Освободители. 𝕿𝖍𝖊 𝕾𝖆𝖛𝖎𝖔𝖗𝖘

      «Запомните, ублюдки, сукины дети, перед вами человек, которому всё надоело. И он начал борьбу с мерзостью, грязью, развратом, дерьмом! Наконец-то такой человек нашёлся. Вам конец...»

Цитата из к/ф «Таксист»

****

★ГЛАВА 9★

      В носу все еще стоял противный запах хлороформа, но когда я стал приходить в себя, он сменился на запах сырости.       Очнувшись сидя на холодном бетонном полу, я ощутил боль в печени от удара, и давление на запястья и щиколотки. Руки и ноги были очень туго связаны жесткой верёвкой. Сзади, облокотившись на мою спину, сидел Федорчук. Наши запястья были связаны одной верёвкой, что было очень неудобно. Мы не могли повернуться друг к другу. После усыпления этой гадостью, голова кружилась и побаливала. Я пытался пошевелить руками, но тщетно. — Твою мать... — плохое самочувствие замещал страх. Но я решил, что боятся уже поздно, ведь я давно знал, что ничем хорошим все это не кончится. Я принялся расталкивать бывшего шефа: — Сергей! Очнись! — я расталкивал его, насколько это было возможно со скованными руками и ногами, — Очнись! Чёрт бы тебя... — Ларин, ты чего так орёшь, — подняв голову, Сергей наконец очнулся после моих криков, нервно осматривая помещение, и отчаянно пытаясь освободится от верёвки, — Где мы? — Нас похитили, нам конец! — как можно спокойнее ответил я, — Они все про нас знают. — Нет, это все из-за меня, — виновато сказал Федорчук, — Вряд ли они знают что-то о тебе. Ты случайно попался им под руку... — Теперь, какое это имеет значение? — взорвался я, — Однозначно, меня тоже уберут, как свидетеля. — Макс, прости! — вскрикнул Федорчук, — Я же тебе говорил, «беги»!       Похоже Сергей совсем не боялся за себя, и заранее знал свой конец. Но винил себя за то, что сейчас рядом с ним, именно я оказался в этом сыром подвале. — Я не мог с тобой так поступить, тебя кинуть! — возразил я, — Ладно, проехали.       Я ни сколько не жалел, что оказался здесь, и на мысль умереть молодым, реагировал как на данность. — Макс, нам надо отсюда выбираться, — с горечью, и каплей надежды, сказал Сергей, пытаясь освободить руки. — Как!? — я запаниковал, и резко дёрнул руку, в горькой надежде избавиться от верёвки. Жёсткое волокно лишь больно натерло запястье, стягивая его все также сильно. — Не психуй! — твёрдо возразил Сергей, — Мы должны выбраться, ради того, из-за чего мы сюда и попали. — Что? — Без нас все может полететь в задницу! — пояснил он, — Если мы выйдем, мы должны положить всему этому конец. — Если выйдем... — я разочарованно вздохнул, запрокинув голову назад, ложась затылком на плечо Федорчука. В отчаянии я был готов закричать, или заплакать навзрыд. К моему удивлению, мои эмоции абсолютно никак не выражались. — Эй, Макс... — Федорчук заметил моё раздавленное состояние, хоть и всё время он сидел ко мне спиной. Наши связанные одной верёвкой руки за спинами не давали нам расположится на полу иначе. — Ты чего, ну, — он прижался своей небритой щекой к моей, пытаясь меня подбодрить и успокоить, — Мы выберемся, обязательно выберемся. Я что-нибудь придумаю.       Ощущая очень знакомый запах его одеколона, который приветствовал меня каждое утро в наши рабочие будни, я представил, что это может последний запах, который я ощущаю в этой жизни. Или запах сырости, подвальной плесени, и крови. Я очень хотел, чтобы слова Федорчука, которые меня грели в данный момент, оказались правдой.       Сидя на холодном полу, и предвкушая скорую смерть, я пялился на горящую блеклую лампочку под потолком, раскачивающуюся в разные стороны. Обстановка в мрачной подвальной комнате очень нагнетала. Это было небольшое пустое помещение без окон, а с потолка капала вода. Капли звонко падали в лужу на полу, что очень действовало на нервы. — Федорчук, ты сам веришь в то, что говоришь? — в критической ситуации, я непроизвольно впервые назвал бывшего шефа по фамилии, — Не успокаивай меня, и не обманывай себя. Я знаю, что нас порешат. — Хватит! Я же сказал, что что-нибудь придумаю, — возразил Сергей. За металлической дверью вдруг послышались тяжелые шаги. — Тогда думай быстрее! — занервничал я. В ожидании я смотрел на дверь, вслушиваясь в приближающиеся шаги. — Тихо! Похоже кто-то идёт, — тихо сказал Федорчук. — Ну все, нам конец! — я снова запаниковал, окончательно потеряв надежду. — Тихо, я сказал!       Металлическая дверь со скрипом открылась, и в неё вошла наша, так называемая, смерть. Это был крепкий рослый мужчина, в черной военной униформе. Он был в балаклаве, закрывающей лицо, и с пистолетом в руке. Ни сказав ни слова, человек молча навёл на нас ствол. Федорчук пытался его заболтать, либо чем-то подкупить. Это я понимал очень смутно. Пока я смотрел на дуло пистолета, вся жизнь у меня проносилась перед глазами. Человек в маске продолжал пристально на нас смотреть. Он навёл оружие на меня, решив убить меня первым. Я зажмурился. В этом психологическом напряжении время тянулось очень медленно, а в мыслях было: «ну, стреляй уже!»       Раздался выстрел, и от испуга мои глаза распахнулись. В панике оглядываясь на удивленного Федорчука, а затем осматривая своё тело, я осознал, что мы живы и здоровы. Прямо перед нами валялся труп нашего «убийцы». Сквозь маску, из его головы растекалась кровь, расплываясь в багровое пятно на бетонном полу. — Твою же дивизию! — Сергей, похоже, был шокирован не менее меня, — Ты кто, уважаемый?       Я поднял взгляд от убитого, на дверной проем. В двери стоял мой друг Влад, с дымящимся пистолетом в руке. Он нервно держал руку на весу, смотря нас. Его глаза были округлены, и наполнены шоком. — Влад!? — я очень удивился, — Петрович, это мой друг, Влад... — Тот самый? — Сергей удивился не меньше моего, — Приятно познакомиться, блин. — Извини. То есть, спасибо, — Федорчук продолжал нервную болтовню.       Влад бросил свой ствол на пол, и ринулся к нам, чтобы развязать наши руки. — Как ты здесь? — спросил я, выбираясь из тугой оковы, и рассматривая боевой пистолет ТТ, лежащий рядом на полу, — Откуда у тебя боевая пушка? — Это вы мне скажите, как вы здесь? Что за дела? — Влад нервно развязывал верёвку, освобождая руки Сергея, — Я увидел в окно, как вас похищают, и тут же поехал за вами. — Это долгая история! Не сейчас! — резко ответил я, потирая запястья. Они затекли, и болели от связывания. Влад внезапно схватил пистолет, и выстрелил один раз в потолок. — Что ты делаешь? — я был в недоумении, перекрикивая выстрел. — Так надо! Они должны думать, что он вас грохнул! — ответил Влад, кивая на тело, лежащее на полу. — Кто, они? — спросил я, вспоминая, что похитителей было трое. — Там снаружи ещё двое человек с автоматами, но я их обошел, — ответил Влад, — Как нам выйти? Втроём мы не сможем уйти незамеченными. Или нам их тоже, того... — Чёрт! — Где мы вообще? — спросил Федорчук, освобождая свои ноги от веревки. — В подвале какого-то склада, на заброшенном заводе, — ответил друг, собирая по полу гильзы от своего пистолета, — На окраине нашего района, Макс.       Я выругался, представляя, как я и Сергей могли сдохнуть тут также, как Чернов и первая жертва. Наши убийства расследовать никто бы тоже не стал. — Что нам дальше делать? — спросил я, когда мы с Федорчуком окончательно развязались. — Надо валить! — сказал Сергей, — Иначе они убьют нас. Всех! — За что, твою мать? — возмутился Влад. — Некогда! — вспылил я, — Я потом все объясню. — Ладно, только орать-то зачем, Ларин, — спокойно ответил Влад, вытаскивая из кармана своей куртки второй пистолет, — Кстати, я тут прихватил твой табельный, на всякий случай. — Спасибо, во время, — ответил Сергей, — Макс, он тебе может пригодится. — В каком смысле? — недоуменно спросил я, держа в руке свой табельный ПМ. — Макс, у нас выбора нет! Ты знал, на что идёшь! — снова вспылил Сергей, — Мы уже говорили об этом. Или, может, ты ещё пожалеешь этих уродов? — Я не знаю о ком вы, но очень интересно, — нервно хихикнул Влад, — Так, мы идём или нет?       Меня иногда раздражала привычка друга веселится без повода. — Ладно, — переглянувшись с Владом, я успокоился, взирая на труп, — С этим-то что? — Оставь ты его! Потом решим, — Федорчук пошел первым к двери, пропуская нас вперед, так как мы вооружены, — Нам бы с остальными разобраться.       Тихо на цыпочках, мы поднялись вверх из подвала по разбитой лестнице. Был уже поздний вечер; темно и ничего не видно. На первый взгляд, на складе никого не было. Мы молча шагали по бетонному полу, усыпанному камнями и битым стеклом. — Они там, на улице, — пояснил Влад, — Нам нужно как-то обойти их, либо... — Либо! Нам никак нельзя оставлять их в живых! — резко ответил Сергей, — Они нас поймают. Не сейчас, так потом! — Твою мать, зачем я с вами связался, — нервно ворчал под нос Влад. — Тсс! — я осторожно выглянул в окно, — Похоже, там никого. — Я же говорю, они стояли с другой стороны, — повторил Влад.       Мы с Владом вышли на улицу через выбитое окно склада. Изо всех сил я уговорил Сергея остаться в помещении; с пустыми руками на вооруженную охрану ему никак нельзя было идти. Искали и хотели убить именно его, и мы решили, что ему лучше не светится в перестрелках.       Сняв пистолеты с предохранителя, мы с Владом разделились. Медленно шагая вдоль склада, я осторожно выглянул из-за стены. Я заприметил вооруженного «охранника», выше меня ростом, сантиметров на пятнадцать. Он стоял в метрах трёх от меня. С автоматом наперевес, он топтался на месте, подозрительно озираясь по сторонам. Мимо этого бдительного постового, незаметно пройти было бы почти нереально. — Вижу одного. Ну что, как будем действовать? — почти шепотом спросил Влад, когда мы подкрались друг к другу примерно на середине стены. — Ты еще спрашиваешь, как действовать? — позади раздался негромкий, но возмущённый голос Федорчука. Он спрыгнул к нам с окна. — Да дайте сюда! — нагло оттолкнув Влада, он разгневанно выхватил у меня мой табельный Макаров . — Нормально!? Я даже не знаю тебя, но спасаю твою шкуру, лучше бы спасибо сказал, — возмущённо ответил Влад, — Эй, отдай Максу ствол! — Я не просил тебя меня спасать! — возразил Сергей. — Эй, я вообще-то тут! — вмешался я в их спор, — Не мешаю, нет? — Значит так, это мои проблемы, и я сам разберусь! Не лезьте и не подставляйтесь, я прошу вас! — Сергей злобно блеснул глазами. С моим пистолетом в руке, он решительно направился за угол. — Ты куда? — чуть ли не завопил я, когда Федорчук отправился с одним лишь неполным табельным, на двоих крепких людей, вооруженных Калашниковыми. В такой ситуации одного Сергея я бросать не собирался, и решил действовать. — Влад, подсади меня! Быстро! — громким шёпотом попросил я друга, в желании забраться обратно в помещение склада. У меня, кажется, созрел план действия. — Давай, — сказал он, подставляя мне плечи, — Блин, как ты с ним работаешь? Зануда ещё та... — Уже не работаю! — быстро и нервно ответил я, забираясь в высокое окно, — Быстрее!       Я наконец забрался в окно, взяв на время у Влада его ТТ. Снова прогремел новый выстрел. Я подбежал к противоположному выбитому окну, и замер возле проема, осторожно выглядывая на улицу. На звук выстрела, вооруженный человек нацелился на угол склада, за которым скрывался Сергей. Охранник не рисковал подойти близко, потому как был без бронежилета. Он отстреливался очередями, в ответ на одиночные выстрелы Сергея. Отсчитывая выстрелы из своего Макарова, я собрался, и решился действовать. По моим подсчётам, у Сергея оставалось слишком мало патронов. Осторожно высунувшись из окна, я нацелился в голову автоматчику. От нервного напряжения, или от боли в запястье, моя рука теряла ровное положение. Я понял, что мой первый выстрел был не точным, и повредил только его плечо. Снова скрывшись, я вжался в стенку у оконного проема. Теперь один из наших похитителей стал стрелять в мою сторону. Пули свистели мимо, пока я нервно сам себе перекрикивал автоматную очередь: — Давай, Макс! У тебя получится!       Я подловил момент, когда Федорчук отвлёк одного из наших похитителей ещё одним своим выстрелом, и тот отвёл внимание от меня. В этой паузе я снова высунулся из окна, и точно нацелившись в голову, застрелил постового. Человек в форме упал, и выронил свой автомат на снег. — Есть! — я обрадовался.       Мне не было жаль мною убитого, но мысли все равно путались. Во время вспомнив, что Влад остался обезоруженный на улице, я осторожно на полусогнутых подкрался к окну, под которым он меня выжидал. Выпрямившись, я отчетливо увидел на белом снегу приближающееся к нам тень с автоматом. — Псс! — очень тихим шепотом я окликнул Влада, пока силуэт медленно подкрадывалась в нашу сторону, — Ствол.       Округленные карие глаза друга напряжённо бегали из стороны в сторону. Влад взял свой пистолет назад, и кивнул. Выжидая из-за угла второго охранника, Влад резко и смело сделал шаг вперёд, прямо на силуэт. Хлопнул последний выстрел, и второй человек с автоматом был убит моим другом. — Ну, вот и всё, — спокойно сказал он. Влад с облегчением выдохнул, и положил свой пистолет в карман куртки.       Эхо от перестрелки растворилось в ночной тишине, унесенное тёплым ветром ранней весны. Я спрыгнул с окна, ногами проваливаясь в мягкий подтаявший снег, и осматривая окрестности промзоны. Недалеко, на фоне черного неба, виднелась полосатая труба заброшенного завода, тонущая в ночном тумане. Территория заброшенного завода была пуста, и от тишины только противно шумело в ушах. Было так темно, хоть глаз выколи. Только старые блеклые фонари, расположенные вдоль вечно пустующей дороги вдоль промзоны, отбрасывали на территорию жёлто-оранжевый свет. Я понятия не имел, который час, но судя по всему, был уже давно поздний вечер. — Сергей! — окликнул я Федорчука, шагая за противоположный угол. — Всё, там больше никого, — добавил Влад, идя за мной. Федорчук явился нам, протягивая мне мой табельный. — Спасибо, Макс, последний патрон остался, — сказал он, — Извини, если что не так. — Да брось ты, Петрович, — в непринуждённой манере сказал я, — Стой. Что это у тебя, кровь? — Где? — переспросил Сергей, осматривая свою руку, — Твою же...       Даже в темноте было видно, что из-под рукава его куртки течёт красная струйка. — Ты ранен? — внезапно Влад заволновался за моего бывшего шефа. — Цепануло маленько, — сказал Сергей, задрав рукав куртки, — Царапина, ерунда. Макс, ты-то как? — Нормально, — ответил я.       Снова в воспоминаниях всплыло то, что мне не впервой убивать. Наверное поэтому, я сейчас абсолютно ничего не почувствовал. Либо, я просто сейчас находился в спокойствии и равнодушии, от переизбытка адреналина. Будто прочитав мои мысли, Влад переглянулся со мной. Его взгляд был серьёзен, как никогда. — Надо сваливать, срочно. Здесь могут быть ещё их люди, — не заметив нашего ступора, Федорчук поторопил нас к выходу на дорогу, — Влад, ты ведь на машине? — Да, она там, на обочине, — ответил Влад, — Только объясните, что все это было, и за что я убил двоих людей за один вечер. — Хорошо, только нам некуда идти, — ответил я, выбираясь из сугроба на освещенную дорогу, — Сергей, ко мне теперь нельзя. — Да, Макс. Твою хату мы уже спалили, — ответил Федорчук, следуя за Владом к его машине. Она была припаркована на обочине, возле гаражного кооператива. — Тогда ко мне, нашли проблему, — ответил Влад. — Ты живёшь один? — спросил Сергей. — Нет, с дядей. Но он сейчас в командировке, — ответил Влад, снимая свой автомобиль с сигнализации, — Так что нет проблем.       Убедившись, что за нами нет слежки, мы направлялись в сторону города, к выезду из рощи, и гаражного кооператива. Мимо пролетали голые деревья и полуразрушенные склады за колючей проволокой, а с другой стороны узкой дороги проносилась серая стена из нескончаемых гаражей. Влад вёл свой новый внедорожник быстро, но бережно. Федорчук расположился с аптечкой на заднем сиденье, перевязывая свою слегка раненую руку.       Сидя впереди, я нервно щёлкал предохранителем своего пистолета туда-сюда, держа его у себя на коленях. Я внимательно смотрел по сторонам, задумавшись о творящийся жести. — Гони быстрее! Никто больше не должен засечь твою машину здесь, — сквозь напряжённое молчание, с заднего сиденья послышался резкий голос Федорчука. От неожиданности Влад слегка дёрнул машину, и прибавил ещё газу. — Серёга, не нагнетай! Я конечно не знаком с тобой, и не знаю всего. Но Макс здесь оказался из-за тебя, ведь так? — Влад стал нервно тараторить, решив угрожать Сергею, — Сдаётся мне, вы влипли по самые помидоры. Если из-за тебя мне и Максу грозит опасность, то... — То что? — надменно перебил Федорчук. — Так, стоп! Никто не в чём не виноват! — вмешался я, — Влад, вот именно, что ты ничего не знаешь. Помолчи пожалуйста.       Несколько обиженно Влад покосился на меня, переводя взгляд на дорогу. — Ларин прав, нам всем нужно успокоиться, — сказал Сергей, завязывая бинт на руке, — Внимательнее следите за дорогой, не то нам мало сегодня ночных приключений... — Похоже, там кто-то есть! — сказал я, когда за придорожными кустами, со стороны территории промзоны, в сторону машины, выскочил какой-то темный силуэт, — Накаркал, блин! — Это ещё один, такой же! Петрович, что делать? — крикнул Влад, не убавляя высокую скорость. В ближнем свете задних фар, в правом зеркале, мне удалось разглядеть еще одного вооружённого человека в маске. Он гнался за машиной, нацелившись на нас автоматом, и был очень быстр. На моё удивление, он бежал почти на ровне со скоростью машины. — Макс, ствол! — вскрикнул Федорчук, — Влад, гони! — Вот же дерьмо! — выругался Сергей, приготовившись высунуться в открывающееся окно, — Кто меня за язык тянул... — Осторожнее! — предупредил я бывшего шефа. Я быстро вынул из бардачка пистолет Влада, с последними тремя патронами, и отдал его Сергею. На бегу автоматчик стал стрелять по машине, разбив пулей заднее стекло. Пригнувшись, Влад матерился за рулём, дабы прибьёт нас всех, за порчу новой машины. Он непроизвольно сбавил скорость. К счастью, бегун стрелял одиночными, и одна пуля нас никак не задела, но на этом он не думал останавливаться. Высунувшись в открытое окно машины, Федорчук стал целится в него. Первый выстрел, как всегда, был комом. Человек приближался ближе, пока Влад, все так же матерясь, заново набирал скорость. Он стрелял по машине, но стекла были целы. Судя по всему, он пытался прострелить колёса, но выпрямится на своих сиденьях мы не рисковали. Федорчук продолжал отстреливаться, потратив предпоследний патрон, но пока без толку. — Чёрт-чёрт-чёрт! У меня скоро патроны кончатся! — запаниковал он, сжимая в руке ТТ Влада, с последним патроном. Внезапно машина резко затормозила, заскользив по ледяной колее. — Чёрт побери! Вот же сволочь! — продолжал ругаться Влад. — Что случилось? — крикнул Сергей. В открытое на всю окно, он занырнул обратно в салон. — Что-что, колесо пробило! — почти в панике, криком ответил я. — Ну все, приехали, — бормотал под нос Влад, быстро открывая для меня боковое окно. — Я прикрою! — крикнул я Федорчуку, когда он вот-вот собирался снова высунуться в свое окно.       Неужели, как только мы отвязались, все начнется по новой? На нервах я снова ждал худшего, но бросил этому вызов. Я по пояс высунулся из окна машины, стреляя последним патроном из своего Макарова, пока преследователь подбегал ближе. Заставив удивится его способностям снова, он, отбросив автомат, сделал сальто прямо на льду. Таким образом, он наверняка увернулся от моей последней пули. Пока он поднимал автомат с дороги, вставая на одно колено, Федорчук снова высунулся в окно после меня. К счастью, Сергей успел выстрелить ранее, чем автоматчик снова бы обстрелял нас. Получив пулю от Федорчука, преследователь упал посреди дороги. — Всё, — выдохнул Сергей.       Вернувшись на место, и вытирая рукавом куртки пот со лба, он бросил ствол Влада на соседнее сиденье: — И патроны закончились... — У меня тоже, — сказал я, в желании поддержать Сергея после всего. — Макс, ты это видел? — спросил Федорчук, — Они очень хорошо подготовлены, что конкретно усложняет нам дело. — Готов поспорить, что это и есть тот самый военизированный отряд, про который рассказывал Ковальский, — сказал я, все ещё пребывая под впечатлением от акробатических способностях преследователя. Я положил обратно в карман свой пустой табельный. — Я даже спрашивать не буду, о чём вы говорите, — Влад недовольно покосился на нас, не понимая, о чем вообще речь, и вышел из машины. Ещё не отошедшие от происходящего, мы вышли из джипа, осматривая всю картину.       Мы были одни на пустой ночной дороге, на обстрелянной машине и с пробитым колесом. Посреди дороги, на льду, валялось убитый нами человек. Влад снова матерился, переводя взгляд то на труп, то на свою подбитую машину. Я отчаянно пытался его успокоить. — Что нам со всем этим теперь делать? — в панике спросил друг, пиная спущенное колесо своей машины. — Успокойся, — умоляюще сказал я, хлопая Влада по плечу, — Насколько я знаю, у тебя всегда есть запаска. — Да не вопрос! Колесо я заменю за минуту, — вскрикнул он, и снова кивнул на труп, — С этим-то что делать будем? — Здесь его оставлять нельзя, — как можно спокойнее вмешался в наш разговор Федорчук, — Здесь часто ездят, и его найдут. Нельзя этого допустить.       Сергей стоял рядом с телом, с едва уловимой злобой рассматривая его. — Что ты предлагаешь? — спросил я. Сергей повернулся к нам, с надеждой смотря на Влада. — Может, просто оттащим его куда-нибудь? — возмутился Влад, догадавшись, что Федорчук захочет занять трупом багажник его машины. — Нет, это не вариант. Его быстро обнаружат, — резко отрезал Сергей, — Макс, грузим.       Мой друг готов был возразить. – Влад, извини, но так надо, — сказал я, в надежде, что он все поймёт. — Ё-мое, дайте хоть колесо заменю сначала, — вздохнул он, выдыхая изо рта тёплый пар, на влажном воздухе.

