плавно перешли вверх, теперь уже сжимая шею. Взгляд, которым сейчас смотрел на нее Фагот, был... непонятным. Клинок, который она удерживала на уровне его живота, был выбит потоком магии и отброшен ей же его в камыши. — Фагот, черт тебя дери! Голос, доносившийся с берега, привлек внимание Вари. Боковым зрением она увидела рыжеволосого мужчину, который явно был недоволен тем, что они оба стояли в воде. Тем более клинок от шеи Чёрта Варвара убирать не собиралась. Фагот молчал, с каждой минутой надавливая на ключицы, заставляя девушку опускаться вниз — в воду. — Не смей, — ее голос разбил тишину, возникшую между ними. Ещё крохотный шаг — и она провалится на самое дно озера. Он знал это. И он делал это. — Не смей? Я покажу тебе, кто такой — Демон. Шаг, и он с силой погружает ее в воду, однако кинжал, который держала у его горла девушка, вылетает, разрезая кожу. Неглубоко. И ее руки тоже тянут его вниз. На самое дно озера "Ведьмино" — Твою ж мать! — выругался Азазелло, как только гладь озера пустила большие круги по воде, окутанные серебряной чешуей, где только что пропали двое, — Говорил же, что от женщин одни проблемы! Тьфу! Лицо Фагота — это было первым, что увидела Варвара, когда вода, обжигая, коснулась ее глаз. Его спокойные и бледные черты лица, прямой взгляд — все это было напротив, едва ли в жалких сантиметрах. Вот, вытянуть руку и она могла коснуться его щеки, но руки крепко сжимали его шею, не отпуская ни на миг. Воздух, которого так мало осталось в лёгких, обжигал, сдавливал и душил, намереваясь вот-вот удушить свою хозяйку. В отличии от спокойного Фагота, ужас, навалившийся с пониманием приближающейся смерти, окатил ее с ног до головы. В попытке вырваться из цепкой хватки Фагота, девушка истратила последний воздух, едва замечая, как твари, которые тянули людей под воду, начали окружать их, и даже мавки начали уверенно тянуть свои руки к Фаготу. Темные пятна появлялись перед глазами так быстро, как могли. И вот, боль, сдавившая лёгкие, наконец-то ощутимо приближала конец. И предсмертную агонию. Фагот был раздражен больше всего тем, что она была так противоречива его словам. Знал же, что план его коту под хвост пошел. Да и ещё, когда Бегемот озадачил его, сказав, что Варвара знакома с Маргаритой и сейчас, ночью, так безрассудно отправилась одна в лес, к озеру, он совсем растерялся. Хотя впредь такого с ним не было. Мессир ни раз говорил ему, что ее душа терзает Фагота и он был несказанно прав. Мысли о Мирославе до сих пор не покидали его головы, но в отличии от нее, Варвара была тем самым человеком, при виде которого мысли о далёком прошлом покидали его сердце, исцеляя душу. Да и впредь... Вновь полюбить человека — равносильно вечному скитанию в аду. И он был готов даже на это. Хотя, он до самого конца не верил, что его гнусный характер смог кто-то полюбить. Мирослава обманывала его, да и к тому же Маргарита, которая так отчаянно пыталась получить расположение Мессира, действительно, действовала на нервы Фаготу. И кто же знал, что Марго с Варварой близки? Только вот... Сейчас, под водой, они оба стремительно уходили ко дну. И пускай Фагот спокойно мог дышать даже, Варвара же, плыла ко дну, а воздух окончательно потерялся из ее лёгких. Демоническая часть хотела проучить, однако совесть, непонятно откуда-то взявшись, сделать это, конечно, не дала. Даже сейчас, под толщей воды, он понимал, что все это плохо кончится для обоих, но, несмотря на дурное и крайне плохое предчувствие, он спасал ее, даруя сей желанный и такой необходимый сейчас кислород. Эта дурная девушка, хотя дурной ее никак не назовешь, была единственной, кто действительно оставлял на его душе несгладимую царапину, под название "Чувства" И с каких пор эта граница была стёрта? Очередная ошибка, не более. И он уверен, что будет сожалеть о содеянном, но сейчас... Сейчас он закроет на все глаза, вытаскивая их двоих на поверхность и тем самым своей магией уничтожая всех тварей, обитающих в этом озере. Она, ведь, этого хотела, не так ли? Опустив едва дышащую девушку на траву, Фагот опускается следом, тяжким взглядом осматривая спокойную, но бурую гладь озера. Луна воссияла, безликим светом кутая демона и девушку незримой, но серебристой нитью тонкого чистого света, рассыпая по мокрой коже миллиарды лучистых кристаллов... — Это ни к чему не приведет, Варь, — голос Фагота был тих. Кажется, он даже не шевелил губами, шепча, — Это дорога в один конец. Варя, едва дыша, прикрывает рукой глаза, поджимая холодные синие губы. — Разве я ожидала чего-то другого? — в тон говорит девушка, желая спрятаться от назойливого лунного света, — Ты слишком предсказуем. Но разве это не дает повод быть нечестным со мной? Я никогда не лгала тебе, а ты соврал мне дважды. — Я не буду извиняться за содеянное, — тверит он, а Варя в ответ только хмыкает, приподнимаясь. Холодные мокрые волосы, пропитанные гнилым запахом