Освободители. 𝕿𝖍𝖊 𝕾𝖆𝖛𝖎𝖔𝖗𝖘

      «Мы многое потеряли. Наши близкие погибли, но мы не одни. Мы не сломлены. Если вы слышите меня, вы — и есть сопротивление!»

Цитата из к/ф «Терминатор: Да придёт спаситель»

****

★ГЛАВА 27★

      Когда уже стемнело, мы ехали на ушатанном уазике к самому эпицентру, пока не съехали с лесной дороги, охватанной густой вечнозелёной тайгой, которая в темноте была совсем чёрной. Машина притормозила на небольшой опушке возле склона. Подсвечивая фонарём, Сергей вышел из машины первым, позвав меня и Павла, с просьбой оставаться всем остальным на местах.       Я вышел из машины, осматривая сквозь редкие сосны безлюдную местность. С высокого склона было видно, как внизу текла небольшая талая речка, сменяясь болотом уже в лесу. В ночной чаще я чувствовал себя в угнетении, но увидев в дали нашу цель — едва освещённые электрическим светом торчащие трубы и вышки заброшенного завода, забеспокоился ещё больше. — Отсюда всё как на ладони, — сказал Сергей, всматриваясь в старый бинокль. — Зачем мы остановились? — спросил я, — Шеф, что ты задумал? — Сколько время? — спросил Федорчук, не отрываясь от бинокля. — Почти половина десятого, — ответил Павел, — До выставления засады ещё полчаса. — Я тут подумал, что нельзя наступать ровно в это время, — сказал Сергей, — Тогда все подумают, что мы всё знаем и про засаду, и про их точное время дежурства. — Да, и тогда у ФСБ не будет сомнений, откуда ноги растут, и кто решил затеять войну против их секретной организации, — сказал я, намекая на себя, — И что делать будем? Неужели всё отменяется? — Нет. Конечно нет. Просто мы собирались отвести от тебя подозрение, Ларин, а не наоборот. На случай, если кто-то из них всё-таки выживет. Понимаешь? — ответил Сергей, — Скажем, приступим к этому через час после выставления засады. То есть, в одиннадцать. — Хитро, Серёга, хитро. Но почему ты раньше об этом не мог подумать? — немного возмущённо спросил Светлицкий, пиная сосновые шишки по сырой земле, — Что нам теперь делать в лесу полтора часа? — Не обижай меня, Паша. Я всегда правильно и точно рассчитываю время. У нас и здесь много работы, — ухмыльнулся Сергей, подойдя к машине. — То есть? — Нам нужен снайпер, — ответил Сергей, доставая из машины снайперскую винтовку Мосина, —Прямо здесь. — Кто? Я? — удивился Павел. — А кто? Фролов мне всё рассказал, что ты ещё в школе был мастером спорта по стрельбе, кроме всего прочего, — ответил Сергей. — Ух-ты, тренер, это правда? — из окна машины выглянул Влад. — Завьялов, подслушивать нехорошо, — отмахнулся Светлицкий, взяв в руки винтовку.       На весу он принялся настраивать прицел ночного видения. — Ну как, сможешь? — спросил я. — Попробую, — ответил Павел, подойдя к небольшому обрыву, на самую высокую точку холма, — Какое отсюда расстояние до цели? — Примерно чуть больше полукилометра, метров семьсот-восемьсот. Эта красавица справиться с этим вообще без проблем, — ответил Сергей, кивая на винтовку. — Красавица может и справится, — проворчал Павел, — А я? Я лет двадцать уже не стрелял. Ветра нет, и то хорошо. — Эх, ты, — вздохнул Сергей, — Когда всё закончится, вывезу тебя в лес тренироваться, по банкам стрелять, красавчик. — Ага, если закончится, — буркнул Павел. — Чего? — Я говорю, замётано.       Позже Сергей достал из тайника под сиденьем машины маскировочную ткань, которую с военного склада зачем-то упёр Олег. — Интересно, на кой она ему? — спросил Влад, когда мы расстилали её на месте стрелковой позиции. — Не знаю, но Фролов бы ответил: «как знал, что пригодится», — ответил я. — Да, как и эта «бронебуханка», — рассмеялся Влад, — Могу представить, что у него ещё имеется в арсенале. — Да уж.       Мы вернулись в машину, чтобы детально обсудить план нашей операции. Сергей снова развернул карту, которая всегда была у него. — Где нам оставить машину неподалёку, чтобы можно было сразу скрыться, если на всех выездах мы нарвёмся на ППС? — спросил он. — За заводом, со стороны леса раньше была небольшая тропа, — ответил Яков, — Это недалеко от нашей лазейки. — Отлично. Мы можем проехать к ней отсюда? — Да, как раз через тот мост, через который мы и собирались ехать, — ответил Ковальский, рассматривая карту, — Только там очень крутой спуск. Влад, ты потянешь? — Конечно, Поляк, — ответил Завьялов, — А какой план действий, когда доберёмся? — Очень простой. Мы с Максом отвлекаем засаду, которая стоит возле дороги, а вы проникаете на территорию, — ответил Сергей. — Петрович, я не понял, — возразил Олег, — Возьмёте огонь на себя что ли? Это же самоубийство! — Нет. Мы прикинемся своими. Макс мент, и все его знают. И не зря же мне делали поддельную ксиву майора ФСБ, — ответил Сергей, — Сядем к ним в машину, и вставим нож в спину. Всё сделаем тихо. После присоединимся к остальным. — А если не тем вставим? — перебил Яков, сидя в обнимку с автоматом. — Тем. Всем. Везде их люди, — ответил Воеводин, — И они все заслуживают этого. — Но это может быть слишком рискованно! — возразил Ковальский. — Спокойно. Мы всё сделаем чисто. И если даже что-то пойдёт не по плану, не дай бог конечно, то с нами всё равно ничего не случится. У них приказ брать нас живыми. — Ну хорошо, уничтожим засаду. А дальше? — спросил я. — А дальше всё как обычно. Железные дровосеки придут за главными злодеями, — злорадно ответил Влад. — Точно! — согласился Сергей, и посмотрел на часы, — Уже скоро выезжать.       Все напряженно вдохнули. — Нам нужно оставить с Пашей кого-нибудь одного из нас, в наблюдение, — сказал Федорчук, снимая с груди висящий бинокль, — Яков? — Почему сразу я, шеф? — возразил Бондарь, будто возмущаясь, что Сергей считает его больше ни на что не пригодным, в силу слишком юного возраста. — Ты останешься здесь, это очень важно. И это не обсуждается, — ответил Сергей, доставая из своего кармана рацию, и передавая её Бондарю, — Вот. Будьте на связи. И не называйте своих настоящих имён. — Тогда я буду Бондом, а Паша Снайпером. Тренер, ты ведь не против? — спросил Яков, выглядывая из машины. — Нет, хоть Фредди Крюгером меня называйте, мне без разницы, — ответил Светлицкий, ложась с винтовкой на постеленную на земле маскировочную ткань. — Хорошо. Вторая рация будет у меня, — ответил Сергей, снова взирая на свои часы, — Ну а нам уже пора.       Оставив Светлицкого и Бондаря на позиции, в полной темноте мы двинулись к места, освещая блёклыми тусклыми фарами старого уазика свой путь. Машина двигалась на крутой спуск по грунтовой дороге, подъезжая к мосту через узкую речку. Мост — это было громко сказано; он представлял из себя длинный бетонный блок, соединяющий два берега. До места оставалось ещё метров триста. Дальше мы ехали по узкой заросшей тропе, которая граничила с небольшой рощей между рекой и лесом на вершине, и густыми зарослями и деревьями, растущими на несколько метров вдоль заводского забора. Машина остановилась как раз на этом месте, как только мы увидели в тусклом свете фар бетонный забор и колючую проволоку над ним. Это было рядом с нашей лазейкой в заборе, которая находилась буквально за углом, в нескольких шагах. — Мы с Лариным пойдём первыми. Для начала нам нужно избавиться от засады. Первая машина как раз стоит здесь рядом, за углом, в поле, где мы тогда чуть не увязли, — сказал Сергей, натягивая на лицо маску, — Алексей, Олег, вторую машину засады возьмёте на себя? — Хорошо, командир. Без проблем. — А нам что делать? — спросил Ковальский, осторожно оглядываясь по сторонам в темноте. — Как обычно, проникаете на объект. — Штурм? — спросил Влад. — Боюсь, что до штурма вы ещё не доросли. То есть, вам лучше не начинать его без нас, — ответил Федорчук, доставая из кармана ещё одну рацию, — Вот. Потихоньку проберётесь на территорию, узнаете, есть ли кто снаружи. Если кто-то будет, сообщите нам, и быстро уйдёте, дожидаясь нас. – Хорошо, шеф, — ответил Влад, взяв рацию себе. – Надеюсь, у нас всё пойдёт по плану, — сказал Сергей, — Поляк, ты за старшего. На остальных засада. — Всё сделаем, командир, — ответил Фролов, умудрившись как-то надеть очки поверх балаклавы, чем вызвал улыбки на наших лицах, даже в такой ответственный момент. — Уже пора, погнали. Выходим по одному, — сказал Сергей, открывая дверь машины. — Удачи, мужики. Порвите их там. — Обязательно, — ответил я, до конца натягивая маску на лицо, и пряча в карман пистолет, — Вам тоже ни пуха. Свидимся ещё...       Мы с Сергеем вышли из машины, направляясь за угол. Фролов и Воеводин направились по узкой заросшей тропе вдоль забора в другую сторону, чтобы обойти всю территорию, и подойти сзади ко второй машине засады, что стояла у главных ворот заводского корпуса, возле освещенной асфальтовой дороги. — Вон она, — сказал Сергей, показывая на дежурную машину, стоящую на грунтовой дороге рядом с полем, — Темно, пробраться к ней сможем практически незаметно. Особенно, если они нас сегодня уже не ждали, и они не так сконцентрированы. — Допустим. А дальше? — А дальше сплошная импровизация. Пойдём, увидишь, — ответил Сергей, подталкивая меня вперёд.       До машины было около десятка метров, и мы направились к ней. Когда мы уже были близко, то двигались почти на карачках, дабы не быть замеченными. Дойдя до машины, я в темноте разглядел, что окно, где водительское место, было приоткрыто примерно наполовину. Мы присели на корточки позади машины, едва не облокотившись на неё. Я показал жест Сергею, что нужно молчать. Он выдохнул, мысленно приготовившись к своему выходу, и достал свою липовую ксиву из кармана. Шеф показал мне, что пойдёт первым, а я пойду в машину с другой её стороны. Я перезарядил свой пистолет, и как только мы собирались встать, недалеко прогремел первый автоматный выстрел. Звук отчётливо слышался с территории заброшки; это точно не было работой Воеводина и Фролова, которые пошли ликвидировать вторую машину с засадой. Даже в темноте я увидел, как глаза Сергея значительно округлились, а я сам еле сдержался, чуть ли не выругавшись во весь голос. — Шеф, всё пошло не по плану! — шёпотом сказал я, — Что делать? Как Влад и Поляк могли начать штурм раньше, чем мы решили с засадой? — Главное, чтобы Лёха и Олег тоже закончили своё дело, а не бросились к ним. — Чёрт! Как... — начал было паниковать я. — Тихо! — Сергей ладонью заткнул мне рот, и я услышал чей-то знакомый голос из засадной машины.       Голос спокойно и размеренно докладывал кому-то, что совершено нападение, и срочно нужна подмога. – Вперёд! Успеем ещё! — сказал Сергей, вставая во весь рост, и толкая меня в другую сторону. Из машины всё также доносился голос: — Приём! Это засада, приём! По объекту стреляют, срочно нужно подкрепление!       Сергей подошёл к машине, постучав в полуоткрытое водительское окно, показывая удостоверение, пока я обходил машину справа, держа пистолет наготове. — Свои! ФСБ, открывай! — сказал Сергей.       После он открыл заднюю левую дверь, и быстро сел в машину. Я сделал тоже самое. В машине находились двое. Тот, что сидел на водительском месте, официально был шофёром подполковника Городецкого. И раз он сейчас здесь, то тоже причастен к организации серийных убийц. Второго, который был впереди меня, я вовсе не знал. Но сомнений не было — они оба заодно.       Увидев нас, они напряглись, но сохранили на лицах каменное выражение, свойственное всем федералам. Сергей молча приставил ствол к виску водителя, на что тот аккуратно положил рацию на место. Я сделал тоже самое второму человеку, сидящему спереди, быстро стягивая с лица маску другой рукой. — Ты? — без всякого удивления сказал водитель, посмотрев на меня через зеркало заднего вида. — Руки на руле держи! — крикнул Сергей, когда тот собирался пошевелиться. — Не ждали нас сегодня? — издевательски спросил я, также держа ствол у виска второго, — Вы просчитались! — Кто это с тобой, капитан Ларин? Ах да, Федорчук. Сергей Петрович, кажется? — злобно ухмыляясь, ответил водитель, держа руки на руле, — Прыткая сволочь...       На эти слова Сергей абсолютно никак не прореагировал, также держа его на мушке, готовый выстрелить в любую секунду. — Зачем спрашиваешь? Ты ведь знаешь, чмо, кто мы, и зачем здесь, — ответил я, и мой палец начинал давить на курок, — Убивать вас пришли. — Чего ты хочешь? Сколько вы хотите? — Нам не нужны ваши грязные деньги! Засунь их себе в задницу, да подальше! А чего я хочу? Я хочу знать, кто такой куратор, и где его найти! — ответил я.       Момент конечно был не совсем подходящий, но задать этот вопрос я посчитал нужным именно сейчас. Ведь если так случится, что мы сегодня убьём всех федералов, то так и не выйдем на куратора, который отвечает за тайную организацию серийных убийц. На мой вопрос оба промолчали. — Видит чёрт, я сделал, всё что мог... — мой палец снова плавно начал нажимать на спусковой крючок. — Стой! — голос водителя заставил ослабить меня давление на курок, — Ты не сделаешь этого. — Ошибаешься, урод! Мы здесь как раз за этим. — Какой наглый мальчик! Я надеюсь, ты понимаешь, что это последний день твоей жизни, если ты нам будешь мешать? И от ваших людей ничего не останется, — сказал водитель, злобно сверля меня взглядом, через зеркало заднего вида, — Убери пистолет, придурок! Иначе ты этим подпишешь себе смертный приговор, Максим. — Я уже давно его себе подписал. Ты меня смертью не пугай, как ежа голой задницей! Добровольно сдаваться не предлагай, меня сдаваться не учили. А ты действительно считаешь меня придурком, злой дяденька! Думаешь, я не знаю, как вы работаете, и что скоро здесь будет подкрепление? — ещё больше разгневался я, — Мы по любому убьём вас. Бойся таких как мы, прошедших отчаяние! Ничего не хочешь сказать напоследок? Может покаяться, нет? — Вы просто со всех сторон ненормальные... — Вы нас сделали такими!       Недалеко снова послышались два одиночных выстрела; по звуку стреляли из пистолета. В порыве злости у меня немного отлегло от души, так как по всей видимости, вторая часть засады была обезврежена. На звук выстрелов наши злодеи задёргались под дулом пистолетов, и явно занервничали всерьёз. — Максим, пора тоже кончать их. Пожалуй, хватит с ними нянчится, — издевательски вежливо, по-лисьи, сказал Сергей.       Переглянувшись, мы почти одновременно сделали выстрелы, заляпав кровью все передние окна машины до того, как они стали бы вырваться, и их руки потянулись к портупеям. — Да. Таких только могила и исправит, — задумчиво себе под нос сказал я, отводя от головы мною убитого ещё дымящийся ствол.       Мы быстро вышли из машины, и со стороны заброшки снова послышались новые выстрелы. Стреляли очередями; похоже, всё пошло не по плану, и остальные уже начали штурм без нас. — Быстрее! Нашим нужна помощь! —сказал я, поторапливая Сергея. — Подожди! — Сергей достал из кармана гранату, выдёргивая из неё чеку. — Зачем? — спросил я. — Нужно избавится от машины, там везде наши пальчики! — ответил шеф, кидая гранату в неё.       Мы побежали обратно, к нашей лазейке, а машина позади нас взорвалась, и заполыхала огнём. Взрывной волной слегка накрыло и нас, но дурно мне не стало. — Классно ты их уделал, Макс! — набегу мне крикнул Федорчук. — Твоя же школа, шеф!       Свернув за угол забора, мы вернулись к машине, чтобы забрать оружие. Сергей взял и пулемёт. Сюда направлялось подкрепление, и только такое серьёзное оружие могло сохранить наши шансы на благоприятный исход. Вооружившись, мы добежали до лазейки. Сергей осторожно заглянул в неё, прежде чем лезть: — Похоже никого. Ни наших, ни этих, не вижу. Идём!       Где-то впереди, из главного корпуса мы услышали ещё один выстрел, и моментально долетев до нас, пуля просвистела где-то совсем рядом, врезаясь в бетонный забор. — Вот же дура! — Сергей пригнулся к земле, пролезая вперёд, — Вот это жизнь! Опять, как двадцать лет назад, под пулями ползком... Где нам искать их, а? — Шеф! У нас же теперь рации есть, — напомнил я, осторожно пролезая на территорию следом за ним.       Мы притаились в дебрях. Пока всё было тихо. Я оглядывался по сторонам, но никого не было. Сергей вытащил рацию: — Приём! Это шеф!       Сначала связи не было, и слышалось лишь характерное шипение. — Эй, приём! Есть кто? Вымерли там что ли? Типун мне... — Я здесь! — из рации послышался голос Влада. — Кто, твою мать? — Пухлый! — Вы где? Что у вас там происходит? — Шеф, всё нормально! Мы у главного корпуса. С нами ещё Бамбр, и... Ну, ты понял! Всё нормально, — ответил Влад, не называя настоящее имя Воеводина, ради безопасности. — Понял. — Шеф, приём! Нам отступать? Поляк ранен, несерьёзно. Так, зацепило слегка, — ответил Влад, — Здесь было четверо, но похоже больше нет никого, но всё равно, будьте осторожны. Как слышишь? Вы-то где, командир?       Отвлекаясь от сообщений друга, я услышал издалека звук сирены. И я понял: вот оно, то самое подкрепление. — Мы сейчас подойдём, ждите, — в рацию ответил Федорчук, направляясь вперёд. — То есть, мы не отступаем? Приём, шеф! — Будьте где есть, мы уже идём, слышишь? — ускорив бег, ответил Сергей, направляясь к главному корпусу, — У меня плохие новости. Нам некуда отступать!