★ГЛАВА 10★

      Когда Влад ловко управился с колесом всего за пять минут, и прикрутил последнюю гайку, мы принялись грузить тело преследователя в багажник. Подойдя к трупу, Федорчук стянул балаклаву с его лица. Оно посмертно застыло в злобной гримасе. В жёлтом свете тусклых фонарей, я разглядел широкий лоб и подбородок, густые брови и точёные скулы. И лишь окровавленное пулевое отверстие во лбу портило его вполне себе симпатичный облик, но и одновременно очень радовало меня. И все, как на подбор, представители тайного отряда были высокие и очень крепкие молодые мужчины. — Тяжёлый, зараза, — сказал я, когда мы все втроём тащили тело к багажнику, — Наверное потяжелее тебя будет, Влад. — Макс, перестань издеваться, — огрызнулся друг. — Тогда перестань делать такое лицо, это вынужденная мера, — сказал я, — Я все расскажу тебе, только выручи нас. — Лучше бы вы так дело делали, чем языком мололи! — перебил нас Федорчук, — Давайте быстрее, у меня не хорошее предчувствие. — Опять? — вздохнул я, наконец опустив тяжёлый труп на пол высокого багажника.       Как известно, Сергея предчувствие мало когда подводило, и я напрягся. Интересно, что ещё нас сегодня ждёт? — Куда его вести? — спросил Влад, подбирая с дороги автомат Калашникова. — Я знаю, где можно его спрятать, — ответил Сергей, — Я поведу.       Федорчук без разрешения уселся в машину на водительское место, пока Влад с недовольным видом открыл багажник, чтобы закинуть туда автомат.       Прислушиваясь к посторонним звукам, я услышал негромкий рёв двигателя приближающейся посторонней машины. — Атас! — громким шёпотом крикнул я, захлопывая дверцу багажника, в котором лежало мёртвое тело. — Да ты чего, чуть руку мне не пришиб! — возразил Влад.       Я не успел ответить. Из-за гаражного проезда на дорогу выехала, на первый взгляд, случайная машина, ослепляя нас ближним светом фар. — Ох ё-мое, — Влад замешкался, спрятав за себя автомат, который так и не успел закинуть в багажник к мёртвому телу.       В темноте, и ослепленный ярким светом, я не разобрал, что это за машина, но ее номера были мне хорошо знакомы. Я даже перестал нервничать, так как интуиция подсказывала, что все хорошо. Машина резко затормозила около нас. Но я так и не смог вспомнить, чьи это были номера, пока из машины не показались знакомые лица, полные удивления. — Алексей Константинович? — я очень удивился, когда из машины вышел мой наставник, спортивный тренер Воеводин, который, за детские и юношеские годы стал для меня воспитателем и учителем жизни, и чуть ли не вторым отцом.       Я, и Влад удивились ещё больше, когда вторым из машины вышел тренер моего друга, с которым я тоже был очень хорошо знаком. — Завьялов, Ларин, какая встреча, — сказал Светлицкий, пока не заметив за нами никакого очередного криминала. — Здравствуйте, Павел Денисович, — настороженно ответил Влад своему бывшему наставнику, всё так же пряча за спиной автомат, — А что вы здесь делаете? — В гараже, с машиной возились. А вы...— ответил Воеводин, мой бывший учитель, — Что... Что это?       Светлицкий и Воеводин очень озадачились, рассматривая на дороге пятна крови, и следы волочения. — Что вы опять наделали? — спросил Воеводин, злобно сверкая глазами. — Алексей Константинович, мы не хотели, — я виновато опустил голову, так и не найдя других слов.       Понимая, что ситуация из прошлого повторяется, нам снова было никак не отвертеться. Наши учителя застукали нас за убийством, почти точно так же, как и несколько лет назад. Влад наконец вытащил из-за спины автомат, тоже понимая, что отпираться уже бессмысленно. — Твою дивизию! Кого вы опять замочили? — выругался Светлицкий, бывший наставник моего друга. — Паша, у меня уже просто ощущение дежавю, — с гневным сарказмом ответил Воеводин Светлицкому. — Павел Денисович, я ничего не знаю. Это не моё, — ответил Влад, кивая на автомат, и переводя на меня все стрелки, — Пусть лучше Ларин расскажет.       Я поднял взгляд на своего наставника. — Я не могу, Алексей Константинович! Нам нужно срочно ехать. Пожалуйста, никому ничего не говорите о нас, — со стыдом я просил своего бывшего тренера скрыть убийство, в котором мы виновны, как и восемь лет тому назад, — Я прошу вас, в последний раз, пожалуйста. — Я помню один такой последний раз. Нам опять вас покрывать? — возразил Алексей, — Ларин, кого вы опять убили? Или вы вошли во вкус, после того раза?       Пока тренер кричал на нас, из-за машины выкрался Федорчук, со стволом в руке. — Кто вы такие? — вскрикнул Сергей, направляя пустой ствол на наших знакомых из прошлого. Они попятились назад, вскинув руки наверх. — Успокойся! Свои! — крикнул я Сергею, своей рукой опуская его ствол. — Это ты кто? — с годами экспрессивность моего тренера не менялась, и Воеводин был готов набросится на Сергея с кулаками, приняв его за нашего врага. — Тренер, прекратите! — разнимая их с Федорчуком, сказал я Алексею, — Это наш знакомый, и он здесь не причем! — Что за цирк здесь происходит, мне объяснит кто-нибудь? — Федорчук недовольно вскинул руки. — Да, Серёга, это тоже наши знакомые, — ухмыльнулся Влад в ответ Сергею, — Соучастники, так сказать. Правда, Павел Денисович? — Завьялов, не паясничай! — вскрикнул Светлицкий на Влада, отвлекаясь от спора с Сергеем, — Мы же тогда просто спасли ваши задницы! — О чем вы говорите? Какой «тот раз»? — вмешался Федорчук, когда неосторожно узнал о моем «боевом прошлом», — Макс, я чего-то о тебе не знаю? — Так, стоп! Я прошу прощения, но мы больше не можем здесь оставаться! — я решил перебить всех, и прекратить этот балаган, дабы избавится от объяснений, и покаяния Сергею в своих прошлых грехах, — Сергей, ты же понимаешь! Мы еле отвязались! — Да, Макс прав, нам больше нельзя здесь оставаться. Давайте поговорим в другом месте, — согласился со мной Сергей, но пригрозил мне пальцем, — А с тобой, Ларин, мы еще не закончили. — Алексей Константинович, говорю правду, находиться здесь очень небезопасно, — продолжал я уговаривать всех поскорее убраться отсюда. — Я тебе верю, Макс. Если вспомнить, ты мне никогда не лгал, — сказал Воеводин.       Но он все также недоверчиво переглядывался с Павлом. Особенно настороженно они взирали на Сергея. Я на секунду представил, как себя сейчас чувствовали все остальные, ведь всю ситуацию знали только я, и Федорчук. Остальные лишь продолжали непонятливо переглядываться. — Послушайте, если мы сейчас отсюда не уедем, то все кончится очень плохо, — сказал Федорчук, — Вернитесь, пожалуйста, в машину. Я прошу вас, если ваша жизнь чего-то стоит. Я постараюсь вам все объяснить.       Поверив мне, наши наставники уселись обратно в Ауди Воеводина, а Сергей уселся позади них. Я и Влад вернулись в его джип. — Мне бы еще кто-нибудь что-нибудь объяснил, — недовольно сказал Влад, заводя свой внедорожник.       Машина Алексея тронулась вперёд, и мы поехали вслед за ней. — Не ворчи, я тебя умоляю, — ответил я, сжимая в руках автомат убитого преследователя, — У меня итак сейчас мозг вскипит. — Только расскажи мне всё потом, иначе мозг вскипит уже у меня, — снова в своей привычной шутливой манере ответил Влад, будто и не было в его багажнике никакого трупа. Похоже, он отошел от своей обиды, и вернулся к своему привычному задорному настроению. Влад повеселел, будто сейчас и не было ничего этого: ни погони, ни перестрелки, ни убийств. Своего лучшего друга я знал почти двадцать лет, и всегда он к жизни относился очень просто. И проходя почти всю жизнь вместе с первого класса, я всегда помнил его немного легкомысленным. Наверное, мне не хватало этого качества, особенно сейчас. — Хорошо, друг. Позже я все тебе расскажу. Только скажи, откуда у тебя боевой ствол? — спросил я, с трудом скрывая свою нервозность. — Ничего криминального, как ты бы мог подумать. На всякий случай, — ответил Завьялов, — У отца какие-то проблемы на работе, ему угрожали мной. Чисто бизнес. А вас-то за что? — За правду, Влад. За правду... — вздохнул я. — Ну ладно, потом расскажешь, — ответил Влад, сворачивая за машиной моего бывшего тренера, в лесную чащу, — Слушай, Макс, они там не поубивают друг друга? — Не думаю, — ответил я, и впервые за вечер рассмеялся, — Федорчук заболтает кого угодно. — Ну не знаю. Вряд ли это распространяется на наших тренеров, — Влад снова рассмеялся, — Какие же эти старики зануды... — Все будет нормально, — я непринуждённо подмигнул Владу, но в глубине души я с отчаянием надеялся на то, что мои слова окажутся правдивы.       Выехав из промзоны, ещё какое-то время мы ехали по единственному шоссе, ведущему за город. Позже мы снова свернули, и заехали в самую глухую глубь лесной чащи. Придорожные фонари кончились, и вокруг была кромешная темнота. Было ощущение, что потемнело ещё сильнее, и воцарилась глубокая ночь. Мы наконец-то подъехали к небольшой заснеженной лесной опушке. — Похоже, приехали, — Влад остановил машину на заснеженной поляне, рядом с машиной тренера.       Мы вышли из машины. Холод пробрал мое тело. В отличие от города, в лесу весной вовсе и не пахло. Кругом лежали невысокие сугробы, но снега было почти по щиколотку. В небе светил полный месяц, виднеющийся сквозь чёрные верхушки высоких сосен. Лесная чаща была черна, и только свет фар, и отражение белого снега в их свете, создавали неплохую видимость. Из второй машины вышел Федорчук, и наши наставники. Пока они зачем-то подошли к своему багажнику, Сергей подбежал к нам. — Значит так, я всё им объяснил, — сказал он, озираясь на своих новых знакомых, — Мне пришлось им все рассказать, в двух словах. — И что же они? — удивился я. Похоже, Сергей успешно заболтал наших наставников. — Все нормально. Как я понял, они за вас в огонь и в воду, — ответил Федорчук.       Я с облегчением выдохнул. — Только с тобой, Макс, я ещё не закончил, — добавил Сергей, заставив меня снова напрячься. Я недовольно закатил глаза. Похоже, мне ещё предстоит отчитываться перед Сергеем за свои прошлые грешки. — Почему ты должен перед ним раскрывать все гадкие секретики из нашего криминального прошлого? Он же даже больше тебе не начальник, — капризно возмутился Влад, — И вообще, я там тоже был. Может, я не хочу, чтобы он все обо мне знал. — Эй, я вообще-то все слышу, — крикнул Федорчук, отойдя в сторону лесной опушки. — Влад, перестань. Какое ещё криминальное прошлое? — тихо возмутился я, — Это был несчастный случай. И хватит напоминать мне об этом, мы же договаривались. — Ладно, святоша.       К нам подошли Воеводин и Светлицкий. В руках они держали спички, жидкость для розжига, и лопату.       Мы с Владом засуетились. Мы не знали, как нам снова смотреть в глаза своим наставникам, которые снова застукали нас за «мокрухой». Но они лишь похлопали нас по плечу, без слов дав понять, что все будет нормально, и они не оставят нас один на один с этим дерьмом. Поднимая взгляд, Влад снова решил пошутить не к месту, над своим бывшим тренером. — Павел Денисович, а вы всегда возите лопату с собой, специально для таких случаев? — Завьялов, ты хоть когда-нибудь бываешь серьёзным? — Светлицкий цокнул и покачал головой. — Рождённый угорать серьёзным быть не может, Павел Денисович, — ответил Влад своей любимой фразой, так точно описывающей его характер. — Да, и зачем нам ещё и спички? — продолжил шутить я, но уже над своим наставником, — Алексей Константинович, я не понял, мы собираемся его сжечь, или всё-таки закопать?       Моей шутке расхохотался только Влад. — Ларин, и ты туда же. Серёга, ну ты это слышал? — крикнул Воеводин Сергею, который разгребал снег ногой, для будущего кострища, — Как ты с ним справляешься? — Я держал его в ежовых рукавицах, — ответил Федорчук, но грустно вздохнул, — Но я больше не являюсь его начальником, по понятным причинам. — Может и хорошо, что в такой ситуации эти балбесы не теряют чувство юмора и боевой дух, — сказал Павел Денисович. – Да уж, воспитали на свою голову, — подтвердил Воеводин слова Светлицкого. — Алексей Константинович, вы всё знаете про эту ситуацию? — перебил я Воеводина, и занервничал. — Да. Успокойтесь, — ответил он, — Мы не бросили вас тогда, и не бросим и сейчас.       Мы развели большой костёр, чтобы разморозить землю и растопить снег со льдом. Переборщив с количеством жидкости для розжига, Влад чуть ли не спалил рядом стоящее дерево. — М-да, побывать в лесу с Владом, и не спалить лес, это все равно, что сходить в лес без Влада, — подшутил я над ним. И даже Сергей улыбнулся мне, когда понял, что за весёлый фрукт мой друг. Ругаясь, Завьялов закидывал снегом подгоревшую сосну, став причиной улыбок на лицах здесь присутствующих.       Сколько себя помню, мой друг всегда был объектом для постоянных дружеских подшучиваний. Удивляясь самому себе, я не понимал, как я вообще могу сейчас шутить. Наверное, рядом с этой копилкой юмора я чувствовал себя беззаботнее, и перенял у Влада свою нехватку легкомыслия. К тому же, со мной сейчас рядом находились люди, которые не кинули нас однажды в трудную минуту, и которым я доверял больше, чем даже своим родителям.       Я не считал случайностью встречу со старыми знакомыми именно в этот трудный момент, так как понимал, что помощь нам не помешает, и мы все должны держаться вместе. И да, я искренне надеялся, что пускаю шуточки не на почве нервного тика.       Выжидая, пока костёр прогорит, мы сели на бревна упавших сосен, вокруг костра. Немного помолчав, все сидели с серьёзными и задумчивыми лицами. Мы сидели с Владом вместе, а напротив нас расположились наши старшие товарищи. Они смотрели на нас серьёзным взглядом, в котором читалась и жалость, и надежда. По сравнению с их настроением, мы с Владом чувствовали себя беззаботными детьми.       Федорчук начал рассказывать подробности о происходящем, нашим наставникам и Владу. Так как я все знал слово в слово, я пропускал это мимо ушей, задумавшись о своём.       Раздумывая о своей жизни, которая резко переменилась в последние дни, я разглядывал языки яркого оранжевого пламени, пылающие во тьме. Согреваясь теплом костра, я прокручивал все события сегодняшнего вечера, вспоминая, как чуть не умер. Жизнь стала странной; мы могли умереть в любой момент. Но в тоже время она преисполнилась смыслом. Отгоняя от себя негативные мысли, я решил, что никто из нас не имеет право просто так здесь умереть. Я был уверен, что каким-то образом, именно нам «посчастливилось» узнать все, и мы должны делать наше правое дело. Да и выбора у нас нет. Наверное, так было велено какими-то высшими силами. Я и не знал, радоваться мне, или плакать, принимая такой «подарок» от судьбы. Самым удивительным было для меня отсутствие страха, что моя жизнь, к чертям собачьим, пойдет под откос. Даже, когда передо мной был реальный пример — мой бывший шеф Федорчук. От того и бывший, что из-за всего этого, Сергей лишился работы. Работа была смыслом всей его жизни, и от ее потери он был очень подавлен. Но я готов был пережить любые неприятности, но только не сидеть сложа руки, равнодушно взирая на беспредел. Игнорировать такое было за рамками моего понимания. Во мне разбушевался боевой дух, и обострилось чувство справедливости. — Эй, Макс, не усни, — Влад растолкал меня локтем, — Ты вообще здесь? — А? Что? — я отвлёкся от своих размышлений, переключаясь на разговор остальных, — Да, я здесь.       Федорчук почти закончил свой рассказ, пока я пребывал в омуте своих мыслей. — Да, вот это дела, — протянул Светлицкий, — Какое-то безумие.       Наши наставники сидели поникшие, переваривая весь рассказ Федорчука об убийствах, и преследуемых целях тайной организации. — Самое поганое, это то, что послезавтра у них по плану опять эта чёртова месса, а мы особо ничего сделать не можем. Все очень плохо, нам не хватает времени, нам нужны люди, — рассказал Сергей, — Нас всего трое, кто взялся за это дело. Это мы с Лариным, и еще наш знакомый Ковальский. Он располагает реальными фактами, и знает о них очень многое. — Считайте, что теперь вас больше, — сказал Воеводин, согласившись участвовать вместе со Светлицким с нами в этой борьбе с беспределом, — Если что-то нужно, мы можем помочь. — Спасибо, конечно. Но чем тут поможешь, — расстроенно ответил Сергей, вытаскивая из моего табельного Макарова пустую обойму, — У нас больше нет оружия, и даже патронов. — В наше время это достать почти труда не составляет. Сергей, у нас есть ещё один день, это немало, — оптимистично ответил Светлицкий, — Раз уж мы теперь с вами, мы решим эту проблему. За сутки мы что-нибудь придумаем. — Павел Денисович, мы о вас ещё многого не знаем? — снова подшутил Влад над Светлицким, — У вас в корешах есть торговцы оружием? — Завьялов! — вскрикнул Воеводин. — Ох, простите. Ладно. Я тоже буду с вами, — сказал Влад, переключив свою шутливость на серьёзность, — Знаете, я даже не особо удивлен. Потому что недавно, что-то подобное об этой истории, я слышал от своего дяди. — От дяди? Кто он? — подозрительно удивился Сергей. — Мой дядя тоже мент. Начальник УБОП в ГУВД, — ответил Влад, — Недавно он что-то рассказывал о таких серийных убийствах, но я в это особо не вникал. — Он ведёт это дело? — спросил я. — Нет вроде. Он говорил, что этим занимаются другие инстанции, — ответил Завьялов, — Но как я понял от вас, на самом деле этим никто не занимается. — Да, ты все правильно понял, — согласился Федорчук, — При случае, ещё поспрашивай своего дядю об этом. — Хорошо. — Похоже, пора, — сказал Сергей, кивая на почти догоревший костер.       Все тревожно переглянулись, и я нервно сжал в руках лопату. — Это нужно, ребят. Соберитесь, — сказал Светлицкий, когда заметил наше с Владом нервное напряжение.       Впятером, с этим грязном делом мы управились достаточно быстро. Молча закапывая яму твёрдой промёрзшей землей, мы так больше и не сказали друг другу ни слова. Когда мы уже почти закончили, Федорчук ровнял лопатой образовавшийся могильный холм, забрасывая его остатками снега.       Я вытер со лба холодный пот. От стресса тело то колотило, то бросало в жар. Влад тоже был в странном состоянии. Подняв автомат, лежащий на бревне, я побрел к машине, пока Федорчук, Светлицкий и Воеводин что-то оживленно обсуждали. — Макс, не грузись так, — Влад подскочил ко мне сзади, — Мы все правильно делаем. — Все нормально, — сказал я, успокоившись.       С одной стороны, Влад был прав, в правильности нашего дела. Но, с другой... Я представил, что на этом пути ещё не раз нам придётся лишать жизни, пусть даже нелюдей, и ублюдков. И если из-за каждого я буду так парится, то мне не хватит никаких нервов.       После дела, мы стали расходиться. Попрощавшись с Алексеем и Павлом, мы уселись в машину, и все разъехались. — О чем вы говорили? — спросил Влад, когда Сергей расположился на заднем сиденье. — Всё о том же, — ответил Федорчук, — Доживём до завтра, всё и расскажу. — Сергей, ты думаешь мы успеем придумать что-нибудь за сутки? — спросил я, — Лично мне ещё завтра на работу. — Ларин, мы уже почти всё придумали, — ответил Сергей, — Перестань паниковать. — Ну тогда, может поделишься? — настойчиво спросил Завьялов. — Всё завтра, — строго ответил Сергей, — Мы договорились всеми встретиться завтра, в гараже у Алексея. — У Воеводина? Во сколько? — спросил я, — Я смотрю, вы там уже без нас обо всём договорились. — Точное время скажу позже, — ответил Сергей, — И чтобы были все, кто дал слово, что будет вместе с нами. — Есть, шеф, — шутливо сказал я, на что Федорчук лишь недовольно закатил глаза, потирая раненую руку.