тины, больно бьют по лицу, когда она оборачивается на Фагота. — Ты жесток. Она смотрит на него не мигая, а после просто поднимается, поправляя мокрую сорочку. Хочется высказаться, сказать, почему он молчит. Но Варвара лишь поджимает губы в который раз и уходит, оставляя Фагота одного. Возможно она была не права, но ложь, сказанную им, она не простит. Слишком больно, чтобы прощать очередную, но фатальную ошибку. "Мне нельзя было влюбляться в тебя... Это слишком больно, Фагот" — эти слова навсегда останутся в ее сердце, но когда-нибудь она всё-таки скажет ему, что их любовь — действительно жестока. — Демоны не умеют любить, Варя, — это была последняя фраза Фагота, которая едва успела донестись до ее ушей, как только она скрылась в лесу. Оставшись один, он молча смотрел на озеро, все ещё слушая удаляющиеся, а после — исчезнувшие шаги Варвары. Смешанные чувства, которые явно не мог усмирить демон, самым наглым способом впивались в душу, тревожа, ни что иное, как сердце. — Говорила тебе, милый Фагот, что она никогда не простит подобное, — возникшая из ниоткуда Марго не помогала, а лишь путала и мешала демону разобраться во всем. Ее холодные и слишком мягкие руки, без мазолей, обнимали его со спины, нарушая личное пространство, — Она глупа и молода, совсем ничего не знает о любви... Да и любить не умеет. Чёрт, оставаясь совершенно безэмоциональным, сбросил с груди ее ладони и поднялся. В его взгляде закралось подозрение, которое явно не на шутку его разозлило. — Твоих рук дело? Ведьма хмыкнула, накручивая на палец черную вьющуюся прядь. Маргарита делает шаг вперёд, обнаженной ступая по мокрой траве. Ее взгляд полон насмешки и уверенности, что все она сделала правильно, и отказываться от своих слов не намерена. — Может и моих, милый Фагот, а может — и нет, кто его знает, — она хихикает, играя взглядом. Ее цыганская кровь гуляет, горячими потоками течет по венам, но Фагот не видит этого. Лишь сплошная глыба льда. — Убирайся. Маргарита приподнимает бровь, но не уходит. Появившийся из леса Азазелло раздражённо фыркает, подходя к застывшей паре. Его явно раздражает Маргарита, но Азазелло молчит, совершенно спокойно протягивая последней золотую коробочку с кремом. — Завтра в десять. Ты знаешь, что делать, — говорит Азазелло ведьме, а после оборачивается к Фаготу, — Мессир вызывает всех. — Иду. И, бросив на игривую и довольную ведьму последний взгляд, демоны покидают берег озера, исчезая в холодном лесу, укрытом сотнями деревьями. — Не связывайся с ней. Гадюка. Эти слова Азазелло сказал уже тогда, когда они оказались в большом и просторном доме. — Она добралась до дома живой, — а после внезапно, —Не мучь ее. И уходит, покидая Фагота. Демон лишь молча проводит того взглядом, направляясь в уже знакомое ему место. Завтра бал. Он должен наконец-то довести дело до ума. Полнолуние восседало над Ведьмино.***
— Чего рыдаешь-то, Варь? — Агафья, осторожно коснувшись волос девушки, ласково провела по ним ладошкой, грустно смотря на хозяйку дома, — Небось стряслось чего? Варя отрицательно машет головой, не отрывая ее от подушки. Она не могла сказать, не могла смотреть. Хотелось быть одной, даже сейчас, находясь в стенах родного дома. — Оставь ее, Агафья, не мешай. — Отметелься, Кузьмич, дай с ребенком побыть, может страшное чего-сь приключилось. — Слезь говорю! — топнул ногой домовой, покидая спальню девушки, — Пойдем, пускай поплачет, смотри, и легче на душе станет. А как полегчает, может быть, и поделится с нами бедою своей, а может — и нет. Вылазь, Ельвовна! Разговор есть! Варя благодарно кивнула Кузьмичу, тыльной стороной ладони вытирая слезы. Агафья ушла, оставив Варвару совсем одну. Знала ли девушка, что прийдя домой, застанет всех спящими. Завтра от бабушки уж никак не отделаться! А от брата — подавно! Стерев слезинки, она приподнялась и выглянула в окно. Небо все так же улыбалось ей звёздами, а за окнами сразу виднелся лес. Знала ли она, что все так обернется? Нет. Фагот был первым и единственным, из-за которого она плакала. И ненавидела себя за это. За ту опроменчивость и брошенную ей в спину фразу : "Демоны не умеют любить". Разве? Разве все это было ложью? Варя сдала подушку ладошками, вспоминая ее недавний разговор с Маргаритой. Эта цыганка, которая осталась здесь, в Ведьмино, отбившись от табора, сняла смуту во всех домах, но с Варей она дружила, пускай, в верности ее Варя была не уверенна. Что-то было нечисто и она это узнает. А сейчас, пока ночь—царица даёт время, ей нужно поспать. Завтра же утром она отправится в мир Нави. Пора наконец-то поговорить с другом и узнать подробности из Кощеевого Царства. Может быть наконец-то хоть что-то выйдет наружу, приоткрыв занавесу этих ничтожных карт Таро, от которых девушка так отчаянно искала способ избавиться. Сила, заключённая в них пугала, наводя ужас и страх. Нет, она обязательно найдет выход, чего бы ей этого не стоило.