★ГЛАВА 28★

      — Командир, что значит некуда? Приём! Вы где? Эй! — когда мы подбежали ко второму заводскому корпусу, голос Влада уже отчетливо слышался в живую совсем рядом, а рация лишь неисправно шипела. — Мы здесь! — крикнул Сергей, осматриваясь в полной темноте.       Из-за угла корпуса мы увидели свет фонаря. Я держал автомат наготове. Нам навстречу вышли остальные, освещая свои лица фонарём. — Это вы? Что происходит, Серёга? — спросил Фролов, и услышав приближение сирены, все обернулись. — Подкрепление! Там тоже их люди, которые с нами церемониться не будут, — коротко ответил Сергей.       Он отдышался, и перезарядил автомат, готовясь снова к бою. — Что!? — Может, стоит уйти? — на нас обрушились нервные сомнения наших друзей, переросшие в спор. — Уйти? Нет! Мы должны убрать их как можно больше, разве не так? Вырезать всех, как опухоль, которая засела здесь, и отравляет людям жизнь, — возмутился Олег. — Кто хочет уйти, это ваше право! Некогда спорить, — ответил Сергей, оглядываясь в сторону города, откуда уже совсем близко доносился звук ревущей сирены. — Да, Олег прав, мы не уйдём, — сказал Влад, указывая на Ковальского и Воеводина, на что они и согласились. — Мы остаёмся! И вовсе не потому, что уходить нам некуда. Ты не думай, Серёга, — сказал Алексей, — Что делать нужно? Они уже совсем близко. — Что делать? К бою! — ответил Сергей, натягивая на лицо балаклаву, — Поляк! Ты ранен. Тебе лучше вернуться в машину. — Нет! — возразил Александр, потирая место, где сквозь куртку сочилась кровь, а на руку был наложен жгут в виде ремня, — Пуля прошла навылет. Это левая рука, я справлюсь. Сергей, позволь мне остаться! — Ладно! Все приготовились!       Подкрепление уже было так близко, что уже подъезжало по дороге к заводским воротам, а мигалка машины давала синие отблески на заброшенное здание. — Эй! Меня подождите! — позади нас послышался чей-то знакомый голос, который я не сразу узнал сквозь тревогу и панику. — Кто здесь? — крикнул Сергей. Все обернулись назад, готовые стрелять. — Свои! Это я, Бондарь! Свои! — ответил голос.       И знакомая человеческая фигура проникла на территорию, сквозь вторую противоположную лазейку, в дальней части забора. Воеводин посветил фонарём, и это действительно был он. Яков бегом направился к нам. В руках у него был автомат, и ещё один гранатомёт, которые он видимо захватил по пути из машины. — Сюда! — крикнул Федорчук, позвав нас к главным воротам, куда приближался автомобиль с подмогой. — Яша, как ты вообще здесь оказался? — на бегу спросил Влад, — Ты же должен быть с Павлом! — Я всё слышал, что сюда едет подкрепление, — ответил Яков, пока Сергей подозвал нас занять положении вдоль забора, и дал знак молчать.       Мы притаились под забором, возле главных заводских ворот. — Откуда узнал? — шёпотом спросил Влад Бондаря. — Из рации, которую дал шеф, — ответил Яков, отдавая мне гранатомёт, — Она поймала связь с засадой. Я слышал, как кто-то вызывал подмогу. Светлицкий велел немедленно бежать к вам. — Понятно.       Мы сидели тихо, поджидая подкрепление. Машина остановилась примерно напротив нас, на дороге за заводскими воротами. Мы услышали, как дверь машины открылась. Сергей привстал, рискуя выглянуть сквозь прутья ворот, и тут же опустился на место. — Шеф, что там? — спросил Олег. — Микроавтобус, полный силовиков, — ответил Сергей, — И одна патрульная машина. — Чёрт! Ну всё! — моё терпение лопнуло, и я вскочил вверх, просовывая дуло автомат сквозь решетку ворот, и принялся обстреливать машины.       Пули из моего автомата строчили по микроавтобусу и легковушке ППС, на что люди из подмоги спрятались за машины, отстреливаясь в ответ. Одного, кажется, я всё-таки убил. Или двух. Я пригнулся, пока ответные пули летели в мою сторону, врязаясь в металлические решётки, звеня и сверкая искрами. — Ты чего творишь-то? — Олег одёрнул меня за одежду, возвращая на место. — А что? — невозмутимо спросил Влад, вступаясь за мою выходку, — Мы остались здесь разве не за этим? — За этим! — рявкнул Федорчук, — Гранатомёт подай!       Стрельба в нашу сторону прекратилась, но как только Сергей взялся за гранатомёт и встал, послышался голос из громкоговорителя: — Внимание! Слушайте сюда! Выходите по одному! Вы окружены! При попытке к бегству будем стрелять на поражение! — Серёга, ты уверен? — чуть ли не трясясь от страха, спросил Бондарь, когда Сергей взял гранатомёт, и собирался воспользоваться им против подкрепления.       Издали послышались ещё негромкие выстрелы, и я не сразу сообразил, кто стреляет, и откуда. Выглядывая в щёлку ворот, я увидел, как ещё двое упали замертво, не успев во время спрятаться, и закрыться щитами. — Ай-да Паша! — после этих слов радости Олега, я понял, что благодарить нужно Светлицкого, — Молодца, снайпер наш! — Рано радуешься, Бамбр, — сжав от злости зубы, ответил Фролову Сергей.       Все вопросительно посмотрели на шефа. Федорчук показал пальцем в сторону города, откуда доносился звук ещё одной, стремительно приближающийся сирены. — Шеф, что делать? — как можно спокойнее спросил Ковальский, рукой зажимая своё ранение, — Мы окружены! Мы оказали сопротивление, они вызвали ещё машину их силовиков! — Спокойно, без паники! — распорядился Сергей, подталкивая нас всех дальше, в сторону заброшенного здания, — Отходим ближе к корпусу! Я буду здесь.       Федорчук закинул автомат за спину, а Фролов взял пулемёт. — Как? Один? — возразил я, — Нет! — Идите, мужики. Со мной Олег. Идите,— Сергей злорадно ухмыльнулся, достал из кармана гранату, и подбросил её в руке. — Шеф! Учти, что ты нам ещё нужен, — напоследок крикнул я Сергею, желая ему вернуться живым и здоровым. — Идите уже! — грубо крикнул в ответ он, махая рукой, — Я тоже хочу, чтобы ты жил, Максим. Береги мужиков.       Все мы отошли дальше, оставив Сергея и Олега встречать гостей из подкрепления, в нескольких метрах от главных ворот, в которые и проникнут силовики. Я, Влад и Алексей спрятались за колоннами надземного заводского моста, а остальные — за углом корпуса. Будучи очень бдительным, и готовым к бою с настоящим противником, я выглянул из-за колонны, ожидая своего врага встретить лицом к лицу. Послышался небольшой взрыв, и ворота резко открылись. Этот момент настал: нас принялись штурмовать. — Что там? — спросил Влад, не рискуя выглянуть в сторону ворот. — Они здесь, — ответил я, крепче сжимая автомат.       Почти тут же после открытия ворот я услышал ещё взрыв, и от неожиданности спрятал голову за колонну, и от тревоги ещё сильней вжался в неё. Спустя несколько секунд после последнего взрыва, устроенного Сергеем, совсем рядом послышалась автоматная очередь, а затем и пулемётная, и снова автоматная. — Эй! На помощь! — мы услышали голос Фролова, который звал нас, перекрикивая выстрелы. — Бегом! — ринулся вперёд Ковальский, еле как держа в одной правой руке автомат; той, что не была ранена.       Как только мы вскочили вперёд, на помощь, в свете мигалок я разглядел вооруженных и экипированных силовиков у ворот. На земле лежало несколько тел, и земля с прошлогодней травой полыхала рядом, от взрыва гранаты. Правда, я не успел различить, где свои, а где нежданные гости. По нам стали стрелять; на открытой местности остаться незамеченными было практически нереально. — Ай! — Влад потерял равновесие, чуть ли не падая, и успел выкрикнуть нам: — Ложись!       Остальные выскочили за нами из-за угла, и тут же упали на землю в распаханное углубление. Как кстати, на пустынной территории завода было вспахано множество широких траншей, которые могли бы вполне сгодится за окоп. — Ты в порядке? — крикнул я Владу, пока мы по очереди двигались по сырой земле ползком.       Вражеские пули пролетали рядом, врезаясь в землю, которая осыпалась вниз, на нас. Мы отстреливались, и меня чуть ли не задело, но я во время убрал руку вниз. Позади нас лежа двигались Ковальский и Бондарь. — Я в норме! — наконец ответил Влад, перекрикивая шум выстрелов, и снова отстреливаясь, — Ползи быстрее!       Мы доползли почти до ворот, где было ещё подкрепление, и притаились в так называемом окопе. С противоположной стороне, недалеко от ворот были Сергей с Олегом, которые решили взять первый удар на себя. За них я сейчас волновался больше всего. И чтобы отвлечь внимание силовиков от них, мы вели огонь с нашей стороны, и многих уже убрали.       Я выглянул из-за небольшого холма, держа автомат на прицеле, и стряхивая с себя землю. В синем мигающем свете я разглядел троих силовиков. В ворота вошёл очень знакомый силуэт. Человек отличается от остальных людей из подкрепления тем, что был в штатском. Он оглядывался по сторонам, прикрываясь щитом. Как только я узнал в нём майора ФСБ Рудова, то тут же залёг обратно, в раздумьях, что же теперь, чёрт побери, делать. — Что там? — шёпотом спросил Ковальский, — Что нам делать? — Там майор! Тот самый, Рудов, — ответил я, справляясь с мыслями, — Наших не вижу. Возможно, они притаились в кустах, или может их... — Нет! — почти вскрикнул Воеводин, и тут же понизил тон, — С ними всё хорошо, я уверен. — Фролов, он звал на помощь! Значит, нужно что-то решать, — стискивая зубы от боли из-за нового ранения, возразил Александр, — И побыстрее! — Эй! — голос Рудова из недалека прервал наши споры, — Сдавайся, Ларин! Я знаю, что ты здесь, Максим Валерьевич.       Я напрягся, не зная, что же делать. Встать, положить оружие, сдаться, или тут же выскочить на них, и начать стрелять. Но тогда мои шансы выжить равны нулю. Ладно мои, но из-за меня пострадают другие. Или того хуже — поплатятся жизнью. — Сдавайся! — сказал Алексей, когда увидел, что я замешкался. Я очень удивился, и все остальные странно обернулись на него. — Тренер, ты чего? — спросил я, не ожидая услышать от него такое. — Ларин! У тебя пять минут, чтобы сдаться добровольно, — мерзкий голос Рудова снова перепутал все мои мысли. — Сдавайся, — ещё раз повторил Алексей, и кивнул мне.       Кажется, я забыл, что Воеводин не делает ничего просто так. И я начал подниматься из ямы. Заодно я смотрел по сторонам, ища в дали взглядом Олега и Сергея. В нескольких метрах передо мной стоял майор Рудов, и несколько выживших силовиков окружили него. Как только я попал в их поле зрения, они навели на меня стволы. — Бросай оружие! Опускай на землю, медленно, чтобы я видел! — крикнул мне майор, наводя на меня свой табельный пистолет. — Так мне бросать, или медленно опускать? — в критической ситуации из меня вырвался скепсис, и всё же обоими руками я положил свой АК перед собой. — Ты что творишь, дурак? — я услышал разгневанный шёпот Алексея, и он еле сдерживался, чтобы не закричать на меня в голос, – Не провоцируй их! — На колени! — командным тоном сказал Рудов, а я терпеть не мог, что он мною властвует.       Он убрал от себя щит в сторону. Мол, если я теперь обезоружен, то он меня не боится. Смотря на них, я продолжал стоять, не в силах поддаваться ему. «Что? Унижаться перед ними? Да никогда. Лучше умереть стоя», — думал я, не в силах опустится на колени. — На колени! — повторился Рудов, и трое силовиков сделали шаг на меня. Они смотрели на меня исподлобья под масками, нацелив оружие в мою сторону. — Ну? Сделай это! — снова позади я услышал голос Воеводина, а в голове всё также вертелись противоречивые мысли, — Максим, пожалуйста. Я прошу, сдайся. Вспомни меня. Это я. Я, Лёха. Твой учитель, ну же? Вспомни, я тебя подводил? Хоть раз, подводил?       «Так надо», — подумал я, и мои колени начали постепенно сгибаться, под дулом четырёх стволов. Алексей ничего просто так не делает. Он что-то задумал. И так нужно. Нужно переступить через себя, чтобы для нас всё нормально кончилось. Нужно стать на колени. «Лёха, ты сам меня воспитал так. Не сдаваться. Не жить на коленях, а умирать стоя. Теперь сам хочешь этого мерзкого зрелища», — мысленно отвечал я Воеводину, медленно опускаясь на землю. — Быстрее! На колени, руки вверх! — сказал Рудов, держа пистолет направленным на меня. — А то что? — не поднимая рук, спросил я.       Наверное, я совсем потерял страх, раз хамлю под дулом нескольких стволов. Свою дерзость я для себя оправдал тем, что это единственный способ отмыться от позора. Но на самом деле для этого нужно было встать с колен, но увы, рисковать я тоже не мог. — Убьешь меня? А то я не знаю, что у вас приказ брать меня живым, — продолжал дерзить я, решившись всё-таки поднять руки вверх. На это я получил пинок по подошве правого ботинка сзади, от кого-то из моих друзей, которые сидели в яме внизу. — Строишь из себя смелого? Ничтожество! Если бы ты был тем, кем мнишь себя, то ты бы не сдался, — усмехнулся надо мной Рудов, опуская ствол, — Какое жалкое зрелище. Мститель, тоже мне... — С меня довольно, — сжав зубы, процедил я, собираясь встать с колен, и мысленно дополнил: «Спасибо тебе, Воеводин, что выставил меня полным отребьем». — Не двигайся! — крикнул Рудов, снова направляя на меня пистолет, — Сдавайся, или твои люди умрут. Все, до одного. — Кто? А здесь больше никого нет, — включая дурачка, я развёл руками, — Мы здесь одни. Только ты и я. Ну, и твои бандерлоги.       На моё паясничество силовики угрожающе сделали ещё шаг на меня, не сводя с меня прицела. Их глаза выглядывали из-под масок, закрывающих лицо, и проедали меня насквозь. Они были совсем рядом, почти в двух шагах. Рудов ничего не ответил, лишь с насмешкой продолжал наблюдать за мной. — Без меня ты ничего про них не узнаешь, — сказал я, стоя вольно, как будто просто разговариваю с товарищем, и меня абсолютно не смущает оружие, — Так что убери пукалку, и своих волкодавов тоже. — Неужели мы поняли друг друга? — с неуверенностью спросил майор, давая знак своим людям, чтобы они опустили автоматы. Похоже, он реально повёлся на мой трёп. — Давай! — голос Воеводина позади застал меня врасплох, а четыре выстрела и вовсе заставили нас лечь на землю. Рудова и его силовиков — от пойманных пуль, а меня — просто от неожиданности. — Вставай, чего разлёгся? — меня слегка пнул Влад, когда все мои друзья вылезли из ямы, — Всё кончилось. — Чёрт, это вы, — я встал, отряхиваясь от сырой земли, и взирая на трупы под ногами. — Я же говорил, что не подведу, — ответил Алексей, направляясь вперёд, — Эх, Ларин. Фома ты неверующий.       В поисках Сергея и Олега, мы направились в кусты. — Где они? — волновался я, шагая впереди, и раздвигая колючие ветки руками, — Что с ними? Им нужна помощь! — Эй, сюда! Мы здесь, сюда! Быстрее! — голос Олега донёсся откуда-то из дали.       Мы побежали дальше, и застали то, чего больше всего боялись. Над обездвиженным Сергеем склонился Фролов, пытаясь привести его в чувство. — Это вы? — Олег обернулся на нас, — Вы целы? Больше никого нет? — Как видишь! — быстро ответил я, садясь на корточки перед лежачим Сергеем, — С ним что? — Нужно уходить! Он ранен, — ответил Фролов, прижимая обеими руками живот шефа, — Совсем недавно он был в сознании! — Он вообще жив? — почти в панике прокричал Влад, склоняясь над ним, и хлопая его по щекам. — Оставьте меня, — слабо прохрипел Сергей, на мгновение придя в сознание, — Бегите, вы не должны здесь умирать...       Сергей снова запрокинул голову, отключившись. — Эй, эй! — с досадой крикнул Яков, наблюдая за всем этим, — Куда? — Ему нужна помощь, нужно уходить. Мы с Максом уйдём через вторую лазейку. А вы должны кое-что сделать, — сказал Олег, услышав в дали новый звук ревущей сирены. — Опять! Что? Чёрт! Что мы должны сделать? — запаниковал Александр, — Похоже, это ещё не конец! — Нам что делать? — спросил Влад, тоже продолжая паниковать, — Мне ещё нужно успеть оставить послание. — Спокойно! Слушайте внимательно. Вы идёте к машине. Там в багажнике пластид, — начал рассказывать Фролов. — Кто? — удивился Воеводин, — Мы что, всё это время ехали со взрывчаткой? Фролов, ты рехнулся? — Да-да, пластид! — А я знал, что ты сумасшедший! — вырвалось у Александра. — Послушайте меня. Он без детонатора, совершенно безопасен. Говорю один раз, запоминайте! — тараторил Олег, держа Сергея, который и на ногах не стоял, — В бардачке возьмёте детонатор. Ничего не напутайте: синий провод соедините с синим, а красные друг с другом. Поставьте это на ворота, и включите таймер. Лёха, ты знаешь как это делается! Я в вас верю! — Давайте, вперед. Они еще не близко, вы должны успеть! — подбадривал я товарищей, — Мы будем ждать вас, на нашем месте. — Хорошо!       Остальные кивнули, и мы разошлись в разные стороны. Сирена приближалась ближе, и я надеялся, что остальные успеют сделать то, что сказал Олег. Мы с Фроловым продолжали пытаться привести Сергея в чувство. — Макс, прижми рану, — сказал Фролов, наконец отрывая руки с его живота, на что Федорчук едва слышно простонал от боли, — И уходим.       Я стянул с себя свою балаклаву, и зажал ею ранение Сергея, как можно плотнее. Олег проверил пульс Сергея, убедившись, что он жив. Балаклава, прижатая к ране Сергея, почти тут же насквозь пропиталась кровью, и моя рука стала мокрой. — Уходим, Макс! — поторапливал меня Фролов, прислушиваясь к звуку приближающийся сирены. Олег подобрал валяющийся пулемёт с продетой в него лентой из гильз, и забрал всё остальное оружие. До второй лазейки было совсем рядом, но тащить раненого Сергея было нелегко. Он был почти в полной отключке, и не мог стоять сам, не то что бы идти, или бежать. Я взял его на руки, а Олег бежал рядом, прижимая рану. Лазейка здесь была немаленькой, и Фролов отодвинул бетонный блок забора, который совсем болтался, и еле держался на шатающийся арматуре. Мы пролезли вместе с Сергеем за территорию, выходя к дороге через заросли.       Постепенно звук сирены звучал всё ближе. Фролов шёл первым, выглядывая из-за угла забора на дорогу. Он шагнул назад, и я резко остановился. — Они рядом. Мы не успеем пройти. Они нас заметят, — сказал Фролов.       Я поставил Сергея на ноги, удерживая его, и облокотил о забор. Я должен беречь силы, чтобы донести его до нашего места, до которого было одну минуту бега.       Я осторожно выглянул из-за забора. На дороге стоял помятый и частично сгоревший микроавтобус, и обстрелянная легковушка ППС, с потухшими мигалками. Возле машин, вдоль дороги лежали мёртвые тела силовиков и патрульных. На большой скорости к воротам приближался ещё один микроавтобус с мигалкой и сиреной, и я отвернулся обратно. — Как думаешь, наши успели? — спросил я, тревожась за шефа. Сергею нужна была помощь, и времени, чтобы его спасти, было критически мало. — Макс? Макс, это ты? — вяло бормотал Сергей, пока Фролов удерживал его, а я прижимал его рану, — Иди, уходи. Отстань, я сам. Уходи... — Твою дивизию, я тебя не оставлю! Ну что ты несёшь? — пытался возразить я ему, пережидая за углом забора вторую машину подмоги, — Молчи, ничего не говори! Тебе нужно беречь силы, слышишь?       Речь Сергея становилась не связной, и я поймал его, когда он снова падал, теряя сознание. — Эй, не отключайся! — умолял я. Конечно, на это я повлиять никак не мог. — Ладно-ладно, ты только не умирай...       Машина была уже совсем близко. Мы услышали звук открывающихся ворот, после чего последовал очень мощный взрыв пластида, установленного на ворота. Хлопок дурно повлиял на меня, и мне показалось, что я ненадолго совсем потерял слух. — Вот! Они успели. Теперь, главное, чтобы мы тоже успели! — крикнул Фролов, побежав вперёд.       Я снова подхватил Сергея на руки. Сразу после взрыва мы перебежали дорогу, на которой рядом полыхал микроавтобус, охваченный огнём. Огонь и добрался до соседних машин, полностью перекрывая дорогу, и перерастая в пожар. Кажется, пламя даже слегка задело деревья, растущие со стороны кооператива, и один из гаражей, стоящих вдоль дороги.       Всюду был огонь. Казалось, что так намного светлее. Когда мы уже скрылись за гаражами, пробегая мимо стоящей неподалёку засадной машины, бежать в темноте уже было нелегко. — Фролов, откуда у нас пластид? — на бегу спросил я, стараясь не сбивать дыхание. — Ты забыл, где я работаю? — ответил Олег, — Давай шустрее, не болтай!       В это время Федорчук лишь на короткие мгновения приходил в себя; он стонал от боли, либо хрипло что-то бормотал, и скорее всего, бредил. В последнюю свою отключку он опустил голову мне на шею. Соприкоснувшись своей кожей с его щекой, я почувствовал холод, будто бы он и вовсе не живой. Его щетинистое лицо было в холодном поту. — Олег, ему по-хорошему в больницу надо! — сказал я, когда мы уже подбежали к нашему месту, и Фролов торопливо начал отпирать замок гаража, в темноте подсвечивая себе фонарём. — Нельзя в больницу! Это очень плохое место, — с грубостью ответил он, пропуская нас в помещение, — Я сам всё сделаю. Я даю слово, что помогу!