★ГЛАВА 11★

      По дороге в город я задумался о том, насколько все было абсурдно. Только что мы просто закопали труп в лесу, вместе с начальником, хоть и бывшим, и нашими наставниками, которые вели нас вперёд по подростковой жизни, и спортивной карьере.       Если кто-то сказал бы мне об этом раньше, я бы уже с лёгкостью поверил. Ведь один подобный случай уже произошёл с нами восемь лет назад. Наконец расслабившись на сиденье машины, я почувствовал боль в мышцах спины и рук. Я продрог, был голоден, и не смотря на стресс, меня уже слегка клонило в сон. — Мы к тебе? — спросил я у Влада, когда мы уже въехали в наш жилой район. — Да. Надо же нам где-то расположить твоего беглеца, — ответил Влад, кивая назад, на Сергея. — Спасибо, но мне неудобно как-то, — виновато ответил он, — Ты итак нас вытащил с этого склада, и... — Тема закрыта, — отрезал Влад, — Ты можешь пожить у меня, пока мой дядя в командировке.       Я вспомнил о том, что хотел попросить помощи у Влада, чтобы он помог с работой Сергею, как помог и мне когда-то. Но я пока не торопился его просить об этом. Мне было неудобно, так как друг итак сделал для нас многое; он спас нам жизнь, и из-за нас подписался на убийства. Но я не удивлюсь, если Влад сам предложит Сергею помощь, ведь с его добротой, это было свойственно для него. Этот разговор я решил перенести на неопределённый срок, а то и не просить не о чём вовсе. Я чувствовал перед другом стыд и вину, но и не мог спокойно смотреть на непроглядную тоску Сергея. Создав для себя новую проблему, я разрывался между дорогими мне людьми. И, как же я устал.       Мы вышли из машины, когда Влад припарковался во дворе многоэтажки, где и жил. Я взял автомат нашего преследователя с собой, и засунув его под куртку, выполз из машины последним. Прихватить с собой такую вещь было небезопасно, но Сергей убедил нас в обратном, намекая, что автомат может пригодится нам в будущем. Лифт вез нас на пятнадцатый этаж, но Сергей продолжал сопротивляться. Мол, он не хочет стеснять малознакомого человека. — У меня здесь будет безопасно, — сказал Влад, — Тем более, мне сейчас все равно одному жить скучно. — А безопасно ли мне будет жить под одной крышей с убийцей? — с сарказмом спросил Сергей, задирая мою куртку, и обнажая автомат, спрятанный под ней, — И с боевым АК в придачу. — Ты чего? — спросил я бывшего начальника, не ожидая от него такой насмешки над другом. — Шутка, — в ответ ухмыльнулся он, — С вас пример беру.       Мы вышли из лифта, направившись к двери квартиры Влада. — Так, значит, это правда. Мне тогда не послышалось, — сказал Федорчук, качая головой. — Петрович, я все объясню, — немного виновато сказал Влад, ключом открывая дверь. — Сделайте одолжение, — строго сказал Сергей, — И пока я не услышу эту историю, то жить с тобой вместе не соглашусь. — Но, уже полночь, мне рано на работу, — возразил я, в надежде избавить себя от душещипательного разговора о прошлом на ночь глядя, — И завтра Владу надо в универ. — Сон подождёт, — Федорчук сделал уверенный шаг, зайдя первым в квартиру, — Ментам не привыкать. Студентам тоже.       Под настойчивым натиском бывшего шефа, я всё же согласился на откровенный разговор. Проще было согласиться, чем отвязаться от настырного Сергея. Всё тайное рано или поздно становится явным, но я не думал, что это произойдёт со мной ещё раз. Я уже настроился на этот деликатный диалог.       Мы зашли в квартиру, и наконец сняли с себя верхнюю одежду, пропахшую дымом, и лесным холодом. Мы расположились на просторной кухне. После вечера в холодном лесу, Влад принялся нас отпаивать горячим чаем, и коньяком. Ради тепла и горячего чая стоило зайти, даже если придется говорить на столь серьёзные темы. Я позволил пропустить всего пятьдесят грамм для согрева, не более. — Так, и что там произошло? И почему вы своих физруков под статью подвели? — спросил Сергей, заедая коньяк долькой лимона, — Ведь они вас покрывали, как я понял? — Да, но мы не хотели их никак подставлять, — ответил Влад вперёд меня, — Так получилось. Они застукали нас случайно. — Я не с тобой сейчас разговариваю, — перебил Сергей друга, — Макс, рассказывай, всё с самого начала. Кого, и за что вы убили?       Влад хмыкнул на то, что его почти никто не воспринимает всерьёз. — Всё началось еще в старшей школе, мы тогда учились в выпускном классе. В школе появился наркодилер. Он подсаживал на дурь пацанов, которые были младше нас, — начал я свой рассказ, и воспоминания накатили на меня.       Сергей внимательно слушал. — Дело было осенью 94-ого, в день юбилея школы. Была школьная дискотека. Все веселились, танцевали. Но на дискотеке к нам подошел мальчик, который был младше нас лет на шесть. Так вышло, что мы защищали младших в школе, от всяких отморозков и гопников, — рассказал я, — Он сказал нам, что наркодилер вколол что-то шприцем его старшему брату, и тот потерял сознание. Наркодилер стал подсаживать школьников на иглу. — Да-да, я даже могу вспомнить, как звали этого малолетку, — вмешался Влад в мой рассказ.       Ну все, мне снова придется оправдываться перед начальником. — Кажется, его звали, Яша. А фамилия... — продолжил вспоминать Влад, и я решил, что пусть лучше всю правду Сергей узнает от меня. — Его звали Яков Бондарь, — перебил я Влада. — Что? Тот самый? — Сергей удивился. — Да, тот самый. Но сейчас я даже не узнал его сначала, — спокойно ответил я, — Он доверяет мне. Бондарь все рассказал мне только потому, что я уже помог ему однажды. — Но почему ты мне сразу всё не рассказал о нём? — возмутился Федорчук, — Да, согласен. Глупый вопрос. — Что значит «тот самый»? — переспросил Влад, — Каким боком ещё и здесь этот Бондарь? — Влад, умоляю! Пусть Сергей все расскажет, — немного сорвался, я от тяжелых воспоминаний, — Я должен рассказать только о том случае, иначе я задержусь тут до утра! — Хорошо, только успокойся, — ответил Влад, подливая мне еще в кружку чай, — Продолжай, Макс. — В общем, Яша отвел нас в школьный туалет, и мы застали его брата под кайфом. Брату Бондаря было тогда всего четырнадцать. Наркодилер выбрал именно его, ведь он был типичным ботаником, и не мог постоять за себя, — я продолжил рассказ, — Еще до этого, в школе начались случаи передозов. Мы понимали, что на этом он не остановится, и решили избавиться. Мы следили за барыгой на дискотеке. Он быстро ушёл до её окончания, и мы пошли за ним. — Что было дальше? — По его маршруту нам попалось только одно безлюдное, как нам тогда казалось, место. Это была самая опасная подворотня нашего района, и находилась она недалеко от школы, рядом с нашим спортклубом, — ответил я, — В ней мы набросились на дилера. Мы хотели просто его избить, но увлеклись. Я схватил арматуру, которая, как будто специально валялась там! И...       Меня заколотило от этих воспоминаний. — Я понял, — отрезал Сергей. — Я ударил его по голове. Я вряд ли был в себе, я к тому же был не трезв. Да и Влад тоже, — признался я, — Мы распивали шампанское в школьном туалете, которое пронесли девчонки из параллельного класса. С того случая я практически не пью... — Когда мы поняли, что убили его, нам навстречу появились наши тренеры, которые шли вечером после работы. Да, через этот двор тогда не боялись ходить только натренированные боксёры, — рассказал за меня Влад, — Мы им рассказали, как и за что убили дилера, и они прикрыли нас. Когда началось расследование, они подтвердили, что якобы мы вечером зашли в спортклуб на дополнительную тренировку. — Понятно, — ответил Сергей, недоуменно потирая лоб, и пытаясь переварить наши тайны из прошлого.       Закончив рассказывать, мне помнилось, насколько 94-ый выдался для меня тяжелым годом. Но меня учили не сдаваться. Я не опустился на дно, благодаря поддержке наставников и лучшего друга. Тогда я клялся себе, что никогда этого не повториться. Но сейчас эти клятвы не значат ничего. И уже имея «криминальный опыт», как шутил Влад, мне было сейчас легче жить, ведь мы вынуждены убивать снова. — Они сделали для нас алиби. Об этом знали только мы, и Яков Бондарь, — подтвердил я, — Тогда я думал, что нам конец. Но тренеры вытащили нас. Они считали нас хорошими людьми с большим будущем, которые не имели бы право гнить за решёткой из-за этой мрази. — Я просто не знаю, что сказать. Я не ожидал, что у следователя может быть такой багаж за спиной, — ответил Федорчук.       Похоже, меня снова ждали нравоучения и нотации, которые я не смог бы вытерпеть. «Сергей, пожалуйста, прекрати! Мне и без тебя плохо!» — про себя подумал я. — Следак-убийца. Абсурд! И это мой помощник. В голове не укладывается, — продолжал возмущаться Сергей, — Ладно, Влад. Но ты-то тоже хорош. Ларин, от тебя я не ожидал... — Сергей, я скажу тебе больше. Если бы не этот случай, я бы не подался в милицию, — уверенно ответил я. — Не понял? — удивленно спросил Федорчук. — С тех пор я очень поменялся. У меня начались психологические проблемы, и я стал одержим идеей справедливости. Я закрылся в себе, скатился в учебе, и хотел даже забросить спорт, — ответил я, — У меня была только одна мечта, это устранять всякое чмо, защищая нормальных людей. Но я понимал, что действовать, как я бы хотел, было против законов моей совести. И против уголовных законов тоже.       Вспоминая то время с тяжестью, я понимал, что после того случая, когда я впервые взял на душу грех, моя жизнь вряд ли уже будет прежней. И вот, ситуация повторялась. Об этом убийстве не знали даже мои родители. Я боялся им признаться, что они воспитали убийцу, что я такой. Я не хотел их этим расстраивать, ведь очень любил их. Тогда тренер почти заменил мне родню, пока я носил эту ношу в себе, и понял меня. Я был уверен, что родители меня не поймут также хорошо, как Воеводин. Я жил взаперти, и родители ничего не знали обо мне и по сей день. Из-за всего этого я чувствовал стыд перед отцом и матерью до сих пор. — Поэтому ты стал ментом? — спросил Сергей, прерывая паузу из моих раздумий. — Да. Тогда мой тренер, Воеводин, мудрый человек, направил меня в нужное русло. Он посоветовал мне поступить в школу милиции, чтобы иметь возможность пресекать зло по закону, и я прислушался к его совету. Тогда у меня появился смысл жизни, — ответил я, отхлёбывая чай, и подбирая нужные слова, — Алексей Константинович стал для меня не просто наставником, а учителем жизни. С его помощью я взялся за ум. Я поступил, нашёл работу, и со временем эта история забылась. — Понятно. Но почему нельзя было сразу обратиться в милицию насчет этого дилера? — спросил Сергей. — Это бы не помогло! Он был сыном какого-то авторитета, имеющего подвязки в милиции, — ответил я, — Что я тебе рассказываю? Ты лучше меня знаешь, какое тогда было время, и во что превратилась наша милиция. — И то верно, — огорченно вздохнул Сергей, — По себе знаю. — Ты бы сам как поступил на нашем месте? — спросил Влад у Сергея, в мою защиту. — Наверное, также, — не долго думая, но сомневаясь, ответил Сергей. — Да, я знал, что с такими принципами мне в погонах легко ходить не будет, но я гнул свою линию, — ответил я, — Но у моей мечты оказалось слишком много врагов. И в свете последних событий, я понял, что врагов куда больше. — Это точно, — снова вздохнул Федорчук, отодвинув рюмку коньяка в сторону. ****       Не дожидаясь очередного шквала нотаций от Федорчука, я ушел домой, даже не попрощавшись. На душе стало опять тухло, и я не мог с собой ничего поделать, кроме как уйти. Я хотел убежать от всех и вся, и побыть одному, переваривая сегодняшние события. Мой друг понимал меня, уговаривая Сергея оставить меня в покое.       И я ушёл. Может, это было эгоистично, и невежливо с моей стороны. Я понимал, что в этой ситуации не одному мне плохо.       Быстрым шагом я шёл домой серыми дворами, по тёмному спальному району и грязным улицам. С этими местами было связано много событий из моего детства и юности. После сегодняшнего вечера воспоминаний, я против воли продолжал вспоминать все события того осеннего дня. Непроизвольно, я решил окончательно добить себя.       Накатили воспоминания. На дворе было начало девяностых, и мне недавно исполнилось семнадцать. Это была новая эра. Во времена перестройки, молодые и дерзкие парни, воспитанные улицей, изучали, что значит жить, когда никто не держит. Тогда мы ещё не знали, что свобода и беспредел — не одно и тоже. Дворовая романтика постсоветского пространства, драки после дискотек, первые глотки алкоголя. Всё это вызывало и ностальгию, и отвращение. Так мы познавали взрослую жизнь, как мне тогда казалось. И за такие познания, нам часто влетало от взрослых. Однако, протест накапливался ещё больше. Школьная дискотека, пьяный угар, танцы — все начиналось как обычно. Но далее — вспыхнувший гнев, аффект, драка, и чувство мести. Всё это привело к первому убийству. Пока наши одноклассники танцевали медляк под «Дым сигарет с ментолом», мы добивали наркодилера в самой опасной подворотне нашего района. И холодной осенней ночью, я считал себя малолетним уголовником, в испуге отстирывая кровь со своего «Харрингтона», и закапывая ночью орудие убийства, окровавленную арматуру, где-то во дворе. Но люди, оказавшиеся рядом в этот момент, убедили меня, что я сам жертва обстоятельств. «Защищая слабых, ты взял на себя такую огромную ответственность. Ты жертва. Не он.» — говорили они. Но со своей чрезмерной сентиментальностью, я научился в это верить далеко не сразу. Меня убеждали в том, что всё это было правильным, и я не имею право потерять своё будущее за решёткой, когда вся жизнь впереди. И особенно, когда я понял, чего хочу в жизни, и у меня появилась первая мечта. Так я познавал жизнь с самого её низа, наконец найдя смысл, пока время не вылечило муки совести. В непростое время середины девяностых, я верил только в свои силы, и как-то состоялся в жизни, конечно, не без помощи ближних. Мне было трудно, но я понимал, что самый тёмный час всегда настаёт перед рассветом. В начале этой новой эры я впервые надел курсантские, а потом и лейтенантские погоны, что было негоже для молодёжи, воспитанной улицей, во времена откровенной бандитской пропаганды. К моему удивлению, знакомые парни со двора, которые в то время жили по уличным законам, и пацанским понятиям, ни разу не назвали меня «легавым». Они уважали меня, считая своим человеком. Жаль только, что большинство этих ребят подались в криминал, а некоторые вернулись в цинке из Чечни. Возможно, все местные ровесники догадывались, кто именно убил наркоторговца. Про меня тогда ходили легенды, и моё счастье, что взрослые не воспринимали их всерьёз. Бесконечно я благодарил небесные силы за то, что выстоял в свои девяностые. Значит, я ещё сгожусь на что-то в этой жизни. Например, на борьбу со злом.       Наконец я вернулся домой, споткнувшись об сумку Федорчука с его вещами. На кухонном столе лежали поддельные документы Сергея, билет до Владивостока в одну сторону, и пустая выкуренная пачка «Marlboro». Я выбросил её в урну, а билет сжёг в пепельнице. Поддельный паспорт и ксиву я спрятал в сумку Сергея, и оставил её в прихожей, чтобы отдать Федорчуку его вещи по случаю.       После горячего душа я укутался с головой в одеяло, вдыхая запах дыма, который насквозь впитали мои волосы. Я остался наедине с собой и со своими мыслями, разглядывая свой пустой табельный пистолет, лежащий на тумбочке рядом с кроватью.       В последние дни я думал о жизни столько, сколько не думал за все свои прожитые годы. Каждый день, мой поздний час перед сном превращался в суд совести. Я считал это переломным моментом, ведь я свыкаюсь с тем, что всё это замкнутый круг, и дороги назад нет. Все происходящее было сумасшедшим круговоротом событий. Выбор конечно был, но никого он не устраивал. Моя совесть больше не пощипывала, но я считал себя жёстким, в силу того, что моя неспокойная юность приходилась как раз на опасные девяностые. Тогда мы пустились во все тяжкие, не устояв перед свободой и соблазнами тех времён. Я понял для себя, что именно сейчас мы все поступаем правильно. Наверное, также правильно, как и восемь лет назад, как бы цинично это не звучало. Сейчас безысходность заставила нас взять в руки оружие, и действовать своими силами. Я понял, что законы совести, куда важнее законов об уголовной ответственности. Совесть сожрала бы нас всех заживо, если бы мы знали о беспределе, и не предотвратили его. И если я знал о предстоящих смертях людей, и не остановил бы убийц, то сам предпочел бы оказаться на том свете. После собственных выводов, на душе стало легче, но все еще щемило. Это нужно переждать. Я должен пережить это, ведь именно мне выпала участь бороться за справедливость своими руками. Так почти вся ночь и прошла в воспоминаниях о прошлом, и в думах о жизни.       Уже под утро я заставил себя через силу заснуть. А иначе у меня просто поедет крыша от дефицита сна, и нервных переживаний.

★ГЛАВА 12★

      Ранним утром зазвенел будильник, отрывая меня от сна. Я нехотя открыл глаза, и в них ударил солнечный свет, проникающий в комнату через прозрачную штору. Постепенно наступала настоящая весна, и расцветать стало намного раньше.       По ощущениям, я поспал всего два-три часа, и чувствовал себя разбито. Метаясь по квартире в поисках своей одежды, и на ходу залпом выпивая крепкий кофе, я проклинал эту новую рабочую неделю.       Проезжая несколько остановок на маршрутке до отделения, я задумался, что же теперь ждёт меня на работе? Мой, теперь уже бывший шеф, Федорчук был уволен за махинацию с уликой. Более того, ему это чуть ли не стоило жизни. Но меня тоже могли вышвырнуть с работы, если начальник нашего отдела Клюев решит, что мы были в сговоре. Что, кстати, и было правдой.       «Пропади оно все пропадом,» — подумал я, когда наконец добрался до места работы. Нервничать ещё и из-за этого было глупо; теперь у меня были дела посерьёзнее.       Я смотрел правде в глаза. В свете последних событий, шанс оказаться на том свете, возрастал. Тогда я посчитал, что нет смысла переживать из-за неурядиц и мелких неприятностей, когда жизнь может оборваться в любой момент. Оптимистично же у меня начинается день.       Когда я проходил через дежурную часть, сержант предупредил меня, что Клюев точит на меня зуб. Я пришёл чуть раньше начала рабочего дня, и было еще время потосковать, когда я вошел в наш прокуренный пустой кабинет. Настроение упало ниже плинтуса. Вчерашние ночные приключения, хаос на работе, недосып — вот оно, истинное лицо понедельничного утра.       Разумеется, сегодня мой рабочий день был не похож на остальные. С самого утра мне пришлось выслушать от начальства придирки и угрозы. Подполковник сравнивал меня с «уголовником Федорчуком», и грозился уволить после второго выговора. Первый я уже сегодня получил — за то, что не доложил на Сергея, когда тот уводил улику с места убийства.       Мне было обидно за бывшего шефа, когда я видел к нему какую-то личную неприязнь со стороны Клюева. Естественно, такой принципиальный и справедливый Федорчук был этой твари, как заноза в заднице.       Настроение было испорчено напрочь. Оставшийся рабочий день прошёл почти в полном одиночестве. Заливая в себя кофе литрами, я старался не отвлекаться от рабочих дел, что было очень сложно. В одиночестве находится было невыносимо, и невозможно сосредоточиться. На работе говорили, что завтра-послезавтра мне пришлют нового руководителя. Я вряд ли смогу сработаться с ним, ведь никто не заменит мне прежнего. Я очень привык к Федорчуку. Тишина давила на меня. Я постоянно, с грустью переводил взгляд на пустой стол Сергея.       Уже вечерело, когда Влад позвонил мне на рабочий телефон. Он напомнил о сегодняшнем «собрании» в гараже у Воеводина, и обещал заехать за мной. Благо, дела я кое-как закончил, и после отчёта у Клюева, уже в пять вечера был отпущен домой.       Выйдя из отделения, я сразу заметил машину лучшего друга, с уже заменённым задним стеклом. Больше на нём не красовалось отверстие от пули, и паутина трещин. — Привет, стекло поменял? — спросил я, усаживаясь в машину к Владу. Дожидаясь меня, он читал учебник по экономике. — Как видишь. Успел заехать в автосервис после пар, иначе Женя убьёт меня за новую машину, — ответил Влад, и нервно отбросил учебник на заднее сиденье. — Дядя? К чему такая спешка? Ты же говорил, что Евгений в командировке, — ответил я, складывая факты. — Макс, ну ты странный? Мне что, с дыркой в стекле теперь ездить? — нервно ответил Завьялов. — Ну да, логично... — Ладно. В общем, дядя звонил. Сказал, что у него здесь какие-то важные дела, и завтра он приедет, — спокойно сказал он. — Ё-мое, это катастрофа! — занервничал я, потирая усталые глаза.       Меня взбесил этот шквал навалившихся нескончаемых проблем. Времени катастрофически не хватало — до завтрашней ночи мы должны придумать, как остановить очередную серию убийств. Все это наложилось на мои проблемы, и перемены на работе. И вдобавок ко всему, выяснилось, что Сергею теперь негде жить. — Почему сразу катастрофа? Дяде абсолютно всё равно, когда я пускаю своих друзей пожить, — сказал Влад, — Федорчуку я еще ничего не говорил. А ты чего так психуешь? — Потому что я хорошо знаю Сергея. Он ни за что не согласиться остаться у тебя, — ответил я, — Его нужно ставить перед фактом. — И поставим, нашёл проблему, — спокойно ответил Влад, — Кстати, он просил передать, чтобы в шесть вечера все собрались в гараже.       Влад завел машину, и мы свернули на соседнюю улицу. — Он сам не мог позвонить? Обязательно было за мной посылать тебя? — Макс, да что с тобой? Успокойся, — ответил друг, на мое резкое возражение, — Ну во-первых, Серёга какой-то странный, после нашего вчерашнего признания. Он рассказал мне про Бондаря, и больше мы ни о чём не говорили. — А во-вторых? — спросил я. — А во-вторых, я имею право пригласить своего друга вместе поужинать, пока есть время, — продолжил Влад.       Ну, хоть кто-то порадовал меня сегодня. К вечеру мой настрой стал позитивнее, не смотря на недосып, усталость, и прочие неурядицы.       Мы заехали и в небольшое кафе, находящиеся в нашем квартале. — Знаешь, я тут думал, — за столом Влад начал разговор, пока я аппетитно уплетал куриные ножки. — Ты? Да ладно! — подшутил я. Однозначно, моё настроение поднялось. — Макс, ну я серьёзно, — Влад недовольно закатил глаза, ковыряясь вилкой в своей тарелке. — О боже! Ты заболел? Почему ты не ешь? — продолжал насмехаться я, — На тебя это не похоже! Что случилось? — Ну перестань! — на очередную шутку о его плотной комплекции, Влад пнул меня ногой под столом, и недовольно отвёл взгляд. — В общем, когда Серёга рассказал мне историю про Бондаря и его друга, мне показалось это странным. Такое совпадение, — обида Влада была недолгой, и он начал рассказ, — Просто сейчас нельзя никому доверять. Только своим, и кто с нами. — Ты думаешь, что Яков не на нашей стороне? — несколько удивился я. — Нет, с его историей этого просто не может быть, — ответил друг. — Да, Бондарь тоже свой, и пострадал от этих тварей, — согласился я, — Я уверен, что это совпадение. — Ты хочешь, чтобы он стал одним из нас? — Влад говорил о нас всех так, будто мы уже давно сплочённая матёрая банда. Впрочем, всё к этому и шло. — Не знаю, я бы вряд ли этого хотел, — ответил я. Сейчас я переживал за Якова также, как переживал Федорчук за меня, когда началась вся эта история. — Почему? Что-что, а тайны хранить этот малец умеет, — сказал друг, и снова в точку, — Просто я продумываю все варианты, кто бы мог еще быть с нами. Сами же жаловались, что вам нужны люди. — Да, с этим всё хреново, — разочарованно вздыхая, протянул я. — Эй, Макс, ты чего? По-моему, у нас все срастается, — бодро ответил Влад, — Тренеры и Федорчук умотали куда-то прямо с утра, раньше меня. — Да, похоже они конкретно сдружились на этой почве, — ответил я. — Главное, чтобы не против нас, — рассмеялся Влад, — Наверняка уже нас обсудили, а особенно тебя, и твои подвиги. — Кстати, Сергей больше ничего не говорил вчера, когда я ушёл? — спросил я по случаю. — Вроде нет. Только поворчал немного, и потом успокоился, — ответил Влад, — Но мне кажется, он немного в шоке после твоих откровений.       Я вздохнул. — Не парься, отойдёт твой зануда, — ответил друг. — Ладно. Нам не пора? — спросил я, допивая стакан сока. — Боишься, что так и не узнаем, что они там без нас мутят? — снова усмехнулся Влад, когда звонок его мобильника прервал наш разговор. — Алло! Да, мы в кафе на перекрёстке, — он ответил на звонок, — Хорошо, ждём. — Ну вот, а ты боялся,— сказал Влад, откладывая телефон в сторону, — Федорчук подойдёт сюда через пару минут.       Мы оставили счёт, и из кафе переместились в машину, припаркованную на обочине. Влад снова принялся читать учебник по экономике, пока была свободная минутка. — Странно, — пробубнил я себе под нос, наблюдая за ним. — Что именно? — ответил он, не отрываясь от книги. — Ты обычно учился не так усердно, тем более, на экономическом, — ответил я, действительно не узнавая своего друга-разгильдяя, — Сам же говорил, что тебе оно не надо. Прихоть отца. — Да, не надо. Эта муть совершенно не лезет в мою отбитую голову, — ответил друг, резко захлопывая учебник, — Но теперь я должен отрабатывать все, что у меня есть. Я имею ввиду машину.       Влад отбросил учебник в сторону, а я недоуменно смотрел на него. — Ты продался за машину? — Да. После физкультурного я согласился получать второе высшее за Мерседес, — признался Влад, — Не смотри на меня так, Макс! Ты тоже не святоша, свои грешки имеешь, принципиальный ты наш.. — Это другая история! Не ожидал я... — Лечить будешь? Да, я могу продать всё что угодно, за любимую тачку, — ответил Влад, — Всё, кроме близких и друзей. Сомневаешься в моей порядочности? — Нет, Влад, я никогда в тебе не сомневался, — ответил я, — Просто у тебя всё так несерьёзно, и просто в жизни. Хотел бы и я так... — Что ты имеешь ввиду? — не понял он, — Что случилось? — Влад, согласись, мы с тобой очень редко разговариваем о серьёзных вещах, — начал я разговор, переводя его на другую, более волнующую меня тему, — Вот например, ты. Ты абсолютно как ни в чём не бывало, живёшь после того, что было вчера. — Думаешь, мне теперь человека убить — раз плюнуть? Да, я почти ничего не чувствую. И не должен, потому что это наши враги, Макс. Почему я должен их жалеть, или как-то париться из-за них? — возразил друг, — Я не знаю, почему у меня все так просто. Может, у меня такой характер. Или, ты прав. Я грёбаный мажор, который чувствует безнаказанность и вседозволенность. — Я этого не говорил! — Именно это ты и хотел сказать, — ответил он, — Разве нет? — Нет! Со своей совестью разбирайся сам, — ответил я, — Я лишь хотел спросить, почему тебя всё это не пугает? Это не единственный раз, когда нам придётся пачкать руки. — И это говорит мне человек, который один раз уже испачкался. Ну а вчера, я просто защищал вас, — озадаченный вопросом, ответил Влад, — Но после всего того, что я узнал, я теперь не отступлю. Потому что так правильно. Есть враг, и его нужно бить. И тренеры, кстати, со мной были всегда солидарны, когда мы все вместе выводили тебя из депресняка, ещё восемь лет назад. — Да, я тоже солидарен! Просто не знаю, что со мной, — ответил я, — Просто не умею договариваться с совестью, как ты.       Я вспомнил свои размышления этой ночи, когда решил, что это лишь переломный момент. — Макс, дружище, это пройдет. Ты просто слишком эмоционален, и бросаешься в крайности, считая себя убийцей. Надо относиться ко всему проще, — ответил Влад, поддерживая меня, — Я кажется знаю, в чем твоя проблема. Хочешь, поработаю твоим личным психологом? — Ну и в чем моя проблема, психолог? — спросил я, удивляясь тому, как друг может поддержать, даже при разногласиях. — В том, что ты мент, — ответил Влад. — Мне что, уволиться? — Нет, не в этом дело. Просто у вас это на подсознательном уровне вырабатывается, сейчас объясню, — начал рассказывать Влад, но я пока не понимал, своей так называемой проблемы, — Вот смотри. Ты же сам бредишь идеей справедливости, это уже стало твоей мечтой. Но тебе мешает что-то, ведь так? — Да. Иногда так прижмёт, хоть на стенку лезь. — Вот. Дело не в совести, Макс. Я же знаю, ты хочешь пресекать преступность, беспредел, и так далее. Но ты же как мент, лучше других знаешь, что все, что мы сейчас делаем противозаконно. Из-за этого ты считаешь себя преступником. Но на самом деле, по сути все наоборот. Мы все правильно делаем, но обратное тебе внушает не совесть, а статьи уголовного кодекса и законодательство, — объяснил Влад. — Наверное, ты прав, — я искренне согласился с мнением друга, — Я обескуражен. Откуда в тебе этот дар прирождённого психолога? — Ничего необычного. Мой дядя же тоже мент, так что я о многом наслышан. Согласись, было же хоть раз при тебе такое, когда сажали невиновного, или отпускали виновного, а ты ничего с этим поделать не можешь? — продолжил Влад «сеанс психотерапии», — Хочешь сделать, как правильно, но законодательство тебя ограничивает. — Да, было. И не раз, — разочарованно вздохнул я, вспоминая случая несправедливости из своей ментовской практики. — Как говорит мой дядя, «дураками закон писан». Мне кажется, они вообще не работают, или работают против нас. К примеру, ты должен отпустить какую-нибудь конченную сволочь, из-за недостатка доказательств. Или только потому, что за неё договорились нужные люди. И насчёт коррупции, доказательств уже не имеешь ты, хотя точно знаешь это, — продолжал рассказывать друг. — Правильно говорит твой дядя, — согласился я, и меня стало трясти от злости из-за системы, которая перевернулась с ног на голову. — И когда Воеводин советовал тебе поступать на мента, никто же не знал, что нормальная честная система окончательно рухнет с приходом девяностых, — рассказал Влад, читая мои мысли, — В глазах порядочных ментов, сделать правильно, считается преступлением. Тем более, если сделать правильно хочет сам представитель закона. Честные менты, как роботы, должны бессовестно всё делать наоборот. И не потому, что это правильно. А потому, что так диктует закон, или приказ какого-нибудь оборотня. — Ты просто читаешь мои мысли, — ответил я, — Я в шоке. Знаешь, я долго копался в себе, и не мог найти ответов. Спасибо...       После его слов я действительно понял свою проблему, и мне стало намного легче. Я очень рад, что имею такого друга. Но меня беспокоил мой новоиспечённый друг — Федорчук. Возможно, он подлил масла в огонь, вешая на меня какое-то клеймо преступника, и вгоняя в рамки. Но я согласен, что следак-убийца — это действительно звучит абсурдно. Однако, я все чётко понял для себя после того, как Влад разложил мне всё по полочкам. Пока со мной был мой лучший друг, мне казалось, что я перестал понимать Сергея. Федорчук сам пострадал от несправедливости, но очень странно отнёсся к моему прошлому. Хотя, сам же сказал вчера, что на моём месте поступил бы также. Мысли о нём я пока отбросил в сторону, радуясь, что моя психологическая проблема была практически решена при помощи Влада. — Влад, спасибо большое! — я крепко обнял друга. — Пожалуйста! С вас двадцать долларов, — отшутился он, хлопая меня по плечу. — Эй, с чего это? — Ну а что? Средняя цена приема у психолога! — снова рассмеялся друг. — Да ну тебя, — сказал я, и мимо машины я заметил знакомый силуэт. Это был Федорчук. Он подошёл к назначенному месту, когда уже смеркалось. Его появление омрачило моё настроение. — Привет. Вы чего прилипли друг к другу? — сказал он, садясь на заднее сиденье. — Увы, это не то, что ты подумал, — усмехнулся Влад, и завёл машину.       Я молчал, избегая разговоров с бывшим руководителем. Сергей с опаской посматривал на меня, пока мы ехали. А ведь за короткий промежуток времени мы с Федорчуком почти сдружились. Удивительно, как разговор о прошлом мог так все изменить.       В своё время, он открыл мне свои тайны, благодаря которым у нас почти образовалась своя компания. Но стоило мне раскрыть свои секреты, так все наши отношения, которые я налаживал почти два года, пошли прахом. Почти всю дорогу мы молчали, и моё переменчивое настроение опять падало вниз. — Серёга, вы что-нибудь придумали? — наконец спросил Влад, сворачивая с последней городской улицы в пустынную промзону. Машина Влада мчала нас на глухую окраину района. — Всё узнаешь на месте, — в ответ недовольно рявкнул Федорчук. — Сергей, что происходит? — не выдержал я. — Все нормально. Просто я реально переживал, когда тебя втянул в это дело. Долго не хотел говорить, скрывал, берёг тебя от этого дерьма, — предвзято ответил мне Сергей, — Но теперь вижу, что зря боялся за тебя, и твою совесть. Бывалым не привыкать.       Я ничего не ответил. Слова Сергея я воспринял как издевательство. Зачем он так со мной? Я снова был расстроен, вспоминая все свои муки совести. Муки недавних дней, которые легли на тяжёлые воспоминания из прошлого. — На что это ты намекаешь? — требовательным тоном сказал Влад, в мою защиту. — Я искренне думал, что подставляю под опасность невинного мальчика. А оказалось, что этот белокурый ангел и без этой истории уже далеко ушёл, — говоря обо мне, продолжал ёрничать Сергей, — Оказалось, ты куда опаснее, Ларин. Два года я не знал, что скрывается за твоим ангельским лицом. — Я думал, ты перебесился после вчерашнего, — снова вместо меня ответил Влад Сергею, — Перестань уже ворчать.       Друг видел, что от одного упоминания о моем первом убийстве, мне становится скверно. — Видимо, «в тихом омуте черти водятся» — это про тебя, — снова сказал мне Сергей. Он расстроенно вздохнул, будто окончательно разочаровался во мне. — Я вижу, ты не угомонишься, поэтому спрошу сразу, — резко ответил Влад, — Макс в чем-то виноват перед тобой? — Перестаньте! — вмешался я, но так и не был услышан. — Нет, но я и подумать не мог, что... — начал было говорить Федорчук, но Влад опять перебил его. — Я тебя просто не понимаю, прекрати придираться! — ответил Влад, — Ларин должен был при первом знакомстве сказать тебе: «Меня зовут Макс, я убийца»?       Федорчук был непреклонен, и продолжал меня резать по живому. Может, он и не хотел меня задеть, но его постоянные нотации выводили меня из себя. После увольнения Федорчук стал невыносим, и сохранил привычку пилить меня за всё и вся. Плюсом к сложному характеру, у Сергея был один недостаток — когда он нервничал, у него рот не закрывался, и он постоянно что-то ворчал. Может, так он отвлекался своей болтовнёй от всего плохого. В ответ ему я всегда молчал, и Влад говорил вместо меня. Чувствую, мне ещё долго предстоит выслушивать намёки и обвинения в свой адрес. Одно дело — слышать их от вечно шутящего друга. Но никак ни от шефа, которому я совсем недавно подчинялся, и которого даже побаивался. Видимо, я слишком рано записал Сергея в друзья. Подельник — вот это подходило больше, но звучало как приговор. Но даже на этой почве, в последние дни, мы, как-никак, очень сблизились. Я пялился в затонированное стекло машины, пока мой друг продолжал спорить с Федорчуком. Предметом спора был я, хотя за всю дорогу я даже не сказал больше одного слова.       Вдоль пустой дороги, ведущей в гаражный кооператив, издалека я заприметил знакомую фигуру. — Тормози! — крикнул я, когда узнал в идущем человеке Якова Бондаря. — Ты чего, Макс? — удивился Влад, решив, что я психанул и решил уйти, — Извини, я не хотел тебя так называть. — Это Бондарь, — сказал я, когда мы проезжали мимо старого знакомого. — Кто? — удивился Влад, сбавляя скорость. — Тормози, тебе говорят! — перебил Федорчук.       Влад сдал чуть назад, остановив машину вровень с идущем Бондарем. От этого маневра Яков подозрительно попятился назад, готовый дать дёру. — Эй, стой! — крикнул я ему, в открытое окно машины, — Это я, Ларин. — Макс, ты? Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил Яков, все также косясь по сторонам. — Не поверишь, у меня такой же вопрос, — спросил я, — Куда ты собрался?       Было очевидно, что Яков что-то задумал. Почти с уверенностью я догадывался, что он хочет отомстить за смерть своего друга Чернова, который стал второй жертвой серийников в нашем городе. Или, жаждет узнать все подробности его гибели. Яков направлялся к заброшенному заводу, так как это единственное место, которое давало Якову ключик к разгадке убийства Чернова. Мы же все уже были уверены, что это одна из точек в нашем городе, где развернулся военизированный отряд серийных убийц. — Никуда, — уверенно отрезал он, и посмотрел мне ледяным взглядом в глаза. — Не ври мне! Не делай глупостей, я тебя прошу, — я попытался его остановить действовать в одиночку, иначе это плохо кончится для его же самого, — Садись в машину. — Зачем? — Яков продолжил показывать мне свои колючки. Это больше не тот десятилетий мальчик со школьный дискотеки, которого я знал. Я понятия не имел, что можно ожидать от этого нелюдимого молодого человека с каменным лицом и холодными глазами. — Садись, я тебе говорю! — продолжал я настаивать. — Нет! Я никуда не пойду. Как ты вообще узнал, где я? — возмутился Бондарь, собираясь уходить прочь, — Вот же крыса мусорская! Шпионишь за мной? Оставь меня в покое, я сказал!       Я вышел из машины, догоняя его, когда он уже свернул в проезд между гаражами. — Дурак! Не смей один соваться в это дело, они убьют тебя! — кричал я, догоняя Бондаря, — Стой, я тебе говорю! Ты не знаешь, куда ты лезешь!       Я схватил Бондаря за руку, и потащил обратно. — Отпусти! Куда ты меня тянешь? — Яков с криками вырывался, — Оставь меня в покое!       Пока я тащил его, он сопротивлялся. Было нелегко тянуть его, и одновременно защищаться от его хорошо поставленных ударов. — Так, всё! Мне это надоело! Я всё расскажу, только пойдем отсюда! — я безуспешно уговаривал Бондаря уйти. Я со злостью резко дернул его за руку, и из его куртки выпал двуствольный обрез. — Я так и думал... — пробубнил я себе под нос, взирая на агрессивное поведение Бондаря. Он был одержим идеей мести за смерть друга. Яков быстро поднял ружье с земли, и направил его на меня. Он смотрел на меня своими бездушными глазами. Я от неожиданности заговорил первым. — Ты что, сдурел? Опусти ствол! — Отвечай, куда ты хочешь меня увезти? — с каменным лицом Яков стал задавать мне вопросы, — Кто еще с тобой в машине? — В машине люди, которые хотят разобраться во всех этих убийствах, и помочь тебе! – ответил я, стоя с руками вверх. Я бы мог достать из-за спины свой пустой табельный, но у меня рука не поднимется направлять на него ствол, пусть даже без патронов, только для устрашения. — Не понял? Не ври мне! — Бондарь разозлился ещё больше, сжимая в руках обрез, — Никто не будет расследовать эти убийства! Чернов говорил, что вы все предатели! — Я говорю правду! — попытался я возразить. — Куда ты меня хотел увезти? Зачем? Кто еще с тобой? — Послушай меня, мы в кое-чём уже разобрались. Мы знаем, кто убивает людей. Помнишь, я говорил что мы ведём свое расследование? — ответил я. — Кто это, «мы»? — У нас теперь что-то вроде банды. Мы хотим наказать их сами, вне закона, — ответил я, — С нами ещё Воеводин и Светлицкий. Тебе же говорят о чём-то эти фамилии? — Кто? Светлицкий? — от удивления Бондарь потерял ровное положение ствола, но тут же встрепенулся и исправил это, — Тренер? Что за бред? — Это не бред! Ты спрашивал, кто со мной в машине? Со мной мой начальник, правда уже бывший, но это не имеет значения! Между прочим, именно он начал это частное расследование по делу Чернова, — я не побоялся говорить на повышенных тонах под дулом ружья, — С нами еще Пухлый... То есть, Влад. — Пух? Завьялов? — снова удивился Бондарь, приходя в себя. Услышав знакомое имя, он поверил мне, окончательно опустив двухстволку. — Так значит, это всё правда... — тихо сказал Яков, виновато опустив голову, — Максим, извини меня. Я не хотел... Я не думал, что вы снова захотите мне помочь... — Успокойся, все хорошо. Пойдём, — ответил я, подталкивая его из-за гаражей к дороге, — Нам нельзя терять времени. И спрячь пока обрез, от греха подальше.       Мы подошли к машине Влада, и напряженность спала в лицах присутствующих. — Вы где так долго? Макс, я думал, тебя опять похитили, — отшутился Завьялов. — Сплюнь! — возразил ему Федорчук, на что тот шутливо трижды сплюнул, и постучал по своей, якобы деревянной голове. — Всё хорошо, — соврал я, усаживаясь в машину, — Вот, привёл старого знакомого. — Рад тебя видеть, Бонд, — сказал Влад, — В жизни бы тебя не узнал. — Ну здорово, Пухлый, — непринуждённо ответил Яков, на что Влад недовольно закатил глаза. Бондарь уселся на заднее сиденье к Сергею, снимая с короткостриженой головы капюшон толстовки, выглядывающий из под куртки. — Сергей, — Федорчук протянул руку Бондарю для знакомства, — Так значит, ты и есть, тот самый виновник давнего убийства? Ну, тогда добро пожаловать в клуб анонимных убийц, мать твою...       Яков ничего не ответил, лишь подозрительно сверкнул серыми глазами. Он сразу догадался, о чем идёт речь. — Сергей, ты меня уже достал! Хватит называть Макса убийцей, — за рулем Влад снова стал спорить с Федорчуком. — Да, Максим здесь не причем, — уверенно в разговор вмешался Бондарь, — Это все из-за меня, и моего брата. — Так, хватит! Девять лет почти прошло, закрыли тему, — ответил я. Не то, чтобы мне снова было тяжело вспоминать об этом. Мне просто надоело, да и думал я сейчас о другом — о будущем, а не о прошлом. Нас ждали «великие дела», так сказать. До вторника, дня «кровавой мессы», оставалось совсем ничего, и у нас не было времени на воспоминания. — Кстати, как твой брат? — спросил Влад о том человеке, из-за кого я стал убийцей, защищая его, и остальных от иглы. — Хорошо. Он стал учёным, и сейчас стажируется заграницей, — ответил Яков, — Но мы мало общаемся. Мы слишком разные.       Вспоминая школьные годы, я согласился со словами Бондаря. Его старший брат всегда был отличником, и выигрывал разные олимпиады по точным наукам. Сам Яков стал со временем хулиганистым, и по моему совету, ушёл в спорт. Он возмужал, стал уверенным в себе, и очень упрямым, даже слишком.       Когда уже почти стемнело, мы уже подъехали к назначенному месту — к гаражу Воеводина, моего бывшего тренера. — Так это здесь вы теперь собираетесь? — спросил Яков, выходя из машины. — Получается, теперь здесь. Но лично мы тут в первый раз, — ответил я, — Сегодня у нас что-то вроде первого собрания. — Получается, я вам попался во время? — слегка улыбнулся Яков пухлыми губами. Это была его первая улыбка за всё время. — Видишь, Макс, я не ошибался в том, что он тоже будет с нами, — ответил Влад, хлопая Якова по плечу. — В нашей банде прибыло, — продолжил паясничать Сергей, открывая незапертую металлическую дверь гаража. Яков быстро отвёл меня в сторону, чтобы поговорить: — Слушай, Максим. Извини меня. — За что? — удивился я, — Все нормально, я же уже сказал. — Я не об этом. Я же вижу, что из-за меня тебя все считают убийцей, — ответил Бондарь, кивая на Сергея. — Перестань, другие думают иначе. А он... Он всегда такой. Не обращай внимания на эту зануду, — ответил я, перенимая манеру Влада, называть так Федорчука. — М-да, весело тут у вас, — ответил Яков, но стал еще серьёзнее, — Скажи, Макс, почему ты стал ментом?       Яков понимал меня — мою озадаченность справедливостью и местью. Он догадался, из-за чего я стал тем, кем являюсь, хотя напрямую мы об этом не говорили. — Потому же, почему ты пошёл на юридический, — коротко ответил я, на что Бондарь задумчиво кивнул. — Эй, у нас времени нет на ваши секреты. Ждём только вас! — возмутился Влад, входя вперед нас в гараж, — Добро пожаловать в наш секретный штаб, ё-моё.