★ГЛАВА 29★

      Олег включил свет в гараже, и я внёс на руках в помещение раненого Сергея, истекающего кровью. — Нужно достать пулю. Ты точно сумеешь это сделать? — Спрашиваешь! Я со счёта сбился, скольких я оперировал ещё в Афгане. Я хоть не медик, но мне пришлось этому научиться, — Фролов быстро разделся, небрежно побросал оружие, и достал с этажерки сундук-аптечку.       Он выдвинул раскладушку под тусклую мигающую лампу, висящую на потолке. — Клади его сюда, быстрее! — сказал Олег, поливая руки водкой из бутылки, которая была припрятана где-то под столом. Я положил Сергея на раскладушку, тщетно пытаясь привести его в сознание. — Снимай с него одежду, и бронежилет, — сказал Олег, в второпях доставая из аптечки какие-то ампулы и лекарства, — Побыстрее!       Я снял с Сергея всё, до футболки, бросив окровавленную куртку и бронежилет на пол. В это время Федорчук едва приходил в себя. Он то стонал от боли, когда я случайно задевал ранение, снимая одежду, то бессвязно бормотал, пытаясь что-то сказать. — Как так получилось? — с досадой спросил я, разрывая пропитанную кровью футболку и оголяя ранение, пока Олег набирал из ампулы в шприц какой-то препарат. — Пуля прошла между пластинами бронежилета. Не повезло, такое бывает, — ответил он, — Максим, возьми салфетку, смочи её спиртом и вытри кровь.       Я всё делал, как велел Фролов. Сам он поднёс к носу Сергея пузырёк с нашатырём, но это уже почти не помогало. Я вытер салфеткой кровь с живота Сергея, пытаясь делать всё аккуратно, не навредить, и не причинить боль. Похоже, Федорчук снова погрузился в полную отключку. Как только я неосторожно коснулся спиртовой салфеткой до раны, он дёрнулся, и сквозь зубы застонал. — Он чувствует боль, это хорошо, — сказал Олег, поднося шприц к Сергею. — Что это? — Это лидокаин, я вколю его в брюшную мышцу, — ответил Фролов, вводя лекарство. — Лидокаин? Это же местный анестетик! Нет ничего посильнее? — возмутился я скудным наличием лекарственных препаратов в нашей аптечке. — Пока нет, но я достану, — ответил Олег, и наконец ввёл полный шприц, — Я бы конечно мог ему ещё дать выпить водки, но он почти всегда в отключке. Ты же не хочешь, чтобы он захлебнулся? — Нет конечно, — ответил я, передавая Олегу пинцет.       Готовясь извлечь пулю, Олег взял пинцет, и сел прямо на пол, рядом с раскладушкой. Я переместился напротив него, садясь на корточки, и наблюдая за состоянием Сергея. Олег принялся выполнять так называемую операцию в полевых условиях, работая пинцетом. От нервозности он приговаривал: — Потерпи, командир, потерпи! Помнишь, как тогда, в восемьдесят шестом, в Герате терпели? Вот, старик, и сейчас потерпим...       Сергей принялся мотать головой, и прикусывая от боли губу, пытаясь не кричать. Он не был в сознании, но глаза его не были до конца закрыты. Сергей был в полубредовом состоянии. Он чувствовал боль, был жив — и это главное. Он сильный, и я верил, что выкарабкается. — Терпи казак, атаманом будешь!       Не то чтобы я боялся вида крови, ран, но я отвернулся; не мог видеть, как кто-то терпит боль. — Ну что? Ты скоро? — спросил я, не в силах наблюдать за мучениями шефа. — Сейчас, подожди! — ответил Фролов, — Не могу достать её, она застряла в мягких тканях. Я сейчас!       Еле как вытерев салфеткой кровь с рук, я непроизвольно гладил Сергея по голове, случайно пачкая его блестящие тёмные волосы, и вытирая ладонью с его лба выступивший холодный пот.       Сергей дышал часто, отходя от боли, когда Олег снова пытался достать пулю пинцетом. Я сидел всё время рядом, стараясь не смотреть на то, что делал Фролов, и умолял шефа ещё немножечко потерпеть. Сергей снова дёрнулся от боли, едва открыв глаза. — Есть! — радостно вскрикнул Олег, держа в пинцете окровавленную пулю. Он положил её на блюдце вместе с пинцетом. Вытерев кровь с рук, Фролов достал ватно-марлевую повязку, и плотно приложил её, ещё к кровоточащей ране. Я туго заклеил её пластырем, вытирая салфеткой остатки крови, и снял с Сергея грязную футболку. — Что дальше? Он придёт в себя? — спросил я, когда мы перенесли Сергея на вторую раскладушку, на которой была расстелена постель, — Он почти всегда без сознания. Что нам делать? — Сейчас это нормально, — ответил Олег, накрывая его одеялом, и проверяя пульс, — Он дышит хорошо, пульс в норме, но редкий. Он потерял кровь, и я введу ему ещё что-нибудь вспомогательное.       Я сидел рядом с Сергеем, не спуская с него глаз, и Олег принялся искать в аптечке ещё какие-то ампулы. На улице, я услышал знакомый звук двигателя машины, и ворота гаража отпёр Алексей. Уазик загнали в гараж, и ворота быстро закрыли. — Ну наконец-то, — с облегчением вздохнул Олег, когда все выбрались из машины, и к нам бросились наши не на шутку встревоженные друзья, — Вы чего так долго? — Мы же на дороге черти что устроили, всё загородили, не пройти, не проехать, — ответил Влад, — Пришлось в объезд возвращаться. Кстати, твой пластид отлично сработал... А Серёга? Как он? — Что с ним? — спросил Алексей, застав Сергея без сознания. В испуге он оглядел мои руки, что были все в крови. — Олег, он ранен? — запаниковал Павел, бросаясь к Сергею. — Он без сознания, почему? — Яков тоже ринулся вперёд. — Шеф, как же так... — Влад опустился на пол, склоняясь над ним, — Как!? — Спокойно! — рявкнул на всех Олег, — Спокойно. Ему нужно время, и покой. Отошли все! Я делаю, все что могу. — Он поправится? — спросил Ковальский, пытаясь одной рукой забинтовать свою рану на левой руке. — Да, с ним все будет нормально, — ответил Олег, помогая Ковальскому забинтовать руку, — Саша, давай помогу. — Отстань, я сам! — огрызнулся Александр, не сводя тревожного взгляда с Федорчука.       Ковальский в одиночку стал перевязывать свое ранение, не принимая помощи даже от Влада. Павел принялся собирать оружие и бронежилеты, которое все побросали по приезду абы как. Мой взгляд пал на Бондаря, который пребывал в странном состоянии. Его светло-серые глаза смотрели в пустоту, а свой автомат он так и не выпустил из рук. — Эй, братан, с тобой всё нормально? — спросил я его. — Нормально. Просто я впервые человека убил, — ответил он, наконец разжав руки, и положив оружие на стол. Не зная что ответить, я смотрел на Якова, и видел в нём себя, в семнадцать лет. — Не переживай за меня, Максим, — первым заговорил он, снимая капюшон с головы, — Я сам это выбрал. — Ладно. Но если тебе плохо, ты можешь обратиться ко мне, — сказал я, желая помочь. Я понимал его состояние, как никто другой, и знал, что он сейчас чувствует. — Спасибо, — Бондарь обнял меня, — Мне не плохо. Мне так хорошо, что аж не очень... Странно. Да, наверное плохо.       Я похлопал его по плечу, и слова были излишни. Ими и не поможешь, нужно время. — Олег, дай что-нибудь глотнуть, — попросил Яков, — Я знаю, у тебя есть.       Фролов передал ему свою фляжку, и Яков запрокинул в себя немного алкоголя, после чего передал её мне. Я сделал тоже самое, в знак поддержки друга, под пристальным неодобрительным взглядом Алексея. Он замечал мои косяки, а мне сейчас больше всего хотелось сделать что-нибудь тренеру назло. — Мы все живы, это главное. Мы избавились от засады, — начал говорить Фролов, нарушая долгую нервную паузу. — Да, но какой ценой? — вздохнул я, вспоминая о Сергее, — Это всё из-за меня. Никто бы не пострадал, если бы не я. — Если уж на то пошло, то это я подставил Серёгу под пули, — заявил Олег, — Я уговорил всех остаться там. — Олег, он бы итак остался, — спорил Влад, — А то ты Серёгу не знаешь! — Не говорите ерунды! — перебил нас Алексей, — С нами всё нормально, и мы сделали то, что должны были! Максим, нам осталось добраться до Городецкого, и тогда тебе больше ничего не угрожает. — Как добраться? Тоже, ползком на коленях? Да, Воеводин? — не выдержал я.       Мои нервы были на пределе, и тут я ещё раз припомнил сегодняшний случай, когда я сдался, хоть и понарошку. — Извини, что заставил тебя унижаться! Извини, Ларин, правда! Это был единственный способ, чтобы заболтать их, снизить их внимание, и нанести удар. ФСБ ничем не проймешь, но ничто их не сбивает с толку, как наглый и болтливый задержанный, — ответил Алексей, — Ты же сам прекрасно понимаешь, что это всё было идиотским спектаклем. Мы их убрали, мы добились своего. Ну что, мир?       Алексей протянул мне руку для рукопожатия, а я просто захотел сломать ему её. Я разозлился, вспоминая, как он заставил меня стать перед врагом на колени, и выставил меня перед Рудовым полным ничтожеством. — Наглый и болтливый, значит? — сквозь зубы вырвалось из меня. Гнев нарастал, и ярость будто закипала. Я подошёл к Воеводину, быстро и метко зарядил ему кулаком в глаз. Никто не успел понять, что происходит, а тренер и вовсе не ожидал от меня такого. — А вот теперь мир, — буркнул я, выпустив свой гнев, и встряхивая кулак после удара. — Ларин, ты что творишь? Ты совсем что ли? — возмутился Влад, оттаскивая меня от Алексея, на изумленных глазах остальных, — Ты же на учителя руку поднял! — Хреновый тот учитель, который заставляет делать то, что сам называл позором! — возразил я, невозмутимо усаживаясь за стол. — Дурак что ли, Макс? Он это сделал ради блага всех. Всем тяжело, но ты в руках себя держи, — шёпотом сказал Влад, под столам передавая мне в руку таблетки всё того же успокоительного, — А точнее не распускай руки, и сиди на своих колёсах, если не можешь контролировать свои выкрутасы. А то ты уже на людей кидаешься, причём на своих же! — Прости, я просто уже не выдерживаю, — ответил я ему, под столом пряча таблетки себе в карман. — Я вижу, истеричка, — усмехнувшись, ответил Влад, — Но ты должен извиниться перед тренером, я считаю. — Да, конечно.       Алексей молчал; лишь виновато опустил голову, и потер глаз. Похоже, он действительно считал, что не прав, после моих обвинений, и это ещё раз доказывало его честность и порядочность. А я в свою очередь уже сто раз успел пожалеть о содеянном только что. — Лёха, извини, — выдавил я из себя, подбирая слова. — Тебе не за что извиняться, — ответил Воеводин, — Сам вас воспитал так... — Если кто и заслужил фингал, так это я, — перебил всех Павел. — Чего? — не понял Яков. — Паша, ты ещё что такое говоришь? — спросил я Светлицкого, — В чем ты виноват? Тебя там вообще не было. — Вот именно, что не было. Я должен был помочь вам издалека, но у меня, сука, ничего не вышло! Я смотрел в этот долбаный прицел, но мне мешал ветер, и я боялся задеть вас, — сказал Павел, — Я видел, как к вам подходил ФСБ-шник, и ничего не мог сделать. — Ты же уничтожил нескольких из подкрепления, я видел, — сказал Влад. — Это было проще всего. Вы называете меня снайпером, но у меня руки из задницы, — ответил Павел, — Из меня снайпер, как из Завьялова балерина. — Ай, дурдом какой-то! У вас рты не закрываются, может хватит уже между собой собачиться? — отойдя от Сергея, Олег сел за стол, устало потирая глаза под очками, — Глупая трата нервов. Любой из нас мог не вернуться, а вы спорите из-за того, что уже произошло. Всё закончилось нормально, насколько это возможно, а вам всё неймётся. — Впервые в жизни, Олег толкнул здравую мысль, — сказал Павел, — Нам нужно всем заткнуться; нам ещё не хватало друг друга перегрызть. — В любой момент мы можем отбросить коньки, поэтому я скажу всё, как думаю, — продолжил Олег, — Если вам так будет легче, можете друг другу набить морды, как Макс, но всё равно потом сто раз помириться, и держаться вместе. — Мы и не ссорились, — сказал Воеводин, обнимая меня. Я вроде бы уже не возражал, поражаясь своей отходчивости. — Александр, хватит на меня дуться непонятно за что. Если я бы оказался на месте Серёги сейчас, ты разве бы продолжил меня кошмарить? — продолжил высказывать Фролов всё и каждому. Нахмуренный Ковальский молча закурил сигарету, о чем-то глубоко задумавшись. — Паша, прекрати винить себя в чём-то. И если ты себя не устраиваешь, то ступай в лес, и там тренируйся стрелять, а то это больше похоже на нытьё, — сказал Олег. — Да, ты прав, — согласился Светлицкий, уставившись на лежащую на столе СВМ, — Вспомнить молодость мне не помешает. — Мы все на нервах, я понимаю, — сказал Олег, доставая свою любимую фляжку, – Сам еле держусь, когда тут такое происходит.       Выговорившись, Фролов плюхнулся на стул, откручивая пробку от фляжки. — Серёгу жалко, — вздохнул Влад, — Он точно поправиться? — Конечно, он сильный. Очень, — ответил Олег, делая глоток крепкого алкоголя из фляжки, которую всегда носил с собой, — Ну вот, я уже не держусь... — А-ай... — наш разговор прервал стон Сергея. В постели он стал шевелиться, и пытался что-то сказать. — Я же говорил, будет жить! — Олег вскочил, подойдя к Сергею, — Похоже, пришёл в себя.       Олег дал ему попить, и тот жадно выпил кружку воды. — Где все? — еле-еле прохрипел раненый Сергей, облизав сухие губы, — Где Ларин?       Мы все подошли к нему. — Мы здесь, — ответил я, садясь на край постели, — Я здесь, все хорошо. — Мужики, простите меня, это всё я, — со слабостью сказал он. — Серёга, не говори так, — сказал Яков. — Нет. Это я всё это начал, развязал эту бойню, — возразил Сергей, с трудом пытаясь говорить не так медленно и хрипло, — Я подставляю всех вас. Простите меня за это, если сможете. — Все нормально, старик, ты чего, ну, — ответил Фролов. — Максим, — отозвал меня Сергей. — Да, шеф, я здесь, — сказал я, и Федорчук взял мою руку: — Максим, ты хороший парень, прости меня. Видишь, как со мной вышло? Слишком долго нам везло, — прохрипел Сергей, — Не сочти за наглость, у меня к тебе будет всего одна просьба... — Всё что угодно, — сказал я, держа его руку в своей ладони. — Не бросай это дело. Доведи его до конца, тебе выпала эта участь. Вы не сделаете — никто не сделает. Помоги людям, не дай им всех уничтожить. Максим, пообещай мне это, — ответил Федорчук. — Серёга, конечно, я обещаю. — Я знаю, ты справишься с этим. Обещай мне, что ты доведёшь дело до конца. Дай слово офицера, — сквозь хрип просил он, — Поклянись, что не дашь злу победить. — Я обещаю. Серёга, я клянусь, что никогда не пожалею о том, о чём обещаю! Я даю слово, что всё сделаю, и никогда не откажусь от своих слов, — ответил я, совсем не контролируя свои эмоции, — Только мы без тебя никуда! Ты слышишь, родной? Не говори так. — Теперь я спокоен. Я верю тебе. Теперь ты за главного. Береги мужиков, они наши братья, — сказал Федорчук. Сергей лежал ровно, смотря в потолок, и его глаза почти ничего не выражали. Все тревожно смотрели на него, и я понял, что он на полном серьёзе собрался помирать. И его просьба ко мне, была очень похожа на последнее желание. — Нет, даже не смей! — возразил я, надеясь, что всё же Сергей перегнул со своей речью, — Дурачок, ну что ты говоришь! — Я тоже тебя люблю, Ларин, — напоследок сказал Сергей, и закрыл глаза, — И всех вас...       Держа его за руку, у меня от сердца отлегло, когда я пощупал его пульс. Он был ровный, словно у здорового человека. Но я тревожился ещё больше, когда не понимал, от чего же Сергей так странно себя ведёт. И тут я заметил, что рука Сергея была слегка горячая. Похоже, у него был жар, и это объясняло всё. — Чего это он? — склонившись над ним, взволнованно спросил Александр. Я наклонился к Сергею, поцеловав его в лоб. — Эй, ты что сейчас сделал? — ещё более тревожно спросил Влад. — Не волнуйся, не простился с ним! — успокоил я всех, хотя сам не был так уверен в своём жесте. Так я выразил Сергею своё уважение и преданность. Теперь я верен не только ему, но и своим обещаниям, ведь эти слова для меня многое значат. — Ну, я так и думал. У него жар, — наконец сказал я, пока все недоуменно смотрели на меня. Лоб Сергея и вправду был горячим. Я вздохнул с облегчением, удостоверившись в своем предположении. — Он нас слышит? Почему он опять отрубился? — снова паниковал Бондарь. — Тише вы! Похоже, заснул, — перебил Олег, и осторожно пощупал лоб Сергея, — У него действительно температура. Невысокая, это нормально. — Фу-х, как он нас напугал, — выдохнул Алексей, отойдя от постели шефа. — Он спит? Точно? — все еще сомневался Влад. — Конечно. И у него жар. Только в таком состоянии он может сказать, что любит меня, кретина, — сказал я, на что все улыбнулись. — Все будет нормально. Я вколю ему жаропонижающее, — ответил Олег. — Это точно нормально? — волновался Павел, — Что-то я не слышал, чтобы жар и температура считались нормой. — Его всегда колотило, когда он ловил пули, — ответил Фролов, вспоминая их совместное военное прошлое, — Я-то помню... Зато потом как новенький. — Можно я сегодня останусь с ним? — спросил я. — Да, конечно. Но сейчас ему нужен покой. Не будем ему мешать, — ответил Олег, садясь за стол, — Эх, вот так вот. Кому война, а кому мать родна. Он всегда таким был...       И пока Серёга спокойно спал, слегка прихрапывая, мы принялись говорить о нём. — Каким? — спросил Влад, зевнув. — Никогда не боялся держать огонь на виду у всех. А лезть под пули, чтобы прикрыть других, для него обычное дело, — ответил Олег, — Из Афгана он привез с собой кучу шрамов от ранений, орден мужества и медали. Ребята, которых он закрыл, до сих пор ему благодарны. — Я всего этого не знал, но он всегда был ещё одним, вторым примером для меня, — сказал я, — И не только как хороший мент, но и как мужик, как человек, что ли. Не знаю, как ещё объяснить. — А кто был первым примером? — спросил Алексей. — Ты конечно, — ответил я, на что Воеводин улыбнулся. — Я так понимаю, инцидент исчерпан? Вот и отлично, — сказал Фролов, снова понемногу опустошая свою фляжку, — Вот с Серёгой бывает не просто. Для него выше правды нет закона. Я прошу вас никогда его не обманывать, и ничего не скрывать. — Ты это обо мне? — спросил я, не желая слышать о том, что не рассказал тогда всё сразу. — Нет, я к слову. Максим, я же уже говорил, что он любит тебя, — ответил Олег, — А добиться доверия Серёги ой как непросто. Он верит и доверяет тебе. Цени это. — Олег, ты Максу лучше ничего не говори. А то его вторым шефом назначили, будет всех нас строить, — подшутил Влад, и все с улыбкой смотрели на меня так, как будто бы я и вправду этого достоин.