★ГЛАВА 13★

      Последним я вошел в гараж, снимая свою милицейскую шапку. Помещение оказалось больше, чем я предполагал. Гараж мог свободно вместить в себя две-три машины, и имел два выезда, в виде больших металлических ворот. Это место больше напоминало мне недействующий автосервис. В гараже стояла одна лишь старая Ауди Воеводина, и было много свободного пространства. Ближе к углу, я заприметил подвешенную к потолку боксёрскую грушу, а на стене рядом, висел советский плакат «нет алкоголю». У стены стоял стол, за которым расположились наши знакомые лица — Ковальский, Воеводин и Светлицкий. Видимо, наши старые знакомые уже успели познакомиться с Александром Ковальским, и приступили к делам без нас. При виде Бондаря тренеры непонятливо переглянулись. — Бондарь, ты ли это? Ты что здесь делаешь? — удивлённо спросил Воеводин. — Вот, Алексей Константинович. Он теперь тоже с нами, — ответил Влад.       Он подошел к сидящим за столом. Наклонившись, Влад сказал наставникам что-то на ухо; наверняка то, что Яков потерял из-за этих уродов близкого друга, и теперь быть с нами в деле в его интересах.       Стоя у входа, Яков не решался пройти дальше. Он был не от мира сего, и возможно, побаивался нашей новой компании. Тем более, что в неё входили наши старшие наставники, которые могли надавать по шапке, за любые проявления криминала. Я был всегда рядом с Яковом, в качестве группы поддержки. — Ну, проходи. Садись, — сказал Светлицкий, выдвигая старую табуретку из-под стола. Яков был насторожен, но покорно сел рядом с бывшим тренером. Я подошел к Ковальскому, садясь между ним и Яковом. Александр сидел за столом, скрестив руки, и держа в них свою кожаную куртку — Привет, Поляк. Ты тоже здесь? — сказал я, протягивая Ковальскому руку. — Привет, Максим. Не мог не помочь вам, — ответил Александр, пожимая мою руку, — Как ты вообще? — Могло быть и лучше, — ответил я, вспоминая все события, благодаря которым мы знакомы с Ковальским. — Понимаю тебя, — ответил он, поправляя воротник своего вязаного свитера. — Кто это? — тихо спросил Яков, ткнув меня локтем. Он всё еще бросал недоверчивые взгляды на незнакомых присутствующих, и не мог привыкнуть к их новым лицам. — Забыл представить! Поляк, знакомься, это Яков Бондарь. Он проходит свидетелем в деле о второй жертве серийников, — сказал я, надеясь, что сказал как можно мягче о Чернове, чтобы не задеть Бондаря, — Это Александр Ковальский. Он ввел нас во все подробности этого дела, и сам участвовал в разоблачении убийц. Но это долгая история, которую я сам расскажу Якову. — Приятно познакомиться, — сказал Яков, и из него вырвался нервный смешок, — Я так понимаю, Саня-то не всех разоблачил?       Александр не знал что ответить на неудобный вопрос, а от Влада Якову прилетел легкий вразумляющий подзатыльник. Все понимали, что Бондарю было тяжело после потери единственного друга, и не обращали внимания на его острый язык. — Привет, я Владислав. То есть, просто Влад. Рад встрече, — сказал мой лучший друг, представляясь Ковальскому, — Я многое о тебе слышал от Макса, и Сергея. — Так, все в сборе? Не будем терять времени, — когда все перезнакомились, строгий командный голос Сергея отвлёк всех от дружеской болтовни. Наконец, заперев замок от двери гаража изнутри, Сергей подошел к нам. Все переглянулись, проверяя присутствие каждого. Яков странно покосился на Федорчука, который спрятал ключи от замка в нагрудный карман своей рубашки. Действительно, его действие в виде запирания входа выглядело очень конспиративно. — Честно сказать, я не знаю, с чего начать, чтобы всем всё было понятно, — сказал Сергей, ко всем садясь за стол, — Но перед тем, как мы начнём наш разговор, я хочу вас всех кое о чём попросить.       Все снова тревожно переглянулись. — У кого есть мобильники? — начал излагать свою просьбу Сергей, — Попрошу немедленно отключить. — Подожди... Ты думаешь, нас могут вычислить? — спросил Влад, доставая из кармана свой телефон,— Конечно, дядя мне рассказывал о подобных вещах, но чтоб так... — Делай, что говорят, — перебил Воеводин. — Ничего себе, конспирация, — сказал мне Яков, — Такие вещи я видел только в американских боевиках. — Это всего лишь мера предосторожности, так как ожидать можно чего угодно. Кроме меня, пока никого больше не ищут. Чтобы этого не случилось ещё с кем-то, мы должны соблюдать осторожность, — строгим тоном продолжил Сергей, когда увидел насмешки Бондаря, — И впредь, это должно стать одним из правил для всех тех, кто решил быть сейчас именно здесь.       Пока Сергей сверлил всех своим требовательным взглядом, свои телефоны отключили все, у кого они были. — Ну, перейдём к сути, — наконец сказал Сергей, — Паша, начинай ты. Что мы имеем? — Мы имеем достоверную информацию, об очень крупномасштабной банде серийных убийц. К сожалению, пока имеем только информацию, но не их самих. Скорее, это они имеют нас, — с неутешительного сарказмом Светлицкий начал свой рассказ, — Начнём с плохого. Это не просто банда. Это очень опасная группировка, численность которой нам пока не известна, но понятно одно: в нашем городе есть целый военизированный отряд. Один из нас, Александр Ковальский, не даст соврать, так как сам был внедрён в одну из таких столичных организаций.       Все с интересом слушали, а особенно Бондарь. — Павел прав, я был там. Это настоящие безумцы, поэтому с ними бороться можно только такими же методами. А иначе, все обернётся очень плохо для всех нас, — Александр встал из-за стола, подтверждая рассказ Светлицкого, и дополняя его подробностями, — Это реальная угроза, и не просто секта. Это очень профессиональная террористическая группа. Но даже они, широко практикуют жертвоприношения и мессы. У них есть своя идеология, я сам изучал это с профессором. Из-за того, что их покрывают нужные люди, я бы мог назвать это терроризмом на государственном уровне. Кому интересно, расскажу позже. Паша, продолжай. — Во-первых, своей численностью они превышают нас всех, вместе взятых, — Павел Денисович Светлицкий продолжил свой рассказ, — Пока я весь день следил за их местом пребывания, то насчитал свыше двадцати человек. И почти все мы знаем, что это далеко не все. — Вы следили за заводом весь день? — рассказ Павла Денисовича перебил Влад. — Да. Чтобы действовать, мы просто обязаны знать, сколько там этих нелюдей, хотя бы примерно, — ответил Павел, расстегивая куртку, и вынимая из её внутреннего кармана старый военный бинокль. Влад тут же схватил его, и как ребёнок, с любопытством принялся рассматривать эту интересную вещицу. — Ну, с количеством все понятно, — поторопил я рассказ Светлицкого, — Что во-вторых? — Во вторых, у них есть всё, чтобы реализовать свои сумасшедшие идеи, и уничтожить нас. У них есть план, убить как можно больше людей. Серийники уже начали действовать. Ими убито уже более тысячи человек, и то, это только те убийства, о которых мы знаем, — за Павла продолжил рассказ Федорчук. — Эй, Макс. Я уже слышал об этом, — Яков снова слегка ткнул меня локтем, шепотом рассказывая мне свои догадки, — Чернов был увлечён чем-то таким, вроде теории заговора. Я сомневался, связано ли все это. Но я и не думал, что так все плохо. — Да уж, — шепотом ответил я, — Ты не знаешь, откуда Чернов был в курсе про заброшенный завод? — Нет, я и сам хотел бы знать, — ответил Яков, — Но он унёс эту тайну с собой в могилу. — Тсс!       Увидев наше шушуканье, Федорчук приостановил рассказ: — Ларин! — недовольно вскрикнул Сергей. — Пардон, шеф. Продолжай, — ответил я. — Спасибо, что разрешил. Итак, против нас работает то, что у них есть всё, чтобы исполнить свою план. Бойцы этих отрядов очень хорошо подготовлены физически, на уровне спецназа, — продолжил рассказывать Сергей, с моего позволения, — Предположительно, имеют всё необходимое вооружение. Имеют все, что пока не имеем мы, чтобы начать борьбу с ними. — Жесть, — вздохнул Влад, понимая, насколько все плохо для нас, — Есть хоть что-то, где мы им не проигрываем? — Есть. Наш плюс в том, что всё это происходит тайно, и скрыто от простых людей. Если предположить, что после того, как мы начнем с ними войну, нас начнут искать, то об этом вряд ли будет известно общественности, — ответил Сергей. — Да, и мы знаем точное место, где они развернулись. Здесь тоже есть свои слабые места, — добавил Воеводин, — Например, днём территория не окружена вооруженной охраной, так как здесь слишком близко находится жилой район, и этим они могут спалить самих себя. — Главный вопрос, что со всем этим нам делать? — спросил я, — Алексей Константинович, вы ведь что-то уже придумали? — Придумали, у нас даже родился целый план действий, — хмуро ответил Воеводин, и в его словах почувствовалось какое-то «но». — Да, но нам не хватает возможностей, — мягко сказал Ковальский, — У нас нет ничего, что есть у них. Остались всего одни сутки. — Да, мы просто с пустыми руками. Что мы можем сделать? У меня патроны кончились. Полная обойма есть, но сейчас она дома, — сказал Влад, выкладывая на стол свой ТТ, — У Макса тоже пустой Макаров. И тот табельный, его просто так не оприходуешь, ему потом отчитываться за каждый патрон.       Я никогда не забуду, как мы потратили все патроны из табельного, во вчерашней перестрелке. И моё счастье, что сегодня на работе у меня не было задержаний. — Саша, прекращай нагнетать всех раньше времени, — ответил Сергей Ковальскому, — У нас всё идёт по плану. — Так что всё-таки за план? — спросил я, когда мое нетерпение не выдержало. — Сегодня я ездил в область, на один оружейный склад при военной части, — рассказал Федорчук, — У меня там прапорщиком работает сослуживец. Он может нам помочь с этим, я обо всем уже договорился. — Серёга, ты предлагаешь просто вынести склад? — удивился Влад, — Что нам за это будет? — Никто даже ничего не заметит. Он говорил, у них там двойная бухгалтерия; уводят оружие, спиливают и перебивают номера, и продают,— ответил Сергей, — Плохо одно. Оружие будет только завтра, и всё это время мы ведём слежку с пустыми руками. — Серёга, хочешь, я быстро домой съезжу, и захвачу обойму от своего ствола? — спросил Влад. Не успел Федорчук согласиться, как Бондарь перебил их. — Не придётся, — сказал он, и вытащил из-под куртки обрез, положив его на стол. — Ничего себе, — опешил Светлицкий. — Откуда у тебя двухстволка? — спросил Влад. Все были удивлены, кроме меня. Сегодня я это ружьё уже видел, причём смотрел я прямо в его дуло. — От деда осталось. Я хотел найти и разобраться с тем, кто убил моего друга, поэтому и захватил ружьё, — ответил Яков, попутно рассказывая свою историю, вынудившую его оказаться здесь и сейчас, — Возьмите. Вам оно сейчас нужнее. — Во время, — сказал Сергей, взяв в руки обрез, — Спасибо, удружил. — Ну хорошо. Но мне кажется, что всё-таки план со складом не очень надёжный, — снова негативно высказался Ковальский, продолжая главный разговор, — Мы можем сделать так раз, ну два. А что потом? — Не заглядывай настолько вперёд, мы теперь всегда должны поступать по ситуации. Это вовсе не проблема, есть множества вариантов, где достать всё, что нужно, — ответил Федорчук, держа в руках ружье Бондаря, — В крайнем случае, можно потрясти барыг или перекупщиков, нам с Максом это не составит труда. И не таких кололи. — Я посмотрю дела, в которых фигурируют торговцы оружием, — сказал я, — Если узнаю что-то, дам наводку. — Ларин, быстро учишься, — заметил Сергей, — Кстати, уже завтра после обеда, прапорщик привезёт всё необходимое. — Ну, допустим, будет у нас оружие. Что нам делать с этими душегубами? — спросил Влад. — Как это, что? — удивился я, не узнавая лучшего друга, — Тоже, что и вчера. — Я могу и сейчас, к чертям собачьим спалить весь этот завод, — злостно ответил Влад, — Чего мы ждём? — Завьялов, не горячись! Помнишь, что тебе мешало побеждать в боях, и одерживать победу? Это эмоции. Нам нужно действовать с холодным расчётом, — сказал Воеводин, — Первым делом мы должны дать им понять, что они раскрыты. Возможно, они хотя бы на время перестанут убивать в открытую. — Если есть любой шанс остановить их, то надо это использовать. Может, это хоть как-то поможет, — согласился Светлицкий, — Мы уже узнали их распорядок. С ночи мы следили за территорией, и весь сегодняшний день. — Всю ночь территория охраняется, и караул уходит только в шесть утра, — продолжил рассказывать Воеводин, — Сегодня нужно выяснить, во сколько они начинают караул с вечера, чтобы завтра можно было застать их врасплох. — Что конкретно мы должны будем сделать? — снова недовольно возмутился Влад, — Записку написать, или гранатку кинуть? — М-да, была бы еще гранатка, — сжимая кулак, сквозь зубы сказал Бондарь. — Будет! — резко ответил Сергей, — В идеале, конечно, надо бы знать, что они прячут внутри. Но тогда мы можем не вернутся живыми. — Даже не пытайтесь! — возразил Ковальский, — Скорее всего, там какой-нибудь ритуальный зал, и помещения, где они собираются, или прячут своё снаряжение. — Чтобы припугнуть, достаточно будет обстрелять территорию, или завалить пару караульных, — согласился Светлицкий.       На эти слова Яков отреагировал эмоционально. И я тоже вспомнил, что Чернов периодически ходил с оружием в это место. — Подождите, для кипиша разве вчерашней перестрелки не хватило? — спросил я. — Может, и хватило бы, но нужен налёт посерьёзнее, и это должно происходить систематически, — ответил Сергей, — Мы должны показать им, что знаем их как облупленных, и объявили на них охоту. И в идеале, мы должны убирать как можно больше их людей. — Согласен, тогда они поймут, что обнаружены. Это умножает шансы, что они перестанут убивать в наглую пачками, — согласился я, но снова засомневался, — Но ведь они попросту могут уйти в другое место. Нам тогда что, следить за территорией двадцать четыре на семь? — Если надо, будем следить. Но они почему-то вцепились в это место, и что-то мне подсказывает, что они включат обратку. Там мы их и прижмём. Сегодня, кстати, мы снова дежурим, — сказал Сергей, — На этом всё, но я ещё хочу поговорить с вами. Со всеми.       Своими словами, Федорчук снова заставил всех немного занервничать. — Я хочу, чтобы вы понимали, что это настоящее зло, — Сергей встал из-за стола, с очень серьёзным видом, — На него можно повлиять, только став такими же. Никаких милостей и компромиссов. — Ну это, думаю, всем понятно, — сказал Ковальский, — Не может быть никакого снисхождения после того, что они натворили. — Александр, ты как никто другой понимаешь это. Но я сейчас повторюсь для тех, кто присоединился к нам только что, — сказал Сергей, — Если кто-то из вас думает, что творит сомнительные поступки, тот очень благороден. Но всё далеко не так. Мы не зло, мы должны наказывать зло. — Ну ты и загнул, — перебил Влад, — Не думал, что менты могут так красиво говорить. Но ты прав, уважаю. — И ещё. Нам предстоит тяжелый путь в этой борьбе. Это самая опаснейшая банда, о которой я знаю, — сказал Сергей, — Как говорится, против лома нет приёма... — Если нет другого лома... — добавил Влад, — То есть, тогда мы должны собрать свой отряд? — Да. Мы должны собраться в один штурмовой отряд, назовём его так. Именно этим ломом должны стать мы, — согласился Воеводин, — Иначе мы не сможем против них ничего сделать, если у нас не будет такой же идейности и силы. — То есть, вы не шутили тогда, про клуб убийц? — шёпотом спросил у меня Яков, на что я снова цыкнул, дабы не отвлекаться от важного разговора. — Но разве, мы все не в сборе? — спросил Влад. — Почти. Но я хочу огласить некоторые детали перед тем, как мы приступим к нашем планам, — ответил Федорчук. — Какие ещё детали? — спросил я. — Первое правило нашего клуба: никто больше не должен знать о том, что вы все что-то об этом знаете. Любые упоминания о наших делах запрещены. Никто не должен знать о вас, даже родные и близкие, — Сергей принялся оглашать правила. — Шеф, ты говорил, что нам не хватает людей. Но как тогда о нас узнают те, кто пожелает быть с нами? – перебил я Сергея. — Макс, я понял твой вопрос. Второе: кто сейчас здесь присутствует, просто так от нас не уйдёт. Но никто не покинет наше сообщество по своей воле, потому что здесь собрались неслучайные люди, — угрожающе продолжил Сергей, — Я верю во всех вас. У каждого из вас есть своя история, свои личные мотивы или идеи, но цель одна — бороться, и остановить этот кошмар. Попасть посторонним людям к нам будет также непросто, как и уйти кому-нибудь из вас. Пока так. — Помедленнее пожалуйста, я записываю, — подшутил Влад. — Удачно сложилось, что нас уже немало. Я всем вам доверяю, так как вы попали сюда неспроста, — сказал он, — Но случайным людям здесь не место. Чтобы стать одним из нас, нужно пройти многое, чтобы заслужить доверие. Вы все это прошли. Как я уже сказал, у каждого своя история и убеждения, но мы делаем одно дело. Хорошее дело. — Прямо какой-то закрытый клуб, против тайного заговора, — сказал Бондарь, вливаясь в беседу. — Так оно и есть, чего тут таить, — согласился Павел, — И как у каждого закрытого клуба, у нас должны быть свои правила. — Павел Денисович, а это уже интересно, — сказал Влад.       Как и в любой деятельности, Светлицкий заинтересовал молодое поколение. Даже холодные глаза Якова загорелись. — Первое, как уже сказали, полная конспирация. Никому ничего не говорим. Всегда выключаем мобильники, когда собираемся все вместе, или идём на дело, прости Господи, — сказал Сергей, — Второе, никому не верьте и не доверяйте извне, только своим. Я уверен, что мы станем одним коллективом, даже больше. Мы уже братья по мечу, если нас объединяет такая непростая миссия. — Ну и третье. Никто не может так просто уйти, или запросто к нам попасть, как уже было сказано, — продолжил Светлицкий, и посмотрел на свои наручные часы, — Запомните это. Пока на этом все. Мы с Сергеем и Алексеем сегодня остаёмся здесь, выслеживать территорию, а остальные могут быть свободны.