★ГЛАВА 30★

      Стрелка часов давно перевалила за полночь. Во время наших ночных посиделок, все пришли в себя после таких напряжённых событий. Олег отправил домой всех, кроме меня и Влада. Воеводин тоже соизволил остаться на ночь в своём гараже. Олег следил за состоянием Сергея, а я сидел рядом с ним, не сводя с шефа глаз. Влад снова копался в своём ноутбуке и проверял прослушки, сидя за столом вместе с Алексеем. — Мужики, завтра воскресенье. То есть, уже сегодня, — шёпотом сказал Влад, не желая разбудить Сергея. — Влад, я в курсе, какой сейчас день недели, — подметил я, зевая. Я не сразу понял, к чему он клонит. — Нужно что-то решать с этим куратором, и Городецким, — ответил Влад, — И думать надо быстро. — У меня уже есть некоторые соображения, — сказал Воеводин. — И что вы предлагаете? — спросил я. — У нас родился план. Так вот, к куратору теперь поедет Городецкий, раз Рудова мы убрали, — ответил Алексей. — Откуда такая уверенность, что поедет именно он? У них здесь своих людей целая армия, — сказал Олег, — Они могут послать к нему кого угодно, мы и знать не будем. — Это элементарно, Бамбр. Куратором является какая-то сверхсекретная личность, с которой ФСБ контактирует напрямую, — ответил Воеводин. — Предположим, Лёха. А что дальше? — спросил я. — Нужно выследить, когда, и на какой машине завтра днём к куратору поедет Городецкий, — ответил Влад. — Как? — спросил я, — Мы даже не знаем все их маршруты, передвижения, и где они живут. — Уже знаем, — ответил Алексей, доставая из кармана блокнот. — То есть, как? Откуда? — не понял я. — Да вот так. Мы решили, что тянуть с этим нельзя. И в пятницу, вместе с Павлом, пока Фролов и Ларин бухали, мы... — Не понял. Вы следили за ФСБ-шниками? Без нас? — возмущенно спросил Олег. — Да, вместе со Светлицким, — немного виновато ответил Воеводин. — Значит, вы всё наврали, про турнир? — возмутился я, вспоминая тот вечер на квартире у Ковальского, — Влад, ты знал, и ничего нам не сказал? Ещё и друг, называется.       Я встал из-за стола, угрожающе возвышаясь над ним. — Да тише ты! Это для вашего же блага, — ответил Влад, попятившись от меня,— Только мне не смей тоже фингал поставить! — Поставлю, если не скажешь, зачем нужно было врать? — опять разгневался я, — Турнир, значит? Теперь это так называется? — Серёга не позволил бы следить нам за ФСБ. А решать надо было всё быстро. Что бы мы узнали сейчас, за полсуток? — ответил Влад, — Мы не стали ничего вам говорить. — Но почему? — опять возмутился я. — Да чтобы тебе, дураку, спокойней спалось! Итак все стали такие нервные, что неудивительно, — ответил Алексей, — В последнее время, Макс, на тебя просто больно смотреть. Итак много всего свалилось. — Да, ещё и этого ты бы не выдержал, — сказал Завьялов, — Вы с Олегом итак тогда неплохо погудели. А так бы вообще хату Поляка разнесли... — Спасибо за заботу, блин, — буркнул я. — Серёга был бы против. Извини, Олег, это последний раз, когда я что-то скрываю, — сказал Влад, напоминая о том, что недавно говорил Олег про Сергея, — Он волнуется за всех нас, и не позволил бы этого сделать, и это понятно. Но он сам скажет потом спасибо за то, что мы достали все адреса, явки, и пароли. — Хорошо, ладно. Разбирайтесь с шефом потом сами, — успокоившись, сказал я, и сел обратно за стол, — Так, и что вы там выяснили? — В девять часов вечера Рудов и Городецкий покинули ГУВД, — ответил Алексей, читая записи в своём блокноте, — В двадцать один тридцать они приехали в гостиницу «Новосибирск», и больше в пятницу передвижений не было. — На всякий случай мы установили на машину жучок, который я стащил у дяди. Я слежу за ними через компьютер, — сказал Влад, пододвинув ко мне свой ноутбук, — Чтобы знать, где они находятся, если вдруг сменят машину для поездки к куратору, и можно было их отследить. — А дальше? В субботу они куда-нибудь ездили? — спросил Олег. — Кроме как на работу, и обратно в гостиницу, никуда, — ответил Влад, — Я уверен, что у них ещё есть машины, ведь сейчас Рудов как-то здесь появился. Надо внимательно следить за этим. — Завтра утром и начнём, — сказал Алексей, — Нам нужно добраться до этого куратора, и решить что-то с Городецким, до начала новой рабочей недели.       При упоминании о работе я немного содрогнулся. — Макс, всё будет хорошо, — сказал Влад, заметив, что я нервничаю, — Не переживай, брат. Прорвёмся.       Ближе к голубой ночи я за кемарил прямо за столом. Влад и Алексей почти всю ночь сидели за ноутбуком; по очереди они тоже дремали, и сменяли друг друга. Олег полу спал, сидя на краю постели Сергея. Я провалился в сон, отперевшись о стол, и тяжело проснулся спустя время, не имея понятия, который сейчас час.       Проснувшись, я бросил взгляд на Сергея; ровно дыша, он ещё спал. За столом напротив, за ноутбуком сидел сонный Влад. Рядом со мной, положив голову на стол, спал Воеводин. — Эй, сколько время? — спросил я Влада, потягиваясь, и потирая глаза. — И тебе доброе утро, Ларин, — сказал Алексей, проснувшись, и поднимаясь со стола. — Половина восьмо... Ох ё-мое! — от неожиданности вырвалось у Влада, когда мы увидели, что у Воеводина под глазом выступил большой синяк. — Завьялов, что с тобой? — не понял он. — Это с тобой, — ответил Влад. — Чёрт, — выругался Алексей, щупая больное место, — Сильно заметно?       Влад кивнул. — Извини, ещё раз. Я не хотел, — сказал я, — Сильно болит? — Да, Макс, у тебя хороший удар, — ответил Воеводин. — Ну так... Это ты меня научил, — не думая, ответил я, на что Влад пнул меня ногой под столом, и покрутил пальцем у виска. — Чему? Тренера бить? — возмутился Воеводин, — Научил блин, на свою голову. — Ну Лёха, извини. Хочешь, возьми у Олега в аптечке что-нибудь, если сильно... — Да в порядке я! — перебил Воеводин, — Меня больше интересует, как я в таком виде завтра перед учениками появлюсь. — Назовёшь это издержкой профессии,— сказал Влад, немного усмехнувшись. — Кстати, а Фролов где? — спросил я, заметив отсутствие Олега. — Ушёл в аптеку, для Серёги что-то нужно, — ответил Влад, и рассмеялся во весь голос, — Надо было ещё ему сказать, чтобы купил что-нибудь от фингалов! — Эх, Завьялов, — устало вздохнул Алексей, вставая из-за стола, — Тебе всё лишь бы хиханьки, да хаханьки.       Он направился к выходу. — Ты куда? — Мне нужно заскочить домой, и забрать машину со стоянки в город, — ответил Воеводин, — Если что, я всегда на связи. — Хорошо, давай.       Пока было время, и мы не спешили, мы с Владом заварили крепкий кофе, и поживились тем, что было в старом холодильнике. Опустошив кружку кофе, Влад направился к выходу из гаража. — А ты ещё куда? — поинтересовался я. — Ну, мне надо, — ответил он, открывая дверь. — Чего? — Ну, надо мне! — А, понял. — Максим, — внезапно отозвал меня голос Сергея сзади.       Он проснулся, пытаясь встать. Я немедленно вскочил из-за стола, бросившись к нему. — Серёга, как ты? Лежи, тебе нельзя вставать! — Всё нормально, — со слабостью ответил он, вылезая из-под одеяла. — Знаю я, ты всегда так говоришь.       Он потянулся к столу, за стаканом с водой, и я тут же подал его ему. — Спасибо, но я сам, — сказал Сергей, взяв стакан, — Не хватало, чтобы ты меня ещё из ложечки кормил. — Надо будет, буду и из ложечки, — возразил я, — Понятно, шеф? И даже не спорь.       Пока он жадно выпивал воду, мой взгляд упал на его повязку, которая за ночь стала уже окровавленной, и на бинте выступило пятно крови. — Тебе нужно сменить повязку, — сказал я, доставая из аптечки бинты, вату и пластырь, — Давай я тебе помогу. — Макс, я и сам могу это сделать, — сдержанно ответил Федорчук, будто я его совсем достал своей заботой, — Лучше скажи мне, у вас всё хорошо? — Да, — коротко ответил я, сосредоточившись на том, чтобы не сделать ему больно, снимая старую повязку. Сергей сжал зубы, терпя боль. Рана ещё кровоточила, и мои ладони снова были в его крови. — Извини. Олег принесёт ещё обезболивающее, и кровоостанавливающее, — сказал я, плотно заклеивая рану чистой повязкой, пока Сергей терпел боль от прикосновения с ранением. — Максим, почему ты мне ничего не рассказываешь? — требовательно спросил Сергей и встал, доставая из сумки, которую он так и не разобрал с прошлой недели, чистую футболку, — Что случилось? — С чего ты взял? — невозмутимо спросил я, вытирая со своей ладони салфеткой липкую красную кровь. — Ларин, вот только не надо! Не ври мне, Максим. Я слышал, как кто-то приказывал тебе сдаваться. Я практически ничего не помню, и это было последним, — сказал Сергей, и пошатнулся, держась за голову, — Кто это был? И что с тобой было? — Если ты не усядешься, то я тебе ничего не расскажу, — строго сказал я, пытаясь утихомирить раненого шефа, — Перестань за меня так волноваться, лучше позаботься о себе. Ложись, я тебе говорю, ты же на ногах не стоишь. — Тогда ты перестань со мной нянчиться. Ну? — Сергей сел на раскладушку рядом со мной, — Как вы выкрутились?       Я не спешил отвечать, не желая раскрывать все подробности. — Рассказывай, — требовательно сказал Федорчук, — Ты меня знаешь, я всё равно с тебя не слезу. — Всё закончилось нормально. Правда, пришлось немного заболтать их, — рассказал я, по неволе вспоминая о том, как мне пришлось унижаться, — Честно, думал что трындеть под дулом стволов могут только в кино... — Чёрт! — Сергей вздохнул, опустив голову. — Что? Всё же получилось; майор Рудов убит, и его люди тоже, — поспешил я его успокоить. — Прости меня, Максим. — За что, Серёга? — Я не защитил тебя, — ответил он. — Да, мне рассказывали, — вздыхая, ответил я, и вспомнил про натуру Сергея: «сам умри, но своих спаси». — Что? — Да так, ничего, — отмахнулся я, — И прекрати так говорить. Если бы не ты, нас бы там положили всех.       Сергей промолчал, смотря мне в глаза. — Спасибо, — добавил я, протягивая ему руку.       Федорчук выглядел максимально странно, и таким я его вряд ли когда-то видел, а эмоции на его лице не поддавались описанию. Он крепко обнял меня за шею, чего я от него никак не ожидал. Это было не в его духе, уж точно. Для всех, на первый взгляд, шеф был строгим и жёстким, а порой даже и жестоким и бесчувственным, когда мы ходили «на дело». Но и нельзя было сказать, что сейчас его поведение было проявлением слабости; в каждом его слове была сила, а его принципы и отношение к нам — пример мужественности настоящего вольного человека. Уже долгое время мы сидели неподвижно, а Сергей уткнулся в моё плечо. — Серёга!? — отозвал я его, волнуясь за его состояние, связи с таким странным, несвойственным для него поведением. Он отстранился от меня, и в тусклом свете керосиновой лампы я заметил, что на нём совсем нет лица, а глаза блестели, наполнялись слезами. Я вопросительно посмотрел на него.       «Серёга плачет? Он плачет?» — мысленно недоумевал я. — Это я... Это из-за... Это всё ранение. Боль даёт о себе знать, — придумывая оправдание своим эмоциям, сказал Сергей, держась за торс. Открыто показывать свои чувства, для него считалось слабостью, так уж он был воспитан.       В это время как раз вернулся Влад. — Да. Потерпи, Фролов скоро принесёт лекарства, — поддерживая легенду, сказал я, и с улыбкой подмигнул шефу. — Макс, нам нужно... О, Серёга! — увидев шефа, Влад вошёл в помещение и обрадовался, а Федорчук отвернулся, закуривая сигарету, — Я рад, что с тобой всё обошлось. Как ты себя чувствуешь, все нормально? — Угу, — ответил Федорчук, затягиваясь сигаретой. Влад заглянул в ноутбук, и закрыл его. — Макс, нам уже пора, — сказал Влад, застёгивая куртку. — Уже? — с неохотой переспросил я, — Хорошо, я сейчас.       Влад кивнул мне, захватив ноутбук с собой, и вышел, оставив нас с Сергеем снова наедине. Федорчук обернулся на меня, требовательно сверля меня взглядом. Мол, куда это мы собрались, и что ещё хотим натворить. — Извини, нам нужно идти, — сказал я, снимая свою куртку со спинки стула.       Сергей снова вопросительно взглянул на меня. — Я обещал тебе, что доведу дело до конца? — спросил я, снова садясь с ним рядом на раскладушку. — Это то, о чём я думаю? — возмутился он, — Нет! — Да! — огрызнулся я. — Тогда я пойду с вами! — принялся спорить Сергей. — Шеф, не начинай. Ну куда тебе сейчас на передовую? — спокойно сказал я, — Я пообещал всё сделать, забыл? Я дал тебе слово офицера. С каких пор для тебя это пустой звук? — Да, но как ты себе это представляешь? Я остаюсь тут, а вы ловите этих уродов, непонятно где? — Я ручаюсь, что с нами ничего не произойдёт, — сказал я. — Максим, мы с тобой очень сблизились в последнее время, — положив мне руки на плечи, сказал Сергей, — Пойми, если с тобой что-то случится, то... — Со мной ничего не случится! — возразил я, забирая из его руки дымящиеся сигарету, и сделал пару желанных затяжек, — Иногда я просто не понимаю, почему ты так ко мне относишься? Мне конечно приятно, но за других ты так не волнуешься. — Потому что мы с тобой начали этот путь. Ты не отказал мне в помощи, и из-за этого теперь вляпался в такое дерьмо. Это навсегда останется на моей совести. Теперь я отвечаю за тебя, — ответил он, — Макс, ты их главная мишень. Им нужен ты. Ты не должен попасться. — Я знаю, — ответил я, потушив окурок в пепельнице. — Я прошу тебя, будь осторожен, Максим, — сказал Сергей. — Конечно, — ответил я, и мы быстро обнялись на прощание, — Я вернусь, скоро. Мы вернёмся.       Быстро надев куртку, я выдохнул из себя весь дым, дабы не афишировать перед остальными свои косяки. И я поспешил удалится, чтобы не мозолить Сергею глаза, и не заставлять его лишний раз за нас так переживать. В двери я столкнулся с Олегом, который нёс аптечный пакет, полный лекарств. Я вытолкнул его обратно на улицу. — Эй, ты чего? — спросил Фролов, поправляя очки. — Олег! — Что такое? — Мы уходим. Присмотри, пожалуйста, за Сергеем, — сказал я, — Мне пришлось ему рассказать, что нам нужно сегодня закончить дело. Шеф сам не свой. Он может надумать, что угодно. — Значит, вы меня опять не берёте? — немного капризно спросил он. — Фролов, пожалуйста! Ты нужен здесь, — к моим уговорам присоединился Влад, который дожидался меня на улице. — Хорошо, только не орите, — согласился Олег, — Удачи, молодёжь. Ни пуха, ни пера, мужики. — К чёрту.

★ГЛАВА 31★

      Пешком дойдя в город, Воеводин и Ковальский подхватил нас недалеко от стоянки, рядом с заправкой. — Привет. Саня, как твоя рука? — спросил Влад. — Терпимо, — ответил Ковальский, — Как там Серёга? — Почти как огурчик, — ответил я, — Уже в бой рвётся. — Узнаю шефа, — ответил он, и вышел из машины у бензоколонки.       Пока Александр вышел заправлять машину Алексея, мы остались втроём. Воеводин рассматривал свой фингал, поставленный мной вчера, в зеркало автомобиля, потирая пальцами больное место. — Лёха, извини ещё раз, — виновато сказал я тренеру, — Я просто очень сильно разозлился за то, что ты тогда заставил меня сделать. — Я-то зла не держу, — вздохнул он, — Ларин, ты только кулаками поосторожней размахивай. Между прочим, гнев — это один смертных грехов. — Ох, опять всё те же старые добрые нравоучения, — с заднего сиденья вздохнул Влад, — Макс, крепись. — Да? А убивать — не смертный грех? — спросил я Алексея.       Воеводин немного задумался, подбирая слова для ответа на мой серьёзный вопрос. — Не знаю, — наконец ответил он, — Смотря кого, и за что...       К позднему утру мы уже были в центре города, подъезжая к гостинице. Алексей был за рулём своей машины, а Влад и Александр сидели сзади. — Мы уже близко, — сказал Влад, отрывая взгляд от экрана своего ноутбука, и оглядываясь по сторонам. Мы затормозили на обочине шумной улицы, напротив небольшой городской площади перед гостиницей. — Их машина, вон она, — я показал в сторону площади, увидев стоящую на ней рабочую машину ФСБ. — Тонированный мерин, мы знаем, — посмотрев в окно, согласился Воеводин, проезжая улицу дальше, — Ну что, шпионы? Остановимся где-то возле входа в гостиницу. — Не слишком заметно? — с опаской спросил Александр. — Городецкий может сменить машину, прямо здесь. Мы должны его видеть, — ответил я. — Правильно, — ответил Алексей, останавливаясь на площади, рядом с парадной гостиницы, — Макс, смотри в оба. Его знаешь только ты. — Да, конечно, — зевая, ответил я, и принялся наблюдать за людьми, мельтешащими возле входа в гостиницу. — Я схожу за кофе, — заметив мою сонливость, сказал Влад, и вышел из машины, направившись к торговым палаткам через дорогу.       Уже час мы ждали Городецкого, и я старался не спускать глаз с гостиничного входа, неспеша допивая из стаканчика слегка тёплый бодрящий напиток. — Как вы думаете, он уже знает, что его Рудов того, а? — задумчиво спросил Влад. — Наверняка. Но он не покажет виду, — ответил я. — Да, и надеюсь из-за этого встреча с куратором не сорвётся, — сказал Ковальский. — Будем ждать. — Вам не кажется, что мы приехали слишком рано? — спросил я, мельком посмотрев на часы; они показывали полдень. — Лучше подождать, чем опоздать, — ответил Алексей, — Лучше скажи, как он хоть выглядит? — Ну, это та ещё мразь. И выглядит также, невероятно мерзкий тип, — ответил я, не отвлекаясь от слежки за прохожими. — Максим, под твоё описание подходит сорок процентов города, — сказал Александр, — По конкретнее? — У Городецкого русые волосы, зачесанные назад, и он высокого роста, — ответил я, — Носит кожаный френч. — Понятно, типичный чекист, — ответил Влад, и усмехнулся, — Говорят, они даже мусор чуть ли не в смокинге ходят выносить. — Высокий, говоришь? В френче? — спросил Алексей, всматриваясь в выходящих из гостиницы. — Чёрт! Вспомнишь упыря, вот и он... — увидев спускающегося по порожкам гостиницы Городецкого, я резко пригнулся на переднем сиденье машины, едва не расплескав остатки кофе из стаканчика на приборную панель. — Это Городецкий? — спросил Влад. — Да! — ответил я, не рискуя разогнуться, — Не упустите его. — Можно, вставай, — Алексей похлопал меня по спине, и я поднялся. — Он пошёл пешком, — сказал Влад, оглянувшись назад, в след проходящему вдоль площади Городецкому, — Он даже не подошёл к своей машине, что делать? — Ехать. Осторожно, не близко, — спокойно ответил Воеводин, и завёл машину, — Не спускайте с него глаз!       Машина плавно тронулась. Подозрительно оглядываясь по сторонам, Городецкий шёл быстрым шагом по тротуару, к одной из центральных улиц. Мы ехали за ним, держа дистанцию, но не упускали его из поля зрения. Он поймал такси возле остановки, и быстро уехал. — Спокойно! Я за ним, — приговаривал Воеводин, набирая скорость, и едва успев проскочить на только что включённый красный свет светофора, под сигналы и возмущение остальных водителей.       До следующего перекрестка мы ехали за машиной такси держа дистанцию, дабы не быть подозрительными. Машина пронеслась впереди нас за перекрёсток на зелёный свет, а перед нами снова мигал жёлтый. Справа уже выехал поток автомобилей, и Воеводин резко затормозил перед стоп-линией. Нашу машину слегка занесло, и шины заскользили вперёд. — Лёха, чёрт, осторожно! — удерживаясь на заднем сиденье, возмутился Влад, — Мы же не «Форсаж» с тобой снимаем! Шумахер, сука. Лучше б я повёл! — Можно подумать, ты лучше ездишь. Мы упустили его! — Воеводин нервно ударил ладонью по рулю, смотря на светофор, — Ну же, быстрее загорайся, дрянь...       Поток машин прекратился, но ещё горел запрещающий сигнал светофора. Неожиданно для нас, машина дёрнулась вперёд. На скорости мы пересекли почти пустой перекрёсток, и нам снова за сигналили сзади, и откуда-то слева. — Да ты что творишь, твою мать? — крикнул я на Алексея, держась за ремень безопасности. — Да что-что? — ответил Воеводин, —Мы же упустим их, так и не доедем! — Лёха, тогда мы точно не доедем, если ты так будешь гнать! — возмутился Ковальский, — Либо, потому что разобьёмся, или попадёмся гайцам! А у нас с собой стволы. — Поляк, ты чего под руку трындишь? Сплюнь!       Остальной путь мы ехали более менее ровно, и проехав за такси ещё пару перекрёстков и несколько улиц, выехали на знакомое шоссе. На то самое шоссе, которое граничило с промзоной и лесом, и вело за город. — Я сошёл с ума, или мы приехали туда, откуда и уехали? — спросил я, оглядывая местность за окном. — Я не понял, они что, на том же заводе будут встречаться с куратором? — неприятно удивился Влад. — Если это так, то нам конец. Там вооруженные люди, которые берутся непонятно откуда. Целая армия, и с таким-то прикрытием! Все спецслужбы на их стороне, — Александр сделал неутешительные выводы, — И их там может быть больше, чем вчера. Они как черти, как будто из-под земли вылазят. Нужно собирать всех наших! — Саша, не паникуй! Спокойно. Выжидаем, — ответил Алексей, немного сбавляя скорость.       Проехав чуть дальше по шоссе, машина такси остановилась на крайней полосе, включив левый поворотник. Слева была второстепенная проселочная дорога, ведущая в лес, вдоль промзоны. — Лёха, не поворачивай за ней! Спалимся, — сказал я, — Я знаю ещё один поворот, он чуть дальше. — Хорошо. Во время предупредил, — выдохнул Воеводин, продолжая вести машину прямо.       Спустя несколько метров, машина повернула на разбитую дорогу, охваченную дебрями, где уже начинался лес. Мы медленно проехали дальше. На развилке дорог я увидел машину такси, которая развернулась, и поехала к выезду на шоссе. — Тормози! — крикнул я Алексею, и он резко затормозил. — Он пошёл либо пешком, либо пересаживается на другую тачку, — сказал Влад, — Что делать будем? — Я проверю, — сказал Александр, доставая из кармана пистолет, и потихоньку открыл дверь машины. — Только осторожно.       Ковальский прошёл до перекрёстка лесных дорог, осторожно подкрадываясь и выглядывая из-за кустов. Позже он расслабился, и спрятав ствол за спину, бегом вернулся к нам в машину. — Ну что там? — Все так и есть, Городецкий пересел в другую тачку, — ответил Александр, — Давай за ним, а то он уже уехал. — За ним? Мы же точно спалимся, — возразил Воеводин. — Нет, там дорога петляет, — ответил Ковальский, — Поехали!       Мы выехали на извилистую лесную дорогу. По кочкам и ямам мы ехали неспеша. — Не понимаю, — за рулём вздохнул Алексей, — Этот куратор в лесу что ли обитает? — Это странно, — согласился Александр, — Куда вообще ведёт эта дорога? — В лес, к реке и болоту, — ответил Влад, — Дальше там ничего нет, только тайга и медведи. — Не преувеличивай, — ухмыльнулся я, — Здесь всё-таки слишком близко город. Максимум, кто может здесь водиться, так это шакалы из ФСБ. — Я его не вижу, — мою шутку перебил Алексей, немного прибавляя скорость, — Мы уже проехали полтора километра... Ёлки-палки!       Воеводин резко сдал назад, из-за чего его заднеприводная Ауди едва не перевернулась на бок. — Да ты что, Шумахер? — снова выругался Влад. — Тачка нашего шакала остановилась, — отдышавшись, ответил Воеводин, — Надеюсь, он нас не видел. — Ну что, пора? — достав ствол, спросил Александр. — Возьмите рацию, — сказал Воеводин, доставая её из бардачка, и отдавая мне, — Вторая у нас. Будьте осторожны, тем более, что мы не знаем, один он там, или нет. — Все будет хорошо, — сказал я, надевая балаклаву, — Если что, мы сообщим.       Влад засобирался к выходу, но Алексей его отозвал: — Завьялов, ты остаёшься со мной. — Но почему? — Втроём вас могут заметить, ведь большое видеться на расстоянии, — подшутил Алексей, стягивая с головы Влада его балаклаву, — Даже, если это большое будет в маске. — Алексей Константинович, вот от тебя не ожидал, — Влад обиженно скрестил руки, а я и Александр тихонько вышли из машины.       Мы с Ковальским подкрались вдоль кустов, стараясь не трещать ветками под ногами. Я первым выглянул из-за зарослей в сторону петляющей дороги, и увидел стоящий автомобиль. Из него вышел Городецкий, который в своей приличной манере, настороженно крутил головой в разные стороны. Я снова отдёрнулся назад, и рискнул выглянуть только спустя несколько секунд. И вот уже Городецкий быстрым шагом направлялся в сторону чащи, и скрылся за деревьями. Видимо, там была какая-то тропинка. — Ну что? — шёпотом спросил Александр, держа ствол наготове. — Он ушёл вправо, нужно за ним. — Если мы пойдём по пятам, то спалимся, — сказал Ковальский, — Давай через заросли. — Согласен.       По одному мы пошли сквозь дебри, раздвигая ветки руками, и смотря под ноги. Земля была сырой и мягкой от недавно растаявшего снега, поэтому идти, не нарушая тишины, получилось. Мы прошли несколько метров. Увидев просвет тропы, мы остановились, спрятавшись за деревьями. Недалеко от нас мелькнул силуэт Городецкого, и ещё одного, появившегося человека — по всей видимости, куратора. Ковальский осторожно выглянул из-за дерева, и его глаза округлились, наполняясь злостью и ненавистью. — Это он! Макс, это точно он! — громким шёпотом сказал он, отчаянно стараясь держать свои эмоции под контролем. — Тише ты! Кто он? Ты его что, знаешь? — удивился я. — Он был нашим куратором, в Москве, когда я попал в этот тайный орден, — злобно свозь зубы ответил Александр, — Он вообще не человек, он монстр. Сука, я убью его! — Тссс!       Раздвинув ветки, я осторожно проследил за ФСБ-шником и куратором. О чем-то договорившись со вторым, Городецкий пошёл назад, к дороге, а куратор развернулся, идя по тропе в строну чащи. Я достал из кармана рацию. Наконец, этот момент настал. — Эй вы, в машине! Приём? — тихо, но как можно разборчивее сказал я в рацию, обращаясь к Владу и Алексею, — Шакал возвращаться назад, убирайте его. Мы займёмся куратором. — Понял, принял.       Я ещё раз убедился, что Городецкий скрылся, и пора начинать. — Ну, понеслась! — сказал я, бегом вылезая из кустов.       Александр тихо шёл за мной. Держа пистолет в левой руке, я бесшумно на цыпочках крался за куратором. Он не оглядывался по сторонам, в отличие от Городецкого, и это было в нашу пользу. Почти подойдя за спину куратора, я дал знак Ковальскому молчать. Подскочив ближе, правой рукой я ударил куратора по затылку, стараясь рассчитать удар так, чтобы вырубить; оставить в живых, а не убить. Он упал на землю, не успев ничего понять. — Красавчик, Макс! — восхищённо сказал Александр, — С одного удара...       Я оглядел куратора. Этот человек представлял собой самого обычного, на первый взгляд, мужчину, одетого в пальто, брюки и ботинки. Внешность тоже была не особо примечательна: вполне крепкое телосложение, средний рост, тёмные волосы и широкий подбородок. Я пощупал на шее пульс куратора; он был жив. Ко мне подбежал Ковальский. — Живой, — сказал я ему. — Отлично! — Александр яростно сверкнул взглядом, — У меня к нему много вопросов...       Вдруг сзади мы услышали рев мотора, и звук, будто кто-то с силой ударился о железный капот, а позже, эхом на весь лес засвистели тормоза. Я оглянулся в сторону дороги: по ней на скорости пронеслась Ауди Алексея, оставляя за собой вихрь песчаной пыли. — Ну, Лёха, — ухмыльнулся я, — Просто застрелить, видимо, не судьба? — Туда ему и дорога, — с холодным равнодушием сказал Ковальский, принявшись поднимать с земли куратора, — Осталось с этим разобраться.       Он был без сознания, и мы посадили его, облокотив на дерево. — Макс, у тебя есть что-нибудь? Чтобы связать его, — спросил Александр, удерживая его на месте. — Держи, — я достал из кармана наручники, которые нечаянно утащил ещё с первой работы, и теперь носил всегда с собой, как раз для таких случаев.       Александр заковал его руки за деревом, пока я сообщил Алексею через рацию, что мы всё решим, и скоро вернёмся. — Поляк, что ты собираешься с ним делать? — спросил я, видя очень жёсткий настрой Ковальского. — Увидишь, — ответил он, садясь на корточки перед куратором, — Мы с ним просто поговорим, без какого-либо насилия. — Ну-ну, — недоверчиво буркнул я, понимая, что в порыве мести Ковальский способен на многое. После моего удара по печени, куратор стал постепенно приходить в себя. Со всей силы, Александр зарядил ему пощёчину, чтобы ускорить процесс. — Кто вы такие? — куратор вяло очнулся, всматриваясь в наши лица под масками, — Что вам нужно? — Кто мы? — усмехнулся Ковальский, стягивая с головы балаклаву, — Ну здорово, куратор. Вот и встретились с тобой. Помнишь меня? Александр встал, возвышаясь над куратором. — Это ты? Ты! Ты сбежал, а теперь... Так вот, кто объявил нам войну, — злобно сощурившись, говорил он, вглядываясь в лицо Ковальского. — Не отрицаешь? Молодец. Советую продолжать в том же духе, — присоединился к допросу я, ударив ботинком в солнечное сплетение. — Честно, я думал, ты уже давно кормишь червей... Чёртова крыса! — согнувшись, хрипло крикнул он.       В ответ на это, Ковальский с силой ударил его ещё раз по печени, на что тот застонал, не разгибаясь. — Будем считать, я этого не слышал, — изо всех сил сохраняя спокойствие , сказал Александр, — Если ты не скажешь нам, что вы скрываете в этом долбанном лесу, и почему вы встречались с этим шакалом здесь, то я...       Услышав угрозы, куратор нагло усмехнулся нам в лицо, ненадолго отойдя от боли. — ... Я забью тебя до смерти, как скота, — продолжил говорить Ковальский. Угрожающе наклонившись к нему, Александр смотрел ему в глаза с огромной ненавистью. Мне казалось, что от злости, светлые глаза Ковальского аж почернели. Для пущей убедительности, я достал из кармана свой старый кастет, и передал его Александру. Не глядя, он взял кастет, продев через него пальцы, демонстративно перед лицом куратора. — Если скажешь, ты умрёшь быстро, и безболезненно, — сказал Ковальский, и я показательно покрутил на пальце свой ствол, — Тебе решать.       Он по прежнему молчал. Немного подождав, Александр достал свой пистолет: — Тебя предупреждали.       С хладнокровным взглядом, Ковальский нацелился на его коленные чашечки, и точно выстрелил два раза. От боли куратор сдавленно закричал, не желая поддаваться на наши провокации. Точнее, это уже превратилось в пытки. — Посиди, подумай, может всё-таки стоит что-нибудь сказать? — с ехидной улыбкой сказал Александр. Его выражение лица вряд ли было вменяемым, и по всему было видно, что сей процесс доставляет ему особое удовольствие. Я и сам был не прочь поиздеваться над подобной мразью также, за все их дела, но не с такой же патологической одержимостью. Александр отошёл от куратора, закуривая сигарету. Наблюдая за его мучениями, я видел: он будто ловил кайф, и с удовольствием вдыхал дым, перекуривая после полученного морального удовлетворения. — Поляк! — отозвал я Александра, волнуясь за его состояние. Он обернулся, и поменялся в лице, будто вспомнил о моём присутствии здесь. — Ты думаешь, он так что-то скажет? — спросил я. — Это мы ещё посмотрим, — ответил Ковальский, с довольной улыбкой наблюдая за мучениями куратора, — Какое милое зрелище. Давно мечтал об этом...       Ковальский снова подошёл к куратору. И обойдя дерево, он потушил сигарету об его руку, на что тот еле сдержал очередной крик. Поляк раскурил ту же сигарету ещё парой затяжек, и снова проделал тоже самое. Я смотрел на куратора с равнодушием. Без сомнений, этот человек этого всего заслуживал. — Ну что куратор, играем в молчанку? — спросил Ковальский, снова отойдя на два шага назад, — Я согласен, давай поиграем!