★ГЛАВА 14★

      После нашего первого тайного собрания, все попрощались друг с другом, и засобирались кто куда. Ковальский ушёл раньше всех по своим рабочим делам. Светлицкий уже спешно удалился на свою точку дозора, захватив свой бинокль, и ружьё Бондаря. Пока Влад с Яковом ждал меня в машине, я решил задержаться, чтобы поговорить с Сергеем о его месте жительства. В своём родном гараже оставался Воеводин, который сейчас возился со своей машиной, и сам Сергей. Я нерешительно подошел к столу, за которым сидел Федорчук. Я не знал с чего начать разговор, так как со вчерашней ночи, между нами явно было что-то не так. Так сразу я не стал говорить о том, что к Владу вернулся дядя из командировки, заранее зная реакцию Федорчука. — Влад просил спросить, придёшь ли ты к нему ночевать сегодня? — как бы невзначай, спросил я. — А он сам спросить не мог? — ответил Сергей, доставая с гаражной полки, заставленной инструментами и запчастями, маленький кипятильник, — Так, я не понял, чем вы сегодня слушали? Задницей что ли? Я же говорил, что сегодня ночью мы снова ведём слежку. — Нет, я имею ввиду не сегодня, а вообще, — ответил я. — Нет. К нему я не вернусь, — резко ответил Сергей, — Я сам могу о себе позаботиться, в конце концов. — Но почему? Ты нам теперь не доверяешь, после того что узнал о нас? — напрямую спросил я. — Вовсе нет, если это для тебя так важно, — ответил он на мою эмоциональность, — Просто теперь я живу здесь. — В смысле? В гараже? — удивился я, — Как здесь можно жить? — Обыкновенно, а что такого? — непринуждённо ответил Федорчук, доставая из своей дорожной сумки термос, — К тому же, мне удобно отсюда работать. — Сергей, ты забрал от меня свои вещи? — спросил я, когда вспомнил, что так и не отдал шефу его сумку, — Тебе же нельзя появляться у меня дома. — Это не он, это я забрал вещи, — сказал Алексей Константинович, отвлекаясь от ремонта своей машины. — Тренер, вы были у меня дома? — спросил я, — Как вы вошли в мою квартиру?       На мой вопрос, Воеводин молча вытащил из кармана своей олимпийки связку отмычек, повертев её на пальцах. — М-да, и эти люди ещё чему-то учат детей, — буркнул я, показывая, что уже больше ничему не удивлён. Да и чему тут удивляться? Со своим тренером я уже прятал труп, и скрывал убийства, и причем уже не один раз. — Сделаем вид, что я этого не слышал. А вот разводить бардак, Ларин, я вас не учил, — подшутил Алексей, припомнив мне состояние моей квартиры. — Уберусь, — коротко ответил я, застегивая свой бушлат, и встал из-за стола, — Я пойду. — Максим, задержись, — меня окликнул командный голос Федорчука. — Зачем? Опять издеваться будешь? — с горяча сказал я. — Нет, я как раз-таки хотел извиниться. Прости Ларин, я и сам не знаю, кто меня за язык тянул, — сказал Сергей, — Я вовсе не считаю тебя убийцей. Вчера ты прикрыл меня, за что я и благодарен. Ты все делаешь правильно, что тогда, что сейчас. Ну что, мир?       Я стоял молча, вспоминая все его слова, и не торопился принимать извинения. — Сядь, чего ты как не родной, — сказал он, прерывая паузу, и поджигая сигарету, — Давай поговорим. — О чём? — спросил я, усаживаясь напротив. — Что там у тебя на работе, проблемы есть? — несколько заботливо спросил Сергей. — Получил строгий выговор, за то, что сразу не настучал на тебя, — ответил я, — Нового следователя пока не прислали. — Один зашиваешься, получается? — волнуясь за меня, спросил Федорчук. — Все хорошо. Помогают мужики из уголовного розыска, — также коротко ответил я, не скрывая своей обиды. При упоминании о работе, которая была всем смыслом для Сергея, он заметно расстроился, делая долгую затяжку. — Сергей, не надо так, — как мог, я успокоил бывшего шефа. Взирая на его понурость, я позабыл свои обиды. — Мы что-нибудь придумаем. Влад хочет помочь тебе, — сказал я.       Долбанная гордость снова заставляла прикрываться лучшим другом. Почему-то я не мог сказать Сергею, о своих переживаниях и желании помочь, как другу. Пережив вместе уже достаточно многое, я привязался к нему. Во всей моей жизни выходит так, что с людьми, которые мне как родные, меня связывает какая-то чернуха и криминал. — Спасибо, он итак очень помог, — грустно вздыхая, ответил Сергей, — Макс, у меня будет к тебе только одна просьба. — Для тебя, всё что угодно, — как бы шутя, сказал я.       В жизни я готов был сделать все что угодно, лишь бы Сергей не ходил в плохом настроении, не задевал им других, и не придирался больше ко мне. — Забери завтра мою машину сюда, — сказал Сергей, — Она припаркована возле бара на проспекте. — Будет сделано, — ответил я, вспоминая вчерашнее утро, когда Сергей напился, будучи только что уволенным, — Только передай своему прапорщику, чтобы достал мне патроны для Макарова. Иначе, я тоже на работе надолго не задержусь. — Само собой, — согласился Федорчук, — Я их потратил, я их и верну. — Ловлю на слове, шеф. До завтра. — Пока, Ларин.       Я вышел из гаража, вдыхая свежий ночной воздух. Атмосфера была пугающей и пустынной. Вдоль узких дорог гаражного кооператива, горели тусклые жёлтые фонари. Они освещали в воздухе пелену лёгкого тумана и мороси, создаваемую за счет весенней оттепели. В конце марта, в городе уже почти растаял весь снег, но он ещё оставался лежать в таёжных лесных чащах. Эта странная весна с теплыми ночами, наступала быстро, что было не совсем свойственно для сибирского климата.       Я подошёл к машине. Моё эмоциональное состояние наконец приобрело вполне радостный окрас. Кажется, наши планы постепенно удачно начинают складываться, а дела идут в гору. Так называемое наше тайное собрание прошло успешно. Плюсом ко всему, стало присоединение к нам Бондаря, и моё примирение с Сергеем. — Макс, где ты застрял? — спросил Влад, когда я уселся к нему в машину. Она незамедлительно тронулась в сторону города. — С Сергеем говорил, — ответил я, — Мог бы догадаться. Заждались? — Немного. Зато у нас было время вспомнить наши школьные годы, — ответил Яков. От общения с Владом, он уже пребывал навеселе, и больше не был таким зажатым. — О, это без меня, пожалуйста, — ответил я, — Мне хватило ностальгии. — Молчим-молчим...       Недальнюю дорогу до нашего района, нарушили вечерние понедельничные пробки. В дороге мы разговаривали на простые непринуждённые темы, и смеялись над общими шутками, как давние друзья. Мы по-детски были рады встрече, как прежние хорошие знакомые. Но в свете наших светлых воспоминаний о лихой юности, нас было бы уместнее назвать псами с городских окраин, где один за всех, и все за одного. Радость огорчало лишь одно: пересеклись мы снова из-за одной очень тёмной, и неприятной истории. Ведь в девяностых, ещё с маленьким Бондарем, нас связывала реальная кровавая история, которая перевернула мою жизнь. Похоже, в нашей жизни намечается ещё одна такая история, но покрупнее. Так решено, ибо снова мы встретились не просто так.       Под конец пути, мы заехали в один из знакомых тёмных дворов, выстроенных из серых пятиэтажных хрущёвок. Там и жил Яков. Как оказалось, все мы жили в одном спальном районе, но в разных кварталах. — Пацаны, я рад, что встретил вас именно сейчас, — сказал Яков, собираясь выходить из машины, — Завтра сообщите мне время встречи, и я обязательно буду. — Ты не жалеешь, что попал к нам? — Влад задал первый серьёзный вопрос за сегодняшний вечер. — Нет, наоборот. Понимаете, у меня убили лучшего друга. Это непросто так. Некоторые странности я узнал от него, совсем недавно, — ответил Яков, надевая капюшон, — Выходит, я тоже уже давно в теме, просто я не думал, что всё это правда. И я буду за правду. Я действительно хочу помочь разобраться во всём. — Ты уверен? Я же изначально не хотел тебя в это впутывать, — переспросил я, — По началу ты был простым свидетелем, и на нашу сходку ты попал абсолютно случайно.       Я знал, что Бондарь слишком молод и горяч, и может наломать дров. Поэтому я и хотел, чтобы он хорошо подумал. На его месте, я бы и не думал. Про себя трижды сплюнув, я поставил себя на место Бондаря, а вместо Чернова жертвой представил Влада. Не разу не раздумывая, я поступил бы также. — Это он просто так волнуется, потому что в ответе за тех, кого приручил. То есть, за тебя, Бонд, — звонко рассмеявшись, Влад успел вставить шутку и в такой нешуточный разговор. На это он получил от меня по башке учебником по экономике, небрежно валяющимся на заднем сиденье его машины. — Макс, я уверен. Все хорошо, правда. Я хочу, и буду с вами, — ответил Бондарь, Я хотел разобраться в смерти Чернова, но теперь и не только в его. Теперь это дело чести.       Влад гордо посмотрел на младшего товарища. — Я хочу наказать их не только за своего лучшего друга, но и за остальных. У других убитых тоже были близкие, и друзья, такие же, как я, — продолжил говорит Бондарь, — Макс, спасибо что помог. Я вас не подведу. — Не за что. Добро пожаловать в наш закрытый клуб, мистер Бонд, — вместо меня сказал Влад, и рассмеялся, — У тебя даже имя говорит за себя, если перевести на русский. — Да уж, — Яков улыбнулся, — Кстати, я совсем не ожидал, что наши тренеры тоже с нами. Как так получилось? — Сами в шоке, — ответил Влад, — Не поверишь, прошлой ночью мы вместе с ними закапывали труп. — Труп!? — Бондарь не на шутку испуганно удивился, — Какой труп? — Труп? Это был труп... Кого надо, труп, — не сформулировав мысль, Завьялов спешил выдать секрет. — Это был один из банды серийников. Он гнался за нами, и хотел нас убить, — коротко ответил я, — Тренеры тоже встретились нам случайно. Влад, ты мне тут не смей пугать моего приручённого. — Ну вы даёте... — выдохнул Влад, — Вообще от них не ожидал. — После того, как восемь лет они отмазали меня от моего же убийства, можно и не такое ожидать, — ответил я. — Я не совсем об этом. Непривычно видеть их с оружием в руках, за рассуждениями на тему убийств или атак, и даже за шутками про клуб убийц, — ответил Бондарь, — Всю жизнь эти люди нас учили сдержанности, и топили за совесть и честь, убеждая, что насилие порождает насилие. И сколько раз нам прилетало за постоянные драки, и использование кулаков вне ринга. — Да, были времена. Но сейчас мы не на ринге, все гораздо серьёзнее, — вздохнул Влад, — Они снова застали нас за убийством, и полезли прикрывать наши задницы. — Узнаю наших физруков, — с гордостью за старших товарищей, ответил я, — За своих в огонь, и в воду. С такими мы победим любую мразь. — Да уж. Но и без наших выходок, они бы первые подписались против этого беспредела, — согласился Влад, — Для них это и есть честь и совесть. Теперь мы вместе. — Но может и влететь, если что не так. Вы же их знаете, — улыбнулся Яков, вспоминая строгость наших тренеров, — Именно поэтому постараюсь не оплошать, и завтра вам пригодиться. — Пригодишься, Джеймс, — усмехнулся Влад, протягивая ему ладонь, — Ну что, снова стая? — Стая, — немного гордо ответил Бондарь, пожав наши руки. Попрощавшись, он вышел из машины, направился к своему подъезду. ****       К девяти вечера я уже был дома, в приподнятом настроении, и в предвкушении завтрашних планов. На радостях я даже слопал второй ужин с большим аппетитом, и пораньше отправился в кровать. Свою радость я не считал циничной. Сегодня я больше не думал о жизни и своих поступках, так как уже устал терзать себя. Возможно, мне помогла психологическая поддержка друга, и убеждения остальных, в правильности моих деяний. Я завёл будильник раньше, чем на шесть утра, и достаточно быстро уснул. Перед решающим завтрашним днём, я лишь совсем немного понервничал. Но я был уверен, что всеми вместе у нас все получится, и наш план сработает.       Вдоволь выспавшись, я стал ворочаться достаточно рано. Ещё до того, как будильник зазвенел в пять-сорок утра.       Как обычно, промозглым утром после горячего душа, я снова надел свою милицейскую форму. После, на кухне я подбодрил себя чашкой тёплого кофе с молоком, и собрался к выходу. Наверное, никогда я не выходил из дома так рано. Сегодня на то были веские причины: я обещал пригнать Сергею его машину, которую он бросил у бара, в паре кварталов от моего дома. Я пешком направлялся к центральному проспекту нашего района, идя по серым холодным дворам и грязным улицам. В полной тишине раннего утра, я шагал по подмерзшим лужам. Оглядывая пустынные дворы, и темные дома, в которых очень редко попадались светящиеся окна, я сливался со своими скверными мыслями. Тишина заставляла меня слишком много думать. Думать, анализировать, и ещё раз, чрезмерно много думать. Для меня это уже было вредным делом.       Сегодня был очень важный день. Вторник. Чёрт бы его побрал! Один из дней кровавой мессы, как мы привыкли называть. Массовые убийства происходили строго по определённым дням недели — в ночь со вторника, четверга, и субботы. И сегодня нашей задачей было это остановить. Без вариантов, ничего не было реальнее, чем разгромить заброшенный завод, из которого тайная группа серийников сделала свой штаб. Я искренне надеялся, что это даст им понять, что их обнаружили, и теперь ведут охоту. Я молил, кого только можно, чтобы это помогло остановить массовые убийства. Хотя бы на время, и хотя бы в нашем городе. Если верить фактам, которые через знакомых госслужащих узнавал Федорчук, убийцы не действуют в разных городах одновременно. Я бы мог сказать, что они, как гастролёры, добрались и до нашего, но прогнозы были неутешительные. Профессор Коновалов, занимающийся вместе с Ковальским над разоблачением конспирологической банды, был уверен, что все ноги растут именно из нашего города. И что-то мне подсказывало, что вскоре мы найдём тому доказательства.       В этих мыслях я наконец добрёл до проспекта, который обычно был очень шумный, но не в столь ранний час. Я быстро нашел машину Сергея на небольшой стоянке возле бара. Я очистил лобовое стекло от замёрзшей ледяной корки, и отогнал её на пустующую улицу.       Встречая холодный туманный рассвет в старом Шевроле Федорчука, я уже подъезжал к хорошо знакомой промзоне, где с юности знал каждую лазейку. Я заехал в гаражный кооператив с задних ворот, по привычному пути, со стороны леса и брошенного пустыря.       Выходя из машины возле гаража Воеводина, я заметил навстречу спешащего Сергея. Он шёл по размытой дороге, осторожно оглядываясь и озираясь. Бывший шеф выглядел не выспавшимся и взъерошенным, но всегда утверждал, что ему не привыкать. — Ларин, привет, — сказал Федорчук, подойдя ко мне, — Спасибо что исполнил просьбу. Зайдём?       Он открыл незапертый гараж, и мы вошли внутрь. В помещении было уютно и тепло, так как работал электрический обогреватель. Мы уселись за стол. Протяжно зевая, Сергей заварил кофе в чашках, а я решил узнать, что же нас ждёт сегодня: — Ну, как дела, шеф? — Плохо дела, — быстро ответил Сергей, посмотрев на свои наручные часы, — Седьмой час. В это время они обычно уже сворачивают свою охрану. Сергей сделал глубокий глоток кофе, и продолжил. — Вчера вечером мы выяснили, что так называемый караул, выставляют в двадцать два часа. Охранников на улице всегда по трое, но наверняка в здании их больше, — сказал он, — Сегодня мы должны сделать своё дело раньше десяти вечера. Нам лучше не связываться с ними в открытую. Они вооружены, и очень внимательны. — Понятно.       Не успел я спросить о сегодняшнем прибытии оружия, как Сергей отвлёкся на телефонный звонок. — Да. Я понял, уже идём, — ответил он на звонок, и положил телефон в карман, — Макс, пойдём.       Федорчук быстро встал, застёгивая куртку. — Куда, шеф? — спросил я, в спешке допивая кофе до конца, и оставив чашку на краю стола. — Светлицкий и Воеводин что-то узнали, — ответил Сергей, отпирая дверь гаража, — Пошли, заодно покажу тебе нашу наблюдательную позицию. До этого места было всего пару минут пешком.       По узкой тропинке, Сергей привел меня к одному из брошенных гаражей, коих здесь было не мало. Полуразрушенный кирпичный гараж находился в самом крайнем ряду возле дороги, которая граничила с территорией заброшенного завода. На его крыше была маленькая будка с маленьким окном, напоминающая сторожку. Мы молча подошли совсем близко. Под ногами трещала тонкая корка льда. Шагая ближе, и осматривая сторожку, я спотыкнулся об разбросанные камни, и обломки старых кирпичей. В ответ на свою шумность, я увидел из-за окна будки, кончик ствола обреза. — Спокойно, свои, — негромко сказал Федорчук.       В окно сторожки осторожно высунулся Светлицкий, снимая с головы капюшон своей куртки. — О, Ларин. Ты чего здесь в такую рань? — Здрасьте, Павел Денисович, — ответил я, — Мы пришли узнать, что нового.       Я и Сергей зашли в гараж, в его полуразрушенный проём. В потолке было отверстие, из которого свисала приваренная металлическая лестница. Она вела на крышу, в самую сторожевую будку. — Максим, давай сюда, — послышался голос Воеводина сверху. Я полез вверх, осторожно наступая ботинками на тоненькие прутики металлической лестницы. Сергей остался ждать внизу. — Доброе утро, Алексей Константинович, — сказал я, поднявшись наконец наверх. — Привет, — ответил Воеводин, не отвлекаясь от бинокля. Он смотрел через него вдаль, наблюдая за объектом. Даже и без бинокля, всё было видно, как на ладони. Отсюда было видно всю территорию завода, охваченную забором с колючей проволокой. Множество складских помещений, в подвале одного из которых держали нас с Сергеем. Старые заржавелые трубы, торчащие из здания серого заброшенного цеха. Надземный переход на тонких колоннах, соединяющий два корпуса. Закопчённые стёкла больших заводских окон наполовину были выбиты, и изрисованы изнутри безвкусными граффити и надписями. — Отличный обзор, — сказал я, — Как слежение? — Не очень, — ответил Воеводин. — Что-нибудь произошло? — тревожный голос Федорчука послышался снизу. — Полчаса назад на территорию въехал микроавтобус, — ответил Павел, — В нём было примерно десять человек. — Это были они... — задумчиво утвердительно сказал я, принимая, как все плохо, — Сколько их вообще там? — Мы не знаем, — ответил Воеводин, — Больше, чем нас, это точно. — Ничего, — перебил Сергей, — Мы всё осилим. — Ладно, мне на работу пора. До вечера, — сказал я, собираясь спускаться вниз. Наставники остались в сторожке, вести слежку, а я спустился вниз, отряхивая свою форму от побелки. — Макс, я провожу тебя, — сказал Сергей. Мы отошли от меж гаражной тропинки на дорогу. Мои нервы снова не давали мне покоя, и я снова нагнетал себя. Приближается что-то странное, неприятное, или даже страшное.