★ГЛАВА 32★

      Стоя на узкой тропе вечнозелёного леса, я не спускал глаз с куратора, который сидел с простреленными коленями в луже крови, терпя наши пытки и издевательства. Однако, слабо верилось, что мой знакомый, а теперь уже и друг — такой безжалостный мучитель. — Макс, у меня идея, — сказал Александр, отведя меня в сторонку. — Что ты ещё задумал? — спросил я, не зная, чего ещё от него ожидать.       Ковальский достал из кармана прямоугольный коробок, из-под длинных спичек. Он открыл его; вот только там были вовсе не спички, а длинные иглы, с тонкими и острыми концами. — Иглы? Поляк, ты серьёзно? — удивился я, считая, что это уже немного перебор, — Что за допрос с пристрастием? — Ларин, только не говори, что тебе его жалко! Он не человек, он чудовище! С ним только так, кровь за кровь, — возразил мне он, — Тех, кто не поддавался ему, и отказывался становиться убийцей, он публично ставил к стенке, и расстреливал. Тебе напомнить? — Не надо, я всё помню. Пойдём.       Мы вернулись к куратору, и принялись за дело. Я расстегнул наручники, которыми он был привязан к дереву. На сопротивление нам, он получил по морде от Ковальского, и ещё пару пинков от меня. Повалив на землю куратора, я держал его за корпус и руки, чтобы он не вырывался, и Александр принялся загонять иглы под ногти. Он делал это медленно, дабы мучения были ещё хлеще. Куратор вырывался, дёргался, кричал. Я понятия не имел ничего о таких ощущениях, но должно быть, этот процесс доставлял адскую боль. И её заслуживал этот монстр. — Ну, сволочь? — после его прежнего молчания, требовательно спросил Ковальский, — Будем говорить?       Александр дал ему немного прийти в себя от боли; он встал, поставив лежачему на земле куратору ногу на грудь. Ковальский смотрел на него взглядом мучителя, но в ответ было снова молчание. — Хорошо. Мы ещё раз тебя об этом спросим, — Александр снова сел на корточки рядом с ним, повторяя задуманное. — Что? Что вам нужно знать? — сквозь крики боли вопил куратор, когда игла ещё не зашла под его ноготь и наполовину. — Откуда ты взялся здесь, падаль? Почему вы выбрали именно эти места? — спросил Ковальский, — В паре километров отсюда, есть заброшенный завод. Притон твоих обученных убийц! На нём мы почти каждую ночь мочим таких, как ты! Сколько вас? — Ты лучше меня всё знаешь! — огрызнулся куратор, пытаясь вырваться из моей хватки. — Заткнись! — крикнул Александр, пнув его ногой в живот, на что тот застонал и согнулся, — И не зли меня! — Да, я вас знаю, как облупленных. Вы так трясётесь о своей безопасности, и боитесь разоблачения, что аж противно, — спокойно, но с ухмылкой говорил Ковальский, — Зная вашу озабоченную трусость, вы бы давно свернули свою секту, и свалили бы отсюда, в неизвестном направлении. Мы объявили вам войну, и вы это знаете. Почему вы тогда вы теряете своих людей, и не убираетесь? — Что не так с этими местами? Почему твои люди появляются там непонятно откуда, и также исчезают? — я присоединился к допросу, вдавив куратора в землю, — Вы скрываете здесь что-то для себя важное, и для нас очень нужное. И ты нам это скажешь!       Куратор опять не сказал ни слова, лишь нагло рассмеялся нам в лицо, с мерзким оскалом, и с харкнул кровь на землю. — Говори! — с яростью Александр ударил кулаком с кастетом его по лицу, в кровь разбив нос, — Я всё равно выбью из тебя это!       Но мы заранее знали, что всё это бесполезно. Поэтому, Ковальский достал свой ствол, и решительно направил его ниже пояса куратора, со словами: — Тогда ты будешь умирать очень долго, и очень-очень мучительно, — холодно сказал Поляк, от злости сузив глаза, — И не говори, что тебя не предупреждали...       Александр начал было жать на курок, но куратор наконец заговорил. — Здесь объект, сверхсекретные сооружения! Вход там, недалеко, — сказал он, показывая рукой в сторону леса, на запад, — Это всё! — Всё? Э-нет! Ты ещё не ответил за свои дела! — сказал я, когда зло накипело во мне, — Ты думал, так и окажешься безнаказанным? Правосудие всё равно есть, благодаря нам! И ты не сможешь нас остановить, ничем. И никакое ФСБ тебе уже не поможет, мразь.       Александр стал с гневом избивать куратора, между ударами приговаривая: — За все свои дела и преступления, за всех убитых, ты приговариваешься к смерти! Сдохни! Сдохни, тварь!       Когда лицо куратора превратилось в кровавое месиво, и он перестал дышать и двигаться, Ковальский остановился. — Всё, — выдохнул он, вставая, и с удовольствием закурил ещё сигарету.       Сомнений практически не было, что куратор был при смерти. Но я решил сделать контрольный выстрел прямо в его голову, на всякий случай.       Когда мы уходили, Александр со злостью плюнул на труп, и мы быстрым шагом направились к дороге. — Ты в порядке? — спросил я, переживая за ментальное состояние Александра. Если бы я встретил того, кто в прошлом влиял на меня психологически, и заставлял убивать обычных людей, таких же, как и я сам, то этот кто-то бы не отделался одними лишь иголками под ногтями. Будто услышав мои мысли, Ковальский затормозил на тропинке, оглядываясь назад. — Макс, он ведь точно мёртв? — с неуверенностью спросил он. Я, наверное, посмотрел на друга, как на сумасшедшего; он прекрасно видел, как я застрелил куратора. Видимо, это было слишком большим эмоциональным потрясением. — Макс, я не знаю... Мне не легче, мне не хватает, — бормотал Александр, дрожащей рукой докуривая сигарету, и желая вернуться, — Ещё! Макс, я хочу ещё! — Пойдём, он уже мёртв! — ответил я, толкая Александра вперёд, — Всё закончилось, он больше не сможет отравлять всем жизни.       Ковальский был не в себе, и смотрел на меня несколько странно, и недоумённо. — Поляк, услышь меня! — я схватил его за плечи, немного встряхивая, — Его здесь больше нет, эта тварь сдохла. Нам нужно уходить. Саша, пойдём!       На тропе перед нами появились Влад и Алексей; они спешили к нам. — Эй, вы чего так долго? Макс! — спросил Алексей, — Мы уже волноваться начали! — А мы тут, это... Поговорили с ним немножко, — ответил я, кивая назад, на мёртвое тело куратора. — Да, Поляк, — вздохнул Влад, взирая на то, в каком ужасном состоянии был труп, — Страшный ты человек... — Ё-мое, — немного поморщившись, сказал Алексей, подойдя поближе к измученному телу куратора, — Это вы его так!? — Тсс! — Понятно, — ответил Алексей, заметив проблемы Александра. — А что вам поведал сей господин? — спросил Влад, переводя разговор на другую тему. — Втирал нам про какой-то сверхсекретный объект. Потом расскажу, — ответил я, — Нам что с ними делать? Спрятать, или оставить так? — Городецкого точно нужно спрятать, — ответил Алексей, идя вперёд, — Он с ФСБ, его точно будут искать свои. Тогда проблем точно не оберёшься. — Согласен, — сказал я. — Идём, а этого оставьте, — сказал Воеводин, и мы все пошли к дороге.       Выйдя к узкой лесной дороге, мы застали на ней бездыханное тело Городецкого. Пыльная машина Алексея стояла недалеко, а он лежал на дороге, помятый колёсами, грязный, и извалянный в сырой земле. Я сел на корточки, всматриваясь в лицо так называемого бывшего «коллеги». — Он точно готовый? — спросил я, и на всякий случай проверил пульс, а точнее, его отсутствие, — Нехило ты его помял. — Это не я, — в смурном виде, Воеводин направился к машине, — Это вон, Завьялов, грех на душу взял... — Влад? Ну тогда тут точно без шансов, — злорадно ухмыльнулся я, вставая с корточек.       Влад усадил Александра в машину, и мы втроём принялись за дело. Решив спрятать труп федерала, мы перетащили его в багажник машины. — Нужно спрятать его так, чтобы его не смогли найти, — сказал Алексей, захлопывая крышку багажника, — Есть идеи, братцы? — Есть. Недалеко отсюда, есть болото; чистый ил, — сказал я, — Никакая собака не найдет. Говорят, ещё в девяностых, там успешно от трупов избавлялись. — Отлично, — согласился Воеводин, — Где это место? — Минут пять езды, за лесом, — ответил Влад, садясь в машину.       Весь путь мы ехали молча; только Влад показывал дорогу Алексею, а я невзначай следил за Ковальским, который без конца курил. Найдя в своём кармане его пачку сигарет, я заодно и нашёл повод, чтобы заговорить с ним: — Можно прикурить?       Ковальский молча поднёс горящую сигарету к моей. Глубоко затягиваясь, я иногда косился на него, пытаясь разобрать его настроение. — Макс, да хватит пялиться на меня! — неожиданно гавкнул на меня Ковальский, — Или негоже тебе, капитан, в одной машине с садистом ехать? Тогда я выйду. Лёха, останови! — Успокойся, блин! — возразил Влад, с переднего сиденья. — Всё нормально, — спокойно ответил, — Тебя никто не осуждает. — Вижу я, — буркнул Александр, — Хотя бы не врите мне. Наверное, вы считаете меня садистом. Так перестаньте на меня косится, и скажите мне это в лицо! — Чёрт, Поляк! Да что с тобой? — Хорошо. Давай начистоту. Ты всё сделал правильно, — сказал Влад, —Нет, ну ты конечно переборщил с таким допросом, но... — Да, я жестокая скотина, насильник, подонок, фашистское отродье, — перебил Ковальский. — Ой, подумаешь. Мне дядя рассказывал, менты ежедневно таким занимаются на допросах, — сказал Влад, найдя странный способ прекратить самобичевание Александра, — А может, Макс тоже такое практикует, но он же так не париться. А ты всё на себя гонишь... — Чего!? — не выдержал я, услышав про себя полную чушь, хоть она и была сказана с пользой дела. — Про Макса я немного знаю. Но про себя... Мне хватило, чтобы сделать выводы, — ответил Александр, более менее успокоившись, — По крайней мере, я понимаю, откуда во мне такая жестокость, и в кого я такой урод. — О чём ты говоришь? — к разговору подключился Алексей, не отвлекаясь от дороги. — Знаете, я понятия не имел, что когда я стану историком, я узнаю столько интересного, — ответил Ковальский, — И не только обо всём этом, во что меня посвятил профессор, но и о себе тоже. — Расскажешь? — Я внук фашиста, — безэмоционально ответил Александр, — И это объясняет всю мою настоящую натуру. — Да ладно? — удивился Влад. — Моего деда звали Фелициан Ковальский. Как и полмиллиона поляков, во время войны он перешёл на сторону Германии, — рассказал Александр, — Он даже успел дослужиться до обергефрайтора, но в сорок первом попал под репрессии. Он сотрудничал с НКВД, поэтому не был приговорён к расстрелу, и его сослали сюда, в Сибирь. — Офигеть... — Это всё, что мне удалось узнать. Я понятия не имею, чем дед занимался дальше, и жив ли сейчас. Я не хотел больше возвращаться в Новосибирск, но после того, как я покинул это ложе, мне было просто некуда бежать, — рассказал Александр, — Оказалось, и в этом городе их дела тоже процветают, да и профессор был уверен в этом. Он всегда повторял, что это очень плохой город. — Да. Этот город опасен, — согласился я. — Замкнутый круг какой-то. Хотел бы я забыть хоть не надолго, столицу, ненависть и страх. Да не получилось. По иронии судьбы, я опять оказался здесь. И остался, отвечать за грехи предков. Меня снова ждало здесь всё то, от чего я бежал, — сказал Саша. — Действительно, судьба, — с досадой и сожалением вздохнул Влад, — И от неё хрен убежишь.       Вывалив свою жизненную историю, Ковальский взъерошил голову, приводя свои вьющиеся русые волосы в ещё больший беспорядок. — Чёрт... — нахмурившись, сказал он, собравшись с мыслями, — Я и вправду сумасшедший, если считаю, что всё, что я делаю сейчас — святое дело. — Нет, всё так. Выражаясь твоим языком, эти уроды хотят построить тут свой новый глобальный рейх, — ответил я, — Мы просто защищаемся. И защищаем остальных. — Наверное, ты прав, Макс, — согласился Ковальский. — Тогда чего ты такой кислый? — спросил Влад, — Хватит падать духом! — У меня дурацкое предчувствие, и я даже не знаю, чем это объяснить. Я вижу связь и совпадения там, где их, казалось бы нет, и быть не может, — ответил Александр, — Не просто так, всё это взяло и навалилось. Что-то мне подсказывает, что всё в нашем деле не так просто. И что это всё тянется очень давно. — Ты прям как Серёга, — подшутил я, — Он это интуицией называет. И как правило, она не подводит. — Может, предчувствие тебя не обманывает, — предположил Воеводин, сворачивая из леса, в сторону просвета пустыря, — Ещё неизвестно, про какой такой объект говорил куратор. Я тоже думаю, что мы узнаем ещё много интересного...       Так за разговором мы и проехали лес поперёк, петляя по грунтовой дороге, и наконец выехали к пустырю, разделяющую две рощи. Между лесами было иловое болото, проходящее под высоковольтными линиями, а сами рощи соединяла дорога, похожая на сухой брод. Это и было легендарным местом криминальных расправ, которое не было известным среди людей, далёких от бандитизма или внутренних дел. — Это здесь? — спросил Алексей, тормозя у берега, поросшего прошлогодним пожелтевшем камышом.       Мы вышли из машины, оглядываясь по сторонам, и очень влажный холодный воздух ударил мне в нос. Здесь царила мертвая тишина и покой, вот только на душе вовсе спокойно не было. Ковальский снова закурил, смотря в сторону тёмно-малахитового леса. — Саша, не переживай ты так, — сказал Воеводин, и похлопал его по плечу. — Время всё покажет, — сказал Влад. — А там, мы уж расставим всё по своим местам, — закончил фразу я. — Спасибо, мужики, — ответил Поляк, и открыл багажник.       Мёртвый Городецкий прервал нашу небольшую дружескую идиллию.