★ГЛАВА 15★

      Я шагал по замёрзшим лужам, и параноидальное чувство страха атаковало меня. Оно заставляло меня боятся приближения сегодняшнего вечера. — Ты думаешь? — спросил я. — О чём? — спокойно переспросил Сергей. — Мы действительно осилим? Это реально? — спросил я в небольшом испуге, и сомнениях. — Максим, не знаю. Я не знаю, — ответил Федорчук, наконец показывая свои истинные эмоции, которые всегда скрывал под каменным лицом, — Но мы должны. — Шеф, ты сомневаешься? — спросил я, — Но у нас уже есть планы. — Ларин, я же тоже человек, — ответил он, пребывая в расстроенном состоянии, — Перестань считать меня роботом. — Вовсе нет, я так не считаю... — ответил я, — Просто не сомневайся, хотя бы в нас. Мы не подведём. — Спасибо тебе, Ларин, — Федорчук приобнял меня, когда мы шли через гаражи к небольшой кленовой роще. — За что? — За то, что ты со мной. И также горишь идеей, — ответил он, — Ты настоящий, Макс. Я вижу в тебе надежду и силу. Ты хороший парень, и все твои друзья.       Мы шли молча какое-то время, да и мне было нечего ответить. Сергей всё сказал за меня. Во мне есть идея, идея борьбы со злом. — Извини, что выдернул так рано, — Сергей заговорил после паузы, — Я бы тебя подвёз. Но сам знаешь, мне сейчас светиться в городе никак нельзя. — Всё хорошо. Я доберусь сам. — Кстати, насчет работы. Ты не мог бы сегодня это... — с неким неудобством Сергей начал излагать вопрос. — Что? — Не пойти на работу, — уверенней ответил он. — Я бы с радостью... — вздохнул я, — Но как ты себе это представляешь? — Я всё понимаю, — резко отрезал Федорчук, — Максим, сейчас ты мне очень нужен здесь. — Сергей, я что-нибудь придумаю, — ответил я, — Отпрошусь, или постараюсь взять отгул, но не обещаю. — Век буду благодарен, — улыбнулся Сергей, проводив меня до города.       С конечной остановки, я на первой попавшейся маршрутке я добрался до ОВД. Я пришёл на работу рано, после семи. С утра я принялся в одиночку разгребать свои рабочие дела, пока никого не было. Я надеялся, что моя плодотворность увеличит шансы на взятие отгула, который я всё-таки решил выпросить у начальства. С самого утра, я как заведённый, продолжал работать. Спустя час, во время официального начала рабочего дня, меня вызвали к начальнику отдела. Наконец, мои мучения закончились, и нам прислали нового следователя, моего нового руководителя. Им оказался приветливый майор лет сорока, в котором я пока больше ничего разглядеть не успел. Разумеется, на месте своего непосредственного начальника я не мог видеть больше никого, кроме Сергея Федорчука. Для меня он никогда не перестанет быть шефом. Правда, теперь вовсе в другой сфере... Я боялся, что невзлюблю нового руководителя, но мы быстро нашли общий язык на фоне рабочих дел. Я быстро ввёл майора в курс дела, и начались обыденные ментовские будни.       В полдень я остался в кабинете один возится с бумажной волокитой, пока мой новый следователь уехал на беседу с потенциальным подозреваемым. От изучения дел и протоколов, меня отвлёк звонок на мой мобильный от Влада. — Завьялов, если ты по пустякам будешь отвлекать меня от дел, то я тебе когда-нибудь врежу, — в шутку сказал я, ответив на вызов друга. — Макс, Макс, спасай! У меня проблемы, — в трубку в панике кричал друг, — Они пришли за мной! — Кто? — от испуга я вскочил, — Влад, что случилось? — Менты! Они меня задержали, и убийство шьют, — ответил Влад, — Макс, придумай что-нибудь! Меня вроде в ваше отделение сейчас повезут. — Успокойся! Я помогу! Жду!       Спустя минут пятнадцать моих нервных хождений по кабинету, в дверь постучали. — Войдите! — как можно спокойнее сказал я. Я сел за стол, делая спокойный и непринуждённый вид. — Товарищ старший лейтенант, привели подозреваемого, — сержант вошёл в кабинет, держа под локоть Влада, который был в наручниках. В другой руке сержант держал какую-то папку. — Кто это? — спросил я, делая вид, что вижу своего лучшего друга впервые, — По какому делу? — Вот. Начальник отдела просил передать, новое дело, — усадив Влада на стул, сержант отдал мне папку, — Изучить дело, допросить гражданина, и зайти к Клюеву через полчаса.       Сержант достал из своего кармана паспорт, и положил его на мой стол: — Документ был при себе у задержанного. — Та-ак, кто это у нас? Завьялов Владислав Антонович, семьдесят восьмого года рождения, — включая дурачка, сказал я, читая паспорт, — Свободен, сержант.       Когда сопровождающий Влада исчез за дверью, я запер кабинет изнутри, чтобы нам не мог никто помешать. Я вернулся на место, и накинулся на друга с вопросами: — Как это понимать? За что тебя повязали? — За что? В смысле «за что», Макс! — резко ответил друг, — Ты помнишь, что было позапрошлой ночью? Или тебе память отшибло? — Помню! — рявкнул я в ответ, открывая папку с делом. — Что там? — спросил он, дёргая закованными в наручники руками, — Сними с меня это! — Потерпишь! Не мешай! — нервно ответил я, читая дело.       Пока в папке был один лист, с приложенными фотографиями троих убитых. Это были те люди, которые и охраняли склад в тот вечер, где держали похищенного Сергея вместе со мной. Внизу были результаты баллистической экспертизы, где орудием убийства всех троих, был указан боевой Тульский Токарев, и имя его владельца. — Ну? — несдержанно крикнул Влад, когда я дочитал дело. — Здесь те люди, которые тогда похитили нас, — ответил я, — Влад, у меня плохие новости. Твой ствол же на тебя зарегистрирован, и по всему получается, что... — Я же не думал, что мне придётся из него какого-то грохнуть! — в панике возразил мне друг. — Влад, ты дурак что ли? — продолжил я спорить, но потом в отчаянии успокоился, вздохнув, — Всё... Теперь уже ничего не важно. Нам конец. — Что теперь делать? — вскрикнул Влад, — Одного вообще не я грохнул. А ты! Из моего, сука, ствола!       Закованными в наручники руками, Влад развернул на столе открытую папку в свою сторону, рассматривая фотографии. — Этот был первым. Я убил его только потому, что он хотел убить вас, это была самооборона, — сказал он, и перевёл взгляд на следующее фото, — А этот был последним. Я убрал его, чтобы мы смогли сбежать...       Возможно, Влад говорил это специально, из вредности заставляя чувствовать себя виноватым, или пожалеть его. А может, просто так, чтобы заполнить свою боль. — Перестань! — взорвался я. От воспоминаний той роковой ночи, и вины перед другом, на глаза наворачивались слёзы. — Друг, прости... — я обнял Влада за шею, прижимаясь к нему лоб в лоб, — Прости. Это все из-за нас... Прости, брат. — Нет, это всё из-за этих уродов. Перестань пожалуйста. Извини, я бы тоже обнял тебя, да не могу, — Влад усмехнулся, и нервно хихикнул, показывая мне закованные руки.       Моё сердце сжалось, от боли и вины перед близким мне человеком. Через мгновение, друг резко посерьёзнел, и принялся сверлить меня своими карими глазами, в глубине которых читалась безысходность. — Макс, скажи, что теперь будет? — спросил он, — Честно, скажи... — Не знаю... Убийство двух, и более лиц, наказывается лишением свободы, сроком от восьми до двадцати лет, — по честному, как он и просил, ответил я. Я искренне не хотел нагнетать, и говорил что-то для того, чтобы скоротать время ожидания. — Мог бы и не отвечать, — вздохнул Влад, — Итак знаю, что мне край. На зону отъеду. По любому отъеду. А там, дорога дальняя, казённый дом... — Нет! Я не позволю, чтобы из-за этих подонков ты сел за решётку! Я не позволю, слышишь? Я обещаю! Ты пострадал из-за нас, тебе ничего не будет, — взяв себя в руки, и успокаивая друга, ответил я, — Я уже позвонил твоему дяде. Если что, сваливай всё на меня. Он тебя вытащит, не в первый же раз.       Пока мы дожидались Евгения, дяди Влада, время тянулось очень медленно, а нервы были сильно натянуты, готовые треснуть. Не успели мы ничего существенного сделать против этих мразей, как мой друг уже попался. В тот день он защищал нас с Сергеем. Влад спас нам жизни, и я никогда не прощу себе, если друг попадёт за решётку. Благо, Влад был племянником высокопоставленного полковника милиции, который всегда вытаскивал его из несерьёзных передряг, вроде драк или мелкого хулиганства. Только на блат я сейчас искренне надеялся больше всего, но никак не на правосудие, которого у нас больше нет. И только более менее успокоившись, я вдруг осознал, что с этим новом делом, я буду обязан найти, и посадить самого себя, и своих друзей и знакомых. Звучит как анекдот, только очень не смешной.       В ожидании, крыша ехала от этой ситуации. Ввязываясь в эти тайны, я предполагал, что хотя бы днём буду спокойно жить, как обычный человек. Однако, благодаря ночным приключениям, даже на работе меня не ждала спокойная жизнь. В силу последних событий, она превратилась в череду мерзких сюрпризов. О новом уголовном деле я пёкся сейчас меньше всего. Я переживал за друга, и молил судьбу, чтобы всё обошлось. Я нервно ходил по кабинету туда-сюда, дожидаясь помощи. Влад сидел на стуле с поникшим видом, и смотрел в пол. — Макс, ты мне будешь передачки носить? — наконец спросил он, слегка усмехнувшись, — Я люблю чай и сгущёнку. Сигареты не надо, а вот напильнику, или заточке в хлебе, я пожалуй обрадуюсь... — Что ты несёшь, какие передачки? — возмутился я, — Ты это серьёзно? Твой дядя тебя отмажет, во что бы то ни стало.       В ответ Влад снова усмехнулся. Удивительно, он не терял своего сарказма, даже сидя в наручниках в кабинете следователя, и будучи обвиняемым в трёх убийствах. — Дурак! Тебе это всё шутки, — снова я возмутился, ударив кулаком по столу, — Да тебе просто повезло, что ты попал сейчас именно ко мне. — Теперь уже не уверен, — пробубнил Влад себе под нос. — Влад, я уже перестал различать, когда ты шутишь, а когда нет, — сказал я, что было правдой, в свете последних событий. — Зануда... — огорчённо вздохнул он, выслушивая мои нотации.       Наконец в дверь постучали. — Кто!? — Максим, это я. Я приехал, как ты просил, — за дверью я услышал знакомый голос Евгения. — Дядя? — Влад с надеждой обрадовался, вскакивая со стула. — Сиди здесь, и не рыпайся, — сказал я другу, отпирая дверь кабинета.       Я вышел в коридор. — Макс, рад тебя видеть. Извини, что заставил ждать, задержался в министерстве, — сказал Евгений, — Что-нибудь случилось? По телефону у тебя был очень напуганный голос, я ничего не понял. — У Влада большие проблемы, — ответил я, сохраняя спокойствие. — Я так и думал, — вздохнул полковник, будто догадавшись о чём-то, — Послал же бог племянничка... — Всё не так, он не виноват, — начал было я рассказывать всю историю.       Евгений подозрительно оглянулся в коридоре, отводя меня за локоть в угол. — Макс, ты его лучший друг, и в курсе всех его дел. Скажи мне честно, что он натворил? — настойчиво спросил он, — Дело в том, что сегодня я нашёл у нас дома боевой автомат Калашникова. Ты что-то знаешь об этом? — Автомат? — переспросил я.       И тут я вспомнил, что в тот вечер, когда похитили меня с Сергеем, мы поживились оружием у одного из наших преследователей. Он был последним, кого мы убили, и позже закопали в лесу, забрав его оружие себе. Я непроизвольно виновато опустил голову. — Рассказывай, куда ещё занесло Влада? — более настойчиво спросил Евгений, — Кстати, где он сам? Я бы очень хотел с ним поговорить! — Он здесь, — ответил я, — Влад у меня в кабинете. — Отлично! — разгневался Евгений, — Сейчас я с него три шкуры и спущу... — Послушайте, он не делал ничего плохого. Это длинная, и очень неприятная история, — сказал я, открывая дверь своего кабинета, — Давайте пройдём, и спокойно поговорим.       Мы вошли в кабинет. Я очень не хотел, чтобы он превратился в место для семейных разборок. С минуты на минуту мог вернуться мой новый руководитель. — Ну? — строго сказал Евгений, и снял свою форменную фуражку, присаживаясь на мой стол. — Вот, это уголовное дело, — сказал я, протягивая ему папку.       Читая дело, Евгений пришёл в ярость. — Это ты? — вскрикнул он на Влада, — Я спрашиваю, это ты убил этих людей?       Ответа не последовало. Влад лишь молча сидел, опустив голову. — Отвечай мне! За что? — снова кричал Евгений, — Как ты мог так засветиться, ты вообще башкой своей думаешь, или нет? — Да, я убил их! Это я! А знаешь почему? — Влад резко вскочил, будучи на грани истерики, — Потому что они уроды! Они тысячами убивают ни в чём не повинных людей! — Родной, о чем ты? — спокойно спросил Евгений, опешив от признания племянника. — Конкретно они, похитили Макса, и ещё одного очень хорошего человека! — в ответ крикнул Влад, тыча руками на фотографии убитых, вшитые в дело, — Да, дядя. Я убил их... — Это правда? — в замешательстве спросил у меня Евгений.       Я молча кивнул. Влад сел на место. Выплеснув свою истерию, он заплакал, стыдливо закрывая лицо руками. Таким его я видел впервые. — Успокойся, ты не виноват, — я сел на стол рядом с Владом, обнимая его, — Евгений, послушайте. Он вытащил меня, спас мне жизнь. — Как, чёрт возьми, все это получилось!? — Евгений был в гневе, — И кто вообще эти люди? — Помнишь, недавно ты говорил про серийные убийства, дело которых якобы передали в следственный комитет? — сказал Влад, вытирая слёзы, — На самом деле их никто не ищет. И это были одни из убийц. Это одни из людей, которые убивают всех без разбора: детей, женщин, молодых людей... — Что? Это в самом деле они? — Евгений был в полном недоумении. — Меня, и моего бывшего руководителя, они похитили, — сказал я, кивая на фотографии, — Они хотели убить нас, потому что мы вышли на них.       Евгений выругался. Будучи что-то обдумывая, он очень нервничал. — Кажется, я понял... — сказал он, почёсывая висок. — Что? — спросил я. — Потом объясню, сейчас некогда, — быстро ответил он, — Влада я забираю. И тебя, Макс, тоже. — Меня? Куда? — удивился я, — Я же на работе. — К чёрту эту работу! Пойми, ты мне очень нужен, — ответил Евгений, — Я потом всё объясню, это очень важно.       Мы встали со стола, собираясь уходить. Неожиданно, без стука в кабинет вошел начальник нашего отдела, Клюев. — Старший лейтенант, я не понял, почему не зашёл доложиться? — сказал Клюев, на ходу читая какие-то документы, — У меня завал, я ещё должен искать тебя по всему отделу? У нас новое дело. — Спешу огорчить, это больше не ваше дело, — уверенно сказал Евгений.       Мы с Владом пока не понимали, что он задумал. Клюев поднял взгляд, отвлекаясь от бумаг. — Товарищ полковник? — картина, творящиеся в моем кабинете, застала моего начальника врасплох, — Что здесь происходит? — Моя фамилия Ширяев. Я начальник главного управления по борьбе с организованной преступностью, — сказал Евгений, показывая Клюеву своё удостоверение. — Евгений Николаевич? Припоминаю, — недовольно ответил Клюев, — Но с какой стати вы забираете дело? — Это приказ сверху, — ответил Ширяев, доставая из своего портфеля документ, и протягивая его Клюеву, — Ознакомьтесь, пожалуйста. — Приказ от ФСБ? — несколько удивился Клюев, читая бумагу. — Именно. Это дело поручили вести УБОП, совместно с службой безопасности, — ответил Евгений.       Слушая про передачу дела в другой отдел, и чекистов, мы с Владом просто стояли как вкопанные, наблюдая за их разговором. Мы не понимали, что происходит. Клюев взял папку с новым уголовным делом со стола, и отдал Ширяеву в руки. — Пожалуйста. Я надеюсь, никто не возражает? — спросил подполковник, обращаясь ко мне. Он намеренно припомнил мне случай с прошлой недели, когда у нас в наглую отобрали одно из дел по серийным убийствам. Ну, это же Клюев. Он будет издеваться надо мной до конца моих дней, который, в свете предстоящих событий, мог реально наступить. — Никак нет, — покорно выдавил я из себя. — Задержанного я забираю. Но у меня к вам будет еще одно дело, — сказал Евгений, взяв под локоть Влада, — Пройдёмте в ваш кабинет. Задержанного пока передайте конвою.       Дежурный отвёл Влада в комнату для допроса, и запер его в ней. По пути в допросную Влад почти не сопротивлялся. Мы знали, что его дядя что-то придумал, и так надо. Вслед за старшими по званию, я собирался войти в кабинет Клюева, но Евгений загородил проём. — Макс, подожди пока в коридоре, — командным тоном сказал полковник, — Тебя позовут.       Стоя за дверью, мне было очень интересно, как дядя Влада разрешит всю эту ситуацию. Я пытался вслушаться, о чем они говорят. Однако, они говорили негромко, и я не смог ничего разобрать, кроме слов «рапорт» и «ФСБ». — Ларин, войдите, — спустя пять минут, я наконец услышал громкий голос Клюева из-за двери. Я вошёл в кабинет, и прошёл к столу. — Сядь, — сказал начальник отдела, — Подпиши рапорт. — Какой ещё рапорт, товарищ подполковник? — спросил я, читая бумагу, лежащую на столе. — Приказом тебя переводят на другое место работы, — неохотно ответил Клюев, — Подписывай.       Я вопросительно посмотрел на сидящего напротив Ширяева. Он еле заметно кивнул мне. Больше не сомневаясь, я подписал рапорт, и отдал его Клюеву. — Далеко пойдёшь, Ларин, — надменно сказал он, подписывая приказ, — Полковник, не прогадали бы вы... — Это что вы имеете ввиду? — спокойно поинтересовался я, в очередной раз услышав подлые намёки. — Я просто хочу пожелать старшему лейтенанту, не опуститься на дно, как это произошло с одним из наших бывших коллег, — ухмыльнувшись, ответил Клюев, намекая на Сергея.       И тут я не выдержал. — Причём здесь капитан Федорчук? — резко спросил я, — На что вы намекаете? — Что за тон, лейтенант? — возмутился Клюев, но испуганно покосился на Ширяева, — Бог с тобой, никаких намёков. Хотел пожелать успехов, и сказать, что мне было неплохо с тобой работать.       Сдаётся мне, Евгений имел на Клюева какое-то влияние. Подполковник не мог в открытую выразить ко мне всю свою личную неприязнь, поэтому пускал подлые намёки, скрывая их под поддельной вежливостью. И я понял, что вот он, шанс, высказать ему всё, что думаю. — Не могу ответить тем же, — жестко и уверенно сказал я, — Лично с меня, хватит подлости и лицемерия, которые я получил от вас, почти за два года своей работы здесь. — Ты что себе позволяешь? — терпимо возмутился Клюев, сдерживая повышенные тона. — Вы меня больше не запугаете. К счастью, вы больше не мой начальник, а я — не ваш подчинённый, — ответил я, вставая из-за стола, — Честь имею.       Я направился к выходу из кабинета, в максимально удовлетворенном состоянии. Давно мечтал это ему сказать. Не то что бы за себя; больше всего меня брала обида за Сергея.       Похоже, уйти красиво получилось. — Хам! — недовольно рявкнул Клюев, когда я уже открыл дверь. — Зря вы так. В этом парне огромный потенциал. А какие амбиции... — восхваляя меня, Ширяев меня поддержал, — С такими следователями конец любой преступности. Счастливо оставаться.       Клюев не ответил ни слова. Мы вышли в коридор. — Лихо, — сказал Ширяев, когда мы направлялись к допросной. Я промолчал. — Я тебя понимаю, он тот ещё жук. Я давно его знаю, — сказал Евгений начистоту. — Что это вообще было? — всё еще недоумевая, спросил я, — Он так просто отпустил меня? — Я тебя сюда устроил, а значит имею право забрать. Я перевожу тебя к себе, Макс. Мне нужен свой проверенный человек, — ответил Ширяев. Слова Евгения звучали слишком самоуверенно. Я хотел возразить, что я не вещь, которую можно перекладывать туда-обратно, и меня никто не спрашивал, хочу ли я этого перевода. — У нас плохие дела. И когда я узнал всё от вас, то наконец всё понял, — сказал он. — Евгений, за нас действительно взялись ФСБ? — спросил я. — Да. С вами ничего не случится, если будете делать всё, что я скажу, — строго ответил Ширяев, — Я всё расскажу. Кстати, кто такой капитан Федорчук? — Это мой бывший следователь. Тот самый, которого похитили вместе со мной, — ответил я, — Клюев уволил его, когда мы стали копать по серийным убийствам. — Да, дела... Ничего, разберёмся, — вздохнул Евгений. — Что будет с Владом? — спросил я, чувствуя вину перед ним. — Не переживай, я всё решу.       Мы подошли к комнате для допросов. Около входа в неё стоял сержант, вооруженный автоматом, ведь за дверью находился якобы опасный преступник. Точнее, мой лучший друг. — Открывай, — приказал Ширяев сержанту.       Дверь открыли, и Влада выпустили. Он все ещё нервничал, но хитро поглядывал на нас. Евгений молча взял его под руку, не снимая наручников, и мы пошли прочь.

★ГЛАВА 16★

      Мы вышли на улицу, и сели в служебную машину полковника. — Дядя, ты классно ему нос утёр, особенно про ФСБ, — сказал Влад, усаживаясь сзади, — И снимите с меня эту дрянь наконец.       Мы с Ширяевым настороженно переглянулись, через зеркало заднего вида. — Влад, ты не знаешь. Это не было шуткой, — сказал я, расстёгивая его руки ключом от наручников, которые всегда имел при себе. — Что!? Как!? — удивился он, — Женя, ты ничего не решил? Меня ищут ФСБ? — Какая требовательность. Чуть что, сразу Женя, — возмутился Ширяев, — Я всю жизнь за тебя всё решаю. — В самом деле, что с нами теперь будет? — спросил я, волнуясь за друга, и всех нас. — Успокойтесь. Я составлю заявление о пропаже твоего пистолета, — ответил Евгений, — Запомни, Влад. Ты потерял его неделю назад, и ничего больше не знаешь. Пистолет отдашь мне, я сам его уничтожу. — Понял. Спасибо, дядя. — Глаза б мои вас не видели... — за рулём Ширяев устало вздохнул. — Что же всё таки за дела происходят? — спросил я, — Вы что-то знаете. Вы обещали всё объяснить. — Хорошо, — ответил он, прижимаясь к обочине шумного проспекта.       Мы остановились, чтобы спокойно поговорить. — Из-за этого дела меня выдернули в министерство из важной командировки, — сказал он, — Вы представляете, как за вас плотно взялись? — Почему никто не ищет серийных убийц, на счету которых более тысячи жертв? — возмутился Влад, — Почему? Почему служба безопасности ищет меня, не их? — Ты сам знаешь, почему, — ответил Евгений, — Я теперь тоже знаю. — Тогда ничего хорошего нас не ждёт. Нас просто уберут, мы же мешаем им, — с огорчением и досадой сказал друг. В таком плохом настроении я видел его очень редко. — Именно поэтому я перевожу Максима к себе в отдел, — сказал Ширяев, чем удивил племянника, — Я на вашей стороне. Мы будем работать так, чтобы не допустить своей же поимки. — Да, звучит смешно. Но это реальная идея, — ответил я. — Дядя, ты просто голова, — ответил Влад, — Подожди, то есть Макс теперь будет работать с тобой? — Не понимаю, чему ты радуешься, — ответил Ширяев, — Полчаса назад ты заливал слезами кабинет Максима. — Хотел пристыдить? У тебя получилось, — капризно ответил Влад, — То, что всё решилось, разве не повод для радости? — Не думаю. Нам присылают майора службы безопасности из Москвы, — ответил Ширяев, — Боюсь представить, что теперь начнётся. Он может в миг нас расколоть. — Из Москвы? — удивился Влад. — Теперь дошло, как все серьёзно? — спросил полковник, — И передайте это всем своим. Если что вдруг случится, сразу сообщайте мне. — Макс, гляди-ка, у нашей банды появилась очень надежная крыша, целый полковник! — опять не во время Влад вставил свою шутку. — Ты сейчас договоришься! — возмутился Ширяев. — Я понял, но мне интересно, как вообще подадут нам это дело? Как это вообще должно звучать? «Кто-то принялся убивать каких-то вооруженных подготовленных боевиков, которые взялись непонятно откуда, и непонятно чем занимаются», так, что ли? — спросил я. — Скорее всего, придумают нам какую-то легенду. Мы узнаем это завтра, — ответил Евгений, — Завтра с утра у нас срочное совещание по этому делу. Максим, мне нужно успеть оформить тебя к себе до завтра.       Ширяев завёл машину. — Мы едем к тебе на работу? — спросил Влад. — Ещё чего, тебе там появляться никак нельзя, — ответил он, — Отвезу тебя домой, и чтобы сидел, и не высовывался.       Евгений отвёз Влада домой, после чего мы добрались до центрального ГУВД. — Кем я буду здесь? — спросил я, когда мы прошли через проходную управления. — Следователем, — ответил Ширяев. Я засомневался, справлюсь ли с такой серьёзной работой, да ещё и в таком отделе. Мы поднялись на третий этаж, в кабинет к Евгению, чтобы оформить все документы. Мы сели за стол, и полковник принялся составлять мое личное дело. — Если я не справлюсь? Или кто-то раскусит меня? — спросил я, показывая свои сомнения, как есть. — Ты просто не имеешь права этого допустить. Ты должен сделать все, чтобы этого не произошло. Иначе, зачем я беру тебя к себе, — строго ответил полковник, подписывая документы. — Я постараюсь, — ответил я. — Пойми ты, я не только за своего балбеса боюсь. Хотя, знаешь, я тоже хорош. Пока его родители в долгосрочном отъезде, я отвечаю за него головой. Вместо присмотра, я снова бегаю, достаю его из кутузки. Боюсь, упустил племяшку. — Он вовсе не такой, — сказал я, вступаясь за друга. — Я понимаю, он твой друг, и ты будешь его защищать всеми правдами и неправдами. Но давай смотреть на вещи реально, — сказал Ширяев. — Я согласен, что он натворил дел. Но прежде всего, он спас жизнь мне, и Федорчуку, — перебил я Евгения, — И возможно, спас их ещё кому-то, кого бы ещё могли убить эти подонки. — Здесь ты прав. Ты знаешь, когда я услышал эту историю, мне захотелось его сначала выпороть. А потом пожать руку, — задумчиво сказал он, — Теперь думай, что это, гордость или бесконечный стыд. — Гордость, — чётко и уверенно ответил я, перебивая его тяжелые размышления, которые я очень понимал. — Ты думаешь? — Уверен. Евгений Николаевич, поверьте, в последнее время я очень много об этом думал. — Ну хорошо. Надеюсь, этот разговор останется между нами, — сказал Ширяев, — Ладно, Макс. Жду тебя завтра к восьми, не опаздывай. Пока можешь быть свободен. Может, подвезти? — Спасибо, не стоит, — ответил я, забирая свою папку с документами, и вставая из-за стола. — У меня будет ещё небольшая просьба, — сказал Ширяев. — Какая? — Будьте осторожны. Сразу докладывай мне, если будут проблемы, — сказал он, — И присмотри, пожалуйста, за Владом. У него до сих пор детство играет в одном месте. Боюсь, что сгоряча натворит ещё и не таких дел. — Не волнуйтесь, все будет нормально. Мы с ним почти всегда вместе. — Спасибо, — сказал он, провожая меня до двери, — Жду тебя завтра. — До свидания.       Побывав в центре города, я решил проехаться на метро, в котором давно уже не был. Я доехал до своего района, по оставшемуся пути добираясь до дома пешком. Чтобы привести рассудок в порядок, мне сейчас была просто необходима получасовая прогулка на свежем воздухе. Переваривая события сегодняшнего дня, я добрался домой около двух часов.       Я переоделся в штатское, и не спеша, как нормальный человек, в кои-то веки пообедал дома. Вспомнив, что Сергей очень просил меня сегодня освободится пораньше, я понял, что чуть не забыл о его просьбе из-за сегодняшней нервотрёпки, и решил набрать ему: — Серёга? Привет. Я освободился, могу подъехать. — Отлично, жду тебя через полчаса на нашем месте, — ответил Федорчук по телефону. — Хорошо, уже иду.       Средним шагом, до самой окраины, было идти пятнадцать минут. Я добрался до места, постучав в металлическую дверь запертого гаража. Сергей открыл дверь, впуская меня во внутрь. — Ты один? — спросил он, настороженно посмотрев по сторонам, — Проходи.       Мы вошли внутрь. На столе стояла кое-какая посуда, и лежали личные вещи Сергея. — Смотрю, ты обживаешься. — Потихоньку привыкаю к подполью, — усмехнулся он, — Макс, спасибо что пришёл. Клюев отпустил без проблем? — Да, без проблем, — ответил я. Я пока не торопился рассказывать, что был переведён, и по каким именно причинам. — Кстати, где все? — спросил я, садясь за стол. — Паша и Алексей на работе, а Ковальский сейчас в засаде, — ответил Федорчук. — Поляк там один? — Ну, а куда деваться. Если что, у Александра есть ружье Бондаря, да и днём здесь куда безопаснее, — ответил Сергей, — Максим. У меня есть к тебе дело. Мне больше некого просить. — Какое дело? — Мне нужно, чтобы сегодня ты съездил со мной на сделку, — сказал Сергей, — Встреча через час. Это насчёт оружия. — Зачем я тебе? Какие-то проблемы? — спросил я, — Ты же говорил, что торговец оружием твой сослуживец и хороший знакомый. — Да, всё так. Но он будет не один, у них продажей заправляет кто-то другой, — ответил Сергей, — Я не могу пойти на сделку один, и с пустыми руками. — Хорошо, я схожу с тобой, — ответил я, — Где состоится сие мероприятие? — У карьера, в паре километров отсюда, — ответил Федорчук. — На том самом? — Да.       Я вспомнил о знаменитом месте бандитских разборок — песчаном карьере, где раньше было какое-то предприятие. Это место было за городом, в глухом безлюдном промышленном районе, и с девяностых имело весьма дурную славу.       Времени было ещё вагон, и мы успели выпить по чашке чая, за волнующем разговоре о предстоящем штурме. Свои дела с Ширяевым я пока решил держать от всех в секрете, откладывая до лучших времён сообщение о плохих новостях.       Через полчаса мы выехали из города, направляясь по шоссе к назначенному месту. Места здесь были глухие, и далеко не эстетичные. За окном машины проносился пейзаж-индастриал, голый лес, и городская свалка. Машина свернула с шоссе на грунтовую полуразбитую дорогу, которая вела к пустырю. По бездорожью, мы подъехали к месту, остановившись недалеко от карьера.       Мы вышли из машины. На улице была сплошная серость и грязь, и тёмное пасмурное небо буквально вплотную нависало над пустырём. В ушах звенела тишина, которую иногда перекрикивало карканье летящих стаями ворон. Где-то в дали виднелась густая лесная чаща, и едва доносился шум машин от шоссе. — Никого, — сказал я, оглядывая безлюдный пустырь, — Сколько время? — Ещё десять минут, — ответил Сергей.       Через несколько минут, в далеке я заприметил приближающийся нам на встречу автомобиль. — Это они? — спросил я Федорчука. — Похоже, — ответил он, — Сохраняй спокойствие, и сделай уверенный вид. — Постараюсь, — ответил я, скрещивая запястья на уровне торса. Машина приближалась ближе. — Разговаривать буду я, — сказал Сергей. — Понял.       Военный уазик остановился примерно в пяти метрах от нас, дважды подмигнув нам фарами. Номера машины были заляпаны грязью. Сергей прошёл чуть вперёд, а я остался стоять на месте, с уверенным видом осторожно осматриваясь по сторонам. Из машины вышли двое. Они были полностью одеты в камуфляж. Один из них, тот что был за рулём, оказался крепким мужчиной средних лет, с очень угрюмым лицом. Он молча остановился напротив Сергея, и принялся подозрительно смотреть на нас. К нам подошёл второй человек. Это был примерно ровесник Сергея, среднего роста и простоватого вида. Почти не обратив на меня внимание, он подошёл к Сергею, и они поздоровались за руки. Судя по погонам, это был тот самый прапорщик, про которого рассказывал Федорчук. Второй подозрительно наблюдал за каждым их движением. Нервно поправляя свои очки, прапорщик быстрым шагом направился к багажнику. Сергей подал мне знак рукой, чтобы я подошёл к нему. Уверенно, но неспеша, я сделал несколько шагов вперёд, под пристальным взглядом водителя. Прапорщик выгрузил из багажника три огромных дорожных сумки. Две из них он отдал мне, а последнюю держал в руке, пока Сергей собирался расплачиваться. Сумки были тяжелые, под завязку набитые оружием, которое билось друг о друга, создавая звук клацанья металла. Федорчук достал из внутреннего кармана куртки конверт, и передал его второму военному. Тот быстро его распечатал, и взяв оттуда примерно половину пачки денег, отдал конверт прапорщику. После этого он уселся в машину, быстро развернулся, и уехал прочь, оставляя за собой вихрь песчаной пыли. С сослуживцем Сергея мы остались наедине. — Спасибо, Олег,— наконец сказал Федорчук.       В ответ прапорщик не ответил ничего. Лишь напряжённо нахмурив брови, он подозрительно всматривался в лицо Сергея. Федорчук протянул руку, чтобы забрать третью сумку, но тот слегка отстранился, не давая Сергею взять её. — Кто это был? — спросил Сергей прапорщика, которого, как я узнал, звали Олегом. — Прекрати заговаривать мне зубы, — сказал прапорщик, и со звоном, неосторожно поставил сумку с оружием на землю. Сергей смущённо вздохнул, отводя взгляд себе под ноги. — Зачем? — спросил Олег, явно подозревая Сергея в криминале. — Я же объяснял, что это для хорошего дела, — спокойно ответил Федорчук. — Для какого такого хорошего дела, тебе понадобился такой арсенал? — спросил он, в удивлении снимая очки, — Здесь даже далеко не всё, что ты просил. Что-то я увёл с трудом, а что-то вообще не смог достать. — Максим. Возьми сумки, и погрузи их в багажник, — приказным тоном сказал Федорчук.       На это я принялся таскать тяжелые сумки по одной, действуя медленно, дабы подольше оставить их наедине для разговора. Сергей и Олег отошли в сторону, и о чём-то оживлённо спорили. Я собирался взять последнюю сумку для погрузки, но Сергей подбежал ко мне, со словами: — Я помогу. — Ну что? — тихо спросил я, когда мы вдвоём тащили сумку к машине Сергея, — Ты что-нибудь ему о нас сказал? — Не всё, но сказал. Придётся пока взять его к нам, — ответил он. — В смысле, к нам? — удивился я, — Это же простой торговец оружием. — Ну во-первых, не простой, Макс. Он сделал это впервые, ради нас, потому что я очень его об этом попросил, — ответил Сергей, погрузив сумку в багажник, — И к тому-же, он мой давний друг. Зная его, он просто так с меня не слезет. Да и деваться нам некуда. При необходимости и срочности, в нашем городе мы больше нигде не достанем оружие так быстро, и в таких количествах. — Ты уверен, что ему можно доверять? — спросил я в сомнениях. — Спокойно, Ларин. Нас в Афгане ещё и не такие диверсионные тайны связывали, — ответил Федорчук. — Ну ладно, — нехотя согласился я, захлопнув багажник, и мы все сели в машину.       Путь до города прошёл почти в молчании, только Олег с Сергеем иногда перебрасывались парой слов о своём. Всю дорогу я присматривался к новому знакомому. В свою очередь, Олег смотрел на меня с большим интересом, изучая меня. Интересно, что Сергей наплёл ему про меня, что прапорщик весь путь смотрел на меня, еле скрывая гордую улыбку? С одной стороны, этот человек внушал доверие. Его простота, добрые светлые глаза, которые слегка были сощурены под очками, и эти небольшие морщинки у глаз, которые означали, что человек добр, много улыбается или смеётся. Его облик привлёк моё внимание, и я видел в нём что-то родное, доброе и простое. Но с другой стороны, в свете всех последних событий, чрезмерная осторожность запрещала мне расположить к себе кого-то ещё.