★ГЛАВА 33★

      Втроём мы выгрузили тело федерала из багажника, освободив Александра от участи прятать труп. Погружённый в свои мысли, Ковальский также стоял недалеко от болотного берега, и курил.       Мы поволокли тело к болоту. Ковальский всё же помог нам, сбросить тело как можно дальше от берега, и ближе к воде, со словами: — Встретимся в аду... — Его точно не найдут? — спросил Влад, когда мы уже сбросили тело в густую вязь. — Точно. Здесь ещё никого не находили, — ответил я. — Откуда такая уверенность? — спросил Александр. — В этом болоте активный ил, — ответил Алексей, который тоже знал об этом криминальном месте. — Что это за хрень такая, и откуда это здесь взялось? — спросил Ковальский. — Это агрессивная среда, в которой трупы способны полностью разлагаться всего за несколько дней, — ответил я, — Раньше в нашем районе было какое-то предприятие, сточные воды которого сливали сюда. Братки это прознали, и скидывали сюда жмуриков. Говорят, ещё с девяностых много людей сгинуло в этом болоте. — Я что-то припоминаю, мне дядя рассказывал, — сказал Влад, — Правда, я тогда подумал, что это очередная ментовская страшилка, или городская легенда. — Влад, дорогой, легенды просто так не рождаются, — ответил я. — Да, брат, — вздохнул Завьялов, — Я это уже давно понял... — Однако, интересные тут у вас места, — подметил Александр. — Не у вас, а у нас. Да уж, интересней некуда, — ухмыльнулся Воеводин, — Хоть экскурсии води.       Как только труп скрылся в вязкой болотной жиже, мы засобирались прочь из этих мест. Напоследок, Алексей достал из автомобильной аптечки банку с нашатырём, и разлил содержимое в том месте, где мы волокли Городецкого. — Что ты делаешь? — непонятливо спросил Влад. — Не тупи, Завьялов. Это нужно, чтобы наверняка ни одна собака его не нашла, — ответил я, — Хитрость разведчиков. — Понятно. Всё-таки, что это за объект, о котором говорил куратор? — спросил Влад, когда мы вернулись в автомобиль, — Может, стоит проверить? Макс, он же сказал вам, где это? — Не смей! — рявкнул на него Алексей, разворачивая машину. — Ты чего, Константинович? Разве мы не должны всё узнать? — возразил Влад, — Зря его, что ли, пытали? — Сейчас нам нужно вернуться, и рассказать всё нашим. Собраться и решить, что делать дальше, — ответил Воеводин, — И если идти туда, то только всем вместе. Неизвестно, что нас ждёт там. Может, нам снова приготовили ловушку, или засаду. Кто знает? — Я согласен с Лехой. Они более чем умны, чем мы с вами думаем. Враг хитёр. Нужно работать без риска, — согласился я с Воеводиным, — И хорошенько всё обдумать. Иначе, любой прокол будет стоять нам очень дорого. Влад, угомони свой авантюризм. — Я же не усну, пока всё не узнаю, — вздохнул Влад, — Ладно. Хорошо. Я понял.       Минут через двадцать мы уже были на нашем месте. Алексей оставил машину на стоянке неподалёку, и мы пошли до нашего места пешком. Подойдя к гаражу, мы услышали какой-то шум, и ругань. С интересом, я первый зашёл в помещение. В гараже были Сергей и Олег; они чуть ли не дрались, и спорили, не заметив нашего появления. — Пусти меня, я сказал! — кричал Сергей, пытаясь вырваться, — Ты не понимаешь, я должен!       Вчетвером мы стояли в дверях, наблюдая за сценой. — Ты никуда не пойдёшь! Тебе вообще нельзя вставать, — спорил Олег, удерживая его. — Отстань, блин! Я всё равно пойду, там наши люди! — Эй! — окликнул я их, не дожидаясь, пока они поубивают друг друга, — Мы не мешаем, нет? — Максим!? — хором сказали они, обернувшись на меня. — Это очень хорошо, что вы вернулись, — со скепсисом сказал Фролов, потирая ссадину на лице, случайно оставленную Сергеем, — Я с ним больше не справляюсь! Он бешеный. — С выздоровлением, командир! — Влад осторожно обнял Сергея, дабы не задеть ранение.       Когда все друг с другом пере обнимались, и беспокойный шеф наконец убедился, что всё хорошо, мы все успокоились, и сели за стол. — Мужики, как всё прошло? — спросил Фролов. — Городецкий кормит червей, — ответил Алексей, заваривая чай в своей кружке, — Куратор тоже. — Вас никто не видел? Проблем не будет? — спросил Сергей. — Мы всё сделали чисто, — ответил я, — Не переживай, шеф. — Теперь, из федералов про Макса никто ничего не знает, и он наконец может со спокойной душой ходить на работу. Потому что, нет больше этих федералов, — довольно сказал Влад, — Так это дело надо отметить! — обрадовался Олег, доставая свою фирменную фляжку. — Фролов, ей-богу, когда ты уже угомонишься, — устало ответил ему Федорчук. — Олег, не сейчас! — сказал Ковальский, — Дело в том, что сюрпризы-то на этом не кончаются. — Так! — снова заволновался Сергей, — Что ещё? — Серёга, спокойно, — успокоил я его, — Мы вышли на их какой-то объект. — Как? — Куратор и Городецкий встречались в лесу. В нашем, — ответил Воеводин, — Он сказал, что там важный объект; сверхсекретные сооружения. — Я надеюсь, вам хватило ума не проверять это? — с опаской спросил Сергей. — Нам хватило ума, чтобы оттуда вернуться побыстрее, без приключений, — ответил я, — Но мы всё равно должны узнать, что там. — Да, место мы запомнили. Нужно всем собраться, и вместе... — начал говорить Воеводин, — Кстати, а где Паша и Яков? — Паша скоро будет, — ответил Олег. — А Бондарь где? — спросил я, но на мой вопрос все молчали, и лишь уныло опустили взгляд.       Я понял: произошло что-то ещё. После того, как Сергей вчера счёл нужным назначить меня вторым «шефом» нашей банды, я стал ещё больше волноваться за всех, и каждого из нас. — Эй, я к кому обращаюсь? — требовательно спросил я, — Где Яша? — Максим, он придёт позже. Сейчас он не может, — ответил Фролов. — А где он? — Влад тоже начал волноваться. — Сегодня следствие вернуло тело Чернова для погребения, — ответил Сергей, — Похороны сегодня. Яков прощается с лучшим другом, и его сейчас лучше не тревожить.       Услышав эту новость, у всех помрачнели лица. — Твою ж... — вздохнул Влад, — Жалко малого. — Бедный парень, — с сочувствием сказал Александр, — Ещё и это... — Мы решили, что Яков передаст родственникам Чернова, что его убийца был застрелен милицией при задержании, — сказал Федорчук. — Думаете, им будет от этого легче? — вздохнул Алексей. — Вряд ли. Но сказать, что дело просто так взяли и закрыли, я тоже не могу, — ответил Сергей. — А сам Яков как? — спросил Влад. — Плохо. Но он справится, я верю. Я пообещал, что заберу его с кладбища в пять, — сказал шеф, передавая мне ключи от своей машины. — Да, лучше это сделать мне, — согласился я, забрав ключи. — Ну а сейчас нужно решить, что нам всё-таки делать с этим объектом, — переводя тему, сказал Сергей.       В этот момент как раз пришёл Светлицкий. Пока остальные рассказали Павлу всё, что сегодня произошло в лесу, я взглянул на часы. Время было уже полпятого. — Мужики, я полетел, — сорвался с места я, — Только без нас ничего не решайте! Мы скоро вернёмся. — Давай, удачи, — Сергей махнул мне рукой, с сожалением вспомнив про Бондаря.       Ко времени я добрался до кладбища. Благо, оно было не так уж и далеко. Когда уже смеркалось, я шёл по мрачной кладбищенской аллее, направляясь к участку с новыми захоронениями. Я шёл вперед, а мимо мелькали памятники и кресты. Никого не было. В воздухе стояла только мёртвая тишина, хвойный запах елей и сырой земли.       На могиле Чернова я нашёл одиноко сидящего Бондаря. Яков не заметил моего появления. Только когда я сел рядом с ним на скамейку, он обернулся, выглядывая из-под чёрного капюшона. — Ты? — спросил Яков, — Зачем ты здесь?       Похоже, он был не рад меня видеть. — Я приехал забрать тебя. Уже темнеет, стрёмно тут, — ответил я, вставая со скамейки, — Я отвезу тебя домой, или куда скажешь. — Нет, — отрезал он. — Я пойму тебя, если ты хочешь побыть один, — ответил я, нехотя собираясь уходить, — Извини, что помешал. — Стой! — неожиданно возразил Бондарь, когда я уже вышел за оградку, — Макс, не оставляй меня. Пожалуйста.       Я вернулся, и сел рядом. Наверное, какие-либо слова поддержки были излишни. Мне бы точно легче от них не стало, и это только действовало бы на нервы. — Только не говори ничего, хоть ты мне и друг, — сказал Яков, — Ненавижу, эти фразы, что всё будет хорошо, и всё образуется. Ничего хорошего уже не будет! — Я и не собирался, — спокойно ответил я, — Знаешь, я не тот, что скажет тебе, что всё хорошо...       Яков вопросительно посмотрел на меня: — Тогда как ты скажешь? — Скажу, что да, всё плохо. Но я с тобой, — ответил я, и протянул ему руку. Яков пожал её, и крепко обнял меня: — Спасибо, Максим. — Держись, брат. Он будет отомщён, это я тебе обещаю...       В тишине мы ещё посидели на могиле Чернова. С могильного камня на меня смотрел его портрет. Я вовсе не знал убитого, но был ему благодарен. Если бы не он, то мы бы так и жили дальше, пока беспредел продолжал твориться. В своё время, Чернов начал в одиночку всё то, чем мы сейчас занимаемся. Но то, откуда он всё это знал, похоже, навсегда останется тайной. Этот человек даже получал ранения при жизни, но не сдался. Последнее ранение, увы, стало роковым. Я иногда даже подумывал о том, что если бы всё сложилось по-другому, Чернов мог бы стать одним из нас. Впрочем, в каком-то смысле оно так и есть, и будет уже всегда... В скорби мы молча вдвоём сидели на скамейке, пока чёрные вороны кружили над головой.       Позже мы собрались уходить, когда уже начало темнеть, и серый туман окутал кладбище. — Я отомщу... — напоследок сказал Яков, подойдя к могиле, и положив руку на надгробный камень.       Бондарь догнал меня, и мы вышли на дорогу, спотыкаясь в темноте на разбитой аллее. — Максим, прости, я даже не спросил, как у вас дела? — спросил Яков, когда мы уже вышли за ворота. — Всё прошло гладко, — ответил я, открывая машину, — Тебя куда подкинуть? — Не знаю. Но только не домой, — ответил он, потирая голову, — Дурные мысли в голову лезут... — Тогда в гараж, — решил я, и завёл машину, — У нас образовалось одно дельце.       Я надеялся, что смог заинтересовать Бондаря, и тем самым хоть немного отвлечь его. — Какое? — Нам нужно поговорить, решить кое-что, — с интригой ответил я, — Нам твоё мнение очень важно. Поехали, всё расскажу. — Правда важно? — приятно удивился Яков. — Конечно. Мы без тебя никуда.       По дороге я рассказал Бондарю про то, что сегодня узнали о примерном местонахождении ещё одного объекта. Он искренне загорелся этим, и в его пустых грустных глазах вновь появился интерес. Я был рад, что смог ему помочь забыться, хоть чуть-чуть.       Мы приехали в наш район. Как всегда, я оставил машину на стоянке, и мы шли пешком по тёмной промзоне. Я тихо отпер гараж ключом, и мы незаметно заглянули внутрь.       Похоже, остальные уже во всю разрабатывали план. — О, вас только и ждём, — нашему приходу обрадовался Фролов, выдвигая нам стулья. — Как тут у вас, решили что-нибудь? — спросил я у него. — С ними решишь, как же... Спорят. Саша и Влад рвутся скорее всё выяснить, а Пашка стратег, на стороне шефа, — ответил Алексей. — Ну, я лично тоже против авантюр. Я за холодный расчёт, Лёха, как ты меня и учил, — согласился я, садясь за стол. — Это правильно, — слегка улыбнулся Воеводин, — Давайте, ребят, присоединяйтесь тоже. — Если вы хотели моего мнения, то я считаю, нужно идти, — сказал Павел, не замечая нашего прихода, — Только при одном условии: никакой спонтанности! — Но когда именно? — спросил Влад, намекая на состояние Сергея, и зная, что он не согласиться на то, чтобы мы пошли без него, — Кстати, Серёга, ты как? — Да, я в норме. Я смогу, — ответил Федорчук, хотя по нему и не скажешь; он был бледен, слаб, хоть и умело скрывал это. — Серёга, чёрт возьми! Тебе нужно ещё хотя бы пару дней отлежаться, — возразил Олег, когда Сергей уже начал готовиться к новой вылазке, — И за это время, мы как раз сможем подготовиться. — Отстань, Фролов. Тоже мне, док нашёлся, — устало ответил Сергей, потирая глаза, — Но ты прав, тут нужно основательно подготовиться. Так, чтобы не влипнуть. — Значит, будем готовиться, — Фролов достал распечатанную карту местности, — Где, вы говорите, раскололи этого куратора? — Примерно полтора километра от шоссе, — ответил Алексей.       Олег принялся вручную пересчитывать координаты, с помощью линейки. Мы с иронией смотрели за этим процессом. Яков с интересом рассматривал карту, вливаясь в дело. — Что? — удивлённо спросил Олег, посмотрев на нас из-под очков, — Я этому ещё научился в... Короче, не важно где. Тут же не горы, а ровную местность и считать легче. — Талант не пропьёшь, — подколол его Влад, и все немного посмеялись, не ожидая от Фролова таких широких познаний. На первый взгляд тех, кто не знал его, он выглядел как интеллигентный учёный или ботаник, но на деле оказался простым и весёлым заводилой. И на почве шутливости, Олег особенно сдружился с Владом. — Получается, это здесь, — наконец закончив что-то высчитывать, сказал Фролов, и отметил крестиком место у лесной дороги. — Дальше здесь идёт тропа, на север, — сказал я, дорисовывая её на карте. — Потом куратор сказал, что объект здесь недалеко, и показал на запад, — дополнил Александр. — Тут же лес сплошной, почти чёртова тайга, — сказал Сергей. — Есть выезд на шоссе, и за город, — сказал Влад, уже рассматривая всевозможные пути отступления, — Ещё есть дорога обратно, через мост, к нам. Но она вдрызг разбитая. Как вся наша жизнь...       Влад вздохнул, почесав затылок. — Я смотрю, ты неплохо осведомлён. Кто ещё был в этих местах? — сказал Сергей, — Прежде чем что-то замышлять, нам нужно хотя бы разок самим побывать там. — Ну, я был, — сказал я, вспомнив, как ещё будучи детьми, с друзьями со двора, мы гуляли в том лесу, проверяя правдивость мистических историй о нём. — Я тоже, — наконец заговорил Бондарь. — Тоже повёлся на страшилки? — с ностальгической улыбкой спросил Влад, — Да, весёлое время было. — Ведь если верить этим историям, там и вправду были странности, — сказал Яков, — Взрослые нам то и дело повторяли: «не ходи за гаражи». Помню, когда в детстве мы травили друг другу байки, кто-то сказал, что видел там странных людей с оружием. А один вообще говорил, что там колдуны проводили кровавые ритуалы. — Да? А летающие тарелки там не приземлялись, нет? — рассмеялся Олег, делая пару глотков из своей фляжки, — Неужели никто инопланетян не видел? — Ты-то их точно скоро увидишь! — Сергей выхватил у Фролова фляжку; его раздражало пристрастие Олега к алкоголю, хотя он сам иногда был не прочь выпить. — Подождите. Ведь всё это имеет место быть, и вполне может быть правдой, — перебил всех Ковальский, — И тогда получается, что это всё длится уже давно, а вовсе не каких-то пару лет. — Ну-ка, интересно? — У этих уродов тут куча секретов. И когда Яша сказал про ритуалы, я тоже кое-что вспомнил, — сказал Александр, — Там же существует целая религия, но я сбежал оттуда раньше, чем меня бы стали ею пичкать. — Она подразумевает какие-то обряды? — спросил Павел. — Я немного про это знаю. Когда я ещё состоял в этой группировке в Москве, среди новичков ходили такие слухи, — рассказал Ковальский, — От нас всё скрывали. Вроде бы, к ритуалам допускались только почтенные и влиятельные представители этой организации. Там была, и есть, своя иерархия. — Всё сходится, — неутешительный вывод сделал Сергей, — Я даже думать не хочу, об их сумасшедшей идеологии, и анализировать весь этот психиатрический бред. Но придётся. — Что ты предлагаешь, командир? — спросил Фролов. — Значит, будем действовать так: сначала идём на разведку, на днях, а там посмотрим, — ответил Сергей, — Чувствую, нам ещё много сюрпризов ждать, от этих грёбаных сектантов. И да, Олег. Нам нужно ещё оружие. — Сделаем, командир, — ответил Фролов, — Попробую это сделать напрямую, без посредников. — Отлично.       В этот воскресный вечер все разошлись пораньше. Всех ждали привычные повседневные дела, работа и семьи.       Заметив, что один Яков не находит себе места, я пригласил его к себе. Вернувшись домой, я понятия не имел, сколько уже ночей я не ночевал здесь. Коротать вечер было не зачем, и мы собирались лечь спать пораньше, чтобы компенсировать недосып прошлых дней. Бондарь был очень измотан всеми сегодняшними событиями, да и я тоже. В своей кровати я было уже расслабился, но вспомнил, что завтра на работе меня ждёт ещё большее дерьмо. После того, что произошло вчера и сегодня, я не знал, как смотреть в глаза Евгению. Так как Влад избегал разговоров со своим дядей на эту тему, то его гнев польётся на меня первого, завтра на работе.       Чтобы как-то успокоиться, и избавиться от нервных хождений по квартире, я вспомнил про пачку сигарет в моих вещах, забытую Ковальским. Я отправился на кухню покурить, и Яков с удовольствием присоединился ко мне. Мы просто молча сидели и курили, поймав тишину, после нелёгкого дня. Мы молчали, наслаждаясь спокойствием, и лишь посматривали друг на друга. Слова были не нужны, всё было сказано уже давно: «Всё плохо, но я с тобой».       В кои-то веки на душе стало чуточку спокойнее, и мы отправились спать.       Одновременно со звуком будильника, утреннее весеннее солнце ударило мне в глаза. Странное, однако, состояние, когда ты вскакиваешь с кровати, уже будучи нервным и взвинченным, даже толком не успев проснуться. Я тихонько заглянул в соседнюю комнату; в гостиной на диване ещё крепко спал Яков.       Собираясь на работу, я оставил ему завтрак на плите, и не стал тревожить. Позже, на мобильный мне звонил Евгений, когда я едва успел напялить на себя милицейскую форму. Ширяев предложил мне забрать меня, в целях моей же безопасности. Он был не в курсе, что мне больше ничто и никто не угрожает. И когда я отказался, он, похоже, уже заподозрил что-то неладное.       Сегодня я пришёл на работу на полчаса раньше. Когда я сонно и неспеша ковырял ключом в замке кабинета, меня догнал Ширяев, и быстро затолкнул в кабинет. — Ты чего, полковник? — удивился я, едва не потеряв равновесие.       Евгений захлопнул дверь. Кажется, он был, мягко говоря, не в духе. Ну вот, пришло время объяснять начальству, как и зачем мы убили сотрудников ФСБ, которые якобы вели с нами дело. — Это вы чего? Ты знаешь? — криком начал говорить Евгений, но снизил тон, дабы нас никто не смог услышать, — Ты хоть знаешь, кто к нам едет? — Я теряюсь в догадках, — со скепсисом ответил я, садясь на стол, — Может, ревизор? — Ларин! Мне шуточек и дома хватает, — возразил он, — Хуже! Федеральная служба охраны. — ФСО? Чёрт, этого и стоило ожидать... — Значит так, Владислав отказался мне всё рассказывать. Может ты мне объяснишь, что происходит? — Я? Я могу только догадываться, — немного соврал я, — Ну, в общем... — Что!? — Городецкий и Рудов, они... — Что вы с ними сделали? — перебил меня Ширяев. — То самое, Женя, то самое. Да! — Твою мать! Если сначала, всё это дело ещё можно было закрыть за недостаточностью улик, то это всё, кранты! — сказал Евгений, садясь за стол, и потирая голову, — Они же с нас точно теперь не слезут. Ты понимаешь? — Ну, знаешь, — возмутился я, — Если бы мы этого не сделали, то я бы с тобой вообще сейчас не разговаривал бы. — Я знаю! Я понимаю. Сам слышал, собственными ушами, что федералы хотели сделать с тобой, — ответил Евгений, вставая из-за стола, — Так, всё. Я спокоен. О нас никто больше не знает. Всё обойдётся. Да. Вы были осторожны? — Да, — ответил я. — Едут, — изо всех сил сохраняя спокойствие, сказал Евгений.       Я подошёл к окну, увидев подъезжающий к зданию ГУВД представительский затонированный Мерседес. — Пойдём, — сказал он, и я посмотрел на свои часы; рабочий день уже вот-вот начнётся.       В дверь без стука вошёл майор Свирин, на пару с которым я работал. — Товарищ полковник? Здравия желаю, — сказал он, увидев Евгения, — Там на проходной вас спрашивают, говорят, из службы охраны. А что случилось? — Я и сам не знаю, — ответил Ширяев, направляясь к выходу из кабинета, — Я разберусь. — Что за кипиш? — по-свойски спросил меня Стас, когда Евгений скрылся за дверью. — Без понятия, — включая дурачка, ответил я, и пожал плечами.       Спустя пару минут зазвонил наш рабочий телефон, и я снял трубку: — Капитан Ларин, УБОП. — Собирайте всех на летучку, в мой кабинет. Живо! — грозно ответил Евгений. — Понял, — ответил я, и положил трубку, — Стас, ты хотел знать, что происходит? — Ну? — Пойдём.       В ожидании очередного дерьма, я поднялся наверх. Майор Свирин шёл со мной, а за нами и весь остальной отдел. — Мне кажется, у нас проблемы, — когда мы дошли до кабинета, сказал Стас, чем ещё больше нагнетал.       Я незаметно вдохнул и выдохнул; мысленно успокоившись, я приготовился к худшему. — Сейчас узнаем, — ответил я, открывая кабинет начальника отдела. Мы вошли внутрь. Сидящие за столом двое встали, поздоровавшись со всеми. — Это майор службы охраны, Георгий Кравцов, — Евгений представил всем одного из них, высокого, лысоватого мужчину средних лет. — И полковник ФСБ Фирсов. К нам есть какие-то вопросы, — сказал Ширяев, — Господа, я собрал весь отдел. Может, всё-таки перейдем к сути? А то я так и не понял, что здесь происходит.       Фирсов встал, приготовившись толкнуть какую-то официозную, и до тошноты пафосную речь, в духе всех федералов. Он прошёлся взглядом по всем присутствующим в кабинете, и слегка сощурившись, сверлил взглядом каждого. Я был абсолютно спокоен, и на их уловки не поддавался; на федералов у меня уже выработался своеобразный иммунитет. — Полковник, это я хотел у вас спросить, что здесь у вас происходит? — требовательно и злобно спросил Фирсов, делая акцент на слово «у вас».       Видимо, сегодня без пафоса. Фирсов сразу перешёл к угрозам. Ширяев ничего не ответил, только удивленно взглянул на них. — Поясняю. Вчера ночью, майор ФСБ Рудов, четверо сотрудников ЧОПа, и ещё группа спецназа из девяти человек, были убиты, во время задержания ОПГ, дело о которой вы ведёте, — ответил Фирсов, доставая папку с бумагами, в которой это всё было задокументировано, — А также: нападение на посты засады, с жертвами в четыре человека. Второй отряд спецназа, численностью в десять человек, уничтожен, с помощью сильного взрывчатого вещества, предположительно пластичного типа. Трое из них скончались вчера в реанимации, а по остальным анализ вскрытия будет готов сегодня. Итого, жертв двадцать восемь человек, и это только за одну ночь. Как видите, даже свидетелей нет. Банда спокойно ушла.       От полученной информации у Евгения челюсть чуть ли не до пола отвисла, и он мельком глянул на меня. Представлял я, как он отреагирует на наши проделки. Было чувство, что Ширяев вот-вот взорвётся, но он быстро взял себя в руки. В кабинете находился весь отдел, и двое человек из спецслужб. Будь мы с полковником наедине, на меня бы полился шквал его возмущения, и фонтан гнева. — Позвольте, я знать не знал ничего о задержании. Наш отдел узнал обо всём только что, а вы спрашиваете, что происходит? — начал говорить Евгений, с должным возмущением, — Кстати, почему меня никто не поставил в известность? Делом об ОПГ занимается моё управление! — Я не смогу вам ответить, почему ФСБ проводили операцию без вас. Боюсь, мы так этого и не узнаем. Дело в том, что подполковник Городецкий пропал; со вчерашнего дня его местонахождение неизвестно, — ответил Георгий, и Ширяев уже воспринял это как данность, — Именно поэтому я здесь. Федеральная служба охраны занимается поиском госслужащих. — Мы здесь для того, чтобы разобраться, что за чёрт здесь творится! — сказал Фирсов, будучи озлобленным, — Городецкий пропал у вас. Группировка действует с вопиющей наглостью. Расследование стоит на месте! — Мы делаем всё, что в наших силах. Наш отдел трудиться внеурочно. Но банда слишком опасна и продумана, и не оставляет ни зацепок, ни улик, — ответил Ширяев, — Мы даже не можем воспользоваться вариантом с внедрением сотрудника под прикрытием, так как не знаем ни одного участника группировки, и тем более, как на них выйти. — Вышли уже, — рявкнул Фирсов, — В итоге, почти тридцать трупов! — У вас же имеются подозреваемые в разработке? — более спокойно спросил сотрудник ФСО Кравцов. — Майор Свирин, что у вас с подозреваемыми? — переспросил Ширяев. — Товарищ полковник, наш отдел проверил всех, кто бы мог быть заинтересован в рейдерском захвате объекта, — Стас встал из-за стола, докладывая информацию, — При тщательной проверке выяснилось, что никто из подозреваемых не имеет никакого отношения к этому делу. Эта версия отпадает, но и других у нас тоже пока нет. — Значит так, делайте что хотите, но найдите хоть что-нибудь! — ответил Фирсов, — Ввиду вашей компетенции, в чём я лично сомневаюсь, дело остаётся за вашим управлением. Но дело взято под личный усиленный контроль ФСБ. — Можно подумать, раньше по-другому было... — пробубнил себе под нос Стас. — Какие будут указания? — спросил Ширяев. — Выезд на место происшествия, — глянув на часы, ответил Фирсов, и встал из-за стола, — Готовьте криминалистов. Выезд через пятнадцать минут.       Наш отдел и сопровождающий отряд из дежурной части принялись за сборы, столпившись на первом этаже возле оружейки. Я вышел в коридор, закидывая выданный табельный автомат Калашникова за спину. В коридоре меня подловил Евгений; он схватил меня под локоть, и отвёл в сторону. — Женя, я объясню. У нас выбора не было, — я начал оправдываться перед полковником, понимая, что отделаться от него всё равно не получится. — Ларин, я вас убью! — тихо и сдержанно, но с должным гневом, сквозь зубы сказал Ширяев, — Двадцать восемь жмуриков, вы спятили? Попробуй, объясни. — Не собираюсь, или не наезжай, — капризно ответил я. — Ларин! — Ширяев ещё больше разгневался, — Что за хаос вы устроили? — Ну да, можно было и без трупов обойтись, — вздохнул я, решив подшутить, — Теперь мне абсолютно всё равно, от чьих рук умереть; от чекистов, или от рук начальника отдела. — Прекрати поясничать, твою налево! — Кстати. Порядок как раз и рождается из хаоса, — подметил я. — Да, я хорошо понимаю, о чём ты. Но чёрт, я с вами с ума сойду, раньше времени... — Спокойно начальник, не парься. Я сам буду расхлёбывать эту кашу, — успокоил я его, — С нами ничего не случилось, так что сиди на попе ровно. — Ларин! Ты чего разговариваешь со мной, как с подружкой? А ну марш на выезд! — Пока, полковник. Не буду тебя больше бесить, — я ехидно усмехнулся, сам не понимая, откуда взялся этот задорный настрой.       Я слился с потоком вооружённых оперов, идущих из оружейки к запасному выходу. На заднем дворе главка мы погрузились в милицейскую газель, и уехали.       Все молча ехали к окраине города, и газель остановилась на том самом месте. Вся территория заброшенного завода была оцеплена, а дорога перекрыта. Выйдя из машины, я немного удивился, увидев, какой ущерб мы принесли и без того заброшенной местности. Просто тогда, в темноте и спешке, этого не было так заметно. Работы с уликами — здесь просто непочатый край. — Ни хрена себе, — сказал ошеломлённый криминалист, вылезая с переднего сиденья газели, — Что здесь вообще было? — Да, — согласился майор Свирин, оглядывая местность, — Всё равно, что Мамай прошёл.       Я присмотрелся более детально. Ворота завода были выломаны, покорёжены, и обуглены огнём от взрыва. На дороге рядом, стоял помятый и на треть сгоревший микроавтобус. Второй же, тот что нарвался на взрыв у ворот, был перевернут на бок, и расплавленный металлический каркас — это всё, что от него осталось. Недалеко, стояли открытые машины засады и патруля, которые я тщательно осмотрел, проходя мимо. Влад уверял, что сунул своё послание «с днём кровавой субботы» под дворники одной из машин, уцелевших от огня. Но конечно же, ФСБ увело себе такую улику, и никакой анонимки тут и в помине не было.       Во главе криминалиста и майора Свирина, мы направились на территорию. Майор приостановился возле ворот. — Похоже, действительно пластид, — сказал Стас, поднимая с рыхлой земли едва уцелевшую конструкцию детонатора с торчащими проводами, — Всё, что видим, берём на экспертизу. — Есть.       Почти до обеда мы копались на территории завода. На земле были заметные лужи от крови; примерно, я помнил, где были совершены убийства. В само здание, нам был дан приказ не входить, так как это, якобы, было очень опасно; и если «ОПГ» сумела разбомбить два отряда специального назначения ФСБ, то милицию и подавно. Звучало, кстати, как комплимент. Так нам приказал полковник Фирсов, и все верили в правдоподобность всей ситуации. Здесь только один я знал об истинных причинах этого ограничения. Сумасшедшая группировка серийников прятала в этом заброшенном объекте что-то важное. Мы уже знали о тайном ходе в подвал, который, возможно, вёл в какие-то потаённые помещения, где и скрывались те, против кого мы и затеяли эту войну. В своих мыслях и сопоставлении фактов, я осматривал территорию завода. — Товарищ капитан! Тут крупные гильзы, похоже от пулемёта, — отозвал меня один сержант из рядового состава. — Что-то нашли? — как кстати к нам подскочил Свирин. — Да, гильзы, — ответил я, поднимая одну гильзу с земли, — Пулемётные. — Да, похоже тут было весело, — сказал Стас, складывая гильзы в пакет для улик, — Серьёзная вещь. По ним мы сможем вычислить хоть что-то.       Я неспеша пошёл дальше, изображая, будто рад таким значимым уликам. На душе у меня было нехорошее предчувствие, будто бы нас могут раскрыть.       Когда наконец рядовые сотрудники перестали ползать как ужаленные, подбирая гильзы, все засобирались обратно в отдел. Разгромленные микроавтобусы увезли на эвакуаторе, а все улики погрузили в охраняемый, сопровождающий нашу следственную группу, милицейский бобик.       По дороге я опять ломал голову, переживая за наше разоблачение. Виной всему — эти чёртовы пулемётные гильзы.

★ГЛАВА 34★

      Без всяких перерывов, по приезду нас уже собрали в кабинете Ширяева. С ним за столом сидел полковник ФСБ Фирсов. — Докладывай, капитан, что нового? —спросил меня Евгений, когда все расселись за столом. — На месте были обнаружены гильзы, предположительно стреляли из пулемёта, — ответил я, вставая с места, — Улики переданы в лабораторию на экспертизу. — Пулемёт? Это уже слишком серьёзно, — сказал Фирсов, — Теперь вы не сомневаетесь в опасности этой ОПГ?       «Что он несёт? Это с его террористической группировкой ещё никто прилюдно не разобрался, и от кого здесь миру реальная угроза», — подумал я про себя, злясь на то, что эти люди всё выкрутили так, как им хочется. Я старался об этом не думать хотя бы на работе. Но это было нереально, пока твой враг мельтешит у тебя перед глазами. — Товарищ полковник, все пулемёты, стоящие когда-то на вооружении нашей страны, состоят в базах, — сказал Евгений, — Нам не составит труда проверить, откуда он взялся, и кто им мог воспользоваться. — Вы мне говорили точно тоже самое, когда пришли результаты экспертиз пуль, изъятых из тел погибших ЧОП-овцев, — недовольно перебил Фирсов, — След этих калашей теряется аж во время первой чеченской компании! — Товарищ полковник, следствие идёт! — возразил Евгений, не став терпеть, как его отчитывает Фирсов, на глазах всех подчинённых, — У нас наконец появилась реальная зацепка. — Тогда за работу, — федерал встал, первым направляясь к выходу, — Вечером ещё зайду. Проверю, что вы там накопаете.       Евгений посмотрел с ненавистью, в след Фирсову, и я его понимал, и даже сочувствовал.       Все стали расходиться. — Не подведите, — с досадой вздохнул Ширяев, и отдал нам со Стасом папку с новыми материалами дела, толщина которой росла не по дням, а по часам. — Да, конечно, — ответил майор Свирин, заметно сочувствуя начальнику, — Мы всё понимаем.       Спустившись в свой кабинет, мы со Стасом принялись изучать все детали. Мне и самому было интересно, что конкретно мы там тогда натворили. Я открыл папку, перебирая заключения судмедэкспертов — свидетельства о смерти. Я листал бумаги, читая различные имена, которые мне ни о чём не говорили, и не факт, что они вообще были настоящие. Среди бумаг было и заключение майора ФСБ Рудова. Понимая, что это нехорошо, но я был рад. Последним мне попалось заключение сержанта ППС Лосева. Того самого, который остановил нас на выезде в город. Впрочем, у нас и с самого начала не было сомнений, что он тоже был причастен к этому грязному делу, охраняя от нас те места. Из-за этого, он и оказался в ночь с субботы на воскресенье на этой бойне, и там же нами был убит.       Впервые за день, я вздохнул с облегчением, когда узнал, что все, кто мог выдать нас — мертвы. Ещё меня удивляло, как оперативно сделали исследование двадцати восьми тел, меньше чем за два дня. Если с их людьми что-то случается, то ажиотаж обеспечен. А их истинные дела им ещё никто не припомнил, да и опасно это. — Да, на моём веку такое впервые, — вздохнул Стас, разгребая фотографии с места происшествия.       «Да-да, на моём тоже. Чтобы служба безопасности покрывала крупнейшую преступную организацию... Да, пожалуй, у меня такое впервые», — подумал я, испытывая скрытый гнев от всего этого происходящего абсурда. — Похоже, эти ребята шутить не привыкли. Я ничего не понимаю. Ни мотивов, ни их целей. Такое ощущение, что мы вообще неправильно работаем, — продолжал говорить Свирин, думая над версией, — Либо преступники просто сумасшедшие, если кладут из огнестрела всех подряд. Нет, сумасшедшие такими продуманными и расчетливыми быть не могут; они бы так просто не уходили. Ерунда какая-то...       «За сумасшедших отдельное спасибо», — незаметно ухмыльнулся я, закуривая сигарету. — Действия банды похожи на что-то личное. Месть, хладнокровие, — задумчиво говорил майор, — Я даже думал над этим ЧОПом, может с ним что-то не так...       «Извини, Стас, ты не должен знать правду», — подумал я, когда Свирин начал клонить в правильную сторону. — Я всё перепроверил ещё, но всё чисто. Ничего не понимаю, — продолжал майор, — Максим, а ты чего молчишь? Тоже нет никаких версий? — Нет, — наконец заговорил я, изображая запарку, — Полный тупик...       Свирин прикрепил фотографии на стенд, пока я создавал видимость, будто тоже ломаю себе голову. — Чёрт, слишком мало информации, — вздохнул Стас, не отрывая взгляда от стенда, — Мы никогда на них не выйдем...       «И хорошо. Твои слова да богу в уши», — мысленно дополнил я.       Прерывая наши раздумья, в кабинет без стука ворвался обрадованный криминалист. — Мужики, похоже есть! Есть свет в конце тоннеля, — оживлённо сказал он. — Неужели? — наигранно удивился я. — Ты что-то нашёл? — в надежде спросил Свирин. — Я провёл баллистическую экспертизу. Пулемёт есть в базах и пулегильзотеке. И я нашёл склад при военной части, за которым он числится, — ответил криминалист.       «О нет, только не это», — подумал я, боясь, что следствие рано или поздно выйдет на Олега. — Молоток! — обрадовался Стас. — Что за военная часть? — спросил я, поддерживая разговор, — Нарыл ещё что-нибудь? — Нет, не могу. Сейчас, с этой обстановкой в Чечне, вся информация закрыта. Нужно делать официальный запрос в министерство обороны, — ответил он, — Начальнику отдела уже сообщил. Мне нужно напечатать отчёт. Максим, можно я воспользуюсь твоим принтером? — Да, конечно. — По такому поводу объявляю небольшой перерыв, — сказал Свирин, потянувшись, и почёсывая затылок, — По кофейку? — Мы с капитаном не откажемся, — ответил криминалист, распечатывая вторую копию отчёта об экспертизе.       В кармане моих брюк завибрировал телефон. Я незаметно достал мобильник, под столом читая прилетевшее сообщение: «Встречаемся в курилке, прямо сейчас. Женя». — Я на пару минут, — сказал я коллегам, покинув кабинет.       Спускаясь по лестнице, я готов был наброситься на Ширяева, с вопросами, что же нам теперь делать. Можно было сказать, что нам повезло, что информация по военной части оказалась засекречена. Так мы выиграем хоть какое-то время. Но как ни крути, это был ещё один удар для нас.       Я вошёл в курилку, убедившись, что в коридоре я один. В пыльной прокуренной комнатке меня уже дожидался Евгений. — Максим, ты уже знаешь? — первым спросил он, закрывая за мной дверь в курилку, и убедившись, что рядом никого нет. — Знаю, — выдавил я из себя, еле-еле сохраняя спокойствие, — Сколько будет идти ответ на наш запрос из министерства? — Максим, федералы ускорят процесс, — как можно мягче сказал мне Евгений, — Я им ещё ничего не сообщил. С их помощью, вся информация придёт уже завтра. Или послезавтра, это максимум. — Что!? — взорвался я, понимая, что это конец, и снова от отчаяния потянулся за сигаретой, — Твою мать! Чёрт побери! Вот дерьмо! — У вас же там свой человек? — спросил Ширяев, поднося зажигалку к моей сигарете. — Да! — крикнул я, и намерился вскочить с места, — И мне нужно предупредить его, и всех! — Спокойно! Успокойся, Ларин, — сказал Евгений, удерживая меня, — Я звонил Владу. Проблема уже решается, мы ищем для вашего человека новое место жительства. — Уже? А он сам об этом знает? — Кто? — Олег, — ответил я. — Так, значит, Олег? Нет, не знает, — ответил Евгений, — Вы должны ему сами всё рассказать, и поставить прямо перед фактом. Иначе, финита. Всё кончится очень плохо. — Да, понятно, — я более менее успокоился, наблюдая за тлеющим пеплом сигареты, и думая над тем, как я уговорю Фролова паковать чемоданы. — И ещё кое-что, — сказал Евгений. — Что!? — Тише ты! Ничего серьёзного. Служба охраны ведёт поиски Городецкого, с утра и до самой ночи, — рассказал он, — Я узнал, что завтра будут поиски за городом, рядом с вашим местом. Они подключили кинологов и волонтёров. — Я понял. Нам нигде не светится, там не появляться, и никуда не лезть. — Именно. Итак проблем выше крыши. До конца рабочего дня ещё два часа. Может, я отпущу тебя пораньше, — сказал Евгений, посмотрев на свои часы, — Через двадцать минут летучка. Успокаивайся, Максим. И остальным скажи, что я жду всех у себя. — Хорошо, начальник.       Евгений ушёл. Приводя свои нервы в порядок, я докурил сигарету. Успокоившись, я вернулся в свой кабинет, и даже успел попить кофе со Стасом. Я же не должен подавать виду, что в полной заднице.       Вскоре весь отдел собрался наверху, на вечернюю летучку. Тут же был и полковник ФСБ Фирсов. Майора Кравцова, из службы охраны, здесь не было; как я недавно узнал, он сейчас руководит поисковой операцией. — Товарищ полковник, мы наконец вышли на след ОПГ, — начал говорить Ширяев. — Интересно, — надменно сказал Фирсов, будто совершенно не верил в наш профессионализм, — Каким образом? — Баллистическая экспертиза, — ответил я, доставая из папки заключение. — Докладывай, капитан. — Оружие — ручной пулемёт Дегтярёва, калибр семь и шестьдесят два миллиметра. Использовался ещё во время первой чеченской компании. В двухтысячном году был снят с вооружения, и с тех пор числиться за складом, при воинской части, — ответил я, отдавая документ Фирсову. — Информация о работниках засекречена. Официальный запрос уже послан, — дополнил Евгений. — Понял. Но мы не можем столько ждать, — ответил Фирсов, — Группа захвата скоро будет готова. — Это недопустимо! — вскрикнул Евгений, желая оттянуть для нас время. — Аргументируйте? — Фирсов пристально присмотрелся к Ширяеву. — Явиться на место, и взять всех под белы рученьки, тоже не вариант. Мы спугнём преступника, а это недопустимо. Это пока единственная ниточка, что у нас есть, — пояснил Ширяев, — Сомневаюсь, что сорвать операцию в ваших интересах. — Я считаю, нужно подробно изучить личные дела служащих, возможно приставить слежку, и только потом идти на крайние меры, — сказал Стас, и все присутствующие в кабинете согласились с его словами.       Это играло нам на руку. У нас было время, хоть и немного, чтобы спрятать Фролова, и обеспечить ему безопасное существование. — Ну что ж, будет вам база данных. Это я возьму на себя, — сказал Фирсов, вставая из-за стола, — Совещание окончено. Все могут быть свободны.       Евгений подмигнул мне. Весь отдел разошёлся, и мы пересеклись с Ширяевым в коридоре. — Женя, этого не может быть! — сказал я. — О чём ты говоришь, Максим? — Олег уверял нас, что всё безопасно, и оружие можно использовать. Следствие не должно было выйти на этот склад, — ответил я, — Как такое могло произойти? — Понимаешь, такое оружие стоит на особом учёте, особенно сейчас, из-за военных действий на югах. Никто и не знал об этом. Я сам узнал об этом только сегодня, — ответил Евгений, — Максим, не переживай ты так. Я помогу вашему человеку, тем более, что Влад меня очень об этом просил. — Спасибо, Женя. — Кстати, ты можешь идти, — сказал полковник, сверяясь с часами, — У вас же там свой аврал образовался. Иди, и ни о чём не беспокойся.       В пять часов вечера я уже выходил из главки. Я шёл по шумному вечернему проспекту, думая, как сказать всё Фролову. Рядом со мной затормозила машина. Я настолько был погружен в проблемы, что не узнал в ней внедорожник Влада, и инстинктивно потянулся к портупее под курткой. — Эй, подвезти? — Привет, Влад, — я сел в машину к другу, — Что там с Олегом? — Привет. Это я у тебя хотел спросить, что там с Олегом? — ответил Влад, сворачивая с проспекта, — Его что, уже ищут? — Пока нет. Но всё к этому идёт. Мы вышли на военную часть, где он работает, — ответил я. — Я до сих пор не понимаю, как вы это сделали, — с досадой сказал Влад. — Сейчас всё серьёзное оружие под особым контролем. Короче говоря, влипли мы, — вздохнул я. — Подожди, ещё не влипли. Мы всё решим. Я уже сегодня почти всё решил. Нашёл квартиру, и попросил Ковальского сделать новый паспорт, — ответил он, — Чувствую, сладкая жизнь нашего Олежку ждёт. — Кстати, он сам-то уже знает? — Чёрт... Я так замотался с этим сегодня, что даже не успел сказать. Его нужно предупредить. Набери ему.       Со своего второго секретного телефона я позвонил Фролову.       Я не стал его тревожить раньше времени плохими новостями, и просто сказал, что нам нужно встретиться у него, по очень важному делу. Позже он выслал мне смс-кой свой домашний адрес. — Разворачивай, — сказал я Владу, — Фролов в гости ждёт. Обрадуем, блин...       По навигатору, машина ехала в сторону нашего района. Как оказалось, Олег жил здесь неподалёку, в соседнем квартале.       И вовсе не было так просто подняться на третий этаж хрущевки, нажать трясущейся от нервозности рукой звонок, и сказать всё как есть, в лицо нашему другу. Терпеть не могу такие разговоры. — Лицо попроще, Макс, — сказал Влад, заметив моё настроение, — Вместе скажем. Тем более, что у меня почти всё готово.       Наконец, нам открыли дверь. На пороге перед нами стоял уставший после смены и расслабленный Олег, с банкой пива в руке. Посмотрев на наши скверные лица, он напрягся, и запустил нас в квартиру.       Мы молча прошли в тесную кухню. — Вы говорили, у вас ко мне важный разговор, а не важное молчание, — сказал Олег, — Я вас внимательно.       Без спросу, Влад нашёл в кухонных шкафах бутылку водки. — Накатим, — Влад поставил её на стол.       Мы с Фроловым непонятливо переглянулись. Не найдя стаканы, Влад запрокинул в себя немного водки прямо из горла. — Завьялов, что с тобой? Ты же трезвенник, — удивился Олег, — Обычно я всех выпить уговариваю, а тут... Максим, что происходит? — Хватит! — я выхватил бутылку у Влада, собираясь всё рассказать, — Олег, в общем это... Тебе нужно того, отсюда... Вот. — Чего? — он непонятливо перебил мой нервный и бессвязный поток слов. — Ты переезжаешь. Вот ключи от новой квартиры, — сказал Влад. Он достал из кармана ключи, и кинул их на стол перед Фроловым. — Что за бред? Как? Что за шутки? — Это не бред, Фролов. Если ты не сделаешь, как мы говорим, то тебя закроют, а заодно и всех нас, — начал рассказывать я, — Следствие вышло на твой склад. Ещё немного, и они будут проверять каждого работника. И узнают всё, про ваши махинации с оружием, и кто именно спёр этот чёртов РПД. Короче, я тебя поздравляю, Олег. Ты переходишь на нелегальное положение. — Вот, всё так. Это правда, — подтвердил я.       В ответ он молча смотрел на нас, хлопая глазами. И он искренне не понимал, как так влип. — Вот скажи, Олег, на кой ты этот пулемёт свистнул? — спросил Влад, будто предъявляя ему претензию. — Что значит, на кой? — возмутился он, — Этот пулемёт чист. Даже если его и найдут, то всё равно ничего не докажут. На нём перебиты номера, и... — Ваши схемы здесь не прокатят! — нервно перебил Влад, — Никому не нужны никакие доказательства, мы не в суде. ФСБ-шники просто выйдут на тебя, и можешь смело венки заказывать. У них свой суд, и свои методы. Им будет проще нас всех закопать, и всего-то. — Так, ладно! Это уже не важно сейчас. Олег, если хочешь жить, не спорь. Собирай вещи, и сваливай, как можно быстрее, — сказал я, — Мы тебе поможем; квартиру тебе мы уже нашли. И чтоб уже завтра, тебя здесь не было! — Но как вы нашли квартиру всего за один день? — спросил Олег. — Мой отец помог. Он ворочает строительным бизнесом, и имеет подвязки в риэлторских агентствах, — ответил Влад, — Всё сделаем быстро. Тебе придётся поставить несколько подписей, когда получишь новый паспорт и другое имя. И всё.       Фролов плюхнулся на табуретку, с горечью вздыхая. — Мы же всё решили. Что опять не так? — спросил Влад, садясь рядом за стол. — Ничего. Всё так.       Фролов был очень озадачен. Таким мы видели его впервые, будто перед нами был вовсе не он — старый добрый весельчак Олег.