★ГЛАВА 17★

      К раннему вечеру, по приезду в гараж, некоторые были уже в сборе, кроме наших старших товарищей.       Пока Сергей и Олег разговаривали о чем-то на улице, я зашёл в помещение. В гараже я обнаружил Ковальского, Бондаря, и Завьялова. Александр и Яков отыскали в вещах тренера старые боксёрские перчатки в десять унций, и решили потренироваться прямо сейчас. Как они говорили, «мы тоже должны быть подготовлены физически, чтобы не упасть в грязь лицом», и были правы. За столом сидел Влад, с невозмутимым видом, будто с ним сегодня ничего не произошло. — Зачем, если есть оружие? — спросил он, с аппетитом уплетая сушки с чаем. — А что будешь делать, если оружия не окажется под рукой? — возмутился Ковальский, уворачиваясь от удара Бондаря. — Да, кулаки хотя бы всегда с собой, — согласился Яков. — Ты говоришь точно, как наш тренер, — согласился Влад. — Кстати, что насчёт оружия? — спросил Ковальский. – Все нормально, сделка состоялась, — ответил я. — Это ведь спорт, не более, — ответил Влад, продолжая спорить на тему спорта в бою. — Не совсем. В реальном бою не работают эти правила, которым вас учили, — ответил Ковальский, снимая перчатки, и отдавая их мне. — Здесь только одно правило — бить наповал, — сказал я Владу, одевая тяжёлые перчатки, — Так что хорош хомячить, давай один раунд. — Максим, истину глаголешь, — за спиной я услышал голос Воеводина. Вместе со Светлицким они вошли в помещение. — Тренер, привет, — сказал Влад, с набитым ртом. — И вам не хворать. Не думал, что когда-то это скажу, но Ларин прав. Завьялов, бери пример, — ответил Павел.       Наставники удалились в дальнюю часть гаража, где стояла машина, беседуя о чём-то своём. — Отстань, Ларин, у меня стресс, — недовольно ответил мне Влад, когда я снова пытался уговорить его выйти со мной в импровизированный поединок. Яков странно покосился на нас, а Александр и вовсе не понял, о чём речь. — Стресс? У тебя? — удивился Ковальский. — Я что, по-твоему не человек? Понимаешь, Поляк, просто сегодня меня чуть не... — начал было Влад рассказывать историю. — Чуть не отчислили из универа, — во время перебил я друга, вспомнив, что решил пока никому не говорить ничего про то, что нас могут найти, и про свой перевод. Завьялов непонимающе поднял на меня взгляд. — Просто у Влада в учёбе полный завал, вот он и на всех бычится, — ответил я за него. Кажется, отвязаться удалось.       Пока Бондарь и Ковальский снова стали отрабатывать удары, я сел за стол рядом с Владом. — Макс, ты чего придумываешь? — немного недовольно спросил друг, — Хотя, насчёт завала, ты кстати прав. — Я не хочу, чтобы все знали о том, что сегодня было у меня на работе, — ответил я, — Признавайся, кому ты уже успел растрепать, что тебя начали искать ФСБ-шники? — Только Бонду. А что такого? Я считаю, что все должны знать, кто с нами, — ответил Влад. — Должны, но я боюсь, что сегодня тогда не будет никакой зачистки. А нам нельзя этого допускать, мы должны всё сделать сегодня, времени больше нет, — объяснил я, рассказывая о своих опасениях. — Не думаю, что всех наших это остановит, — ответил Влад. — Всё равно, сейчас нагнетать обстановку никак нельзя, — ответил я. — Может, ты и прав, — хмуро ответил друг, — Но когда ты им скажешь? Через полгода? Что теперь ты работаешь на легавого, а меня уже ищут чекисты. — На кого? Слышал бы тебя сейчас твой дядя... — я вздохнул, уже устав от его нетипичного плохого настроения. Влад недовольно закатил глаза, отхлёбывая глоток чая из кружки. — Так, перестань. После операции мы всё всем расскажем, — сказал я. — Ладно, идёт. — Я только одного не понимаю, — продолжая тренироваться, сказал нам Яков. — Что именно? — Как можно спрятать целую группу боевиков так, чтобы никто никогда их не обнаружил? — спросил Бондарь. — Всё просто. Их прикрывают нужные люди. Они работают под покровительством тех, кому действительно выгодна их деятельность, в своих целях, — ответил Александр. — То есть, ту военизированную группу, которая находится у нас под боком, реально крышуют спецслужбы? — спросил Яков, понимая всю серьёзность. — Да, это правда, — ответил я, вспоминая о том, как ФСБ-шники тут же спохватились, когда обнаружили несколько нами убитых из тайного отряда. — Просто есть очень влиятельные люди, которые наняли отморозков убивать, за большие деньги. Таким образом, они творят свои планы чужими руками. И к тому же, изрядно запудрили им мозги так, что теперь их не остановить. Чтобы это пресечь, от них можно только избавляться. Ну а до главных мы сами вряд ли когда-нибудь доберёмся, — рассказал Ковальский, слегка запыхавшись, и чуть ли не пропустив резкий удар. — Ты ведь сам был внедрён в такую группировку. Но ты же не стал отморозком, — ответил Бондарь. — Да, там были разные люди. В военных группах были в основном конченые твари, — ответил Александр, — Но и были обычные молодые люди, которых заманили деньгами, а позже стали вербовать, используя гипноз. Меня ведь внедрили, потому что я этому не поддаюсь. Я лишь делал вид. — Может, тогда ещё не поздно спасти этих людей? — в надежде спросил Бондарь, отдышавшись после раунда. — Поздно, Яш. Эти люди в итоге становились конченными подонками, поддавшись на психическое воздействие, или деньги. Их уже не спасти. Для них есть только один выход — смерть. А те, кто что-то всё-таки понял и хотел уйти, были убиты предводителями этих сект, — рассказал Ковальский, — Во время собрания, на моих глазах расстреляли больше десятка таких людей. Я сбежал как раз тогда, когда меня собирались завербовать в такой военизированный отряд.       Углубившись в подробности дела серийников, Яков пришёл в ярость. Да и сам Александр был не в настроении от собственного рассказа. За всё время я познал Ковальского, как более чем спокойного, сдержанного и рассудительного человека. От скверных воспоминаний он был заметно разгневан, но очень умело держал себя в руках. С озлобленным выражением лица, Бондарь резкими движениями снял боксёрские перчатки. С Владом и Александром, мы успокаивали его, как могли. Закончив двадцатиминутный разговор на улице, в дверь наконец вошли Сергей и Олег, держа в руках большие сумки, под завязку набитые оружием. — Что это ещё за перец? — спросил Влад, с недоверием посматривая на прапорщика. — Знакомый шефа. Он всё знает, и будет помогать нам с оружием, — ответил я. — Отлично. А ты ещё говоришь, что это я трепло... — Знакомьтесь, это Олег. Он хочет нам помогать, — сказал Сергей, поставив сумки на пол. — Здрасте! Милости просим, дорогой Олег, — чуть ли не в пол поклонился Завьялов, начиная таким образом не на шутку паясничать. На это он получил от меня небольшой пинок коленом по пятой точке, а сам Олег воспринял его знак с удивлением, и светлой улыбкой на лице. — Олег? Фролов? — удивленно спросил Светлицкий, и с радостной улыбкой подошёл к нему. — Бамбр? Ты ли это? — Воеводин с приятным удивлением всматривался в лицо Фролова. — Кто? — спросил Сергей, не понимая, что происходит. Прапорщик широко улыбнулся, видимо узнавая своих старых знакомых. — Вы что, знакомы? — спросил Влад у наставников. — Ребят, это же Олежка! — радостно воскликнул Воеводин, крепко обнимая прапорщика. — Мы с ним в старшей школе вместе учились, — пояснил Светлицкий, присоединяясь к по-детски радостному приветствию. — Алексей Константинович, а почему Бамбр? — спросил Яков, решив узнать о столь странной кличке Олега. — Кажется, я понял, — задумчиво сказал Александр, в поисках сходств с персонажем советского мультика из детства. Я присмотрелся к Олегу. Широкий нос в едва заметных веснушках, близко посаженные голубые глаза, непослушные светлые волосы, и слегка торчащие в сторону уши, явно напомнили мне того самого мультяшного героя. Сходство было налицо. — Мужики! Это же сам Свирепый Бамбр снизошёл к нам с советских экранов! — насмехаясь, крикнул Влад, прерывая всеобщее знакомство. — Точно! Я же на этом мультике вырос, — рассмеявшись, сказал Бондарь. И тут все присутствующие взорвались смехом, включая и самого Фролова. — Ну спасибо, Лёха, что вернул мне эту кличку! — спустя несколько минут, когда наконец смех утих, сказал Олег, поставив на стол сумку с оружием. — Такое совпадение. Невероятно, — с улыбкой сказал Сергей, расстёгивая сумку. — Сколько же мы не виделись? — спросил Светлицкий. — Давно уж, Пашка. Как с Афгана дембельнулся. Почти пятнадцать лет уже прошло, — с горечью вспоминая прошедшую войну, ответил Олег, — Кстати, нашу встречу надо отметить. Может, как-нибудь посидим, поговорим? — Обязательно отметим. Но потом, — ответил Алексей, и в миг помрачнел, словно туча. — Да, если живыми вернёмся, — вздохнул Влад, снова демонстрируя свой не оптимистичный настрой. Я ткнул его локтем, чтобы он прекратил накалять ситуацию своей типичной лишней болтовнёй. — Понимаю, — сказал Олег, — Я слышал, у вас тут полный... — Да, — коротко ответил Сергей, не позволив Олегу выругаться.       Лица всех присутствующих были напряжены и серьёзны, даже у тех, кому эти качества и настроения отнюдь не присущи. — Ладно, мужики, я пойду. Мне нужно выслеживать объект, сегодня они могут выйти раньше, — сказал Воеводин, надевая куртку, — Серёга, я наберу тебе, если что. Даже если всё будет тихо, я позвоню тебе, около восьми. — Хорошо, Лёха. Ни пуха, — ответил Федорчук. — К чёрту. — Нам нужно решить, как действовать. Времени не так много, — когда Алексей ушёл, строго сказал Федорчук, разгружая сумку, — Мы должны правильно распределить наши силы. — Как мы собираемся штурмовать объект, если даже ни разу там не были? — спросил Александр. — Поляк, не умничай. Разведка не понадобится, — перебил Влад, — Мы с Максом знаем там каждый лаз и тупики. — Спокойно, Александр. Мы с твоим отцом были такими диверсантами, что по сравнению с этим, ваша заброшка — это плюнуть и растереть, — задорно ответил Олег, приобняв Ковальского. — Вы тоже знали моего отца? — удивился Поляк. — С Андреем Ковальским мы пересекались всего один раз, в восемьдесят седьмом. Я был вертолётчиком, а они с Сергеем служили в пехоте. — И что же? — Тогда мы против душманов провернули одно дело. Но какое, я тебе не скажу, — хитро улыбнулся Олег, — Государственная тайна. — Могу предположить, что из-за этих тайн, я и остался наполовину сиротой... — вздохнул Александр.       Остальные лишь с интересом наблюдали за их диалогом. Мне показалось, что Ковальский невзлюбил Олега, по своим личным причинам. Мол, его отец так и не вернулся с войны, а ещё тут какой-то дюже веселый служивый напоминает ему о том событии. — Не правда. Твой отец погиб в бою под Кандагаром, как настоящий воин, — после неловкой паузы ответил Фролов, с серьёзным видом поправляя очки. — Олег, ну ёлки-палки! Ты своими историями всех заболтаешь, и мы ничего не успеем, — сказал Светлицкий, когда разговор Фролова и Ковальского стал превращаться в спор. — Молчу, дядь, молчу, — шутливо и покорно ответил он Павлу, продолжая разгружать из сумки боевые автоматы, и запасные к ним рожки.       Первая сумка вмещала в себя примерно десяток Калашниковых. Во второй сумке были несколько пистолетов Стечкина, и запасные обоймы к ним. Прямо насыпью в сумке лежали разрывные и дымовые гранаты, и бутылки коктейлей Молотова. В третьей сумке лежали три стандартных гранатомёта, и два старых АГС-17. Здесь же и был пулемёт. — Офигеть, — сказал Влад, вытаскивая из сумки настоящую пулемётную ленту. — Да, я столько оружия никогда живьём не видел, — согласился Яков, вытаскивая пулемёт, — А эта лента в катушку вставляется? — Лучше будем надеяться, что пулемёт нам сегодня не понадобится, — вмешался Ковальский. Последней Олег вытащил из сумки снайперскую винтовку, которая была в единственном экземпляре. — Вау. Это снайперская винтовка Драгунова? — восторженно спросил Бондарь. — Она самая, — подтвердил Влад. — У меня ещё винтовка Мосина была, позже привезу. Разбираетесь? — спросил Фролов, аккуратно положив винтовку на стол. — Немного, — ответил Влад, и они с Яковом стали рассматривать оружие с большим интересом. — Мужики, здесь ещё глушители, на всякий случай, и прицел ночного видения, — сказал Олег. — Отлично, — довольно ответил Павел, разбирая комплектующие. — Так что там со зданием? — спросил у нас Александр, — Вы точно знаете, куда и с какого бока к ним подбираться? — Значит так, составьте план этого завода, хотя бы по памяти, — сказал Сергей, предоставляя нам ручку и бумагу, — Справитесь? — Попробую, — ответил я, и мы с Владом и Яковом уселись за стол, вспоминая планировку заброшки.       Пока остальные занимались подготовкой оружия, я принялся по памяти рисовать план, выводя по клеточкам рисунок. Линии были неровные, так как от нервов немного тряслись руки. — Если нужно, я могу достать настоящий точный план здания, — сказал Влад, наблюдая за движением моей руки. — Откуда он у тебя? — удивился Бондарь. — Мой отец хотел купить территорию завода под застройку. У него были все документы, в том числе и какая-то фигня, вроде плана эвакуации, — ответил Влад, — Этот бизнес план у бати провалился, поэтому он укатил в область, застраивать Краснообск. — Когда это было? — спросил я, отмечая на нарисованной схеме крестики, символизирующие входы и выходы из здания. — Где-то полгода назад, — ответил он. — Вам не кажется это странным? — спросил я. — Да. Наверное, теперь уже кажется, — ответил Завьялов, — Я всё узнаю. — Ну, что? Закончили? — к нам подошёл Сергей, вытирая тряпкой с рук оружейное масло, после сборки автоматов. — Да, вот. — В принципе, всё понятно, — сказал Федорчук, изучая мою схему. — Как будем действовать, шеф? — спросил я, взяв в руки автомат со стола. — Скажу, как есть. С нашей стороны, здесь не может быть никаких продуманных действий, — сказал Федорчук, и направился к машине Воеводина. Он открыл багажник, и выгрузил из него большой черный мешок. — То есть, как? — спросил Ковальский, непонятливо посмотрев на всех. — Придётся действовать по ситуации, — ответил Светлицкий, — Мы даже не знаем, сколько их там внутри. — Одно могу сказать, нам нужно окружить территорию, чтобы загнать их в тупик, и не дать уйти. Главное, не отступать, — вмешался Олег, — И положить как можно больше этих людей, чем придётся. Например, помимо автоматов, у нас есть гранаты и коктейли Молотова. — Ух-ты, круто, — Влад взял бутылку с зажигательной смесью, рассматривая её. — Осторожнее! Каждый должен взять по несколько гранат, и коктейлей, кто сколько унесёт, — сказал Олег, выкладывая боевые гранаты на стол. — Все сюда, — мы услышали голос Сергея. Он разворачивал большой чёрный мешок. — Разбираем, — сказал он, когда мы подошли в дальнюю часть гаража. — Что здесь? — спросил Влад, первым вытягивая из мешка тяжёлый бронежилет, — Ничего себе... — Откуда у нас это? — спросил я, доставая из мешка свой жилет. — Мы с Алексеем купили это у знакомого из группы быстрого реагирования, ещё вчера, — ответил Федорчук. — Серёга, нас может кто-нибудь увидеть. Как мы пойдём в таком виде? — спросил Влад, примеряя на себя увесистый бронежилет. — Завьялов, именно поэтому мы надеваем броники под куртку, а не наоборот! — строго ответил Сергей, устало вздыхая, — К тому же, мы все будем в машине. — На твоей? Если спалимся? — спросил Бондарь. — Что с вами сегодня такое? — снова недовольно фыркнул Сергей, — Я-то уже давно спалился. А номера машины перебил на левые, ещё сегодня утром. — Действительно, что это с нами сегодня такое... — себе под нос проворчал Александр, застёгивая липучки бронежилета.       Никто ничего не ответил, а Олег лишь похлопал его по плечу. Когда все надели жилеты, на дне мешка ещё оставалось что-то лёгкое. — Побыстрее, — сказал Сергей, держа на весу мешок перед нами. — Что это ещё? Маски? — спросил Влад, доставая из пакета стопку черных балаклав, с узкими прорезями для глаз, носа, и рта, — Не хило вы подготовились. — Наденете на месте. Никто из них не должен видеть наших лиц, — сказал Светлицкий. — Я похож на гангстера? — Влад надел маску раньше времени, дабы снова по прикалываться. К нему снова возвращалась его манера вести себя так, будто ничего страшного нам не предстоит. Как будто, в бронежилетах и балаклавах, мы просто собирались выходить на дружескую прогулку. — Похож, только цепи с долларом не хватает, — недовольно ответил Яков, спрятав свою балаклаву в карман куртки.       Павел покачал головой, удивляясь беспечности своего ученика. Мы сложили всё ненужное на сегодня оружие в сумку, спрятав её в углу под столом. С собой мы взяли по несколько гранат, коктейлей Молотова и запасных автоматных рожков, распихав их по карманам. — Кстати, Олег. Как же ты наденешь маску поверх очков? — Влад засмеялся, подкалывая нового знакомого. — Ты сейчас договоришься! — ответил Фролов, стягивая с головы Влада его балаклаву, — Нам сейчас не до твоих шуток! — Тихо! — перебил Сергей, вынимая из куртки свой мобильник, — Воеводин звонит.       Федорчук поднял трубку, ничего не ответив, и также молча положил её, ни сказав ни слова. — Ну, что там? — нервно спросил Ковальский. — Все на месте, объект никто не покидал, — ответил Сергей, полностью отключая свой телефон, — Все готовы? — Да, шеф, — ответил я, и все кивнули. — Нам пора, — с расчётливым взглядом, и злобным выражением лица сказал Федорчук, первым направляясь к выходу из гаража, — Время пришло...