★ГЛАВА 35★

      Позже, по звонку, к нам присоединились все остальные, кроме занятого Ковальского. Сказать, что все были на нервах, это не сказать ничего. Наш друг в беде, и этим всё сказано.       Когда все собрались в квартире Олега, я попросил Алексея съездить в гараж, и забрать Сергея. Оставаться шефу в этом месте было не безопасно — рядом находилась оцепленная территория заброшенного завода, где ещё дежурила милиция, а в лесу неподалёку, велись поиски с собаками. Об этом меня и предупреждал Евгений. Чтобы не стать героями старой шутки «преступник всегда возвращается на место преступления», мы вынуждены были забрать Сергея в город, на свой страх и риск. С ними для подстраховки отправился и Яков.       Оставшись вчетвером, мы помогали Олегу собрать вещи, в спешке готовясь к переезду. Освобождая книжный шкаф, мы с Владом наткнулись на какую-то старую шкатулку. В ней лежал орден, и несколько медалей. Рядом на полке была выцветшая панама советской армии, и старая фляга. Из любопытства, мы открыли шкатулку. Аккуратно, с уважением Влад вытащил одну медаль, рассматривая её детальнее, и осторожно положил назад. — Это всё твое? — спросил я Фролова, и намекнул Владу, что в таких вещах без спроса лазить немного неприлично. — Моё, — буркнул Фролов, и помрачнел ещё больше, — Да что я, разве ради этих чёртовых медалей воевал? Эх, молодёжь. Да за то же, за что и сейчас... Боюсь только, что мы уже всё просрали.       Павел обернулся на Олега, и сочувствующе вздохнул, продолжая грузить вещи. — Не всё, Олег, не всё, — не согласился я, — Мы же ещё есть. И делаем хоть что-то.       Я не сразу заметил, что Фролов втихаря немного подвыпил. Так бы я оставил его в покое. Мне было больно смотреть на Олега. Такой человек, как он, не заслуживал всего этого. Бывший ветеран так не должен жить.Но я знал, что Фролов ещё придет в себя и даст всем фору, не утратив свою жизнерадостность, юмор и смекалку. — Так, ладно. Нам нужно успеть до темна. Переезжать будем поздно вечером, — покончив этот угнетающий разговор, сказал Влад, и сложил последний чемодан, — Так меньше шансов засветиться. — Гениально, — ухмыльнулся Олег, устало снимая очки. — Ничего, прорвёмся. Свалим по тихому, и никто тебя не найдёт, — сказал Павел, относя в прихожую последнюю коробку с вещами, — А что делать? Такова наша жизнь.       Закончив таскать вещи к выходу, все молча сидели на полу, и сложенной мебели. Павел был прав, наша жизнь, она теперь такая. Кто-то жил в бегах, скрываясь, а за кем-то охотятся нехорошие люди. Жизнь бандитов, не иначе. Но у нас всё по другому: мы рискуем, ради блага других, и это каждому за честь. И мы сами выбрали всё это; нас никто не просил становится спасителями. Я так устал нести эту ношу, постоянно живя в страхе. Но я сам выбрал этот путь, поэтому всё стерплю. Я очень устал даже думать на эту тему, и корить себя за то, что против воли всё равно иногда падаю духом. Всё дерьмо... Одно радует: если и духом падаю, потом всегда встаю. Рядом братья, которые всегда помогут; стоит только намекнуть.       Погружённый в думы о жизни, я стоял возле окна пустой гостиной, сверля взглядом верхушку ели, растущей на улице, возле кафе. Тишину нарушил звонок в дверь. Я вытащил из портупеи ствол. Этот жест уже стал обыденной привычкой, которая, кажется, останется со мной навсегда.       С пистолетом в руке, я направился в прихожую. Увидев в глазке знакомые лица, я спрятал ствол обратно, и впустил всех троих в квартиру. Сергей был очень смурной, да и остальные пребывали не в лучшем настроении. — Я ему всё рассказал, — пояснил Воеводин с порога. — Ну как он? — Серёга рвёт и мечет, — ответил Яков. — Ларин, скажи мне, почему я узнаю всё последним, что у вас тут такое? — спросил Федорчук. — Крепись, — Яков похлопал меня по плечу, первым пройдя в комнату. — Шеф, я не знаю, что тебе ответить, — как есть, ответил я, и устало вздохнул, — Извини.       Сергей снял куртку, задев своё недавнее ранение. От боли он слегка скорчился, сжимая зубы. — Осторожнее, — я помог ему снять верхнюю одежду, — Как ты себя чувствуешь? — О себе я сейчас беспокоюсь меньше всего! И не подлизывайся, Ларин, — ответил Сергей, пройдя в гостиную, — Олег, ты как? — Спасибо, Серёжа, я нормально, — монотонно ответил Фролов, — Ты же знаешь, бывало и похуже... — Максим, а ты лучше расскажи всем, что ещё слышится нового? — спросил меня Сергей, — Кому ещё скоро лыжи смазывать надо? — Я делаю всё, что от меня зависит, — немного грубо ответил я.       Нервы выдерживали все эти навалившиеся обстоятельства с трудом. Ещё и жутко раздражала привычка Сергея, спускать всех собак на окружающих, когда он был не в духе. Он и сам жалел всегда об этом, когда приходил в себя. — Серёга, тебе тоже сейчас нельзя светиться, и появляться в нашем месте. Завод оцеплен, там куча ментов, — сказал я, успокоившись. — Мы знаем. Там на всех выездах в город и из гаражей стоят патрульные. Мы еле вырвались, — сказал Яков. — Тем более. Шеф, тебе придётся остаться пока здесь, и у кого-нибудь перекантоваться, — сказал я. — Спасибо за заботу, я тронут. Спасибо, что предупредил, не поздно, — со скепсисом сказал Сергей, — Что-то ещё?       В наших глазах Сергей виделся несдержанным и нервным, хотя он сам часто клеймил меня именно таким. В бедах, Федорчук не умел скрывать свою ершистую натуру, и я всегда относился к этому с пониманием, ведь я сам очень похож этим на него. Именно поэтому, мы иногда не уживались вместе. — Зря ты так. А я серьёзно, — ответил я, не обращая внимание на его нервные высказывания, — Пока ты будешь там, ты в опасности. — Макс прав. Серёга, ты хоть видел, сколько там копов толчётся? — вмешался Воеводин. — Я запрещаю тебе туда возвращаться! — сказал я Сергею, когда понял, что на себя ему плевать, и мои слова про опасность он всерьёз не воспринимает. — Ты? Мне? — Сергей шагнул на меня, и вот-вот намечалась словесная перепалка. — Один раз мы тебя чуть не потеряли, хватит! — возразил я, — О себе не думаешь, так хотя бы о других подумай! — Мужики, брейк! — между нами встал Алексей, прерывая нас, — Серёга, не заводись! Да что с вами такое... — Извини, Максим, — сказал Сергей, и внезапно обнял меня, — Что-то я не с того бока сегодня встал.       Все улыбнулись, а Сергей потёр больное место, ссылаясь на ранение. В его темпераменте я не ошибался; он был из тех холериков, которые могут обругать тебя, но тут же всё забыть. — Есть, что ещё рассказать? — спросил меня Федорчук. — Да. Служба охраны ведёт поиски Городецкого. Уже завтра они будут прочёсывать наш лес, поэтому нам там лучше не появляться, пока всё это не уляжется, — ответил я, — Надеюсь, он раствориться в этом болоте быстрее, чем поисковики появятся там... — Завтра? — встрепенулся Олег, будто внезапно протрезвел, — Как завтра? — Чёрт, точно. Мы же не успели побывать на объекте, о котором говорил куратор, — вспомнил Сергей, — Когда мы теперь сможем всё проверить? — Не знаю, поиски могут длиться неделями, и вестись круглосуточно, — ответил я, — Уже завтра они будут в нашем лесу. — Ну тогда у меня только один вариант, — сказал Олег, — Придётся сходить на разведку сегодня ночью. — Сегодня? — удивился Яков, — Мы успеем? — Почему нет? — ответил Фролов, — За одну ночь и не такое можно успеть. А я уверен, что это важно. — Машина придёт в девять, через час, — сказал Влад. — Тогда предлагаю быстро разгрузиться, и съездить в лес, — сказал Павел. — Отлично, — ответил Фролов, но радостным он отнюдь не был. В таком поганом настроении мы его ещё не видели, сколько были знакомы. — Не грусти, старик, — сказал Павел, заметив скверное настроение Фролова, — Тебя никто не найдет, на новом месте. — Вы наверное забыли, но я тут не один живу. Да нам просто повезло, что моя жена снова ушла в ночную смену, — ответил Олег, — Как бы я ей объяснил, что значат эти шпионские игры, и мой побег? Да и не игры это уже, все зашло слишком далеко. И вообще, что я ей скажу? — Придумай что-нибудь, — ответил Сергей, — Тут без вариантов. — Но что? — Сказать придётся. Ни тебе, и ни твоей жене, оставаться здесь нельзя, — сказал Влад, — Иначе, всё объяснять уже будет некому... — Не к месту иронизируешь, балбес! — Алексей дал Владу подзатыльник, — Думай, что говоришь! — Он говорит, как есть, — вступился я, — У этих людей нет ничего святого. Они вырезали всех, убивая целыми семьями. Олег, выбора у вас нет. — Это правда? — Фролов ещё больше помрачнел, когда услышал про семью.       Сергей кивнул. — Я понял, — вздохнул Олег, — Опять навру что-нибудь, как всегда. — Я тоже вру своей семье, что не приезжаю к ним уже месяц, потому что много дел на новой должности. Никогда не смогу сказать им, чем я занимаюсь на самом деле, и скольких уже убил их сын. Я считал, скольких отправил на тот свет, но уже сбился со счёта. Эти люди даже иногда являются мне в кошмарах. — Ты ещё так переживаешь из-за этого? — спросил меня Сергей. — Я? Нет. Уже нет, — ответил я, — Убивать их я считаю правильным. — Месть? — спросил Влад, осторожно желая залезть мне в душу, поняв мои чувства. — Нет. Справедливость, — ответил за меня Алексей, — Смерть за смерть. — Да. Кровь за кровь. Это всё, что нам осталось, — согласился Сергей. Яков склонил голову, при упоминании о мести. — Не так важна трактовка, как иногда ещё бывает мерзко. Не знаю, что я чувствую. Может, вину? Родители гордятся мной, особенно отец. Мне двадцать шесть, а я уже капитан. Вот только я в гробу видал такую службу, — рассказал я, — Вру не потому, что считаю, что с этой войной нас бы осмеивали даже близкие. На то они и близкие, что никогда не отвернутся. Не хочу, чтобы за меня волновались. — Да, Макс. Теперь я также живу, — с пониманием вздохнул Яков, — Под подушкой прячу травмат, и дома никто ни о чём не догадывается. Младший брат, Мишаня, думает, что я по ночам гуляю, и где-то отрываюсь. Просит взять с собой. И лучше пусть дальше так думает. — Ложь во благо. Это она и есть, — с пониманием произнёс Павел. — Везёт вам, о вас никто ничего не знает, — с завистью сказал Влад, — Я хожу дома мимо дяди, как зомби. Не знаю, почему, но мне стыдно ему в глаза смотреть, хотя мы оба знаем, для чего всё это. В семье не без урода, как говорится. — Эх, счастливые люди, — Сергей грустно улыбнулся, — Мне даже и врать не кому. — Почему же? Нам можешь, — подшутил я. — В смысле? — Макс хочет сказать, что мы как одна семья. Мы не бросаем своих, и верим друг в друга. Братство, на этом всё и держится, — прочитал мои мысли Алексей, — Такое единство не под силу сломать ни одному врагу. Это наша сила, одной большой железной семьи. — Лёха, сколько лет тебя знаю, всегда удивляюсь: как простой физрук может так красиво говорить? — с иронией усмехнулся Влад.       И в правду, тренер всегда учил нас, что сила в единстве. — Да, это он может, — с улыбкой подметил Олег. — Но он прав, у нас всё так. И в этом даже что-то есть, — сказал Влад, — По-другому мы бы не смогли существовать.       Пока мы ждали грузовое такси, мы заняли себя разговорами. Сидя на чемоданах в тёмной и пустой квартире, я и не думал, что столь душевными могут быть разглагольствования про нашу лживую жизнь.       Спустя время в дверь позвонили. И снова этот привычный жест — ты достаёшь из-за спины ствол и крадёшься в прихожую, прежде чем открыть кому-то дверь. Нервы сегодня уже были на исходе, и я вздохнул с облегчением, когда увидел в дверном глазке Ковальского. — Привет, Саша, — я открыл ему дверь. — Привет. Как Фролов? — спросил он, пойдя в квартиру. — Честно, я его таким не видел, но сейчас уже лучше, — ответил я, — Кстати, у нас всё готово, и через полчаса мы уже едем. — Значит, успел. Я сделал ему новый паспорт.       Мы с Александром прошли в комнату, и он отдал Олегу новый фальшивый документ. Фролов был ему благодарен, и вот уже даже немного повеселел. — Теперь меня зовут Костя Иванов? — спросил Фролов, — Поляк, а поинтереснее имя не мог придумать? — Ну знаешь, скажи спасибо, что ты теперь хотя бы не Евстафий, — шутя, ответил Ковальский. Все покатились хохотом. — Тебе бы подошло! — сквозь смех подметил Павел. — Да ладно, я ж пошутил. Меня всё устраивает. Спасибо тебе, Саш, — ответил Олег, — Когда ты только всё успеваешь? И детишек в школе истории учить, и поддельные паспорта штопать. — Подхалим, — ответил Александр, и Фролов обнял его.       Ровно в девять вечера приехало грузовое такси. Всеми вместе, мы управились быстро, и погрузили вещи не более чем за полчаса. Уже полностью стемнело, и двор был пустой, а улица безлюдна. Съехать незамеченными у нас получилось.       Новая квартира Олега находилась в брежневке, в соседнем районе. Около одиннадцати мы закончили переезд. На новой кухне мы быстро заправились кофе; нам предстояло полночи провести в этом паршивом лесу. И так и не скажешь, что мы за сегодня устали. Энтузиазм заглушал усталость, и во всех наших поздних похождениях был какой-то необычный манящий азарт.       Сергей и Олег принялись собирать рюкзак, готовясь к предстоящей разведке. Фонари и стволы были заряжены, а также Яков и Алексей привезли запасные патроны, и несколько лимонок.       Прибыли в лес мы под полночь. Машина ехала по лесной дороге, освещая фарами путь, растворившийся в ночной тьме. Ориентироваться ночью в лесу было куда сложнее, чем казалось сначала. Похоже, мы уже проехали почти два километра в лес от шоссе, и мне казалось, мы пропустили ту тропу, недалеко от которой был так называемый объект. — Влад, ну куда ты едешь? — возразил Алексей, тоже заметив неладное, — Мне кажется, мы вообще в другом месте. Давай, тормози.       Старый уазик остановился на лесной дороге, скрипя тормозами. Я и Александр вышли из машины, подсвечивая фонарями. — Ё-мое, ну и где мы? — вздохнул Ковальский, оглядываясь по сторонам. — Смотри-ка, того поваленного дерева в прошлый раз не было, — сказал Влад, выглядывая из машины.       Я посветил фонарём на дорогу. Впереди была надломленная полу упавшая сосна, которая преграждала почти всю дорогу. — Да, это другое место, — согласился я, — Нашу тропу мы проехали. — Твою дивизию, — выругался Сергей, — Ночью в лесу мы так хрен чего найдём. — А больше некогда, — ответил я, возвращаясь в машину, — Завтра здесь будут поисковики, и милиция. Вообще не пройдём.       Машина начала ехать задним ходом, так как на такой узкой дороге развернуться было нереально. Среди чёрных стволов деревьев, в темноте я заметил какое-то свечение, которое виднелось из чащи леса. — Стой! — крикнул я Владу, и он остановил машину, погасив свет фар. — Что такое? — встревожился Сергей, выключая фонарь. — Гляньте. Там что-то есть. Или кто-то, — ответил я, показав на окно, в сторону чащи. — Да, похоже на костёр, — сказал Павел, вглядываясь в свет, пробивающийся сквозь темные заросли. — Костёр? — удивился Яков, — Но кому нужно среди ночи разводить огонь? — Ага, кто-то решил устроить полуночный пикничок, — ухмыльнулся Александр. — Не, это наверное колдуны-каннибалы поджаривают на гриле невинных детишек, — подшутил Влад. — Твоя шутка не к месту, Завьялов! — возразил я, — Господи, ты никогда не изменишься... — Что, страшно? — усмехнулся он. — Тише! — перебил Светлицкий, — Может, посмотрим, что там? — Я считаю, нужно проверить, — сказал Сергей, — Ну, кто пойдёт? Влад, Макс? — Ну что, Завьялов, пошли? Заодно проверим твоё предположение. Или слабо? — спросил я, доставая ствол. — Да легко! — ответил Влад, перезаряжая свой пистолет. — Я пойду с ними, — сказал Павел Сергею, собираясь выйти с нами, — А то чует моё сердце...       С Владом и Алексеем мы пошли первыми в сторону виднеющегося пламени, пока остальные тихо выбрались из машины. Стараясь не громко наступать на ветки и шишки под ногами, меж деревьев я шёл первым, сжимая в руках ствол. Я направил пистолет вперёд себя, когда мы уже добрались до источника огня.       Костёр освещал небольшую лесную поляну. Похоже, здесь никого не было, но даже в темноте было ясно, что это место очень странное. Я рискнул включить фонарь. И вправду, никого. Только горящий костёр. И что-то ещё: какой-то странный огромный камень, на который сразу пал мой взгляд. — Ребят, сюда. Здесь никого! — сказал я идущим сзади, пока не убирая оружие. Мы прошли на поляну. Однако, мы увидели всё то, чего не поняли на первый взгляд. — Что всё это? — удивлённо спросил Влад, оглядывая поляну.       Недалеко от костра на земле был каменный постамент, высотой примерно по пояс. Камень был искусно выточен, а его поверхность была идеально ровной, напоминая столешницу. По бокам камня была выточена фигурная окантовка, покрытая узорами и орнаментом, который было не так просто разглядеть в ночи, в свете фонаря. — Чёрт возьми, — светя фонарём по сторонам, выругался Воеводин, — Похоже на какой-то жертвенник, или капище. — Точно, — согласился я, когда сложил в своей голове все факты. Эти ублюдки баловались ритуалами, и где-то же надо было им их проводить. А эта глушь подходит как никак нельзя, для таких-то дел. — Смотрите! — нервно крикнул нам Влад. Он стоял рядом с жертвенным камнем, освещая его фонарём. — Что такое? — мы подбежали к нему. — Похоже, здесь недавно был какой-то страшный ритуал. Тут кровь, — ответил он, и я увидел красные капли, мазки и следы на гладкой поверхности камня. — Она свежая, — сказал Алексей, потирая каплю крови с камня между пальцами, — И человеческая... — Что!? Здесь кого-то убили? — спросил Завьялов, пребывая в максимально встревоженном состоянии. — Твою же! Похоже, они снова начали убивать! — взорвался я, пнув этот чёртов камень, — Только способ другой выбрали, скоты...       Влад посветил фонарём себе под ноги. Он буквально стоял ногами в багровой луже, и с ужасом отступил назад. Земля под ногами была сырая; она была реально пропитана кровью. — Кто это делает, они? — с паникой в глазах спросил Влад, бросая взгляд под ноги, то на камень, — Кого они убили тут? — Здесь столько крови... Я не знаю, — непривычным дрожащим голосом ответил Алексей, — Возможно, здесь кровь не одной жертвы. Что вообще здесь происходит... — Как же достали эти уроды! — вскрикнул Влад, будучи в ярости после увиденного, — Эй, уроды! Вы ещё здесь? Выходите, чёртовы садисты! — Тише! — рявкнул я на Влада, успокаивая его.       Из кустов, со стороны дороги к нам кто-то направлялся, треща ветками. Я направил в заросли фонарь и ствол. Это был Сергей. — Эй, свои! — крикнул он нам, выбираясь из кустов на поляну, — Кто кричал? — Я. Всё нормально, — буркнул Влад. — Да, если всё это можно называть нормой, — нервно усмехнулся Воеводин. — Что это? — спросил Федорчук, пробежав взглядом по так называемому капищу. Сергей прошёл к жертвенному камню, увидев следы зверского ритуала. — Что здесь было? — в испуганной растерянности спросил он меня ещё раз. — Не знаю. Одно могу сказать точно: здесь творится что-то очень страшное...